Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 56 страниц)

Дэйр посмотрел на князя сверху вниз и честно ответил:

– Я устал, но если что-то серьезное – поговорим сейчас. Не хочу на завтра оставлять какие-то проблемы.

– Хорошо, – Максимилиан склонил голову к плечу и сощурился – то ли слова подбирал, то ли просто исподтишка разглядывал целителя. – Силле, то, что я сейчас скажу, тебе не понравится.

«Да неужели», – мрачно подумал Дариэль, борясь с желанием заснуть прямо здесь, не раздеваясь и даже не снимая ботинки. Тоже, к слову, мокрые насквозь.

– Сейчас ты полностью зависишь от меня.

«Какая новость, подумать только».

– И хочешь верь, хочешь не верь – я действительно хочу тебе помочь.

«Да ну?»

– Но возможно это только в том случае, когда ты беспрекословно слушаешься моих указаний.

«Да неужели?»

– Ты повторяешься, – не сумел сдержать улыбку Ксиль. – Ладно, не в этом дело, – в синих глазах блеснула сталь. – Сейчас ты нарушил все три правила – ушел в уединенное место, был небрежен, не позвал меня на помощь. А если бы я опоздал? Если бы задержался у Ирвина?

От мягкого укора в его голосе Дэйру хотелось выть и лезть на стену.

– А зачем ты вообще оставил меня наедине с обращенными в «кровавом безумии»? – не сдержался бывший целитель. – Что, не предполагал, чем дело кончится?

Максимилиан плавным движением поднялся с пола и сел рядом с Дариэлем. Кровать мягко прогнулась.

– Дэйри, – прохладная ладонь ласково скользнула по затылку. – Не сердись. Конечно, я догадывался. Поэтому и просил в любой сомнительной ситуации звать меня на помощь. Почему ты молчал?

Дариэль почувствовал, что опять краснеет.

«Дурацкий день. Все кувырком. Нервы уже ни к черту», – он прикрыл глаза, чувствуя кожей пристальное внимание князя.

– Я просто забыл.

– Чего? – от неожиданности Ксиль рассмеялся.

– Забыл, – угрюмо повторил Дариэль, всем сердцем желая провалиться под землю. – Я не привык надеяться на кого-то. Почти восемь тысяч лет своим умом живу…

– Не привык надеяться? – эхом откликнулся Максимилиан. – Скажи уж лучше – не привык доверять.

– И это тоже.

Некоторое время в комнате царило молчание.

– Дэйри… ты должен научиться мне доверять, – наконец произнес Ксиль, почти робко касаясь плеча целителя.

– Я постараюсь, – тихо произнес Дариэль. И добавил: – Ксиль… а ты не скажешь никому, что меня чуть не…

– … чуть не изнасиловали? – как ни в чем не бывало закончил князь, и Дэйр начал испытывать такое знакомое, почти родное желание прибить мерзавца на месте.

Ну, или – на крайний случай – просто окунуть в сугроб.

– Чуть не убили, обвели вокруг пальца… что я попал в глупое положение, – слова давались с трудом, но потом становилось легче – будто Дэйр перекладывал свои проблемы на плечи Максимилиана.

Князя. Его князя, если быть точным.

– Не скажу, – по-доброму усмехнулся Ксиль. – Буду нагло врать, что эти мелкие кровососы у тебя по струнке ходили… главное, не проболтаться, язык у меня без костей. Ты же знаешь меня.

– Если что – напомню «правильную» версию, – вернул ему усмешку Дэйр и почувствовал… нет, наверное, ему просто показалось… что на секунду между ними проскочила искра взаимопонимания.

Но какая же мягкая здесь кровать…

– Эй, не спать! – рассмеялся князь, усаживая завалившегося на бок Дэйра. – Сначала – душ. Вон, за той дверкой. Я взял на себя смелость распотрошить твои вещи, так что рядом с душем, на вешалке, найдешь белье, тренировочные штаны, футболку и это свое дурацкое травяное мыло… В общем, разберешься… Что? Что ты на меня так смотришь?

– Ничего, – Дэйр почти смущенно отвел глаза. И тихо добавил. – Спасибо. Я пойду, пожалуй.

– Помощь не нужна?

– Ну что я, джинсы, что ли, не расстегну? – Дэйр устало махнул рукой, скрываясь в ванной комнате.

– Застегнуть их у тебя сил не хватило… – в пространство заметил Ксиль.

Скрипнули краны – полилась вода.

«Ужасный день, – думал Дариэль, намыливая голову. От горячих водяных струй, стекающих по спине, его разморило еще больше. – Еще пара таких дней – и нервный срыв мне обеспечен. Надо выбираться… Мятные капли, успокоительный сбор и много-много здорового сна…»

«Чудесный день, – ухмылялся Максимилиан, застилая себе постель на диване. – Еще пара таких дней – и эльфенок у меня в кармане. Эшли просто алмаз, так сыграть, да еще и команду подключить… Надо будет обратить на него внимание Ирвина».

Из душа раздался такой звук, какой бывает, когда мокрое тело медленно сползает по стеночке, роняя с полок шампуни и мочалки.

– Готов, – с удовольствием констатировал Ксиль. – Даже глинтвейна с успокоительным не понадобилось… Пойду-ка я спасать своего эльфенка, пока он не утонул…

На город опустилась ночь. Вьюга стихала. И ей не было абсолютно никакого дела ни до эльфа, погруженного в беспокойный и чуткий сон, ни до счастливого до неприличия князя, осторожно расчесывающего влажное золото волос, ни до растерянной черноволосой ведьмы, дремлющей в маленькой кухоньке под грустным материнским взором.

Все было правильно.

ГЛАВА 20: СОМНИТЕЛЬНОЕ И НЕСОМНЕННОЕ

Через три месяца мне исполнится двадцать.

Кошмар. Я стара, как мир.

Конечно, рядом с вечностью Максимилиана и… кхм, в два раза более долгой «вечностью» Дариэля – жалкие песчинки времени.

Вся разница в том, что когда этого песка много, его не ценишь. Играешь, пересыпаешь из горсточки в горсточку, хвастаешься – у кого больше? А когда мало – считаешь каждую крупинку…

Рядом с такими, древними и всезнающими, через некоторое время начинаешь чувствовать себя лишней. Ненужной и… слишком простой, что ли? Стоит только немного развеяться очарованию, стоит получить время передохнуть от постоянного восхищения… И наваливается оно.

Осознание собственной ущербности. Незначительности.

Серости.

Честно, я никогда не страдала «комплексом мышки». Просто знала, что ничего особенного собой не представляю – на фоне Элен и Хэла, и даже рядом с подругами-одноклассницами.

Даже замыкание в «звезду» ничего не изменило в моем мироощущении. Как была просто Найтой, так ей и осталась. Сила не сделала меня ни умнее, как показала самостоятельная жизнь в Заокеании, ни решительнее, что чуть раньше подтвердилось в Академии. Взрослеть надо самой, без «подарков» свыше.

Но раньше мысль о собственном возрасте и уровне развития совершенно не занимала мою голову. А вот сейчас… Неделя с мамой, в неге и заботе, сработала, как та самая возможность отдышаться, и я со всей ясностью поняла то, что ускользало от меня последние два года. Все странности в поведении Ксиля вдруг сложились в четкий узор.

Отправной точкой послужил случайно подслушанный разговор двух соседок с нижнего этажа. Дело в том, что живу я на втором этаже, и если открыть форточку, то можно виртуально «поприсутствовать» и на детской площадке, и, что гораздо интереснее, на лавочке около нее. Сейчас я не училась и не занималась алхимией, так что могла позволить себе поваляться подольше в кровати, прячась от солнечных зайчиков и назойливого шума под одеялом. Но кое-какие фразы все-таки долетали до моих ушей.

Соседки обсуждали внуков.

– Слушай, а что это твой старшенький вместе с Сашенькой бегает? Ну, как маленький, а ему уже пятнадцатый годок идет! Неужто с ровесниками не интересней?

Скрипнули визгливо качели. Мальчишки дурашливо расхохотались, звякнули тонко и чисто сосульки, будто кто-то, пробегая мимо «лесенки» пересчитал ледышки прозрачным осколком.

– А чтоб ему и не побегать? Он с отцом живет, в столице, Сашеньку давно не видел… Вот и старается ему угодить, хохочет, носится, как будто сам только-только в школу пошел. Наиграется, заскучает и найдет себе друзей по возрасту… Не к своей ли Машке ты его сватаешь?

– Да пора уж ему на девочек красивых заглядываться…

Ассоциация зацепилась за ассоциацию, мысль за мысль – и понеслось.

«Он слишком любит играть и не знает, когда надо остановиться», – всплыл в воспоминаниях бархатный голос Тантаэ.

«Любви для счастья бывает мало», – вторил ему грустный мамин.

Князь где-то пропадал по своим княжьим делам вот уже пять дней, лишь изредка перезванивая мне на мобильный. От Дэйра тоже – ни слуху, ни духу не было. Конечно, леди Элен не могла упустить такой замечательный шанс и направила все свои усилия на то, чтобы снять с меня розовые очки. А я… я слишком соскучилась по ней, чтобы убегать от этих разговоров, и слишком любила и восхищалась ею, чтобы пропускать их мимо ушей.

Мама всегда начинала исподволь.

– А у него есть какое-нибудь хобби? – любопытствовала она. – Давно было интересно, чем может увлекаться такое древнее существо…

– Ну, конечно, есть. Заигрывания с инквизицией, – отшучивалась я и тут же озадачилась: действительно, а как Ксиль проводит свободное время? Не всегда же он сражается или действует на нервы окружающим.

Какие страны ему нравятся?

Что за книги он читает?

Есть ли у него заветная мечта?

У Элен была тысяча вопросов. А у меня – ни одного точного ответа. Только шутки, легкомысленные замечания и смешки. Мама медленно, но верно подводила меня к мысли о том, как мало у нас общего…

Да я и сама это понимала – где-то в глубине души. Наверняка все мои чаяния Ксиль знал на три шага вперед. Но для меня-то князь был закрытой книгой!

Я не понимала его. Конечно, когда мы вместе влипали в какое-нибудь приключение, это мало волновало меня – выбраться бы без потерь! Но теперь, в разлуке, появилось время обдумать все заново… Да что там «все», хотя бы последний месяц!

Максимилиан часто вел себя, как шестилетний ребенок – эгоистично, капризно… Но параллельно он умудрялся проворачивать потрясающие фокусы. Например, «дрессировал» психику Дариэля, то подводя его к черте, то отталкивая от нее – сейчас, по прошествии определенного срока и под понимающим взглядом Элен это становилось очевидным. Дурацкие заигрывания, насильственное сокращение расстояния – Ксиль постоянно то присаживался на ручку кресла рядом с целителем, то запускал в медовые пряди жадные пальцы… Максимилиан словно приручал Дариэля, приучал его к себе. И потом – случайность или продуманный ход? – крепко-накрепко привязал, поймал в плен отношений князь-подопечный.

В то, что почти состоявшаяся смерть целителя была подстроена – да даже в то, что Ксиль воспользовался ситуацией к своему удовольствию – верить не хотелось.

Вопрос – ради чего? Неужели из-за моей вскользь брошенной фразы: «Жаль, что вы не подружитесь»? Или у князя были свои причины?

Стоило задуматься – и голова шла кругом.

Пересказывая события, произошедшие в Кентал Савал, маме, я заново посмотрела на них – холодно и непредвзято, насколько это возможно. И перепугалась. Уж слишком много совпадений получилось… Да, вряд ли у Максимилиана было достаточно возможностей, чтобы подстроить Дэйру потерю чувствительности (боги, я правда об этом думаю?) или повлиять на решение Меренэ удалить брата от политических интриг.

Но кто мешал князю просто подловить момент – и обернуть все в свою пользу? Расчетливо, коварно – словом, по-шакарски.

Вот от подобных мыслей становилось совсем скверно.

Разумеется, я знала, что Ксиль может быть эгоистичным манипулятором, особенно когда считает, что действует во имя высшей цели. Взять бы, к примеру, тот давний случай, когда он склонял меня лечь на алтарь и стать добровольной жертвой… Тантаэ говорил, что в то время я уже была дорога Ксилю. тем не менее Северный князь готов был пожертвовать своими чувствами и моей жизнью, без сожалений.

К «темной стороне» Максимилиана я уже почти привыкла. Но все же вновь столкнуться с ней лицом к лицу мне бы не хотелось.

Словом, мамины старания не прошли зря. Все чаще мною овладевали сомнения. И еще – я почувствовала себя беспомощной, осознав, что наши с Ксилем отношения зависят исключительно от него, от его интереса ко мне.

Чем я могу удержать столь древнее и прекрасное существо? На одной чаше весов – чувство вины, симпатия и, возможно, нечто большее, чем простая привязанность. На другой – огромная разница в опыте, возрасте и чуть ли не диаметрально противоположные жизненные ценности… В таком свете в «вечную и единственную» любовь, о которой говорил Тантаэ, верилось все меньше.

Конечно, по ночам, когда сны наполнялись запахом смятой травы и цветов, сомнения отступали. Я просто ощущала себя единым существом с Максимилианом, только разделенным на два тела. Наша потайная долина, вечно звездное небо и неощутимое касание рук…

Но по утрам мистическая ниточка между нами, невидимая связь истончалась. Я опять начинала мучить себя размышлениями на тему «пара – не пара». И пока Ксиль был далеко, эти отношения казались все более эфемерными и надуманными.

– Ерунда, – хмыкнула Этна, когда я по телефону обмолвилась о своих терзаниях. – Это такой принцип дурацкий. Вот была куча проблем, и думать о всякой дури вы не успевали. А сейчас все в порядке, а ты просто себе по привычке выискиваешь всякую фигню, от которой адреналин вырабатывается. Плюнь, и все. Если судьба – поженитесь, если нет – разбежитесь. В худшем случае он тебя бросит и ты его никогда не увидишь. И что, умрет от этого кто-то? – цинично поинтересовалась подруга.

– Не умрет, – да уж, точно, раздуваю проблему из ничего. – Но я его люблю…

– Если любишь, заканчивай с этими сомнениями, – по-доброму посоветовала Этна. – А? Мам, иду. Все, Нэй, до встречи на площади, сейчас говорить не могу.

– Ладно. Пока.

– Покедова, – в трубке помедлили. – Да все хорошо, правда, Нэй. Не забивай себе голову ерундой.

После этого разговора от сердца отлегло. Но подленькое, грязное чувство затаилось где-то в темном уголочке, дожидаясь своего часа.

– Эй… – холодные, как ледышки, пальцы Феникс осторожно легли на плечо. – Чего молчишь? Я думала, ты там без нас скучала…

Энни выглядела ужасно уютно – ненакрашенная, немного сонная, в пушистом голубом свитере. Даже, пожалуй, немного старомодно – в лучшем смысле этого слова. Словно в противовес яркой, модерновой кухне, где мы расположились – с огромным окном в полстены, занавешенным асимметричной шторой с геометрическим узором, угловым диванчиком с красной обивкой «под кожу», металлически блестящей техникой и черно-белой мебелью.

Кстати, вопреки ожиданиям, сидеть на диванчике было удобно. Впрочем, все, что имело отношение к Феникс, обманывало первым впечатлением, так что эту кухоньку в ее квартире исключением не назовешь.

– Ну На-а-айта… – нетерпеливо протянула Энни, облокачиваясь на стол.

Я улыбнулась, словно извиняясь. Чай в кружке давно остыл, и коричневую поверхность затянула блестящая пленочка. Допивать его уже не хотелось, а просто вылить и заварить новый не позволяла вежливость.

– Скучала, конечно, – я отставила кружку и забралась на диванчик с ногами. За окном почти стемнело. В четыре прямо к подъезду должен был подъехать Ксиль на машине – кто-то из клана согласился подвезти нас до портала. Рюкзачок с вещами первой необходимости дожидался своего часа в прихожей у Феникс. – Просто меня в сон клонит. Наверное, погода меняется.

Феникс обиженно хлопнула ресницами. Голубые глазищи опасно потемнели.

– Ты какая-то другая стала, – в голосе огненной мастерицы слышался упрек. – Раньше, ну, как будто центр. Ну… типа, собирала нас, мирила. А теперь забиваешься в угол и сидишь. Как хомяк.

От неожиданности я рассмеялась – совершенно искренне. Тяжелая атмосфера немного рассеялась. Айне перестала машинально разрисовывать скатерть ручкой, а Этна пересела поближе, перетаскивая вазочку с конфетами к нашему углу.

– Почему именно как хомяк? – спросила я, отсмеявшись.

– Ну… – Феникс потупилась и ковырнула длиннющим ногтем вишенку на пирожном. – У меня раньше хомяк жил. Он сидел целыми днями в клетке и дулся…

– Пока не лопнул, – хохотнула Этна, отбрасывая с лица огненно-рыжие пряди. Феникс вскинулась и состроила еще более обиженное лицо, но глаза у нее смеялись. – Найта у нас тоже скоро лопнет, если еще пару дней посидит дома, взаперти, на маминых пирожках и картошке с грибами. Ага?

– Ага, – осторожно кивнула я. Самое время было рассказать, что сегодня мне придется уехать – скорее всего, надолго. Но язык почему-то не поворачивался. Пожалуй, будь здесь вечно веселая Джайян с ее шуточками и грозным обещанием нагнать меня, куда бы я не смылась, то смелости сообщить о своих планах хватило бы.

Но вчера валькирия в очередной раз «навсегда» рассорилась с Птицей, и теперь они мирились на катке – дольше двух дней ни один конфликт у этой парочки не затягивался.

А я все порывалась сознаться, что уезжаю в Академию, но почему-то никак не получалось, и от этого было ужасно неловко.

– Чего новенького случилось в мое отсутствие? – попыталась я завязать ничего не значащий, но такой уютный кухонный треп. – Энни? Как у тебя дела? Все еще дружишь с Шеаном и Теа?

Феникс отчего вдруг покраснела до ушей и уткнулась в свою чашку. Чай тихонько забулькал, закипая.

– Ну… дружим, да. Они меня звали поехать с ними на море летом. Круто?

– А мама отпустит?

– Конечно! – горячо воскликнула Феникс. – Она же не знает, что их двое, – добавила она тихонько, скромно опуская ресницы.

– В смысле?

– Ну, Найта, не тормози! – фыркнула Этна и потянулась за конфетой. Я машинально проводила подругу взглядом и вдруг поняла, что при всех ее шумных манерах и бескомпромиссных высказываниях она стала другой. Как будто успокоилась. Даже в одежде у нее сейчас преобладали не яркие и агрессивные, а спокойные и темные цвета – зеленый свитер, синие джинсы… Вроде бы и мелочь, но именно из таких мелочей и складывается впечатление. – Когда дочка встречается с одним воспитанным, умным и обалденно симпатичным блондином – это все клево. Родители в восторге и дружно строят планы свадьбы… А если два блондина? – она сделала страшные глаза. – Это же разврат, самый натуральный! Поэтому…

– … поэтому мы притворяемся, ну, что Шеан и Теа – это вроде как один человек. Ой, такой человек… – мечтательно заулыбалась Феникс, заглядываясь в запотевшее окно. Огненная мастерица явно видела в затуманенном стекле что-то весьма далекое от реальности.

– А тебе не кажется, что лучше было бы все-таки рассказать родителям правду? – осторожно предположила я, на всякий случай отодвигаясь подальше. Конечно, Феникс свой темперамент демонстрировала редко, в отличие от Этны, но непрошенных советов не любила.

К счастью, Энни была в отличном настроении. Не то, что я.

– Ну-ну, – хихикнула огненная мастерица. – А если ты леди Элен вдруг огорошишь, что, типа, встречаешься и с Ксилем, и с Дэйром, она спокойно себя поведет?

– А мы не встречаемся! – вспыхнула я до корней волос и торопливо глотнула остывшего чаю. Тьфу, гадость…

Глаза у Этны подозрительно заблестели. Феникс хищно поскребла ногтями по столешнице. Даже Айне вернулась в реальный мир и одарила меня пристальным, по-волчьи желтым взглядом.

– А что вы делаете? – вкрадчиво поинтересовалась Энни, накручивая серебряную прядь на палец.

– Общаемся, – буркнула я, отползая в самый угол дивана и заслоняясь чашкой, как щитом.

– А кто тебе больше нравится, Ксиль или Дэйр?

– Ну, Феникс!

– А кроме меня?

– Энни, я серьезно!

– Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – дурашливо заканючила она, часто-часто хлопая ресницами. – Мы никому не скажем, – добавила Феникс заговорщически. – Честное слово.

Ну и что мне делать?

Еще полмесяца назад я бы с чистой совестью сказала, что люблю Максимилиана. Но с тех пор столько произошло! Дэйр потерял все, его прежняя жизнь сгорела, как свеча. И мне было ужасно страшно, что он не выдержит, если я верну ему кольцо.

А еще… еще из памяти никак не желали стираться жаркие, мучительно стыдные поцелуи и чувство абсолютной защищенности. И я могла очень хорошо представить себя рядом с Дариэлем. Разница в возрасте и опыте, еще более солидная, чем между мной и Ксилем, совсем не ощущалась… точнее, ощущалась естественной. Да и Дэйр не был всезнающим и коварным шакаи-ар. В нашем, человеческом мире он был таким же новичком из-за долгой изоляции, как я – во всей вселенной, из-за молодости.

Но даже мысли о том, чтобы отказаться от Максимилиана, казались мне предательством.

– Ну так? – Этна насмешливо сощурила зеленые колдовские глаза. – Вся в раздумьях, ага?

– Это мое дело, – с вызовом стукнула я чашкой по столу. Получилось почти грубо, но совесть даже не пискнула. Наверное, мне просто надоело, что за меня пытаются что-то решить, подвести к Невероятно Важной Мысли, как маленькую. Мамины цели были понятны… Она просто волновалась за меня, не хотела, чтобы я повторила ее судьбу, связавшись с тем, чей мир бесконечно отличается от моего. Неудивительно, что Элен боялась. У взрослой ведьмы с романтичным человеком гораздо больше общего, чем у молоденькой ведьмы с коварным шакарским князем.

У мамы с отцом не сложилось. Кто даст гарантию, что у меня все будет по-другому?

Элен переживала за меня – как мать. Но причем здесь были подруги? Пусть и близкие, как сестры…

Я поймала себя на мысли, что дуюсь на свою звезду, ближе которой только Хэл и Элен – и устыдилась.

Если любовь к князю разрушает мою прежнюю жизнь уже сейчас, то чего хорошего от нее ждать?

Неизвестно, до каких ужасов я бы додумалась еще, но тут в дверь позвонили – в тот же момент, как стрелки часов показали четыре тридцать.

– Ой, наверное, это за мной! – подскочила я и рванулась к домофону. Родители Феникс вряд ли стали бы звонить – у них свои ключи. А значит, это Ксиль. Его сияющий облик наверняка промоет мне мозги, и я перестану размышлять на всякие грустные темы…

А может, и нет.

– Давай лучше я открою, – дернула меня за рукав Энни. – На дверь защита понавешана… Ну, чтобы не беспокоили. А кто это – за тобой? Ксиль, да?

– Он, – рассеянно кивнула я. И решилась: – Мы на пару дней по делам уедем. К новому году, наверное, вернемся…

Энни огорченно переступила с ноги на ногу, зябко поднимая ворот свитера.

– Точно к новому году? – тихо переспросила она и, дождавшись неискреннего «Конечно!», пошла открывать дверь.

Я вернулась на кухню.

– Опять? – нахмурилась Этна, прекрасно слышавшая наш разговор. – И что тебе дома не сидится, а?

– Хэла давно не видела, навестить хочу, – пожала я плечами, испытывая странное чувство облегчения оттого, что через несколько минут, скорее всего, меня уже здесь не будет. А рядом с Ксилем все вернется на свои места – и нерассуждающая любовь, и приключения, и ничем не омраченное будущее…

– А, так ты к брату, – непонятно чему обрадовалась Этна и сразу расслабилась. – А я думала, умотаешь со своим князем в его замок… Хи, а там он тебя быстро приберет к рукам… В смысле, женится.

Тут рассмеялась даже я.

– Так не бывает. И вообще, ты себе представляешь мою свадьбу с Ксилем?

– Свадьбу – нет, – многообещающе ухмыльнулась Этна. – А вот…

Что там она представляла себе, дослушать так и не удалось – в кухню вошла Феникс, а за ней… нет, не Максимилиан – Дариэль.

– Привет, Нэй, – он без тени сомнения наклонился и коснулся горячими губами моей щеки. Я тут же залилась румянцем. – Прости, что не навещал. Столько всего навалилось – и поиск квартиры, и кое-какие трения с подопечными Ирвина… Скучала?

– Очень! – искренне откликнулась я и, забив на реакцию подруг, крепко обняла Дэйра, прижимаясь щекой к мокрой от снега куртке. – Как у тебя с квартирой? Нашел подходящее что-нибудь?

– Да, – улыбнулся Дэйр, поглаживая меня по волосам. Без перчаток руки у него побелели от холода, пальцы почти не гнулись, но бывший целитель словно и не обращал на это внимания. Длинные, чуткие пальцы превратились просто в инструмент – работает, и ладно…

Феникс с Этной резко заинтересовались конфетами и остывающим чаем, старательно глядя куда угодно, только не на нас с эльфом. Айне тоже вроде бы смотрела в другую сторону, но я чувствовала на себе внимание пророчицы – как солнечные лучи в затылок.

– Ксиль присмотрел мне загородный домик, недалеко от твоего. Будем теперь соседями… Пока съездим в Академию, как раз перевезут туда мою лабораторию.

– Значит, хорошенько отметим новоселье, – хмыкнула я, искоса поглядывая на подруг. Напряжение исходило от них почти осязаемыми волнами. Думаю, если бы я закрыла глаза и посмотрела на нити, они бы наверняка были окутаны мрачными фиолетовыми облаками. – Ксиль уже внизу?

– Да, ждет нас, – задумчиво откликнулся Дариэль, отстраняясь. Одного взгляда на мою звезду эльфу хватило, чтобы оценить обстановку. – И я к нему тоже пойду. Прощайся с подругами – и спускайся, – посоветовал он.

И вышел.

В одно мгновение я стала фокусом, собравшим взгляды трех мрачных ведьм.

– Скоро вообще забудешь, как это – с нами сидеть, – подвела итог Этна, механически теребя конфетный фантик.

– Глупости какие, – нарочито весело отмахнулась я. – Мы ненадолго. Если бы я не сказала, вы бы вообще не заметили эту поездку.

– Ну да, ну да, – согласно закивала ведьма, щуря зеленые глаза. – Но знаешь, почему? – спросила она доверительно. – Потому что тебя из дома не вытащишь. Сидишь там…

– Как хомяк, – брякнула Энни – и сама хихикнула. – Ой, ладно вам ссориться! И так редко видимся… Найта, удачно тебе съездить к брату. Связывайся с нами почаще, идет? – она мило потупила взор, разряжая обстановку.

Кипятиться, когда Феникс хотелось, чтобы все вели себя спокойно и дружелюбно, было совершенно невозможно. Интуитивное умение манипулировать окружающими при помощи своей ангельской внешности Энни отточила до бритвенной остроты, и теперь одного взмаха пушистых серебристых ресниц хватало, чтобы сразить даже самое жестокое и неуступчивое сердце.

– Идет, – улыбнулась я. – Только там какие-то проблемы с магическим фоном, не могу ничего обещать… Но я постараюсь. До встречи! И не провожайте, плохая примета, – я поспешно отвернулась, чтобы никто не заметил, как мне не терпится поскорее уйти.

Все-таки путешествовать легче. Словно и нет никаких обязанностей… А к одиночеству, говорят, привыкаешь быстро.

Боги, о чем я думаю?

– Нэй! – окликнули меня у самого лифта.

– Айне? – я удивленно обернулась.

– Погоди, – пророчица протиснулась через закрывающиеся двери. Лифт тронулся вниз. Айне вздохнула пару раз, будто перед нырком в воду, и решительно нажала на кнопку «Стоп». – Надо поговорить. Я уже неделю этот разговор откладываю… – пророчица облокотилась на стену, прикрывая ресницы. – Нэй… Прости меня. Это я во всем виновата. Это из-за меня ты с Ксилем встретилась… – голос у нее сорвался. – Если бы не он, то с Дэйром бы ничего не случилось. И тот демон бы не появился…

– Рэй? – я почувствовала сильное головокружение и медленно присела на пол. На стертом, грязном покрытии уродливыми пятнами выделялась размазанная жвачка. В углу валялся окурок.

– Да. Он, – Айне поежилась. – Я надеялась, что этот вариант не сбудется… но, кажется, все идет по худшему сценарию. Что бы я ни делала, исправить первое пророчество не получается.

Лампочка тревожно мигнула. В кармане затрезвонил мобильный – наверное, Ксиль хотел поторопить… Но я не глядя нажала «отбой».

– Что за «первое пророчество», Айне?

– Я не могу рассказать все, – пальцы нервно дернули шарф. – Пока еще есть надежда, что оно сбудется не до конца… Пока его знаю только я. Суть в том, что из-за пророчества в прошлом изменились два факта. Первый… Один из высших чинов инквизиции «подсидел» своего начальника и пришел к власти. Чтобы удержать ее, он попытался сначала спровоцировать войну, а потом – воспользовался Сервиольским договором. Это сделка с демонами, Нэй! – желтые глаза тоскливо сверкнули в электрическом свете. – А теперь по миру бродят Древние, и неизвестно, чем все это закончится! – она закусила губу.

Я с трудом поднялась на ноги. Отжала кнопку «стоп» и тыкнула в первый этаж. Лифт загудел и поехал вниз.

– Одно пророчество не может изменить судьбу целого мира, – сказала я тихо, сама не веря в свои слова. Слишком уж внезапным был этот разговор. – Даже если и так… зачем ты мне сейчас это рассказываешь?

С глухим щелчком лифт замер. Двери разъехались с стороны.

– Затем, что ты можешь еще разрушить пророчество. Не дать ему сбыться, – взгляд Айне жег, как расплавленный металл. – Там, в Академии, ты будешь должна не позволить одному человеку принести себя в жертву ради благой цели.

– Кому? – я встала в дверях, не давая им закрыться. Меня тянули в разные стороны два порыва. Первый – убежать куда-нибудь подальше и забыть о пророчестве и связанной с ним ответственности.

А второй – остаться и вытрясти из Айне все подробности.

– Не знаю, – пророчица отвела глаза. – Я не вижу четко. Пока это просто ассоциации. На большее меня не хватает. Пророчества – это не всеведение. Это образ, форму которому мы придаем словами. Если получится увидеть что-то более конкретное, я приеду к тебе. А пока только удачи могу пожелать. Прости.

Не дать человеку принести себя в жертву… Я задумалась. Двери дернулись, пытаясь схлопнуться.

С жертвоприношениями, особенно – добровольными, у меня большой опыт знакомства. Пропустить такое «грандиозное» событие сложновато… Думаю, я справлюсь.

Хотя в прошлый раз подсказки Айне мне не слишком помогли.

– Я постараюсь, – в голос я вложила всю свою решимость.

Пророчица улыбнулась – впервые за весь разговор.

– Удачи тебе… Знаешь, ты удивительно спокойно все это воспринимаешь. Я думала, будет сложнее, – добавила она.

Я почти истерически хохотнула, отступая. Все это надо было обдумать подальше отсюда, от ирреально четкого и светлого лифта с исцарапанными стенами, от мигающей лампы в подъезде и кислого, сушащего горло запаха…

– Да уж… После стольких приключений удивляться уже нечему… Ну, прощаемся?

– До скорого, Нэй, – откликнулась пророчица немного грустно и обернулась, нажимая кнопку.

И тут я вспомнила.

– Айне, а что за второй-то факт? Ну, который изменило пророчество?

Взгляд ее заледенел.

– Ничего особенного. Северный князь должен был умереть за год до встречи с тобой. Если бы все шло, как положено, то ты не получила бы силу, взрослела, как обычный человек… и сейчас готовилась бы к свадьбе с Дариэлем. Всего доброго, Найта.

Двери захлопнулись. Я медленно опустилась на пол, не чувствуя холода замызганной плитки. Мне было страшно.

Пусть в мир пришли Древние. Пусть мы стоим на пороге войны…

Это все приемлемая цена за то, чтобы Ксиль остался жить.