Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 97 страниц)

– Каким образом? – широко ухмыльнулся тот. – Да таким же, как все остальные – заботами нынешнего короля на его прежней должности. По гроб жизни не забуду, как он внушает этому ублюдку Лимеа, что тот меня не далее как вчера самолично казнил и даже на мелкие кусочки разрубил, вот только устал сильно, бедолага, потому и не помнит ничего – а я тут же лежу. Под той же самой скамейкой, на которой эта скотина коронованная сидит. На самом деле с тех пор как Лимеа секретарем обзавелся, никого почти и не казнили. Только если Роади совсем уж не успел. Вот тогда я и понял, что такое умелый секретарь и как он даже королю очки втереть может.

– Вот поэтому у меня никогда и не будет секретаря, – ехидно вставил Роади.

– А тебе и не надо, – бросил через плечо юноша. – Ты и сам грамотный.

Этикет в его ответе и не ночевал – но что за беда? Все равно упомянутый этикет валялся на полу, разорванный на две неравные половины, и старые дворцовые крысы уже точили зубы на его аппетитно засаленные страницы. Время старого этикета миновало, а новый… кто знает, когда он будет написан? Кто знает, каких правил потребует неудержимо меняющееся время?

Остальные разговоры были столь же судорожными, зачастую бессвязными, но все до одного имели одно и то же содержание – а какое еще содержание они могли иметь? Ведь с уст потрясенных отцов, дедов и братьев сам собой срывался один-единственный вопрос: каким чудом?

А спасенные называли чудо по имени.

Тишина воцарилась не сразу – а когда воцарилась, из нее торжественно и страшно вышли четверо стариков. Молча вышли. Молча выхватили они мечи. Молча опустились на колени перед королем. Молча протянули свое родовое оружие рукоятями вперед.

– Казни нас, государь. Мы повинны в измене, – тяжко произнес один.

– Все эти покушения? – спросил Роади.

– Казни, государь. Виновны, – ответили четверо.

– Как вам не стыдно? – возмутился Роади. – Я не для того спасал одних, чтобы казнить других!

– Но…

– Приятного аппетита, господа! – с нажимом произнес молодой король. – И зарубите себе на своих родословных древах: я не собираюсь вас казнить! Ни сейчас, ни потом не собираюсь! А если вам так уж хочется отдать ваши жизни… отдайте их в битве за Аргелл. Случай представится. И не раз. По местам, господа! И пусть хоть кто-нибудь посмеет сказать что ему сладко – и я собственноручно накормлю его перцем!

– Горько! – заорали опомнившиеся вельможи.

– С формальностями мы, кажется, покончили, – шепнул Роади Оанхиль. – Пора переходить к тому, для чего мы, собственно, сюда явились.

– Ты и в самом деле решил, что я потащусь убивать какого-то дурацкого колдуна? – удивленно спросил Курт. – Ну ты псих, приятель!

– А почему бы тебе и в самом деле не совершить героический поступок? – ехидно осведомился Мур. – Глупостей ты уже предостаточно наделал. На дюжину магов хватило бы. Пора совершить что-нибудь стоящее.

– Тоже мне, героя нашел, – проворчал Курт.

– На Бога ты тоже не очень похож, а ведь справлялся же! – отозвался посох.

Тропа вела через лес, снижаясь широкими плавными уступами, так что казалось, будто она сама шагает вместе с путниками.

– Интересно, кто здесь такую лестницу протоптал? – задумчиво проговорил Курт.

– Лучше тебе об этом не знать, а то ведь не заснешь ночью, – насмешливо ответил Мур.

– Что, такие страшные? – полюбопытствовал Курт.

– Как тебе сказать… они питались драконами, – поведал посох.

– Ничего себе! – только и сказал Курт.

– Их нет больше. Вымерли, – утешил посох.

– Вовремя успели, а то я что-то проголодался! – усмехнулся Курт.

– Я думаю, они предвидели твое появление и вымерли заблаговременно, – ухмыльнулся Мур.

– Какие предусмотрительные ребята, – покачал головой Курт. – Так почему же я должен совершить этот дурацкий подвиг? Почему нам вместо этого не отправиться прямиком в Джанхар?

– Если сумеешь добыть кольцо, тебе никакой Джанхар не понадобится, – заявил посох. – Разве что сам заглянуть захочешь.

– Как? – не понял Курт.

– А вот так. Приступов не будет, – пояснил Мур.

– Совсем? – недоверчиво поинтересовался Курт.

– Совсем, – ответил посох.

– Но ведь ты говорил, что для этого… ну, чтобы приступов не было… я должен тебя ПЕРЕДАТЬ, разве нет? – спросил Курт.

– Говорил. Но я и не мечтал о такой удаче, как Вэйэрн Лаанрон, – ответил посох. – Это кольцо… это… ну, одним словом это такая удача, что… сам увидишь, если повезет!

– Ты хочешь сказать, что я могу тебя… оставить себе? – пробормотал Курт.

– Ну да, – усмехнулся Мур. – И знаешь, я не буду иметь ничего против. Мне с тобой интересно.

– Интересно? – переспросил Курт.

– Да. Ты очень смешной, – нахально поведал Мур.

– Кто бы говорил! – воскликнул Курт.

– Ну… надо же кому-то… – вздохнул Мур.

– А как же твоя служба Джанхару? – не сдавался Курт.

– Война везде война, – вздохнул посох. – Ты и так уже неплохо повоевал на стороне Джанхара, повоюешь и еще. А в Джанхар… в Джанхар придем еще… вот колдуна умогилим, колечко получим – и придем.

– Когда я не хотел идти в проклятый Джанхар, ты меня толкал туда со всей силы. А вот теперь я согласен – так на ж тебе! Теперь ты не хочешь! – проворчал Курт.

