Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 56 страниц)

ГЛАВА 28: ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Я чувствовала себя виноватой.

Конечно, это была отменная глупость. По крайней мере, так считал Ксиль. На его взгляд, все произошедшее являлось цепью случайностей: и встреча с Люси, и то, что она переросла в скандал с участием Рэма, и мое падение с лестницы…

Но что бы там ни думал князь, началось это безумие с того, что я по глупости отправилась навестить Мэйсона. Одна и на ночь глядя. Учитывая его напряженные отношения с Люси – не самый разумный поступок.

А в итоге – Рэмерт сейчас фактически переехал в собственную лабораторию, оставив преподавательские комнаты невесте.

«Хочу все обдумать. Женитьба – дело серьезное. Как у саперов. Один неправильный шаг – и вся жизнь по ветру», – нервно шутил он. И в голосе его диссонансом звучали вина и тоска.

А у меня перед глазами стояло заплаканное, отчаянное и злое лицо Люси. С того самого вечера я больше не встречала ее. Когда Ксиль забирал меня, она нагнала нас в коридоре, дернула меня за рукав и глухо извинилась.

Я ничего не смогла сказать ей и только растерянно кивнула в ответ. А в голову почему-то настойчиво толкалась мысль, что бывают ситуации, когда виноватых нет… А с другой стороны, виноваты все.

Люси просто слишком сильно ревновала.

Рэм просто сорвался.

Я просто оказалась не в то время и не в том месте.

Почему же тогда на душе кошки скребут, а противный голосок хохочет во сне: «Если бы не ты… если бы не ты… если бы! Вдруг все было бы по-другому?»

Ответы на такие вопросы, к сожалению, знали только пророки.

Но больше всего меня мучило не то, что невольно я оказалась причиной – или поводом? – для размолвки между Рэмертом и Люси. В конце концов, к этому все и шло… Стоит только вспомнить усталый взгляд Рэма и дрожащие пальцы, ломающие об коробок хрупкие спички.

Эта парочка разберется и без меня.

Но… получилось так, что я отдала Максимилиана Акери. Вынудила князя принять унизительное предложение.

Почти… предательство получилось. Невольное – и потому еще более неприятное.

Конечно, Ксиль, глядя на мои терзания, только фыркал насмешливо и заявлял, что еще никому и никогда не удавалось заставить его сделать что-то против воли. И тут же приводил кучу доводов в пользу обучения у Акери.

«Малыш, это единственный старейшина, который гарантированно не воспользуется властью надо мною для удовлетворения своих прихотей».

«Найта, милая, Акери – очень сильный старейшина, одно общение с ним может принести много пользы, уже не говоря о совместных тренировках».

«Ну послушай, у меня будет шанс прекратить обучение в любое время, если занятия окажутся слишком тяжелыми».

«Не глупи, малыш. Конечно, это пойдет на пользу. Ведь я перестану зависеть от Акери… Воспользуется шансом? В каком смысле? Эй, маленькая, ты же не думаешь, что он станет грубо меня домогаться? Смеешься? То-то же…»

Ксиль повторял это вновь и вновь. И с каждым разом я все больше укреплялась в мысли, что он просто сам себя убеждал… и на самом деле очень боялся.

Если задуматься, для князя, своевольного и гордого шакаи-ар, довериться кому-то было нелегко. Настолько, что Максимилиан, даже приняв решение, оттягивал разговор с Акери. А тот, казалось, понимал все без слов. Иногда мы сталкивались с хозяином Крыла Льда около лаборатории или в коридорах Академии. Он только кивал нам, улыбался напряженному Ксилю загадочно, будто сфинкс, и исчезал.

Глядя на мучения Северного князя, даже всерьез обидевшийся Дариэль совестился припоминать ему категорический приказ оставаться в комнате и не сметь мчаться мне на помощь.

Из-за иррационального чувства вины я ощущала рядом с Ксилем неловкость и стала использовать любую возможность, чтобы сбежать от него. Для князя, эмпата и телепата, мои мысли были, как на ладони – и он не настаивал на своей компании.

Встречать Айне я пошла в одиночестве.

Пророчица связалась со мной на следующий же день и сообщила, что прибудет назавтра, а остальные «лучики» – в течение недели. Я еле дождалась положенного срока, а потом получила у Рэма ключи от комнат в общежитии и отправилась вниз по дороге, к порталу.

