355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Раткевич » Посох. Тетралогия » Текст книги (страница 95)
Посох. Тетралогия
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 15:30

Текст книги "Посох. Тетралогия"


Автор книги: Сергей Раткевич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 97 страниц)

– Благодарю, – улыбнулся Темный и исчез.

– Вот зараза! – в следующий миг возмущенно взвыл Линард, ощутив основательный пинок.

Смеялись все. Даже Герцог Седой. Даже сам Линард.

– Они должны вернуться, – отсмеявшись, убежденно сказал Керано. – По-другому вышло бы несправедливо…

И Линард решительно кивнул. А про себя подумал, что справедливость – самая непостоянная вещь на свете. Ее постоянно не хватает на что-нибудь действительно важное. И ничего с этим не сделаешь, будь ты хоть трижды великий воин и полководец. Будь ты хоть маг или даже Бог.

Тем временем неведомо откуда появился капитан-инструктор ронских разведчиков Йарт Йурген Аваргью. Он доставил Герцогу Седому нижайшую просьбу от сохранившейся ронской знати – занять престол Ронского Королевства. Предшествующая династия была полностью уничтожена последним ее представителем – Шеддом Тайронном, а видеть на престоле его самого не желал никто, начиная от единственного сохранившегося в королевстве герцога и заканчивая последним свинопасом.

– Я поддерживаю, – просмотрев прошение, сказал Верховный Король Оннерского Союза, Эруэлл Арам-бур. – Поддерживаю и присоединяюсь.

– Отличный выбор, – кивнул Линард.

– Что ж, значит, и мне пора делать выбор, – промолвил Герцог Седой. – Йолн, займешь моеместо. Пока в качестве местоблюстителя, а там…

– Но я же не герцог! – изумился гном. – Не дворянин даже!

– В рыцари я тебя посвящу сегодня же, – ответил Герцог Седой. – Для местоблюстителя этого достаточно. Что же касается дальнейшего… Верховный Король вполне может сделать тебя герцогом. Заслуг, кажется, достаточно…

– Да будет так! – улыбнулся Эруэлл. – Быть тебе, Йолн, первым гномом среди герцогов и первым герцогом среди гномов!

И Йолн Холнамуртен только руками развел.

– Я даже приблизительно не представляю, с какими трудностями мне придется столкнуться… – проговорил он.

– Я тоже, – усмехнулся Герцог Седой. – Но это и не важно. Главное, не отступать и не сдаваться. То есть – продолжать то, чем мы занимались все это время.


* * *

Не успел Йоштре Туйен высунуться из портала, как сильные руки сграбастали его.

– Ну?! – требовательно спросил Линард.

– Победа! – выдохнул сграбастанный Йоштре.

– А Курт где? – последовал новый вопрос.

– Зикер его ищет, – ответил Йоштре. – Там такое было… сразу и не расскажешь.

– Зикер, значит, тоже жив, – удовлетворенно кивнул Линард. – Так что там с Куртом? А Мур? А твоя внучка?

– Мур и Аглария, как ни странно, живы, – ответил Йоштре. – А Курт… не знаю. Это будет зависеть…

– Зависеть? – нахмурился Линард. – От чего это будет зависеть?

– От того, чтонайдет Зикер на месте Курта, – ответил Йоштре. – Прежнего улыбчивого парня, нашего хорошего знакомого, или…

– Понятно… – помрачнел Линард.


* * *

Курт брел, не глядя под ноги. В руках у него леденела Чаша Тьмы. Та самая Чаша. Все, что осталось от Голора. Мерзкая мощь Пожирателя Миров кипела в ней ледяным пламенем. Чудовищный яд. Выплесни его – и он полмира разъест. Развоплоти эту мерзость окончательно – и мир медленно зачахнет, отравленный тонкими эманациями зла. А если не развоплощать – Голор возродится снова. Раньше или позже его мрачная тень вновь воздвигнется над миром. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока кто-то не оплошает. Или не успеет. Или не посчитает нужным.

«Так вот почему в тот раз его так и не смогли развоплотить окончательно!» – подумалось Курту.

«Они оставили все это нам».

«Мне?»

Мрачные и жуткие тайны… варианты выбора, один чудовищней другого… и за все это отвечаешь ты и только ты. Не с кем тебе разделить эту ношу. Не с кем… не с кем…

Что ж, верно, я и впрямь достаточно чудовище, раз сумел одолеть такого врага…

Но достаточно ли ты чудовище, чтобы сделать выбор за всех? Быть может, неправильный, гибельный для всего мира выбор?

С кем-то делить эту непомерную ношу?

Незачем ее делить.

Никто не сможет принять правильное решение. Потому что его нет, правильного. А значит, придется выбирать из неправильных.

Придется?

Курт мучительно напрягся. Выбирать за весь мир? Да кто он такой, если уж по правде? Разве смог бы он одолеть эту тварь самостоятельно? Да с ней столько разных героев сражались…

Они умирали для того, чтобы я победил. Для того, чтобы я выбрал.

Неправильновыбрал?

Нет, я не смею выбрать неправильно. Не смею, даже если правильных решений нет.

А выбирать все равно придется. Здесь и сейчас. Жуткая Чаша так и рвется из рук. Неровен час вырвется. Так что же сделать? Какой выбор принять? Оставить все, как есть, в надежде на грядущих героев? Развоплотить Чашу прямо сейчас, здесь, в Межмирье, надеясь, что в мир просочится не так уж много яда, что это не коснется каких-то других, ни в чем не повинных миров? Что все как-то образуется? Что маги и Боги общими усилиями как-нибудь всех спасут?

С отчаяния Курт основательно врезал себе Чашей Тьмы по лбу.

Врезал и внезапно нашел выход. Сработала, что ли, выработанная Муром привычка? Что ж, выход и впрямь был. Отвратительный… и единственно возможный.

В этом мире есть всего лишь одно существо достаточно сильное, чтобы…и это ты, приятель. Ну, прости, так уж вышло. Я хорошо понимаю, что ты с радостью уступил бы это место, равно как и вытекающий из всего вышеизложенного подвиг, кому-нибудь другому, но… надо же и самому что-нибудь делать!

Дрогнув, Курт поднес зловонную Чашу к губам и…

и Чаша Тьмы не выпила Курта. Силу нее недостало.

Курт выпил Чашу до дна, а потом проглотил и ее саму.

«И как это прежние герои не догадались?»

Вдох. Выдох. «Вроде живой…» Вдох. Выдох… Боль.Курт даже и не знал, что такая боль на свете бывает. Не будь у него нынешних Сил, нипочем бы не выжил. Боль… боль… боль… Голод.Курт и представить не мог такого голода. А вокруг… вокруг все такое аппетитное! Такой соблазнительный, такой лакомый кусочек… такой потрясающий мир…живой, яркий, сочный… так и тянет положить его в рот.

«Я превратился в Пожирателя Миров! – в ужасе понял Курт. – В Голора!»

«Так вот почему никто из прежних героев этогоне сделал! Это не они дураки, это я… Голор…»

«Голор… Голор… Голор… делать-то что?»

«Интересно, когда и как это случилось с самим Го-лором?»

«Нет. Не интересно. Вовсе не интересно. Интересно другое. Как не сделать того, что я намереваюсь сделать?! Как удержаться?! Как?!!»

– Помогите мне… кто-нибудь… – одними губами прошептал новорожденный Пожиратель Миров. – Я не хочу… я… я есть хочу… убейте меня кто-нибудь, пока я сопротивляться не начат! Ну, пожалуйста…

Скрытый магической завесой, прячущийся в складке пространства Зикер вздохнул.

«Молод ты друзей убивать…» – припомнились ему его собственные слова, обращенные к Курту.

Что ж, он-то давно уже не молод. И ему случалось. Это будет один короткий миг. Вспышка силы и темнота. Курт почти не почувствует боли. Это должно случиться сейчас. Сейчас, пока Сила Пожирателя еще не стала собственной Силой Курта, а его личное могущество почти полностью растрачено на битву с невероятным противником… Да, сейчас Зикер вполне способен с ним справиться. И мир будет спасен. Боги смогут спокойно дрыхнуть на небесах, Белые маги – творить добро, а Черные – зло. И всем будет хорошо. Вот только в мире станет меньше на одно крошечное существо. Одно-единственное существо. Спасшее мир и отравившееся этим спасением. Насмерть отравившееся. Ну, так и что с того?Не в первый раз, Зикер, ох не в первый… Это так просто. Он даже ничего не почувствует. Не успеет почувствовать.

Зикер поднял руку и… опустил ее. Не потому что пожалел. Ситуация изменилась.

Эльфы появились неожиданно.

– Ты что это, а? – слаженным хором удивились они, окружая Курта.

Зикера они словно бы и вовсе не видели.

– Тебе на что сид был даден? – спросил Гендиле Даур.

– Чтоб ты на нем играл, – вторил ему Кйотх Юсунден.

– Тогда, когда наступит время, – добавлял Кйон Бергенер.

– Вот, оно наступило, а ты – что? – вновь хором возмутились они.

После чего Гендиле Даур подскочил к Курту и с размаху врезал ему по уху. Из уха тотчас выскочил сид. Эльф поймал его и сунул Курту в руки.

– Играй! – повелительно молвили три эльфа. – Играй, если хочешь жить, а не просто питаться…

И Курт заиграл. Так хорошо ему никогда не удавалось. Пальцы сами собой находили лады и новая, неведомая Курту мелодия лилась из-под его рук.

И вот, когда песня окрепла, голод Пожирателя Миров внезапно распался, рассыпался искрами и сгинул – Курт наверняка знал это! – бесследно. Вместе с голодом ушла и боль.

– Это как же? – смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, спросил Курт.

– А это такая маленькая эльфийская штучка, музыка называется, – улыбнулся Кйотх Юсунден.

– И вот ее… ее одной… хватило… – пролепетал Курт.

– А ее много на что хватает, – подмигнул Гендиле Даур.

– Так-то лучше, – сказал Кйон Бергенер.

– А то мир он есть собрался! – фыркнул Гендиле Даур.

– Лучше мы тебя еще раз пожрать пригласим, – ухмыльнулся Кйон Бергенер. – Согласен?

– Согласен, – благодарно выдохнул Курт.

– Тогда до встречи, а го нам в Межмирье трудно. Мы ж не великие маги, как ты, – подмигнул Гендиле Даур. – Кстати, ты в курсе, что у тебя шея посинела?

– Шея? – удивился Курт. Меньше всего на свете его сейчас занимал цвет собственной шеи и все же… все же… – Посинела?

– Это оттого, что всякую дрянь жрешь, пожирателей разных, вместо того, чтоб с нами обедать, – подмигнул Кйотх Юсунден.

И эльфы исчезли. Даже в красоток напоследок превращаться не стали. Видать, и впрямь не по себе им здесь было.

– Маленькая эльфийская штучка… – пробормотал Зикер. А смертоносное заклятье таяло между его пальцами, безвредно стекая в пустоту Межмирья. – Пойдем домой, Курт…

– Так ты… живой, Зикер? – выдохнул Курт.

– Живой, – кивнул черный маг.

– Но… я же сам видел, как тебя напополам разорвали… – ошарашенно промолвил Курт.

– Не напополам, а на восемь с половиной частей, – педантично поправил его Зикер. – Все правильно, Курт. Именно это ты и видел. Да и все остальные – тоже. Меня спас Йоштре. Кстати, он жив, так же, как и твоя девушка, твой деревянный приятель и твои новые родственники. Что ж, поскольку ты все же не превратился в Пожирателя, и мне не пришлось тебя убивать, могу констатировать, что и ты жив тоже.

– Ты собирался меня убивать? – спросил Курт.

– Разумеется, – ответил Зикер. – А что еще можно делать с Пожирателем? Или ты на что-то другое рассчитывал?

– Нет, – покачал головой Курт. – Не рассчитывал.

– Ну то-то же! – промолвил Зикер.

– А… все твои? – спросил Курт.

– Совсем слабосильным этот самый Голор оказался, – усмехнулся Зикер. – Никого толком убить не сумел.

– Никого? – переспросил Курт.

– У Фарина переломаны ребра, – ответил Зикер. – У Тенгере с Богиней магические поражения средней степени тяжести, у Арилоя такое похмелье, что головы болят у всех, кто находится от него в десяти шагах. Впрочем, он активно лечится прямо сейчас, и если не умрет с перепою… Хуже всех пришлось бедняге Даграманту. Попасть под нога Пожирателя – участь незавидная. Его я, признаться, едва спас. Мне здорово повезло, что мой целительский дар теперь значительно сильней прежнего. И все же… летать он сможет еще не скоро.

– Бедняга Даграмант… – посочувствовал Курт. – А про себя не расскажешь? Как так вышло, что ты выжил?

– Я же сказал, меня спас Йоштре, – ответил Зикер. – Точней говоря, не он сам, а его проклятый подарок. Когда он предлагал мне Силу всего Джанхара, все их Кладовые и все такое прочее, я на него злился. А вышло так, что этот подарок спас мне жизнь.

– Он предлагал тебе силу всего Джанхара? – ахнул Курт. – Он что, с ума сошел? Зачем?

– С ума он сошел гораздо раньше, как и я, впрочем, – усмехнулся Зикер. – Тут дело не в том…

– А в чем?

– Ну, видишь ли, Курт, мы же не могли знать, справишься ли ты с Голором, – ответил Зикер. – Нужен был еще кто-то… так сказать – запасной вариант. Йоштре гораздо сильней меня, как маг. Он ведь и моложе моего будет. Но я куда более опытный боец, чем он. Остальные просто не в счет. Разве что ты, но, как я уже говорил, мы не могли знать… поэтому Йоштре предложил мне Силу всего Джанхара, чтобы сразиться с Голором и ослабить его для тебя. Или же, напротив, использовать ее в том случае, если ты не справишься. Я выбрал первый вариант не потому, что мне было тебя так уж жаль. По правде говоря, я надеялся справиться сам. И почти преуспел.

– Я видел… – выдохнул Курт.

– Предлагая мне эту силу, мерзавец Йоштре знал, что даже если я и выиграю поединок – проживу недолго. Я слишком стар, чтоб безвредно для здоровья поглотить такое количество силы. Да она попросту разорвала бы меня в клочья, – сказал Зикер. – Вот за это я на него и злился. Собственно, я раздумывая, применять ли мне ее, до самой последней минуты. До той минуты, когда дорогие мне существа пали под ноги Пожирателя. Я понял, что у меня есть всего лишь одна возможность спасти их всех. Я выпил эту силу, стал Архимагом и бросился в атаку. Когда Голор рвал меня на части, я сумел ускользнуть, оставив в его руках ту самую силу, что погубила бы меня. И вот, пока он рвал ее на части, я и вытащил из-под его ног то, что мне дороже всего на свете. Фарина я вытаскивал последним, этот мерзавец успел пнуть его. Даграманта он искалечил раньше. Вот так и вышло, что то, что должно было погубить меня, вместо этого спасло многих. А потом ты, Курт спас все остальное.

– А меня спасли эльфы, – добавил Курт. – Вот только шея у меня теперь синяя… – растерянно добавил он. – Или это они для смеха придумали?

Зикер внимательно оглядел его шею и вздохнул.

– Какой уж там смех, – промолвил он. – Пожирателя сожрать… ты еще дешево отделался! Шея у него посинела! Живой, здоровый, весь мир спас, чего тебе еще?!

– Ничего, – облегченно вздохнул Курт, чувствуя, что все плохое уже закончилось.

Да и в самом деле, что еще может случиться плохого?

– Пойдем домой, Курт, – предложил Зикер. – Тебя там с нетерпением ждут, можешь мне поверить.

– Пойдем, – улыбнулся Курт.


* * *

Дома.

Родной мир встретил Курта оглушительным поцелуем. Таким оглушительным, что он на ногах не устоял. Когда он немного пришел в себя, он обнаружил, что лежит на своей любимой девушке.

– Ох, как же это я… и сам упал и тебя подмял? – вскакивая, виновато спросил он.

– Когда я поняла, что ты падаешь… я сама под тебя прыгнула, – ответила Аглария. – А то ведь ты такой неловкий, учи тебя, не учи… все одно расшибешься. Так что я мужественно приняла удар на себя, смягчая твое падение.

– Ты хорошая, – прошептал Курт.

Голова плавно кружилась.

– Я – хорошая, – гордо кивнула Аглария. – А ты – гадкий. Напугал нас! Ну вот куда ты делся с этой проклятой Чашей? Почему нас бросил?!

– Хм, – ответил Курт.

– А Чашу куда дел?! – продолжала Аглария. – Дедушка тебе голову оторвет, если ты ее где-нибудь посеял!

– Э-э-э… если честно… Чашу я проглотил, – ответил Курт, чувствуя себя ужасно глупо.

– Что?!! – Аглария вытаращилась на него в немом ужасе. – Ты… ты шутишь, конечно… она… ее… ее нельзя так просто…

Взгляд Агларии упал на шею Курта Ту самую, за которую она его так нежно обнимала Так обнимала, что не разглядела..

– У тебя… шея… – жалобно сказала она.

– Да Вроде всегда была, – согласился Курт.

– Синяя… – добавила Аглария.

– Я знаю, – вздохнул он. – Мне уже сказали.

Аглария провела рукой вдоль его шеи, и ее глаза расширились от ужаса.

– Это… так сильно… что я даже вижу… – выдохнула она.

– Я… боялся подойти к вам с Муром, – честно признался Курт. – Я ведь не знал, куда мне деть эту Чашу, а «посеять» ее было нельзя. Один раз уже посеяли. Я думал, что, может быть, иду умирать… Если бы я к вам подошел… у меня бы просто не хватило решимости… а потом… я чуть не стал Пожирателем Миров… это было так страшно… и… я не удержался бы… я про все забыл… про тебя, про Мура… про небо над головой и землю под ногами… я только помнил, что мир – это вкусно… и голод… такой голод…

– Бедный… – обнимая его, выдохнула Аглария. – И все это время онстоял над тобой со смертью в руке.

– И еще с какой смертью, – послышался голос Зикера. – Самой что ни на есть надежной. Чтоб от тебя и пылинки не осталось, Курт. Впрочем, ты отомщен.

– Отомщен? – удивился Курт. – Я не собирался мстить. Не за что.

– Это ты так считаешь, – ухмыльнулся Зикер. – А вот Судьба решила по-другому.

– Что ты хочешь этим сказать? – холодно спросила Аглария.

«Ты собирался его убить, а теперь приходишь вот так вот запросто и хочешь, чтобы тебе все-все простили?!» – говорил ее гневный взгляд.

«Да. Именно этого я и хочу», – ответили глаза Зикера.

– Меня только что чуть не убил твой дедушка, Аглария, – сказал Зикер. – Я, видишь ли, не успел ему сообщить, что от Силы Джанхарских Кладовых сумел освободиться. А у нас был договор, что он убьет меня, если я не сумею…

– Психи, – пробурчала Аглария и всхлипнула, бросаясь Курту на шею.

– Еще какие, – вздохнул Зикер, обнимая их обоих. – Еще какие…

– А где Мур? – немного отдышавшись спросил Курт.

– О! Ему куда хуже, чем тебе, – ухмыляясь, ответил Зикер. – То, что я тебя всего лишь чуть не убил, да твоя любимая девушка чуть насмерть тебя не зацеловала – ерунда по сравнению с тем, что сейчас переживает он.

– Что же с ним такого ужасного произошло? – ответно ухмыльнулся Курт.

– Шенна развязалась, – поведал Зикер. – У них там сейчас своя Великая Битва, и похоже, твой деревянный приятель ее с треском проигрывает!

И Курт с Агларией расхохотались.


* * *

– Курт, ты должен показаться войскам! – промолвил Йоштре Туйен.

– Должен? – с несчастным видом переспросил Курт, отрываясь от Агларии.

– Должен, – виновато кивнул Йоштре. – Ты уж прости, но…

– А вот и не должен! – возразила теща, внезапно появляясь рядом и вступаясь за зятя.

– Мы создадим его фантом, – предложил появившийся вслед за ней тесть. – Пусть отдохнет хоть немного.

– Какие у тебя потрясающие папа и мама, – шепнул Курт на ухо Агларии.


* * *

Хорошо. Хорошо. Вот просто хорошо, и всё тут. Сидеть. Обнимать любимую девушку. Дышать. Восхищенно пялиться на все вокруг. Так вот каким долженбыл быть мир! Так вот какойон на самом деле! Какая жалость, что эльфы ушли. И детишки-пантеры… просто исчезли тогда, и все.

«Ничего, я их еще отыщу», – сам себе пообещал Курт.

– Вся компания в сборе, – вдруг прозвучал голос за спиной Курта – Великая Битва выиграна, можно и отдохнуть, верно?

Курт обернулся и замер. Невысокая женщина поразительной красоты стояла за его спиной. Глаза видели женщину, но чем-то другим, более зорким, нежели обычные глаза, Курт увидел на ее месте непередаваемо-черную бездну. Бездна улыбнулась и оскалила клыки.

– Архимагистр! – выдохнул Йоштре Туйен.

– Орика… – прошептал Зикер.

Курт попытался вскочить, призвать на помощь свою силу… и тяжело опустился обратно. Пообедать Пожирателем Миров – такое не проходит бесследно! Когда-нибудь потом его Сила возрастет, возрастет непомерно. Быть может, он даже ширинку научится застегивать при помощи магии… но Сила нужна сейчас. Нужна, как воздух. А ее нет. Ее нет – и дышать нечем.

– Орика… зачем ты пришла? – спросил Зикер.

– Как?! Разве ты не рад меня видеть, старый проходимец? – очаровательно улыбнулась она. – Ну ладно-ладно, сама вижу, что нет. Зачем я пришла? Воспользоваться плодами вашей победы, зачем же еще?

– Но ты же сказала, что не собираешься… – выдохнул Зикер.

– Не собираюсь перенимать проигранную партию из рук вашего Врага, – кивнула Орика. – Я действительно так сказала. Я просто чуть-чуть не договорила. Я не собираюсь перенимать егопроигранную партию. Я собираюсь выиграть свою. Собственно, я уже выиграла. Ни у кого из вас не хватит сил, чтобы противиться мне. Итак! Курт, ты немедля отдашь мне Вэйзрн Лаанрон!

– Вот еще! – возмутился Мур. – Курт, а ну-ка покажи, кто здесь самый крутой!

– Он и рад бы, но вряд ли сможет поднять даже указательный палец, – рассмеялась Архимагистр. – Хорошие вы ребята… Смешные… Пойдете ко мне жить? Я постараюсь не забывать вас кормить.

– Ты… ты хочешь пожрать мир? – с ужасом спросил Йоштре Туйен.

– Я не Голор, миров не жру, – поморщилась Архимагистр. – К чему тупо пожирать то, чем можно пользоваться? Итак, Курт, я жду!

– Вот еще! – выдохнул Курт, скрипнул зубами и встал. Мир качнулся вокруг него. Мур и Аглария подхватили его с двух сторон, не давая упасть.

– Герои, – с иронией протянула Архимагистр. – Ладно, не буду вас обижать, это не интересно…

Она требовательно прищелкнула пальцами, и Курт почувствовал, как Взйэрн Лаанрон медленно снимается с его собственного пальца… а он ничего не может сделать… ничего… Звон в ушах и слабость… слабость такая – пальцем не шевельнуть. Кольцо… кольцо-кольцо… Вэйэрн Лаанрон, мост между всем сущим, проводник всего ко всему, кольцо, заклятое Богами, держащее мир… снимается… снимается… снялся… еще миг – и он так же плавно и медленно поплыл к Архимагистру.

А в следующий миг Курта скрутила волна невероятной боли. Он покачнулся и упал. Не было сил на ногах удержаться.

– Приступ! – выдохнул Мур, падая рядом с ним и превращаясь в посох.

Курт лежал, и ему было все равно. Он так устал, сражаясь с Голором. Он так устал… он едва не сожрал мир, а до того ему было куда больнее, чем сейчас. Поглотить яд Пожирателя Миров, переварить его… какой там приступ! Курт отрешенно созерцал боль, терзающую его тело. И так же отрешенно он глядел на свое кольцо, медленно плывущее к Архимагистру. Он слишком устал… устал… и в конечном итоге все закончилось плохо… они проиграли… победили, отдали все силы, все что было… и все равно проиграли… вот сейчас Архимагистр заберет кольцо и.

– Орика, не делай этого! – вскричал Зикер, бросаясь наперерез летящему кольцу.

Архимагистр подняла руку, и Зикер упал ничком.

– Память прошлого хранит тебя от моего гнева, и все же не стоит становиться между мной и моей Силой, – промолвила Архимагистр. – Я могу не успеть спасти тебя от себя самой…

– Учитель! – вскричал Тенгере, бросаясь к Зикеру, и рухнул рядом с ним от легкого движения руки Архимагистра.

– А на тебя, мальчишка, я очень сердита, – промолвила она. – Если бы не ты, твой учитель сейчас был бы счастливым и могущественным существом, а не слабосильным стариком…

– Гадина! – с ненавистью выдохнула Богиня, глядя в глаза Архимагистра. – Я убью тебя!

Богиня, Фарин и Арилой бросились в бой одновременно – и вмиг оказались простертыми рядом с Зикером и Тенгере.

– Сколько бесполезных слов и движений, – обворожительно улыбнулась Архимагистр. – Ну разве не может хорошенькой женщине понравиться какое-то колечко? Разве ее красота не дает ей право обладать этим маленьким кусочком чуда?

С этими словами Архимагистр поймана и надела на палец Вэйэрн Лаанрон.

И тогда, прикрывшись всеми доступными магическими щитами, на Архимагистра бросились Йоштре Туйен и Эстен Джальн.

Очередное резкое движение руки – и все их щиты были смяты, а сами они отброшены.

– Ну все, пошутили и будет, – голос Архимагистра мягко поплыл над землей. – Еще одна попытка нападения… и я просто уничтожу это кольцо! Заодно проверю, что тогда случится со всем этим миром. А то мне всегда интересно было!

– Не делай этого! – повторил Зикер и сел. – Верни кольцо Курту.

– Вот еще, – мурлыкнула Архимагистр. – Так не интересно. Пусть он лучше приходит ко мне… и я буду снимать у него приступы. У меня будет маг на цепочке. Маг, обладающий, быть может, большей силой, чем я, и все равно очень послушный. Ведь без Вэйэрн Лаанрона он ничто, правильно я понимаю? Без Вэйэрн Лаанрона ты ничто, верно, Курт?

Короткое движение руки, и боль исчезла. Облегченно вздохнул Мур.

– Плевать я на тебя хотел, – выдохнул Курт. – Думаешь, мне больно? Думаешь то, что сейчас было – это боль? Ерунда это. Тому, кто сожрал Голора, никакая боль уже нипочем. Не будет тебе цепочки. А Сила моя… дай мне только в нее прийти…

– Огорчительно, – усмехнулась Архимагистр. – Впрочем… неважно. Пока кольцо у меня… пока я могу его уничтожить… все вы у меня на цепочке, Курт. Весь этот мир принадлежит мне!

– А зачем он тебе, скажи на милость? – тихо спросил Зикер.

– Ну… быть может, дело в том, что у меня слишком долго ничего не было, – промолвила Архимагистр. – В конце концов мне захотелось получить все.

– А что ты станешь со всем этим делать? – спросил очнувшийся Йоштре Туйен.

– Мне всегда казалось, что мир должен быть чем-то вроде игрушки, – откликнулась Архимагистр. – Я, правда, еще не придумала игру, но…

– А тебе, значит, играть нравится? – внезапно раздался новый голос.

И сила, звучавшая в нем, была такова, что все обернулись к сказавшему. Невысокий сероглазый старик с ширгой в руках неторопливо приближался к ним.

К ним.

К Архимагистру.

К Архимагистру, только что заявившему свои права на этот мир.

К Архимагистру, правильно выбравшему время и победившему всех.

Он шел, и его пестрый дорожный плащ шуршал на ветру. Он не был Богом. Не был он и магом. Но у него были серые глаза. Те самые… серые… и Зикер затаил дыхание. Он знал, знал почти наверняка, что этот странный старик далеко не так прост, как кажется. Вот только… даже он, Зикер Барла Толлен, один из лучших ясновидящих Ордена Черных Башен, не взялся бы предсказать, что именно сейчас произойдет.

Так кто же он, этот безумец, дерзнувший бросить вызов одному из самых могущественных существ в этом мире? Неужто обычный смертный? Да. И правда – смертный. Вот только назвать его обычным…

– Что ж, давай сыграем… Архимагистр, – промолвил старик. – Я буду играть на ширге. А ты на чем?

– Кто ты такой? – оправившись от удивления, возмутилась Архимагистр.

– Игрок, – ответил старый менестрель, делая шаг вперед и подымая ширгу.

– Как ты посмел?! – продолжила она.

– А ты? – вопросом на вопрос ответил он.

– Я?! – возмутилась Архимагистр. – Ты смеешь сравнивать меня с собой?! Меня?!

– Ну, скажем, я решил не мелочиться и сделать тебе приятное, – ответил старик. – Разумеется, как игрок, я гораздо выше тебя.

– Ты, верно, безумен, если так ведешь себя с существом, способным одним движением мизинца вычеркнуть тебя из реальности, – проговорила Архимагистр. – Впрочем, подобная храбрость меня развлекает. Таких, как ты, немного.

– Я знаю, кто ты есть, Архимагистр, – ответил старик. – Я знаю дорогу к той Тропе, которую ты прошла…

– А кто таков ты? –насторожившись, спросила Архимагистр. – Чем ты можешь похвастать, кроме безумной храбрости?

– Я – менестрель, – ответил старик. – Я не хвастаю, я играю.

– Менестрель… – раздумчиво протянула Архимагистр.

– Так на чем ты станешь играть? – требовательно спросил старик.

– Ну, собственно, я собиралась сделать своим инструментом весь мир, – ухмыльнулась Архимагистр. – К чему выбирать что-то одно, если я могу получить все?

– Тот, кто решил играть всем миром, должен уметь играть на чем-то еще, – заявил менестрель. – Докажи, что ты это можешь, докажи, что ты – мастер, и я не стану противиться тебе.

– А ты в состоянии мне противиться? – презрительно скривилась Архимагистр.

– Ну разумеется, – с улыбкой откликнулся он. – А вот сможешь ли ты противиться мне… я сильно сомневаюсь. Ну? Как?! Примешь вызов… или струсишь?

– Струшу?! – возмутилась Архимагистр. – Я?! Да что ты себе позволяешь, смертный?!

– Я – певец. Я – бессмертен, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, ответил менестрель.

– Мне достаточно мизинцем шевельнуть и от тебя ничего не останется, «бессмертный»! – фыркнула Архимагистр. – Даже пепла не будет!

– Что значит мое бренное тело? – ответил певец. – Песни – вот мое бессмертие. И даже если ты дерзнешь уничтожить весь мир вместе с моими песнями, ты сама будешь их помнить. Но даже если ты уничтожишь и себя… песни, если они настоящие, эхом отзываются в других мирах… их опять сочинят где-нибудь в другом месте. Так как?! Примешь вызов?! Рискнешь?!

– Приму, – сказана Архимагистр. – Я ничем не рискую. Кроме всего прочего… возможно, это развлечет меня.

– Твой инструмент? – спросил менестрель.

– Меч, – коварно улыбнулась Архимагистр.

«Ну и как тебе это?»

И менестрель улыбнулся в ответ.

– Ты владеешь техникой игры на клинке? – с радостью спросил он.

«Да я просто в восторге!»

– Владею, «бессмертный»… – ехидно отозвалась архимагистр.

– Что ж, отлично. Я счастлив состязаться с серьезным противником, – довольно промолвил менестрель. – А на чтоиграем?

– «На что»? – удивилась архимагистр. – Я всего лишь собиралась ответить на твой вызов. Не более. Ясно же, что победа останется за мной.

– Играть нужно обязательно на что-то. – пояснил менестрель. – Иначе какой смысл?

– Ну и на что ты предлагаешь сыграть? – спросила Архимагистр.

– На мир, разумеется, – ответил менестрель. – Я, видишь ли, тоже считаю, что мир – для игры. Вот и давай, сыграем для мира. Посмотрим, кому он отзовется. Кто с ним лучше играть будет, тот его и получит.

– Что будешь с целым миром делать ты,ничтожный человечишка? – спросила Архимагистр.

– Придумаю что-нибудь, – отмахнулся менестрель. – Его еще выиграть надо.

– Тебе это не светит, – фыркнула Архимагистр.

– Посмотрим, – откликнулся менестрель. – Что можно знать наверняка?

– Ладно, будем считать, что приз – определен, – фыркнула Архимагистр. – А во чтомы станем играть?

– В меня, – сказала улыбчивая старушка, становясь рядом с менестрелем.

– Кто ты?! – рыкнула Архимагистр.

– Ну-ну, не надо так пугаться, деточка, – промолвила старушка. – Такая сильная… можно сказать, большая уже… а до сих пор всего боишься…

– Кто ты? – чуть смутившись, повторила Архимагистр. – Я не заметила, как ты подошла.

– Это случается, деточка, – улыбнулась старушка. – А кто я такая… если он – Игрок, то я – Игра.

– Так это в тебямы станем играть? – хищно ухмыльнулась Архимагистр.

– Ну разумеется, деточка, – доброжелательно промолвила старушка. – Все, кто во что-нибудь играет, на самом деле играют в меня. Хотя… должна тебя предупредить… мой муж такой обманщик… с ним честной девушке лучше и вовсе играть не садиться! А то ведь разденет-разует, и как зовут, не спросит.

– Я сама, кого хочешь, раздену, – ухмыльнулась Архимагистр. – А что касается имени… его у меня давно нет. И не было никогда.

– Ну, как же нет, деточка? А я слышала…

– Тебе показалось, – поморщилась Архимагистр. – Нечего слушать разных выживших из ума магов…

– А-а-а… так он из ума выжил, – покивала старушка. – А мне показалось, что просто дурачок…

Зикер только головой покачал, услышав такое определение для самого себя. Ну что тут скажешь? Может, так оно и есть, если как следует разобраться? Ни магическая Сила, ни обретаемое из века в век мастерство от дурости не спасают. Дурость, она или есть или нет ее. Тоже ведь талант, если разобраться.

– Ну что – начнем? – воскликнул менестрель.

– Начинай, – буркнула Архимагистр.

– Э-э-э… нет! Так не пойдет, – отозвался менестрель. – Первый ход – слабейшему! Давай, девочка!

– Еще раз меня так назовешь – в ящик сыграешь, – пригрозила Архимагистр.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю