Текст книги "Аналогичный мир - 3 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 70 страниц)

– Ну что? – Эркин видел, что Артёма распирает по-прежнему. – Решили уже, как тратить?

– Козу будем покупать. Ореньских кровей, – важно ответил Артём. – Чтоб и молоко, и пух были. А потом и корову.

Про дом он решил промолчать. Это когда ещё будет, и… и вообще…

– А корову какую? – у Эркина еле заметной насмешкой заблестели глаза, и он перешёл на английский. – Фриза или шортгорна? Ну, какую породу?

Артём изумлённо установился на него.

– А они что, разные? – вырвалось у него.

– Ещё бы, – хмыкнул Эркин. – Есть молочные, а есть мясные.

– А ты чего… разбираешься?

– Я пять лет скотником отпахал, – невесело усмехнулся Эркин. – Так что в молочных разбираюсь. Знаешь, сколько передоил.

– Ага-а, – задумчиво протянул по-русски Артём. – А вот если…

Договорить ему не дали звонок и появление Полины Степановны. И дальше учёба пошла своим чередом. Артём постарался забыть о деньгах и козе, чтобы не напортачить. Эркин работал с привычным спокойствием. Надо просто быть внимательным, и всё получится как надо. Ошибки у него в русском – большая редкость. Выручала зрительная память. Он так и сказал как-то Артёму.

– Ты читай больше, малец. Не по заданию, а так. Я какое слово прочитаю, так уже и не портачу в нём.

Тим, слышавший это, задумчиво кивнул.

После русского математика. Здесь у Эркина всё было бы хорошо, если бы не эта чёртова таблица умножения. Тогда Фредди научил умножать по-своему, он привык, приспособился, а теперь надо по-другому. Тяжело переучиваться. У Тима, похоже, такой проблемы нет. Решает, как орехи щёлкает. И у Артёма всё гладко. Когда в задаче все слова понимает, а умножению уже здесь учился, так что тоже… без проблем у мальца.

На природоведении не писали. Слушали, рассматривали карты и картинки, сами рассказывали. Было интересно. Когда дошло до карт, Тим снова всех обставил. Карты, планы, чертежи – всё ему без проблем. Да чего там, по всему Тим впереди, только в русском Эркину удаётся обойти его, и то… начинал Тим со всеми, как неграмотный, а тоже… ещё пара недель, и без прописей обойдётся.

И когда они вдвоём шли к дому, Эркин так и сказал:

– А ты здоровско… карты, планы, английский… всё-то ты знаешь.

– Я ещё много чего знаю, – усмехнулся Тим, но голос звучал не очень весело. – Нас ведь всему учили. Кое-что я бы и забыл с радостью, да вот… – он вдруг выругался. – Помнится.

Эркин кивнул.

– Понятно. Хочешь забыть, а не можешь, а нужно вспомнить, так тоже не можешь. Не хозяева мы самим себе.

– Я понял, – Тим вздохнул. – Нам ведь не на руку, на душу клеймо поставили.

– Сам додумался? – глухо спросил Эркин.

– Нет. В нашей десятке парень был, Чак, так он всё кричал, что рабы мы и в жизни, и в смерти.

– Кричал? – недоверчиво хмыкнул Эркин.

– Кричать и шёпотом можно, – усмехнулся Тим. – Вы, что ли, не трепались втихаря?

– Было дело, – кивнул Эркин. – Только не об этом. Вам сколько было отпущено?

– Чего?

– Лет. Ну, до какого возраста держали?

– Ну… – Тим недоумевающе пожал плечами. – Ну, пока хозяину нужны. Хозяин решал.

– А нам… двадцать пять лет и финиш.

– Финиш? – переспросил Тим.

– Не знаешь, что ли? – Эркин дёрнул в злой улыбке шрамом. – Финишный этап на небо.

– Я-то знаю, – Тим искоса быстро посмотрел на него. – А ты это откуда знаешь? Так только… в двух местах говорили.

– Слышал как-то, – пожал плечами Эркин.

Они говорили по-английски, не замечая этого. Оба, стоило заговорить о прошлом, переходили на английский. И когда после недолгой паузы Тим спросил, читал ли Эркин про вторую очередь Культурного Центра, то спросил он по-русски. И ответил Эркин тоже по-русски.

– Читал. Спортивный зал будет. И ещё писали, что надо стадион строить.

– Стадион – это здоровско.

Как всегда, подходя к дому, Эркин нашёл взглядом свои окна. В кухне горит свет, значит, Женя его ждёт. Окна Тима выходили на другую сторону, но он и так знал, что Зина не ложится, ждёт его.

