Текст книги "Тонкий мир (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 56 страниц)

– Обойдемся без крайностей, – быстро откликнулся целитель. И, рассеянно запустив пальцы в челку и обнаружив на ее месте тонкие косички, нахмурился. Ксиль ухмыльнулся, поглядывая на него из-под ресниц. Я попыталась представить себе Дариэля, милосердного и чуткого, в роли охотника… и воображение мне отказало. – Что еще?

– Все основное уже сказано, – пожал князь плечами. Дэйр начал осторожно распускать косички на ощупь, не отводя от Ксиля внимательного, как у благодарного ученика, взгляда. – На первую охоту я тебя отведу, дальше – сам справишься. Будешь брать с собой что-нибудь из целительского арсенала, чтобы стирать память жертве, раз уж эмпатия пока не функционирует. Кормить тебя из своего горла больше не стану, по крайней мере, в ближайшее время. У меня не слишком много сил после уроков Акери… Как же все совпало неудачно!

Перед тем, как задать следующий вопрос, Дэйр помедлил и быстро взглянул на меня.

– А долго оно продлится, это «кровавое безумие»? И какие могут быть… неожиданности?

Князь расшифровал знаки совершенно правильно.

– Разные, Дэйри. Найта, малыш, – виновато улыбнулся он мне. – Может, сходишь пока в душ? Ни о чем интересном мы говорить не будем, исключительно о грубых физиологических подробностях.

«Силле неловко выяснять кровавые детали своей новой жизни в твоем присутствии, – пояснил он мысленно. – Уж не обижайся. Просто ему хочется выглядеть для тебя… идеальным. Уверенным, всезнающим, несгибаемым и прочее… А сейчас Дариэль чувствует себя уязвимым».

Я понятливо кивнула.

– Действительно, уже день, а я еще не пойми в чем хожу и до сих пор даже не умылась. Скоро вернусь, – пообещала я и, подхватив теплую одежду со спинки кресла, ушлепала в ванную комнату.

Если для того, чтобы помочь Дэйру, мне надо будет проявить немного такта в ущерб любопытству – я так и сделаю.

После приведения себя в относительный порядок – справиться со стоящей дыбом челкой мне так и не удалось, пришлось закалывать ее набок – я решила наведаться в лабораторию. Сегодня, в канун праздника, она должна была пустовать. Скорее всего, там оставался дежурить только Холли… Вряд ли он откажет мне, если я попрошу недостающие ингредиенты для «энергетика», якобы для Ксиля. Если повезет, сумею еще и выторговать право воспользоваться оборудованием, пока оно не востребовано.

По дороге в башню Терсис я сделала крюк, завернув в столовую. Там было пусто – завтрак уже закончился, а обед не начался. Повариха поворчала, но выдала мне три порции завтрака в бумажных пакетах. В благодарность я простеньким бытовым заклинанием вычистила посуду, которая осталась после утренней трапезы студентов. Ее оказалось не так много, ведь большинство мальчишек и девчонок разъехались по домам… Но все равно помощь моя пришлась весьма кстати.

Хвойные гирлянды на стенах и блестящий «дождик», украшавший спинки стульев, вызвали неясное чувство тоски по чему-то никогда и не бывавшему… У нас в семье не праздновали новый год, зато отмечали равноденствия и солнцестояния. А Дэйр приучил нас к эльфийским торжествам – к празднику Первых весенних цветов, к чествованиям Повелителя и к Дням Молчания – напоминании о Первой войне…

Но все-таки в человеческих праздниках было некое особое волшебство. Наверное, потому, что люди верили в чудо… а мы, равейны, эльфы и шакаи-ар точно знали, что представляют собой чудеса и как они работают.

А вера всегда прекраснее знания.

Лаборатория меня сильно удивила.

Там было людно.

Конечно, никаких исследований не велось. Специализированное оборудование было опечатано, а более простое, универсальное, выключено и накрыто чехлами. Но свет в главном зале горел, по стенам змеились искусственной изморозью серебристые гирлянды, прилепленные желтоватым казенным скотчем, а в воздухе носились бодрящие ароматы кофе и имбиря.

