Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

Джек слегка склонил голову набок, задаваясь вопросом, что она там оставила на своем ноутбуке, но он поднялся с дивана и последовал за красивой брюнеткой к двери.

Пятнадцать минут спустя Джек и Мелани сидели в "Мерфи", ирландском пабе на Кинг-стрит, недалеко от ее дома. Они допили половину своего первого пива, и только что принесли большую корзину крылышек "Олд Бэй", когда бармен переключился на новостной канал. Двое двадцатилетних по большей части игнорировали это, продолжая болтать, но Райан время от времени поднимал на них глаза. Он надеялся увидеть какие-нибудь новые данные опроса своего отца, которые позволили бы его родителям вздохнуть немного спокойнее, поэтому время от времени поглядывал на экран через плечо Мелани.

Мелани рассказывала о коте, который был у нее в старших классах, когда Райан украдкой взглянул на экран.

Его глаза расширились, рот приоткрылся, и он сказал:

– Твою мать, нет!

Мелани умолкла.

– Что, прости?

Райан схватился за пульт от телевизора, сдернул его с барной стойки и прибавил громкость. Показывали изображение коллеги Райана Джона Кларка. Затем репортаж переключился на пресс-конференцию Майкла Брэннигана в Министерстве юстиции, где Джек уловил расплывчатое описание прокурором обвинений и политических последствий этого дела.

Мелани смотрела на Райана, пока он наблюдал за этим.

– Ты его знаешь?

– Он друг моего отца.

– Мне очень жаль.

– И легенда ЦРУ.

– Правда?

Райан рассеянно кивнул.

– Он был на другом конце провода. Опер.

– Оперативник?

– Круче. Агент ОСМ, отдела спецмероприятий.

Мелани кивнула. Она поняла.

– Ты думаешь, он...

– Черт возьми, нет! – сказал Райан, затем взял себя в руки. – Нет. У парня чертова медаль Почета Конгресса.

– Извини.

Джек отвернулся от телевизора и повернулся к Мелани.

– Прости. Я реагирую на то, что говорит Килти, а не ты.

– Я понимаю.

– У него есть жена. Дети. Он дедушка. Господи… Ты не можешь так унижать человека, не зная толком, о чем говоришь.

Мелани кивнула.

– Твой отец может защитить его, когда он вернется в Белый дом?

– Я надеюсь на это. Я предполагаю, что Килти делает это, чтобы помешать моему отцу вернуться в Белый дом.

– Это слишком прозрачно. Это не сработает ... – сказала Мелани, но к концу фразы ее голос затих.

– Если только?

– Если только… ну, ты говоришь, что у этого Кларка нет ни одного скелета в шкафу, который появился бы там благодаря его работе в ЦРУ.

И это было именно так. Джек, конечно, не мог сказать этого Мелани, но он знал, что детальное расследование в отношении Джона Кларка может раскрыть «Кампус». Может, это и есть главная цель всего этого? Могли ли появиться какие-нибудь новости о том, чем занимался Кларк последний год или больше? Что-нибудь о парижской операции или даже о деле Эмира?

Блин, подумал Джек. Это расследование, независимо от того, есть у них что-нибудь существенное на Кларка или нет, может привести к разрушению «Кампуса».

Новости закончились, и он повернулся к Мелани.

– Очень жаль, но мне пора.

– Я понимаю, – сказала она, но Райан видел по ее глазам, что она не понимает.

Куда он собирался пойти? Что он мог бы сделать, чтобы помочь Джону Кларку?

42

Джек Райан-старший съел свой гамбургер перед выходом на сцену на встрече в отеле "Темп Мишн Палмз". Он планировал просто вежливо откусить несколько кусочков, для него это был поздний обед, а менее чем через два часа ему предстояло посетить еще одно мероприятие – ужин ветеранов зарубежных войн, тоже здесь, в "Темпе". Но бургер был настолько вкусным, что он проглотил его весь, болтая со своими сторонниками.

Он вышел на сцену в два тридцать пять по местному времени. Публика была оживлена и в восторге от результатов опроса. Результаты опросов ужесточились с тех пор, как Килти анонсировал арест человека, убившего так много американцев несколькими годами ранее, но Райан все еще был впереди и находился за пределами допустимой погрешности.

Когда музыка смолкла, Джек слегка наклонился к микрофону и сказал:

– Добрый вечер. Спасибо. Я ценю это.

Толпа любила его; им потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы успокоиться.

Наконец-то он смог поблагодарить своих сторонников за то, что они пришли сегодня днем, а затем предостеречь их от слишком быстрого ослабления бдительности. До выборов оставалось еще две недели, и сейчас он нуждался в поддержке больше, чем когда-либо. Он произносил эту же речь в течение последних двух или трех дней и будет произносить ее еще два или три.

Обращаясь к своим сторонникам, Райан обвел взглядом толпу. Справа он мельком увидел спину Арни ван Дамма, когда тот выходил из зала, прижимая телефон к уху. Джек мог сказать, что Эрни был чем-то взволнован, но он не мог сказать, было ли это что-то хорошее или плохое.

Ван Дамм исчез за горой воздушных шаров перед самым выходом из зала.

Райан начал завершать свою речь; прозвучало несколько аплодисментов, произнесенных им, на каждое из которых требовалось добрых тридцать секунд или около того, прежде чем он смог продолжить свое выступление. Ему оставалось пройти еще пару ударов, когда прямо под Райаном появился ван Дамм. У него было серьезное выражение лица; оно было скрыто от камер, но он сделал движение закругляйся, описав пальцем круг.

Джек так и сделал, стараясь сохранить счастливое выражение лица, пока гадал, что происходит.

Выражение лица Ван Дамма не оставляло сомнений. Приближались плохие новости.

Обычно Райан выходил через зал в конце встречи, и ему требовалось несколько минут, чтобы пожать руки и попозировать для фотографий, пока он пробирался сквозь толпу своих сторонников, но ван Дамм тут же выпроводил его со сцены. Толпа зааплодировала, музыка заиграла, когда он направился со сцены, и он потратил время, чтобы в последний раз помахать всем рукой, прежде чем скрыться из виду из зала.

В коридоре Андреа Прайс-О'Дэй прижалась к нему плечом; ван Дамм направился к боковому выходу.

– Что это? – крикнул ему Джек.

– Не сейчас, Джек, – сказал Эрни, когда они быстрым шагом покинули кулисы. Коридор был полон журналистов, друзей и сторонников, и они быстро проходили сквозь строй. Хорошо отработанная улыбка Райана исчезла; он бросился догонять руководителя своей кампании.

– Черт бы тебя побрал, Арни. Это из-за моей семьи?

– Нет! Боже, нет, Джек! Прости.

Арни жестом велел Джеку следовать за ним.

–Ладно.

Райан немного расслабился. Это была политика, вот и все.

Они открыли боковую дверь и поспешили на парковку. Внедорожники Райана были припаркованы в ряд чуть впереди. С ними встретились еще несколько сотрудников Секретной службы, и ван Дамм направился к ожидавшим его машинам.

И у них почти получилось. В двадцати футах от внедорожника Райана их остановил одинокий репортер с видеооператором на буксире. На ее микрофоне был номер станции местного филиала Си-Би-Эс.

Без предисловий она сунула микрофон между двумя рослыми мужчинами из Секретной службы прямо в лицо Райану.

– Господин Президент, какова ваша реакция на заявление генерального прокурора о расследовании причастности вашего телохранителя к убийству?

Райан резко остановился. То, что репортер исказила факты, только сделало выражение лица Джека еще более растерянным. Он повернулся к своему ведущему агенту Секретной службы Андреа Прайс-О'Дэй, которая разговаривала в микрофон на манжете с водителями кортежа и поэтому не слушала вопроса. Андреа обвиняется в убийстве?

– К чему? – переспросил Райан.

– Джон Кларк, ваш бывший телохранитель. Вам известно, что он скрывается от правосудия? Можете ли вы рассказать нам, когда вы разговаривали с ним в последний раз и о характере вашей беседы?

Райан повернулся к ван Дамму, который тоже отбивался от взгляда оленя в свете фар. Эрни протянул руку и, взяв Джека за локоть, попытался отвести его к машинам.