Угрюмый некромант проводил меня до ворот, махнул на прощание и, сгорбившись, поплелся к замку. А я начала спуск по обледенелой дороге.

К счастью, метелей не было с тех пор, как я разогнала тучи над Академией. Кланники Крыла Льда расчистили путь. По обочинам дороги высились белые, как молоко, сугробы в человеческий рост – таких в городе не увидишь. Даже в относительно чистом Зеленом снег был серым, рыхлым и отдавал бензином и машинным маслом. А здесь я могла набрать ведро рассыпчатой «крупы» из любого сугроба, растопить – и получить питьевую воду.

К порталу я вышла задолго до назначенного часа. Сначала бездумно бродила вокруг постамента, поглядывая на ровное голубоватое свечение арки. А когда устала – опустилась в сугроб, как на перину. Савальский шелк не пропускал холод, и я ощущала спиной только рассыпчатую мягкость снега. Продавливаясь под тяжестью тела, он поскрипывал, как пружины старого дивана.

Я застыла в неподвижности.

В горах пахло не просто свежестью, а чем-то запредельно-волшебным. Озоном, льдом и хвойниками из долин… Тишина стояла совершенная, звенящая – ни птичьих криков, ни человеческих голосов. Небо постепенно темнело, наливаясь густой синевой. На западе контур гор проступал в золотисто-голубом сиянии четко, как мазки плотной черной гуаши по прозрачной, нежной акварели. На востоке снежные шапки вершин светились белым фосфором в синих сумерках.

Таинственных. Глубоких. Древних…

Я смотрела в небо, но казалось, что в глаза моего князя.

И видела звезды.

Когда-то и в его глазах – тоже… А сейчас?

Тугую ткань тишины вспорол треск электрического разряда. Арка полыхнула лазоревым сиянием, и на постамент шагнула высокая девушка со светлыми волосами. Они облаком парили над плечами, легкие и нежные, как пух, и словно впитывали свет. Девушка куталась в объемную лисью шубку. Длинные пальцы стягивали воротник.

– Айне! – вскочила я на ноги и, запнувшись, опять рухнула в сугроб.

– Привет, Нэй, – улыбнулась пророчица. – Не торопись так, я никуда не денусь. И не сиди в сугробе, замерзнешь, – добавила она с менторскими нотками.

Я фыркнула, отплевываясь от снега, и забарахталась, пытаясь встать.

– Ты не представляешь, что тут происходит… – с чувством начала я, но тут портал полыхнул во второй раз.

– Добрый вечер, Найта, – склонил в приветствии синеволосую голову Пепельный князь. Я поспешно поднялась, нервно одергивая куртку. В присутствии Тантаэ многих посещало странное желание выпрямить спину и начать ходить по струнке. И я отнюдь не была исключением. – Вижу, погода в горах наладилась? Просто подарок к празднику.

– Ага… у нас что ни день, то праздник, – откликнулась я невпопад. Тантаэ шагнул с постамента и протянул руки пророчице, помогая спуститься и ей. Айне благодарно кивнула и так естественно вложила пальцы в протянутую ладонь, что могла бы сойти за старую подругу князя. – Тантаэ, а вы к Максимилиану приехали? Или по своим делам?

– Скорее, по делам, – ответил князь. В темноте вишневые глаза казались черными. – Но и с Ксилем повидаюсь с удовольствием. Мой клан занимался сотрудничеством с пленниками, захваченными во время диверсий на базах инквизиции, – тонко улыбнулся он, и я отчетливо представила это «сотрудничество»: память, вскрытая, как консервная банка, вежливые оскалы охраны и мрачные интерьеры подземелий клана. – Я везу некоторые материалы, которые могут помочь в изучении аномалии.

– «Бездны»? – догадливо уточнила я.

– Ее самой, – серьезно кивнул Тантаэ. – Вижу, вы уже погрузились в исследования с головой. Надеюсь, что моя информация вам поможет.

Я помрачнела и задумчиво взрыла мыском сапога рыхлый снег на обочине. Щеки уже начинало пощипывать от холода. Наверное, температура сильно упала за последние минуты – ведь солнце совсем скрылось.

