Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 56 страниц)

Чьи-то когтистые пальцы начали расшнуровывать мои ботинки. А еще одни руки – развязывать тесемки рабочего фартука, который я напялила перед тем, как приступить к работе в лаборатории.

«О, ужас, – подумала я, проваливаясь в сон. – А ведь они вдвоем меня заболтали и усыпили. Не сговариваясь… Эти двое все-таки подружились. По-настоящему подружились!»

То-то говорят, что самое страшное – это когда мечты вдруг сбываются…

Меня разбудил густой запах кофе – даже не сваренного напитка, а едва-едва размолотых зерен. Толком не проснувшись, я потянулась, оглядывая из-под ресниц комнату. Занавески на узком окне были раздвинуты. Огонь в камине почти погас, и в спальне стало заметно свежее. Впрочем, мне, заботливо укрытой до подбородка двумя одеялами, на температуру воздуха было наплевать.

В голове царила удивительная ясность – иллюзия, созданная парой часов сна. Я знала, что эта псевдободрость продержится всего полдня, а потом опять меня потянет в постель… Ну, если заранее не позаботиться о бодрящих зельях.

– Просыпайся, Нэй, – Дариэль с улыбкой взъерошил мои волосы. Челка и так стояла дыбом, а теперь и вовсе зачесалась назад. Я недовольно мотнула головой, чтобы пряди вновь упали на лицо и закрыли белесые паутинки шрамов, но пальцы целителя заботливо отвели волосы за ухо. – Честно говоря, я чувствую себя изувером, когда бужу тебя после четырех часов сна, но ты, кажется, много запланировала на сегодня.

Запланировала? О… точно.

– Ну, не такой уж ты изувер – четырех часов для отдыха вполне хватит, – машинально возразила я, садясь на кровати и отбрасывая одеяло. Свитер и носки с меня стащили, а футболку и брюки оставили – значит, раздевал Дэйр. Ксиль бы наверняка зашел дальше, нисколечко не стыдясь. – Погоди, ты сказал – четырех часов? – встрепенулась я, приходя в себя. – Так который уже час?

– Половина одиннадцатого, – успокоил меня Дариэль, вручая стопку одежды. – Времени вполне хватит. Ксиль просмотрел твою память и выяснил, что суд назначен на три часа дня. Ведь так?

– Так, – согласилась я, натягивая свитер. Спросонья движения были ужасно неловкими – то уронишь что-нибудь, то засунешь голову в рукав… К счастью, целитель и не думал меня подкалывать на этот счет. – Но Тантаэ еще нужно найти… А Ксилю по лбу надо дать, чтоб в чужих головах не копался. Пусть в своей разберется сначала. То он пойдет к Акери, то не пойдет… О, кстати, а где наш князь? – спохватилась я. Максимилиана было не только не видно, но и не слышно – странно.

– Ушел на охоту, – лаконично ответил Дариэль, осуждающе хмурясь. В темно-зеленых глазах промелькнула тень недовольства. – Между прочим, охотиться он будет прямо в Академии. Прижмет в углу какого-нибудь студента… или студентку, – в голосе Дэйра отчетливо прозвучала ревность и эхом отразилась в моей душе. Да, до шакаи-ар нам с ним далеко… – И будет тянуть эмоции, жизнь и кровь. Пока не было смертельных случаев, ректорат смотрит на подобные развлечения шакаи-ар сквозь пальцы, – презрительно протянул целитель. – Люди, что еще скажешь… Попробовал бы князь поохотиться в Пределах.

– Эльфов – миллионы, а людей – миллиарды, – заметила я и поморщилась – так цинично это прозвучало. – В смысле, эльфы привыкли ценить каждую жизнь… А люди – только жизни своих близких и тех, кто их касается, так или иначе. Ну, это и понятно – слишком мало времени, слишком быстрый мир…

– Да нет, дело в менталитете, в воспитании, – возразил Дэйр, и в глазах его зажегся азартный огонек. – Конечно, психические реакции во многом зависят от физических показателей, от продолжительности жизни, например, но в целом…

…После работы в лаборатории медовые волосы целителя все еще были собраны в узел на затылке, из которого выбилась всего пара прядей. Сережка-амулет поблескивала в ухе, как застывшая капля крови. Я невольно залюбовалась Дариэлем. Он всегда-то был невероятно красивым, но когда увлекался чем-то, его красота приобретала особенный оттенок. Силле словно светился изнутри, как солнце – открытый, любопытный, живой, увлекающийся…

– …Человечество воспитывает детей в осознании того, что они принадлежат к некой семье, политической партии… словом, группе лиц. А мы… да и другие малочисленные расы, вроде равейн, шакаи-ар или ведарси – как часть народа. Понимаешь? – он взмахнул рукой, привлекая мое внимание. Взгляд невольно задержался на изящных, но сильных пальцах с коротко, по-целительски остриженными ногтями. Старые привычки не спешили отпускать Дэйра, что бы он ни говорил о том, что его дар и все с ним связанное остался в прошлом.

– Понимаю, – усмехнулась я, отводя взгляд. На самом деле ведь ничего не менялось… Споры о противопоставлении человеческой расы прочим велись в домике в Кентал Савал с завидной регулярностью. Я сейчас словно в детство окунулась, только вместо мамы отвечала Дэйру уже сама. – Именно поэтому люди легче принимают иных. Человек вполне может дружить и с шакаи-ар, и с эльфом, не впадая периодически в приступы ксенофобии… А у остальных такое бывает.

Дэйр глянул на меня со смешанным выражением превосходства и обожания, как на заумничавшее дитя.

– Очень хорошо, Нэй, – произнес он тоном «Да-да, как скажешь, ягодка моя, только кашку кушай». – Но твой завтрак остывает, а кофе лучше пить горячим. Тем более что я в него добавил экстракт листьев беличьего дерева, а он выпадает в осадок при остывании до комнатной температуры…

– … и начинает горчить, – со вздохом закончила я за эльфа, и мы одновременно просияли улыбками. Все-таки алхимия – потрясающая наука. Когда полоса приключений закончится, обязательно займусь ей всерьез. Не очень-то мне хочется связывать жизнь с политикой и своим статусом эстаминиэль, а вот работать вместе с Дариэлем…

Заманчивая перспектива.

Кстати, о перспективах…

– Послушай, Дэйр… – неуверенно протянула я, усаживаясь на край кровати и подхватывая со столика горячую чашку. – Как твои руки? И… дар?

Эльф, стоявший ко мне спиной, вздрогнул и машинально спрятал руки в карманы. Точнее, попытался – в «рабочих» джинсах карманы были зашиты, и пальцы только бессильно скользнули по бедру, царапнув небрежный шов.

Когда Дариэль обернулся, в его глазах застыла странная смесь чувств – тщательно задавленная надежда и привычное разочарование.

– Ничего не изменилось, – бесцветно ответил целитель и осторожно присел рядом, избегая встречаться со мной взглядом. – Когда Ксиль выбил мне сустав, я был уверен, что чувствительность вернулась – так болела рука. И дар… отзывался. Очень странно, агрессивно… Почти неконтролируемо. Но я мог «выгнать» его на ладони через боль. Наш князь на себе это почувствовал, – с грустью улыбнулся Дэйр. Пальцы сжались в кулак – и медленно разжались, словно цветочный бутон распустился. «Пустоцвет», – пронеслось у меня в голове. – И теперь у него на шее приличный ожог. Будем надеяться, что после охоты сойдет. И что энергетический баланс восстановится… Я не смогу поправить все сам.

Последние слова его были пропитаны жгучим чувством вины. Мне даже показалось, что в комнате стало холоднее и темнее, хотя на самом деле солнышко уже вовсю заливало нашу сторону башни.

– Дэйр, не мучай себя, – я вздохнула и, допив залпом кофе, отставила чашку. Стеклянное донышко глухо стукнулось о деревянную поверхность стола. – Ты не можешь пользоваться даром всего месяц. А сегодня уже стало понятно, что есть подвижки… – я подсела ближе и несмело обняла Дэйра. Он инстинктивно подался к человеческому теплу, но потом вдруг застыл, глядя в сторону. По скулам начал разливаться еле заметный румянец. Я улыбнулась и потерлась щекой о напряженное плечо, чувствуя, как пульс у Дариэля ускоряется. Надо же, как быстро проблемы вылетели из головы… Надо запомнить способ. – Когда-нибудь все наладится. Может, даже быстрее, чем ты думаешь.

– Может быть, – с сомнением согласился Дариэль и вдруг улыбнулся, чуть поворачивая ко мне голову. В задумчивом взгляде промелькнула искорка насмешки – над собой или надо мной? – Конечно, все наладится, Нэй. Я не сомневаюсь. Если не вернется дар – займусь опять наукой. А то однажды тебе надоест мое нытье, и вы с Ксилем сбежите куда-нибудь на край света.

Я подавилась смешком. Это ревность, что ли? И к кому из нас?

– Даже Максимилиан тебя не бросит, а уж я-то – тем более. Так что хватит глупости говорить!

– Вот, к слову, интересный вопрос – зачем я нужен Северному князю, – вздохнул Дэйр, устало прикрывая глаза. Бедняга, он тоже целую ночь не спал… Эльфы, конечно, выносливее людей, но все равно – не железные ведь. – В последнее время он слишком заботится обо мне, и забота эта весьма своеобразная. Есть подозрение, что шакарская кровь мне больше не требуется: приступов голода я почти не ощущаю, регенерационные и эмпатические способности постепенно исчезают… Но Ксиль теперь заставляет меня чуть ли не каждое утро прикладываться к его запястью.

– Может, хочет тебя в шакаи-ар превратить? – отшутилась я, но Дэйр кивнул совершенно серьезно:

– Может, и так.

Тратить целое утро на поиски Тантаэ я не собиралась и поэтому, не обнаружив его в лаборатории, просто прицепилась к первому попавшемуся шакаи-ар и попросила вывести меня к Пепельному князю. Кланник Акери сначала огрызнулся. Но когда понял, что я – эстаминиэль, то быстро проникся уважением и, ориентируясь, кажется, только на запах и на телепатию, проводил в библиотеку – и бесшумно удалился.

Наверное, боялся, что еще заданий надаю.

Тантаэ нашелся в третьем читальном зале, где царили холод, сравнимый с арктическим, и интригующий полумрак. Как князь умудрялся читать в таких условиях – загадка.

– Доброе утро, Тантаэ. Мне нужна ваша помощь, – начала я с места в карьер. И так слишком много времени ушло на поиски.

– К вашим услугам, – живо откликнулся Тантаэ, откладывая книгу. – Сделаю все, что в моих силах, милая леди. Прошу, присаживайтесь, – он плавно поднялся и отодвинул для меня кресло. Потом шагнул в сторону, подкрутил регуляторы светильника, и алхимический огонь разгорелся ярче. – Здесь немного прохладно, Найта. Если разговор предстоит долгий, не лучше ли нам перейти в более теплое помещение?

Я невольно улыбнулась. После завуалированного хамства Ириано непринужденная вежливость Тантаэ была похожа на глоток воды: не вызывает восторга как завершение изысканной трапезы, но вот если вас напичкают острым перцем…

– Не стоит. Не хотелось бы затягивать дело, – Пепельный князь понимающе кивнул и наконец сел напротив меня, закинув ногу на ногу. У любого другого этот жест был бы вульгарным, но у Тая он вышел изысканно-небрежным. Почти завидно… Тряхнув головой, я продолжила: – У одного моего друга, Рэмерта Мэйсона… Ну, профессора некромантии, с которым мы начинали здесь исследования по противоядию… В общем, ему нужен телепат.

– Да? – удивился Тантаэ. Глаза его чуть сузились, выдавая интерес к разговору. – Любопытная просьба. И зачем же?

– В качестве свидетеля на разбирательстве, – неловко пояснила я. Князь, конечно, заинтересовался, но не факт, что он согласится помочь. А Ксиль ушел на охоту и неизвестно, когда вернется… Ох, не подвести бы Рэма! Значит, нужно говорить поубедительнее. – Мэйсона обвиняют в корыстном применении заклинаний «чувственной» группы. Проблема в том, что он действительно их применял, но с согласия своей… партнерши, – словечко легко соскользнуло с языка, но оставило привкус грязи. – А теперь они поссорились, и Люси хочет испортить ему жизнь… Тоже мне, невеста…

– А вы, юная королева, конечно, хотите его выручить, – с легкой иронией закончил за меня Тантаэ. – Вот ведь времена настали… Раньше впечатлительные особы мечтали, что их спасет какой-нибудь принц, а теперь сами бросаются на защиту угнетаемых принцев. Найта, а вы уверены, что ваш принц нуждается в защите?

– Рэм? Ну, я уверена, что он не стал бы соблазнять девушку при помощи магии, если вы это имеете в виду, – нахмурилась я.

Тантаэ только улыбнулся:

– Естественно, иначе он не стал бы просить о помощи телепата. Я не стану прикрывать его грешки, да и никто из шакаи-ар не станет. Мы не любим, когда нас используют. Вопрос вот в чем, Найта, – Пепельный князь задумчиво переплел пальцы. – Стоит ли он того, чтобы его защищать? Если я все правильно понял, то Люси – его невеста. Задумайтесь, как нужно обидеть девушку, чтобы она отказалась от своего возлюбленного, да еще и натравила на него суд. Может, Рэмерт сам виноват?

– Не думаю, – твердо ответила я, хотя зерна сомнения упали на благодатную почву. Рэм действительно был довольно жестким человеком… Кто знает, на что походила их совместная жизнь с Люси? – Его невеста – совершенно неадекватный человек. Скандалы закатывала, из ревности чуть не сбросила меня с лестницы… Мне кажется, это все какое-то нервное расстройство. Может, из-за беременности…

– Так она еще и ждет от него ребенка? – нахмурился Тантаэ, и меня одолели нехорошие предчувствия. – Тогда мне определенно нужно побывать на этом разбирательстве. Я не обещаю, что поддержу Рэмерта, но если он не лжет – подтвержу это.

Я задумалась. А не станет ли Рэму хуже, если Пепельный князь выступит не на его стороне? Да-а, надо было, пожалуй, попросить Ксиля. Он бы выгородил некроманта в любом случае, хотя бы из благодарности за помощь в разработке противоядия. Не совсем честно по отношению к Люси, конечно, но лично у меня эта «невеста» не вызывала никаких добрых чувств. Она вела себя, как избалованная дочка кого-нибудь из богатых и великих… Кстати, надо будет уточнить у Рэма ее биографию.

– К слову, об уточнениях, – Тантаэ поймал мой взгляд и удержал. Я моргнула – смотреть в эти непроницаемые темно-вишневые глаза мне всегда было сложно. – А почему вы не обратились к Максимилиану? Вот уж кто помог бы с радостью и не задавая лишних вопросов.

– Он занят… на охоту ушел, – интересно, а Ксиль сказал своему другу о… так, подумаю позже, здесь же есть телепаты…

– Вы недоговариваете, леди, – с мягкой укоризной заметил Тантаэ.

Я подскочила с кресла, отчаянно заталкивая мысли об Акери вглубь сознания. Плетения ментальных щитов никак не хотели вспоминаться.

– Тантаэ, давайте позже вернемся к этому, ладно? – я в панике отступила назад, но на лице Пепельного князя уже проступило понимание… и, кажется, гнев.

– Значит, Акери, – негромко произнес он, также поднимаясь на ноги. Глаза в полумраке красновато отсвечивали, как у большой кошки. – Переход на последнюю ступень иерархии. И никто мне ничего не сказал, – голос его зазвенел металлом. – Ну, Ксиль, ну, мальчишка… – из горла Тантаэ вырвалось глухое рычание.

Я ойкнула и отпрыгнула в сторону, врезаясь локтем в книжную полку. Тантаэ прикрыл глаза и нарочито медленно перезаколол волосы. Лицо его постепенно расслаблялось.

– Прошу прощения за несдержанность, – произнес он наконец, открывая глаза. Взгляд вновь стал нечитаемым. – Эта новость была для меня несколько… неожиданной. На заседание я приду, даже не сомневайтесь. Зал найду сам. На который час назначено?

– На три, – произнесла я немного опасливо. Похоже, Ксиль на этот раз сильно разозлил своего друга. Представляю себе чувства Тантаэ – наверное, мне тоже было бы обидно, если, скажем, Феникс бы скрыла от меня решение стать ведарси. Или Дэйр бы тайком перешел в лагерь шакаи-ар… Бр-р. Жуткие какие-то фантазии. – Тантаэ, может, мне обратиться к кому-нибудь еще? Я вижу, у вас появились срочные планы…

– Сейчас еще нет и полудня, – мягко заметил Пепельный князь, тщательно разглаживая манжеты рубашки. – Я вполне успею завершить свои дела и попасть на заседание суда. К тому же этот случай меня заинтересовал. Не беспокойтесь, Найта, я не подведу вашего друга, – ободряюще улыбнулся он.

«Да я просто боюсь, что вы Ксилю на радостях от «повышения» голову оторвете», – в сердцах подумала я, но вслух сказала:

– Что вы, я полностью вам доверяю. Тогда, наверное, до встречи на заседании?

– До встречи, – кивнул Тантаэ и быстрым шагом направился к выходу. Быстрым – но не выходящим за границы человеческих возможностей. Пепельный князь считал неприличным демонстрировать свои способности тогда, когда без них можно было бы обойтись… Раньше это было для меня нечто само собой разумеющееся. Но сейчас я поняла, что, возможно, раньше Тай просто не мог пользоваться шакарской силой – не хватало энергии в регенах, приходилось экономить на мелочах. А Ксиль, который всегда был ненормально могуществен, вел себя, как подросток: любил эпатировать окружающих, не задумываясь, демонстрировал способности…

Но оба они, и Тантаэ, и Максимилиан, оставались князьями. Жестокими, хитрыми и довольно беспринципными, думающими в первую очередь о себе, о близких и о благе клана, а не о морали.

…Алхимический огонь в светильнике разгорелся вовсю – можно было даже окна не открывать. Стало заметно теплее. Мой взгляд упал на книгу, которую читал Тантаэ. Она оказалась на эльфийском языке. Ну-ка, ну-ка… О, так это же исторические хроники! Да еще Первой войны! Правда, в позднем пересказе, но что это меняет… Посмотрим, как развлекался в молодости папочка Дариэля…

Книжка оказалась такой интересной и настолько легко читалась – все больше повествование, где о смысле можно было догадываться по контексту, – что я не заметила, как пролетело время. Опомнилась только в половине второго. Бегом пронеслась по коридорам и лестницам, пугая прохожих выпученными глазами, пару раз задела каких-то бедняг – к счастью, без фатальных последствий, вроде падения на весьма жесткий каменный пол. И напоследок – чуть не врезалась в Рэма, только начавшего подниматься к нашим комнатам.

– Прости, задержалась, – задыхаясь, извинилась я. Щеки пылали, волосы разлохматились – хоть сейчас переплетай косичку. – Кстати, хорошо выглядишь.

– А вот ты – не очень, – честно ответил Рэм, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. – Знаешь, у меня одно время собака была, с синим языком. Так вот, она так же страшно дышала. И язык тоже на бок вываливала… Детка, ты что, кросс бежала?

– Вроде того, – откашливаться после бега и хихикать было совершенно невозможно, и организм выбрал кашель. Вот бездна, надо легкие развивать… Заняться, что ли, физкультурой… Вон, Джайян меня давно тянет на занятия по единоборствам… Но физическая форма – это не магия, ее не подтянешь, сидя на стуле. – Тантаэ согласился. Он сказал, что подойдет к началу заседания. Может, опоздает немного, но точно будет, так что не волнуйся. Кстати, где костюмчик раздобыл? У тебя таких вроде не было.

– Были, – Рэм с гордостью одернул синий пиджак – немного странной, удлиненной модели. Я думала, что невысоким людям такие не идут, но на Мэйсоне пиджак смотрелся изумительно. Рубашка выглядела не просто дорого, а очень дорого – из явно эльфийского производства ткани с легким серебристым отливом. Растрепанный сноп на затылке, который Рэм обычно называл гордым словом «низкий хвост», сменился на аккуратную, пусть и коротенькую косичку с металлической заколкой.

Но что меня поразило больше всего – Мэйсон был чисто выбрит. Щеки и подбородок у него были гладкими, как у шакаи-ар, отчего Рэм сразу помолодел лет на десять и теперь вполне мог бы сойти не за некроманта, прошедшего через рейды и преподавание у старших курсов, а за амбициозного аспиранта.

– А ты не перестарался? – поинтересовалась я иронично, стараясь скрыть восхищения. Даже глаза у Рэма стали ярче – не просто карие, а с каким-то шоколадным оттенком… Сладкие такие. – Увидят тебя и сразу решат, что ты заядлый ловелас.

Рэм только усмехнулся и немного неловко пригладил волосы.

– А я и есть ловелас. Причем со стажем. На меня постоянно студентки вешаются… Да и в рейдах от напарниц спасу не было… Да и когда учился – тоже без внимания не оставался, – он подмигнул мне. Я, закаленная непрекращающимся флиртом Максимилиана и пронзительными взглядами Дариэля, в ответ чопорно надула губки:

– Как не стыдно. При живой-то невесте…

– Эта живая невеста меня скоро в гроб загонит, – резко посерьезнел Рэм. – Идем. Зал для заседаний довольно далеко. Как бы не опоздать…

Не опоздали, конечно. Даже заранее пришли. Люси, разумеется, уже была на месте и сидела за трибуной обвинения рядом с наблюдателем от Правовой лиги. Главы факультетов и ректор устроились за длинным столом, покрытым жестким сукном мрачноватого багрового цвета. На стенах тоже висели полотнища в тон с гербом Академии. На этом фоне Люси, уложившая волосы и нарядившаяся в голубое вязаное платье, выглядела невинно и трогательно, как пушистый котенок.

К слову, она тоже не пренебрегла психической атакой и привела себя в порядок. Подкрасила волосы, уложила их так, чтобы не бросалась в глаза отросшая стрижка… На вороте платья переливалась скромная брошь с жемчужиной.

Просто дивное видение, а не земная девушка. Только вот глаза у этого видения красные и заплаканные.

– Вот ведь птенчик, а? – вполголоса произнес Рэм, наклоняясь ко мне. Среди деканов пронесся неодобрительный шепоток. Люси скромно потупила взор, но кулаки ее гневно сжались. – Даже брошку нацепила… мой подарок. А дома корила, что я ей «дешевку» преподнес. Ну, да, я – не ее папочка, алхимическими лабораториями не владею, в элиту общества не вхожу. Но для обычного мага состояние у меня очень и очень неплохое…

– Так Люси – богатая девочка? – удивилась я, припомнив неряшливый халат Рэмовой «невесты». – Непохоже что-то.

– Она не любит этим хвастать, – улыбнулся Рэм. Я заметила, что он глаз не отводит от Люси, превратившейся сейчас в настоящую красавицу. – В общем-то, она не простушка. Да и мозгамее боги не обделили. И смелая – с такой хоть в рейд иди, не прогадаешь…

– Ты ее любишь? – спросила я в лоб. Рэм растерялся. Может, он и ответил бы, но тут ректору надоело созерцать нашу перешептывающуюся парочку и он рявкнул:

– Наконец-то и обвиняемый явился. Рэмерт Самани Мэйсон, не хотите признать вину?

– Нет, – быстро заявил Рэм. – А вы были бы рады, да? Помнится, ваш сын очень хотел получить место декана, да вот только Совет покровителей Академии оказался против. Не мытьем, так катаньем, да?

– Это к делу не относится, – поджал полные губы ректор и нахмурился. Лоб сразу пересекли глубокие морщины. – И, кстати, что делает в зале посторонняя?

– Не посторонняя, а наблюдательница от равейн, – сурово сдвинула брови я, собрав все свое нахальство. – Эстаминиэль Риан очень заинтересована в исходе дела, так как господин Мэйсон оказывает неоценимую помощь в исследовании «бездны». Поэтому я прослежу за тем, чтобы в процедуре не было нарушений. Ах, да позвольте представиться Найта, эстаминиэль Дэй-а-Натье. Какое место мне занять? – я надменно повела подбородком, окидывая аудиторию безразличным взглядом.

Только бы прокатило… Только бы они купились…

– Э-э… – рассеянно протянул ректор. Лицо его приняло беспомощное выражение. – Можете сесть рядом с обвиняемым. Вон за ту трибуну, – указал он на массивный стол напротив места Люси.

– Благодарю, – вежливо кивнула я и медленно проследовала к трибуне. Мэйсон же подошел к невесте, перекинулся парой слов и только после этого сел подле меня.

Заседание проходило нервно и скучно одновременно. Мы с Рэмом переживали потому, что Тантаэ явно опаздывал. Люси уже успела пройти экспертизу при помощи амулета, показавшего использование полулегальных заклинаний. Высказал свою точку зрения наблюдатель от Правовой лиги, тощий парнишка с острым кадыком и застенчиво алеющими ушами. Он явно симпатизировал очаровашке Люси и даже не скрывал этого.

Рэм отказывался подписывать признание, хотя результат экспертизы был против него.

Люси не отрывала глаз от своего возлюбленного и, кажется, готова была расплакаться и забрать свое заявление обратно, лишь бы он не скользил по ней взглядом так безразлично.

Атмосфера накалялась.

К счастью, ровно в половине четвертого противно заскрипела входная дверь и Тантаэ, как ни в чем не бывало, прошел в зал.

– Добрый день, господа, – вежливо улыбнулся князь, демонстрируя шакарский оскал. От Тантаэ пахло кровью – не в буквальном смысле, конечно, но ощущение опасности было совершенно определенным. – Тантаэ, князь из клана Пепла времени. Если не ошибаюсь, самая нудная часть разбирательства уже завершена и осталось только решить, что делать с обвиняемым… Верно?

– Все уже решено, – ректор нервно сглотнул, но все же нашел в себе силы ответить высокому гостю. – Вина подсудимого полностью доказана. Разумеется, он будет снят с должности. Полагаю, Лига обяжет его также выплатить бедной девушке компенсацию. Вопрос о заключении Рэмерта Самани Мэйсона под стражу будет решаться на заседании суда в Правовой лиге, если Люси Стамман напишет соответствующее заявление…

Тантаэ не стал дослушивать речь до конца и мягко перебил председателя комиссии:

– В чем обвиняется господин Мэйсон?

Ректор стушевался, но зато откликнулся наблюдатель от Правовой лиги:

– В использовании заклинаний «чувственной» категории без согласия и ведома объекта, статья сто семнадцатая, пункт два дробь шесть, – уверенно отбарабанил парнишка. – Результат экспертизы – положительный. Я склонен согласиться с решением господина ректора.

Тантаэ медленно склонил голову набок, нарочито хищным, свойственным только шакаи-ар движением. И – скользнул вперед, к трибунам, замерев точнехонько посередине между столами обвинения и защиты.

«Рисуется», – подумала я, и Тай улыбнулся.

– Вам интересны результаты экспертизы или истина, господин Йиржи Новак? – поинтересовался Тантаэ, глядя парнишке прямо в глаза. Я поежилась, представив себя на месте наблюдателя из Правовой лиги. Рэм же и вовсе застыл, как статуя, только моргал часто-часто. «Как бы у него с сердцем плохо не стало», – пронеслась в голове глупая мысль. Конечно, он – человек здоровый, но испытание в виде Люси кого угодно может подкосить. Меня вон довело до падения с лестницы…

К чести юного Новака, он выдержал взгляд Тантаэ и уверенно ответил:

– Истина, конечно. Если не ошибаюсь, вы хотите предложить еще и телепатическую экспертизу?

– Вы правы, – губы Тантаэ дрогнули в улыбке. – Возражения?

– Только одно, – вздернул брови паренек. Я невольно прониклась к нему уважением: возражать Пепельному князю… – Подобные процедуры должны быть оговорены заранее, а телепат – проверен на незаинтересованность в исходе дела.

– Вы намекаете на то, что я недостоин доверия? – предельно вежливо поинтересовался Тантаэ, но от него отчетливо повеяло угрозой.

– Нет, конечно, но… – запутался Новак и сник.

– Вы хотите знать истину? – повторил вопрос Тантаэ, делая еще один плавный шаг к трибуне обвинения.

Паренек шумно вздохнул и побледнел. Я подивилась: вот уж не думала, что Пепельный князь любит запугивать обывателей. Впрочем, мне никогда не приходилось видеть его в общении с людьми – все больше с равейнами и другими шакаи-ар.

– Д-да… – произнес наконец наблюдатель, немного заикаясь.

Тантаэ светски кивнул, словно только такого ответа и ждал.

– Замечательно. В таком случае позвольте уверить вас: этот молодой человек, – князь кивнул на замершего Рэма, – не виновен во вменяемых ему преступлениях. Все заклинания произносились с согласия и, более того, по настоянию девушки, – сегодня Тантаэ был вежлив, но вовсе не тактичен, и от очередного выпада в свой адрес Люси залилась краской. – Так что Рэмерт Мэйсон совершенно чист перед законом. А вот его возлюбленной… – взгляд Тантаэ задержался на Люси. – Вот его возлюбленной определенно есть, что скрывать. Но это, господа, не мое дело. Благодарю за внимание.

Тантаэ легко поклонился комиссии.

Я медленно выдохнула, едва осознавая, что легкие уже колет от недостатка кислорода.

Первым опомнился Рэмерт. Глаза его торжествующе сверкнули. Распрямились ссутуленные плечи, как будто пал с них тяжелый груз.

– Ну что, дорогая, – Мэйсон поймал затравленный взгляд «невесты» и пошло ухмыльнулся. – Получила свои «заклинания»? Почувствовала полное удовлетворение? Или хочешь еще в чем-нибудь меня обвинить? Давай, продолжай! На что ты рассчитывала, интересно? Что я приползу к тебе каяться? И тогда святая Люси Стамман меня простит, благословит и окольцует? Так заруби себе на носу, дорогая, – голос некроманта стал опасно низким и уверенным, словно это не Мэйсон всего минуту назад беспомощно хлопал глазами и ждал вердикта Тантаэ, как приговоренный – помилования на эшафоте. Внезапно накатило омерзение, которого я никак не должна была испытывать, глядя на своего друга, на того, кто доказал, что мне под силу спасти Ксиля… – Вранье и лицемерие я не терплю. Так что иди, поохоться на другого жениха. А не найдешь подходящую жертву – пожалуйся папочке, пусть купит.

Губы у Люси задрожали. Она прерывисто вздохнула раз, другой… Широко распахнутые глаза оставались совершенно сухими, только зрачки расширились так, что цвета радужки было уже не разобрать. Судорожно сжимались кулаки, комкая длинные рукава вязаного платья.

Я не владела телепатией, но чтобы ощутить всю боль девушки, никаких мистических способностей не требовалось. В душе у меня скользкой змеей заворочалось нехорошее чувство.

Рэм не должен был такого говорить.

С моих губ не сорвалось ни одного осуждающего слова – пока. Но Йиржи Новак подскочил, протянул было руку к трясущейся всем телом Люси – и отдернул, не решаясь коснуться хрупкого девичьего плеча.

– Ваше… ваше поведение – недопустимо, господин Мэйсон, – срывающимся голосом выкрикнул он, покрываясь красными пятнами. Оттопыренные уши наблюдателя от Правовой лиги уже пылали так, что чуть ли не светились, но в круглых рыбьих глазах, обрамленных светлыми ресницами, проступал такой гнев, что смеяться мне совершенно не хотелось. – Я… я… я… понимаю ваши чувства, но обязуюсь… вынужден сделать вам замечание! – взвизгнул Новак. Люси дернулась, и по бледным щекам наконец покатились слезы – отчаянные, по-настоящему горькие. – Мы снимем обвинения в привороте, но вы уплатите… мы обяжем вас уплатить штраф за… за… непотребное поведение!

Рэм недобро сощурился и скрестил руки на груди – жест неуверенный, но агрессивный.

– Что-то не припомню такой формулировки в юридических справочниках, – насмешливо произнес некромант. – И попрошу не забывать, господин Йиржи Новак, что вы здесь просто наблюдатель. Решения принимает наш замечательный ректор, и касаются они лишь закрытия дела или передачи его в Правовую лигу. Это не суд, – ухмыльнулся он. – Это педсовет. И штрафов за нарушение дисциплины в Академии пока не предусмотрено. Так что подписывайте протокол и закончим этот фарс.

– Полагаю, мое присутствие больше не требуется? – подал голос Тантаэ. Я скосила глаза на князя, но так и не смогла понять, что он чувствует – бледное лицо не выражало ничего, кроме вежливой скуки.

– Не требуется, – с трудом справился с гневом наблюдатель и отвесил Пепельному князю церемонный поклон. – Благодарю, вашу помощь нельзя переоценить. Можно ли будет получить вашу подпись на протоколе? Он будет готов через несколько часов.