Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 56 страниц)

– К сожалению, у меня нет времени ждать, – одними губами улыбнулся Тантаэ. Я сразу прониклась тем, какую огромную любезность оказал нам князь, когда в своем плотном расписании нашел время и для визита в эту аудиторию. – Думаю, лучше будет, если я не стану дожидаться протокола прямо здесь, а зайду завтра утром в деканат. С вашего позволения… – он опустил голову в намеке на поклон. – Найта, не могли бы и вы проследовать со мной? Я был бы не против продолжить прерванный разговор…

– Да, конечно, – согласилась я, пытаясь сообразить, что за разговор имел в виду Тантаэ. По всему выходило, что никакой, а князь просто хотел вытащить меня отсюда. Но оставалось одно незаконченное дело… – Только вот узнаю у Рэмерта, кто встречает эстаминиэль Феникс и где находятся выделенные ей апартаменты… Можно он выйдет с нами на пару минут?

– Можно, – милостиво разрешил Тантаэ, нисколько не интересуясь мнением суда по этому вопросу.

Двери аудитории закрылись, отсекая и звуки сдавленных рыданий Люси, и громкий шепот членов комиссии, обсуждающих протокол, и утешительное бормотание Йиржи. Вот ведь любопытно выходит: с виду этот Новак – шут шутом. Уши оттопыренные, краснеет все время, неловкий – стакан с водой чуть не опрокинул, когда Люси подавал… Но не желает мириться с несправедливостью. У нас похожий паренек был в школе. Элен всегда говорила, что из таких и вырастают потом настоящие мужчины, пусть по молодости они и кажутся смешными.

Рэм выжидательно смотрел на меня, подпирая стену, и вертел в пальцах старенькую зажигалку. Тантаэ отошел к подоконнику, внезапно заинтересовавшись видом промерзшего внутреннего дворика.

– Встречать твою подружку я отправил Леви, старосту старшего курса. Поселят Феникс в комнате общежития, напротив Айне, – Мэйсон привычным жестом сунул руку в карман и сморщился: наверное, вспомнил, что по уговору сигареты остались в его апартаментах. – Но ты ведь не за этим меня выдернула, детка? – проницательно заметил он, щелкая колесиком зажигалки.

Вместо огонька зажигалка выплюнула с десяток тусклых, быстро погасших искр.

– Угадал, – на сердце у меня было тяжело, несмотря на удачный исход дела. – Рэм, я, конечно, поздравляю тебя с тем, что удалось отбиться от лживых обвинений и наветов… Но не теряй лица, ладно? – неловкость все нарастала, но я понимала, что если промолчу сейчас, то не смогу потом спокойно общаться с некромантом из-за неприятного осадка в душе. – Пинать трупы врагов нехорошо, а Люси сейчас выглядит так, что краше в гроб кладут. Мне кажется, что ей очень плохо… – снова щелкнуло колесико, и за треском колючих искр мои последние слова совсем потерялись. – Не спорю, правда в этом процессе на твоей стороне, но… Есть границы, Рэм, которые нельзя переступать никогда. И есть слова, которые обесценивают любую правду.

Рэм смотрел на меня с удивлением, как будто видел в первый раз. А я стояла, неестественно выпрямившись, до боли сжимая за спиной кулаки и кусая губы.

Надеюсь, Мэйсон поймет меня правильно и не станет сейчас спорить.

Тантаэ провел ладонью по стеклу. В гладкой поверхности отражалась понимающая усмешка.

– Ну… Люси переживет, я думаю, – вздохнул Рэм. Зажигалка выскользнула из нервных пальцев и со стуком упала на каменные плиты. – У нас с ней ссоры и похуже были. И в любом случае, детка, я не собираюсь это продолжать. Топтаться по мертвецам, или как ты там выразилась… не мой стиль, – неловко пошутил он, отводя глаза.

– Ага, ты трупы поднимаешь, возвращая им подобие жизни, – рассеянно откликнулась я, думая о том, как же сложно выбрать правильный тон, когда друзья неправы. И обидеть нельзя, и оставить так – тоже.

Но, наверное, друг тем и отличается от приятеля по гулянкам, что не станет лицемерить, чтобы сохранить добрые отношения.