– Информация – это не ко мне, а к Риан. Танцующая возится теорией, а я – просто колдую. А все эти люди в белых халатах наблюдают за мной. Как за подопытным хомячком.

Прозвучало это почти жалобно.

– Не грусти. Теперь у них появятся новые «хомячки», и тебе станет полегче, – Айне положила мне руку на плечо и улыбнулась. Белые зубы жемчужинами блеснули в полумраке. Я инстинктивно удержала взгляд, всматриваясь в лицо пророчицы, и внезапно осознала, что она очень изменилась за те несколько недель, что прошли с появления князя. Айне выглядела теперь гораздо более… взрослой? Взгляд стал еще тяжелей. Сейчас он был постоянно направлен внутрь, даже в то время, когда она разговаривала со мной или с Тантаэ. Скулы четче выделялись на лице. По-детски припухлые губы истончились. Вечно нервные пальцы, прежде безостановочно отстукивавшие замысловатые ритмы или игравшие с карандашом, теперь были спокойно сцеплены в замок.

Все мы – Феникс, Джайян, Этна и я – смотрелись почти девочками, едва вышедшими из подросткового возраста. На вид – лет семнадцать-восемнадцать. Когда мы дурачились, то казались еще младше. Все – включая яркую, фигуристую Этну и элегантную, утонченную мастерицу огня.

Но Айне выглядела не подростком, а молодой женщиной неопределенного возраста. Но если люди дали бы ей лет двадцать, то те, кто узнал равейну – не меньше сотни.

– Ты вошла в четвертую эпоху? – спросила я наугад, подслеповато щурясь. Айне нахмурилась. Кажется, я ее перебила.

– Да, верно, – кивнула пророчица и заправила за ухо легкую светлую прядь. – «Власть». Ощущается довольно… необычно.

Я оглянулась. Князь немного поотстал, чтобы придать нашему разговору с Айне хотя бы иллюзию конфиденциальности. В темном пальто с поднятым воротником и с распущенными волосами, частично закрывающими и лицо, Тантаэ совершенно терялся в сумерках. Если бы не легкое дрожание нитей, вдали от «бездны» ощущавшихся яснее, я бы совсем его потеряла.

– А давно это случилось, Айне? Я ничего не заметила, когда была в городе… – рассеянно полюбопытствовала я, не отрывая взгляда от пророчицы. Айне невесело вздохнула:

– Тогда ты вообще ничего не замечала, кроме своих проблем, если уж говорить откровенно. Кстати, как у тебя дела… в личном плане?

Ни с того ни с сего я густо покраснела. Стало ужасно неловко. Интересно, а могла ли Айне увидеть подробности того самого утра с помощью своего дара?

– Хорошо, – мой голос дрогнул, выдавая неискренность. – Нет, правда хорошо, – повторила я убежденнее. Айне скептически выгнула брови. – Ксиль с Дэйром вроде ладят. Никто не собирается никого убивать из ревности… Правда, и уходить тоже никто не хочет, – добавила я и тут же представила, что один из них исчезает.

Ноги сразу ослабели. Во рту появилась сухость.

– А ты уже решила, с кем останешься? – спросила она, глядя только на дорогу.

– Нет. А нужно?

– Конечно, – нахмурилась Айне. – Ты же не можешь встречаться сразу с двумя мужчинами. Это… безнравственно.

Честное слово, я обиделась. И демонстративно прибавила шагу – правда, высокая пророчица наверняка этого даже не заметила.

– А Феникс тоже встречается с двоими. Шеан и Теа, – невнятно буркнула я и натянула шапку на уши.

– Шеан и Теа из Северного клана – братья, – фыркнула Айне. О, да, безусловно, это все объясняло. – Как рассказывал Тантаэ, они никогда не расставались и даже женщины у них были… на двоих. Лично мне бы это не понравилось, – в голосе пророчицы скользнуло раздражение. – Но лезть со своим уставом в чужой монастырь я не собираюсь. Тем более Феникс таким положением дел вполне довольна. Она изначально понимала, что эти отношения – временные, хотя и могут затянуться на несколько десятков лет. А вот ты… Кажется, ты настроена серьезна. Мечтаешь о семье? – вдруг спросила Айне, оборачиваясь ко мне.

В сумраке померещилось, что глаза пророчицы по-волчьи отразили свет догорающего заката.

– Ну… – я немного растерялась. Семья с Ксилем? Или с Дэйром? Ох… возможно, но явно не сейчас. – Рановато еще размышлять об этом. Вот стукнет полтинник, и задумаюсь.

– Смотри, как бы поздно не было, – вздохнула пророчица. – Если отношения пустить на самотек, то можно в итоге оказаться в довольно неприятной ситуации… С другой стороны, если слишком давить, то можно вообще все разрушить. Особенно вначале, когда связь хрупка.

Каким-то внутренним чутьем я поняла, что сейчас Айне говорила не столько обо мне, сколько… о себе?

– Послушай… – неловко кашлянула я. – Вот ты – пророчица… – Айне неопределенно хмыкнула. – А ты заранее знаешь, кто станет твоим возлюбленным?

Айне поежилась и спрятала руки в карманы.

– Нет, – сухо ответила она. – Я не знаю. Но я знаю, как поступить, чтобы встретить того, единственного. И в тот миг, когда увижу его… Я все пойму. Но мне надо быть осторожной… – ее голос упал до шепота, едва различимого даже в здешней тишине. – Если ошибусь и раскрою свои чувства слишком рано… то потеряю его, еще не обретя.

Я сглотнула. По спине пробежал холодок. Наверное, иногда знать – не лучший вариант.

– Сменим тему? – предложила Айне и вдруг улыбнулась. – Знаешь, я еще немного не в себе после того, как возраст окончательно установился… Могу наговорить лишнего. Не бери в голову. Как думаешь, «бездна» повлияет на мои способности к прорицанию?

– Э-э… – многозначительно протянула я, пытаясь собраться с мыслями. Но они постоянно соскальзывали то на Ксиля с Дэйром, то на Мэйсона и Люси, то на секреты пророчицы. – Ну, я думаю…

– Полагаю, нет, – подхватил нить разговора Тантаэ, нагнав нас в два шага. Наверняка наша беседа не была для князя тайной, но он и виду не подал. Само воплощение такта – впрочем, как всегда. – «Бездна» глушит, если так можно выразиться, только способности магов. Но если вы сомневаетесь, Айне, то мы можем заглянуть в лабораторию к эстаминиэль Риан и уточнить.

– Хорошая идея, – согласилась Айне – чуть быстрее, чем надо, чтобы это выглядело естественно. – Так и поступим.

– Я покажу дорогу в лабораторию. Каждый день хожу в Терсис, скоро каждый камень выучу, – то ли похвасталась, то ли пожаловалась я.

Пепельный князь, наверняка знавший устройство замка на порядок лучше, не стал спорить и галантно уступил мне лавры проводника. И – о, ужас и позор – я умудрилась заплутать в коридорах. К счастью, дежурный по этажу подсказал правильную дорогу.

Так стыдно мне не было давно.

– Да ладно, – утешила меня Айне, и в ее словах мне мерещилось скрытое веселье. – Могло оказаться гораздо хуже.

– Думаешь? – угрюмо переспросила я, просовывая в прорезь двери пропуск. Через пару секунд замок щелкнул, и седой маг в белом халате услужливо распахнул створки.

– В жизни всякое бывает, – пожала плечами пророчица.

Я сощурилась – в лаборатории было слишком яркое освещение, особенно после полутемных коридоров – и вдруг наткнулась на яростный взгляд желтых, как лепестки подсолнуха, глаз.

– Ириано… – выдохнул Тантаэ, стремительно шагнул вперед… и застыл, словно мгновенно превратился в мраморную статую.

Желтоглазый шакаи-ар зло сощурился:

– С возвращением, отец. Давно не виделись. Знал бы, что ты приедешь – вернулся бы в резиденцию Крыла Льда.

Пепельный князь вздрогнул, как от удара.

– Ири…

В коротком слове было столько тоски, что у меня дыхание перехватило. Я невольно отступила назад, впиваясь пальцами в ладонь пророчицы, холодную и трясущуюся. Кажется, не только мне было не по себе.

– Не смей произносить мое имя! – рявкнул Ириано. Тантаэ вздрогнул. В глазах его, обычно спокойных и равнодушных, проступила тень гнева.

– Я дал тебе это имя, Ири. Или ты умудрился забыть даже это?

– Кто бы говорил о забывчивости, Тантаэ из Пепла времени! – едко откликнулся непокорный шакаи-ар. – Ты потерял право называть меня по имени уже давно. Напомнить, почему?

Безупречный самоконтроль Тантаэ растаял всего на долю секунды, но даже тень той боли, что ощутил этот всегда невозмутимый шакаи-ар, заставила меня содрогнуться. Я с трудом подавила желание выбежать из лаборатории и спрятаться где-нибудь подальше от этих… любящих родственников.

Ириано буквально пылал ненавистью. По-звериному отсвечивали глаза, проскакивали рыжеватые искры в темных волосах, даже губы покраснели. Он был ростом ниже отца, но сейчас казался даже внушительнее, словно заполняя собой пространство.

Тантаэ рядом с ним казался выточенным из куска льда. Холодный блеск синих волос, в идеальном порядке лежащих на плечах, бледное лицо, тонкий контур рта и совершенно непроницаемый вишневый взгляд.

Но сейчас я ощущала ясно, как под этой ледяной коркой бурлит та же огненная бездна.

– Не стоит выносить семейные дела на всеобщее обозрение, Ириано, – тихо произнес Пепельный князь. – Это касается только нас с тобой. И, возможно, Максимилиана.

Упоминание одного лишь имени Ксиля произвело эффект автоматной очереди в воздух. То есть все благоразумные, вроде ученых и ассистентов, быстро рассосались по лаборатории, но Ириано-сорвиголову это только раззадорило:

– Как всегда, цепляешься за сильнейших, Тантаэ? – в воздухе повеяло свежим и резким запахом озона и мокрого дерева. – О, да, ты всегда это умел. Сам – ничтожество, даже близких не можешь защитить, но покровителей находить умеешь, – каждое слово падало, как ком земли на крышку гроба. – И как только Северный князь тебя терпит? Может, из жалости? Может, потому что знает, что без него ты и года не протянешь? – от ярости и презрения, клокотавших в его голосе даже я, стоявшая в стороне, съежилась, как от удара. – Разве не так, Тантаэ? Каково тебе каждый день ощущать себя бесполезным придатком, просто кучей наво…

Ошалевшая от наполненной ядом речи, я упустила тот момент, когда Айне отпустила мою руку и стремительно шагнула вперед.

Удар пророчицы пришелся раскрытой ладонью по губам, хлестко и обидно.

Я ожидала удара в ответ, злого шипения… Но желтоглазый шакаи-ар умолк на полуслове и отступил. Взгляд его напоминал взгляд человека, которого внезапно разбудили – шокированный, неверящий и чуточку растерянный.

– Сколько бы вам ни было лет, господин Ириано, вы не имеете права так разговаривать со своим отцом, – негромко и спокойно произнесла Айне. – И если он любит вас и терпит подобное обращение, то я не привыкла потакать хамам.

Ириано стряхнул оцепенение и подался вперед, выпуская когти. Глаза его были недобро сощурены.

– Кто ты такая, чтобы мне указывать? – угрожающе поинтересовался он. Руки его расслабленно лежали на поясе, но удлинившиеся когти не оставляли сомнений в подтексте.

«С таким тоном проще было бы сразу сказать «заткнись, ничтожество, или я тебя убью!», – мрачно подумала я, поглядывая по сторонам.

В лаборатории было пусто и тихо, как в склепе. Либо все попрятались и теперь следили за скандалом, либо убрались от греха подальше, чтобы под горячую руку не попасть.

Но мою строгую подругу такие перспективы мало волновали.

– Эстаминиэль сферы Воды, пророчица Айне, – невозмутимо отозвалась она. – Но не столько важно, кто я – важно, кто вы. Шакаи-ар, принадлежащий к могущественному клану, готовящийся сам скоро стать князем. И при этом – совершенно не умеющий держать себя в руках и не испытывающий ни малейшего почтения к старшим. Возможно, я что-то упускаю, но первое впечатление у меня сложилось именно такое. Подсказать вам возможный вариант развития событий в случае, если вы и дальше будете идти на поводу у своей ненависти? Не самые приятные перспективы, уверяю вас.

