Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 97 страниц)

А потом времени думать и ужасаться уже не осталось – потому что появившиеся наемники тотчас погнались за девушкой, а она, словно бы и вправду ознакомившись со сценарием, с визгом побежала от них по некошенному лугу. Пестрые бабочки и стрекозы разлетались из-под ее босых ног в разные стороны.

Случаи, как известно, бывают разные. Настолько разные, что и описать трудно. Однако одно общее свойство у них есть. Они очень не любят, когда их принуждают. Даже если занимаются этим суровые воины из рода людей и один маленький гном в качестве мага. Случаи стараются отплатить – не звонкой монетой, так звонкой оплеухой. Не звонкой оплеухой – так звенящей сталью… хоть чем! Ну, вот откуда в таком пустынном – проверено! – месте взялась эта аппетитная дурочка?

Винк Соленые Пятки уже бежал, спешил, подобрав юбки, ругаясь на чем свет стоит… и все равно не успевая, на ходу обнажая меч – и все-таки не находя выхода из этой дурацкой, нелепой ситуации. Вся мизансцена полетела к черту!

Потому что Линард не мог знать, что девица – другая, не та совсем девица… потому что Керано уже выскочил – один, с мечом, пеший, на три десятка конных, пускай даже и пьяных, но вполне опытных головорезов… счастье еще, что часть из них спешилась!

Завидев Винка, Линард коротко взвыл и стремглав бросился к своему внуку. Винк всегда думал, что случись им потягаться в беге – и старик его обгонит… но он никогда не думал, что настолько!

Впрочем, Керано справлялся совсем неплохо. Точней, даже совсем хорошо справлялся. Меч его серебристой стрекозой мелькал в руках, нанося удары. Короткие. Неотразимые. Страшные.

«Неопытный воин роняет меч.»

«Лягушка проглотила луну.»

«Мышь съела кошку.»

«Поросенок плюхнулся в лужу.»

Керано не мог обращать внимание на стоны и кровь, он не в состоянии был увидеть, какими – подчас чудовищными – способами он убивает людей. Он и вообще не сознавал их людьми. Была девушка. Восхитительная босоногая красавица. И были грязные гадкие пауки, осмелившиеся на нее напасть. Давить пауков было противно – но что оставалось делать?

Давя пауков, Керано стремительно запрыгивал на лошадиные крупы или с ловкостью нырял под конские брюха, уходя от ударов, появляясь с неожиданной стороны – и нанося свои, короткие и смертельные.

«Мышь пугает слона.»

«Засоня отгоняет муху.»

«Великий маг напился в стельку.»

Ошеломленные наемники ничего не могли противопоставить этой неведомой, неизвестно откуда свалившейся школе боя. Один за другим они покидали лошадей, отправляясь искать дорогу в край, откуда не возвращаются. Во всяком случае, такие мерзавцы точно не возвращаются. Лошадей Керано не трогал. Лошади не были пауками.

Пауки пытались жалобно кричать и просить пощады. Керано их не слушал. Во-первых, он все равно не знал паучьего языка, а во-вторых, голос девушки, ее отчаянный крик до сих пор звучал в его ушах, мешая прочим звукам пробиться в его сознание.

Пауки пытались кусаться – но меч в его руке жил грозной и самостоятельной жизнью, и никакие паучьи хитрости не спасали бренные тела оголтелых мерзавцев от встречи с холодной сталью. А что касаемо душ… надо еще разобраться – а были ли у них души?

«Мышь пугает слона.»

«Мячик на кончике носа.»

«Молодой воин роняет меч.»

Девушка за спиной Керано внезапно вновь закричала. В ее голосе звенел такой ужас, что Керано обернулся. Обернулся – и застыл, расширенными глазами глядя на здоровенного наемника, приставившего нож к горлу красавицы. Мир остановился. Замер. Керано дыхнуть боялся. Но внутри него давно уже поселился кто-то большой, размашистый… тот, кого тренировал дедушка… тот, кто знал и умел, как надо, гораздо лучше Керано.

Этот кто-то, не раздумывая ни секунды, метнул меч в наемника. Меч срезал прядь волос красавицы и вошел негодяю в горло по самую рукоять. Нож выпал из его мертвой руки, кровь хлынула изо рта, он качнулся и завалился назад, выпустив, наконец, девушку. Керано тотчас обернулся к сражавшемуся с ним наемнику.

– Меч! – повелительно выдохнул он, и обомлевший до полной бессознательности наемник, сам не зная, отчего, протянул ему свой меч.

В следущий миг от паука осталось кровавое крошево. Оказывается, паучьим жалом тоже можно драться. Совсем даже неплохо можно драться. Еще. И еще. А потом подоспел дедушка… и остальные тоже. Они додавили оставшихся пауков – и паутина, стянувшая голову Керано после первого крика девушки, наконец, лопнула. Он дикими глазами обвел все вокруг, и все, что вместилось в эти бесконечно долгие мгновения, хлынуло в него. Вскочившая с земли красавица с визгом повисла у своего спасителя на шее. Она смеялась, плакала, гладила его по плечам и что-то говорила… он не слишком понимал – что, но все равно улыбался, как идиот, и кивал так, будто всю жизнь обучался этому сложному искусству и вот, наконец, решил показать всему миру, на что он способен.

– Керано, ты ранен?! – требовательно спросил подоспевший Линард.

Керано посмотрел на его с нежной светлой улыбкой абсолютно счастливого кретина.

– Нет, – ответила за него девушка. – это не его кровь.

– Можно подумать, ты в этом что-нибудь понимаешь! – возмущенно фыркнул Линард.

– Понимаю, – очень серьезно ответила девушка. – Ведьма я.

И повернувшись к Керано, добавила голосом, не оставляющим ни малейших сомнений относительно того, как юноша проведет сегодняшнюю ночь:

– Мой герой!

Линард иронически фыркнул, потом махнул рукой и, повернувшись, наткнулся взглядом на Винка Соленые Пятки – на очень виноватого Винка.

– Ну? – с неподражаемой интонацией спросил у него Линард.

Винк Соленые Пятки вздохнул и развел руками. С меча его стекала кровь, по лицу текла тушь, а платье было разорвано.

– Полный провал, – уныло сообщил он. – Публика имеет право забросать меня тухлыми яйцами.

– А мне кажется, что это успех! – вдруг усмехнулся Линард. – Парень справился сам, да еще и получил девушку.

За их спинами послышались звуки, слишком похожие на поцелуи.

– Пойдем отсюда, – вздохнул Верховный Король Эруэлл.

И среди его подданных не нашлось никого, кто бы захотел ослушаться этого весьма своевременного приказа. Потому что когда люди целуются, короли и боги уходят в тень – а иначе бы и жизнь давно кончилась.

– Утром будем на месте, – молвил Линард в ответ на вопросительный взгляд Эруэлла.

– Утром? – переспросил Верховный Король.

– Да, – кивнул Линард. – На заре. Самое подходящее время. Так что не гони людей – успеем. Пусть отдохнут. К чуду нужно приближаться, как следует отдохнувши.

Из ночной темноты могучими валами выступали огромные, покрытые лесом холмы. Свет звезд был большим и торжественным, как дробь барабанов.

– Я слышу звуки боя! – внезапно воскликнул король Эруэлл.

– Никаких звуков! – удивился Линард. – Разве что из того куста, где устроился мой внучок со своей красавицей. Но это совсем другая битва.

– Я слышу звуки боя, – упрямо повторил Верховный Король.

Линард хмыкнул. Прислушался. Замер. На какой-то момент его тело застыло в пугающей неподвижности, словно вся жизнь из него утекла, перелилась в слух, потянулась за грань реально слышимого… потом он расслабился и кивнул.

– В разных местах идет много сражений, – сказал он наконец. – Больших и малых, страшных – и не очень… попадаются даже смешные. Мне кажется, я понял, какую битву ты имеешь в виду. Эта битва не относится к войне Оннера с Голором, но… ты услышал именно ее. Я почти уверен, что есть какая-то странная связь между нами и теми, кто вступил в эту битву. Связь настолько крепкая, что от того, кто победит в этой схватке, когда-нибудь будут зависеть наши жизни и смерти.

Верховный Король помрачнел и кивнул.

– Ты думаешь о своей королеве, – заметил Линард. – Но это не ее битва. Сдается мне, я знаю, чья… но это так странно, что я едва ли решусь высказать свое предположение вслух.

– У меня давно не было вестей от Шенген, – тихо, словно бы самому себе, печально промолвил Эруэлл.

– Она придет, раз обещала, – со спокойной уверенностью произнес Линард. – Анмелеры всегда выполняют свои обещания.

Эруэлл помрачнел еще больше.

– У анмелеров нет обыкновения умирать или гибнуть в бою, если это мешает выполнению данных ранее обещаний, – добавил Линард, и Эруэлл благодарно стиснул его могучую руку.

– Я буду надеяться, – сказал Верховный Король.

Звуки боя не умолкали. И хотя вокруг была наполненная шорохами плавная ночная тишина, в его голове тревожным призраком звенели охрипшие от ярости клинки, визжали от боли раненные камни, и мутный хоровод заклятий вился над раненными воинами.

Курт глубоко вздохнул и взмахнул волшебным мечом. Волшебный меч врезался в стену замка. Замок дрогнул, но остался стоять. Ни зазубринки не появилось на его твердом черном теле. Впрочем, на волшебном мече тоже не было зазубрин. Только разноцветные рыбки яростно метались из стороны в сторону, хлеща себя по бокам причудливыми узорчатыми хвостами.

Курт взмахнул мечом еще раз – и началось! Он рубил слева и справа, с разворота и с подскоком, отступал и вновь врубался, наискось и прямо, коротким кистевым щелчком и от плеча с потягом, а с губ его то и дело срывались мрачные таинственные заклятья, немного пугавшие его самого. И что с того, что его вел меч?

Да и так ли уж совсем полностью вел?

Курт больше не ощущал себя куклой на ниточках. Ему удалось слиться с мечом, ощутить его прозрачную сияющую ярость – ярость, направленную на любое зло, в какие бы хитроумные философские одежды оно не рядилось. Курт чувствовал, что он наконец-то начинает становиться единым целым со своим мечом… впрочем, пока это ничему не помогало. Шаг за шагом, удар за ударом, Курт обходил замок, пробуя его стены на прочность. Уже давно настала ночь, но чернота замка была такой полной, такой абсолютной, что ночь казалась ясным днем по сравнению с ней. О нет, Курту не нужно было приглядываться. Он хорошо видел замок.

– Прости, хозяин, боюсь, я не смогу тебе помочь, – наконец промолвил меч.

Все мыслимые удары были испытаны. Замок они обошли чуть не трижды.

– Что ж – значит, придется мне самому себе помогать, – сказал Курт.

– Вот-вот, помоги себе… – прошептала стена замка. – Беги отсюда, пока цел. Пока я не раздавила тебя!

– Могла б раздавить – давно б уже раздавила, – резонно заметил посох.

Замок заскрежетал камнями, словно зубами, но ничего не ответил. Вместо ответа он попытался надвинуться на Курта всей своей чудовищной тушей. Попытался – и не смог. Курт увидел, как дрогнули могучие башни, как мелкой дрожью сотряслась стена, упершись во что-то незримое.

– Что и требовалось доказать! – довольно констатировал Мур.

– Неплохо бы еще понять, что дальше-то делать! – усмехнулся Курт. – Это хорошо, что колдун со мной ничего поделать не может… но ведь и я с ним – тоже ничего. Он там у себя в замке наверняка сытый, а мне что есть? Так я скоро камни глодать начну.

– Вот по камешку и сгложешь стеночку! – хихикнул посох. – Замечательная идея!

– Сам такой! – откликнулся Курт. – Лучше бы придумал чего, чем попусту болтать. Я замков не ем!

– Рад это слышать. – На сей раз колдуну не удалось подкрасться незамеченным. Курт обнаружил его мерцающий призрак, но не подал виду. Теперь же он спокойно поднял меч, удобнее перехватил посох и решительно посмотрел в серые глаза колдуна.

– Я заметил, как ты крался, – сказал он.

– Весьма похвально, юноша, – усмехнулся колдун. – Ты делаешь успехи. Впрочем, я здесь не для того, чтобы расхваливать твою несомненную одаренность. Думаю, ты уже успел убедиться, что замок мой абсолютно неприступен. К несчастью, я также убедился в том, что и ты для меня абсолютно неприступен. У меня не хватает сил, чтобы победить тебя, а у тебя – умения, чтоб справиться со мной. Ты быстро учишься, но пройдет еще не одна сотня лет, прежде чем ты действительно сможешь одолеть меня. Вряд ли ты и в самом деле захочешь столько лет торчать под этими стенами. Даже Великий Маг за такое время ноги с голоду протянет. Так что тебе не одолеть меня, а мне тебя. Ситуация тупиковая. Впрочем, мне кажется, что я нашел выход, и если ты прислушаешься к моим доводам…

– Я слушаю, – оборвал его Курт. – Однако не надейся, что я соглашусь.

– Я не сомневаюсь, что ты согласишься, – нагло улыбнулся призрачный колдун. – Согласишься – потому что ты дурак. Будь ты умным человеком, я бы попытался объяснить тебе, что нет ни добра, ни зла, ни святости, ни грехов – есть только сила и мастерство. Одни обладают этими замечательными качествами, а другие нет. Я бы попытался объяснить тебе все это, будь ты умен, но – увы… Как многие по-настоящему сильные маги, ты – дурак. Это не твоя вина. Мне ли не знать, какое количество великолепнейших, фантастических талантов изначально обделены разумом. Так бывает. Так просто бывает. Это не вина. Это беда. Болезнь. Многие маги рождаются с этой болезнью. Рождаются, растут… и их болезнь растет вместе с ними. Поэтому я не стану говорить с тобой, как с разумным существом. Ибо, повторяю, ты дурак. Поэтому я выдвину абсолютно дурацкое предложение, от которого любой разумный человек отказался бы с громким хохотом. Я выдвину его – и ты не посмеешь отказаться. Дуракам не дано сметь такие вещи.

– Выдвигай, – настороженно потребовал Мур.

– Я слушаю, – повторил Курт, крепче сжимая меч и посох.

– Это хорошо, что ты слушаешь, – усмехнулся колдун. – Слушай внимательно, чтоб твоя непомерная глупость не помешала тебе понять меня. Я постараюсь изложить суть дела как можно проще.

– Было бы еще неплохо, если б ты не врал при этом, – съязвил Мур.

– Ну нет уж! – неприятно улыбнулся колдун. – Разумеется, я буду врать, хитрить, выгадывать, выдавать одно за другое… и так далее. Почему бы нет?! Должен же я постараться как-то выжить! Вы ко мне не на чашу вина пришли, вам мою жизнь выпить охота – так почему я должен облегчать вашу задачу?!

– Облегчи эту задачу себе, – внезапно вмешался меч. – Жизнь что ты ведешь, хуже любой смерти. К чему длить такую пакость?

– Спасибо за беспокойство, но мне она нравится! – огрызнулся колдун. – И у меня нет желания расставаться с ней только оттого, что она не понравилась кому-то другому. Да и что ты знаешь о моей жизни?

– Все, – ответил меч. – У хозяина пока недостает опыта, чтоб я мог показать ему, но я знаю. Твоя жизнь – это такая вещь, от которой следует избавиться. Причем немедленно.

– Очень может быть, – колдун издевательски расхохотался. – Однако вам придется отказаться от столь заманчивой идеи. И вот почему: тут много говорилось о моих пленниках, которых я якобы пытаю. Я, конечно, отнекивался. А почему я должен говорить правду, если она мне невыгодна? Сейчас – дело иное. А потому я скажу: есть у меня пленники. Много. И я их действительно пытаю. Иногда. Когда мне надоедает есть их с кашей. Порой это необходимо для закрепления некоторых особо мощных заклятий – не всем же везет родиться великими магами! А иногда я это делаю ради удовольствия… или просто от скуки.

Перед мысленным взором Курта вдруг возникли бесчисленные клетки, камеры и казематы замка. Водопад чудовищных картин едва не затопил его. Курт не всегда даже мог понять – действительно ли он видит перед собой человеческие тела? Возможно ли и вообще сотворить такое с обыкновенным человеческим телом? Во всех этих видениях присутствовала странная, завораживающая, пугающая красота… но любое уродство было в тысячи раз прекраснее такой красоты, Курт не сомневался в этом.

– В отличии от твоего меча, у меня хватает мастерства, чтоб показать тебе… – ядовито заметил колдун. – Ты видел? Понравилось?

– Когда я доберусь до тебя!.. – выдохнул Курт.

– Не думаю, что это случится, – беспечно отозвался колдун. – Выслушай же, наконец, мое предложение, ибо я устал от бесполезных споров и утомительных разъяснений.

– Слушаю, – промолвил Курт.

– Я могу освободить всех своих пленников, – пообещал колдун. – А ты оставишь меня в покое. Я попробую даже излечить… некоторых. Мои жертвы с трудом поддаются лечению, а сам я не слишком мастеровитый лекарь. Меня, знаешь ли, всегда увлекало другое, но… что смогу, сделаю. Я отпущу их насовсем, они уйдут с тобой, и я никогда больше не посягну на их жизни. Кроме того, я отдам тебе то, зачем ты, собственно, и явился ко мне. Да-да, господин великий маг, не так-то трудно прочитать твои убогие мыслишки! Я отдам тебе это проклятое кольцо, все равно оно не хочет мне служить. Мог бы, между прочим, и попросить вместо того, чтобы сразу нападать. Зачем мне вещь, от которой все равно никакой пользы? Ну… вот тебе мое предложение. Что скажешь? Согласен ты взять пленных, кольцо и оставить меня в покое?

Колдун замолчал, выжидательно уставившись на Курта.

– А если я откажусь? – спросил Курт.

– Отказывайся. – Призрачный колдун зевнул так натурально, словно и впрямь был настоящим. – Отказывайся, – повторил он. – Продолжай свои бесплодные попытки – только знай, что я перенастроил систему защиты своего замка таким образом, что каждый удар, который ты по нему нанесешь, будет убивать одного из пленников. Это ТЫ будешь их убивать. Не я – ты. А я, со своей стороны, постараюсь сделать их смерть возможно более мучительной. Несколько тысяч зверски замученных ни в чем не повинных людей – не слишком ли высокая цена за смерть одного старого негодяя, который и без того долго не проживет, если уж совсем правду сказать? Я ведь уже стар, Курт. Чертовски стар. И я не настолько великий маг, чтоб вернуть утраченную молодость или хотя бы отогнать смерть. Моя жизнь утекает, как вода в песок – но я хотел бы умереть сам, в своем доме, в тишине и покое, среди любимых книг…

– А также пыточных приспособлений, – подсказал Мур. – Окруженный воплями вновь наловленных жертв.

– У меня не останется времени их ловить, – печально заметил колдун.

– Останется, – вмешался меч. – Ты не так давно живешь на свете. Ты не старше моего хозяина. И ты не собираешься умирать.

– Проклятая железяка! – процедил колдун.

– Он прав? – спросил Курт.

– Прав, – усмехнулся колдун. – В отличие от тебя, он меня видит. Меня – а не этот смешной призрак. Впрочем, у вас все равно нет выбора, уважаемые господа! Не станете же вы убивать несчастных пленников, да еще и такими ужасными способами?

Чудовищные картины, одна омерзительнее другой, вновь обрушились на Курта.

– Не-е-ет! – возопил он, и, задыхаясь, выбрался из этой отравы. – Я не могу! – отчаянно тряся головой, пробормотал он. – Только не так. Только не это.

– Вот поэтому я и говорил, что ты дурак, – жестоко усмехнулся колдун. – Умный человек расхохотался бы мне в лицо, после чего обрек бы этих несчастных на еще более бесчеловечные мучения. Какое тебе до них дело? Умный человек во что бы то ни стало заполучил бы мою голову. Не потому, что она ему так уж нужна – а потому, что целей, которые сам себе поставил, нужно достигать обязательно. И любой ценой. Только умные люди бывают победителями. Но ты – дурак… а посему примешь от меня бесполезное колечко и толпу измученных узников, половина из которых все равно не выживет вне стен моего замка. Полагаю, ты будешь с ними возиться до следующего года. А потом еще год зарывать тела тех, кому это не поможет. Я не сомневаюсь, что ты поступишь именно так, ибо таков удел всех дураков наделенных силой.

– Сволочь, – сказал Курт. – Скотина. Гад.

– Я не так часто слышу столь искренние комплименты, – улыбнулся колдун. – Да еще и от врага. Польщен. Весьма.

Призрак колдуна заколебался и начал таять.

– На заре… – его шепот сыпался, словно сахар, и таял на ветру. – На заре я приду за ответом. И помни: каждый твой удар – одна мученическая смерть.

– Сволочь! – отчаянно повторил Курт.

Эруэлл проснулся вместе с рассветом. Проснулся и посмотрел на Линарда. Тот выглядел задумчивым и чуть растерянным. Кажется, он и вовсе не спал, настороженно вглядываясь в загадочные знаки ночи.

– Битва, которую ты слышал… не окончилась? – полуутвердительно-полувопросительно проговорил он.

– Не окончилась, – кивнул Эруэлл. – Она замерла.

– Дурной знак, – вздохнул Линард. – Мы не пойдем туда, куда я хотел вас вести. Мы будем ждать.

– Чего ждать? – спросил Эруэлл. – Окончания битвы?

Линард кивнул.

– Полдень – тоже хорошее время, – сказал он. – Быть может, самое лучшее.

Звеня кольчужным плащом, подошел Герцог Седой.

– Могу я узнать, чего мы ждем? – хмуро спросил он.

– Чуда, герцог, – ответил ему Линард.

– И когда оно произойдет, это ваше чудо? – еще более хмуро спросил Герцог.

– В полдень, – ответил Эруэлл. – По крайней мере, мы надеемся на это.

… Скотина какая, думал Курт. Какая все-таки этот колдун скотина! Надо же, какую гадость выдумал. Да еще и время выиграл. Это я тут караулить должен, чтоб он еще какую пакость не выкинул. Не спать, не дремать. А он и спать может, и дремать… поужинать – и завалиться на боковую… хорошо так поужинать… жаркое, скажем… а если еще и с луком… ой, жрать-то как хочется… ну ладно, пусть не с луком, пусть с чесноком… а ну его совсем… Черт с ним, с колдуном! Пусть ужинает, пусть отдыхает – все равно я его победю… или побежу? Конечно, если в теплой постельке выспаться, да перекусить как следует, мне было бы легче его побежать… то есть победять… в смысле, победить… Мур, мерзавец, прекрати щекотаться!

– Не прекращу, – въяве ответил Мур. – Ты и так уже почти заснул.

– Заснул?! – перепуганно взвыл Курт, вскакивая на ноги, и тут же скривился. – Ох, как все тело-то ломит…

– Говорил тебе – не садись на сырую землю!А ты мало того, что чуть не заснул, так теперь еще и простудишься, болван эдакий! – отчитал его посох.

– Простужусь? Я?! – сонным возмущенным голосом пробормотал Курт. – Вздор. Великие маги никогда… апчхи!.. не… чхи!.. не… чхи!.. не просту… чхикиваются!

– Можно, я не буду комментировать твою последнюю фразу? – ехидно поинтересовался Мур.

– Все равно я тебя в печку засуну как-нибудь, – пробурчал Курт. – Апчхи!

Небо медленно светлело. Легкие волны рассвета катились по верхушкам одиноких деревьев и краям облаков. Рассвет был похож на сон о пожаре – точней, на воспоминания об этом сне. Нахальное безобразие пронзительно-черого замка рассекало его надвое, точно засапожный нож в потном кулаке похмельного бандита.

Призрак колдуна Курт заметил сразу. Легкое серебристое движение, стремительное, словно удар меча… но Курт уже поймал глазами взгляд врага.

– Молодец! – похвалил колдун. – Быть может, когда-нибудь тебе все же удасться одолеть меня. А пока ответь – принимаешь ли ты мое предложение? Мы оба знаем, что принимаешь, но… есть условности, от которых мне трудно отвыкнуть, ты уж извини. Итак, я жду ответа!

– Освободи пленников, – промолвил Курт. – Я согласен.

– Даешь слово оставить меня в покое? – спросил колдун.

– Даю, – вздохнул Курт.

– Чертовски приятно убеждаться в собственной правоте, – ухмыльнулся колдун. – Жди, сейчас они будут! Самая прекрасная из пленниц передаст тебе мое кольцо. А если не растеряешься, то получишь не только кольцо, но и все остальное, что причитается великому герою, спасшему прекрасную девушку.

– Я думал, ты сам отдашь мне кольцо? – удивился Курт.

– Я?! – расхохотался призрачный колдун. – Вот это, что у меня на пальце?! Да пожалуйста! Жалко мне, что ли?

И он, сняв кольцо, протянул его Курту. Однако Курту не удалось даже коснуться кольца. Едва очутившись в его руке, оно растаяло. Все еще улыбаясь, колдун покачал головой.

– Я призрак, – снисходительно пояснил он. – У меня на пальце всего лишь тень кольца. Погоди немного. Настоящее тебе принесут люди из плоти и крови.

– А если я нападу на тебя после того, как ты отпустишь пленников? – спросил Курт.

– Я полагаюсь на твое слово, Курт, – очень серьезно поведал колдун. – Дуракам и светлым магам можно верить на слово. Я убедился в этом. А ты и то, и другое… так что ты не станешь нарушать уговор.

– Хорошо, – кивнул Курт. – Я жду.

– Жди, – улыбнулся колдун. – И… прощай, Курт. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Призрак колдуна растаял. В черной стене замка открылся портал. Из портала на волю хлынули измученные пленники… и если бы только измученные!

– Открой глаза, Курт! – повелительно рявкнул Мур. – Не смей закрывать глаза!

– Я не могу на это смотреть, – бледнея, прошептал Курт.

Чудовищно изувеченное, искалеченное грубой силой и претворенное при помощи мерзейших заклятий человеческое стадо медленно двигалось в его сторону. Люди, иссохшие, как тени – и люди, раздувшиеся как волдыри, люди без глаз – и люди, чьи тела были сплошь покрыты мутными, мечущимися во все стороны глазами, люди о четырех, о шести руках – и вовсе безрукие, люди, чьи лица представляли собой один сплошной багровый нарыв – и люди без кожи, освежеванные, но все еще живые. Лишь некоторые были прикрыты одеждой. Большинство были ужасно, чудовищно обнажены… и все же Курт не мог бы отличить мужчин от женщин. Эта ужасающая толпа не имела, не могла иметь пола.

– Ты не смеешь закрывать глаза! – крикнул Мур. – Смотри. Ведь ты – маг. Смотри хорошенько. Битва еще не окончена.

Впереди толпы шли несколько девушек, сохранивших вполне человеческий вид. Они были красивы. Даже очень. И была среди них одна… едва бросив на нее взгляд, Курт уже не мог оторваться. Он все смотрел и смотрел на нее, задыхаясь от восторга и желания. Такого неистового желания он ни разу еще не испытывал. Посох странно дрогнул и вдруг испустил тяжкий томный вздох. Это не показалось странным, напротив – разве такое можно не хотеть? Она словно горела изнутри тем сумасшедшим и неистовым огнем, ради которого бабочки, не задумываясь, садятся на горящие свечи, и тонкий плащ, небрежно наброшенный на ее восхитительные плечи, не мог спрятать этого зовущего огня. Девушка призывно протянула руку – и услужливый ветер мягко стряхнул ненужный плащ, обнажив желанное жаркое тело.

На ладони девушки лежало зеленое кольцо.

Чудовищно изувеченные пленники не исчезли, но как бы отошли куда-то в сторонку, на второй план… и в самом деле – можно ли всерьез думать о чьих-то чужих страданиях, когда такая красивая девушка предлагает вам себя?

Можно ли думать? Нельзя. Определенно даже нельзя.

Но нужно.

Необходимо.

– Курт, здесь что-то не то, – пробормотал Мур – впрочем, особого энтузиазма в его голосе Курт не услышал. – Кольцо… оно… оно не…

«Какое кольцо? Зачем? При чем здесь вообще кольцо? Разве нужно кольцо, когда… Или все-таки… при чем? Или все-таки – нужно?» – Мысли в голове Курта путались.

Манящее тело приближалось, сверкая золотистым светом, обещая радость, негу и покой. И Курт уже почти не слышал странный бесплотный голос, который нашептывал, нашептывал… Странно. Он ведь и раньше его не слышал. И теперь не… тогда откуда такая мысль?

А разве она была, эта мысль?

Если бы Курт не побывал Богом, если бы он и в самом деле оказался тем на кого все еще был похож… сопляком, мечтающим о девичьих объятьях – любых объятьях любой красивой девушки, пусть даже и некрасивой, лишь бы она согласилась… если бы Курт действительно был тем, за кого принял его колдун – приманка сработала бы. Но побывавший Богом и повидавший немало прекрасных жарких тел, Курт посмотрел девушке в глаза.

Глаза были пустые и мертвые, как пуговицы.

Курт как-то внезапно, в один миг, все понял. Он отшатнулся назад – и вовремя! Все еще продолжая протягивать ему кольцо, красавица прыгнула на него, на лету превращаясь в чудовищных размеров стальной капкан. Курт отскочил и взмахнул мечом. С яростным лязгом железные челюсти капкана захлопнулись. Там, где железо коснулось волшебного меча, оно разлетелось в ржавую пыль.

Курт отступил еще на шаг, тяжело переводя дыхание.

– Эта тварь прошла сквозь защиту! – потрясенно вымолвил Мур.

– К бою, хозяин! – коротко скомандовал меч.

«Несчастные измученные пленники» превратились в закованных в броню воинов. Воинов было много, и все они надвигались на Курта. Больше всего его потрясло разнообразие их оружия: мечи, копья, боевые топоры, секиры, боевые молоты, и еще что-то, чего Курт и вовсе никогда не видывал – ему даже и слышать про такое не доводилось. В песнях ведь тоже не обо всем поется, в сплетнях тоже не про все сказывается. Сказание льнет к слушателю, как опытная гетера к постоянному клиенту. И если какой-то герой из дальних стран и в самом деле поразил какого-то дракона неким неведомым оружием, то будьте уверены – легенда все равно все переврет. Загадочное оружие волшебным образом испарится, а в руке героя засверкает всеми цветами праведной лжи очередной волшебный меч, ловко откованный языком мастера из цеха сказителей.

– Ну, и как тебе мой арсенал? – на сей раз призраку колдуна удалось появиться неожиданно. Курт был слишком занят созерцанием надвигающейся на него волны холодной стали, чтоб обращать внимание на разных призраков.

– Гад! – прорычал он, глядя на мерцающий силуэт. – Гад!

– Ах, мой друг! Эти милые маленькие эмоции – они так украшают тебя! – от души веселился колдун. – Я ведь предупреждал тебя, что обману – разве нет? Ну прости, забыл, видно. Однако теперь я должен предупредить тебя… да что там – я просто обязан это сделать! Знаешь ли, это очень сердитые ребята, и у них много разных штук, которые делают человеку очень нехорошо. Ты бы поосторожнее с этими ребятами. Я буду очень расстроен, если с тобой что-нибудь случится.

Волшебный меч со свистом рассек призрачную фигуру колдуна.

– Фу, какие у тебя грубые манеры, – поморщился колдун. – Ничего, мои мальчики подправят их немного. До скорой встречи!

Призрак исчез. Стальная волна нахлынула на Курта. Нахлынула – и с размаху ткнулась в окружающую его незримую стену. Воины остановились. Их предводитель, могучий гигант в черных доспехах и алом плаще, поднял руку и бросил перед собой горсть белого порошка. Порошок коснулся незримой стены, и Курт вздрогнул от неожиданной боли. Ух, как больно! Почти приступ. Хотя нет… все же не приступ – их просто давно не было, вот и кажется, что так же.

Боль схлынула столь же внезапно, как и началась. А вслед за болью рухнула и незримая защита. Ее куски падали вовнутрь, разбиваясь с неслышным звоном. Когда упал последний кусок, воины бросились на Курта.

– Ну, держись, хозяин! – воскликнул волшебный меч.

В следущий миг Курт сам бросился в атаку. Воинов было много – слишком много для того чтобы они могли как следует действовать. Такой кучей неудобно убивать одного, даже если он безоружен – а Курт безоружным не был. Он нападал и отскакивал, рубил и колол, падал и подымался, сталкивая с себя непослушные мертвые тела, прыгал и перекатывался, скользил в своей и чужой крови, разил мечом, гвоздил врагов посохом – одним словом, бился вовсю. Задыхаясь во все сокращающемся кусочке свободного пространства, утирая от крови единственный оставшийся у него глаз, единственное, чего он не ощущал, это страха: тот словно куда-то исчез – сбежал, что ли?.. или это в Курте внезапно вновь проснулся Бог… а Богу как-то стыдно бояться смертных – да и смерти тоже, если на то пошло. Боги умирают с громким хохотом, даже если им больше всего охота тихонько поплакать где-нибудь в углу. Такая уж у них, у бедолаг, работа.