Во главе стола сидела Риан, облачившаяся по случаю праздника в узкую темно-зеленую юбку, золотистую блузу и мшистого цвета жакет. По правую руку от Танцующей расположился Холли – весь в черном, со сложно – в шесть прядей! – заплетенной косой, в которой неестественно ярким пятном выделялась желтая атласная лента.

На противоположном от этой парочки конце устроились Ириано и Айне. Пророчица, как показалось бы неискушенному зрителю, оделась весьма небрежно. Но я-то, знающая ее давно, прекрасно уловила с первого взгляда, что темно-синяя юбка у нее тщательно выглажена, а серебристый свитер с голубой вышивкой – явно из недавних покупок, «под торжественный случай». Вряд ли, конечно, Ириано оценил именно этот аспект, но на пророчицу он смотрел с явным интересом. Айне же улыбалась – очень по-взрослому, с той неуловимой ноткой кокетства, присущей только очень уверенным в себе женщинам. И эта внутренняя сила, задумчивый и ироничный взгляд делали ее невероятно притягательной.

Ни Феникс, ни Шеана с Теа не было. Наверное, опять предпочли духоте лаборатории прогулку на свежем воздухе.

Кроме них, вся компания была в сборе. Меланхолично разглядывал свою чашку с кофе безупречный Тантаэ. Негромко, но оживленно рассказывал что-то профессор Бьёрн Ларсен. Молодые, бессемейные ассистенты прислушивались к нему рассеянно, а безнадежно влюбленная в блистательного Бьёрна доктор Кинга Войцик ловила каждое слово, нервно поправляя то обесцвеченный локон, падающий на лоб, то изящные очки в серебристой оправе. Я вздохнула про себя, понимая, что ингредиентов сегодня, скорее всего, не выпрошу.

Прямо посреди стола расположилась скособоченная искусственная елочка, так щедро увитая «дождиком» и мерцающими световыми гирляндами, что цвет пластиковой «хвои» было уже не различить.

Но мое внимание привлекла не старая компания и не покривившийся, но милый символ наступающего праздника, а один смутно знакомый молодой человек в темной шерстяной кофте на молнии и потертых джинсах.

На вид ему было лет двадцать пять – двадцать шесть. Собранные в хвост пшеничного цвета волосы чуть отливали рыжим. Серые глаза казались бы слишком светлыми, не будь вокруг радужки темного ободка. Высокие скулы, мужественный подбородок и по-лисьи острый нос создавали странный контраст. На тонких губах блуждала рассеянная, немного виноватая улыбка, и если бы не ее трогательное обаяние, то я ни за что не назвала бы молодого человека хотя бы симпатичным.

– Вечер добрый, милая моя, – Холли заметил меня первым.

– Добрый, – махнула я рукой, приветствуя сразу всех. Незнакомец встретился со мной взглядом… и вдруг вскочил на ноги, расцветая таким искренним дружелюбием, что мне даже стало неловко.

– Найта, я вас сразу узнал! – счастливо заявил он, протягивая ладонь для рукопожатия. Я осторожно сжала его пальцы – сухие, прохладные, как бумага. – А вы меня, наверное, нет, – улыбка незнакомца слегка потускнела. – А я вас часто вспоминал!

– Боюсь, вы правы, я вас не узнала, – смущенно созналась я, глядя на него снизу вверх. Он был достаточно высоким, примерно как Максимилиан, но не шакарски изящного телосложения, а по-человечески крепкого. – Вы…?

– Кей. Кей Мейер, – торопливо пояснил он, и я сразу же вспомнила.

Белые камни портала, неподвижные тела смотрителей, истерика после первого боя… и молодой инквизитор, с отчаянием доверившегося злейшему врагу подставляющий шею Максимилиану.

Кей Мейер, единственный выживший после стычки на Пути Королев. Воспитанник Ордена, находящийся под защитой Пепельного клана. Тот, кого я предложила привлечь к расследованию всего несколько дней назад… несколько безумно долгих дней назад.

– О… тот самый Кей? – дружелюбно переспросила я, чтобы не затягивать паузу.

Говорить с таким восторженно настроенным собеседником было немного неловко. Я догадывалась, чем могло быть вызвано подобное отношение. Скорее всего, Мейер был благодарен мне за его «спасение» от Максимилиана… Но я-то знала, что пыталась удержать князя от излишней жестокости не потому, что прониклась к юному инквизитору симпатией, а из свойственной молодым девушкам неприязни к кровопролитию. Это чувство – эгоистическое, но люди часто путают его с милосердием.

– Вы все-таки помните! – просиял он белозубой улыбкой. Взгляд у него был почтительным, как будто Кей видел перед собой не неуверенную девочку лет семнадцати, а настоящую эстаминиэль, вроде Айне. – Это ведь вы предложили мне приобщиться к исследованиям?

– Да, это была моя идея… Вам не хочется? – робко поинтересовалась я, не зная, как бы высвободить свою руку из цепкой хватки пальцев Кея и не обидеть его при этом. – Участие – исключительно добровольное, если вам не понравится что-то – не стесняйтесь, говорите.

– Что вы, я рад помочь! – с энтузиазмом возразил Кей, тряся мою руку. От стола послышались смешки и ироничное фырканье. Я скосила глаза. Холли, не стесняясь, ухмылялся во всю физиономию, а остальные прятали неуместное веселье кто за рукавом, кто за поднятым воротником. Я окончательно сконфузилась и залилась румянцем. – Особенно если вы будете участвовать в работе. Мне столько рассказывали о вас в клане! – он таинственно округлил глаза и сделал значительную паузу. – И о том, как вы победили в одиночку демона на морском побережье, и о потрясающих исследованиях в области алхимии и токсикологии, и о штурме базы, и о Заокеанском инциденте…

– Думаю, мои подвиги в этих рассказах были немного приукрашены, – быстро перебила его я, пока смешки за столом не перешли в истерическое хихиканье. Одна Айне смотрела на меня с искренним сочувствием, а вот остальные наслаждались ситуацией вовсю. – Вы уже говорили с координаторами исследования, Риан и Холли?

– Да, да, – закивал Кей, наконец-то выпуская мою ладонь и предупредительно провожая меня к столу. Стоило мне усесться на заботливо отодвинутый стул, как передо мной появилась чашка с исходящим ароматным паром чаем и пара имбирных печений на краешке блюдца. – Знаете, а ведь «бездна» мне отдаленно знакома… я определенно видел что-то в этом роде, но только пытаюсь вспомнить – начинается жуткая головная боль… Я приехал прошлой ночью, уже успел здесь осмотреться, – он вновь широко улыбнулся, и я невольно отъехала от него подальше. Вместе со стулом. Боги, надеюсь, он не обидится…

– То есть производственное совещание уже состоялось, а это все, – я обвела рукой стол, – просто чаепитие напоследок?

– Ну да, – кивнул Мейер. – Найта, а хотите варенья? Оно здесь, в подсобке, я принесу быстро…

Холли поперхнулся глотком чая.

– Нет, не стоит, – у меня дернулся глаз. – Благодарю за заботу.

– Если хочешь, мы изложим тебе результаты совещания вкратце, – сжалилась надо мной Риан и перехватила нить беседы. Перебивать эстаминиэль Кей не осмелился, поэтому умолк ненадолго, не перестав, впрочем, сверлить меня восторженным взглядом. Я почувствовала укол совести – парень так искренне мне рад, а я жду – не дождусь, пока смогу от него сбежать. – У господина Мейера обнаружены сильные блоки в сознании, определенно магического происхождения. Мы решили, что после праздников кто-нибудь из сильных менталистов, возможно, шакаи-ар, попробует взломать блоки. Конечно, есть вероятность, что при этом будут повреждены некоторые структуры памяти, но… – Риан развела руками – мол, такова жизнь.

– Я готов рискнуть, – неожиданно серьезно кивнул Кей. – Наука требует жертв…

И тут меня словно переклинило.

– Затем, что ты можешь еще разрушить пророчество. Не дать ему сбыться, – взгляд Айне жег, как расплавленный металл. – Там, в Академии, ты будешь должна не позволить одному человеку принести себя в жертву ради благой цели.

– Кому?

– Нет, – произнесла я хрипло и испуганно. – Не надо жертв. Если есть блоки… Не обязательно их ломать. Можно распутать потихоньку. Скажем, во сне. Конечно, это времени займет больше, раз в десять, но риск снизится, и вообще…

Холли нахмурился. Похоже, для него мое беспокойство было не более чем придурью жалостливой девчонки, ничего не смыслящей в науке.

– Не можем мы времечко терять, милая, – веско припечатал он. – И так почти четыре дня из-за праздника пропадают, все коту под хвост.

– Исследования идут уже почти два месяца, – возразила я быстро. – Неделя в ту или другую сторону ничего не решит. К тому же для работы с блоками не нужна лаборатория. Любое помещение, где можно лечь или хотя бы сесть подойдет.

Непонятно, почему, но консультант заупрямился. На мгновение я остро пожалела о том, что он не может читать мои мысли… Но вслух о пророчестве было заговаривать опасно – чем больше раз оно произносилось, тем сильнее увеличивалась вероятность неблагоприятного исхода.

А Айне старательно смотрела в сторону, избегая моего взгляда, что только укрепляло меня в мысли, что я на правильном пути.

– Ну что за вожжа тебе под хвост попала! – воскликнул Холли, резко отодвигая от себя чашку. В глазах у него разгорался фанатичный огонь. – Ты же, красавица моя ненаглядная, завсегда спустя рукава работала, с превысокой башни на все плевала. И с какого это перепугу вдруг радетельницей за правое дело заделалась? Э? Молчишь?

– Не молчу, просто вас очень трудно перебить, – огрызнулась я и тут же смутилась от своего напора. – Простите за резкость. Просто я действительно не вижу смысла рисковать рассудком человека ради какой-то абстрактной научной цели. Кей, – обернулась я к жадно ловящему каждое мое слово юноше. – Если вы очертя голову броситесь сейчас на амбразуры науки, я сильно разочаруюсь в вас. Спешка не стоит риска.

– Я… подумаю над вашими словами, Найта, – немного ошалело кивнул он. Я почувствовала, что это победа – и расслабилась. От громадного нервного напряжения у меня даже плечи затекли, а ведь разговор был совсем недолгим…

– Все равно у нас нет «тонких» специалистов по менталистике, – ворчливо пробормотал Холли, откидываясь на спинку стула и недовольно поглядывая на остальных.

– Почему же нет? – подала голос Риан, до того молчаливо наблюдавшая за стычкой. – Тантаэ – замечательный менталист, причем именно «тонкий». Силой его природа обделила, но умение он отточил до совершенства.

– Неужели? – едко откликнулся Ириано прежде, чем среагировал сам Тантаэ. – Что-то не слышал ничего подобного.

– Когда речь заходит о ненавистных тебе людях, ты становишься на удивление тугоухим, сын мой, – изысканно улыбнулся Тантаэ. Ириано скрипнул зубами. Айне незаметно коснулась его спины, успокаивая. – А вот я, несмотря на твою агрессию, знаю о тебе почти все… в том числе и о твоем увлечении «тонкой» менталистикой. Думаю, это наследственность. Вряд ли ты намного обогнал меня в силе…

– Я сильнее тебя! – вскочил на ноги Ириано. – Я…

– Успокойтесь, – коротко приказала Айне, смерив его тяжелым взглядом пророчицы. Ириано прерывисто вздохнул… и послушно сел, продолжая, впрочем, выражать свое недовольство глухим ворчанием. – Если и вы, и ваш отец сведущи в «тонкой» менталистике – работайте над проблемой блоков господина Мейера вдвоем. Так дело пойдет быстрее.

– Замечательная идея! – хлопнула в ладоши Риан, предупреждая возражения Ириано. – Холо, вы «за»?

– Обеими руками, как говорится, – легко согласился Холли. Нрав у него был отходчивый, к счастью, и долго излучать в пространство негатив консультант просто не умел. Поспорил со мной, выпустил пар – и тут же успокоился.

– Бьёрн? Кинга? Тантаэ? – дождавшись согласных кивков, Риан удовлетворенно улыбнулась. Ириано скривился, но счел за лучшее не спорить. Танцующая с готовностью обернулась к нему: – О режиме работы вы с Тантаэ, думаю, в состоянии договориться самостоятельно. Найта, ты что, уже собираешься?

После яркой вспышки эмоций на меня по обыкновению накатила апатия. Появилось нестерпимое желание оказаться подальше от этих чужих, в общем-то, людей. От деятельной Риан, сумасшедшего ученого Холли, восторженного почитателя Кея…

– Да, меня, наверное, уже ждут, – стесняясь, отозвалась я и отвела глаза. – Ксиль с Дэйром не знали, куда я пошла… Думала, просто зайду, пожелаю хороших праздников… и завтрак занесу, – я с готовностью подняла с пола бумажные пакеты с остывшими булочками и бутербродами. – То есть обед… то есть…

Под пристальным взглядом Риан и насмешливо-понимающим – Холли, я смущалась все больше и больше, но неожиданно Танцующая улыбнулась и кивнула:

– Ну, иди тогда, не будем тебя задерживать.

Я торопливо, будто боялась, что меня остановят, вскочила на ноги, прижимая к себе пакеты.

– Всего доброго. Хороших праздников! – попрощалась я со всеми. – Рада была встретиться с вами, Кей, – кивнула смотрителю, и он радостно просиял:

– И вам хороших, Найта! С наступающим!

Когда я проходила мимо Айне, она схватила меня за рукав, принуждая наклониться, и шепнула одно слово:

– Молодец!

И молча указала глазами на Кея.

У меня на душе потеплело. Пребывая в приподнятом настроении, я почти летела по пустым коридорам Академии, с наслаждением вдыхая холодный воздух с привкусом хвои. А дома меня поджидал приятный сюрприз.

– О, Нэй, ты так быстро вернулась, – Дэйр отвлекся от зажигания свечей на пушистой елочке и обернулся ко мне. Коса у него была заплетена по-праздничному, объемно, «в жгут», и по всей длине ее украшали серебряные колечки. Когда они стукались друг о друга, то издавали мелодичный звон, как колокольчики.

Когда-то я просто обожала такой вариант прически. Часами могла играться с «парадной» косой…

– А мы как раз на стол накрываем, – широко улыбнулся Ксиль, сидевший на полу, и указал на разложенные перед камином на скатерти лакомства: пироги с разной начинкой, салат в пластиковых мисках, даже целиком запеченную курицу. – Я быстро, через портал, смотался в город, пока ты мылась и гуляла, и кое-чего набрал в ресторане. Дэйр, пользуясь преимуществами в скорости шакаи-ар, сбегал за елочкой… Будем праздновать? – он заглянул мне в глаза – снизу вверх, не вставая с колен.

Я застыла на месте, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь от невозможного, непередаваемого счастья.

– Будем… – прошептала я.

Все-таки у людей совершенно невероятные, волшебные праздники.

ОТСТУПЛЕНИЕ ШЕСТОЕ: ДЕВЯТЬ ВОПРОСОВ ДАРИЭЛЯ

– Боишься?

– Да.

– Честный ответ.

– Не вижу смысла скрывать что-то от эмпата. К тому же ставка изначально делалась на мой страх. Пустая белая комната без окон с высоким потолком, да еще эта кукла на полу… Вы нарочно подбирали интерьер? Давно планировали провернуть это дельце? Да что вы смеетесь!

– О, этот темперамент… Все проще. Я отдыхаю здесь.

– Неужели?

– Когда ты так говоришь, то становишься похожим на свою сестру. Не хмурься. Я говорю правду. В этой комнате есть все, что мне нужно. Здесь – фальшивая стена. На самом деле это шкаф. А там, где сидит кукла, пол мягкий.

– А… у вас странные предпочтения. Вам действительно это… нравится? Белое, пустое?

– Да. Ничего не отвлекает.

– А кукла?

– Просто привычка. Дай мне руки, золотой мой.

– Я не… Dess! То, что я ничего не чувствую, не значит, что можно кромсать меня без предупреждения! О… что вы делаете? Это… способ передать регены?

– Самый простой. Из моей открытой раны – в твою.

– Не скажу, что выглядит это приятно, но если следовать логике, то так чужие регены действительно быстрее попадают в кровь… И при этом не происходит потери жизненной энергии. Любопытная методика… Уже все?

– Все. Теперь надо дождаться, пока мой кланник принесет сюда кое-что, что понадобится нам для лечения.

– О… Когда вы так улыбаетесь, мне, откровенно говоря, становится не по себе. Я полагаю, это лечение будет… болезненным?

– Очень. Но не бойся, я не дам тебе сойти с ума.

– Постойте, если средство для лечения сейчас принесут, то зачем вы смешали свою кровь с моей? Нет, не говорите. Я сам попробую догадаться…

– Не стоит. Ты еще слишком плохо представляешь себе, что такое регены. Я скажу тебе сам. Сейчас мои частицы в твоей крови выстроят барьер здесь… и здесь… у тебя удивительно нежная кожа, к слову… барьер примерно на середине предплечья.

– Понимаю. Вы не могли бы пока меня отпустить? Мне немного неловко… Спасибо. Так вы говорите, для чего барьер?..

– Ты еще не разучился смущаться. Это приятно видеть. Барьер не даст распространиться по всему организму тому, что вы называете «пыльцой».

– Называем? Вы хотите сказать, что знаете, что это такое?

– И скажу. Это регены. Точнее говоря, их прообраз с тонкого плана. Там, в ином мире, у регенов нет постоянного живого носителя. Они равномерно распределены в открытом пространстве, и сильнейшие из Древних отличаются тем, что могут удержать большее количество «пыльцы».

– Э-э… вы хотя бы понимаете, что совершили только что переворот в знаниях о тонком плане и иномирных материях? Кажется, вам все равно… И не надо так понимающе улыбаться!

– У каждого свои развлечения, золотой мой. Ты играешь в науку, я – в куклы. Все для того, чтобы не сойти с ума за тысячи лет.

– Я не играю. Я живу.

– Это просто другое название игры, солнце. Вот сейчас ты боишься – и пытаешься играть в смельчака. В сумасшедшего ученого, который интересуется наукой даже тогда, когда его жизнь висит на волоске.

– Вы!.. Вы… Вы правы, пожалуй. Но сейчас действительно не могу молчать.

– Волнуешься?

– Вы опять смеетесь.

– Нисколько. Хочешь, сыграем в другую игру, пока мы ждем кланника?

– В какую? Вряд ли меня заинтересуют ваши игры, при всем уважении…

– Вопросы и ответы. У тебя будет право задать мне… например, девять вопросов. И на каждый я дам абсолютно правдивый ответ. Ты можешь спрашивать о регенах или о твоем прошлом… выбор за тобой. Хочешь сыграть?

– Да… Конечно, да! Но вы действительно ответите… правдиво?

– Одним вопросом меньше, золотой мой. Да, ни слова лжи.

– О! Так все серьезно… признаться, я немного растерян… Вопросы и ответы… Вопросы… Тогда… тогда я хочу знать: Меренэ действительно хотела меня сломать или просто напугать, когда наняла тебя семь тысяч лет назад?

– Какие пылкие братские чувства… После всего, что было – это забавно.

– К делу.

– Она сама не знала, чего хотела. Жажду тепла иногда сложно отличить от жажды крови. Но шакаи-ар знают это наверняка, а вы, эльфы, можете только догадываться.

– Хорошо… то есть плохо, но… Не важно. Настоящее и будущее важнее прошлого. Тогда следующий вопрос: каких побочных эффектов мне ждать от твоего «лечения»?

– Я думал, что с этого ты начнешь. Эффектов будет много, но заинтересует тебя один… Ты станешь шакаи-ар.

– Что?! А раньше вы не могли сказать?

– Мог. Но ты не спрашивал.

– Боги… а этого можно избежать?

– Только отказавшись от лечения.

– О, dess!

– Дыши спокойнее, мальчик мой, и не кричи. Если ты сорвешь горло прямо сейчас, дальше будет не интересно. К тому же ты ведь все равно не откажешься от своей мечты вновь стать целителем, верно?

– Я… да, верно. Я больше не могу ждать. Нельзя же все время быть обузой! И что значит «прямо сейчас»? Хотите сказать, что дальше…

– Именно. Сегодня ты будешь кричать очень много.

– Я, кажется, уже не хочу знать, в чем состоит лечение. У вас очень убедительно получается запугивать собеседника.

– Благодарю за комплимент.

– Не стоит. Dess, как же все это глупо… Или только кажется глупым? Следующий вопрос… А почему вы вообще взялись лечить меня?

– Твоя возлюбленная уже спрашивала об этом. Отвечу, как и ей: потому что я могу.

– И все?

– Это главная причина. Я мог бы солгать, что чувствую вину за то зло, что причинил тебе когда-то… Но это не так. Я поступил соответственно своим желаниям и желаниям Меренэ, и не раскаиваюсь. Мог бы сказать, что хочу сделать Ксиля своим должником – но Ксиль, как любой ребенок, принимает дары с благосклонностью бога. Без мысли о том, что надо отдариться в ответ.

– О, да… Ксиль именно таков. Скажите, вы правда его… кто он для вас?

– Он – все, что есть в моем мире.

– Вы… простите, что я рассмеялся. Но вы были так серьезны… Надеюсь, что я не ранил ваши чувства.

– Нет. Нисколько.

– Тогда… еще один вопрос. Не обо мне. Скажите, а Ксиль действительно станет старейшиной после ваших тренировок – равным вам, свободным и независимым?

– Ответ – да. Ксиль будет даже сильнее меня.

– Но… вы хоть понимаете, что после этого Максимилиан постарается больше никогда с вами не встречаться? Он же эгоист, совершенный, безукоризненный эгоист – выбрасывает из своей жизни все, что причиняет ему неудобство. А вы напоминаете ему о слишком плохих временах… которые он предпочел бы забыть.

– Ты прав, золотой мой. Я это понимаю. Но не могу не исполнить его желания. Просто не могу.

– У вас все просто! Dess… А что будет с вами потом, когда Ксиль вычеркнет вас из своего мира? Что будет с вами тогда?

– Кажется, твои вопросы закончились, солнце.

– Но…

– Не спорь. Я считал. К слову, вот и кланник… Последний элемент доставлен.

– Не уходите от ответа!

– «Ведьмина похлебка», самая сильная кислота… Оцени мое милосердие – ты будешь мучиться всего пару минут.

– Прошу вас ответить на… О, боги! Вы же не хотите сказать, что…

– Именно так. Загаженные «пыльцой» нервы нужно уничтожить. Кости ты пока наращивать не умеешь, поэтому рубить кисти мы не станем. К тому же я очень, очень голоден, а боль – сильное чувство.

– Погодите… мне нужно еще немного подумать… Акери, dess, убери руки, мне нужно время! Я сам, но… Акери, не надо! Акери! Я не… я-а-а-а!

– … я же говорил, что ты будешь кричать.

…Ткани не текли – они обугливались. Дариэль сорвал горло еще на первой минуте. Акери молчал, крепко сжимая ладонями предплечья целителя, на которых от напряжения вздулись вены. Дариэль уже не мог вырываться и не падал только потому, что спиной опирался на плечо своего мучителя.

Акери хотел забыться, захлебнуться чужими криками, но вновь и вновь вспоминал тот, последний вопрос, оставшийся без ответа.

Акери улыбался.

Но кто сказал, что его боль была меньше?