– Ну, бывай.

– Бывай.

Коридор второго этажа был пуст. Детвора с наступлением тепла гуляла на улице, но сейчас уже спит, а кому завтра на работу в первую смену, тоже уже легли. И Эркин невольно, не отдавая себе отчёта, шёл бесшумно, как мимо спящих камер в Паласе.

Звонить Эркин не стал, чтобы ненароком не поднять Алису, и открыл дверь своими ключами. Привычно щёлкнул выключателем, но… но Женя почему-то не встречала его. И шлёпанцев нет на месте. А в кухне свет. Что-то случилось?!

Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Женя, открыв рот, рванулась в прихожую, но Андрей неожиданно ловко задержал её, шепнув:

– Сюрприз!

Женя мгновенно поняла и фыркнула сдерживаемым смехом.

– Женя! – позвал Эркин, и в голосе его явно звучала тревога.

– Эркин! – Женя погрозила пальцем Андрею. – Иди сюда, посмотри…

Она не договорила, потому что Эркин уже стоял в дверях кухни.

Андрей откинулся на спинку стула в небрежно-развязной позе.

Стоя в дверях, Эркин недоумевающе переводил взгляд с Жени на сидящего за столом белобрысого парня в тёмно-синем махровом халате. И его молчание становилось тяжёлым.

– Эркин, – Женя вокруг стола пошла к нему. – Ты что, не узнаёшь?

И так же медленно начал вставать из-за стола Андрей. Молчание Эркина, его расширенные в немом крике глаза, беззвучно шевелящиеся губы…

И одновременно Андрей встал, а Эркин оторвался от дверного косяка. Они шагнули вперёд и, столкнувшись, обняли друг друга. И только тут Андрей расслышал шёпот Эркина.

– Прости меня.

И не поверил услышанному.

Наконец, не расцепляя объятия, Эркин откинул голову, чтобы увидеть лицо Андрея.

– Андрей, ты… ты живой?

– Ага, – широко ухмыльнулся Андрей.

Он уже начал беспокоиться: не зашёл ли слишком далеко в своём стремлении к розыгрышу, и был готов сделать и сказать что угодно, лишь бы Эркин успокоился.

– Здравствуй, братишка.

– Здравствуй, – кивнул Эркин. – Ты… – он говорил медленно, будто только учился говорить. – Ты давно приехал?

– Сегодня, на «зяблике». А ты что, в школе был?

– Да, – всё так же медленно ответил Эркин.

И тут вмешалась Женя, затеребила их, заставила Эркина вернуться в прихожую, снять и повесить куртку, разуться, ничего, пусть в носках, пол чистый, сейчас чай будем пить. Эркин со всем соглашался, но его отсутствующее выражение всё больше не нравилось Жене. И Андрей не узнавал Эркина. Он пытался балагурить, шутить, но Эркин словно не слышал его шуток и только молча смотрел на него.

– Все, Эркин, Андрей, за стол, – скомандовала Женя.

– Да, я сейчас, Женя, – Эркин как-то виновато улыбнулся и показал ей свои руки. – Только руки вымою.

Войдя в ванную, Эркин тщательно закрыл за собой дверь и щёлкнул задвижкой, будто собирался мыться. Всё, вот теперь он один. Можно перевести дыхание и… Андрей жив! Нет, этого не может быть, нет! Он спит и видит сон, Андрея убили, сожгли, его похоронили, со священником, справили дважды поминки, всё как положено, а он пришёл. И это не мертвяк, мертвяки приходят по ночам, они холодные, а Андрей тёплый, живой… Но этого же не может быть.

– Эркин, ты не утонул? – вернул его в реальность голос Жени.

– Да, иду.

Он с размаху плеснул себе в лицо пригоршню холодной воды, наскоро промокнул её полотенцем и вышел.

Андрей, по-прежнему в его халате, сидит на том же месте, Женя разливает чай, горка бутербродов, печенье в вазочке… Пытливый взгляд серо-голубых Андрея, встревоженное лицо Жени… Эркин заставил себя улыбнуться.

– Я даже испугался поначалу, – он сел и придвинул к себе чашку. – Решил, что всё. Крыша съехала.

Андрей понимающе кивнул.

– Ничего. Главное – что мы встретились.

– Да, – Эркин глотнул горячего чая и начал есть.

– Как же так получилось, Андрюша? – Женя видела, что Эркин уже становится прежним. – Нам сказали, что тебя убили.

– Ранили меня, – что сказать Андрей продумал ещё в лагере и теперь говорил уверенно. – Ну, нашлись добрые люди, подобрали, выходили. Ну, как оклемался, пошёл в комендатуру. Виза просрочена, и стал я по новой визу ждать, – и быстро, чтоб не спросили о том, почему не давал о себе знать. – А кто сказал, что меня убили? – и разговор перевести, и узнать, кто его с Найфом в тот вечер видел.

Женя и Эркин ответили одновременно.

– Алиса.

– Что?! – изумился Андрей. – Как это?

Алиски там быть не могло, это он точно помнил.

– Расскажи, Эркин, – попросила Женя, грея вдруг похолодевшие ладони о заварочный чайник.

Эркин кивнул.

– Я в Цветном был, мы завал сделали, а свора в Цветной лезла. Ну, а когда затихло, – рассказывал Эркин, как и раньше: очень точно и обстоятельно.

Выслушав его, Андрей даже присвистнул.

– Ну, дела-а. Так кого ж вместо меня в землю положили?

– Не знаю, – виновато ответил Эркин. – Их, сгоревших, мне рассказывали, шестеро было. Ни одного не опознали.

– Ну, – Андрей дёрнул углом рта, – ну, вечная им память, бедолагам.

Опять наступила тишина, и прервала её Женя, решительно перейдя от прошлого к будущему.

– Так. Завтра я отпрошусь, и мы пойдём всё купим, а сегодня будете спать вместе, а я к Алисе пойду.

Она распоряжалась с таким безапелляционным напором, что о сопротивлении и помыслить было нельзя. Да они и не сопротивлялись. Эркин всё ещё не вышел из оцепенения, а Андрею стало как-то всё равно. Он даже не разглядел спальню, сразу полез под одеяло. Эркин забрал халат и ушёл в ванную, погасив по дороге свет.

В ванной, прежде чем повесить халат на обычное место, он вдруг зарылся в него лицом и ощутил слабый, еле заметный, забиваемый запахом мыла памятный с перегона, с той ночи в Мышеловке, запах Андрея. Значит, это он. От мертвяка пахнет смертью, а этот запах живой.

– Эркин, – тихо позвали его из-за двери, – это я.

– Да, Женя, – Эркин быстро открыл задвижку, впустив Женю. – Что?

– Ничего, – Женя быстро обняла его, погладила по голове. – Что с тобой, Эркин?

– Нет, ничего, я… я просто растерялся. Его же убили, а он пришёл.

– Ну, ты же слышал, был ранен, отлёживался, знаешь, сколько таких случаев на войне бывало, а это тоже была война, – убеждённо говорила Женя.

Эркин слушал не так её слова, как голос. И Женя, почувствовав это, всё шептала и шептала, гладя, успокаивая его.

– Ну вот, ты помойся и ложись, тебе на работу завтра, в первую, ну же, Эркин, всё, милый, и… и я ничего не сказала ему… о профессоре, скажи ты, ладно?

Когда Женя ушла, Эркин быстро и без особого вкуса вымылся и, накинув халат, прошёл в спальню. Тихо, темно и ровное сонное дыхание. Не Жени, но тоже знакомое. Эркин привычно сбросил халат на пуф и лёг.

Андрей, как и когда-то, завернулся, закутался в одеяло и, когда Эркин потянул на себя угол, проснулся.

– Кто?

Страх в голосе Андрея не удивил, а наоборот – успокоил Эркин.

– Это я. Поздно уже, спи.

– Эркин? – как-то неуверенно спросил Андрей, поворачиваясь на спину. – Это правда ты?

– А кто же ещё? – попытался пошутить Эркин.

– Да, ты, – не принял шутки Андрей.

Теперь они лежали рядом под одним одеялом, как тогда, в Мышеловке, но не обнимая друг друга, а просто рядом, каждый сам по себе.

– Эркин, – вдруг тихо позвал Андрей.

– Да. Что, Андрей?

– Ты… ты прости меня.

– За что?!

– Ну, – Андрей сглотнул вставший в горле комок. – Ну, я не довёл Алису…

– Нет, Андрей, что ты? – перебил его Эркин. – Это я виноват, послал тебя… Если бы не Алиса, ты бы запросто отбился, я же понял, что ты её спасал, на себя отвлёк, все поняли.

Андрей всхлипом перевёл дыхание.

– Я… я ведь боялся… – и не договорил, всхлипнул уже плачем.

– Ты что? – Эркин рывком повернулся к нему, осторожно тронул за плечо. – Ты что, Андрей? Это я…

– Нет, – теперь Андрей перебил его. – Это ладно. Я о другом. Эркин, – он тоже повернулся набок, положил руку на плечо Эркина. – Обещай мне… как брата прошу…

– Что? Что сделать?

– Не спрашивай меня. Ну, где был, как выжил. Ладно? Ну, ранили меня в Хэллоуин, отлежался. И всё. Не надо больше.

– Хорошо, – сразу ответил Эркин. – И… и Жене скажу, чтоб не спрашивала.

– Спасибо, брат.

Андрей, как когда-то, ткнулся лбом в его плечо.

– Я тебе одну вещь должен сказать, – медленно начал Эркин.

– Не сейчас, ладно? – попросил Андрей и виновато добавил: – Устал я чего-то.

– Хорошо, потом, – обрадовался Эркин. – Ты спи, отдыхай.

Андрей снова всхлипнул и затих.

И как тогда, в Мышеловке, они так и заснули, обнявшись.

Эркин, как всегда, проснулся за две минуты до звонка будильника. И едва он шевельнулся, как Андрей открыл глаза.

– Уже утро?

– Да, мне на работу. А ты спи.

Но Андрей зевнул и сел на постели. Эркин прошлёпал к комоду, достал и натянул трусы, и уже тогда отдёрнул шторы.

– Ага-а, – Андрей с интересом огляделся. – Однако шикарно ты устроился. Слушай, – голос его стал смущённым. – А сумка моя где? А то я голышом…

Эркин улыбнулся.

– Сейчас принесу.

Он принёс Андрею его сумку, удивившись про себя: как это он вчера не обратил на неё внимания, а потом из ванной его брюки. И, когда из Алисиной комнаты вышла Женя, на кухне кипел чайник, а Эркин и Андрей были уже одеты.

Пока пили чай, Женя по-прежнему решительно и даже властно, изложила план действий. Эркин идёт на работу, Она с Андреем идут к коменданту, оттуда к ней на работу, она отпрашивается, а Андрей ждёт её снаружи, и прямо от завода они идут в мебельный и покупают всё в маленькую комнату для Андрея.

– Я на квартиру записался, – вставил Андрей. – В новом доме.

– Это в «холостяжнике»? Ну и отлично.

– Ха-арошее название, – пробормотал Андрей.

А Женя продолжала. Но тут вышла небольшая заминка с деньгами. Андрей настаивал, чтобы мебель покупали на его ссуду. Эркин мрачно уставился в чашку, но Женя опять всё решила.

– Одежду себе купишь на свои, а когда квартиру получишь, мебель же отсюда не заберёшь.

Эркин улыбнулся и встал из-за стола.

– Всё, мне пора.

Женя, как всегда, вышла проводить его и поцеловать на прощание.

– Всё будет хорошо, Эркин.

– Да, – он быстро поцеловал Женю в висок, и вот уже за ним хлопнула дверь. А Женя вернулась в кухню, и Андрей впервые увидел этот вихрь, когда столько дел делаются одновременно. Он сразу понял, что его помощь заключается только в одном: не мешать – и смирно сидел за столом.

Алиса за завтраком попыталась было уточнить, так мертвяк он или нет, но Женя пресекла это самым решительным образом.

– Хватит выдумывать. Не притворяйся глупенькой.

Алиса надулась, но Андрей её утешил, скорчив такую рожу, какая могла быть только у мертвяка.

Женя рассмеялась и покачала головой.

– Так, Андрюша, собирайся, пойдём.

– Ага, только деньги возьму.

Женя вспомнила, что не сказала Эркину достать денег из их ссуды, но, открыв сумочку, увидела там пачку. Когда это Эркин успел? Ну, и отлично.

– Алиса, плиту н7е трогай.

– Да знаю я, мама.

Андрей с удовольствием выслушал этот диалог и, выходя следом за Женей, быстро обернулся и подмигнул Алисе. Та счастливо фыркнула. Дядя-мертвяк оказался здоровским дядькой.

Что Эркин явно не в себе, в бригаде заметили сразу.

– Мороз, ты чего?

– С перепою вождь, – вылез Ряха. – А похмелиться забыл.

Но Ряху тут же осадили и уже по-серьёзному обступили Эркина.

– Случилось чего?

– Ну?

– Давай, парень, не таись.

– Подмогнём ежели чего.

Эркин обвёл взглядом знакомые лица, прерывистым вздохом перевёл дыхание.

– У меня… брат… мой брат приехал.

– Ну так что?

– Хорошо, конечно.

– Родня – это хорошо.

Его явно не понимали, и вдруг Эркин сообразил: ну да, они же не знают, думают, что у него есть ещё браться.

– Я его погибшим считал, все считали… А его не убили тогда, а только ранили. Отлежался и вот, приехал, нашёл меня.

– Ну?! – ахнул Колька. – Ты ж говорил, сожгли его.

– Спутали, – решил не вдаваться в детали Эркин. – Обознались издалека. Мы поминки по нему справили, и девятый день, и сороковой, а вчера с уроков прихожу, он на кухне сидит.

– Из мёртвых воскрес, значит, – Лютыч значительно покачал головой.

– Ну, поздравляем тебя! – Геныч крепко хлопнул Эркина по плечу.

И как прорвало. Эркина обнимали, хлопали по плечам и спине, поздравляли так, будто это он сам воскрес. И не Ряха, а Саныч сказал, что отметить надо.

– Занепременно.

– Это уж, как водится.

– Так что, не жмись, Мороз, ставь магарыч.

– В пятницу, – сразу решил Эркин.

– И школу прогуляешь? – ухмыльнулся Колька.

– Для такого дела? Да, – твёрдо ответил Эркин.

– Во! Ишь вождь раздухарился… – начал было Ряха.

Но его никто не слушал, да и на двор пора.

День солнечный, тёплый. Спорая весна в этом году. Эркин работал как всегда, сноровисто и выкладываясь. Он никак не ждал, что за него так обрадуются. Как… как за своего. Да, он ведь и в самом деле им свой, и они ему – свои. Так что в пятницу, так и быть, пропустит он школу. Андрей подойдёт к проходной к трём, и они уже все вместе пойдут в пивную… или в трактир какой-нибудь? Магарыч – это вроде прописки. Наверное. И… ах, чёрт, Андрей же наверняка уже работать будет. Дурак, как же он Андрея о работе не спросил. А хорошо бы Андрею на завод. Вместе бы работали.

Эркин так размечтался, как он и Андрей будут работать в одной бригаде, что время пошло совсем незаметно.

К удивлению Жени, и у коменданта, и на работе всё уладилось очень быстро и без проблем. Комендант оформил Андрея и её отпустили без звука. Даже предложили ещё два дня. За свой счёт. Но Женя отказалась. Ей вполне хватит одного дня, и она же знает, сколько работы и какой завал в бумагах. И как ей ни хотелось забежать в машбюро к девочкам и заглянуть на первый рабочий, как там Эркин, она поспешила на выход.

Андрей ждал её, прислонившись к фонарному столбу у проходной и независимо покуривая. Увидев Женю, он сразу загасил и выбросил в урну сигарету, и с улыбкой шагнул к ней.

– Привет! А можно познакомиться?

– Андрюша, не дурачься, – рассмеялась Женя. – Мебельный ещё закрыт, пойдём сейчас купим белья тебе, из одежды ещё, и я ещё подумала, – Женя быстро шла и говорила, увлекая за собой Андрея, – нужны подушки ещё, одеяло, а то я с Алиской на одной подушке спала, хорошо, она не проснулась.

– Женя, – Андрею удалось вклиниться в её скороговорку, – а что вы хотели в той комнате делать?

– Кабинет, – сразу сказала Женя, – но теперь…

– Кабинет – это здорово! – перебил её Андрей. – Так и будет.

– Андрюша, это будет твоя комната.

– Во! Я разве против? Моя комната будет кабинетом. Обож-жаю кабинеты.

Женя посмотрела на него, вздохнула и засмеялась.

– Ну, почему…?

И осеклась, не закончив фразу. Да, сын профессора Бурлакова может любить кабинеты. Но Эркин говорил, что Андрей забыл всё, что было, так может… может, всё само собой вспомнится.

– Хорошо, Андрюша, делаем кабинет. Только тогда, – стала рассуждать Женя, – не кровать, а диван. Раскладной.

– Отлично!

Андрею, в самом деле, всё нравилось. Тёплый солнечный день, блестящая молодая зелень, витрины магазинов, стук каблучков Жени, лица встречных прохожих… Ну, до чего город отличный! Здорово, как Эркин выбрал. А что зима, говорили, здесь суровая, так на одежду деньги есть. И всё отлично, прямо-таки здоровско!

ТЕТРАДЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

С работы Эркин домой почти бежал. У дома, как всегда, бегали и играли дети. Алиса была среди них и с обычным визгом бросилась навстречу.

– Э-э-ри-и-ик!

Эркин взял её на руки, подбросил и поймал. А здорово она потяжелела с осени. Поставил на землю.

– Мама дома?

– Ага. Они столько накупили всего, и я с ними ходила, а потом мама стала готовить, а я пошла гулять, а дядя Андрей пошёл опять деньги тратить, – рассказывала Алиса, идя с ним к их подъезду.

В квартире их встретили умопомрачительные – как всегда, когда Женя готовила – запахи. Странное дело – мимоходом удивился Эркин – ведь он обедает на работе, сытно обедает, а приходит домой, и будто сутки не ел.

– Эркин? – выглянула из кухни Женя. – Алиса, руки мыть, опять извозилась.

– Я с Эриком.

Начался ритуал умывания, обрызгивания и взвизгивания.

Вымыв руки, Эркин переоделся в спальне. Он уже заметил в прихожей новые кожаные шлёпанцы, а в ванной разноцветный полосатый халат. А в остальном всё как раньше. Переодевшись, он пришёл на кухню. Женя вдохновенно делала блинчики и, не отвлекаясь от плиты, подставила ему щёку для поцелуя.

– Эркин, Андрюша придёт, будем обедать, потерпишь?

– Конечно.

– Ага, ты пойди пока, посмотри, как мы маленькую комнату сделали.

– Пойдём, я покажу, – потянула его за руку Алиса.

В большой комнате всё по-прежнему: стол у стены, стулья, на стене картина, подаренная им на новоселье. А маленькая… Вот это да! Стоя на пороге, Эркин с интересом огляделся. У окна так, чтоб и светло было, и чтоб к окну подойти можно, стол, и не простой, а с тумбами, в каждой тумбе шесть ящиков. У стены шкаф на четыре дверцы. Три дверцы глухие, а четвёртая – стеклянная, и видны полки. Пока пустые. Диван с красновато-коричневой ворсистой обивкой, и снизу у него выдвижные ящики. Не мал диван Андрею будет?

Он даже не заметил, как Алиса убежала, и вздрогнул от голоса Андрея.

– Ну, как тебе, братишка?

– Здоровско, – сразу ответил Эркин.

Андрей легонько подтолкнул его, и они вошли в комнату.

– Не мал тебе диван?

Андрей тут же продемонстрировал, что в самый раз и даже с небольшим запасом.

– Я там все диваны перемерил, пока выбрали.

Эркин рассмеялся, и Андрей довольно ухмыльнулся.

– А в ширину?

– Он раскладной. Ну вот, будем здесь уроки делать. Тащи свои учебники, разложим. Чур, моя тумба левая.

– А… – начал было Эркин.

Но тут их позвали обедать.

Увидев издали знакомую фигуру, Дим бросил игру и помчался навстречу с криком:

– Пап-ка-а! Катька! За мной!

За ним изо всех сил не бежала, а неслась Катя.

Тим с удовольствием смотрел на бегущих к нему румяных, одетых не хуже других, малышей. Подхватил, подбросил и поймал Дима, потом так же Катю. Катя обхватила его за шею обеими руками и ни за что не хотела слезать. А Дим пошёл рядом, держась за сумку с покупками.

– Пап, а мертвяка только серебряной пулей убить можно.

Тим улыбнулся. Зина уже ему рассказала, что к Морозам приехал родич, которого считали погибшим, даже поминки справили, а малышня его за мертвяка посчитала. А всё Алиска. Расхвасталась, что у неё есть дядя-мертвяк, малыши и поверили. Но ответил сыну серьёзно.

– Да.

– Ага-а, – задумчиво протянул Дим. – А она дорогая? Ну, серебряная пуля.

– Серебро и золото – самые дорогие. Их называют, – Тим перешёл на английский: – драгоценными.

– Ага. Понял, – энергично кивнул Дим.

Они уже поднимались по лестнице, когда Дим отпустил сумку.

– Вы идите, я сейчас.

И мгновенно нырнул в коридор второго этажа.

Пробежав по коридору к двери с двумя семёрками, Дим, подпрыгнув, шлёпнул ладонью по звонку и, на всякий случай, дёрнул ручку. Вот здорово! А дверь-то не заперта! И он влетел в квартиру.

Только сели за стол, и Женя стала раскладывать салат, как звякнул звонок, и тут же ворвался растрёпанный запыхавшийся Дим.

– Тётя Женя, дядя Эрик! – зачастил он с порога. – Вы мертвяка никуда не отпускайте, он опять в землю уйдёт, вы его в шкаф заприте или в сундук. Ну, от света, ему на свету нельзя. Папка как накопит на серебряную пулю, так сразу его наповал шмальнёт.

– Ух ты, какой шустрый! – восхитился Андрей. – А ну, иди сюда, о пулях поговорим.

Но Дим уже убежал.

Алиса сорвалась со стула с криком:

– А ты не командовай! Это мой дядя-мертвяк!

Но была перехвачена рассерженной Женей. Андрей хохотал взахлёб, раскачиваясь на стуле. Смеялся и Эркин. Женя вышла в прихожую закрыть дверь, а, вернувшись, строго сказала:

– Алиса! Чтоб больше я про мертвяков не слышала.

– Ну, мам, ну…

– А-ли-са, – раздельно повторила Женя и выдала главный аргумент: – Когда в мертвяков верят, то торта не едят!

– Почему?! – ахнула Алиса.

– А он мертвячий, – давясь смехом, объяснил Андрей.

Потрясённая этим, Алиса молча углубилась в еду.

Отсмеявшись, стал есть и Андрей.

– Андрюша, – Женя подложила ему салата, – Ты её глупостям не потакай.

– Не буду, – смиренно склонил голову Андрей, исподтишка подмигивая Алисе.

После салата ели суп. Алиса, всё ещё в раздумьях о связи мертвяка и торта, съела свою порцию без звука. И Женя уже не так строго на неё смотрела. На второе были блинчики. Женя достала их из духовки, и они были даже горячими.

– Андрюша, тебе блинчики со сметаной или вареньем?

– И с маслом тоже, – быстро ответил Андрей.

К полному удовольствию Алисы, Эркин поперхнулся от смеха, и Андрей пару раз шлёпнул его по спине. Гулко, как в барабан.

Сначала Женя думала оставить торт к чаю, ведь на третье она сварила компот, но потом решила всё-таки подать его сейчас. Поэтому, не предлагая добавки, убрала остатки блинчиков в духовку и накрыла для чая. Эркин встал взять чайник. Пока он наливал, Женя из-под окна достала большую коробку. Алиса затаила дыхание.

Торт был потрясающим! С кремовыми розами, шоколадными завитушками, цукатами, безе и орехами. Визг Алисы прекратился только с куском на её тарелке: нельзя же и есть, и визжать.

– Никогда такого не ел, – облизнул ложку Эркин.

– Я тоже, – согласилась Женя. – Алиса, у тебя на носу крем.

– Да-а? – удивилась Алиса. – Я же облизываюсь.

– Нос не облизывают, – засмеялась Женя, вытирая ей нос салфеткой.

А когда Женя зачем-то отвернулась, Андрей вдруг подмигнул Алисе и… высунул язык и кончиком провёл по своему носу. Это настолько потрясло Алису, что она даже не попыталась повторить фокус, а Эркин мужественно сохранил молчание, и достижение Андрея осталось для Жени тайной.

После обеда Женя умыла и переодела Алису. Пора уже на занятия.

– Эркин, – позвала Женя.

– Да, я готов, – он вышел из спальни уже в джинсах и рубашке. – Алиса, ничего не забыла?

– Не-а, – Алиса, сопя, натягивала ботинки.

– Это вы куда собрались? – вышел в прихожую Андрей.

– На занятия, – важно заявила Алиса.

– Я с вами, – сразу решил Андрей, быстро переобуваясь.

И Эркин тут же расплылся в такой счастливой улыбке, что Женя рассмеялась, целуя на прощание всех троих. А когда они вышли, ещё постояла в прихожей, прижав ладони к щекам. Господи, весёлый, с травой пришёл, господи, какое же это счастье! Она метнулась в кухню и выбежала на лоджию. Да, вон они. Эркин ведёт Алису за руку. И Андрюша рядом. Обернулись и машут ей все трое. Женя помахала им и вернулась в кухню. Надо убирать, наводить порядок и готовить ужин. Господи, сумасшедший дом. Но какое блаженное сумасшествие.

На улице они быстро догнали Тима, который тоже вёл Дима и Катю на занятия.

– Это Тим, – улыбнулся Эркин. – Мы вместе в лагере были, – и негромко свистнул.

Тим обернулся и остановился, поджидая их. Алиса воинственно выпятила подбородок, готовясь отстаивать свои права на Андрея, но покрасневший Дим словно воды в рот набрал.

– Привет, – весело сказал Эркин. – Это мой брат, мы его погибшим считали, а он выжил.

Если Тим и удивился «белизне» брата, то виду не подал и обменялся рукопожатием с Андреем как ни в чём не бывало.

Дальше шли вместе, заняв почти весь тротуар. Дети – все трое – впереди, а взрослые сзади. Разговор о погоде, о дороге. Посмеялись, что все по одному маршруту ехали и даже праздновали выезд в вокзальном буфете одинаково.

