355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Раткевич » Посох. Тетралогия » Текст книги (страница 87)
Посох. Тетралогия
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 15:30

Текст книги "Посох. Тетралогия"


Автор книги: Сергей Раткевич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 97 страниц)

– Попробуй еще раз услышать то, что я говорю тебе, – еще тише прошептал Зикер. – Почему ты хочешь поступить со мной так. как всегда поступали с тобой они?

– Ты не понимаешь! – голос Архимагистра распался на диссонирующие созвучия. – Я хочу тебя поднять на высочайшую вершину, а вовсе не опустить в бездну отчаянья и унижения! Разве это одно и то же? Как ты можешь сравнивать мерзких насильников, на одну ночь покупавших мое тело… и меня? Меня?!

– Ни один из них не потребовал от тебя перестать быть человеком, – ответил Зикер.

– Ни одному из них я не была по-настоящему нужна! – грянули жаркие диссонансы. – Жалкая тварь! Наемница! Убийца и шлюха! Игрушка на одну ночь! Если бы перестать быть человеком от меня потребовал ты… я бы не стала раздумывать!

– То есть я заработал свое право требовать, приказывать и решать за тебя… тем, что не стал этого делать? – спросил Зикер. – Тогда, в самом начале – не стал? Но неужели ты не видишь, что это странное право уничтожается первым же требованием, приказанием или решением? Что я моментально уравниваюсь с прочими?

– Я всего лишь вижу, что ты все тот же старый гордец, каковым был всегда, – ответила Архимагистр. – И почему бы мне не сделать что-то против твоей воли, если это приведет к твоему же благу?!

– А ты знаешь, в чем мое благо? – вздохнул Зикер.

– Знаю! – ответила Архимагистр.

– Ты действительно уверена в этом? – спросил Зикер.

– Уверена! – ответила она. – И я сделаю это, чего бы в конце концов нам с тобой это не стоило!

– Не сделаешь. – покачал головой Зикер.

– Почему? – прозвенели мелодичные голоса.

– Потому что у тебя не получится, – ответил Зикер. – Трансформа – дело добровольное. В истории нет ни единого случая, когда кого-то заставиливстать на Тропу Силы.

– Что ж, значит, этот будет первым, – отрезала Архимагистр.

– Это попросту невозможно, – пояснил Зикер.

– Я все-таки попытаюсь, – прозвенели четыре мелодичных голоса.

– Попытаешься прогнуть реальность под свое желание? Не получится, Орика… – Зикер покачал головой. – Просто не получится.

– Почему это? – удивилась Архимагистр. – Реальность подчиняется Силе, таков закон.

– Реальность всегда подчиняется силе, кроме данного случая, – сказал Зикер. – Таков закон.

– Почему? – спросила Архимагистр.

– Потому что в этой реальности есть я, – ответил Зикер. – Потому что я был твоим мастером, наставником, учителем…

– И всем остальным… – тихо прошелестели голоса Архимагистра.

– И всем остальным, – кивнул Зикер.

Архимагистр уставила на Зикера все свои прекрасные глаза Взгляд был угрожающим. Тяжелым. Страшным.

«Это не Орика, это ее Сила на меня смотрит», – подумал Зикер. Где-то в глубине глаз терялся среди водоворотов Силы и взгляд самой Орики. Испуганный и несчастный взгляд. Еще обиженный, наверное. Ну да, она ведь хотела как лучше. Она думала – учитель похвалит. А он…

– Ты поняла, – сказал Зикер.

– Я поняла, – кивнула Архимагистр. – Сколько бы сил у меня ни было, ты все равно будешь сильнее меня, пока я помню о тебе, как об учителе.

И вновь взгляд. Тяжелый и страшный.

– Тебе придется убить меня, Орика, – промолвил Зикер. – Убить, чтобы забыть. Убить, чтобы освободиться. Таковы правила. Других пока никто не придумал.

– Не стану я тебя убивать! Ты просто пройдешь трансформу и стаешь таким, как я. Вот и все. Ты опять будешь моим…

– А может, ты просто постучишь опять в дверь моей башни, и все станет по-прежнему? – с тихой надеждой спросил Зикер. – Вспомни, как нам было хорошо…

Йоштре Туйен тихо выдохнул и одними губами выругался. Эти двое препирались уже почти час, а он так и не нашел выхода из этого заколдованного места. Несмотря на весь свой опыт, силу, знания и мастерство – не нашел. Кроме того, у него возникла и крепла неприятная уверенность, что они не только от Оннера далеко находятся, но и вовсе в каком-то другом мире болтаются. Или не в мире? Пустота Межмирья, если ты не проложил там предварительно надежную тропу… такое испугает и храбрейшего из магов.

