Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Том Клэнси

Соавторы: Марк Грени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Это сработало с его базой, и это поколебало некоторых нерешительных. Но оставшиеся без ответа вопросы относительно реальных отношений между Джеком Райаном и таинственным человеком, скрывающимся от правительства, склонили многих нерешительных в сторону Эдварда Килти. СМИ представили отношения Райана и Кларка так, как будто последний был личным убийцей первого.

И что бы ни говорили о президенте Килти, определенно не было никаких шансов, что у него есть именно этот скелет в шкафу.

Когда Джек-младший приехал в дом своих родителей рано днем, он проехал через кордон службы безопасности, и несколько представителей прессы сфотографировали желтый "Хаммер" с Джеком за рулем, но его стекла были тонированы, а сам он носил солнцезащитные очки-авиаторы.

Когда он вошел через кухню, то увидел своего отца, стоявшего там в одной рубашке.

Двое мужчин обнялись, а затем Старший сделал шаг назад.

– Для чего очки ?

Джек-младший снял солнцезащитные очки, обнажив синяк вокруг правого глаза. Он был слабым, но все еще серым, и было ясно, что раньше было намного хуже.

В дополнение к кровоподтёкам на коже, кровеносные сосуды в его глазу лопнули, и большая часть глаза была ярко-красной.

Райан-старший мгновение смотрел на лицо своего сына, а затем сказал:

– Быстро, пока мама не спустилась вниз. В кабинет.

Минуту спустя двое мужчин стояли в кабинете за закрытой дверью. Старший понизил голос.

– Господи, Джек, что, черт возьми, с тобой случилось ?

– Я бы предпочел не говорить.

– Мне плевать. Как выглядят все части твоего тела, которые я не вижу?

Джек улыбнулся. Иногда его отец говорил вещи, которые показывали ему, что старик все понимает.

– Не так уж плохо. Становится лучше.

– Это случилось в полевых условиях?

– Да. Мне нужно просто оставить все как есть. Не для меня. Для тебя. В конце концов, ты скоро станешь президентом.

Джек Райан-старший медленно вздохнул, наклонился вперед и посмотрел в глаза своему сыну.

– Твоя мать собирается устроить...

– Я не буду снимать темные очки.

Старший посмотрел на Младшего.

– Сынок... Я бы не смог проделать этот трюк с мамой тридцать лет назад. Теперь это точно не сработает.

– Что же мне делать?

Старший обдумала это.

– Ты ей продемонстрируешь. Она офтальмохирург, черт возьми. Я хочу, чтобы она осмотрела тебя. Скажи ей, что не хочешь говорить об этом. Ей это не понравится ни капельки, но ты не лжешь своей матери. Мы можем утаить от нее подробности, но мы не лжем.

– Хорошо, – сказал сын.

– Это скользкий склон, но мы просто должны делать то, что правильно.

– Да.

Доктор Кэти Райан вошла в кабинет минуту спустя и через несколько секунд уже вела своего сына за руку в ванную. Здесь Кэти усадила Младшего за туалетный столик, а сама держала его глаз открытым и тщательно проверяла его с помощью ручного фонарика.

– Что случилось? – её голос звучал отрывисто и профессионально.

Глаз был областью знаний его мамы, и она, или, по крайней мере, Джек на это надеялся, отнеслась бы к травме здесь более профессионально и беспристрастно, чем если бы он повредил что-то другое.

– Меня что-то ударило.

Доктор Райан не прекратила осмотр своего пациента, чтобы сказать:

– Ни хрена себе, Шерлок. Чем это тебя ударили?

Ее муж был прав – Кэти не понравилось, что на ее вопросы о причинах травмы отклонились.

Джек-младший осторожно ответил:

– Думаю, можно сказать, что я столкнулся лбами с одним парнем.

– Проблемы со зрением? Головные боли?

– Поначалу, да. Из пореза на носу немного текла кровь. Но больше нет.

– Ну, он попал тебе прямо в глазницу. Это ужасная подкожная гематома. Как давно это было?

– Пять дней плюс-минус.

Кэти оставила его глаз и отступила назад.

– Тебе следовало сразу подойти. Травма, способная вызвать такое сильное кровоизлияние в глаз и ткани вокруг него, могла легко привести к отсоединению сетчатки.

Джек хотел сказать что-нибудь умное, но поймал взгляд отца. Сейчас было не время быть милым.

– Ладно. Если это случится снова, я...

– Почему это должно было случиться снова?

Младший пожал плечами.

– Не сработает. Спасибо, что проверил.

Он начал вставать со стула.

– Сядь обратно. Я ничего не могу сделать с подкожной гематомой, но я могу замаскировать синяки на твоем носу и орбите.

– Каким образом?

– Я собираюсь наложить немного косметики, чтобы скрыть это.

Младший застонал.

– Все не так плохо, мам.

– Это достаточно плохо. Сегодня вечером тебя будут фотографировать, нравится тебе это или нет, и я уверен, ты не хочешь, чтобы этот твой образ стал достоянием всего мира.

Старший согласился.

– Сынок, половина газет выйдет в печать с заголовками о том, как я ударил тебя, когда узнал, что ты голосовал за Килти.

Джек-младший рассмеялся при этой мысли. Он знал, что спорить бесполезно.

– Хорошо. Папа красится каждый раз, когда выступает по телевизору, думаю, это и меня не убьет.

Результаты выборов начали поступать ранним вечером. Семья и некоторые ключевые сотрудники сидели в гостиной люкса отеля "Марриот Уотерфронт", хотя Райан-старший провел большую часть вечера, стоя на кухне, разговаривая со своими детьми или старшим персоналом, предпочитая слушать отчеты, выкрикиваемые из гостиной, а не наблюдать за ходом игры и возвеличивать себя.

К девяти часам вечера республиканская партия развернула напряженную борьбу, когда Огайо и Мичиган двинулись в их сторону. Во Флориде тянулось почти до десяти, но к закрытию избирательных участков на Западном побережье вопрос был решен.

Джон Патрик Райан-старший победил с пятьюдесятью двумя процентами голосов, что меньше, чем тот отрыв, который он имел в последний месяц кампании, и большинство новостных агентств утверждали, что это связано с двумя вещами: захватом Эмира администрацией Килти и темной связью Джека Райана с человеком, разыскиваемым за многочисленные убийства.

Для Килти мало что значило то, что Райану удалось преодолеть оба этих события, чтобы победить его.

Джек Райан стоял на сцене отеля "Марриот Уотерфронт" со своей женой и детьми. Летели воздушные шары, играла музыка. Выступая перед восхищенной толпой, он в первую очередь поблагодарил свою семью и американский народ за предоставленную ему возможность представлять их интересы на второй четырехлетний срок.

Его речь была оптимистичной, проникновенной и местами даже забавной. Но довольно скоро он перешел к двум центральным вопросам финишной прямой выборов. Он призвал президента Килти прекратить преследование его администрацией федеральных обвинений против Саифа Ясина. Райан сказал, что это было бы пустой тратой ресурсов, поскольку он прикажет передать эмира под стражу военным, как только тот вступит в должность.

Затем он попросил президента Килти раскрыть детали закрытого обвинительного заключения его переходной команде. Он не использовал фразу "Смирись или заткнись", но таков был подтекст.

Избранный президент подтвердил свою поддержку Кларку, а также мужчинам и женщинам в военном и разведывательном сообществах.

Как только они покинули сцену, Джек-младший позвонил Мелани. Он видел ее всего один раз после своего возвращения из Дубая. Он рассказал ей, что был в деловой поездке в Швейцарию, где ударился глазом и переносицей о ветку дерева, когда они с коллегами попробовали свои силы в катании на сноуборде.

Он скучал по ней сегодня вечером и хотел, чтобы она была с ним прямо сейчас, здесь, среди всего этого волнения и празднования. Но они оба знали, что если бы она появилась под руку с сыном бывшего и следующего президента Соединенных Штатов, это вызвало бы пристальное внимание. Мелани еще даже не познакомилась с родителями Джека-младшего, и вряд ли это место подходило для этого.

Но Джек нашел диван в одном из люксов, зарезервированных кампанией Райана на вечер, и сидел, болтая с Мелани, пока остальные члены семьи не были готовы отправиться домой.

59

Офисы корпорации космических полетов "Космос" в Москве находятся на улице Сергея Макеева на Красной Пресне, в современном здании из стали и стекла, выходящем окнами на Ваганьковское кладбище восемнадцатого века. Здесь Георгий Сафронов работал долгие часы, старательно управляя своим персоналом, материально-техническими ресурсами своей корпорации и собственными интеллектуальными способностями, чтобы подготовиться к запуску трех ракет "Днепр-1" в следующем месяце.

Александр Вербов, директор ККП по запуску, был приветливым мужчиной крупного телосложения. Он был на несколько лет старше Георгия, преданный и трудолюбивый. Эти двое мужчин дружили с восьмидесятых годов. Обычно Вербов занимался повседневной подготовкой к предстоящим космическим запускам без какой-либо помощи президента своей компании в мелочах этого сложного предприятия. Но Георгий практически прикомандировал Вербова к широко разрекламированному предстоящему тройному запуску. Александр понимал, что тройной запуск дорог сердцу его президента, и он также знал, что Сафронов был таким же техническим специалистом, как и любой другой в компании. Георгий сам когда-то занимал должность директора по запуску, когда Вербов был старшим инженером.

Если Георгий хотел сам нажать кнопку запуска ракет – черт возьми, если он хотел работать на площадке в снегу, чтобы соединить головные модули с ракетами-носителями в их шахтах, – что ж, насколько это касалось Алекса Вербова, это было его право.

Но у Алекса росли подозрения по поводу одного аспекта деятельности его босса.

Двое мужчин ежедневно встречались в офисе Георгия. Здесь они работали вместе практически над каждым аспектом запуска с тех пор, как Сафронов вернулся из отпуска. Вербов неоднократно комментировал худощавое телосложение своего босса после трех с половиной недель, проведенных на пижонском ранчо где-то на западе Соединенных Штатов. Георгий выглядел более здоровым, хотя его руки были покрыты старыми порезами и синяками. Перевязка скота веревками, как Георгий признался Александру, была невероятно тяжелой работой.

Вербов попросил показать фотографию своего босса в шляпе "Стетсон" и чапсах, но Георгий отказался.

В этот день, как и в любой другой, они сидели за столом Георгия и пили чай. У обоих мужчин были открыты ноутбуки высокого класса, и они работали как вместе, так и независимо друг от друга, занимаясь тем или иным аспектом предстоящих запусков.

– Георгий Михайлович, – сказал Алекс, – у меня есть последнее подтверждение того, что станции слежения будут подключены к сети к требуемым датам. Два южных запуска, один северный.

Георгий не отрывал взгляда от своего ноутбука.

– Очень хорошо.

– Мы также получили обновленную схему электрической связи транзитного космического корабля, чтобы иметь возможность устранять любые проблемы с интерфейсом американского спутника.

– Хорошо.

Алекс склонил голову набок. Он колебался больше полминуты, прежде чем сказал:

– Мне нужно задать вопрос.

– В чем дело?

– По правде говоря, Жора… Что ж, у меня начинают возникать кое-какие подозрения.

Взгляд Георгия Сафронова оторвался от ноутбука и остановился на грузном мужчине напротив.

– Подозрения?

Алекс Вербов поерзал на стуле.

– Просто дело в том, что… кажется, вас не так интересуют сам космический корабль и орбита, как сам запуск. Прав ли я в этом?

Сафронов закрыл компьютер и наклонился вперед.

– Почему ты так говоришь?

– Мне так кажется. Вас что-то беспокоит в отношении ракет-носителей для этих полетов?

– Нет, Алексей Петрович. Конечно, нет. К чему ты клонишь?

– Честно говоря, друг мой, у меня есть некоторые подозрения, что вы не очень довольны моей недавней работой. В частности, в отношении РН.

Георгий слегка расслабился.

– Я очень доволен вашей работой. Ты лучший специалист по запуску в нашем деле. Мне повезло, что ты работаешь именно над системой "Днепр", а не над "Протонами" или "Союзами".

– Спасибо. Но почему вы так равнодушны к космическим полетам?

Сафронов улыбнулся.

– Признаюсь, я осознаю, что мог бы оставить все это в твоих руках. Я просто предпочитаю работать над запуском. Технология для этого не так сильно изменилась за последние пятнадцать лет. Спутники, системы связи и слежения были обновлены за время моей работы у нас. Я не успевал за всем, что читал по техническим вопросам, как следовало бы. Боюсь, я бы справился с работой не так хорошо, как ты, и моя лень могла бы привести к плачевным результатам.

Алекс драматично вздохнул и сопроводил это заливистым смехом.

– Я так волновался, Жора. Конечно, вы могли бы справиться с новой технологией! Возможно, лучше меня. Если хотите, я мог бы познакомить вас с некоторыми новыми шагами, чтобы ...

Алекс наблюдал, как Сафронов снова открыл свой ноутбук. Через несколько секунд он вернулся к работе. Яростно печатая, он сказал:

– Я оставлю эту часть тебе, а сам займусь тем, что у меня получается лучше всего. Возможно, после тройного запуска у меня будет время для занятий.

Вербов кивнул. Радуясь, что его подозрения оказались совершенно необоснованными. Через несколько секунд он сам вернулся к работе и больше не думал об этом.

60

Джудит Кокрейн наблюдала, как Саиф Ясин встал со своей бетонной кровати и направился к стене из оргстекла. По его сторону стекла стояли небольшой письменный стол и стул, а также его телефон, блокнот и ручки. На столе рядом с его бетонной кроватью была разложена высокая стопка книг по американскому праву и других бумаг, чтобы он мог помочь ПКИ подготовить свою защиту.

Министерство юстиции ослабляло строгие правила, которые оно установило для защиты эмира. Казалось, что каждый день Джуди получала электронное письмо или звонок от кого-то из Министерства юстиции, предоставлявшее ей или ее клиенту доступ к большему количеству информации, к большему контакту с внешним миром, к большему количеству ресурсов, чтобы ПКИ могла обеспечить надежную защиту. Как только Ясину будет расчищен путь для перевода в федеральную камеру в Вирджинии, Джуди подаст в суд прошение о предоставлении еще большего доступа к секретным материалам, которые понадобятся ей и Саифу, чтобы доказать, что он был захвачен незаконно и поэтому должен быть отпущен на свободу.

Несколько недель назад Пол Ласка признался Джуди : он узнал от ЦРУ, что люди, убравшие эмира с улиц Эр-Рияда, были бывшими сотрудниками ЦРУ, не работавшими официально на правительство США. Это усложняло ситуацию для обеих сторон федерального дела, но Джуди делала все возможное, чтобы использовать эту информацию в своих интересах. Ласка сказал, что сам Райан был каким-то образом связан с преступниками, похитившими ее клиента, поэтому Джуди планировала угрожать новой администрации, обещая предать огласке эти отношения, чтобы поставить в неловкое положение президента Соединенных Штатов.

Она чувствовала, что разгадала Райана полностью, и это заставило бы его захотеть убрать эмира обратно под ковер, выполнив свое предвыборное обещание снова передать этого человека военному трибуналу.

Но у нее был план, как это остановить.

– Доброе утро, Джуди. Ты сегодня прекрасно выглядишь, – сказал Ясин, садясь. Его улыбка была привлекательной, но Джудит заметила в ней оттенок меланхолии.

– Спасибо. Прежде чем мы начнем... я знаю, что вы, возможно, сегодня не в духе.

– Потому что Джек Райан будет следующим президентом? Да, я признаю, что это печальная новость. Как ваша страна может позволить этому преступнику вернуться к власти?

Джудит Кокрейн покачала головой.

– Понятия не имею. У меня нет ни одного друга или коллеги, которые голосовали бы за него, за это я могу поручиться.

– И все же он побеждает?

Джуди пожала плечами.

– К сожалению, большая часть моей страны находится в руках расистов, поджигателей войны и невежественных дураков.

– Да. Это должно быть правдой, поскольку, похоже, в Америке нет правосудия для невиновного человека, – сказал эмир с оттенком грусти.

– Не говори так. Мы добьемся справедливости для тебя. Я пришла сегодня, чтобы сказать, что победа Райана на самом деле полезна для вашего дела.

Эмир склонил голову набок.

– Каким образом?

– Потому что друг Райана, Джон Кларк, был одним из тех, кто похитил тебя. Прямо сейчас этот человек скрывается от правосудия, но как только люди Килти схватят его, ему будет предложен иммунитет, чтобы он мог рассказать все, что ему известно о том, на кого он работал, когда вы были схвачены. Джек Райан будет замешан в этом деле.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что, возможно, Райан был непосредственно вовлечен. И даже если он не был непосредственно вовлечен или не знал о вашем похищении, мы используем скрытые каналы, чтобы угрожать ему. Сказать ему, что, если вас отправят под стражу в армию, у нас не будет другого выхода, кроме как рассмотреть ваше дело в средствах массовой информации, и мы используем тот факт, что Райан его тайно помиловал, как доказательство того, что Райан сам хотел, чтобы Джон Кларк был свободен убивать и похищать невинных. Райан может выиграть в суде, но в суде общественного мнения, когда подавляющее большинство мировых СМИ на нашей стороне, это будет выглядеть так, как если бы сам президент Джек Райан застрелил вас и похитил. У него и его администрации не будет иного выбора, кроме как согласиться с нашими требованиями.

– И каковы наши требования?

– Минимальный уровень безопасности. Разумный приговор. Что-нибудь такое, за что вы окажетесь за решеткой на весь срок его правления, но не дольше.

Эмир улыбнулся.

– Для человека столь приятного и привлекательного вы, безусловно, ещё и очень проницательный человек.

Джуди Кокрейн покраснела.

– Я только начинаю, Саиф. Запомните мои слова. Вы выиграете свое дело, или мы уничтожим президента Райана в процессе.

Теперь в улыбке эмира не было признаков его прежней меланхолии.

– Не слишком ли много надежды, что произойдет и то, и другое?

Джуди тоже усмехнулась.

– Нет. Не стоит на это слишком надеяться.

Прошло десять дней с тех пор, как Кларк нашел Манфреда Кромма в Кельне. Большую часть этого времени разыскиваемый американец провел в Варшаве, Польша. У Кларка не было оперативной причины ехать в Варшаву, но его визит стал осмотрительным с оперативной точки зрения, когда стало ясно, что его телу потребуется некоторое время на восстановление после вечернего побега от преследовавших его людей в Германии. Его правая лодыжка распухла и побагровела, порезу на руке требовалось время, чтобы зажить, и каждый сустав в его теле болел. Его мышцы были истощены, поясница перешла от тупой боли на следующее утро после тренировки к полным спазмам утром второго дня.

Варшава была не просто городом на его пути из Германии в Эстонию. Это была крайне необходимая остановка.

Кларк воспользовался фальшивым удостоверением личности, чтобы снять однозвездочный номер с ванной комнатой в безымянном отеле в центре города. Он наполнил фарфоровую ванну английской солью и водой, достаточно горячей, чтобы сварить омара, и опустил в нее каждую клеточку своего тела, за исключением двух конечностей. Его правая нога, туго обмотанная пакетом со льдом и компрессионными бинтами, и правая рука, в которой он держал пистолет "Зиг Зауэр" P220 45-го калибра.

Горячая ванна и отпускаемые без рецепта противовоспалительные средства постепенно помогли ему справиться со спазмом в мышцах.

В дополнение к своим шишкам и ушибам, Кларк также обнаружил, что заболел невероятной инфекцией пазух носа. Привела к этому пробежка под ледяным дождем. Опять же, он использовал лекарства, отпускаемые без рецепта, чтобы бороться с болезнью, а также постоянный запас салфеток.

Горячие ванны, глотание таблеток, сморкание. Кларк повторял этот процесс снова и снова почти неделю, прежде чем почувствовал себя пусть не молодым, но, по крайней мере, новым человеком.

Теперь он был в Таллине, Эстония, проходил мимо ворот Виру, входа в мощеный булыжником Старый город. За последние две недели он отрастил приличную бороду и сменил одежду, превратившись из бизнесмена преклонных лет в сурового, уставшего от мира рыбака. На нем была низко надвинутая черная кепка, черный свитер под синим плащом из вощеного хлопка и кожаные ботинки, которые сводили подвижность его все еще больной правой лодыжки к минимуму.

Вечером четверга ноябрьский воздух был холодным, поэтому пешеходов на улицах было мало. Направляясь по узкой средневековой улочке Святой Екатерины, Кларк шел в одиночестве, также ощущая вынужденную изоляцию последних нескольких недель. Когда он был моложе, намного моложе, Кларк неделями оставался в тени в качестве актива-одиночки, не замечая ни малейшего одиночества. Он не был бесчеловечным, но он был способен разделить свою жизнь так, что, когда его оперировали, его мысли были сосредоточены на операции. Но теперь он думал о семье, друзьях и коллегах. Не настолько сильно, чтобы развернуться и направиться к ним обратно, но определенно больше, чем ему бы хотелось.

Это было странно, подумал про себя Кларк, приближаясь к своей цели. Больше, чем Сэнди, больше, чем Пэтси, единственным человеком, с которым он хотел поговорить прямо сейчас, был Динг.

Было безумием, что его миниатюрный зять был на переднем крае его мыслей, и он бы рассмеялся, осознав это, если бы все происходящее вокруг него не было таким чертовски серьезным в данный момент. Но после минутного самоанализа это обрело смысл. Сэнди была с ним, несмотря ни на что. Но не так, как Чавез. Доминго и Джон оказывались вместе в трудных ситуациях чаще, чем кто-либо из них мог сосчитать.

Но как бы ему этого ни хотелось, мысль о том, чтобы проверить это быстрым телефонным звонком, не приходила ему в голову. Он прошел мимо достаточного количества телефонов-автоматов – да, они все еще были тут и там, – так что быстро позвонить было бы чертовски легко.

Но нет. Пока нет. Только после того, как это стало абсолютно необходимо.

Нет, он действовал в темноте, а не в сумерках. Он не мог связаться с теми, кто подвергся бы наибольшей опасности при контакте с ним. Он ни на секунду не сомневался, что Динг позаботится о своей жене, дочери и внуках, находясь вне досягаемости фотографов, репортеров, давно бездействующих наемных убийц и любого другого засранца, способного доставить неприятности семье бывшего сотрудника ЦРУ.

Несмотря на то, что Динга здесь не было, Джон Кларк знал, что Чавез по-прежнему прикрывает ему спину.

И на данный момент этого достаточно.

Ардо Руул был эстонским мафиози, который послал тяжеловесов побеседовать с Манфредом Кроммом. У русских была запись в досье от 1981 года : до КГБ дошли слухи о том, что агент ЦРУ по имени Кларк приезжал в Берлин в тот день, когда агент Штази Лукас Шуман был застрелен на станции-призраке под Восточным Берлином. КГБ допросил партнера Шумана, Кромма, и Кромм ни в чем не признался. Но развязка все еще оставалась там, в досье русских на Джона Кларка, тридцать лет спустя.

Итак, Валентин Коваленко связался с Ардо Руулом. Эстонский гангстер работал в разведывательной службе своей страны, когда ему было за двадцать, и теперь, когда он ушел с правительственной службы и действовал самостоятельно, он то тут, то там выполнял случайную работу для СВР. Коваленко попросил Руула послать людей найти этого персонажа Кромма, если он все еще жив, и докопаться до сути истории. Люди Руула нашли Кромма в Кельне, Руул и его люди пригласили старого немецкого взломщика на встречу, и вскоре Кромм рассказывал историю, которую он никогда не рассказывал ни одной живой душе, даже опознав Джона Кларка по фотографии.

Для Руула это не имело большого значения. Эстонец передал информацию Валентину Коваленко, затем отправился домой в Таллинн после долгих выходных в Германии со своей девушкой, и теперь он сидел на своем обычном месте в своем обычном ночном клубе, наблюдая, как вспыхивают огни и немногие западные туристы подпрыгивают на танцполе.

Руулу принадлежал клуб "Гипнотек", стильный техно-танцевальный зал на улице Вана Тург в Старом городе Таллина. Обычно он приходил около одиннадцати вечера и редко отходил далеко от своего трона – углового раскладного дивана, окруженного двумя вооруженными телохранителями, – разве что для того, чтобы подняться в свой кабинет в одиночестве, чтобы пересчитать квитанции или полазить в Интернете.

Около полуночи он почувствовал зов природы и поднялся по винтовой лестнице в свое логово на втором этаже, махнул телохранителю, чтобы тотф возвращался вниз, и вошел в крошечную ванную комнату, примыкающую к его кабинету.

Он помочился, слил воду, застегнул молнию, обернулся и обнаружил, что смотрит в дуло пистолета.

– "Что за хрень?" – сказал он по-эстонски.

– Ты узнаешь меня? – ответные слова были английскими.

Руул просто уставился на глушитель.

– Я задал тебе вопрос.

– Опустите пистолет, пожалуйста, чтобы я мог вас видеть, – сказал Руул с дрожью в голосе.

Джон Кларк приставил пистолет к сердцу мужчины.

– А если так?

– Да. Вы американец Джон Кларк, которого ищут все в вашей стране.

– Я удивлен, что ты меня не ждал, – Кларк быстро оглянулся на дверь, ведущую к винтовой лестнице. – Ведь ты не ожидал меня, не так ли?

Руул пожал плечами.

– С чего бы это мне тебя ждать?

– Во всех новостях пишут, что я был в Кельне. Это не навело тебя на мысль, что я ищу Кромма?

– Кромм мертв.

Этого Кларк не знал.

– Ты убил его?

Руул покачал головой так, что Кларк ему поверил.

– Мне сказали, что он умер до того, как ты с ним поговорил.

– Кто тебе это сказал?

– Люди, которые пугают меня больше, чем ты, американец.

– Тогда ты меня не знаешь, – Кларк большим пальцем отжал курок своего пистолета 45-го калибра.

Брови Руула поползли вверх, но он спросил:

– Мы еще долго будем стоять в ванной?

Кларк отступил, пропуская мужчину в свой кабинет, но пистолет по-прежнему был направлен в грудь Руула. Руул слегка приподнял руки, хотя и провел ими по своим торчащим светлым волосам, глядя в сторону окна, выходящего на пожарную лестницу.

– Ты что, влез в окно? Это двумя этажами выше? Тебе нужно найти лошадку-качалку, старина. Ты ведешь себя как ребенок.

–Если они сказали тебе, что я ничего не получил от Кромма, они, вероятно, сделали это потому, что используют тебя как приманку. Я предполагаю, что они наблюдали за тобой, ожидая моего появления.

Руул об этом не подумал. Джон увидел надежду в глазах гангстера, как будто он ожидал, что кто-то придет ему на помощь.

– И если они убили Кромма, у них не возникнет никакой проблемы убить и тебя.

Теперь Джон увидел, как это осознание отразилось в глазах эстонского мафиози. И все же его было нелегко сломить.

– Итак… Кто послал тебя к Крому?

–Кепи ома эма, старина, – сказал Руул.

Это прозвучало как какое-то ругательство. Или проклятие?

– Это значит… "Трахни свою мать".

– Очень мило, – Кларк снова приставил оружие ко лбу эстонца.

– Если ты выстрелишь в меня, у тебя не будет шансов. У меня в здании десять вооруженных людей. Один выстрел, и они придут и убьют тебя. И если ты прав насчет того, что прибудут еще люди, тогда тебе следует подумать о своих ...

Он замолчал и посмотрел, как Кларк убирает пистолет в кобуру.

Американец постарше шагнул вперед, взял Ардо Руула за руку, развернул его и сильно прижал к стене.

– Я собираюсь сделать кое-что, что причинит боль. Тебе захочется закричать, что тебя убивают, но я обещаю тебе, если ты издашь хоть звук, я сделаю это и с твоей другой рукой.

– Что? Нет!

Кларк яростно заломил левую руку Руула назад, затем ударил локтем в тыльную сторону выкрученного локтя эстонца.

Ардо Руул начал визжать, но Кларк схватил его за волосы и впечатал лицом в стену.

Джон прошептал ему на ухо:

– Еще один фунт давления, и твой сустав хрустнет. Ты все еще можешь спасти его, если не будешь кричать.

– Я… Я скажу тебе, кто послал меня за Манфредом Кроммом, – сказал Руул, задыхаясь, и Кларк ослабил давление.

– Русский ублюдок, Коваленко зовут. Он из ФСБ или СВР, я не знаю, что именно. Он послал меня узнать, что Кромм знает о вас в Берлине.

– Почему?

Колени Ардо подогнулись, и он сполз по стене. Кларк помог ему опуститься на пол. Руул сидел с бледным лицом и расширенными от боли глазами, держась за локоть.

– Почему, Руул?

– Он не сказал мне почему.

– Как мне его найти?

– Откуда мне знать? Его фамилия Коваленко. Он русский агент. Он платит мне деньги. Это все, что я знаю.

С первого этажа клуба "Гипнотек" донёсся грохот выстрела, затем женские и мужские крики.

Кларк быстро встал и направился к окну.

– Куда ты идешь?

Кларк поднял оконное стекло и выглянул наружу, затем снова повернулся к эстонскому гангстеру.

– Прежде чем они убьют тебя, не забудь сказать им, что я иду за Коваленко.

Ардо Руул поднялся на ноги, опираясь здоровой рукой на угол стола.

– Не уходи, американец! Мы сражаемся с ними вместе!

Кларк выбрался по пожарной лестнице.

– Эти парни внизу – твоя забота. У меня есть свои проблемы. И с этими словами он исчез в холодной темноте.

Оба они, американец и эстонец, были примерно одного возраста. Они были одного роста с точностью до дюйма. Их разделяло не более десяти фунтов веса. Волосы обоих были короткими, цвета соли с перцем; у обоих были худые лица, морщинистые от возраста и ожесточенные жизнью.

На этом сходство заканчивалось. Эстонец был пьяницей, бродягой, распростертым на холодном бетоне, прислонив голову к стене, а прозрачный пластиковый ящик хранил все его пожитки.

Кларк был того же телосложения, того же возраста. Но совсем не тем человеком.

Он стоял здесь, в темноте, под железнодорожными путями, наблюдая за бродягой. Он еще мгновение рассматривал его с легким намеком на грусть. Он не тратил много сил на жалость к парню, но это было не потому, что Джон Кларк был бессердечен. Нет, это было потому, что Джон Кларк был на работе. У него не было времени на сентиментальность.

Он подошел, опустился на колени и сказал по-русски:

– Пятьдесят евро за твою одежду.

Он предлагал обездоленному семьдесят долларов в местной валюте.

Эстонец заморгал желтыми, налитыми кровью глазами. Вабандуст? Прошу прощения?

– Ладно, друг. Ты заключаешь жесткую сделку, – Кларк повторил это снова. – Ты берешь мою одежду. Я даю тебе сто евро.

Если бездомный пьяница на мгновение растерялся, то вскоре все стало ясно. Также стало ясно, что это не было предложением.

Это было требование.

Пять минут спустя Кларк вошел на главный железнодорожный вокзал в Старом городе Таллина, шатаясь, как бродяга, от тени к тени, в поисках следующего поезда на Москву.

61

Джек Райан-младший провел утро в своем кабинете в Хендли Ассошиэйтс, читая отчеты, подготовленные Мелани Крафт из Национального контртеррористического центра. Анализ Мелани касался недавней волны нападений в Индии, и она предположила, что всеми задействованными разрозненными ячейками руководил один и тот же оперативный командир.

Райану действительно было немного стыдно за то, что он, образно говоря, смотрел на работу через плечо девушки, с которой встречался, но этот стыд компенсировался осознанием того, что ему предстоит выполнить важную работу. Эскалация насилия Реханом как в Северном Вазиристане, так и в Дубае показала всем в «Кампусе», что он опасный и отчаявшийся человек. Теперь, глядя на анализ Мелани, который указал на сходство в недавней террористической бойне по всей Индии, Райан мог представить, что бригадный генерал СПО Риаз Рехан, директор отдела иностранного шпионажа в УМР, вполне мог быть тем персонажем, которого Мелани назвала Форрестом Гампом в электронном письме Мэри Пэт Фоули.