Райан быстро пришел в себя, ровно настолько, чтобы снова повернуться к репортеру.

– Через некоторое время я сделаю заявление по этому поводу.

Посыпались новые вопросы, поскольку нетерпеливая молодая репортерша почувствовала, что Райан понятия не имеет, о чем, черт возьми, она говорит. Но Райан больше ничего не сказал; он просто юркнул во внедорожник следом за менеджером своей предвыборной кампании.

Двадцать секунд спустя внедорожник с Райаном, ван Даммом и Прайс-О'Дэем отъехал, как только закрылась дверь.

– Что это, черт возьми, было? – спросил Джек.

Ван Дамм уже достал свой телефон.

– Только что получили предупреждение из округа Колумбия, Брэнниган созвал неожиданную пресс-конференцию прямо перед шестичасовыми новостями и сказал, что Кларка задержали по обвинению в убийстве. Я узнал от ФБР, что ему удалось сбежать от группы спецназа, которая отправилась его арестовывать.

– Какое ешё убийство? – Джек почти кричал.

– Что-то о его действиях в ЦРУ. Я работаю над получением копии ордера на арест из Министерства юстиции. У меня он будет через час.

– Это политика! Я полностью простил этого человека за его работу в ЦРУ, просто чтобы предотвратить нечто подобное.

Райан кричал внутри машины, вены на его шее вздулись.

– Это политика, да. Килти преследует его, чтобы добраться до тебя. Нам нужно действовать в лайковых перчатках, Джек. Мы ненадолго вернемся в отель, немного поболтаем и сделаем заявление, которое будет очень осторожным...

– Я собираюсь прямо сейчас встать перед камерами и рассказать Америке, что за человек Эд Килти. Это чушь собачья!

– Джек, мы не знаем подробностей. Если Кларк сделал что-то еще, кроме того, за что вы его простили, это будет выглядеть крайне скверно.

– Я знаю, что сделал Кларк. Черт возьми, я приказал ему сделать кое-что из этого !

Райан на мгновение задумался.

– А что насчет Чавеса?

– На пресс-конференции Брэннигана он не упоминался.

– Мне нужно проверить, как там жена Джона.

– Кларку нужно сдаться полиции.

Джек покачал головой.

– Нет, Арни. Поверь мне, не нужно.

– Почему это?

– Потому что Джон замешан в чем-то, о чем нужно молчать. Давай просто оставим все как есть. Я не буду официально призывать Кларка выступить.

Арни начал протестовать, но Райан поднял руку.

– Тебе это не обязательно должно нравиться, но ты должен отказаться от этого прямо сейчас. Поверь мне, Кларку нужно не высовываться, пока всё не утихнет.

– Если всё утихнет, – сказал Эрни.

43

Генерал Риаз Рехан вошел в хижину из обожженного кирпича с двумя людьми Хаккани. Они стояли по обе стороны от него, держа в руках фонарики, и направляли их лучи на фигуру, распростертую на полу в углу комнаты. Это был мужчина, обе его ноги были грубо забинтованы, и он лежал на полу на левом плече, лицом к стене.

Боевики Хаккани носили чёрные тюрбаны и длинные бороды, но Рехан был в простых шароварах и небольшой молитвенной шапочке. Его борода была короткой и подстриженной, резко контрастируя с двумя длинноволосыми пуштунами.

Рехан окинул взглядом пленника. Спутанные и грязные волосы мужчины были более чем наполовину седыми, но это был не старик. Он был здоров, по крайней мере, до того, как его разнесло на десять футов реактивной гранатой.

Рехан несколько секунд стоял над мужчиной, но тот не смотрел в сторону света. Наконец один из пуштунских боевиков подошел и пнул мужчину по забинтованной ноге. Он пошевелился, повернулся к свету, попытался заслонить от него глаза руками, потом просто сел с закрытыми глазами.

Запястья неверного были прикованы к болту с кольцом, вмурованному в бетонный пол, ноги его были босы.

– Открывай глаза.

Генерал Рехан сказал это по-английски. Пакистанский генерал жестом велел двум охранникам немного опустить лучи фонариков, и когда они это сделали, глаза бородатого выходца с Запада медленно открылись. Рехан увидел, что левый глаз мужчины налился кровью, возможно, из-за удара в нос или глаз, но, скорее всего, из-за сотрясения мозга после взрыва РПГ, который, как сказали Рехану, вызвал другие травмы заключенного.

–Итак,… ты говоришь по-английски, да? – спросил Рехан.

Мужчина сначала не ответил, но через мгновение пожал плечами, затем кивнул.

Генерал присел на корточки поближе к своему пленнику.

– Кто ты?

Заключенный не ответил.

– Как тебя зовут?

По-прежнему ничего.

– Вряд ли это имеет значение. Мои источники сообщили мне, что ты приехал в Пакистан гостить у майора Мохаммеда аль-Даркура из Объединенного разведывательного бюро. Ты прибыл сюда, чтобы шпионить за тем, что майор аль-Даркур ошибочно считает совместным проектом сети УМР и Хаккани.

Раненый мужчина не ответил. При слабом освещении было трудно что-либо разглядеть, но его зрачки все еще были несколько расширены после сотрясения мозга.

– Мне бы очень хотелось понять, почему ты сейчас находишься здесь, в Миран-Шахе. Есть ли что-то особенное, что ты надеешься найти, или это просто судьба, что твое путешествие в Федерально управляемые племенные территории совпало с моим визитом сюда? Майор аль-Даркур в последнее время мешает моим усилиям.

Седовласый мужчина просто уставился на него.

– Ты, друг, очень скучный собеседник.

– Меня называли и похуже.

– О, теперь ты заговорил. Будем ли мы вести вежливую беседу, как мужчина с мужчиной, или мне попросить моих помощников выбить из тебя следующие слова?

– Делай, что должен, а я пока собираюсь вздремнуть.

С этими словами американец откинулся на бок, его цепи зазвенели по бетонному полу, когда он устроился поудобнее.

Рехан разочарованно покачал головой.

– Твоей стране следовало держаться подальше от Пакистана, точно так же, как и британцам следовало держаться подальше. Но вы внедряете себя, свою культуру, свою армию, свой грех во все щели земного шара. Вы – зараза, которая коварно распространяется.

Рехан начал было говорить что-то еще, но остановил себя. Вместо этого он просто сердито махнул рукой на распростертого раненого мужчину и повернулся к одному из боевиков Хаккани.

Американец не говорил на урду, родном языке генерала Рехана. Он также почти не говорил на пушту, родном языке офицера сети Хаккани, стоявшего рядом с генералом Реханом. Но Сэм говорил по-английски, так что Рехан явно рассчитывал, что пленник поймет его команду, когда он передаст ее на английском языке.

– Узнай, что ему известно. Если он расскажет тебе добровольно, казни его гуманно. Если он отнимет у вас время, заставьте его пожалеть об этом.

– Да, генерал, – ответил человек в черном тюрбане.

Рехан повернулся и пригнул голову, выходя из камеры из обожженного кирпича.

Со своего места на полу Дрисколл наблюдал, как он уходит. Оставшись в комнате один, Сэм сказал:

– Может, ты меня и не помнишь, но я помню тебя, придурок.

44

Джейсон Кларк вышел из автобуса в Арлингтоне, штат Вирджиния, в пять пятьдесят утра, накинув на голову капюшон куртки, когда шел по Норт-Першингу в район, который все еще спал. Его целью был квартал 600 в Северном Филлморе, но он не поехал туда напрямую; вместо этого он продолжил движение по Першинг, свернул на подъездную дорожку к затемненному двухэтажному дому, обшитому вагонкой, и проследовал вдоль границы участка до заднего забора. Там он перелез через нее, спрыгнул в темноту и шел вдоль линии забора, пока не добрался до навеса для машины через дорогу от своей цели.

Он не сводил глаз с двухэтажного побеленного дома на участке с нулевым участком перед собой, присел на корточки рядом с мусорным баком, сильно хрустя коленями, и ждал.

Этим утром было холодно, ниже сорока, и с северо-запада дул влажный бриз. Кларк устал, он всю ночь переезжал с места на место: кофейня во Фредерике, железнодорожная станция в Гейтерсберге, автобусная остановка в Роквилле, а затем пересаживался на автобусы в Фоллс-Черч и Тайсонс-Корнер. Он мог бы поехать более прямым маршрутом, но не хотел приезжать слишком рано. Мужчина, идущий по улицам рано утром в рабочий день, был менее заметен, чем мужчина, прогуливающийся по жилому району посреди ночи.

Особенно когда поблизости были обученные наблюдатели.

С выгодной позиции Кларка, здесь, между четырехдверным "Саабом" и мусорным баком, полным того, что Джон определил как испачканные подгузники, он не мог видеть группу наблюдения, наблюдающую за побеленным деревянным домом на крошечной Северной стороне Филлмора, но он предполагал, что они там были. Они бы решили, что есть вероятность, что он приехал сюда, чтобы повидаться с человеком, который здесь жил, поэтому они бы поставили одну машину с экипажем из двух человек где-нибудь на подъездной дорожке на улице. Домовладелец вышел бы посмотреть, какого черта там делает машина, но наблюдатели показали бы свои удостоверения ФБР, и на этом разговор закончился бы.

Он прождал двадцать две минуты, прежде чем в окне наверху зажегся свет. Еще несколько минут, и внизу зажегся свет.

Кларк подождал еще немного. Делая это, он изменил положение тела, оперся задницей о край навеса для машины, чтобы позволить крови вернуться к ногам.

Он только успел привыкнуть к своему новому положению, когда входная дверь дома открылась, вышел мужчина в ветровке, на мгновение растянулся на заборе и медленной трусцой направился вверх по улице.

Кларк медленно встал в темноте и вернулся по своим следам через два задних двора.

Джейсон Кларк убедился, что никто не следует за Джеймсом Хардести, архивариусом ЦРУ, прежде чем побежал за ним трусцой. Теперь еще несколько мужчин и женщин вышли на предрассветную зарядку перед рабочим днем, так что Кларк вписывался в цветовую гамму. Или так и будет, пока единственным источником освещения являются уличные фонари. Джон был одет в виниловую черную куртку с капюшоном, которая не вызвала бы удивления у бегуна трусцой, но его брюки-чиносы цвета хаки с поясом и ботинки "Васк" не были типичной одеждой для других здешних бегунов.

Он обогнал Хардести на бульваре Южный Вашингтон, как раз когда тот проезжал Тауэрс-парк справа. Человек из ЦРУ на мгновение оглянулся, услышав бег трусцой позади себя, он отошел к краю тротуара, чтобы пропустить более быстрого мужчину, но вместо этого мужчина заговорил.

– Джим, это Джон Кларк. Продолжай бежать. Давай поднимемся к деревьям и быстро поболтаем.

Не говоря ни слова, оба мужчины взбежали по небольшому склону и ступили на пустую игровую площадку. В небе было лишь слабое свечение, достаточное, чтобы разглядеть лица вблизи. Они остановились у качелей.

– Как дела, Джон?

– Наверное, можно сказать, что бывало и лучше.

– Тебе не нужен этот пистолет на бедре.

Кларк не знал, было ли оружие спрятано у него под курткой или Хардести только предположил. – Может быть, мне это не нужно для тебя

Ни один из мужчин не запыхался; пробежка длилась меньше полумили.

Хардести сказал:

– Когда я услышал, что ты в бегах, я подумал, что ты можешь прийти искать меня.

Кларк ответил:

– Вероятно, у ФБР были те же подозрения.

Кивок.

– Ага. Команда ГСС из двух человек в полуквартале вверх по улице. Они появились до того, как Брэнниган появился в новостях. Специальная группа наблюдения представляла собой подразделение сотрудников ФБР, не являющихся агентами, которые служили армией наблюдателей Бюро.

– Догадываюсь.

– Сомневаюсь, что они будут искать меня в течение получаса или около того. Я в твоем распоряжении.

– Не буду тебя задерживать. Я просто пытаюсь разобраться в том, что происходит.

– У Министерства юстиции на тебя встаёт, причём по-крупному. Это почти все, что я знаю. Но я хочу, чтобы ты знал вот что. Что бы у них ни было на тебя, Джон, они не получили от меня ничего, чего не было бы в твоем досье.

Кларк даже не знал, что Хардести допрашивали.

– Тебя допрашивало ФБР?

Хардести кивнул.

– Два старших специальных агента допрашивали меня вчера утром в отеле в Маклине. Я видел, как несколько молодых спецагентов в другом конференц-зале опрашивали и других парней из здания. Почти всех, кто был рядом, когда ты служил в ОСМ, расспрашивали о тебе. Думаю, я оправдал доверие первоклассных агентов, потому что Олден сказал им, что мы с тобой давно знакомы.

– О чем они спрашивали?

– Всякая всячина. У них уже было твое досье. Полагаю, эти придурки Килборн и Олден увидели там что-то, что им не понравилось, поэтому они начали что-то вроде расследования Министерства юстиции.

Кларк только покачал головой.

– Нет. Что может быть в моем послужном списке ЦРУ такого, что заставило бы ЦРУ вот так выйти из игры? Даже если бы они думали, что предъявили мне какое-то дерьмовое обвинение в государственной измене, они бы сами арестовали меня, прежде чем обмолвились об этом в Министерстве юстиции.

Хардести покачал головой.

– Нет, если у них было на тебя что-то, что не входило в твои обязанности в ЦРУ. Эти ублюдки продадут тебя за ненадобностью, потому что ты дружишь с Райаном.

Блин , подумал Кларк. Что, если это было не из-за «Кампуса»? Что, если это было из-за выборов?

– Так о чем они спрашивали?

Хардести покачал головой, но остановил ее на полпути.

– Погоди. Я архивариус. Я знаю или, по крайней мере, видел практически все в виртуальной записи. Но была одна вещь, о которой они спросили меня, которая сбила меня с толку.

– Какая?

– Я знаю, что все твои подвиги не попадают в отчёты, но обычно и в отчётах есть крупица чего-то, что может связать с тем, над чем ты на самом деле работал. Это означает, что я, возможно, понятия не имею, что делал оперативный сотрудник военизированных формирований в Нигерии, но я могу сказать вам, был ли он в Африке в определенный день. Прививки от малярии, коммерческие авиаперелеты, суточные в зависимости от местоположения и тому подобное.

– Правильно.

– Но два федерала спрашивали меня о твоей деятельности в Берлине в марте 1981 года. Я просмотрел файлы…

Хардести покачал головой.

– Ничего. Совсем ничего о том, что ты в то время был где-то поблизости от Германии.

Джону Кларку не нужно было напрягать память. Он вспомнил мгновенно. Но ничем не выдал себя, просто спросил:

– Они тебе поверили?

Джеймс покачал головой.

– Черт возьми, нет. Очевидно, Олден сказал им присматривать за мной, потому что у нас с тобой есть кое-какая история. Поэтому федералы надавили на меня. Они спросили меня о вашем покушении на агента Штази по имени Шуман. Я сказал им правду. Я никогда не слышал ни о каком Шумане и ни черта не знал о вас в Берлине в восемьдесят первом.

Кларк просто кивнул, его непроницаемое лицо оставалось нетронутым. Рассвет осветил некоторые черты лица Хардести. Вопрос, который хотел задать Джон, на мгновение повис в воздухе, затем Хардести неожиданно ответил на него.

– Я не сказал ни одного гребаного слова о "Хендли Ассошиэйтс".

Хардести был одним из немногих в ЦРУ, кто знал о существовании «Кампуса». На самом деле, именно Джим Хардести предложил Чавесу и Кларку встретиться с Джерри Хендли в первую очередь.

Кларк пристально посмотрел ему в глаза. Было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, но, решил Кларк, Джим Хардести не стал бы ему лгать. Через несколько секунд он сказал:

– Спасибо.

Джеймс только пожал плечами.

– Я унесу это с собой в могилу. Послушай, Джон, что бы ни случилось в Германии, это будет не из-за тебя. Ты всего лишь пешка. Килти хочет загнать Райана в угол в вопросе о тайных операциях. Он использует тебя, чувство вины по ассоциации или как ты хочешь это назвать. Но то, как он заставляет ФБР рыться в твоих прошлых операциях, вытаскивать их и размахивать ими в воздухе, вещи, которые следовало бы просто оставить там, где они есть, черт возьми, – я имею в виду, он выкапывает старые кости в Лэнгли, а никому это не нужно.

Джон просто смотрел на него.

– Ты знаешь, и я знаю, что у них нет на тебя ничего существенного. Тебе нет смысла усугублять ситуацию.

– Говори, что ты хотел сказать, Джим.

– Меня не волнует твое обвинение. Ты крутой парень.

Он вздохнул.

– Я беспокоюсь, что тебя убьют.

Джон ничего не ответил.

– Нет смысла убегать от этого. Когда Райана изберут, все это дело иссякнет. Может быть, только может быть, ты проведешь дюжину месяцев в каком-нибудь клубе федералов. Ты справишься с этим .

– Ты хочешь, чтобы я сдался полиции?

Хардести вздохнул.

– То, что ты так бегаешь, не пойдёт на пользу ни тебе, ни американским секретным операциям, ни твоей семье.

Кларк кивнул и посмотрел на часы.

– Может быть, я так и сделаю.

– Так будет лучше всего.

– Тебе лучше вернуться домой, пока служба безопасности не вызвала полицию.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Подумай о том, что я сказал.

– Я так и сделаю.

Кларк отвернулся от Хардести, шагнул под деревья, окаймляющие игровую площадку, и направился к автобусной остановке.

Теперь у него был план, направление.

Он не собирался сдаваться полиции.

Нет, он собирался в Германию.

45

Кларк сидел в задней части аптеки Си-Ви– Эс в районе Сэнд-таун в Западном Балтиморе. Это была запущенная часть города, изобилующая преступностью и упадком, но для Кларка это было вполне удобное место, чтобы залечь на дно.

Вокруг него расположились местные жители, в основном старые и больные, ожидавшие, когда им выпишут рецепты. Сам Джон был в пальто, запахнутом вокруг шеи, и в вязаной шапочке, надвинутой на уши – это придавало ему вид человека, борющегося с сильной простудой, но также скрывало черты его лица на случай, если кто-нибудь вокруг будет его искать.

Кларк знал Балтимор; в молодости он ходил по этим улицам. Тогда он был вынужден замаскироваться под бездомного, пока выслеживал банду наркоторговцев, которые изнасиловали, а затем убили его девушку Пэм. Он убил много людей здесь, в Балтиморе, много людей, которые заслуживали смерти.

Это было примерно в то время, когда он пришел в Агентство. Адмирал Джим Грир помог ему скрыть свои подвиги здесь, в Балтиморе, чтобы он мог работать с Отделом специальных мероприятий. Тогда же он познакомился с Сэнди О'Тул, которая позже стала Сэнди Кларк, его женой.

Ему было интересно, где сейчас Сэнди, но звонить он не стал. Он знал, что она будет под наблюдением, и он также знал, что Динг будет заботиться о ней.

Прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на своем плане.

Джон знал, что, как только ФБР хватится его в Эммитсбурге, будет объявлен розыск, приказ "Быть начеку!", распространенный среди правоохранительных органов этого района, гарантирующий, что у всех, от дорожных полицейских до детективов по борьбе с организованной преступностью, будут его фотография и описание, а также приказ забрать его, если они его увидят. В дополнение к этому, Кларк не сомневался, что ФБР использует свои огромные ресурсы, чтобы выследить его.

Прямо сейчас, в этом месте, с этой полумаскировкой и этим малозаметным действием, он чувствовал себя в некоторой безопасности, но знал, что долго не продержится, прежде чем его заметят.

Хотя он сидел вместе с другими в аптеке, сам он не выписывал рецепт. Вместо этого он смотрел в зеркала высоко в задней части магазина, высматривая, не следует ли кто за ним.

В течение десяти минут он наблюдал и ждал.

Но он ничего не увидел.

Затем он купил одноразовый телефон в аптеке и бродил по магазину, пока вынимал его из упаковки и включал. Затем он набрал текстовое сообщение из двух строк Доминго Чавесу. У него не было возможности узнать, был ли Динг сам под наблюдением и насколько далеко все это распространилось, поэтому он избегал Динга и «Кампус» с тех пор, как прошлым вечером узнал, что ФБР его разыскивает. Но они с Чавесом установили собственные коды на случай возникновения ситуации, когда один не мог быть уверен, что другой чист.

Группа шумных и грубовато выглядящих афроамериканских подростков подошла по проходу к Кларку и сразу же замолчала. Они долго смотрели на него, оценивая, как хищники оценивают добычу. Кларк прекратил возиться со своим новым телефоном и уставился на шестерых молодцов, просто чтобы дать им понять, что он знает об их присутствии и заметил их интерес к нему. Этого было более чем достаточно, чтобы молодые головорезы перешли к более легкой добыче, и Джон снова сосредоточился на своей работе.

Джон получил текстовое сообщение. 9 вечера, БВМ, ладно?

Джон кивнул, затем отбил ответ : Ладно

Три минуты спустя он шел на север по Стрикер-стрит, вынимая при этом аккумулятор из телефона. Он выбросил пустую кофейную чашку, телефон и аккумулятор в дренажную трубу и продолжил свой путь.

* * *

За несколько секунд до девяти часов вечера Доминго Чавес стоял на темном трапе перед зданием "Чартерных авиауслуг Мэриленда". На него обрушился холодный дождь, намочив козырёк его бейсболки и развесив постоянную капель перед глазами. Ветровка защищала от сырости, но не от холода.

В пятидесяти ярдах от его левого плеча стоял припаркованный и готовый к полету "Гольфстрим G550" компании "Хендли Ассошиэйтс", хотя в настоящее время у него не было плана полета. Капитан Рид и первый помощник Хикс сидели в кабине, а Адара Шерман готовила каюту, хотя они понятия не имели, куда могут направиться.

Динг посмотрел на свои часы "Люминокс". Наполненные газом трубки светились здесь в темноте, сразу за пределами остаточного освещения, излучаемого самолетом в пятидесяти ярдах от них.

На носу девять часов.

В этот момент из темноты выросла фигура. На Кларке было черное пальто с капюшоном, а вот багажа не бвло вообще. Он выглядел, словно наземный служащий аэропорта.

– Дзинь, – сказал он, коротко кивнув.

– Как ты, Джон?

– Я в порядке.

– Длинный день?

– Ничего такого, через что я не проходил бы уже сотню раз. Хотя в моей собственной стране такого обычно не случается.

– Это гребаная чушь.

– Спорить не о чем. Есть новости?

Чавес пожал плечами.

–Совсем немного. Белый дом использует тебя, чтобы добраться до Райана. Понятия не имею, знают ли они о «Кампусе» или о том, что вы работали в Хендли Ассошиэйтс после ухода из Агентства. Обвинительный акт был засекречен, и никто ничего не говорит. Если о существовании «Кампуса» известно или есть подозрения, люди Килти помалкивают об этом. Они ведут себя так, словно это какое-то нераскрытое уголовное дело, которое только что перетрясли и выпало твое имя .

– Как насчет семьи?

– С Сэнди все в порядке. Мы все в порядке. Я буду присматривать за ними, и если кто-нибудь придет за мной, Райаны возьмут заботу на себя. Все шлют свою любовь и поддержку.

Кларк кивнул и выпустил струю пара, которая засияла в свете ламп вспомогательной силовой установки.

Динг указал на "Гольфстрим".

– И это прислал Хендли. Он хочет, чтобы ты скрылся.

– Я не собираюсь вдаваться в подробности.

Чавез задумчиво кивнул.

– Тогда тебе понадобится помощь.

– Нет, Динг. Мне нужно сделать это одному. Я хочу, чтобы ты был с «Кампусом». Сейчас слишком много всего происходит. Я сам разберусь, кто за этим стоит.

– Я понимаю, что ты хочешь держать лавочку закрытой, но позволь мне пойти с тобой. Кэти Райан позаботится о том, чтобы с Сэнди все было в порядке, пока нас не будет. У нас отличная команда, и я понадоблюсь тебе, чтобы прикрывать спину.