– Ты не пойдешь со мной, Зикер? – тихо спросила Архимагистр.

– Ты не вернешься обратно, Орика? – тихо спросил Зикер.

Оба молча смотрели друг другу в глаза, читая там непроизнесенные ответы.

– Что ж, вы утомили меня, – наконец произнесла Архимагистр. – Доказали собственную бесполезность.

Все человеческое, бывшее в ее взгляде, погасло. И только сила – невероятная сила, лишь могущество – безмерное могущество изливалось из ее нечеловечески прекрасных глаз.

Зикер и Йоштре одновременно наколдовали свои магические щиты. Зикер и Йоштре одновременно ударили своими лучшими, самыми мощными заклятьями.

– Портал. Йоштре! – вскричал Зикер, наращивая защиту. – Куда угодно, хоть к черту на рога… портал!!!

Но они ничего уже не могли построить… и предпринять тоже. Вдруг изменившаяся реальность мигом высосала из них всю магию. Напряженные пальцы Зикера плели бессильные пассы, рука Йоштре бесцельно царапала воздух, раз за разом вычерчивая все никак не появляющийся портач.

А потом Архимагистр подняла четыре свои правые руки и…

– Не убивай их! – воскликнул внезапно появившийся Эстен Джальн. – Не убивай их…

– Как ты сюда попал? – яростно взревела Архимагистр. – Сюда можно попасть только по моей вате!

– Именно это я и сделал, – ухмыльнулся Эстен Джальн. – Попал сюда по твоей воле.

– Не поняла?

– А чего тут понимать? Твоя воля простирается на огромные расстояния и достаточно прочна, чтоб выдержать одного несчастного художника. Вот я по твоей воле, как по лестнице, и поднялся.

– Мерзавец! Как ты посмел?!

– Да я и сам удивляюсь, – развел руками художник. – Вроде с ума еще не спятил. Впрочем, там и спячивать-то особенно не с чего, так что…

– Ты умрешь! – прорычала Архимагистр.

– Какой восхитительный рык, – потрясенно промолвил Эстен Джальн. – Ты хочешь, чтоб я умер? У твоих ног – с радостью. Ты так прекрасна. А можно я тебя перед смертью нарисую? Тогда от меня у тебя останется твой портрет. Я хороший художник, правда! Я просто не могу умереть, не нарисовав твое прекрасное тело. И это ничего, что я буду касаться его одной лишь кистью. Даже это наполняет меня непомерным восторгом! Разве я смею рассчитывать на большее?

– Хм… не знаю, – озадаченно отозвалась Архимагистр. – Может, и смеешь. Там посмотрим. Давай так, я стану твоей на одну ночь, если ты сумеешь угадать и нарисовать мое прежнее тело. А если не сумеешь…

– До трансформы? – спросил художник.

– Да, – ответила она.

– А как же моя немедленная смерть? – спросил Эстен Джальн.

– Тебе что-то послышалось, – отмахнулась Архимагистр. – Сейчас избавимся от этих нудных стариков и поглядим, на что ты годишься.

– Не убивай их… ну, пожалуйста!

– Вот как? А к чему они тебе? – заинтересовалась Архимагистр.

– Они так уродливы! Это вызов моему художественному вкусу! Я хотел бы нарисовать их так, чтоб их явное уродство не бросалось в глаза.

– Ну… ладно, – кивнула Архимагистр. – Только для тебя… я выброшу их в пустоту. Оттуда сами пусть добираются, если смогут. А не смогут… и не проси меня за них больше, не то и на тебя разгневаюсь. И откушу голову после…

– После чего?

– После того самого…

– Откусывай, – махнул рукой Эстен Джальн. – После того самого мне уже будет все равно. Все самое хорошее в моей жизни уже случится. К чему мне тогда голова? Разве я посмею рассчитывать на продолжение?

– Ты и вообще пока ни на что еще рассчитывать не можешь! – рассердилась Архимагистр. – Рисуй давай, пока я тебе и впрямь голову не откусила.

– Если все-таки откусишь, сделай себе кубок из моего черепа, – попросил художник. – Мне будет приятно знать, что твои губы изредка касаются меня.

