Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 97 страниц)

– Джанхар, господа! – с улыбкой объявил Зикер, словно бы важный трактирщик, с законной гордостью подающий фирменное блюдо своего заведения.

Курт открыл глаза и увидел далекие башни города.

– Рилэйн! Это Рилэйн! – обрадованно объявил Мур. – Первая сторожевая крепость. Я начинаю верить, что черные маги и в самом деле способны держать слово!

– Иногда, – ухмыльнулся Зикер. – Когда им это выгодно. Прощайте. Надеюсь никогда с вами не встретиться. Дальше не провожаю. Надеюсь, не нужно объяснять, почему?

– Не нужно, – сказал Мур. – Мое уважение. Я также от души надеюсь, что мы никогда больше не встретимся.

– Спасибо, – сказал Курт. – Удачи вам.

Зикер сделал шаг назад и начал таять в воздухе. Еще миг и его не стало.

– Нашел кому удачи желать, – проворчал Мур. – Его удача – наша беда.

– Должен же я был что-то сказать, – виновато промолвил Курт. – Не ворчи, ладно? В конце концов мы все же добрались. Радоваться нужно, а ты ворчишь.

– Ладно уж, пошли, – пробурчал посох. – И в самом деле ведь добрались. Я уж и не чаял.

Курт шел теплой пыльной тропой, и каждый шаг приближал его к фиолетовым башням сторожевой крепости Рилэйн.

– Впервые вижу фиолетовую крепость, – сказал Курт.

– Верно, – усмехнулся Мур. – Здешний командующий – весьма забавный тип. Колоритная фигура. Даже колоратурная, я бы сказал. И притом весьма басовитая, заметь.

Курт попытался представить себе колоратурный бас, но у него ничего не вышло.

– Маг он просто отличный, полководец тоже, – продолжал меж тем Мур. – Но вот есть у него эта странность, эта чудаковатая страсть – окрашивать башни, а то и стены, крепостей, куда его назначают, в самые невероятные цвета.

– Это сколько ж работы! И краски, – пробормотал Курт.

– Нисколько, – возразил Мур. – Господин Командующий изволит все сам делать, посредством своей, так сказать, личной магической силы.

– Да уж…

– Зато при обороне и отступлении нет полководца, равного ему, – промолвил Мур.

– Ну, отступать-то можно и без полководца, – усмехнулся Курт.

– Не скажи, – возразил Мур. – Талантливое, грамотное отступление способно нанести врагу больший урон, чем тупое безграмотное наступление. Мудрый полководец отступает так, что наступать потом уже не на кого: остается собрать трупы незадачливых врагов. А глупый и наступает так, что потом даже и бежать уже не с кем, не то что отступать…

Внезапно дорогу перечеркнула вспыхнувшая радужная завеса – тонкой паутинкой от земли до неба. Казалось, ткни – и порвется… но Курту почему-то даже подходить к ней не захотелось. Он остановился и уставился на мерцающее нечто.

– Мур, что это? – тихо спросил он.

– Ничего себе! – охнул Мур. – А ведь Зикер, похоже, не врал. Жаль, я не придал его болтовне особого значения. Стой смирно, Курт. Ни в коем случае не подходи к ней.

– А что это?

– Крепостная защита, – ответил посох. – До крепости еще топать и топать, а она уже проснулась. Так она приветствует только великих магов. Мои поздравления, хозяин!

– И что я должен делать? – спросил Курт.

– С моими поздравлениями?! – хихикнул посох. – Скатать в трубочку и использовать по назначению! Что касается остального – стой на месте и жди! За нами придут.

Привычно колкий холод портала толчком сменило мягкое тепло.

– Ну, вот мы и дома, – сказала Шенген.

И Эруэллу пришлось с ней согласиться. В конце концов это ведь ее дом – значит, ей видней, верно? Что касается его самого, так он и вообще в королевских дворцах не был. Ну нечего там разведчику делать. А потом, кто их туда приглашать станет? Короли – народ гордый, с кем попало якшаться не станут. Эруэлл все никак не мог привыкнуть к тому, что он и сам теперь король. Вот в замках магов ему довелось побывать – по долгу службы, конечно. Туда его тем более не приглашали. Кое-откуда он едва унес ноги. Кое-что до сих пор снилось ему в страшных снах. Так что неоткуда ему было знать, как должен выглядеть королевский дворец. И все же… то, что открылось его взору, никак не могло быть королевской опочивальней. То, что открылось его взору, вообще не могло быть каким бы то ни было помещением дворца. Вот не могло, и все тут!

Или все-таки могло?

Просторная круглая комната. Пол, стены, потолок – все из светлого дерева. На стенах – щиты, копья, мечи. Эруэлл углядел даже парочку тяжелых боевых топоров. А еще весла, сети, багры, гарпуны, поплавки, канаты, несколько свернутых парусов, вдоль стен – скамьи, явно вынутые из лодок, опять мотки каната – и снова сети, мечи, щиты…

У Эруэлла создалось впечатление, что он угодил то ли в лавку оружейника, то ли в лодочную мастерскую. В довершение всего, посреди комнаты стояла самая настоящая лодка.

– Где это мы? – потерянно вопросил Эруэлл.

– У меня, – в ответ удивилась Шенген. – А разве мы должны были попасть в какое-нибудь другое место?

– Но… все это, – Эруэлл обвел рукой все то, что не знал, как и назвать.

– У вас это называется «королевская опочивальня», – пожав плечами, сообщила Шенген. – В общем, я здесь сплю. Или, как у вас выражаются, «еженощно опочиваю», а что?

– Здесь? – Эруэлл зашарил глазами в тщетных поисках хоть какой-нибудь кровати. Королевы не спят на полу! Уж в этом-то он был твердо уверен. Напрасный труд. Кровати не было. Вообще никакой. А ведь менестрели поют-заливаются об огромных и мягких странах сна и чудес под роскошными, украшенными драгоценными камнями балдахинами. Взгляд Эруэлла в очередной раз уперся в лодку.

Да нет же! Не может быть.

– Ты… спишь здесь, – проговорил он.

– Ну конечно, – она усмехнулась. – А что такое?

Веселая искра блеснула в ее глазах.

– Ага! Поняла. Да. Я сплю в лодке. Таков обычай. Моток каната под головой. На два паруса ложусь, третьим накрываюсь.

Эруэлл только головой покачал. Странное место все же оказалось королевским дворцом. Но каким! И каковы же должны быть хозяева этого дворца!

– Тебе придется привыкнуть к этому, – заметила Шенген.

– Я – разведчик, – пожав плечами, ответил Эруэлл. – Привыкать ко всему – часть моей профессии. Скажи, мы находимся в башне?

– Мы на маяке, – ответила Шенген. – У королей Анмелена никогда не было дворца. Только маяк.

– Королевский дворец служит маяком?

– Нет, – покачала головой Шенген. – Маяк служит королевским дворцом. А Король является одновременно и Главным Смотрителем маяка. Я ведь потому и спрашивала тебя, сможешь ли ты поджечь свой дом?

– Почему?

– Потому что если с моря придут враги, маяк нужно сжечь.

– Сжечь маяк, – повторил Эруэлл.

– Сейчас я объясню тебе, как это сделать, – пообещала Шенген, снимая туфельки и надевая что-то вроде коротких сапожек. – Это первое, что ты должен узнать. Идем.

Королева Шенген ухватила будущего супруга за руку и решительно повлекла за собой. В углу комнаты была укреплена короткая деревянная лестница, ведущая наверх. К закрытому люку в потолке. Королева Шенген мгновенно взобралась по ней и решительным толчком подняла люк.

– Идем, – повторила она, обернувшись и глядя на Эруэлла.

Эруэлл не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на ее ноги. Проклятье, его совершенно не интересовали способы поджога маяков! Во-первых, он мог бы поклясться, что знает их несколько побольше, чем Шенген – разведчик и вообще в состоянии поджечь все что угодно – а во-вторых, его интересовало… ну, правду говоря, совсем другое… нет, вот интересно, она-то сама хоть понимает сейчас, как выглядит?

Но если сказать ей об этом прямо сейчас… да уж… лучше все же не стоит. Вот чего ему сейчас точно не хочется, так это еще раз выступить в роли жонглера. Ловить всякую ерунду, а потом мириться. Спасибо, как-нибудь в другой раз. А если еще учесть все развешанное по стенам оружие… вряд ли королева, если она такова, какой кажется, повесила бы на стену то, с чем не в состоянии управляться. А эти тяжеленные поморские топоры, гарпуны и остроги… Отставить. Она мне живой нужна. И я сам себе живой нужен. Эруэлл подумал, что готов поджечь все маяки на свете только для того, чтобы быть с ней.

– Идем же, – повторила Шенген, и Эруэлл полез наверх.

Помещение наверху было заполнено аккуратно уложенными дровами.

– Раньше наверху горел обычный костер, – пояснила Шенген. – А потом моему прадеду надоело, что через его спальню вечно шляются слуги с вязанками дров.

Она весело фыркнула.

– Наверно, они мешали ему исполнять супружеские обязанности. Не знаю. В общем, он призвал хорошего мага, и теперь на нашем маяке всегда горит негасимый огонь, который не требует топлива. А дрова все равно привозят. Каждую осень. Это, так сказать, традиция. Часть законной королевской дани. Их потом раздают всем, нуждающимся в топливе. Ну, идем дальше.

Следующая лестница, вновь откинутый люк. Вслед за королевой Эруэлл выбрался на вершину маяка, где на широкой, обитой железом площадке горел колдовской белый огонь.

– Он горит ровно даже в ураган, – сказала Шенген. – Никакие дожди его не зальют, никакие шторма не погасят.

Эруэлл заставил себя оторваться от созерцания Шенген и уставиться на магическое пламя.

– Я уже видел его, – вдруг сорвалось с языка.

– Видел? – тень недоверия, искрой полыхнувшая на лице королевы, тут же сменилась тенью тревоги. – Видел?!

– Не знаю, – растерялся Эруэлл. – Я же никогда здесь не был. Я даже не знал что… ничего я не знал! Я вообще не думал про Анмелен. То есть я знал, что в Анмелене королева, но мне-то что до этого? Какое дело командиру разведгруппы до разных там королей? И про дворец-маяк я не знал ничего. Честно, не знал. Но… вот эта рукоять… если потянуть ее вправо, а потом вниз… почему я помню это? Так отчетливо помню, словно уже делал что-то подобное?

Королева Шенген вытаращилась на Эруэлла с откровенным ужасом.

– Это тайна, – прошептала она. – Никто, кроме королей Анмелена…

Несколько бесконечно долгих мгновений она продолжала таращиться на Эруэлла. Потом тряхнула головой, улыбнулась.

– Видно, ты и вправду Верховный Король, – сказала она.

– А зачем нужно поджигать маяк? – спросил Эруэлл.

– Без маяка у наших берегов смогут плавать только анмелеры. Больше никто не сможет, – пояснила королева. – А еще это сигнал для всех наших, кто в море, что война. Поэтому, если с моря придут враги…

– Понял, – кивнул Эруэлл. – Но все-таки… откуда я все это помню? Про рукоять… про волшебный огонь, съедающий маяк… про то, как успеть покинуть маяк, воспользовавшись рукоятью…

– Наверное, Древняя Клятва дает тебе это знание, – предположила королева. – А это значит, ты опасный человек. И настоящий воин. А теперь отвечай – нравится тебе королева Анмелена? Я ведь знаю, что ты меня разглядывал.

– Нравится, – покраснев, ответил Эруэлл.

– Ничего. Я бы тоже не упустила такой шанс, – подмигнула Шенген. – Возьми. Я возвращаю его тебе.

Она протянула Эруэллу свое обручальное кольцо.

– Ты странный человек, – сказала Шенген. – Интересный. Пугающий даже. Но ты не лжец. Мне кажется, я могу доверять тебе. Это – мое доверие.

Эруэлл взял кольцо и надел его себе на палец.

– А меня саму ты должен заслужить, – добавила Шенген. – Таков обычай.

– Заслужить? А что для этого нужно сделать? – проговорил Эруэлл.

– Скоро рассвет, – молвила Шенген. – Если до заката ты сумеешь наловить рыбы… только нужна полная лодка, никак не меньше.

– Но… у меня нет лодки, – заметил Эруэлл.

– Моя постель подойдет, – усмехнулась Шенген. – Думаешь, королевы Анмелена спроста спят в лодках? Вот погоди, сейчас мы ее оснастим, спустим на воду и… я помогу тебе ловить рыбу. Правила этого не запрещают.

– Что ж, рыбу так рыбу, – сказал Эруэлл. – Надеюсь, я не все позабыл.

– Пойдем, – мягко улыбнулась Шенген.

И они спустились обратно. Туда, где стояла лодка.

Снасть была не то, чтобы совсем уж привычная, но Эруэлл справлялся. А там, где что-то выходило не так, его мигом выручали опытные руки Шенген. И когда краешек солнца едва выглянул из-за моря, лодка была готова.

– Ну, и как мы ее вниз переправим? – поинтересовался Эруэлл. – Разве что моим порталом воспользоваться?

– Не у одних разведчиков порталы имеются, – заметила Шенген. – Смотри.

Она коснулась родинки над левой бровью, и тотчас одна из стен маяка попросту исчезла. Так, словно ее и не строили никогда. А вместо нее было небо. Небо, лежащее на воде.

– Море, – сказала Шенген.

– Море, – повторил Эруэлл, глядя вниз. Высоко. Там, внизу, волны бьются о берег. Море. Море и скалы, острые как мечи.

– Мрачноватая тут у вас… парадная лестница, – попробовал пошутить Эруэлл.

– Зато красивая, – серьезно возразила Шенген.

– Красивая, – покорно кивнул Эруэлл, гадая, как же они будут спускаться.

Отвесная пропасть, неравномерно заполненная рваными гранями скал, вовсе не казалась местом пригодным для спуска. А вода была далеко.

Странное это ощущение. Как бы высоко ты ни находился над морем, оно всегда близко, горизонт так и вовсе рядом – а вот берег, тот, который внизу, ой каким далеким кажется. Эруэлл умел прыгать со скал в бушующую воду. Прыгать – и оставаться живым. Но не с такой же высоты, честное слово! Отсюда разве что маг спрыгнет, да и то не всякий. А что касается лодки… щепки, конечно, волна потом на берег выбросит – но верхом на щепке много рыбы не наловишь. Мудрит чего-то Шенген. Может, тоже традиция такая. Знать бы только, что требуется продемонстрировать – безоглядную храбрость или осторожную рассудительность?

– Ну что, толкаем? – услышал он нежный голос своей возлюбленной.

– Что именно? – оторопел Эруэлл.

– Лодку, конечно, – безмятежно сообщила Шенген.

– Мы толкаем ее туда? – недоверчиво спросил Эруэлл, все еще надеясь, что к чудесно открывшемуся порталу добавится чудесно появившийся спуск.

Спуск не появился.

– Ну конечно, туда, – чуть растеряно ответила Шенген. – А как же иначе она там окажется?

– Но она ведь… – промямлил Эруэлл.

– С грохотом разобьется об острые скалы, – быстро подсказала Шенген. Очарование в ее голосе достигало опасного предела. Достигало широкими, быстрыми шагами. – Она не разобьется. Это еще один секрет королей Анмелена. Наши маги никогда не занимались войной, но это не значит, что у нас не было хороших магов. Она не разобьется. Увидишь.

– Слово хозяйки дома – закон для солдата, – пробормотал Эруэлл старую солдатскую поговорку.

– Где напоишь, там и поем, где накормишь, там и спать лягу, – с улыбкой закончила Шенген. – Толкай, давай!

Расхохотавшись, Эруэлл пристроился со своей стороны лодки.

Королева опять оказалась не такой, непохожей. Она и сразу была внезапной, влекущей не красотой даже, хотя такую красавицу поискать надо, но чем-то, что резко выделяло ее из среды всей и всяческой аристократии, с которой Эруэлл хоть и не был близко знаком, но издали навидался – а навидавшись, вовсе не спешил приблизиться. Сделавшись Верховным Королем, он гораздо лучше стал понимать странный мир людей, облеченных властью – людей, на плечах которых тяжким грузом сидели уже мертвые и еще живые предки, людей хороших и отвратительных, абсолютно святых и конченных мерзавцев… однако то, что он их понимал, не делало их приятнее. Они казались ему даже не чужими – чуждыми. Увы, они были необходимы, и Верховный Король в нем отлично понимал это. Без них было никак. С ними приходилось мириться. А вот с Шенген он бы нашел общий язык, даже не будучи Верховным Королем. Она была похожа на… да на его разведчиков, наверное! Даже с Линардом ему потрудней будет. Вот и солдатские поговорки она знает. И лодку собрать может. И рыбу ловит. И… и вообще!

– Толкай! – воскликнула королева и лодка скользнула вниз.

Эруэлл замер, затаил дыхание, ожидая неминуемого падения, но…

Лодка легко скользнула в струящийся рассветный воздух, качнулась, словно тяжелая гордая птица, и заскользила, сбегая по плавной дуге, вниз, в морщинистые ладони моря.

– Смотри! – прошептала Шенген. – Смотри! Такое раз в жизни бывает!

– Раз в жизни? Почему? – так же перейдя на шепот поинтересовался Эруэлл.

– Потому что – обряд, – куда более будничным тоном пояснила Шенген, едва лодка коснулась воды. – Каждый день такое не делается. Погоди! Я еще должна оставить… другая часть обряда…

Она ловко стряхнула с ноги сапожок, сдернула дорогой бальный чулок вместе с подвязкой. Чулок был немедленно отброшен в угол, а подвязка крепко охватила самое здоровенное рулевое весло, какое только нашлось в этой странной спальне.

Уложив таким образом подвязанное весло на место, где раньше стояла лодка-кровать, королева улыбнулась и лихо подмигнула Эруэллу.

– Теперь тебя не станут бить веслами, – сообщила она.

– Веслами? – ошарашено переспросил Эруэлл. – Зачем веслами?

– Обычай такой, – словно бы извиняясь, пожала плечами Шенген. – Каждый анмелер – рыбак, даже если он король. У каждого есть… ну, артель, по-вашему. Артель за своего всегда вступится. Обязана вступиться. Если б я не оставила здесь свадебный знак, люди решили бы, что я не уверена в твоих намереньях и… в моей артели две сотни человек.

– Да. Многовато, – усмехнулся Эруэлл. – Трудно было бы никого не убить.

Шенген тем временем куда-то ускользнула и тотчас вернулась, полностью переодетая для морского промысла. Штаны, куртка, сапоги, нож на широком поясе, заплечная сумка. Эруэлл, поразился до чего ей идет все это.

– Хочешь комплимент? – спросил он.

– Давай, – улыбнулась Шенген.

– Твоя королевская сбруя тебя не портит, – сказал он.

– Ты первый, кто понял, – обрадовалась Шенген. – Знаешь, мне кажется, что мы не убьем друг друга и через месяц. И вовсе не потому, что мы такие уж крутые вояки, а потому… ты ведь понимаешь?

– Именно поэтому, – кивнул Эруэлл. – Я – понимаю. Ты – тоже. Это и есть главное. Понимание.

– Ну, так чего мы ждем?! – воскликнула Шенген.

– Эта невидимая дорога выдержит и нас тоже? – спросил Эруэлл.

– Она создана для этого, – ответила Шенген. – Чтобы один раз, на рассвете, прекрасный принц взял на руки прекрасную принцессу и шагнул вниз, туда, где ждет лодка…

Эруэлл так и не смог вспомнить, сколько раз они поцеловались за время невероятного плавного скольжения сквозь рассвет. Привычная четкая память разведчика дала сбой. Слишком уж хорошо было. Попытайся кто-нибудь его убить – удалось бы. Никто не попытался. В такие мгновения люди бессмертны, потому что силой своей уязвимости они как бы взывают к неким невидимым, но невероятно могучим существам, что превыше Богов и прочих нерасторопных вершителей судеб. Существа эти откликаются только на самые вопиющие призывы. Они приходят и хранят безумцев, забывших себя.

А ловить рыбу с любимой женщиной совсем нетрудно. И лодка наполнилась до краев задолго до заката. А потом они, сбросив одежды, любили друг друга прямо в воде.

А на закате, когда неяркие звезды продырявили небо, в море вдруг стало тесно от лодок. Анмелеры пришли с песней. Тихой, красивой, немного печальной. Память Верховного Короля вновь распахнулась, и Эруэлл с удивлением обнаружил, что поет вместе со всеми. Древние, никогда ранее не слыханные, но такие знакомые, легко ложащиеся на язык слова…

Когда он привстал, чтобы ответить на общий поклон, чье-то весло шутливо огрело его по заду.

– Ну вот, а обещали весла не распускать… – добродушно проворчал он, вызвав общий смех.

Эруэлл смеялся вместе со всеми. Ему нравились его новые подданные.

Зикер спешил изо всех сил. Его терзали самые недобрые предчувствия. Но даже в самом страшном сне ему не могло привидеться то, что воочию предстало его глазам.

В Ордене Черных Башен шел бой, и Зикеру не нужно было прибегать к магическому зрению, чтобы распознать красновато-серую ауру атакующего Архимага и желтовато-сиреневое свечение защиты вокруг его собственной Башни. Архимаг атаковал его Башню!

Тенгере!

Зикер наддал изо всех сил. Сил… силы беречь нужно, их и без того немного… а ну-ка стоп! Тихо. Вот он – решающий момент. И ты к нему не готов. Тихо. Еще тише. Защита стоит. Стоит, стояла и будет… однако была пробита. Брешь, еще брешь. Обе аккуратно заштопаны. Фарин постарался. Его рука. Гляди-ка! Он даже тучи свои созвал. Смог, значит. Тогда не так плохо все. Может, и Тенгере… стоп. Не думать о Тенгере. Ты старый, тебе вредно так волноваться. И вообще, ты старый мерзавец и никого не любишь. Точка. А Фарин молодец. Не зря сапоги семимильные на самогон переводил. Накопил-таки силушку. Правда, теперь никто не поверит в то, что он самый обычный демон… ну, да тут уж ничего не поделать. Так. А вот в стене – дыра. Это уже никуда не годится. Просто безобразие. Это кто же так кирпич заговаривал? Неужели я сам? Фу, как плохо. Однако Башня стоит. Это главное.

Вот уж никогда не думал что мою – МОЮ! – Башню будут брать штурмом. И это в моем – МОЕМ! – ордене. Что и говорить, дожил.

Интересно, с чего этот поганец так раздухарился? Догадался? О чем? Что ему известно… и как он об этом узнал? Почему сразу такие крутые меры? Да еще и лично. Может, он просто сбесился?

Вопросы. Вопросы. Ответов у тебя все равно нет, и выяснять их нет времени.

Быть может, попытка захвата Курта – элементарная ловушка? Удалить Зикера из башни, отвлечь, а тем временем… Заодно получить реальные доказательства его, Зикера, вины. Убил сотрудника Секретной Службы собственного ордена. Помешал планам Его Милости Господина Архимага. Освободил врага ордена и лично допер его до Джанхара. Для казни на рассвете вполне достаточно. И, разумеется, Его Милость тут же отреагировал. Ну просто не мог не отреагировать. Башня мятежника захвачена. Сообщники мятежника арестованы. И ведь все наглядно. Все доказательно. Особенно если кому из юрких молодых магов удалось проследить за усталым стариком. Достаточно хотя бы одного соглядатая. Любой Великий Магистр, даже самый захудалый, легко выловит из его памяти все эти замечательные картинки, выдающие Зикера с головой.

А ведь могло такое произойти. Могло.

И кого в таком разе заинтересует исчезновение некоего Тенгере? Даже не мага. Всего лишь ученика. Ну, погиб при штурме Башни. Эка невидаль! Мало ли таких случаев? Пропал без вести, и все тут. Никто и выяснять не станет. Попал под заклинание… всего и делов. Иные заклятья даже пыли от человека не оставляют.

Что ж, вполне возможный вариант. Был Тенгере и нет его, а Господин Архимаг переварит законную добычу и станет способен менять реальности по своему вкусу. И, поскольку ни ума ни вкуса у него нет… храни нас все Боги и демоны, сколько их есть!

Да. Если таков его план…

Что – ему никогда до такого не додуматься?!

Быть может. Хочется на это надеяться. А быть может, Зикер, ты слишком привык к грозному, но недалекому чудовищу на троне. А он уже не таков. Он меняется. Все время меняется. Учится. Бумага, она и есть бумага. Она легко принимает новые письмена и краски. Ее можно мять, и она принимает новые формы. Когда-то ты сам пытался на ней писать. Кто знает – быть может, нашелся кто-то, кому это удается лучше тебя? И разве никто не мог посоветовать Архимагу это простенькое, по сути, решение? Разве ты один умный?

Выходит, что не один. Нашелся еще кто-то. Посоветовал.

А Его Милость воспользовался. Тоже не дурак, выходит.

Ты слишком привык к идиоту-архимагу, вот он и сыграл на этой твоей привычке. Да, я, идиот, затеял идиотское, смертельно опасное для всего Ордена дело. Иди, Зикер, выручай Орден. Ты ведь герой. Никто уже не помнит, конечно, но ты-то сам знаешь это. Спасай Орден, старый дурак – ты ведь так любишь свою Башню и все что ее окружает… а пока ты будешь воевать с миражами, старик, мы тут займемся кой-чем, что тебе не слишком понравится, но когда ты вернешься, будет уже поздно.

Одного они не учли. Точней сказать, не одного даже, а целых двух. Фарина с Арилоем. Мало ли у кого какие демоны? Кто на них смотрит? Подумаешь, два демона, да еще и пьяницы оба. О чем тут думать? Он их, не иначе, для смеха держит, старый болван. Никто не принял всерьез двух уродливых спившихся недотеп. Никто ведь не догадался, кто они на самом деле такие. А то, что у Зикера за пазухой два бывших Бога потихоньку восстанавливают пошатнувшееся здоровье и обрастают былым могуществом – разве кому могло такое в голову придти? Не пришло. И хорошо, что не пришло. Потому что без них…

Зикер содрогнулся, представив себе Архимага, встречающего его на груде обломков башни. Архимаг был омерзителен. Особенно улыбка.

– Ну… и какие у нас будут решения? – пробормотал Зикер, крадущимся шагом приближаясь к собственному Ордену. И сам себе ответил. – А какие тут решения! Сейчас убью всех, кто под руку подвернется, а там и посмотрим.

Последний раз Зикер произносил эту фразу так давно, что и сам, пожалуй, не вспомнил бы, когда именно. Но она пришла так, словно все было вот только вчера. Привычное ощущение грядущей битвы. Тягучее наслаждение предвкушения. Даже сил вроде бы прибавилось. Что ж, все его учителя были куда сильней его, когда он их убил – а ведь убил же… Архимаг все равно раздолбает его башню… и вообще – спокойной старости пришел конец. Ну и шут с ней, со спокойной старостью, если разобраться. Быть молодым и беспокойным куда забавнее. Держись, Тенгере! Держитесь, Фарин с Арилоем! Держись, Крокодил! Ваш старый дурак идет на подмогу!

Зикер легко взмыл в воздух и стремительной тенью метнулся туда, где от яростных всплесков боевых заклятий стонали старенькие обереги его Башни. Зикер не стал окружать себя магической защитой. Тяжело летать в броне. Тяжело, а в его возрасте и вовсе нереально. Это Архимаг может закутаться в тройную броню, да еще и окружить себя живым щитом из подневольных демонов. Зикер может позволить себе только легкий щит. Да и то не сейчас, а лишь на момент отражения ударов.

Архимаг воспарил над непокорной Башней во всем величии своей безмерной силы. В его воздетой длани копошилась омерзительная дрянь. Некое месиво из отвратительных даже на вид заклятий. Он уже замахнулся для броска, когда на него сердитой злой осой налетел Зикер.

Оса, конечно, животное маленькое. Слон, к примеру, куда больше. Однако оса может быть невероятно опасна – особенно если знает, куда жалить. Зикер и не надеялся пробить Архимагову броню. Не с его силенками таранить несокрушимые скалы. Однако есть такая занятная штука – равновесие называется. И слону, и осе его соблюдать одинаково необходимо. Ну, а уж если слону приспичило полетать, так ему это самое равновесие необходимо гораздо больше, чем осе. Потому как если он его потеряет – ведь замучается восстанавливать, бедняга.

Всю свою Силу Зикер направил в левую пятку Архимага. Удар!

Потерявший равновесие Архимаг перекувырнулся через голову и с размаху вывалил копошившуюся в его руке мерзость самому себе за шиворот.

Как он визжал! Это было нечто! В ближайших Башнях заговоренные стекла повыбивало! Ученики и Младшие Маги попадали на пол, зажимая уши руками. История Ордена Черных Башен не упомнит такого визга со дня основания ордена. Как он визжал!

Нет. Он не погиб, конечно. Его могучая броня спасла своего хозяина от основной части им же самим наколдованной мерзости. А вот больно ему было. Да еще как!

Из осажденной Башни послышались радостные крики демонов. А потом сверкнула знаменитая в свое время укороченная молния, могучая игрушка бывшего бога войны Фарина. Сверкнула – и угодила в правую пятку уже было восстановившего свое равновесие и даже повернувшегося к Зикеру Архимага. С воплем ярости Архимаг опять закувыркался в воздухе. Коротким толчком силы Зикер придал ему дополнительное ускорение вращения и отлетел подальше, чтоб ненароком не зацепило.

Видимо, от усердного вращения Архимагу стало несколько нехорошо, потому как он заорал дурным голосом, требуя немедленной помощи.

Зикер огляделся по сторонам. Почти весь Орден таращился на эту невероятную битву. Маги и Ученики торчали изо всех окошек Башен – кроме тех, конечно, кто все еще лежал на полу, зажимая уши руками и дрожал от ужаса при одной только мысли, что Его Милость Господин Архимаг вдруг да опять закричит. Впрочем, таких было немного. Черные Маги, конечно, народ мерзкий, что и говорить, а вот трусов среди них почти что и не встречается. Они как-то не выживают. Должно быть, климат в таких орденах для трусости неподходящий. Однако смотреть-то все смотрели, но при этом никто не торопился вмешаться. Вмешаться в такую битву – себе дороже. И тут не в трусости дело, просто в таком Ордене только внешние битвы ведутся сообща, а в личных поединках каждый сам за себя. В конце концов, что ты за Архимаг, если не в состоянии одолеть рядового мага своего Ордена, да еще и вступившего в пору заката своей силы. Конечно, если бы Архимаг приказал кому-нибудь из них присоединиться к сражению – они не посмели бы ослушаться… но Архимаг в гневе позабыл имена своих подчиненных.

Правда, у любого Архимага есть личная Охрана, и ее прямой обязанностью… вот именно! Они уже пришли в себя и мчались к Зикеру на такой скорости, что достаточно было только немного посторониться. Клубок здоровенных, отлично подготовленных магов в тяжелой магической броне со всего маху врезался в Архимага, да так, что чуть не передавил окружавших его демонов. Кто-то из охранников треснул Архимага по носу. Не спасла и броня – охранник также был бронирован.

Взревев от досады и злости, Архимаг расшвырял собственную охрану в разные стороны и, обратившись в огненного дракона, рванул к Зикеру.

Зикер опять посторонился. Нырнул. Уклонился от молнии. Еще уклонился. Обогнул кинутое кем-то волшебное копье. У него было маловато сил, зато он знал нечто, неведомое его врагам. Чем больше магии рассеяно в воздухе, тем хуже она действует. Волшебное копье, будь оно единственным, преследовало бы его в течении нескольких суток. В конце концов оно, вероятно, убило бы его – ведь у Зикера нет сил погасить его или перенаправить – а в толчее заклятий высокой магии оно погасло, едва пролетев мимо него.

Шипя, как подгорающее сало, дракон налетел снова. Зикер создал иллюзию самого себя, защищающегося из последних сил, и укрылся за ней. Разгоряченный Архимаг клюнул на эту детскую приманку и рванул вперед так, словно ему врезали хорошего пенделя. Зикер едва успел посторониться. С треском разнеся в клочья иллюзию, Архимаг пронесся мимо. Зикера тряхнуло волной раздавшегося пространства.

Архимаг не сумел остановиться. С ужасающим грохотом он влепился в верхушку собственной башни, снес ее и помчался дальше. Не успели осколки крыши коснуться земли, как последовал новый удар. В стене окружавшей Орден Черных Башен образовался внушительных размеров пролом, а незадачливый дракон, вновь превратившийся после этого удара в Архимага, несся дальше. Вот он врезался в гущу хозпостроек, не удостоенных чести обретаться в стенах ордена. Новый грохот, треск, фонтаны битых кирпичей, куски черепицы, здоровенные деревянные балки, легко, будто щепки, взлетающие в воздух. Дикий поросячий визг, заполошный куриный гвалт, опять и опять грохот.