– Пророчица? – произнес Ириано со странными интонациями, вглядываясь в лицо моей подруги. Так, словно она казалась ему смутно знакомой.

Айне иронично выгнула бровь:

– Желаете проверить? И как – телепатией или позволите все-таки мне сделать предсказание? Думаю, небольшое мрачное пророчество пошло бы вам на пользу. Я не люблю вмешиваться в чужие судьбы, но этот случай готова посчитать исключением.

Я могла поклясться, что сейчас Ириано точно вспылит и Айне придется спасать, но опять ошиблась.

– Нет, – поспешно ответил он. Когти побелели и стали короче, приобретя вполне человеческий вид. – Я вижу, что вы говорите правду. Обойдемся без телепатии. У меня нет никакого желания свихнуться, повиснув между прошлым и будущим. Шакаи-ар не обладают настолько крепкой психикой, чтобы погружаться в пророческие видения. Я… прошу прощения за некрасивую сцену, уважаемая…

– Можно просто Айне.

– Хорошо. Айне. Красивое имя. Переводится как «Знаю!», не так ли?

– Совершенно верно.

Я медленно выдохнула. Пронесло. Мне уж подумалось, что придется драться за жизнь Айне, не вовремя встрявшей в родственные разборки. Как-то из головы вылетело, что пророчица в безнадежные мероприятия не ввязывается.

Тантаэ во время этой некрасивой сцены не произнес ни слова. Как, впрочем, и я.

– Еще раз приношу свои извинения, Айне, – церемонно произнес Ириано и – я не поверила своим глазам – отвесил моей подруге поклон. Да, похоже шакаи-ар уважают пророчиц еще больше, чем равейны и эльфы. Или дело именно в Ириано? – Но от слов своих не отказываюсь. У нас с отцом… сложные отношения.

Айне вздохнула и вдруг улыбнулась.

– Больше похоже на то, что нет вовсе никаких отношений. Впрочем, это не мое дело. Но впредь я бы попросила вас проявлять уважение к отцу… хотя бы внешне. Он любит вас и ему больно слышать от сына такие слова, – повторила она то, что уже говорила раньше. Но на сей раз это прозвучало не нравоучительно, а очень-очень лично.

Ириано инстинктивно оскалил зубы.

– Он никого не любит, кроме себя.

– Неправда, Ири, – глухо произнес Тантаэ. Лицо его вновь не выражало ничего, кроме спокойного снисхождения, но отголосок нестерпимой боли чувствовали даже те, кто от эмпатии был далек. – Понимаю, что ты стыдишься меня, но… я ничем не заслужил твоего предательства.

Тот лишь усмехнулся.

– Так теперь это называется «предательством», о мудрейший Тантаэ? Ну-ну, – он прикрыл глаза и провел ладонью по сомкнутым векам. – Лучше нам не встречаться, наверное, – сказал Ириано устало и совсем не зло. – И если уж ты такой честный и невинный, расскажи госпоже пророчице о моем «предательстве». Как ты убил мою мать – тоже. Посмотрим, станет ли Айне потом тебя защищать.

Убил?

Я поперхнулась глотком воздуха, когда услышала это. Ксиль всегда говорил, что Тантаэ любил свою жену безмерно… И вдруг – убил?

Или Ириано лжет?

Но Пепельный князь ничего не возразил.

– Обязательно расскажу, – пообещал Тантаэ. Он не сводил с Ириано внимательного взгляда, словно впитывая образ сына – каждую черточку, каждое движение, даже каждое ранящее слово сохраняя в памяти, как драгоценность.

– Так я и поверил, – презрительно хмыкнул Ириано. – Разве что пожелаешь выставить себя страдальцем.

У меня сдали нервы. Я не стала дожидаться очередной попытки Айне осадить Ириано и влезла в разговор сама.

– Риан здесь? – громко и четко спросила я, чтобы сменить тему. – Мы хотели бы с ней поговорить.

– Нет. И до завтра не придет, – грубовато ответил Ириано. Наверное, вся вежливость досталась Айне. Интересно, он обвиняет отца в том, что тот «примазывается» к сильным мира сего, а сам лебезит перед пророчицей и бегает за Акери, как собачка. Да и Риан слушается беспрекословно и всегда готов ей услужить. А вот ко мне он относится свысока.

– Жаль, – фальшиво заметила я и обернулась к Тантаэ и Айне: – Может, зайдем тогда в другой раз? А сейчас спустимся в общежития. Я покажу тебе комнату, – обернулась я к подруге, – а Тантаэ нас проводит, чтобы мы опять не заплутали. Хорошо?

Пепельный князь кивнул, глядя куда-то поверх моего плеча. Я оглянулась.

Ириано и след простыл.

У меня вырвался вздох.

Нет, шакарская напряженность отношений – это выше моего разумения.

– Я бы тоже предпочел эльфийскую сдержанность, – произнес Тантаэ, наконец переведя взгляд на меня. Я хмыкнула, вспомнив Меренэ. «Сдержанность», как же. – Но, к сожалению, все мы заложники своей крови. И своего прошлого. Но об этом, пожалуй, я расскажу где-нибудь в другом месте. Следуйте за мной, барышни, – улыбнулся он, но как-то бледно, скорее, по обязанности, чем искренно. – Если мне не изменяет память, то отсюда до общежитий путь неблизкий, – князь галантно придержал дверь, пропуская нас вперед, но на лестнице вновь обогнал.

Подловив момент, я ухватила Айне за рукав и шепнула ей на ухо:

– Что это за представление было в лабораториях? По-моему, ты никогда не любила влезать в чужие ссоры и выступать в качестве «собирателя всех шишек»… Ну, миротворца. И чего вдруг такое желание нести справедливость? Или так захотелось схлопотать от Ириано по шее? – у меня перед глазами, как вживую, встала картинка: черные когти вспарывают беззащитное горло. Я вздрогнула и продолжила уже жестче: – Ириано не Тантаэ, выдержка у него никакая…

– Ошибаешься, – откликнулась пророчица странным голосом. Она вообще выглядела и двигалась странно, словно пребывала в глубоком шоке. Может, поздно сообразила, к чему приведет ее вмешательство? – Он не стал бы. Никакой шакаи-ар не поднимет руку на пророчицу, это на уровне инстинктов заложено. Вероятность подобного исхода была крайне низка, да к тому же ты бы меня наверняка защитила. При нападении на один из лучей звезды остальные реагируют рефлекторно… Ты бы ударила магией, Нэй. Да, скорее всего, так оно и вышло бы.

Всю речь Айне произнесла практически без интонаций, как робот. Или как человек в глубоком трансе. Сознание кольнуло почти суеверным ужасом.

– Прекрати, – я встряхнула пророчицу. Она резко выдохнула, сбилась с шага, но с ее лица хотя бы пропало это сосредоточенно-пустое выражение. – Объясни, что произошло? Ты просто пожалела Тантаэ?

– Я заглянула в будущее и увидела, что произошло бы без моего вмешательства, – ответила Айне устало, но вполне живо. Я перевела дух. Похоже, это был просто откат после использования дара. Неприятно, но не смертельно. – Все случилось немного… неожиданно. Но теперь я в порядке. Не переживай.

У меня вырвался вздох. Легко сказать – «Не переживай!». Выполнить как-то труднее.

Наверное, я бы все-таки вытрясла из Айне подробности того видения, которое заставило ее ввязаться в семейную ссору, но тут мы, к моему огромному удивлению, вышли на открытую площадку. Легкие опалило морозным воздухом.

– Э-э… Тантаэ, вы сбились с дороги? – робко поинтересовалась я, глядя на застывшего князя. На фоне ночного неба, усыпанного звездами густо, как елочный шар – блестками, фигура Тантаэ выделялась четко, словно аппликация.

– Разумеется, нет, – с спокойно откликнулся он, опираясь спиной на перила. Внизу была настоящая бездна – ни дна, ни края. Темные скалы терялись во мраке. Только утоптанная дорога к порталу будто парила в пустоте, ловя рассеянный звездный свет. – Дело в том, что я обещал рассказать вам одну историю, а в Академии слишком много назойливых слушателей. Здесь нам точно никто не помешает.

– Вам не обязательно рассказывать это сейчас, – вмешалась Айне. В голосе ее звучала железная решимость отстоять право Тантаэ на сохранение тайны. – Вам вообще не обязательно это рассказывать. Если трудно…

– Мне нетрудно, – прервал ее Пепельный князь и задумчиво коснулся своих волос, перекидывая часть прядей через плечо. – Если не расскажу я – это сделает или Ириано, или Максимилиан. Первый имеет склонность превращать все в трагедию, а второй – излишне меня оправдывать. А в случае, если рассказчиком буду я, вы можете рассчитывать на объективность…

– Скорее, на самообвинение, – недовольно проворчала темнота голосом Ксиля, и дверь скрипнула, закрываясь. – Боги, Тай, неужели ты не мог предупредить меня о приезде? Я бы хоть намекнул, что Ириано здесь и по-прежнему лелеет свои комплексы, – он выступил на свет, и я убедилась, что это был действительно Северный князь.

– Ксиль, а ты-то здесь откуда? Следил за мной, что ли?

Он только махнул рукой и взгромоздился на перила рядом с Тантаэ. Спиной к пустоте… Мне стало не по себе, хотя я знала, что и падение с самой высокой башни Академии не принесет Ксилю вреда. Даже одно воздействие на гравитационные поля могло смягчить приземление, а реакции шакаи-ар вполне позволяли вовремя раскрыть крылья.

Но все равно мне ужасно хотелось заставить его слезть с этих дурацких перил и встать на надежную поверхность.

Ксиль склонил голову и, кажется, улыбнулся.

– Следил? Нет, что ты, малыш. Тогда бы я просто не позволил Таю пересечься с этим змеем, Ириано, – он потянулся, искоса поглядывая на Тантаэ, но тот молчал. – Это Акери оказал мне любезность, сообщив, что Пепельного князя видели у входа на лабораторные этажи Терсис. Ириано вечно на побегушках у Риан или у Холли, так что мне не составило труда сложить два и два. К сожалению, к бурным семейным разборкам я не поспел, зато к неприятным откровениям – вполне. Тай, неужели малыш Ири так тебя огорчил, что ты теперь испытываешь острую потребность в самобичевании и словоизлиянии? – с легкой насмешкой поинтересовался он, поворачиваясь к Пепельному князю и усаживаясь на перила верхом. – И не стыдно вываливать на бедных девочек тысячелетние тайны?

На Тантаэ болтовня Ксиля оказала потрясающее по целительной силе воздействие. Обреченное выражение пропало из вишневых глаз, складка на лбу разгладилась, а под конец речи Пепельный князь даже улыбнулся:

– Ты, как всегда, абсолютно бесцеремонен, – констатировал он спокойно. – Но, возможно, сейчас и прав: незачем рассказывать эту неприятную историю именно этим вечером. Ириано меня спровоцировал, вырвав обещание хитростью, но к такому поведению давно пора уже привыкнуть. Прошу прощения, Найта, Айне, – склонил голову Пепельный князь, прикладывая ладонь к сердцу. – Мое желание излить душу было несвоевременным и весьма глупым. Думаю, есть смысл продолжить разговор в другой раз, если вас это все еще будет интересовать.

Максимилиан расхохотался и демонстративно захлопал в ладоши:

– Ну, замечательно, Тай! Чудесный вывод! Чуть встряхнулся – и сразу на попятный. Нет уж, раз начал – заканчивай сейчас, а я заодно послежу, чтобы ты не наговорил ничего, о чем потом пожалеешь. А вы, девочки, дадите слово, что не станете распространяться об этом разговоре, – добавил он, выразительно поглядывая на нас с Айне. – Это не секрет, разумеется, и одно время в кланах много говорили о смерти Эвис и уходе из Пепла Времени Ириано, но сейчас страсти поутихли, и мне вовсе не хочется их воскрешать.

– О чем речь – буду нема, как могила, – повторила я любимую присказку брата. Пророчица только кивнула, подтверждая мои слова.

Наше с Айне дыхание на морозе превращалось в облачка пара. Даже в савальском шелке было слишком холодно – щеки немели и пальцы в перчатках зябли. Пророчица высоко подняла воротник шубки, закрывая уши.

Но Ксилю в тонком шерстяном свитере и Тантаэ в осеннем пальто, кажется, все было нипочем – и мороз, и зима. Шакаи-ар вообще редко отмечали смену времен года… И течение времени – тоже.