– Ты и впрямь ненормальный, – покачала головой Архимагистр. – Что ж, такого любовника у меня еще не было…

Она коротко взмахнула рукой, и пространство под Зикером и Йоштре разломилось. Словно мертвые листья, гонимые ветром, они проскользнули меж пальцев времени и медленно падали в пустоту. Впрочем, ветра не было. Откуда в пустоте ветер?

– Одно дело самому сходить в Межмирье, другое – оказаться выкинутым в него, – прохрипел Йоштре Туйен. – Без наколдованной тропы, без ориентиров…

– Держись, старик, – слабым голосом прошептал Зикер. – Нам бы только до топталовки добраться…

– Да уж, ближайшая топталовка в сотнях жизней отсюда, – хрипел Йоштре Туйен. – Зикер. ты что?

Но Зикер уже заваливался на спину, бледный, как новорожденный вурдалак. Сил у него не осталось вовсе.

– Она со мной… что-то такое… сделала… – одними губами прошептал он. – Я так и не понял… что…

Йоштре подхватил друга, встряхнул:

– Эй, Зикер, не смей умирать! С кем я враждовать-то буду, если ты сдохнешь?

– Сам с собой, – улыбнулись тающие губы. – У тебя неплохо выйдет. Главное, не забывай почаще смотреться в зеркало!

Зикер бледнел, выцветал, становился легче. Пустота медленно пожирала его.

– Ты не умрешь, я не позволю тебе! – из последних сил взъярился Йоштре. – Из-за какой-то всемогущей стервы! Держись, гад! Сражайся! Я… я тебя ненавижу! Я убью тебя, если ты не станешь защищаться!

– Поздно, коллега, – мягко усмехнулся почти призрачный Зикер. – Ты и сам знаешь это… выпей с Фарином и Арилоем за мое здоровье! Позаботься о Тенге-ре, не забывай кормить Даграманта, и вообще… Йоштре… смотри у меня там…

– Зикер, держись! Я сейчас отыщу тропу и… – Йоштре беспомощно огляделся вокруг.

– Поздно, – долетел до него шелестящий вздох. – Здесь нет никаких трон…

На его руках покоилось почти бесплотное нечто.

– А ведь не поздно, старый ты мерзавец, – голос Архимагистра странно вибрировал в пустоте. – Достаточно тебе сказать «да»… пройти вместе со мной трансформу…

– А может, просто… опять будем любить друг друга? – прошелестело нечто бесплотное. – Я помогу тебе избавиться от твоей дурацкой трансформы, и будем счастливы… как когда-то?

– Как когда-то уже не получится, Зикер. Я не спущусь к тебе. Это ты можешь ко мне подняться. Подняться или умереть. Я все еще жду. Скажи «да»!

– Ты же знаешь, Орика, я никогда не скажу «да», – прошептал умирающий.

– Тогда ты умрешь.

– Тогда я умру. Прощай, Орика, я любил тебя.

– Прощай, Зикер, мне очень жаль…

Голос Архимагистра в последний раз всколыхнул пустоту и исчез.

И тут Йоштре увидел тропу. Тропа возникала прямо из пустоты. Тропа была нарисована торопливыми взмахами кисти. Он тотчас ступил на нее – и вновь обрел хоть какую-то силу Ее хватало, чтоб поддерживать призрачную жизнь в тающем теле Зикера. Впрочем, теперь-то Зикер больше не таял. Йоштре боялся, что Архимагистр вновь выкинет что-нибудь из своих омерзительных штучек, но тот молчал. Видно и в самом деле – ушел.

Неровные мазки кисти шаг за шагом рисовали тропу и Йоштре шел по ней, волоча за собой малость уплотнившегося Зикера.


* * *

Архимагистр сидела на роскошном троне, и художник старательно трудился над ее портретом.

– Ты не могла бы слегка задрать юбку? – с надеждой попросил он.

– Что ты еще там выдумал? – сверкнула глазами она.

– Твои божественные ноги я бы хотел нарисовать полностью, – с искренним восхищением ответил он.

– Может, мне и вовсе раздеться? – хихикнула она.

– Это было бы лучше всего, – серьезно ответил художник.

Он старательно наносил мазок за мазком, никто, кроме другого такого же художника, не смог бы заметить, что его кисть совершает лишние движения. Движения, которые ничего не привносят в картину, потому что даже не касаются холста.

Тонкие, едва заметные движения кисти чертили тропинку в пустоте. Тропинку, по которой спасались от смерти два усталых старика.


* * *

– В какой мир выведет эта тропинка? – задыхаясь от усталости, прохрипел Йоштре Туйен, Верховный Маг Джанхара.

– В наш, – устало выдохнул Зикер. – Хватит меня тащить, коллега, одышку заработаешь! Я уже вполне жив, могу и сам ногами шевелить…

– Дай-то Боги здоровья Эстену Джальну! – совершенно искренне выдохнул Йоштре. – Без него мы бы уже пропали. Интересно, что с ним-то сталось?

– Ему сейчас хорошо, – с тихой завистью промолвил Зикер. – Ему будет хорошо, пока он ей не надоест. К тому времени мы должны выбраться хоть куда, чтоб выдернуть и его тоже.

– Тогда шире шаг, враг мой, боюсь, это невероятное существо не отличается ни терпением ни постоянством.

– О! Она очень терпелива и постоянна… в некоторых вопросах, – тяжело выдохнул Зикер. – Что же касается всего остального… проклятье, как же я ненавижу такое вот состояние беспомощности! Чтобы какой-то несчастный белый маг волок меня на себе! Меня! Зикера! Великого и Ужасного Зикера! Безобразие!

– Мне не пришлось пережить того, что пережил ты. – возразил Йоштре, вновь подхватывая под руку покачнувшегося Зикера. – Я всего лишь встретился с врагом много сильнее себя… ты же…

– Молчи, – выдохнул Зикер. – Просто молчи!

Внезапно нарисованная тропа дернулась и заплясала под ногами.

– Быстрей! – налетел поздним осенним ветром голос Эстена Джальна. И слова в нем, редкие, как последние не опавшие листья: – Я раскрыт! Спешите! Спасайтесь!

Багряные листья слов перечеркнули серый ветер и канули в пустоту. Тропинка превратилась в неровные, рваные мазки, которые скакали под ногами, прыгали в стороны, извивались, словно клубок змей…

– Как жаль… он даже удовольствия получить не успел, – вздохнул Зикер.

– Стар я уже по такому дерьму скакать… – слабо выдохнул Йоштре Туйен, останавливаясь на краю качающегося, словно лодка в бурном море, мазка.

Зато Зикер внезапно обрел новые силы. Он вдруг подхватил Йоштре Туйена, легко, словно тот ничего не весил, перекинул его через плечо и рванул с места так, словно в нем до поры до времени таилась сотня призовых скакунов, а вот теперь он отпустил их на волю.

– Боги мои! Зикер! – потрясенно прошептал Йоштре. – Ты что, хочешь сказать, что все это время я на моих подгибающихся старческих ногах, теряя последние силы, волок на себе вот это бешеное движение?

– Мальчик… силой поделился! – перепрыгивая с мазка на мазок, отозвался Зикер. – Он все ж таки одного со мной Ордена… сумел.

Тропа вдруг круто рванула в сторону.

– Черт! Этого я и боялся! – простонал Зикер, совершая очередной невероятный прыжок.

– Простите, я сделал все что мог! – донесся до них тающий голос Эстена Джальна.

А вслед за голосом пришла волна такой чудовищной боли, что оба в голос взвыли. Такого ни один маг не выдержит, будь он хоть сто раз великий.

– Бедный мальчик! – прошептал Йоштре.

– А какие мы с тобой бедные! – истерически расхохотался Зикер. – Ты этого просто еще не знаешь! Ну, держись, враг мой!

С этими словами он оттолкнулся от тающих мазков кисти и прыгнул очертя голову неведомо куда. Йоштре у него на плече только зубами клацнул. А в следующий миг оба вновь заорали от боли. Йоштре слетел с плеча Зикера и вцепился в каменную скалу. Боль была столь чудовищной, что предыдущая, донесшаяся к ним от Эстена Джальна, болью уже не казалась. Их ноги плотно стояли на твердой поверхности, их окружали незыблемые скалы, над головой было настоящее небо. И вообще это было – место. И все бы хорошо, если бы это не было местом боли. Если бы тропа под их ногами не была тропой казней.

– Ну что, выдергиваем Джальна? – кривясь от боли, спросил Зикер.

– Сюда?! – простонал Йоштре. – Ты в уме?!

– Там он погибнет, – бросил Зикер.

– А здесь? – спросил Йоштре, оглядываясь вокруг.

– Выживет, – коротко ответил Зикер. Ему не хватало дыхания. – Он здесь когда-то уже побывал.

– Что это за поганое место? – озираясь, спросил Йоштре.

– Тропа Боли, враг мой, – ответил Зикер.

– Так вот как она выглядит, эта ваша хваленая…

– Потом, враг мой, – перебил Зикер. – Парня пора вытаскивать. Она из него отбивную сделает, несмотря на все его мастерство. Я тащу, ты принимаешь. Готов?

– Как… как ты собираешься его тащить? – простонал Йоштре Туйен.

– Что за глупый вопрос? – возмутился Зикер. – Разумеется, через ухо! Стандартная технология черных магов. Человек через собственное ухо втаскивается внутрь себя самого, выворачивается наизнанку и выдергивается в любую точку пространства. Одним легким непринужденным движением. Пространство здесь имеется, так что все в норме. Сумеешь его поймать?

– Обижаешь, коллега Тащи давай! – откликнулся Йоштре Туйен.

Зикер проделал несколько хитроумных магических пассов, а потом взмахнул руками так, словно удочку закидывал. Помедлил мгновение, словно и впрямь ожидал, когда рыбка до наживки доберется, да распробует ее как следует, да заглотит поосновательнее, а потом резко дернул на себя.

– Держи! – выдохнул он.

Пальцев Йоштре коснулось что-то незримое. Незримое толкнулось в пальцы, и он, подражая «Зикеру-рыболову», начал торопливо сматывать несуществующую бечеву. Он почти забыл, что ему больно, что он с ума сходит от боли, что боль так невыносима, что от нее даже кричать не получается что…

Он едва успел посторониться. Эстен Джальн рухнул прямо на него. Рухнул, завопил – и тут же смолк, словно задохнулся, дикими глазами обводя все вокруг себя, никого и ничего не узнавая.

– Где я? – тихим напряженным голосом спросил он.

– На Тропе Боли, – ответил Зикер.

– Почему так больно? – вновь спросил Эстен Джальн.

– Потому что Тропа Боли, – удивленно ответил Зикер.

– А зачем? – спросил Эстен Джальн.

– Кто ты такой, ты помнишь? – вместо ответа спросил Зикер.

– А я должен это помнить? – ответил Джальн. – Боль разъедает меня… грызет, как бешеная собака… у боли много имен… одно из них – я… как мне запомнить себя в таком сверкающем хороводе… если вы помните имя мое, об этом мне не говорите… пусть останется тайной… имя мое, как капля капель дождя…

Зикер покачал головой, что-то проворчал и дунул на Эстена Джальна. Тот мигом уснул. Зикер сделал магический пасс, и Эстен Джальн уменьшился в размерах, став не больше ладони. Зикер нагнулся, подобрал Джальна и спрятал его в карман.

– Пусть поспит, – вздохнул он. – Потом приведем его в чувство. Что-то она такое с ним сделала, что ему похуже Тропы Боли оказалось.

– Мерзкая свихнувшаяся стерва! – искренне выдохнул Йоштре.

– Да, я начинаю на нее сердиться, – кивнул Зикер.

– Сердиться?! – в ярости выдохнул Йоштре Туйен. – Да ты просто ангел в плаще черного мага! Сердиться! Да я на клочки готов ее разорвать!

– Да-а-а… Йоштре… – ухмыльнулся Зикер. – Плохи твои дела. Злым делаешься. Пора покидать Белый Орден.

– Дразнишься, да? – через силу улыбнулся Йоштре Туйен.

– Дразнюсь? – еще шире ухмыльнулся Зикер. – Я серьезен, как неофит, заказывающий свою первую девственницу! Устанешь быть белым – приходи ко мне. Будешь моим заместителем. Орден Беглых Магов будет просто счастлив.

– Как неофит, закалывающий свою первую девственницу… – пробормотал Йоштре Туйен. – Зикер, скажи, а что, неужто и ты – как все… как прочие черные маги…

– Нездоровый интерес, не находишь? – ехидно откликнулся Зикер.

– Мне трудно назвать себя здоровым, – отмахнулся Йоштре. – Я даже на вменяемость не замахнусь. Мне просто интересно… ты никогда не выглядел злодеем… неужели ты ничего не почувствовал, когда… ни капли жалости, ни капли сострадания… или ты вообще ничего не почувствовал? Вас как-нибудь заколдовывали, чтобы… в первый раз. А потом вы привыкали. Так?

– Не так, – язвительно отозвался Зикер. – Совершая свой первый кровавый ритуал, маг должен быть в полном сознании. Как же иначе? В противном случае Темные Боги не примут его жертву. Она не будет иметь никакой ценности.

– Так значит ты… сам по себе ничего не почувствовал? – глухим голосом осведомился Йоштре Туйен.

– Отчего же, почувствовал… – нехорошо усмехнулся Зикер.

Его глаза вдруг сделались большими, страшными. Они приблизились, навалились, заполнили собой мироздание. Ближе… еще ближе…

– Хочешь знать, что я почувствовал? – прошептал Зикер. – Изволь… Искрометное, пьянящее веселье… вожделение… трепет… благоговение… ярость… радость… и такую могучую волну желания, что она чуть не затопила мир!

Зикер замолк. Йоштре отодвинулся от него, тяжело дыша, глядя на своего приятеля с откровенным ужасом.

– Я всегда был оригиналом, коллега, – мягким голосом добавил Зикер. – На алтаре я заколол моего тогдашнего наставника, мага не из последних… а девственница… девственница перестала быть таковой, едва я спихнул труп этого мерзавца с алтаря. Она мне, видишь ли, понравилась. В отличие от него. Так что, можно считать, что она тоже пролила свою кровь… на тот же алтарь…

Зикер с наслаждением оглядел перекошенную от потрясения физиономию Йоштре и расхохотался.

– Нельзя возглавлять такой департамент, как у тебя, коллега, и при этом быть таким чистоплюем! – все еще смеясь, сказал Зикер.

– Нельзя, но я пытаюсь, – вздохнул Йоштре. – Теперь я понимаю, почему король Йоррелл без ума от тебя и всех твоих фортелей! Он просто нашел родственную душу! Кстати, а как же Темные Боги? Они не посчитали такой исход дела кощунством?

– Да что ты! – отмахнулся Зикер. – Они хохотали! Уж с чем, с чем, а с извращенным чувством юмора у Темных Богов все в порядке, можешь мне поверить.

– А что случилась с бывшей девственницей? – спросил Йоштре.

– Она стала моей наложницей, – ответил Зикер.

– И? – поощрил его Йоштре.

– И была ею долгие годы, – усмехнулся Зикер. – А потом попросила подарить ей вторую молодость и отпустить. Ей захотелось завести нормальную семью, выйти замуж, родить детей… к тому времени у меня уже было достаточно силы и власти, чтоб устроить для нее все это.

– И ты устроил? – спросил Йоштре.

– Конечно, – ответил Зикер. – Ведь я любил ее. Давно это было, – добавил он. – Слишком давно.

Дорога пошла под уклон, и сразу стало больнее. Боль скрутила так, что разговоры смолкли сами собой. Какие тут разговоры, когда дышать больно? Когда жить больно.

– Хочешь, сказку расскажу? – вдруг спросил Зикер.

–  Сума сошел! – пропыхтел Йоштре. – Какие сказки? Когда… так больно?

– Вот именно, когда так больно, и нужно рассказывать сказки, – ответил Зикер. – Это я тебе как черный маг говорю.

– Да ты и не вспомнишь сейчас никакой сказки, – превозмогая боль, промолвил Йоштре Туйен.

– Это в обычном состоянии я бы ее навряд ли вспомнил, – ответил Зикер. – Это специальная такая сказка, чтобы унять боль.

– Эту боль можно чем-то унять? – Йоштре привалился плечом к скале и посмотрел на Зикера с робкой надеждой.

– Можно, – сказал Зикер и начал рассказывать: – Давным-давно, так давно, что уже никто и не упомнит, когда это было, когда некоторые боги были людьми, а некоторые люди богами, жил на земле…

Йоштре не заметил, как вновь сделал шаг и пошел Ридом с Зикером. Йоштре не заметил, когда и как ушла боль. Она ушла тихо, не прощаясь, неслышно затворив за собой дверь. Йоштре не запомнил, о чем сказка, ни слова не запомнил, хотя слушал с неослабевающим интересом. Сказка была потрясающая, а боль… кто ее знает, куда делась?

– Это такиесказки рассказывают детям в Черных Орденах? – с любопытством спросил Йоштре Туйен.

– Это такие сказки рассказывают своим детям охотники приграничий, – ответил Зикер. – То есть – рассказывали. Давно. Когда я был еще маленький. То есть почти вечность назад. Я ведь не родился в Ордене, Йоштре…

– Мне всегда казалось, что ты должен происходить из какого-нибудь древнего магического рода, – заметил Йоштре. – Потомки потомков иногда оказываются изрядными раздолбаями.

– Я – самородок, – довольно усмехнулся Зикер. – Впрочем, я и есть хорошего рода. Только – не магического. Все мои предки были охотниками и воинами. А я уродился магом. Выродком. И меня попросили уйти. Вот и унес я сказку… как наследство. Помогает?

– Я почти совсем не ощущаю боли, – ответил Йоштре. – Удивительно. Это когда никакие обезболивающие заклятья не действуют, никакие чары переключения внимания не срабатывают, обычная сказка…

– А она и была для этого придумана, – ответил Зикер. – Если кого на охоте ранят, или заболеет кто тяжело… А насчет того, что она простая… это как сказать… магии в ней нет, это любой скажет, и все же… ты ведь ни слова не запомнил, верно?

– Верно, – согласно кивнул Йоштре Туйен.

– И не смог бы запомнить, какой бы силой ни обладал. Это уже проверено, – сказал Зикер. – Я ведь не тебе первому ее рассказываю.

– И никто не запомнил? – заинтригованно спросил Йоштре. – Ни один маг?

– Ее, чтоб помнить, передаватьнужно, – поведал Зикер. – Передавать, словно посох. А если просто рассказать, ее тут же забывают. И вместе с ней забывают и боль. Именно так она и работает. Тот, кому ее передали, помнит все и может ее дальше рассказывать, а у всех остальных она, едва рассказана, тут же из головы выветривается. Ну и боль, само собой, забирает.

– А сам-то ты как?! – всполошился Йоштре. – Ты-то ее не забыл. Выходит, что тебе она не помогла?

– Помогла, – ответил Зикер. – Есть у нее и такое свойство. Она забирает боль рассказчика на то же время, что и у того, кому он ее рассказывал.

– Когда кончится ее действие? – со вздохом спросил Йоштре.

– А вот до тех камней дойдем – и кончится, – указал вперед Зикер.

Йоштре только вздохнул.

– А еще раз рассказать? – предложил он.

– Не раньше сегодняшнего вечера, – развел руками Зикер. – Против обычной боли она несколько дней борется, но… здешняя боль – нечто особенное, сам понимаешь.

Тропа тяжело, словно на последнем издыхании, тащилась вверх, и Йоштре Туйен с тоской наблюдал, как приближаются проклятые камни.

– А какой-нибудь другой, менее болезненной дороги тут нет? – не выдержав, спросил он.

– Ты решил, что я испытываю удовольствие от боли? – фыркнул Зикер.

– Может, от моей, – попробовал пошутить Йоштре.

– Я бы лучше врезал тебе по носу, – ответил Зикер. – Вреда меньше, а удовольствия больше.

– И никаких способов быстрого перемещения здесь, конечно, не существует, – пробурчал Йоштре Туйен. – Порталов там, например…

– Это же Тропа Силы, – ответил Зикер. – Какие порталы? Мы должны идти и страдать, обретая Силу. Так положено.

– Мне не нужны ни эти страдания, ни эта Сила, – проворчал Йоштре.

– Да уж, тебе Темная Сила и даром не нужна, – сочувственно посмотрел на него Зикер. – Да и мне в моем возрасте лишняя Сила во вред. А только… кто ж нас спрашивает? Хорошо, что сюда добрались. Когда б не Эстен Джальн, так и болтались бы в пустоте. До полного исчезновения. Пустота Межмирья – жадная особа. Она сжирает все.

Шаг… шаг… еще шаг…

– Давай побежим! – вдруг предложил Зикер.

– Побежим? – ошалело уставился на него Йоштре Туйен. – Навстречу боли?

«Он издевается или у него крыша поехала?!»

– Надо же как-то расходовать дурную силу, которую мы здесь все равно получаем, – пожал плечами Зикер.

«Я издеваюсь. У меня крыша поехала».

– Много ты ее таким образом израсходуешь, – проворчал Йоштре Туйен.

«Так издеваешься – или крыша?..»

– Больше, чем тебе кажется, – ответил Зикер.

«И то, и другое, враг мои! Только придурок с полностью поехавшей крышей может издеваться в такой момент, ты не согласен?»

– Да я-то согласен, а что толку? – вздохнул Йоштре. – Ну побежим мы… боль от этого уменьшится?

– Усилится, – посулил Зикер.

– Премного благодарен, – кивнул Йоштре. – И что в этом хорошего?

– Чем быстрей будем бежать, тем быстрей трона кончится, – ответил Зикер. – Кроме того, быстрый бег даст нам сил для еще более быстрого бега… ну и так далее.

– Ты так ее в первый раз и проходил? – спросил Йоштре Туйен.

– Ну что ты, – усмехнулся Зикер. – Я тогда был такой серьезный молодой человек. Я ее проходил медленно и со вкусом. Наслаждаясь каждым оттенком собственных мучений. Я, видишь ли, очень хотел силы. И совсем не хотел годами бегать в послушниках у какого-нибудь надутого ничтожества. Да и место младшего магистра меня не устраивало.

– Кем же ты хотел быть? – улыбнулся Йоштре.

– Архимагом, разумеется, – в ответ улыбнулся Зикер. – Кем еще может хотеть стать наделенный магической силой молодой придурок?

Йоштре захохотал, но тут же смолк. Проклятые камни были совсем рядом.

– Побежим? – еще раз предложил Зикер.

– Побежим! – решительно кивнул Йоштре. – Я тоже хотел стать Архимагом.

И они побежали.

Бег… бег… бег…

Каждое касание тропы – взрыв боли. Каждый шаг – маленькая смерть и глоток Силы. Черной, гремучей силы, в трепет приводящей миры. Чем больше сил, тем быстрей бег. Чем быстрей бег, тем больше сил.

…Когда воздух кричит от боли… когда лохмотья ветра свисают с плеч, а время растянулось и стало красным… когда серое становится черным, а в лицо льет ослепительной белизной… когда бег превращается в кристалл, и вот ты уже стоишь на месте – это мир несется мимо тебя, а тропа дергает за ноги…

– Не… могу… больше! – простонал Йоштре, останавливаясь. – Я сейчас… взорвусь… от этой… проклятой… черной силы!

– Да… избавиться… от нее… будет непросто, – выдохнул, останавливаясь рядом, Зикер. – Впрочем, мы пробежали… порядочный кусок… недолго уже… осталось…

– Хочешь сказать, мы почти пришли? – с надеждой спросил Йоштре Туйен, куда и одышка девалась!

– Ну, не совсем, – покачал головой Зикер. – Но близко к тому. Даже у таких старых дураков, как мы с тобой, хватит простых человеческих сил, чтоб выдержать то, что осталось.

– А нечеловеческими силами мы набиты под самую завязку, – проворчал Йоштре. – Осталось понять, что мне – белому, делать с черной силой?

– А она не такая уж черная, – утешил его Зикер. – Придешь в себя – сам поймешь. Этой тропой ходили не одни лишь черные маги. Можешь мне поверить, большинство из них не любит боли так же, как и белые. То есть они очень ее любят… любят причинять ее другим, а не переносить сами. Этой тропой ходили и белые маги, и почти все без исключения великие воины. Правда, совсем давно. Я ведь случайно на эту тропу наткнулся. О ней уж и не помнил никто.

Они шли, шли и шли… шли, говорили обо всем, что в голову приходило, потому что когда говоришь, когда не думаешь о боли… они шли, открывая друг другу свои самые страшные секреты, распахивая душу, болтая о чем попало, Йоштре даже прочитал Зикеру две свои поэмы, а Зикер в ответ спел несколько песен, от которых покраснели бы скалы, если у них было свойство краснеть… они шли… шли… шли…

– Это уже не Тропа Боли… – выдохнул Йоштре Туйен. – Что это?

– Это ее ладони… – улыбнулся Зикер, и легко с наслаждением вздохнул.

– Ладони Тропы? – удивился Йоштре Туйен.

– Нет, – покачал головой Зикер. – Орики…

– Этой взбесившейся стервы? Этого… Архимагистра? – выпалил Йоштре. И с гневом посмотрел себе под ноги.

– Ага, – кивнул Зикер, улыбаясь, как идиот. Он вдруг встал на колени и поцеловал землю.

– Глупый старик… – раздался голос из ниоткуда – Я все еще не могу смотреть, как ты мучаешься. Мне казалось – все в прошлом. Мне казалось – трансформа изменила меня полностью. Но я все еще помню сумасшедшего мага, подобравшего умирающую от голода и ран наемницу. Ей нечем было платить за лекарства, а ее тело было не в том состоянии, чтоб его захотел хоть кто-нибудь. Никто не протянул ей руки, никто, кроме одного сумасшедшего мага. Я все еще помню человека, подарившего мне первый волшебный клинок и научившего самым первым простеньким магическим знакам…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю