Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 56 страниц)

Максимилиан, против ожиданий, и бровью не повел.

– Не забывайте о том, что я телепат, – мягко напомнил он. – И часто всего лишь повторяю мысли собеседника. Но, возможно, на сей раз я не сумел разобраться в мешанине… то есть в сложном узоре ваших ассоциаций. Не могли бы вы раскрыть свою идею?

– Ксиль, тебе умничанье не идет, – заметил Дариэль, сдержанно улыбаясь. Похоже, целителя вся эта ситуация только позабавила. Он явно не воспринимал обряд как серьезную угрозу моей жизни, и невольно я тоже расслабилась. Немного смущало всплывшее слово «жертва», но ведь пророчество Айне уже сбылось… или нет? – Никто никого в жертву приносить не собирается, – продолжил Дэйр, словно отвечая на мои мысли. – У Найты, если припомнить, уже получалось временно «загасить» излучение «бездны». Если эстаминиэль сумела сделать это в одиночку, думаю, что шансы на полное запечатывание артефакта для восьми королев довольно велики.

– Я тоже так считаю, – согласилась Риан. – Участвовать будем все вместе. Среди нас, кроме Дэй-а-Натье, есть еще и равейна, причастная к Эфемерату девяти отражений и еще одна – со склонностью к сфере Смерти, – «Айне и Феникс», – догадалась я. – Наша же Триада Искусств просто присоединится к работе Звезды и пропустит поток силы через фокус. Найта, ты сумеешь удержать такое напряжение? – поймала Риан мой взгляд. – Времени для того, чтобы посылать кого-то в Замок-на-Холмах, уже нет…

Наверное, от меня ждали воодушевленно-героического «Да, справлюсь!», но я застыла, как изваяние, не в силах выговорить хоть слово… да и просто кивнуть. Вот этим-то и страшна большая сила – рано или поздно ты окажешься в такой ситуации, когда выбора не будет. Мне было до немеющих губ, до звона в легкой голове страшно. Я боялась сорвать обряд, подвести всех, подвергнуть опасности чужие жизни…

Но в первую очередь, как это ни стыдно, страшно было за свою жизнь.

А за окном бушевала метель. Снег слепо бился в окна, налипал на стены и крыши, оседал в огромных сугробах там, внизу, где ветер стихал под защитой высоких скал.

Последний месяц зимы…

Я и не представляла, насколько хочу, оказывается, увидеть весну.

– Найта?

Кто именно меня окликнул – я не поняла, но нацепила на лицо улыбку, как карнавальную маску, и тихо сказала, еле ворочая языком:

– Постараюсь оправдать доверие.

В конце концов, рисковать будут и Айне, и Феникс. Но обе они сейчас совершенно спокойны, не трясутся и не мечтают оказаться где-нибудь подальше отсюда.

«Ты так уверена? – насмешливо поинтересовался Ксиль. – Скажу тебе, как эмпат: страшно здесь абсолютно всем. Только некоторые, вроде магов-профессоров «присоединились» к эвакуации, а некоторые – остались и пытаются сделать хоть что-то».

«Эвакуация? С удовольствием бы присоединилась, но не могу», – мрачно откликнулась я, опуская глаза. Почему-то мелкие детали врезались в память необыкновенно отчетливо. Наверное, и через двести лет мне будут сниться стерильно-белое пластиковое покрытие стола, выщербленный край блюдечка под чашкой у Мелиссы и собственные неровно отстриженные ногти.

Знала бы, что сегодня придется рисковать жизнью, хоть привела бы себя в порядок. Если уж умирать – так красивой.

«Отставить упаднические настроения, – с напускной суровостью приказал Ксиль, окидывая меня цепким взглядом, как врач-диагност. – Я буду рядом во время обряда и не дам никому причинить тебе вреда. И Дэйр, думаю, в стороне стоять не станет… А если мучают скверные предчувствия – просто напомни всем, что ты еще ребенок. Пусть дозываются до других королев. Их там целый замок».

«Но Риан сказала, что ждать нельзя…»

«Глупости, – отрезал он. – Конечно, есть риск, что эта ваша бездна «рванет», пока мы будем ждать помощи. Но риск есть всегда. А если ты решишь, что не готова к… подвигам – мы всегда можем уехать куда-нибудь подальше… Честно говоря, – продолжил он после паузы, – мне бы не хотелось, чтобы ты участвовала в обряде. Если пошлешь всех в бездну – буду только рад».

На мгновение я представила, что сбегаю из Академии вместе с Максимилианом и Дариэлем. От опасности, от промозглого холода, от постоянного давления «бездны»…

И поняла совершенно ясно, что не смогу.

– От первой битвы не бегут, Ксиль, – беззвучно прошептала я, чувствуя, как расползается по губам кривая, но искренняя улыбка. – Иначе это может стать привычкой на всю жизнь.

– Вот и правильно! Смело вперед! – воскликнул Холли, и я вздрогнула, не сразу сообразив, что обращается он не ко мне, а к Риан, излагающей детали предстоящего обряда.

Впрочем, мне особенных указаний не требовалось. Фокус всегда делает одну и ту же работу: сглаживает диссонансы между противоположными стихиями, одновременно пропуская силу через призму своего дара. Это Айне, например, приходилось нелегко. И пользоваться стихией воды в самом приземленном понятии, и оперировать энергиями на высших слоях эфемерата в то же время…

– Прекрасно! Если все понятно – приступаем! – завершила Риан долгое объяснение, суть которого сводилась к следующему: делаем то же самое, что во время опытов в лаборатории, но сил вкладываем в десять раз больше.

Еще около четверти часа ушло на сборы. Дариэль подбирал медикаменты на случай, если понадобится первая помощь, Максимилиан поил Пепельного князя, наотрез отказавшегося убраться в безопасное место, кровью из запястья. В сторонке Ириано что-то тихо выговаривал Айне. Пророчица слушала его рассеянно и только кивала время от времени.

А потом кто-то сказал «Пора», и все мы, за исключением Кея и оставшихся дежурить подле него алхимиков, покинули лазарет.

Я осознала это уже в коридоре. Непривычная тишина давила на уши, и даже шорох шагов не мог разбавить ее. В груди ныло противно и тоненько.

– Тут ужасно холодно, – произнес вдруг удивительно музыкальный голос, глубокий и звонкий одновременно, как звук гитары. – Никак не могу привыкнуть…

Я повернула голову. Девочка в пончо шла рядом со мной, заложив руки за спину. Лицо у нее было сосредоточенное, но без нервозности, а взгляд казался нечитаемым из-за очень темного цвета радужки.

– Да, с отоплением здесь проблемы, – ответ прозвучал шаблонно и неловко, но Поющая совершенно не обратила на это внимания. – Найта.

– А меня зовут Малин. Это значит что-то вроде «обаятельная, та, что обращает на себя внимание»… Только я людей не люблю. А производить впечатление на них – тем более, – она запнулась о выщерблину в полу, и я едва успела подхватить девочку под локоть. – Спасибо тебе, Найта, – улыбнулась она так же серьезно, как говорила до того. У Малин не было челки и лоб оставался открытым, отчего девочка казалась чуточку старше. – Я это к тому, что нам вовсе не обязательно быть тем, кем нас видят другие люди.

Я невесело усмехнулась, пряча руки в карманы. Неловкость куда-то испарилась, но волнение только усилилось.

– Ну, кажется, мне мое имя вполне подходит. То ли «нет», то ли «темнота» – словом, нечто неопределенное.

Малин внезапно рассмеялась – грудным, низким смехом, больше подходящим взрослой женщине, а не подростку.

– Я не об имени твоем говорила, Найта!

Она крутанулась на пятках и в два шага догнала Мелиссу и Риан. Ухватила их обеих за руки, как ребенок – родителей, и, обернувшись через плечо, подмигнула.

Впрочем, рядом со мной тоже были те, кто всегда готов подать руку.

Я скосила глаза.

Ну, или почти всегда. В конце концов, нести инструменты и аптечку одной рукой для Дариэля было бы неудобно, а Ксиль…

– Я здесь, – шепнул он на ухо, переплетая свои пальцы с моими.

Нервная дрожь от этого стала меньше, пусть и на капельку.

А лаборатории действительно оказались опечатанными, почти все. Удивительно, когда маги успели это проделать! В самой главной, где находилась «бездна», остался только один из дежурных магов, равейна боевого вида и кланник, которому явно было не по себе.

На входе случилась небольшая заминка. Тантаэ и Ириано прошли внутрь относительно спокойно, а вот Ксиль побледнел и некоторое время не мог переступить порог. Акери и вовсе остался снаружи, дальше по коридору, безразличным тоном сообщив, что «ситуация, боюсь, стала еще хуже» и находиться поблизости от «бездны» ему, старейшине, довольно болезненно.

Когда Максимилиан пересилил себя и прошел в лабораторию, Риан уже расчертила мелом расчищенное от столов и оборудования пространство. Четырехлучевая звезда с точкой фокуса – для нас. Большой круг, заключающий в себя эту звезду, был приготовлен для Триады Искусств. В узловых точках мы поставили стулья и положили подушки для сидения – проводить обряды стоя чревато сотрясением мозга при падении.

Холо уселся с ногами на стол в компании осунувшегося Ксиля. Дариэль, вопреки предупреждениям, вместе с ректором, кое-что смыслящим в лекарском деле, устроился поближе к месту проведения обряда.

На «бездну» я не смотрела. Достаточно было мерзкого, давящего, и уже привычного, к сожалению, ощущения, чтобы понять, где она находится.

Никакой команды «Начали!» так и не прозвучало. Просто в какой-то момент оказалось, что я вслушиваюсь не в едва различимый гул электрических приборов и вой вьюги где-то далеко за стенами, а в негромкое пение Малин. Нити не появлялись, как обычно, по щелчку, а проступали с изнанки мира, словно вода – на брошенной в лужу тряпке. И чем дальше – тем больше наполнялся силой узор.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Волнение, страх, дурные предчувствия – все постепенно отступало на второй план. Веяло сухим жаром и чем-то невыносимо жутким от Феникс. Расслабленная фигура Айне, различимая даже сквозь веки, источала мерцающий свет и сырую прохладу. Воздух вокруг Джайян, казалось, копил напряжение, как грозовые тучи высоко в небе. Через Этну, через ее прижатые к полу ладони я слышала, как стонут на морозе камни, а нутро гор дрожит в вечном предвкушении катастрофы, мечтая о селях, камнепадах и коварных лавинах.

Пение становилось громче. Я слышала, как позванивают медные браслеты на запястьях Риан и как шепчет что-то Мелисса…

Из глубины моего существа поднималось странное чувство. По венам словно разлилась кипящая смола. Через сорок шесть ударов сердца – мне показалось это неимоверно важным – я начала не спеша вливать в едкую тьму ту силу, которая копилась в узоре.

А потом – отправлять по нитям туда, где словно зияла дыра в пространстве.

В «бездну».

Постепенно те нити, что уходили через провал на тонкий план стали иссыхать и скручиваться. Я подхватила их и, по наитию, начала плести из мертвой, пропитанной тьмой материи кокон вокруг «бездны».

От любого случайного прикосновения накатывала отдача, с каждым разом все сильнее. Потом мертвых нитей стало не хватать.

Не задумываясь, я «открылась» – и на «бездну» хлынул поток силы от Звезды Стихий и Триады Искусств.

Через меня.

…так мокрый снег облепляет гладкий стеклянный шар – сначала почти все соскальзывает, уходит в пустоту, больно бьет отдачей. А потом за первую снежинку цепляется вторая, третья… Слой нарастает за слоем…

«Бездна» определенно обладала разумом… и не хотела «умирать».

С тонкого плана выплеснулся клуб золотистой пыли. «Снег» от него таял, но и сама пыльца исчезала. Кто кого, значит, да?

Я усилила напор, добавляя еще и своей собственной силы. Жгучие черные капли тьмы впитывали золотистые облачка – и словно испарялись. Мне казалось, что я уже не силу – свою кровь перегоняю по нитям.

Песня Малин превратилась в комариный писк на грани слуха. Немели ноги, в груди становилось тяжело… но все физические ощущения долетали словно издалека, как во сне.

Еще чуть-чуть…

…немного силы…

…еще…

– Прекратите! Шатт даккар, остановитесь!!

– Они не…

– Дариэль, воды, холодной!

Кажется, я спала. Но даже в этом сумрачном состоянии ощущала себя невероятно слабой, как будто снова оказалась в плену у ведарси, опоенная пиргитом. И… мокрая?

– Максимилиан… – с трудом разомкнула я губы. Перед глазами плавали золотистые пятна.

– Тише, тише, – убаюкивающе прошептал князь, прижимая меня к себе. – Все в порядке… я же говорил, что не дам тебя умотать этим идиотским подобием обряда… Правда, пришлось вас всех водой отливать, как загулявших кошек, но ты ведь меня простишь?

– Я… – меня скрутил приступ кашля. Но постепенно становилось лучше. Головокружение и слабость потихоньку отступали. Зрение прояснялось. Я уже могла разобрать опрокинутые столы, какой-то железный хлам в углу… Ах, дорогущая лабораторная установка, кажется…

Откуда-то из-за спины доносились негромкие голоса. Риан спорила с Айне, но о чем – я разобрать не могла.

– Ксиль… у нас получилось?

Объятия стали крепче. Я только сейчас заметила, что князя колотит дрожь.

– Нет, – тихо сказал он, касаясь губами моего мокрого затылка. От сквозняка становилось холодно. – Не получилось. Из-за меня, наверное. Но я не мог…

Он осекся.

Я повернула голову, пытаясь взглянуть в сторону «бездны».

Там, за демонстрационным стеклом, творился самый настоящий хаос. Свет, тени, клубы дыма, искаженное пространство… Как будто квинтэссенция Эфемерата девяти отражений, но я чувствовала, что к сфере Айне это никакого отношения не имеет. Слишком… чужое.

Там, где раньше была дверь, а теперь – только гладкая поверхность стекла, стоял Холо, непривычно серьезный и погруженный в себя. Его пальцы оглаживали простой ключ от сейфа, каким-то немыслимым образом наполовину вплавленный в стекло.

– Холли закрыл «бездну» в отсеке, – с особенной интонацией произнес Максимилиан. В его голосе было настоящее уважение, почти трепет. – И это была не магия… Он просто каким-то образом загнал все отростки «бездны» в отсек с оборудованием и закрыл его на ключ. И излучение как ножом отрезало… Как ты думаешь, этот Холо вообще человек?

Вопрос прозвучал с суеверным страхом. А я невольно подумала, что Холли, если он правда бессмертен и способен открыть и закрыть любую дверь, отрицая всякие законы магии, действительно не подходит под определение человека. Или даже Древнего…

Неужели он… один из Вечных?

Да нет, бред…

– Ксиль… получается, «бездна» уже больше не опасна? – осторожно спросила я, не отводя от Холли изучающего взгляда. Седоватый, прямая спина, усталое лицо… И не человек… Кто же? – Если он ее закрыл?

Холо внезапно обернулся к нам, как будто слышал все до последнего слова.

– Закрыл врата? – произнес он громко, пресекая все разговоры. – О, нет, увы нам и увы. Я лишь закрыл эту комнату. Но «бездна» скоро поглотит сами стены, обращая камень в подобие себя… И тогда даже мой ключ ее не удержит. Есть двери, Найта, – внезапно обратился он ко мне, – есть двери, которые надо не закрывать, а разрушать, раз и навсегда.

Я слушала его, не в силах отвести взгляда от хаоса за лабораторным стеклом, а в ушах звучало набатом:

– …разрушать, разрушать, разрушать…

ГЛАВА 40: ВРАТА

– Сколько у нас времени?

Глухой голос Риан едва пробился сквозь пелену дурноты.

– Час, милая моя. Едва ли больше двух, на самый крайний случай. Видать, на нас изрядно осерчала «бездна» за жалкую попытку усмирить.

– Холо, вы полагаете, что артефакт разумен?

– Быть может, так, а может, нет, любезная Риан. Но все ж нисколечко не сомневаюсь, что после ваших действий опасность многократно возросла…

Я попыталась сесть, но голова кружилась слишком сильно. Потом к губам прислонили край чашки и ласково попросили:

– Выпей это, пожалуйста, Нэй. Приступ может повториться.

Дариэля я привыкла слушаться беспрекословно, поэтому чашка опустела в три глотка. От лекарства действительно стало получше, причем почти сразу. Судя по вяжущему привкусу и запаху, слегка похожему на кунжутное масло, целитель напоил меня укрепляющим составом в достаточно высокой концентрации. Тем самым, который мы готовили для Кея Мейера.

– Не поможет, – я все-таки села со второй попытки самостоятельно, не опираясь на Максимилиана. – У меня все признаки энергетического истощения – внезапное ухудшение самочувствия после заметного улучшения, нарушение зрения, слабость и невозможность пользоваться магией. Дэйр, мне надо отоспаться хотя бы пару часов, здесь даже «энергетики» не помогут, ведь не жизненные силы истощены…

– Я понимаю, – Дэйр мягко провел горячими пальцами от висков к подбородку и обратно, вверх, заставляя меня посмотреть ему в глаза. Раньше это успокаивало. Теперь – нет. – Но тебе нужны силы, чтобы нормально перенести дорогу. Мы скоро…

– Какую еще дорогу, Дэйри? Собираетесь меня увезти подальше, раз уж запечатать «бездну» не получилось? – прервала его я. Лекарство сделало свое дело и взбодрило меня ненадолго. Правда, скоро энергетическое истощение возьмет свое и я опять ослабею… Но часа четыре у меня есть. – Если хочешь – уезжай. Я не могу.

Последние слова прозвучали совсем тихо. Мне показалось, что все вокруг замерло. Только теплая ладонь Ксиля мягко скользнула по запястью, накрывая мою.

– Не можешь? – вкрадчиво переспросил Дариэль. – Не можешь… – повторил целитель на выдохе и медленно опустил ресницы – густые, мягкие, медовые. Когда он вновь открыл глаза, то зрачки его были похожи на вертикальные трещины. Мне на мгновение показалось, будто сквозь привычный, как заношенная одежда, образ целителя проступило нечто жуткое, темное. Словно на месте спокойного Дариэля вдруг оказалась его бешеная сестрица в приступе фамильного гнева Ллиамат. Однако голос целителя все еще оставался тихим и задумчивым. – Еще двадцать минут назад ты была готова почти на все, лишь бы оказаться от Академии как можно дальше. Что изменилось?

– Все, – я упрямо наклонила голову, пытаясь выразить словами то, что закипало в груди. – У нас не получилось запечатать врата. Это значит – скоро с тонкого плана начнут пробираться демоны. А полная Звезда Стихий – вовсе не то же самое, что четыре равейны ранга эстаминиэль по отдельности. Даже если я почти не буду вкладывать свою силу.

– Да нет у тебя этих сил! – рявкнул вдруг Дариэль и вцепился мне в плечи, встряхивая, как тряпичную куклу. Я сжалась в комок. «Это Дэйр, он не сделает мне ничего плохого», – крутилось в голове, но одного взгляда на самый настоящий шакарский оскал хватило, чтобы нутро скрутило от приступа животного ужаса. – Ты бы видела свою энергетическую структуру, идиотка! Одни лохмотья!

– Дэйри, я…

– Молчи и слушай! – хватка стала крепче. Я только стиснула зубы, собирая свою гордость и смелость в кулак. – Ты ничем сейчас не поможешь. Если уж вы с «бездной» не справились, будучи на пике силы, что остается противопоставить Древним? Пусть сражениями занимаются шакаи-ар и ведарси!

– Дэйр, мне больно! – сорвалась я на крик, когда когти пропороли свитер и вонзились в кожу. Целитель дернулся и опустил голову. Гнев его постепенно вытесняло чувство вины. Я перевела дыхание. – Древние – не «бездна», за которой стоит вся сила тонкого мира, не дающая закрыть проход. А вот демонов мы уничтожить можем! – я подалась вперед, пытаясь заглянуть Дэйру в глаза. Мне было слегка не по себе. Калечащая хватка на моих плечах давно превратилась в целительное прикосновение, но искаженное гневом лицо Дариэля отпечаталось в памяти слишком четко. – И каждая крупица силы будет тогда на счету.

– Не горячитесь, – заметил будто бы вскользь Максимилиан. – Найта, раньше я думал, что эстаминиэль – это воплощение стихии, самого Изначального. Разве есть силы, способные противостоять основам мира?

– В нашем мире – нет, – качнула я головой. Теперь, когда предназначение орденского артефакта было раскрыто, многое стало совершенно ясным. – Но «бездна» лежит одновременно в двух мирах. И на том, другом плане – изначальные стихии совершенно иные. И пока с той стороны кто-то открывает врата, а с нашей – пытается запереть навсегда, равновесие сохранится… Возможно, запечатать уже распахнутые настежь двери в иной мир будет легче. Возможно. Я не знаю.

Дариэль опустил голову еще ниже.

– Это все домыслы. Я не позволю тебе рисковать собой, – хрипло произнес он, сцепляя пальцы в замок. Кончики ногтей были запачканы в темно-красном – моя кровь… – Если понадобится – просто усыплю тебя и увезу силой. И никакие королевы мне не помешают.

Я сглотнула, пытаясь сделать вдох.

Так вот как чувствуют себя с ножом в беспечно подставленной спине.

– Нет, не увезешь.

– Что? – слова Ксиля прозвучали как гром среди ясного неба. В полной уверенности, что мне послышалось что-то не то, я обернулась к Максимилиану.

– Не увезешь, Силле, – повторил он с болезненной, шальной улыбкой.

– Ты… ты желаешь ей смерти? – раздельно, едва ли не по слогам Дариэль, оправившись от изумления. Я почти физически ощутила десяток взглядов, направленных на нас. – Что может сделать больной ребенок?

– Что может сделать эстаминиэль, сердце звезды, пусть и уставшая? – в тон ему ответил Ксиль и вдруг посерьезнел: – Дэйри, мне не было еще и пятнадцати, когда я отправился спасать свой клан – ценой жизни, как думалось тогда. Конечно, как человеку, который любит Найту, – голос его смягчился, – мне не хочется подвергать ее ни малейшей опасности. Но… как князь, я восхищаюсь тем, что Найта чувствует ответственность за силу, которой обладает. И поэтому – останусь здесь, со своей королевой, если таково ее желание.

Он подхватил мою ладошку и поднес к губам в подобии придворного поцелуя. И меньше всего это было похоже на шутку.

Я растерянно улыбнулась.

– Поступайте, как знаете, – Дариэль поднялся на ноги, бледный, с мертвыми глазами. – Пожалуй, все, что мне остается делать – это готовить аптечку первой помощи, – ровно произнес он и метнулся к выходу с нечеловеческой – и даже не эльфийской – скоростью.

– Пусть идет, – придержал меня Ксиль за талию, когда я попыталась вскочить и побежать вслед за целителем. – И не злись на него. Силле очень боится тебя потерять. Он привык к тому, что ты – ребенок, которому нужна защита, а не эстаминиэль, пусть и не вошедшая в полную силу… – он ласково растрепал мне волосы – как будто щенка за ухом почесал. – Дариэлю придется привыкать не только к своему новому статусу… Легче всего такие вещи переосмысливать в одиночестве. А вообще, по-хорошему – я за отъезд Дэйра, – внезапно добавил Ксиль. – Вот уж кому совершенно нечего делать здесь – так это целителю.

– Ну, целитель нам пригодится потом, – поставил последнюю точку в дискуссии спокойный голос Айне. – Нэй, на пару слов.

Оглянувшись на Максимилиана и получив разрешающий кивок, я медленно поднялась и, опираясь на руку пророчицы, вышла в коридор. Честно говоря, самым трудным было не ноги переставлять, а не обращать внимания на сочувственные взгляды тех, кто остался в лаборатории. Одна Феникс, казалось, сделала вид, что вовсе не была только что свидетельницей почти семейной ссоры.

– М-м… Ты хочешь поговорить о чем-то личном, так? – робко заинтересовалась я, когда молчание затянулось. Пророчица пребывала в смятении, хотя с первого взгляда это было не так заметно. Но стоило приглядеться – и ее состояние выдавали побелевшие костяшки пальцев, стиснувших край свитера, слишком ярко блестящие глаза…

– Да. О личном, – сдержанно ответила Айне и нервно облизнула пересохшие губы. – Знаешь, заглядывать в будущее и тасовать линии я уже больше не могу. В сражениях часто кто-то умирает, а если мне еще и придется решать, кто выживет… Как спасется больше людей… Я точно сойду с ума, – она сглотнула. – Нэй… Говорят, что если перед тем, как приступить к сложному делу, надо пообещать себе что-нибудь неприятное… Что не хочется исполнять… Ну, постричь волосы «ежиком» или два месяца не есть шоколада… В общем, говорят, что так удачу можно приманить. Ты слышала о такой примете?

От неожиданности я рассмеялась.

– Слышала, – поспешила проглотить я смешинки, пока Айне не обиделась. – У меня брат перед экзаменами вечно такие «обеты» дает. Из последнего – после успешной практики по некромантии научился сам готовить котлеты, – Айне улыбнулась, видимо, представив мрачного Хэла в фартуке на кухне. – А что?

– Ничего особенного, – улыбка ее стала натянутой. – Просто… – Айне вдруг зажмурилась совершенно по-детски и выпалила: – Так вот, если с «бездной» все хорошо закончится, то я честно расскажу Ириано о своих чувствах! А ты мне напомнишь, если что, – просьба пророчицы больше была похожа на угрозу.

Я прижала руку к груди и с самым серьезным видом пообещала:

– Айне, если понадобится – можешь рассчитывать на вдохновляющий пинок от меня.

Самое трудное оказалось – не рассмеяться опять, потому что пророчице, похоже, было совсем не до смеха.

Уходя, мы оставляли в лаборатории притихших и растерянных людей, а когда вернулись – кипела работа. Вокруг стеклянного бокса с «бездной» возводили еще одну прозрачную коробку с подобием двери. Этна и Джайян водили ладонями по поверхности только что созданной буквально из воздуха защитной стены. Казалось, что они размазывают по ней серебристую краску.

«Живое серебро», – догадалась я, машинально проворачивая на пальце кольцо. Ну, конечно, это ведь тоже иномирный материал, может, его «бездна» не преобразует так же быстро, как простое стекло!

Ириано, Тантаэ и Максимилиан тихо переговаривались. «Собираем наших, – лаконично пояснил Северный князь. – В Академии полторы сотни бездельников из двух кланов – с десятком Древних они справятся».

Я подошла было к Риан, чтобы та поручила мне какое-нибудь дело, но Танцующая только отмахнулась: Триада Искусств сейчас пыталась «докричаться» до кого-нибудь из Замка-на-Холмах, чтобы вызвать помощь. Если сюда успеют добраться эстаминиэль из сфер жизни и смерти или все девять сестер Иллюзиона, то можно будет вздохнуть спокойно.

Холо смотрел на «коробку» вокруг орденского артефакта и вертел на пальце ключ. Похоже, консультант собирался запереть «бездну» в отсеке побольше, чтобы выиграть еще пару часов.

К Феникс, красящей ногти с выражением лица «Если сдохнуть, то красивой», я соваться не рискнула. Шкура дорога, знаете ли.

– Давай поможем нашим с живым серебром, – обратилась я к Айне, которая взгляда не отводила от Ириано.

И вдруг словно споткнулась.

Ну, конечно. Кольцо из живого серебра! Оно же потихоньку впитывает в себя силу хозяйки, а я его не снимала уже пару лет!

– Айне, как можно высвободить энергию из кольца? – быстро дернула я за рукав пророчицу. – Ты не знаешь?

– Нет, – качнула она головой, наконец-то отводя взгляд от желтоглазого кланника. – А зачем тебе… Постой-ка. Хочешь восстановить энергетический баланс? А это не опасно, Нэй?

– Значит, не знаешь, – сделала я грустный вывод из ее слов. – Придется самой пробовать… Айне, последи, пожалуйста, чтобы меня никто не трогал хотя бы полчаса.

Пророчица пробормотала что-то вроде «нашла время для экспериментов», но все-таки помогла отыскать угол потише.

…дар отзывался неохотно. Конечно, после отравления пиргитом было труднее в десятки раз, но это нисколько не утешало. Как-то раз я решила заняться спортом всерьез и целое утро посвятила попыткам научиться отжиматься и приседаниям. До сих пор с толикой ужаса вспоминаю, как на следующий день за завтраком задрожала протянутая рука и тоненькая фарфоровая чашечка с кофе показалась мне неподъемной, как двадцатилитровое ведро.

То же и сейчас.

Когда мне удалось мысленно подцепить одну из ниточек, ведущих к кольцу, и скользнуть по ней вглубь, я взмокла. Но зато потом…

Сила, заключенная в кольце, оказалась похожа на холодный душ для сонного человека. Я с визгом подскочила на месте, захлебываясь в потоке энергии, наступила на какую-то деталь от развороченного аппарата, поскользнулась, зажмурилась, треснулась спиной об пол…

Перед глазами заплясали звездочки.

Когда я проморгалась, то с удивлением обнаружила, что надо мной склонились с разных сторон пророчица, Ксиль, Холли и Риан. Даже не знаю, что выглядело страшнее – обещание нагоняя в глазах князя или искреннее, азартное любопытство исследователя – у Холо.

– Найта, ну нельзя себя так вести, – вздохнул Максимилиан, когда немая сцена затянулась. – Нервы у всех на пределе. Пожалуйста, постарайся больше…

– Стекло! – крикнула вдруг Этна неожиданно тонким от волнения голосом.

Я резко ухватилась за руку Максимилиана, подтягиваясь, и как раз успела увидеть, что защитная перегородка вспухает огромным мыльным пузырем.

Холли рванулся ко второму барьеру, прямо через опрокинутые столы и детали оборудования, запутался ногой в проводе – и растянулся в десяти шагах от прикрытой дверцы.

А потом «пузырь» выгнулся в обратную сторону, будто кто-то втянул в рот жвачку, и лопнул.

Вой оглушил.

В то же мгновение горло сжало удушьем. Знакомо до ужаса, как тогда, на заснеженной тропинке, ведущей к дому Лиссэ. Но прежде, чем я успела запаниковать, полыхнуло белым – и удушье отступило.

Пространство вокруг затянуло светящимся туманом. Все больше и больше появлялось в нем темных коконов, дергающихся мерно, будто внутри них ворочались жирные гусеницы.

Я закашлялась, ловя воздух ртом. По щекам Риан ручьем текли слезы, но она уже отставила ногу назад в первом па танца. Айне что-то крикнула мне, но вой заглушил ее голос.

А потом один из коконов раскрылся, как отвратительный гнилой цветок. Я успела заметить только отливающее бронзой тело, похожее на человеческое, ярко-алый пух на огромной голове. А потом Ксиль вдруг оттолкнул меня и ринулся к выходцу с тонкого плана.

Полыхнул темно-вишневый туман крыльев – где-то сражался Тантаэ.

Волной пламени прокатилась чистая, ничем не сдерживаемая сила Феникс, пропарывая и белесую светящуюся дымку, и черные сгустки-коконы.

Тряхнув головой, я сбросила оцепенение и, ухватив Айне за руку, кинулась к тому месту, где должны были оказаться Этна и Джайян. Нити корчились под пальцами, ускользали, верещали, как живые…

Мир сходил с ума.

Мы перескочили через опрокинутый стол, стараясь не задумываться о том, колбы с какими реагентами хрустели у нас под ногами, и чуть не влетели с разбегу в раскрывающийся кокон. Я дернула за нити, едва удерживая их в пальцах. Айне вскинула руки, и осколки взмыли вверх, стелясь по воздуху – зеркало, грань, река Эфемерата, текущая вверх, из ниоткуда в никуда…

Рывок – и нечто из кокона ухнуло в эту дрожащую серебристую поверхность.

Разошлись круги, зеркальная грань дрогнула… и сложилась внутрь себя, в сияющую точку… в ничто.

Еще шаг по скользкому, неровному полу – и мы едва не столкнулись с Ириано.

– Где наша звезда? – крикнула у меня над ухом Айне, с трудом перекрывая рев.

«Феникс, Этна и Джайян у грани, – даже мысленный голос Ириано звучал азартно и хищно. – Там… Осторожнее, старейшина Акери загнал Древних в ловушку, но долго он их не удержит… Скоро здесь будут другие кланники…»

Что-то вспыхнуло очень ярко, и я рефлекторно оглянулась.

Темно-вишневый туман даже не схлынул – растворился в воздухе, как сигаретный дым наверху. Тварь в золотистой шерсти, длиннорукая, как обезьяна, прижимала что-то к полу, и белизну плитки быстро съедала густо-алая кровь.