– Ну тебя, Найта, – рассмеялся Мэйсон и наконец наклонился за зажигалкой. – Поднимать этот «труп» я не стану. Просто тихо разойдемся с Люси… А ребенка я усыновлю, если эта избалованная девица не захочет с ним нянчиться.

Ребенок… Как все просто! Справится девушка – будет растить сама. Нет – заберу.

И Рэм даже не думает о том, что для кого-то дети – это невозможная мечта, а не неприятный повод для брака.

Вот у нас с Ксилем детей может и не быть вовсе.

– Как знаешь, – вздохнула я и подумала: «Пусть хотя бы у этой парочки все наладится».

Люси не подарок, но Мэйсона, кажется, любит.

Рэмерт сунул зажигалку в карман, махнул рукой и, пробурчав неловкое «Спасибо за все, позже увидимся», вернулся в аудиторию. Тантаэ молча предложил мне руку. Я оперлась на нее, больше из вежливости, хотя постепенно возвращалась изгнанная Дариэлевым зельем сонливость, и мы медленно пошли в сторону лестниц.

– Я говорил с Максимилианом, – через некоторое время нарушил молчание Тантаэ. Вокруг не было посторонних, и безразличная вежливость исчезла из глаз князя, уступив место обеспокоенности и легкой грусти. Между бровей залегла морщинка – странно это смотрелось на безупречно гладкой коже шакаи-ар.

– И… как? – осторожно спросила я. Вряд ли Тантаэ был обрадован тем, что у Ксиля появились от него тайны, тем более такие.

Пепельный князь глянул на меня и рассмеялся – немного натянуто.

– Никаких тайн, юная леди. Этот… балбес, прошу прощения за выражение, просто-напросто забыл сообщить мне о произошедших с ним переменах. Полагаю, потому, что не собирался в ближайшее время принимать предложение Акери, – при упоминании имени старейшины вишневые глаза кровожадно сверкнули. – Но Акери, к сожалению, догадался сам подойти к нему и спросить прямо… и Ксиль решился.

У меня перед глазами как вживую встала сцена – Максимилиан на руках у беловолосого старейшины, беспомощный и уязвимый.

– А это обучение… тяжелая штука, да?

– Непростая, – уклончиво ответил Тантаэ, не желая вдаваться в подробности. – Если совершать переход на другую ступень самому, то неправильные действия могут привести и к мгновенному истощению, и к безумию, и даже к смерти… Но надо признать, что рядом с Акери Ксилю ничего не грозит. Хозяин Крыла Льда скорее расстанется со своей жизнью, чем осмелится причинить боль Максимилиану, – в спокойных интонациях Тантаэ прорезались ревнивые нотки – так неожиданно, что я подумала, будто мне показалось. – Опасность в другом… Не в физическом плане, – Пепельный князь поймал мой взгляд и удержал. Наши шаги замедлились, а потом мы и вовсе остановились. – В Ксиле сейчас меняется очень многое. Если он не найдет точку опоры, к которой будет возвращаться после тренировок… Его личность может измениться.

Я похолодела.

– Измениться?

– Становление старейшиной – настолько сильный стресс, что могут пострадать даже глубинные эмоциональные привязанности, – губы Тантаэ едва шевелились, но мне казалось, что слова впечатываются мне напрямую в мозг. – Шакаи-ар могут полюбить один раз в жизни, это так. Но если перемены в сознании окажутся слишком… качественными, то место князя может занять другая личность, у которой будут… новые чувства. К иным людям…

– То есть… – начала я, преодолевая головокружение – … Ксиль может меня разлюбить?

Глаза Тантаэ потемнели.

– Именно это я и хочу сказать, Найта. Память никуда не денется, но вот эта тончайшая материя, любовь… Хрупкая и прочная одновременно… Я не хочу, чтобы в качестве точки опоры Ксиль выбрал кого-то вроде Акери, кому не боится причинить вред, – пальцы Тантаэ скользнули по моей руке и крепко сжали ладонь. – Поэтому прошу вас о том, на что бы никогда даже не намекнул в другой ситуации. Найта, девочка моя… – внезапно перешел он на «ты», и у меня мурашки по спине побежали от того, каким проникновенным стал его голос. – Каждый раз, когда Ксиль будет возвращаться с тренировок – делись с ним своей кровью. Позволяй ему окунаться в твои мысли, окутывать крыльями… Это опасно, потому что после занятий с Акери он будет невероятно голоден, – Тантаэ отвел глаза и отступил на шаг, выпуская мою руку. – Пусть кто-нибудь находится рядом и контролирует процесс, чтобы остановить Ксиля, если он зайдет слишком далеко. Дариэль тоже мог бы… предложить свою кровь, – добавил он тихо.

