Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 56 страниц)

– Для меня? – неожиданно посмотрел на меня Холо в упор. – Пожалуй. Для тебя, милая? О, нет. Ты-то только на дорожку вступила…

Отчего-то мне сразу вспомнился наш «завтрак по-эльфийски». Я невольно развеселилась:

– Да уж… только куда эта дорожка выведет – вопрос…

– А куда-нибудь, – усмехнулся вдруг Холли и хлопнул себя по ноге. – Все, решился. А всего-то надо было с несмышленышем каким поговорить, – он с неподдельной, отеческой нежностью потрепал меня по макушке и соскочил со стола, утягивая за собой. – Идем.

Я послушно вышла следом за ним из лаборатории. Захлопнув дверь, Холли замер на мгновение, прислонившись к ней лбом, а потом достал из кармана небольшой ключ причудливой формы и дважды провернул в скважине.

– Не по нраву мне это, – качнул головой Холо. Он неожиданно показался очень старым – старше Дэйра, старше Акери, старше даже Леарги эм-Ллиамата. Но это, конечно, было глупостью – люди столько не живут. – Одно дело – запереть где-то, другое – в нигде. Да только как иначе вас, мотыльков, от свечи-то уберечь? Али найдется кто, чтоб все свечи в доме погасить?

– Что вы имеете в виду? – не поняла я. Холли только отмахнулся. Я хотела уже настоять на ответе, но внезапно в конце коридор появился кланник – тот самый, которого посылали за мной перед сражением. – Ой, здравствуйте…

– Приветствую вас. Найта, Холо, – он отвесил уважительный поклон нам обоим. – Прошу проследовать за мной. Это срочно и не терпит отлагательств. Прошу прощения за назойливость.

– О, что вы, юноша, все в порядке, – расцвел улыбкой Холли и, хлопнув кланника по плечу, кивнул мне: – Не будем задерживаться, милая.

Я согласилась без вопросов – все равно кланник на них вряд ли ответит, но не последовала за ними сразу, а чуть-чуть задержалась. Помялась на пороге… и нерешительно нажала на ручку двери.

К моему удивлению, она поддалась.

Дверь медленно раскрылась… и я чуть не взвизгнула: никакой комнаты за дверью не обнаружилось. Только обрыв – голубое небо и заснеженные скалы, стены замка и башни…

Чудеса.

– Найта, милочка! – крикнул из-за поворота Холли строгим голосом.

– Да, иду! Простите!

Совещание проходило в одном из малых парадных залов Академии. Народу за столом было немного, всего два или три десятка человек, среди которых больше половины незнакомцев. Я краем глаза отметила Тантаэ, Акери и Мелиссу, а на другой стороне – Ксиля и Дариэля. Махнула им рукой, в знак приветствия, но села посередине, вместе со своей звездой.

Айне была задумчива и мрачна. Этна злилась – похоже, рана ее слегка беспокоила. Зато Феникс и Джайян радостно сдвинулись на одно кресло, освобождая место с краешка, как я и любила сидеть.

Риан, обычно председательствующая на всех подобных сборищах, так и не появилась. Ее заменила высокая, сухопарая, строгая дама средних лет, в которой я смутно узнала одну из королев, но никак не могла припомнить, какой именно сферы. Эстаминиэль была одета в длинное, до пола, черное старомодное платье с высоким воротником. Она стояла у дальнего края стола, положив руку на спинку стула. Осанка у дамы была истинно королевская, и вкупе с тяжелым узлом волос на затылке, убранным под серебристую сетку, это производило потрясающее впечатление. Рядом с эстаминиэль переминался с ноги на ногу невысокий господин в сером деловом костюме с отвратительным темно-желтым галстуком.

Дама встретилась со мной взглядом и улыбнулась, как старой знакомой – вежливо, но прохладно.

– Все здесь, я вижу. Приношу извинения за задержку, господин Рамиту, – слегка поклонилась она мужчине, безуспешно скрывающему волнение за напускным спокойствием. – Раз вы говорите, что нам следует поспешить, отложим приличествующие случаю церемонии. Прошу, поведайте нам, ради какой цели столь высокий гость из Ордена Контроля и Созидания отважился предпринять рискованное путешествие к тем… гм… кто не разделяет взглядов Смотрителей на место равейн и шакаи-ар в нашем мире? – позволила себе легкую иронию дама. «Двуликая, из сферы Души!» – неожиданно поняла я и невольно подобралась. В прошлый раз она допрашивала Ксиля, когда тот находился в связке со мной, и воспоминания об этом были не из приятных.

– А… Да, разумеется, – серые глазки господина Рамиту забегали. – Полагаю, свидетелей достаточно.

– Достаточно для чего? – выгнула бровь Двуликая.

У меня вдруг сердце замерло от дурного предчувствия.

А Рамиту поднял взгляд, распрямил плечи и даже стал казаться выше ростом.

– Дамы и господа, – кашлянул он, и мальчишка, стоявший за его спиной, протянул ему узкую деревянную коробочку. – Не будем оттягивать больше. Я пришел, дабы предложить равейнам в лице королев, – поклон в сторону Двуликой и нашей звезды, – шакаи-ар в лице уважаемого старейшины, – еще один – для Акери, – и, разумеется, магов в лице почтенного ректора… союз.

Воцарилась такая тишина, что слышно стало, как шумят этажом ниже студенты. Даже ночью не бывало такого безмолвия…

– Что? – не слишком вежливо, но очень искренне переспросила Двуликая, отступая на шаг назад. На мгновение ее лицо стало очень молодым, будто маска слетела.

– Союз, – уже уверенней повторил инквизитор и бережно раскрыл коробочку. В ней оказался самый настоящий старинный свиток, туго свернутый и перевязанный ленточкой. – Пожалуй, мне следовало начать с этого… Видите ли, многие в нашем Ордене считают Сервиольский договор ошибкой. Это – декларация с подписями двенадцати из семнадцати членов Высшего совета Ордена. В ней мы смиренно просим вас о помощи, – и он с почтительным поклоном передал свиток Двуликой.

– О помощи… какого рода? – неожиданно спросила я вслух и тут же залилась краской – так громко и четко прозвучало мое бормотание.

Инквизитор отвел взгляд.

– Орден просит помощи у равейн, шакаи-ар и гильдии магов для того… – он сделал паузу. – …чтобы изгнать Древних.

Все замерли. Никто словно не решался ни слово вымолвить, ни двинуться с места.

Резко, будто свернутая пружина расправилась, поднялся вдруг Холли, и упавший стул прогрохотал по полу, словно кто-то ударил в гонг.

– Я так и знал, – торжествующе произнес Холо за всех, открытой ладонью ударяя по столу. – Так и знал, что с этим договором вот так все и кончится!

ГЛАВА 42: ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ

Холо покинул Академию через неделю.

Возможно, я бы даже этого и не заметила, но перед уходом он почему-то заглянул к нам в комнату. Мы втроем как раз играли в карты, и я, конечно, находилась в глубоком минусе.

– Тьфу ты, пропасть, – раздалось над моим ухом в тот момент, когда я собиралась сделать очередной ход. – Кто ж так с Незнакомцами поступает? Давай, Судьбинушку вынимай… А вот и она! Здравствуй, здравствуй, подруженька…

Холли разговаривал с картой ласково, будто с живым человеком. «Правильный подход!», – обрадовалась я и с удовольствием уступила ему место. Продуть в очередной раз Дэйру и Ксилю? Нет, спасибо. Уж лучше посмотреть со стороны, как соревнуются на равных три сильных игрока.

Бывший консультант довольно потер руки, отбросил за спину косу и, не тушуясь, уселся прямо на ковер.

– Холо, а вы по делу зашли или просто так? – поинтересовалась я, перебираясь на кровать: валяться там было удобнее, чем на полу. А еще – сверху открывался замечательный вид на все карты сразу. – О том, как вы в комнату попали, даже не спрашиваю – после тех-то фокусов с ключами…

– Ай, не сейчас, милая, – махнул он рукой, затянутой в серую замшевую перчатку, и вернулся к разглядыванию карт. Я вздохнула, но смирилась. Все равно расскажет, рано или поздно. – А вы, дорогие мои, вызов примете али струсите? – задиристо посмотрел Холо на моих шакаи-ар.

– Это будет интересный опыт, – легко согласился Дариэль, но взгляд его мгновенно стал цепким и… темным, что ли? По крайней мере, ласковое выражение исчезло напрочь.

Ксиль не сказал ничего, но улыбнулся так, что меня окатило жутковато-сладкой волной. К слову, раньше я думала, что после преображения он станет похожим на Акери – таким же холодным и равнодушным.

И ошиблась.

Теперь Максимилиан напоминал раскаленный добела металл. Кожа его источала жар постоянно, будто князь все время был голоден. Иногда Ксиль наклонял голову, глядя в карты, и тогда легкие, паутинно-шелковые волосы пересыпались через плечо шелестящей волной, как поток горячего вулканического пепла. А порой Ксиль в задумчивости начинал покусывать пунцовеющие губы, совсем как сейчас, и мне казалось, что еще чуть-чуть – и он просто вспыхнет, как тонкий листок рисовой бумаги.

Акери говорил, что Максимилиан будет чувствовать меньше, а эмоции его станут глуше. Но и этого я не замечала. Напротив, Ксиль держался живее, больше улыбался. Он по-прежнему мог забраться мне под бок, если я читала, напрашиваясь на ласку, как здоровенный кот. Или выбрать момент, когда Дариэль находился в хорошем настроении, и вцепиться в его косу, как в любимую игрушку – расплетая, расчесывая, играя тяжелыми прядями цвета мёда. Или огрызнуться, если вдруг случалось плохое настроение, а потом весь вечер умильно заглядывать в глаза попеременно то мне, то целителю…

А какие нам снились сны!

Едва моя голова касалась подушки – я в сознание будто врывался осенний ветер, бросая в лицо яркие, головокружительные видения, словно ворох цветных листьев. Образы сменяли друг друга, как в калейдоскопе – вкус и запах, невероятные оттенки, ощущения – от эйфории до острой боли… И сквозь все видения проступали, словно основа – за нитками вышивки, заброшенный замок и ночная долина в горах, наполненная ароматом цветов и снега.

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Но, к сожалению, выяснилось, что самое интересное уже позади.

– Сдаетесь? – с некоторым снисхождением поинтересовался Холли, веером раскидывая свои карты.

Ксиль зашипел от досады, но единственным оставшимся у него «охотником» сделать ничего не мог. Дариэль же, мельком оглядев свою последнюю пару карт, усмехнулся и с достоинством выложил их на стол картинками вверх – в знак поражения.

– Как вам это удалось? – поинтересовался он с искренним дружелюбием. – Я имею в виду, выиграть у телепата и у любителя со стажем, скажем так? – пояснил Дэйр, как бы невзначай поглаживая яркие картонные прямоугольники кончиками пальцев. Когти он с помощью Ксиля уже научился прятать, и теперь о шакарском наследии в руках целителя напоминала разве что почти детская нежность кожи – без привычных мозолей и шрамов.

– Так и я с раскладом знаком не понаслышке. Можно сказать, то братья мои да сестры, – Холли довольно зажмурился, будто пригрелся на солнышке. А потом веки его дрогнули… Я невольно поежилась, натягивая на плечи одеяло. Мне показалось, что из глаз Холо, как из окон в старинной башне, выглянуло на мгновение нечто ужасное и притягательное – как страх и мечта в одном порыве. Нет, человеком он не был, это совершенно точно… А кем – я уже знать не хотела. – Хватит уж о пустяках болтать. Попрощаться я зашел, а на прощание – сказать кой-что.

Максимилиан посерьезнел, словно в одну секунду стряхнул с себя напускное раздражение из-за проигрыша. Ощущение жара, исходящее от князя, стало реальнее.

– Это по поводу соглашения с Орденом? – быстро спросил он, сощуриваясь.

– Нет, – качнул головой Холо и неожиданно обернулся ко мне. – Совет хочу тебе дать, милая. Врата-то святые – тьфу, пакость – помнишь? Конечно, помнишь, как забыть… Так вот, послушай меня, старика: коли такие еще попадутся – не ступай в них, – веско произнес Холли. Мне стало не по себе.

– Что-то и не горю желанием, – пробормотала я, отворачиваясь, и почти сразу почувствовала тяжелую руку на волосах.

– А ежели кто из твоих друзей провалится – неужто бросишь? – Холли заставил меня вновь встретиться с ним глазами. – То-то же и оно, – заключил он с горечью, когда я провернула в голове эту воображаемую ситуацию и решительно поджала губы. – А тебе нельзя, милая. Другие-то вернуться смогут, а ты… Пропадешь, голову сложишь. Силушка-то твоя заемная – туточки есть, а там – в прах ее развеет, – закончил он совсем тихо и поднялся на ноги. – Ну, что хотел – то сказал. Прощайте и не поминайте лихом.

И только тут до меня дошло полностью.

– Холли! – воскликнула я немного ошарашено, когда до дверей ему оставался шаг. – Вы… куда вы уходите? Совсем из Академии?

Холо обернулся и внимательно оглядел себя – напоказ. Затянул потуже пояс поверх длинной куртки, похожей на камзол, наклонился и снял с темно-серых джинсов белую ниточку – наверное, пристала, когда он сидел на ковре, – хлопнул себя по карманам…

– Неужто не видно, что насовсем? – улыбнулся он как-то по особенному – мудро и просто. – Видишь – вещи все уж собрал!

– А как же сумка? – глупо спросила я, хотя в голове теснились сотни вопросов.

Куда он уходит?

Что сделал с той комнатой?

Почему его слушаются все двери?

Кто он такой, в конце-то концов?!

– А я вовсе без сумки, – серьезно уверил меня Холо. – Настоящие странники налегке ходят… И так уж я засиделся здесь. Сорок лет под этим небом брожу – пора бы и под другое. Вон, всерьез уж стал переживать, что с вами всеми станется, – цокнул он языком неодобрительно, но взгляд его потеплел. – Ишь, какое представленье устроил, когда этот, из Ордена, в гости к нам завернул… Старый мой знакомый. Он-то меня уж не помнит, небось, а вот я-то его еще мальчишкой встретил, почитай, первым здесь… – Холли замолчал. «Здесь» прозвучало определенно не как «в Академии». Скорее… «в этом мире»? Бред. Не может быть. Мир – только один, даже тонкий план – лишь его часть. – Да вот только в Ордене я не прижился, уж больно там дела мудреные творились. И вон во что все вылилось… Ну, что лясы-то точить, – спохватился он. – Прощаться – так уж споро. Дальних вам путей, миленькие!

Холо махнул рукой, неловко, скованно… и решительно вышел в гостиную, закрывая за собой дверь.

– Подождите! – я вскочила с кровати, подбегая к порогу и распахивая дверь настежь. – Холо, почему моя сила – «заемная»? Что вы имели… Холо?

Гостиная пустовала, хотя я готова была поклясться, что Холо бы не успел пройти двенадцать метров до входной двери и уж тем более закрыть ее беззвучно.

– Холо… – беспомощно шепнула я, чувствуя себя не в своей тарелке. Холли появился и исчез внезапно, ничего не объясняя. Бросил напоследок туманный совет… А к кому еще заходил бывший консультант? Навестил ли Риан, свою вечную оппонентку в спорах? Или просто… сбежал?

Сдается мне, последнее. Это было бы странно, конечно, но – правильно. Для него – да.

– А вы чего молчали и сидели? – резко поинтересовалась я, вернувшись в комнату. Дэйр с Ксилем безмятежно раскладывали карты для новой игры. – Между прочим, это касалось моей жизни! – добавила я недовольно, пытаясь скрыть тревогу.

Но когда это можно было обмануть таким примитивным образом эмпатов…

– Он бы не ответил, не сказал бы ни словом больше, чем хотел, – Ксиль аккуратно отложил карты в сторону и поднялся. Через секунду я очутилась в объятиях – пожалуй, слишком жарких, но до одури уютных. – Найта, единственная причина, по которой я не переживаю сейчас за твое будущее, состоит в том, что мы с Дэйри просто-напросто и близко не подпустим тебя ни к каким вратам.

– Верю, – вздохнула я, упираясь лбом ему в плечо. – Простите за резкость, просто разнервничалась. Что-то все в последнее время разъезжаются и пропадают.

– А кто, кроме Холо, уехал? – удивился Дэйр, складывая карты в коробку.

– Ну… – я отстранилась от Ксиля и принялась подсчитывать, демонстративно загибая пальцы. – Девчонки в Зеленый вернулись, Рэмерт с Люси уехал, знакомиться с ее родителями… – я невольно потрогала запястье, с которого исчез такой привычный браслет. Рэм не хотел снимать артефакт, но вместе с Люси мы уговорили некроманта. Постоянный телепатический контакт с Мэйсоном не был ни в моих, ни в ее интересах. – Потом, Акери давно не появлялся… Ксиль, ты точно не знаешь, что с ним?

Максимилиан посмотрел на меня с искренним удивлением.

– Найта, а зачем мне знать? Пропал – и хорошо, – озорно улыбнулся он. – Тренировки мне больше не нужны, хотя учитель из него, признаю, вышел отменный. Если еще что-то понадобится – найду его без проблем, а так – пусть не мешается.

Я поймала себя на том, что такой Ксиль мне очень и очень неприятен.

– Использовал – и выбросил, – я села рядом с Дэйром, помогая ему собирать карты. – И, похоже, совсем его не боишься теперь. Получил силу – и можно отомстить за все, да?

Воздух словно электрическим разрядом прошило.

– Не тебе судить о наших отношениях с Акери, Найта, – я впервые услышала от Ксиля такой сухой тон. – Знаешь, есть такое выражение – «над ним висит дамоклов меч»? Так вот, это про меня. Пока наши с Акери силы были настолько неравны, – голос его сделался вкрадчивым, – только благородство удерживало его от того, чтобы приказать мне снова быть с ним. Но какое благородство у шакаи-ар, Найта? – горячие ладони легли мне на плечи, заставляя развернуться. Я заглянула Ксилю в глаза… и вздрогнула. Он боялся. Он действительно боялся – до сих пор, и именно этот страх заставлял его радоваться, что Акери куда-то запропастился. – Найта… – он наклонился так, что прижался своим лбом к моему. Я прикрыла глаза, чувствуя, что к щекам приливает жар. – Ты не представляешь, что это такое – быть полностью в чьей-то власти. Акери не всегда был таким покладистым и ненавязчивым, поверь… Раньше он просто меня…

– Замолчи, – перебила я его. Голос у меня был сиплый, как после долгого крика. Сердце колотилось в хаотическом ритме. – Не хочу знать.

– Ну и умница, – усмехнулся Ксиль и невероятной, контрастирующей с почти злым тоном нежностью поцеловал меня в лоб. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– Кстати, о снах, – ухватился за повод сменить тему Дариэль. Крышка коробки с картами захлопнулась со стуком. – Не скажешь мне, что это за странный замок, сны о котором преследуют меня всю последнюю неделю? И еще такая долина…

– …ночью, высоко в горах, где разогретые дневным солнцем цветы одуряюще пахнут, а воздух свежий, будто только что сполз с ледника, – закончила за него я, чувствуя слабый укол ревности. – Ксиль! Ты же вроде говорил, что сны нельзя делить на троих?

– А я и не делил, – пожал плечами князь, все еще пребывающий в дурном расположении духа. Я почти пожалела, что так привязалась к нему с Акери, но старейшина вызывал искреннее сочувствие. – То есть делил, но в разное время. Сначала с тобой, а потом с ним. Это случайно получилось, – повинился Максимилиан и со вздохом присел рядом со мной на кровать. – Трудно себя контролировать в последнее время. Наверное, последствия перехода на новую ступень… Акери говорил, что еще лет десять стабильности не видать, а потом эмоции придут в норму.

– Бездна с ним, с Акери, – поспешил отмахнуться Дариэль, усаживаясь с другой стороны от князя. – Расскажи лучше про замок. Это ведь твоя… родина?

– В точку, – улыбнулся Ксиль.

– Пригласишь в гости? Хотелось бы увидеть вживую, – полушутливо попросил Дариэль, и улыбка князя угасла.

– Найта… – он обратился почему-то только ко мне. Выглядел князь при этом крайне смущенно. – Давно хотел тебе сказать… Помнишь, я обещал тебе, что мы съездим в замок? Так вот… Я обманул. Дело в том… – он набрал воздух в легкие и выпалил, глядя на меня глазами нашкодившего ребенка: – Он уже лет девятьсот, как в руинах. Была одна стычка с другим кланом… Прости.

Не скажу, это меня сильно огорчило. Все-таки всерьез побывать у Ксиля в гостях я не рассчитывала… Но какое-то неприятное ощущение осталось. Наверное, так себя чувствуют дети, когда мама объясняет, что фей не бывает, а подарок под подушку обычно подкладывали родители.

– А долина? – тихо спросила я, глядя в пол. Геометрический узор каймы почему-то двоился в глазах. Я сморгнула. Слезы? Да нет, показалось…

– Ледник спустился по склону, – Ксиль поерзал. – Там теперь озеро.

Боги, как странно… Дэйр вежливо молчал – кажется, он не вполне понимал, что значили для нас с Ксилем эти видения.

– Значит, остались только сны? – я ковырнула ковер мыском.

– Только сны, – эхом откликнулся Ксиль и усмехнулся: – Фата-моргана, мой воздушный замок.

Мне очень хотелось спросить, сколько еще осталось у князя таких «недоговоренностей», которыми он завлекал меня три года назад в свои сети. Сны о сказочном замке, игра на образе несчастного подростка… Впрочем, я сама себя обманула, а предательство и непонимание остались в прошлом. Что теперь ворошить былое?

Воздушные замки… в бездну их. Меня вполне устраивает наша квартира в Зеленом городе. Там хотя бы есть центральное отопление.

– А так – обещание остается в силе? – поинтересовалась я и, пересилив себя, улыбнулась. Сразу стало легче. – Если замок разрушен, может, покажешь мне, где твой дом теперь?

Ксиль посмотрел на меня искоса, будто проверяя, шучу я или нет. А еще телепат…

– Телепатия – штука не универсальная, – фыркнул князь, и серьезность скатилась с него, как тяжелая капля воды с кленового листа после ливня. – Конечно, в силе. Если хочешь, можем как-нибудь съездить. Половина клана, как всегда, в отлучке, но человек двадцать-тридцать наших постоянно живут в резиденции. Знаешь, как она выглядит? – глаза его загорелись энтузиазмом. Раньше, когда волосы у Ксиля были жестче, то надо лбом часто топорщились пряди, напоминая рожки. Мне и сейчас померещилось что-то в этом роде – наверное, по привычке. – Такая огромная усадьба посреди поля с подсолнухами. Река близко. Спокойная, гладкая, как зеркало, только ниже по течению – пороги.

Я мечтательно зажмурилась – и тут же тряхнула головой, отгоняя сладкую негу. Нет уж, подменять одну иллюзию другой – последнее дело. Вот когда увижу это подсолнуховое поле, тогда и начну млеть от восторга.

– Цветы – это, конечно, хорошо, – задумчиво произнес Дариэль, вертя в руках коробочку с картами. – Но мне казалось, что резиденция клана должна быть защищена несколько серьезнее.

– А кто сказал, что она не защищена? – Ксиль откинулся на спину, закидывая руки за голову, и довольно потянулся. – Туда еще попасть надо… Это не человеческая, а закрытая территория, вроде Приграничного или Пределов. Попасть туда можно, только если пройти под холмом. Через туннель. И вот он-то и охраняется.

Я хмыкнула. «Проход под холмом» – напоминает человеческие легенды. Путь в сказочную страну, населенную прекрасными и жестокими существами…

– Люди к вам случайно не забредают? – полюбопытствовала я. Ксиль пожал плечами:

– Ну, к туннелю еще подбираются… Но мало кому, знаешь ли, под силу откатить с прохода кусок скалы весом в тонну. Это с нашей стороны холм, а с человеческой – хороший такой горный хребет… – он поморщился. – Жаль только, что территория не слишком большая. Гектаров двадцать, наверное. Потом начинается лес, в котором все дороги заворачивают обратно к опушке. Я пробовал лететь над лесом, но тоже все время возвращался. Похоже, там замкнутая пространственная аномалия, или как это правильно называется. Короче, я не слишком хорошо понимаю, как все устроено, но глупо было бы не воспользоваться таким удобным местечком.

Дэйр только плечами пожал.

– Никто пока не знает. Возможно, в будущем маги и сумеют что-то понять… Раньше считалось, что основной план – тот, в котором расположены Пределы, сейчас – что это человеческий. Наши исследователи полагают, что ни один из слоев мира не является доминирующим. К слову, а выход из вашей резиденции – тоже через этот туннель?

– Не только, – ухмыльнулся Ксиль. – Но это – секрет клана, знать который тебе пока рановато. Да и место неподходящее… Мало ли кто в Академии может услышать. Лучше покажу все на месте. Без обид, ладно? – он поднялся на локте, пристально глядя Дэйру в глаза. – У меня – самый маленький клан, и сотни душ не наберется. Правда, почти все мы – князья, за исключением детей в семьях и тех, кто присоединился к нам в последние лет триста. Раньше постоянно были стычки с инквизицией… а в этом мало радости, – скривился князь. – Еще – дележка территории с ар-шакайскими кланами. Конечно, молодежь можно приструнить, просто приказав, но между приказом своего создателя и постороннего князя никто, конечно, не выберет чужака. Кровь заговорит.

– Поэтому вам нужно держать ухо востро, – заключил Дариэль.

Я была с ним полностью согласна. Да уж, конечно, в бою не всякий рискнет связаться с несколькими десятками князей, но если выступят люди, вооруженные солнечным ядом… Тогда небольшая численность может сыграть роковую роль. Массой нападающих уже не задавишь.

– В точку. Только не «вам», а «нам», – поправил его Максимилиан, поднимаясь и вкрадчиво забрасывая руку Дэйру на плечо. – Ты ведь уже мой кланник. В некотором роде. Пора бы тебя, кстати, и остальным представить.

Дариэль слегка опустил ресницы, мягко отстраняясь. Взгляд у него стал прохладно-высокомерным. Очень тревожный признак, если знать целителя так же хорошо, как я.

– Кажется, в последний раз мы сошлись на просто «твой», Максимилиан, – сухо напомнил он. – Я рад, что ты готов прикрыть меня от «приказов» других князей и ради этого готов признать тебя… своим князем. Но в клан я вступать не намереваюсь, уволь.

– То, что я – твой князь, уже и значит, что ты – часть Северного клана, – с безмятежной улыбкой произнес Ксиль, будто растолковывая очевидную истину ребенку. – Это почетно, между прочим. Если у тебя за спиной будет клан, состоящий из князей, и старейшина в хозяевах… то есть в защитниках, – быстро поправился Максимилиан, но глаза Дэйра уже опасно потемнели. – Никто не рискнет покуситься на твою свободу, даже с учетом эльфийской крови.

– Ты кое-что упускаешь из виду, Максимилиан, – на сей раз полное имя прозвучало почти как оскорбление – так некоторые презрительно обращаются на «вы», чтобы подчеркнуть дистанцию. – Я пока не собираюсь открыто заявлять о своем… преображении.

– Силле, даю тебе слово князя… нет, старейшины, что проблем это не принесет, – доверительно пообещал Ксиль.

От Дариэля повеяло глухим, удушливым раздражением, будто жаром из печной трубы. Губы его сжались в упрямую линию. Кажется, Ксиль со своими оговорками умудрился разбередить гордость целителя – свободного, никому и никогда не подчинявшегося.

Я быстро перебрала в голове вопросы, которыми можно было бы быстро «переключить» разговор на другую тему, но поторопилась и выбрала явно не самый удачный.

– Ксиль, а кто-то должен теперь официально подтвердить, что ты – старейшина? Ну, например, Акери или кто-то еще из ваших главных… – я замялась.

Увидев, как поморщился Максимилиан при упоминании ненавистного имени, Дариэль немного смягчился. Все-таки нелюбовь к старейшине сильно объединяла их, пусть целитель и стал относиться к Акери благожелательнее, испытывая благодарность за возвращенный дар.

– По идее, конечно, должен, – ответил Ксиль после заминки. – Мне нужно предстать перед нашими старейшинами и официально заявить, что отныне я один из них…А уж они разошлют вести по всем кланам. Но мне что-то пока не хочется этого делать, – ухмыльнулся он лукаво. – Еще лет десять способности будут нестабильными. Лучше пусть пока все, включая враждебные кланы и инквизицию, думают, что я еще князь. Неверная оценка наших сил противником – половина победы.

– А как же твой новый окрас? – скептически поинтересовался Дариэль, глядя на Ксиля сверху вниз.

Тот только отмахнулся.

– Шакаи-ар седеют от солнечного яда, от сильного перенапряжения… у меня в клане есть один такой белоснежный мальчик – лет двадцать назад не сумел закрыть крылья и чуть не погиб от истощения. Я уже начал распространять слух о том, что полинял из-за «бездны», – заговорщически улыбнулся он. – Да и после исцеления меня не многие видели… Можно сказать, что это последствия лечения. Я уже не говорю о том, что о такой подробности, как исключительная окраска старейшин, знают только сами старейшины и часть князей… – он многозначительно замолчал.

– То есть ты хочешь сохранить все в секрете? – уточнила я. Да уж, наверняка в пылу битвы мало кто заметил, что произошло. Но Тантаэ будет молчать, Ириано можно и приказать это сделать, а вот Акери… – А Акери знает о твоих планах? Может, следует попросить его, чтобы он…

– …не распускал язык? – задумчиво закончил Ксиль, снова откидываясь на кровать и закутываясь в плед и поджимая ноги. Так, что снаружи торчали только голые пятки снизу и копна белых волос – сверху. – Надо бы, конечно, но… – он заворочался, и дальше голос его прозвучал совсем глухо, будто кто-то говорил, уткнувшись лицом в одеяло. – Но я не хочу с ним видеться. Ладно, раньше – это была необходимость, но теперь-то можно послать его лесом?

Дариэль неожиданно улыбнулся каким-то своим мыслям, подмигнул мне и наклонился, вытряхивая Ксиля из его «кокона»:

– Нет уж, так не пойдет, – менторским тоном произнес целитель, методично вытягивая у Максимилиана плед. Князь… или, вернее, бывший князь, вяло сопротивлялся, фыркал и, кажется, просто дурачился, пытаясь вовлечь всех нас в кошачью возню. – Это уже похоже на навязчивую идею в ранней стадии и все, что я могу порекомендовать тебе – поскорее ее преодолеть примитивным способом. То есть пойти и поговорить с Акери…

Ксиль мгновенно перестал отбиваться, перевернулся на спину и, сложив руки на груди, поинтересовался, делая несчастные глаза:

– Силле, это что, месть за «хозяина»? Я же просто оговорился…

Улыбка Дариэля стала нейтральной и начисто лишенной эмоций, как дистиллированная вода – вкуса.

– Ни в коем случае, Ксиль, – заверил он его, но в глазах на мгновение вспыхнул мстительный огонек. – Даже несмотря на то, что ты потом еще это и подумал, и, более того мысль доставила тебе удовольствие, я, разумеется, никогда не опущусь до мелочной мести, – то, как Дариэль произнес последние слова, заставило усомниться в их правдивости. – А совет пойти и поговорить с Акери, будучи в положении равного, не подчиненного – из классики психологии, – продолжил он уже с совершенно нормальными интонациями. – Люди, побывавшие в плену, позже возвращаются к месту заточения, чтобы взглянуть на него без страха.

– И вовсе я не боюсь, – возмутился Максимилиан.

Я только вздохнула и отвела взгляд в сторону, разглядывая солнечные блики на дальней стене. Дело шло к трем часам, и свет уже лился не с утренней бодростью, а будто бы сочился с ленцой близкого вечера. Вот и еще один день позади… День, проведенный за прогулками, трепом и картами. Я даже к учебникам не прикасалась с тех пор, как «бездна» была разрушена, не говоря уже о работе под руководством Дэйра. Да и целитель не спешил занять лабораторию.

Время бездарно утекало сквозь пальцы. Может, мне так казалось потому, что я привыкла к бешеному темпу последних четырех месяцев, но, в любом случае, ожидание и безделье тяготили все больше.