Текст книги "Сильнейшие"

Автор книги: Светлана Дильдина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 42 страниц)

На всякий случай Соправитель держал при себе несколько великолепных акайли, черных алмазов, поменьше того, которым когда-то убили Кессу.

Юноша, поняв, что намерен делать Лачи, замкнулся в себе, теперь из него нельзя было добиться ни слова. Соправитель недоумевал. Поразмыслил было, как вывести Кайе на разговор, но решил – это слишком. Это уже смахивает на самоунижение.

И все-таки никак в толк не мог взять, что кошке так не по нраву – ведь Лачи пока собирается всего лишь перекроить на свой лад верхушку дерева Тейит, убрать лишние листья и ветки. Одна веточка уже обломилась недавно…

А тот – молчал, будто ему приказали собственного брата убить. Неплохая мысль, кстати, но всему свой черед.

Котенок заговорил сам:

– Ты настолько ненавидишь свой город?

Сидя на грис, он всматривался в мутно-молочную дымку, обычную в этих горах по утрам.

– А разве у вас нет вражду между Родами? – ответил Лачи вопросом, быстро, вглядываясь пристальней в оборотня.

– Есть… но не так.

– А как?

Ответом можно было посчитать разве бойкий стук клюва дятла о сосну, а Кайе потерял интерес к разговору.

Тропа, которую лишь условно можно было назвать дорогой, петляла, карабкалась вниз и вверх, и было уже не до бесед. Только, когда смерклось, Кайе сказал – как обычно, на просьбу это не походило:

– Отпусти меня в лес.

– Нет, – покачал головой Лачи. – Потерпи еще немного.

– Думаешь, я стану слабее, если побуду на воле? – фыркнул тот, отсел подальше от костра – едва различимым стал в темноте. Только глаза поблескивали порой, когда вскидывал голову – то алым, то синим. Красиво…

За прошедшие две с половиной недели юноша научился не так открыто проявлять свою ненависть… э, нет, одернул сам себя Лачи. Просто он… терпит пока. Если дикий зверь начинает есть с твоих рук, потому что иначе не получается, это не означает – он не откусит ту же руку, к примеру, стоит только замешкаться.

На другое утро видны стали плато, голубоватые в тумане, а за ними вздымались отроги гор Тейит. Дома, считай.

Грис, которые боялись собственной тени, взвизгнули и дернулись назад, когда из-за поворота выбежал человек. Гонец, сильный и быстроногий, один из людей Лачи. Углядев Соправителя, кинулся к нему, заговорил вполголоса, помогая себе жестами. На его запястье болтался кожаный мешочек, украшенный лазуритом, любимым камнем Саати. Спохватившись, гонец передал Лачи мешочек. В нем не было ничего, но на коже мешочка изнутри рука Саати начертала несколько знаков. Прочитав их, Лачи знаком поблагодарил гонца, хотя обычно был щедрым на слова. Отъехал в сторону от небольшой кавалькады, задумался.

Он не ожидал одного – Лайа испугалась. Думал, постарается настоять на своем, примет сделанное Соправителем за вызов – но та попросту предпочла не рисковать.

«Он не должен появиться в Тейит живым. На подходе будут ждать – если ты попытаешься провести это в город, им отдан приказ уничтожить обоих», – так на словах гонца звучало сказанное для Лачи. А письмо Саати подтверждало новость.

Оставить оборотня в надежной тюрьме невозможно – печать хальни действует лишь вблизи хозяина и некоторое время после этого. А остаться с ним самому – предоставить Лайа все делать по-своему.

Если бы Соправительница решила повести свою игру… но она боится. Слабое утешение.

Он призвал к себе Кайе. Всмотрелся в своего пленника, особо внимательно, будто впервые. Выглядит не так уж плохо, не сравнить с той горящей изнутри землей… печать не дает ему сжечь себя. Отросшие волосы падают беспорядочными крупными прядями. Из одежды только штаны, ночная прохлада ему не страшна. Настороженный, недобрый взгляд из-под ресниц. И все же – не так-то легко прочувствовать до конца, что это юное существо и в самом деле смертельно опасно… смертельно опасный враг. Южане ощутили бы это легко, а Лачи лишь знает, разумом. Северяне иные, они не столь открыты, и с ними куда проще – проще видеть даже в ребенке возможного противника за непроницаемой маской.

А этот – весь на ладони; но Сила – само собой, труднее поверить – Дитя Огня отнюдь не стремится только нести смерть. А ведь видел в долине Сиван. Мог бы и догадаться…

– Хочешь знать, как ты здесь очутился? Полностью, с именами?

– Давно пора сказать.

Стоило дать ему хоть что-то желаемое, как сразу подобрался, и вызов в глазах.

Рассказывать Лачи умел, и все убеждение постарался вложить в слова и голос. Старался короче говорить, понятней.

– Тот, кто отдал тебя северу, знал – мы не сможем направить тебя против юга.

– Кто?

– Себя он не назвал, и знак я не видел. Могу только предположить, из какого он Рода, только боюсь ошибиться. Если бы я меньше знал людей, с первого взгляда не счел бы его серьезным противником. Он еще не достиг средних лет, и выглядит вроде древесной змеи – гибкой, тонкой и ядовитой.

– Ийа… – не ответ, просто имя – и прозвучало, словно проклятие. И обещание. Мягко, почти бесплотным голосом. И сам ведь хотел Лачи, чтобы загорелся на юге пожар, а по коже мороз пробежал. Не хотел бы он очутиться на месте того, чье имя произносят так. Вот и четвертое… жаль, не сообразил раньше.

Северянин ощутил в руке прохладу акайли – черный алмаз не нагревался от соприкосновения с кожей – и стало немного легче. Астала далеко, и Сила южан ничуть не больше северной.

– Вот тебе последнее поручение, котенок. Жаль, что приходится расставаться так скоро – мы слишком мало успели. Ты побежишь на юг, в Асталу, так быстро, как только сможешь. И будешь факелом в стоге сухой соломы. Зажги такой костер, чтобы юг долго еще не поднялся. И сам сгори в нем.

Сжал руку в кулак, будто не акайли держал, а душу пленника своего.

Пока южане будут приходить в себя, обессиленные, север вздохнет свободно, беспрепятственно забирая себе новые земли и богатства земель…

Лачи не видел лица оборотня. Через миг после окончания речи на траве перед Соправителем стоял зверь. Человек не сумеет бежать столь быстро, энихи – сможет.

Мелькнула неприятная мысль – ведь слово давал… кому? Кошке? Что же, зато он еще поживет. Разве не стоит быть благодарным за это?

Печать действует вблизи – но срок ее действия отнюдь не так мал. Если он помчится, то, вероятно, успеет.

Рука разжалась – черное тело рванулось вперед.

– Беги…

Несколько раз над головой энихи взошло и село солнце.

Зверя подгонял приказ, поэтому он не обращал внимания на бездорожье; лапы энихи не были приспособлены к долгому бегу, но сила и выносливость зверя превосходили таковые у обычных его сородичей. Обессиленный, полуослепший от боли и ярости, он бежал на юг, руководствуясь чутьем зверя и айо. Он не избегал людей, напротив, энихи влекло к ним. Приказ был – в Асталу, только в голове хищника все смешалось, и он понимал – не то, лишь увидев людей вблизи. Но оба встреченных лагеря принадлежали чужакам, и он промчался через стоянки, больше не обращая внимания на крики и новую боль.

Он не мог охотиться – для охоты требуется ясный рассудок, даже у зверя. Лишь пару раз прямо на дороге ему попадалась добыча – равнинная дрофа и крошечный олененок. Они были растерзаны мгновенно.

Мальчик с пепельными волосами, стянутыми на затылке в узел, гордился собой. Он только что убил большого самца йука, не опасную добычу, но очень вкусную. Опираясь на короткое копье, мальчик рассматривал жесткие щетинки на морде йука и думал, как обрадуется мать – она любит сладковатое сочное мясо этих зверей. Акки всего девять весен, но его уже считают хорошим охотником – а ведь он не рожден в племени. Сейчас он покажет добычу, а потом потащит ее в стойбище – сам, хоть и тяжелый йука, мать – женщина и не должна таскать тяжести.

– Мама! – крикнул он, и голос негромкий, но звонкий был услышан.

– Иду! – женщина бежала к сыну, легко, будто молоденькая девушка, и улыбалась – среди дня, неподалеку от стойбища, им почти нечего было опасаться.

Энихи слышал человеческие голоса. Чувствовал запах только что убитой добычи, и, почти обезумев, свернул в ее сторону и полетел по густым зарослям папоротника.

Акки увидел, как вырвалось из кустов черное тело зверя. Вскрикнула Соль – а черный метнулся к ней, и Акки, защищая мать, бросил копье и попал зверю в бок. С рычанием, похожим на стон, энихи взвился в воздух и всем весом обрушился на мальчика, раздавив ему грудную клетку и разодрав лапой горло.

Хрипло рыча, оглянулся – женщина бежала к нему. От нее пахло йука и молоком… она бежала прямо на зверя, и тот отступил. Хвост забил по бокам, но энихи пятился, не сводя глаз с женщины, которая упала на колени возле тела ребенка. Кричала протяжно, с надрывом, словно это ей он нанес рану, и не обращала внимания на черного хищника.

Развернувшись, энихи нырнул в заросли и помчался прочь от поляны, где осталась желанная пища.

Астала

Небо выглядело необычно – пришла рыжеватая хвостатая гостья, не звезда, что-то большее. По вечерам гостью видно было сквозь гаснущее пламя заката.

Так бывает, говорили старики. Это всего лишь заблудившееся дитя солнца – ищет мать. Огонек лепил из рыжей глины маленького зверька с пушистым хвостом, похожего на лисицу, и выносил под дневное солнце – пусть мать вспомнит, где ее дитя.

Созрели орехи ашот, из которых добывают зеленую краску – красивую, но не очень стойкую. Рынки завалены были зеленым холстом, и посуда, плетеная и глиняная, гордилась нарядными узорами цвета молодой хвои.

А Къятта покинул Асталу один… или нет, не один… но ушло с ним всего несколько человек. Больше он с собой и не звал. Он наверняка направился на север – большой отряд означал бы объявление войны. Но ведь… какая война, если юг едва ли не благодарен эсса за смерть… своего.

Огонек знал, что оборотень жив. Тогда, в доме Тайау, соврал, а сейчас чувствовал точно. Но до полукровки никому не было дела… может быть, он пошел бы к единственному человеку кроме Шиталь, который, как надеялся, выслушал бы его. Но имел глупость – или наоборот? – спросить у нее совета. Что ты, сказала она. Ты хочешь пойти к его врагу…

– Я знаю, что Кайе его ненавидел. Но тот… нет. Он не притворялся – я понимаю, когда мне врут.

– С чего ему ненавидеть юношу? Ты еще вырастешь, Тевари, и поймешь – даже на юге ненависть не обязательна… чтобы уничтожать людей.

Ночью заныл знак. Тевари сначала не понял, зато, осознав, чуть не свалился с кровати и кинулся со всех ног в комнату Шиталь. Плевать, кто она, плевать, кто может быть с ней.

– Он возвращается! – закричал с порога, и едва не принялся стягивать с женщины легчайшее одеяло, видя, что Шиталь толком не может проснуться.

К чести ее, поняла Шиталь сразу, как только вырвалась из-под власти сна.

– Где он, малыш?

– Он где-то вблизи Атуили. Нет, у Атуили он будет утром…

Знак говорил Огоньку – Кайе очень устал.

– Жди меня здесь. – Шиталь встала, не обращая внимания на то, что обнажена; Огоньку тоже было не до того, есть ли что на Шиталь.

– Я с тобой!

– Ни в коем случае. К тому же я побегу волчицей, это быстрее.

Она поцеловала его в макушку, темную при свете ущербной луны:

– Спасибо! – и выбежала из комнаты. Тевари высунулся в окно – через лужайку скользнула не человечья, а волчья тень.

Огонек устроился на полу подле еще теплой кровати Шиталь и стал ждать.

Утро выдалось довольно холодным. Розовую кайму на восточном горизонте не было видно за строем деревьев, и небо казалось монотонно-серым.

Зверь медленно шел, пошатываясь. Он был измучен, и тусклые глаза почти ничего не видели. Шиталь чувствовала – у него не хватит сил даже перекинуться.

Женщина сделала несколько шагов вперед, остановилась.

– Здравствуй. Я знала, что ты будешь здесь.

Энихи стоял, слепо глядя мимо нее.

– Тевари чувствовал твое приближение и сказал мне. Твой мальчик сейчас живет у меня.

Черный зверь лег, не в силах больше держаться. Шиталь подошла еще ближе, сказала тихо:

– Ты ведь слышишь меня сейчас и понимаешь меня. Я всегда питала к тебе теплые чувства… даже тогда, когда мы схватились с тобой. А теперь…

Энихи поднял голову. Глаза прояснились немного, в них была человеческая тоска. Он не мог кинуться. Он устал. Лег на сброшенную деревом старую листву – зеленую, но сухую.

– Уже всё, – Шиталь покачала головой, присела на корточки не сводя взгляда с энихи. – Помнишь, я сказала тогда, что тебе многому надо учиться? Ты ведь не подумал серьезно о моих словах. Прости. Так будет лучше для всех.

Она поднялась.

– Тебе лучше остаться зверем. Это подлинная твоя сущность. Тебе незачем возвращаться в Асталу.

Энихи смотрел на нее. Потом тоже поднялся – с трудом. Ничего не происходило, ветерок гулял по листве. Ничего не происходило, только невидимый нож резал тонкие ниточки, отнимая другое обличье. Зверь стоял и смотрел на Шиталь.

Даже когда она повернулась и пошла прочь, все смотрел.

Шиталь умылась ледяной водой из фонтана, окунула в него руки по плечи. Саднящий осадок не смыть…

Переступая порог, встретилась взглядом с мальчишкой. Тот ждал, готовый и к радости, и к печали, лицо заострилось – что-то почувствовал, только понять ничего не мог. А Шиталь увидела эти глаза, эту готовность – и не смогла солгать. Мальчишка слушал на диво спокойно, только место живого тепла занял в нем холодок. И подобное отчуждение царапнуло женщину, как если бы ручная птица, день за днем бравшая крошки с ее ладони, даже головы не повернула на призыв.

– Не сомневаюсь, что он скоро поправится, – закончила Шиталь, с виду уверенная в себе, а на деле зависимая от слов полукровки.

– Верни его! – прозвучало. Не просьба, а требование.

– Пойми. Ему так легче. Он все время горел изнутри – это трудно и больно.

Тевари вспомнил грудной мелодичный смех, мягкие стремительные движения тела, которое наслаждалось каждым прожитым мигом. Стрекозу – там, у ручья – на руке. Губы сжались:

– Верни.

– Нет. Ты сам выбрал – не дал развязаться войне. Я тоже не хочу войны. А Кайе Тайау развяжет ее, хотя бы в отместку за пребывание у северян, – положила руки ему на плечи, – Я благодарна тебе, мальчик. Ты многое сделал для Асталы… И для Тейит. Хотя люди Тейит во многом безразличны мне.

– Он бы не начал войну…

– Я не могу рисковать.

– Ты… теперь ты Сильнейшая.

– Да, – Шиталь смотрела серьезно, почти как на равного. – Но тебя это не коснется. Ты будешь жить здесь…

– Я ухожу к нему.

Шиталь рассмеялась:

– Не шути так. Если хочешь на север… до Чема или Уми я отправлю тебя. Ты прав, наверное – в Тейит твои друзья и родня…

Бабушка… теплые легкие руки, одинаково ловко лечащие рану или пекущие медовые лепешки… Ила, стремительная, острая на язык. Кираи… Атали… И он сам – пусть слабый, но целитель. Огонек внезапно охрип:

– Я пойду к нему.

– Мальчик, ты не выживешь в лесу в одиночку!

– Я жил с дикарями. Дважды сумел пройти большой путь. И я родился в лесу. – Новые нотки прозвучали в голосе. Взрослые.

– Не испытывай свое везение чересчур часто. Если даже сумеешь выжить, где ты найдешь его?

– Найду. Не тебе сомневаться.

– Но он убьет тебя. Это хищник отныне, Тевари. Человек перестал быть.

– Ты не можешь знать это наверняка. Он всегда гораздо лучше понимал своего зверя и управлял им, чем думали окружающие. По крайней мере, я уверен в этом…

Шиталь обняла подростка, но тот остался неподвижен, словно статуя.

– Тебе вовсе не нужно…

– Хочешь держать меня на виду, у вас или у них? Вдруг свитки Тевееррики говорили все же обо мне? Тогда убей.

– Тевари…

– Я делал все, чтобы не допустить войны. Но я лишний на юге и севере. А он… будет мне рад.

Март 2005

Глоссарий и прочее

Айка – крепкий напиток вроде сладкого коньяка

Айо – люди с «внешней» магией

Акайли – черный алмаз

Акольи – хищники вроде шакалов, полосатые

Алечи – ароматная смола, можно использовать в курильницах и жевать

Астала – город-государство на юге, так называли и собственно город, и местность, заселенную южанами

Атуили – место вблизи Асталы, там большая золотая жила

Грис – верховые мохнатые животные с раздвоенными копытами, с виду помесь импалы (но больше и без рогов) и ламы

Иска – река, отграничивающая южную территорию от нейтральной

Ихи – хищник средних размеров, напоминает фоссу

Йука – животное, с виду вроде капибары, но ближе к копытным

Кана – оборотни

Кейли – животное вроде сумчатой куницы, очень пугливое и редко попадается на глаза

Кой – морские раковинки-деньги, могли обходиться без них – прямым обменом

Лима – собственно название всей тамошней территории

Льяти шары – шары-измерители Силы

Мейо Алей – упорядоченная сущность, возникшая из изначального хаоса

Нихалли – оборотни, но не явные – когда человек спит, его душа бродит зверем

«Огненный зверь» – непонятное то ли животное, то ли принявшая животный облик стихия

Пятнистый ихи – хищник побольше ихи, среднее между кошачьими и виверрами

Радужный нож – оружие северян, по сути близко к южному – моделирует и направляет молнию

Солнечный камень – камень, аккумулирующий человеческую энергию

Тамаль – плод, больше всего напоминающий алую хурму

Тари – музыкальный инструмент типа рожка

Татхе – хищник вроде сумчатого волка

Тахилика – ядовитая змея, похоже, семейства аспидовых:)

Тевееррика – древний город-государство, очень много знаний утеряно при ее гибели

Тейит – город-государство на севере, большей частью в горах

Тииу – понятие, близкое к понятию изначального Хаоса. Им оперируют южане, считая, что в нем единственном возможности для создания любых форм

Туалью – крупный питон

Уканэ – люди с «внутренней» магией. Рождаются много реже айо, браслет из серебра блокирует их способности

Ули – многоствольная свирель

Хола – трава, отпугивающая мошкару

Хольта – амулет, талисман, часто с Солнечным камнем

Чекели – оружие южан, похоже на радужный нож, но подогнанное для южной Силы

Челле – кофточка-топ южанок

Чема и Уми – торговые точки на нейтральной территории

Чи – напиток из молока грис, распространен на юге

Читери – река близ Асталы

Чиуни – колючий кустарник

Чуэй – напиток типа какао

Шеили – наркотический дым

Ши-Алли – защита, поставленная на человека. Зависит от Силы поставившего, но сам поставивший ее по-любому пробить не может

Шионте – накидка северян, с прорезями для рук

Энихи – крупнейший хищник Лимы, с виду нечто вроде львицы с очень короткой гривой только на спине

Эсса – обозначение северян

Юва – обозначение южан

Восемь Родов Асталы (на момент книги)

Представляют собой мини-династии, внутри тоже порой соперничество за право стать главой Рода. Естественно, даются характеристики Рода в общем, отдельные их члены могут быть разными.

Анамара – как таковой вообще считается исключительно благодаря Шиталь. Остальные члены Рода не имеют никакого значения в рамках управления.

Знак – молния, проходящая через диск солнца.

Инау – слабейший перед Родом Шиталь. Отсюда происходит Имма. Поскольку люди из него сознают свою слабость, то в принципе сидят тихо на периферии и никуда не лезут.

Знак – паук.

Икуи – сильный Род, но «тяжеловесный». Большинство членов его представляют собой некий вектор – способны действовать только в одном направлении. Отсюда происходит Тарра – кстати, он во многом исключение, соображает довольно быстро:) Этот Род хорошо иметь в союзниках – если удастся убедить, что это им надо. Они крайне медленно меняют свое мнение.

Знак – сплетенные питоны-туалью.

Икиари – в противовес предыдущему, «политики», ищущие свою выгоду. В союзниках его числить полезно, однако опасно – постоянно надо следить, чтобы те не решили, что им выгоднее союзниками не быть:) Род сильный, в принципе, мог бы и возглавить Совет, но – в последнее время сильнее всего там женщины, и даже при отсутствии дискриминации все равно сажать себе на голову женщин южанам не хочется.

Знак – сплетенные стебли лианы, с шипами и бутонами.

Кауки

Знак – раскрытый цветок вроде гибискуса

Тиахиу

Знак – смотрящие в разные стороны головы ибиса и волка, от общего основания

Арайа – отсюда происходит Ийа. Род сильный, но члены его часто вспыльчивы – и, в общем, дай им волю, плохо будет многим.

Знак – свернувшийся кольцом пятнистый ихи.

На перечисленных последних трех родах больше всего крови. Собственно, остальные по сравнению с ними относительно мирные… по крайней мере, так было до появления оборотня.

Тайау – в настоящее время сильнейший Род. У власти уже пару поколений во многом благодаря искусному балансированию между жесткостью и мягкостью, помноженным на здравый смысл.

Знак – наполовину цветок, наполовину луковица со вписанной фигуркой человека.

Северное управление

Два соправителя, обязательно мужчина и женщина, из разных ветвей (пол не привязан к ветви). Обсидиан и Хрусталь. У каждой лидирующей ветви есть ветвь-опора: Серебро у Обсидиана и Медь у Хрусталя.

Конечно, лучше всего, когда у соправителей у одного «внешняя», у другого «внутренняя» Сила, но не обязательно.