«Дэйр?» – удивилась я про себя, но потом вспомнила нежность, с которой Ксиль смотрел иногда на целителя, и поняла, к чему клонил Тантаэ. Ксилю нужны были близкие люди рядом… А Дариэль, кажется, успел стать его другом.

– Я последую вашему совету, – ответила я, обходя Тантаэ и вновь заглядывая в его глаза, встревоженные и наполненные чувством вины. – Если бы узнала обо всем раньше – предложила бы ему свою кровь уже сегодня, и Ксилю не пришлось бы уходить на охоту… или… – меня внезапно озарила догадкой. – Скажите, ведь это вы сегодня стали для него точкой опоры, да? И поэтому задержались?

– Разумеется, – спокойно ответил Тантаэ. – Но лучше, если этой «точкой» станет не друг Ксиля, а его возлюбленная. Мне бы не хотелось стать для вас… проблемой. Ксиль заслуживает счастья.

– Если я могу составить его счастье, – вырвался у меня вздох. Но думать о таких вещах было неприятно, поэтому я сказала первое, что пришло в голову, чтобы отвлечься: – А вы изменились, Тантаэ… Стали более эмоциональным человеком, – он чуть насмешливо поднял бровь, и я попыталась объясниться: – Ну, раньше не понятно было, о чем вы думаете – вежливый, учтивый… вроде того. А сейчас чувства как будто спрятаны за полупрозрачной маской. И не очевидны, как у других людей, но и догадаться уже можно.

Тантаэ внезапно улыбнулся – теплой, почти отеческой улыбкой:

– Это не я изменился, юная леди. Это вы растете и учитесь замечать то, что спрятано. И можете теперь судить о вещах, которых раньше не замечали.

Я открыла рот, чтобы возразить, да так его и закрыла.

Помнится, Максимилиан как-то сказал, что Тантаэ не ошибается.

Поживем – увидим.

ГЛАВА 31: НЕВЕРНЫЙ ШАГ

Рассеянная после непростой беседы с Тантаэ, я беспрекословно позволила князю вести меня, куда ему было угодно. Опомнилась уже на лестнице башни Терсис, когда пост охраны остался далеко позади.

– Куда это мы идем? Разве не встречать Феникс? – я потянула шакаи-ар за рукав.

Чтобы смотреть князю в глаза, приходилось задирать голову, но все равно я чувствовала себя наравне с Таем. Забавно – нахальный Ками Кайл умудрялся при своем невеликом росте поглядывать на собеседников так, что они сразу начинали чувствовать себя букашками.

Эх, Ками, Ками, угрюмый лисенок, рыжая радуга… Как он там, интересно… Тантаэ ничего не рассказывал о жизни подшефного лисенка.

Одно воспоминание потянуло за собой другое, и перед внутренним взором появилось лицо Ханны. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Не к добру вспоминать покойников…

Боги, только бы с Ксилем было все в порядке!

– Вместе с эстаминиэль Феникс в Академию отправились сопровождающие из Северного клана и, разумеется, доложили о прибытии Максимилиану, – просто объяснил Пепельный князь. К счастью, телепат не отнес хмурое выражение моего лица на свой счет. – А Ксиль счел необходимым уведомить меня… или, скорее, вас – моими устами, что эстаминиэль Феникс решила сразу взглянуть на «бездну», не заходя в общежитие. Полагаю, Мастер огня уже в лаборатории.

Я невольно заулыбалась:

– Вы, как всегда, все предусмотрели. И как так получается? Можно только позавидовать…

– В данной ситуации правильнее говорить об удачной случайности, – улыбнулся Тантаэ в ответ. – К слову, мы уже на месте. Я вынужден попрощаться сейчас – дела.

– До скорого и спасибо за все, – понимающе кивнула я.

Наверняка Тантаэ сейчас был голоден, если уж Ксиль… сделал его своей «точкой опоры». Человек на месте Пепельного князя всего лишь чувствовал бы усталость и со временем бы восстановил бы силы. А шакаи-ар – как сосуды. Можно перелить содержимое одного в другой, но новый состав сам не зародится.

Неужели и сердце шакаи-ар подобно такому же сосуду, из которого можно выплеснуть прежние чувства и налить более свежие? Или, скорее, заменить один сосуд на другой…

Даже думать об этом было больно. И вместе с тем где-то в темном уголке сознания пряталась мерзкая мыслишка: возможно, для меня вышло бы лучше, если бы Ксиль разочаровался в своей любви. Я – не шакаи-ар, а время лечит даже самые глубокие раны. Когда-нибудь воспоминания бы поблекли, и в моем сердце поселился бы кто-нибудь другой… равный… к которому не надо было бы тянуться, как к звезде…

«Хватит думать об этом, – зло сказала я себе, чувствуя острый приступ отвращения. – Так можно до абсурда дойти. Может, вообще не стоило тогда лечить князя?»

Но решить – это одно, а отогнать навязчивую, как осу, мысль – совсем другое… Впрочем, стоило хотя бы попытаться.

Дверь лаборатории мне открыли даже без пропуска – пожилой профессор, который дежурил на входе, обладал прекрасной памятью на лица. Кивнув ему в знак приветствия, я прошла мимо стойки вглубь помещений.

Сегодня здесь было на удивление шумно.

Риан о чем-то спорила до хрипоты с кучкой магов в белых халатах. «Академики» воздевали руки, не скупясь на патетику, и потрясали стопками отчетов. Танцующая смотрела на бумаги так, что если бы на ее месте была Феникс, то злополучные листы уже давно задымились бы.

Холли, настраивая аппаратуру, носился от одной машины к другой, и белый халат за его спиной вздувался пузырем. Ярко-желтая лента наполовину выпала из разлохмаченной косы и издевательски завивалась спиралькой, кокетливо лежа на плече, как будто локон из некачественного парика. Ассистент неугомонного «консультанта» с тоской наблюдал за этими метаниями, пристроившись на стульчике в углу. Покрасневший нос, злые глаза и взъерошенные светлые волосы наводили на мысли о том, что Холли остался чем-то недоволен и влепил помощнику нагоняй.

Я про себя посочувствовала мальчику – страшнее, чем у консультанта, нотации были только у Айне. И если Холли брал напором, то моя подруга – методичностью… о, вот, кстати, и сама пророчица. «Интересно, о чем она толкует с Ириано, если у него такое восхищенно-оскорбленное лицо?» – подумалось мне при взгляде на заваленный бумагами стол, за которым Айне беседовала с желтоглазым шакаи-ар. Подходить я не рискнула – еще сама схлопочу лекцию. Только махнула издалека рукой, получив в ответ приветственный кивок.

– Ой, На-айта-а-а! – радостно взвизгнули на всю лабораторию, и через мгновение в меня врезалась серебристая комета. Я только охнула, едва успев отставить ногу, чтобы не свалиться. Когда у вас на шее висит «кулек» весом в сорок семь килограммов, удержать равновесие обычно сложновато.

Феникс никогда не стеснялась выражать свои чувства, а сейчас, похоже, еще и была в настроении похулиганить.

– Ну ты не представляешь, как я ужасно соскучилась! – пискнула огненная мастерица, словно подтверждая мои мысли. Глаза у нее были блестящие и слишком уж веселые. Скорее всего, Феникс кто-то успел обидеть или огорчить… и теперь она будет мстить всему миру, разыгрывая из себя пустоголовую манерную ведьмочку. – А со мной Шеан и Теа приехали, представляешь? Ну, не как вместе со мной, но вместе, понимаешь? – затараторила она и кровожадно сверкнула глазами: – А нам не дали нормальную комнату. Их отправили в башню, а меня – в общежитие… Ну вот ведь гады, а?

Я только вздохнула, машинально убирая с лица Феникс легкую серебристую прядь. В последнее время все пепельные блондины и блондинки с голубыми глазами напоминали мне об Акери и ученичестве Ксиля, а это была не самая приятная тема для размышлений.

Особенно сейчас, после новостей, которые принес Тантаэ… Надо было сразу идти к Ксилю, а не Феникс встречать. Впрочем, поздно уже метаться…

– Вас разделили, и поэтому ты злишься, – вслух подвела я итоги. Феникс обворожительно улыбнулась, делая бровки домиком. Значит, угадала. – Неужели у тебя все так серьезно с твоими шакаи-ар?

– Нет, – безо всякого манерничанья ответила Феникс, мгновенно мрачнея. – И это, ну… грустно, что ли… – она тряхнула головой, опять надевая личину веселой и безмозглой пташки. – А у тебя тут весело, да? Все вместе живете, а еще уже опыты делали, с этой, как ее… ну, «бездной». А давай сейчас попробуем? Ну, пожалуйста!

– Только через мой труп! – вырвалось у меня в сердцах. «Исследовательская» деятельность уже давно сидела в печенках, а после выматывающей ночи и не менее напряженного утра я меньше всего хотела работать «батарейкой»… Тем более, что теперь мне придется тщательнее следить за уроками Ксиля и, возможно, даже напрашиваться в качестве свидетеля. – Давай не сегодня, а? Я устала до неприличия просто.

Глаза у Феникс сделались большими и виноватыми. Подруга растерянно подцепила серебристую прядь и накрутила ее на палец.

– Ну… правда? А я уже с этим Холли договорилась, – созналась подруга. Я только мученически закатила глаза. Так вот почему носится господин консультант! Да уж, если ему что-то в голову стукнуло, то планы он менять уже не станет. Легче согласиться на один маленький опыт, чем час доказывать Холли, что ты не выспалась, не хочешь и вообще звезды не под тем углом сошлись.

На мои плечи с двух сторон опустились жесткие теплые ладони. От испуга я пискнула и зажмурилась – неужели Холли подкрался незаметно? Вот ведь не везет…

– Ваши мысли, о прекрасная равейна, напоминают сейчас вольный пересказ одного анекдота, – мурлыкнули в правое ухо.

– Ну, я назвал бы это не анекдотом, а, скорее, афоризмом, – иронично хмыкнули над левым.

Я резко развернулась – так, что умудрилась полоснуть волосами по обеим наглым физиономиям.

– День добрый, Шеан, – поздоровалась я с любителем анекдотов. – И тебе привет, – досталась улыбка и Теа, очевидно, предпочитавшему афоризмы. Братья синхронно отступили назад и расплылись в одинаковых ухмылках… Почти одинаковых. У Шеана получалось скалиться беззаботнее… Тоже мне, старший. – Еще не наигрались в близнецов? И что это за страсть к подкрадыванию со спины – давно по носу не получали? – ворчливо поинтересовалась я, скрещивая руки на груди.

Шеан расхохотался так, будто я рассказала невероятно смешную историю. Теа только хмыкнул, покровительственно глядя на него, и отвел за ухо прядь цвета пшеницы. Раньше мне казалось, что оттенок волос у братьев из Северного клана был немного потемнее… Впрочем, не настолько часто я видела эту парочку, чтобы судить.

– Никогда больше так не делай, – доверительно посоветовал Шеан, всласть насмеявшись. – Слишком похоже получается на Тантаэ, когда он Ксиля отчитывает. Пообщались, что ли, недавно?

– В точку, – вздохнула я. Разговор с Пепельным князем снова всплыл в памяти. Интересно, а самого-то Максимилиана удастся убедить в том, что ему необходима «точка опоры»? Тантаэ сказал, что для меня такой выбор будет опасным… Вряд ли Ксиль не знал, чем грозит его личности переход в разряд старейшин. Значит, все взвесил и пришел к выводу, что риск того не стоит?

Лестная версия. А может, он просто… не цепляется за чувства ко мне?

Теа деликатно кашлянул. Я подняла взгляд, очнувшись от раздумий.

Шеан старательно полировал рукавом рубашки черные когти, не глядя в мою сторону.

Ох… слишком много телепатов вокруг. Либо мне нужно научиться ставить ментальные щиты, либо размышлять о личном только в гордом одиночестве.

– Разумное решение, – заметил Теа, конкретно ни к кому не обращаясь. Феникс непонимающе взмахнула ресницами и выразительно посмотрела на него, ожидая пояснений.

– Потом расскажу, – торопливо пообещала я, пока братьям не пришло в голову озвучить мои мысли. – Давай подойдем к Холли и узнаем, в чем суть опыта. Ты же вроде хотела поскорее глянуть на «бездну», так?

– Ага, – рассеянно согласилась Феникс. Судя по долгому обмену взглядами с братьями и тому, что уточнения «Когда это – потом?» не последовало, параллельно шел мысленный разговор.

Действительно, надо бы научиться держать свои тайны при себе… Может, попросить маму показать мне, как делаются ментальные щиты?

– Ой, а что это тот дядечка машет руками?

– Холли? – я обернулась и увидела воодушевленного консультанта в компании Риан и Айне. – Полагаю, нас зовет.

Как я и думала, и в этом опыте нам, эстаминиэль, снова отводили роль генератора энергии. На сей раз, правда, сверхмощного, благодаря Феникс. К защитному барьеру из стекла прибавились заклинания Танцующей – так, на всякий случай. В кресла, напичканные электроникой, нас решили не сажать – их было только два.

Холли чуть не приплясывал на месте от нетерпения, с любовью поглядывая то на аппараты для анализа излучений, то на «бездну». Глаза у него блестели, как у больного лихорадкой. Я даже специально прошлась рядом с консультантом, чтобы посмотреть, не идет ли от него нездоровый жар. Высокой температуры не обнаружила, зато увидела коричневое пятно на щеке, о чем и не замедлила сообщить Холли.

– Где? – нахмурился он и наклонился к металлическому боку аппарата. Увидел свое чумазое отражение, досадливо ругнулся и попробовал стереть пятно пальцем. – Кошку твою об стену, а… Препаршиво… Эй, Том, солнце мое, дай-ка мне свои чудесные платочки.

Паренек живо вскочил со стула в углу, где он прятался от начальственного гнева, и, на ходу шаря по карманам, подбежал к Холли.

– Вот, – преданно заглядывая в глаза руководителю, протянул он упаковку обыкновенных влажных салфеток… с запахом ромашки, кажется. – Простите, я видел, это от кофе… хотел сказать, но…

– Побоялся, что по шеям получишь? – насмешливо закончил за него Холли, перед «зеркалом» оттирая кофейное пятно. – Чего бояться-то, несмышленыш? Ежели снова учудишь что-нибудь – к электричеству с мокрыми руками сунешься или кофе мой опять на отчеты прольешь… – с намеком ухмыльнулся Холли, и помощник густо покраснел, как умеют только такие рыжеватые блондины – до самых ушей и даже немножко шеей. – Тогда, конечно, и оплеуху тебе отвесить не зазорно будет. А так… Я же не зверь какой, Томми… Ну, благодарствую. Надо бы и мне такими платочками разжиться, а то все хожу, как из леса вылез – оттереть, так пятерней…

Ассистент робко улыбнулся, запихивая салфетки обратно в карман джинсов. Пола халата смешно задралась. Высокий, тощий, нескладный и неловкий, с угловатым лицом, мальчишка был полной противоположностью своему начальнику, в котором черты безумного ученого мешались с повадками аристократа. Но кое-что все-таки объединяло этих двоих – неуемное любопытство и исследовательский энтузиазм.

Наверное, так же странно со стороны выглядели мы с Дэйром, когда я только начинала помогать ему в лаборатории. Восторженная девочка-подросток в джинсовом сарафане и спокойный целитель. Столько воды с тех пор утекло… Хм, если подумать, то в конце концов я стала похожа на Дариэля не только стилем поведения, но даже внешне.

Холли перехватил мой задумчивый взгляд и подмигнул. Я смутилась и отвернулась. Когда мы с Феникс и Айне уже занимали положенные места около «бездны», консультант, не отрывая взгляда от суетящегося на подхвате помощника, произнес:

– Думаешь, легонько мне ругать эдакого балбеса, который все сердцем переживает и дуется полдня? А ведь надо… ежели он думать не будет, куда нос свой сует, то беды не оберешься, а ученым так и вовсе не стать. Эх, молодость, молодость, все бесстрашные-бесшабашные… Знал я одного похожего, – выражение его лица стало задумчивым, без следа шутовства или исследовательского азарта. – Тоже высокий был, как оглобля, и волосы такие же – не поймешь, то ли рыжие, то ли желтые. Все за дочкой моей ухлестывал. Так тот умный был – судьба ему сызмальства плюх навешала, а по случаю он и вовсе чуть ворон кормить не отправился. А Том – мальчишка балованный, цену жизни не знает. Ну, да что это я, – спохватился он и растянул губы в нарочито веселой улыбке, хотя взгляд его оставался грустным, будто бы устремленным в прошлое. – Чего время терять – пора дело начинать! Дорогие мои, хорошие, машины-то включайте, носы любопытные берегите – да смотрите внимательно…

Я поспешила встать между Феникс и Айне. Они уже держали свою силу наготове – воздух разве что не звенел от магии. Стоило коснуться их ладоней, как и меня тоже «выбросило» в то странное состояние полутранса, когда перед глазами появлялись нити.

Справа и слева, как маленькие солнца, пылали силуэты эстаминиэль, и от этого света моя кровь начинала бежать быстрее. Я почти видела ее – черную, жгучую, наполненную темной отравой и могуществом.

«Бездна» тоже изменилась. Нити вокруг нее были натянуты густо, как осенняя паутина – такие же тонкие, почти невидимые. Я все никак не могла разобраться в этом клубке – откуда что идет. Узор словно заволакивала дымка – золотистая мельчайшая пыльца, похожая на…

…предчувствуя вспышку силы, я оттолкнула Айне и Феникс – все равно куда, только бы подальше от меня…

…это уже было, было, было…

– Лови! – сказала она негромко и бросила Дэйру яблоко.

Узкие ладони сомкнулись на глянцевитых боках… и вдруг оболочка лопнула, выпуская желтое облако, пыльцой окутавшее руки до локтей.

Боги, боги, как он кричал…так безумно, так мучительно…

Сила захлестнула меня с головой, вымывая из мира краски.

Вне себя от бешенства, я шагнула к «бездне», протягивая к ней руки… Вокруг полурасслабленных ладоней взметнулись языки бездымного пламени – не тьма, но свет, нечто бесконечно быстрое, хаотичное, агрессивное…

Мои пальцы легли на теплую, как нагревшийся на солнце камень, поверхность артефакта. Золотистая пыльца дрогнула, мешаясь со светом… И выплюнула в меня сгусток энергии. На мгновение я ослепла, и…

Из груди вышибло воздух.

Сухой хруст – спину и затылок прошило болью.

Кто-то взвизгнул, прокатилась жаркая волна…

Преодолевая чудовищную слабость, я открыла глаза. Ладони покалывало иголочками – как бывает, когда проходит онемение. Взгляд, словно намагниченный, притянуло к «бездне».

Теперь не живой, не пульсирующей, не дышащей… Просто странному камню.

Пустому.

– Ой, мамочки… – прошептала я ошарашенно. – Кажется, я ее нечаянно сломала…

Пару секунд в лаборатории царила оглушительная тишина, а потом все вдруг одновременно загомонили. Недовольные возгласы мешались с удивленными, радостными и испуганными, создавая жуткую какофонию. Риан, колотя чем-то по столу, кричала: «Молчание, молчание, молчание!», грозно и сердито. Но внимания на нее обращали не больше, чем на старосту класса, если учителю во время контрольной вздумалось выйти.

Айне с застывшим лицом опустилась рядом со мной на колени и быстро взяла мои руки, ощупывая их тонкими пальцами. Холли, проскользнув через дверцу, разглядывал «бездну» с непривычной для него задумчивостью. Глаза консультанта были недобро сощурены, словно увиденное ему очень и очень не нравилось.

Феникс метнулась сначала к артефакту, потом – ко мне, суетливо и нервно. А потом встряхнула головой и встала посреди отсека, лицом к лаборатории. Взгляд Энни застыл, не выражая ничего, кроме крайней степени раздражения.

Нити едва заметно вздрогнули, и я поспешно зажмурилась.

Вовремя.

Даже сквозь веки было видно, как в потолок ударил сноп невыносимо ярких трескучих искр. Голоса за перегородкой как отрезало.

– Вы, все, успокойтесь, – ледяным голосом, без следа обычного кокетства, произнесла Феникс. Волосы у нее стояли дыбом, а по коже то и дело пробегали огненные сполохи, остатки заклятия. – Хватит дурить. Лучше попробуйте разобраться, что сейчас произошло.

– Спасибо, Феникс, – несколько смущенно кашлянула Танцующая. – Я и сама была готова уже устроить небольшой фейерверк, но вряд ли бы у меня получилось лучше, чем у тебя. А вам, господа, – повернулась она к персоналу, упирая руки в бока, – следует быть более выдержанными. Все за работу! Стампкин, Эванс – берите энергетические пробы на «фактор Кайо». Остальные – действуем по схеме, как обычно. Ну же, ну же! Холо, что у вас?

Консультант, бездумно водящий пальцами по поверхности «бездны», ответил не сразу.

– Она не сломана, Риан, – он медленно отвел руку и отступил назад, будто любуясь «бездной» издалека. – Просто закрыта. Уж поверьте на слово старику, в ключах и замках я толк знаю. Раньше-то по-другому было, а как – не пойму… Может, деточка нам сама подскажет, чего учудила? – Холли обернулся ко мне.

Встретив немигающий взгляд серых глаз, я вздрогнула и невольно отшатнулась, повторно стукнувшись затылком об стекло. Айне тут же выпустила мои руки и заставила нагнуть голову.

– Вроде ничего серьезного, только шишка будет, – констатировала пророчица, осмотрев поврежденное место. – Но лучше зайти к целителю. А на вопросы можно и позже ответить.

Я осторожно выпрямилась, откинулась на стекло. Гораздо больше меня беспокоили не возможные черепно-мозговые травмы, которые любой целитель вылечит на раз, а руки, которыми я влезла в пыльцу. Но странное онемение прошло так же внезапно, как и появилось. А голова и спина побаливали, но видимо, ничего опасного со мной действительно не случилось… или шок не давал пока это осознать.

– Все в порядке, – тем не менее упрямо произнесла я вслух. – Только вот говорить мне особенно не о чем. Дело в том, что я увидела вокруг этой «бездны» облако из желтоватой пыльцы… Очень похожей на вещество с тонкого плана. Нам с Дэйром приходилось сталкиваться с подобным, – объяснять ситуацию с риском выдать Дариэля мне не хотелось, но что-то сказать было необходимо. – И воспоминания остались не из самых приятных. Поэтому действия были инстинктивными… и агрессивными, – фраза вышла сухой и неловкой, и близко не описывающей то безумие, которое захватило тогда все мое существо. Но Риан, кажется, поняла, да и Феникс с Айне тоже… Если будет нужно, они объяснят. – Обычно у меня лучше получаются манипуляции с тьмой, но на сей раз я ударила светом. Точнее… – я замялась, подыскивая более точные слова. – Попыталась ударить. «Бездна» каким-то образом закрылась, и в свете сгорела только пыльца. Вот и все.

Пока я говорила, легкое головокружение постепенно отступало, и к концу речи самочувствие уже можно было искренне назвать сносным. Только усталость навалилась жутчайшая – как будто я марафон бежала.

А ведь мне еще предстоял разговор по душам с Ксилем…

– Тонкий план, значит… – задумчиво пробормотал Холли, отводя взгляд. – Вот тебе и ключик, вот тебе и замочек, а надобно ли за дверь-то заглядывать?.. Ну, ладно, – внезапно улыбнулся он. – Доведите свою подругу до дому да возвращайтесь, милые, – обратился Холо к Феникс и Айне. – Мы с вами еще потолкуем. А Найта пускай отлеживается, отсыпается – нынче за троих отработала.

Как у меня получилось дотащиться до комнаты и не свалиться по дороге – загадка, даже если учесть помощь подруг. Да и откуда навалилась такая усталость? Наверное, количество травм и усталости за последние дни перешло некий невидимый предел… Будь Дариэль в нормальном состоянии, он поставил бы меня на ноги за пару часов, но ему самому нужна была помощь. И, кажется, я могла ее оказать…