– Слушай, а ты на автокомбинате работаешь? – с живым интересом спросил Андрей.

– Так, – кивнул Тим. – А что?

– И я там, – улыбнулся Андрей. – В третий цех учеником взяли.

– А ты что? – удивился Тим. – Совсем без квалификации?

Дескать, ты же белый, чего ж так? Эркин невольно напрягся, но Андрей ответил как надо.

– На мою квалификацию дипломов не выписывают, – а потом чуть серьёзнее: – И я на шофёра хочу, так что по всей лестнице пойду.

– Есть смысл, – тоже серьёзно кивнул Тим.

Так, за разговором дошли до Культурного Центра. Довели детей до класса, где их уже ждала румяная и всегда весёлая Василиса Васильевна, занимавшаяся с малышами общеразвивающими играми, как она важно объясняла родителям ещё на открытии Центра.

Тим сразу кивнул, прощаясь, и ушёл: он теперь старался делать основные закупки сам, чтобы Зине тяжести не таскать. А Эркин и Андрей остались стоять в коридоре.

– Ну, – Андрей благодушно озирался по сторонам, – это вот здесь ты и учишься?

– Да, – улыбнулся Эркин. – Но наши классы на другом этаже.

– Замётано, – кивнул Андрей. – Вторник и ещё когда?

– Пятница.

– Ага, ясненько. А чего ещё здесь есть?

– Кино есть. Ходим по воскресеньям.

– Отлично! А библиотека есть?

– Есть, пошли.

Где библиотека, Эркин знал, хотя и не ходил туда. Он слышал, что есть библиотека в Старом городе, Колька там брал книги о кроликах, курах и прочем хозяйстве. А вторая – здесь.

Изучив табличку с расписанием, Андрей решительно толкнул дверь. И Эркин последовал за ним.

Библиотекарша – седая и какая-то бесцветная женщина неопределённых лет – равнодушно-деловито записала Андрея, дала ему читательский билет и устало спросила:

– И что вас интересует?

– Чего-нибудь полегче и поинтереснее, – улыбнулся Андрей.

– Выбирайте, – она подвинула к нему по стойке стопку книг.

Андрей взял верхнюю книгу, раскрыл. Эркин встал рядом, заглядывая через его плечо. Андрей смотрел книги быстро, явно забыв об Эркине.

– А… а сколько можно взять?

– Две художественные, – по-прежнему устало ответила библиотекарша.

– Тогда… – Андрей снова перебрал книги. – Тогда эти, пожалуйста.

Она достала из приклеенных к внутренним сторонам обложек бумажных кармашков карточки, протянула Андрею ручку.

– Распишитесь.

И когда он расписался, забрала карточки и кивком показала ему на книги.

– Пожалуйста.

– Спасибо, – Андрей взял книги и улыбнулся. – До свидания.

Когда они вышли, Эркин тихо сказал:

– А… дай посмотреть.

– Читаешь? – обрадовался Андрей, протягивая ему книги.

– Медленно, – честно ответил Эркин, бережно беря верхнюю, и полушёпотом прочитал:

– Битва на Великой. Исторический роман.

– Здорово! – Андрей шлёпнул его по спине. – Теперь почитаем. Слушай, а ты чего, не записался до сих пор, что ли?

– Я газеты читаю, Алисе сказки, ну, и по школе что задано, – Эркин вернул Андрею книгу. – Хватает пока.

Андрей быстро посмотрел на него и кивнул.

– Ладно, успеется. А сейчас куда? Долго Алиска заниматься будет?

Эркин посмотрел на часы.

– Часа полтора ещё.

– Понятно. Слушай, часы у тебя… обалденные.

Эркин улыбнулся.

– Подарок на память.

От кого, он решил не говорить, чтобы не напоминать Андрею лишний раз про Хэллоуин. Но Андрей и не стал развивать тему. Он просил Эркина ни о чём его не спрашивать и сам потерял право на расспросы. Что ему скажет Эркин, то и будет знать.

На улице было ещё светло, но чувствовался близкий вечер. Они постояли на крыльце, оглядывая площадь.

– Хороший город, – тихо и очень убеждённо сказал Андрей.

– Да, – кивнул Эркин. – И люди хорошие. Я на заводе, грузчиком, знаешь, какие парни в бригаде? – и вздохнул. – Я думал, мы вместе теперь будем.

– Я только город знал, – так же тихо ответил Андрей. – Я ведь… втихую искал. Знаешь, я ехал, одного боялся. Что весна ведь, наймёшься к кому на лето, ну, как тогда, и где я тебя искать буду?

Эркин невольно засмеялся.