Солнце садилось за лес. Тропа перестала спускаться. Вместо этого она принялась вилять из стороны в сторону, словно собака хвостом.

– А может, все же сразу в Джанхар? – с робкой надеждой в голосе осведомился Курт.

Мур промолчал.

– Ну, не хочется мне с колдуном этим связываться! Боюсь я его! – взорвался Курт. – Его вон даже Бог этот повседневный боится!

– Что касается Бога – слабоват он с колдунами бороться, – объявил Мур. – Еще с Лаанроном на пальце – куда ни шло, а так…

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Курт.

– Это его кольцо. То что у колдуна на пальце, – уверенно ответил Мур.

– С чего ты взял? – спросил Курт.

– Он слишком хорошо о нем осведомлен, – сказал Мур. – А также о том, что колдуну неизвестны свойства кольца. Проворонил как-нибудь свое волшебное колечко, а теперь не знает, что и делать. Узнают Страшие Боги – достанется ему на амброзию! Ох, достанется! Вот он и решил: лучше, чтоб у тебя это кольцо оказалось. Тогда он может сказать, что он тебе его подарил. Светлый Бог, подаривший Кольцо Силы будущему великому магу – это нормально. Тогда как тот же самый Бог, подаривший свое кольцо злобному колдуну… сам понимаешь, как это выглядит и чем пахнет.

– Ты сказал – великому… – пробормотал Курт.

– Да ладно тебе скромничать! – фыркнул Мур. – Это только говорят, что от скромности не помрешь, а на самом деле хуже этой заразы на белом свете вряд ли что сыщешь!

– Скажешь тоже, – хмыкнул Курт.

– Скажу, – усмехнулся Мур. – Так вот, что касаемо Бога – слабоват он с колдунами сражаться. А вот насчет тебя… знаешь, не будь у тебя возможности с ним справиться, я бы не настаивал. Но она у тебя есть. Именно у тебя. Больше здесь никого такого нет. Совсем никого. Так что же – в Джанхар пойдем, а колдун пусть и дальше людей похищает? Он их там пытает, между прочим! Может, прямо сейчас пытает, пока мы здесь препираемся! Или ты хочешь, чтоб детишки эти на него пошли – оборотни которые? Вот они, между прочим, не справятся. Хотя и поопытней тебя маги. И никто другой не справится. Из здешних – никто. Так что ж ты, вот так и пройдешь мимо? Чтоб они потом вместо тебя пошли? На верную смерть, между прочим!

– Извини, Мур, – вздохнул Курт.

– Извиню, – пообещал посох. – На развалинах колдовского замка. Над трупом врага.

– Ладно, – вздохнул Курт. – Но смотри, ты сам напросился. И не кричи потом, что я во всем виноват, если колдун растопит тобой камин.

Солнце закатилось за лес. В серебристых сумерках стояли трое. Их бороды Курт узнал сразу. Такие бороды просто невозможно забыть.

– Эльфы! – негромко воскликнул он.

– Ура! – совсем по-детски обрадовался Мур, словно бы Курт был его мамой, а эльфы – пирожными из кондитерской.

– Так тебе ж они не нравились, – ехидно напомнил Курт.

– Кто – они? Кому – мне? Да что ты такое говоришь?! Да чтобы я такое говорил?! – искренне возмутился Мур – настолько искренне, что Курт усомнился, правильно ли он помнит, как оно все происходило.

Эльфы шагнули навстречу. Гендиле Даур. Кйотх Юсунден. Кйон Бергенер. Та самая троица – прекрасные эльфийские девы в грозном обличье бородатых громил, вылезших то ли из самого драного портового притона, то ли вовсе из преисподней. Те самые трое.

– Шишка на лбу. Синяк под глазом. Сразу видать настоящего мага, – заметил Кйотх Юсунден.

– Даже, пожалуй, великого, – добавил Гендиле Даур. – Такие большие шишки только у великих магов растут.

– Это он со своим посохом подрался, – догадался Кйон Бергенер.

– Самое настоящее для мага занятие, – с очень серьезным видом покивал Гендиле Даур.

– А почему у посоха синяков нету? – полюбопытствовал Кйотх Юсунден.

– Глупый, – ответствовал Гендиле Даур. – Какие у посоха синяки? У него только шишки бывают.

– Ни одной не вижу, – уперся Кйотх Юсунден.

– Как – ни одной? А набалдашник? – возмутился Кйон Бергенер. – Видишь, как распух? Чем не шишка?

– Набалдашники у посохов пухнут от слишком умных мыслей, – наставительно заметил Гендиле Даур.

– Сами такие, – огрызнулся Мур. – А лучше – здравствуйте!

– В самом деле – лучше?! – обрадовались эльфы. – Ну… тогда – здравствуйте!

– Здравствуйте! – сказал Курт.

– Понравилось тебе быть Богом? – со смехом откликнулись эльфы.

– Особенно под конец, – скромно потупившись, ответил Курт.

– Нужно быть воистину великим магом, чтоб не испугаться такого количества девушек на своем ложе! – тоном знатока поведал Гендиле Даур.

– Снимайте ваши бороды! – воскликнул Курт. – Нечего прикидываться! Все равно я помню, кто вы такие!

– Снять-то можно, – развел руками Гендиле Даур.

– Да вот куда повесить? – присоединился Кйотх Юсунден.

– Как это – куда? – развеселился Кйон Бергенер. – А вот у господина мага такой замечательный подбородок! Ну прямо в самый раз для бороды! Так и просится!

И не успел Курт и рта открыть, как эльф дернул себя за бороду и мигом обернулся юной и прекрасной эльфийской девой. Со звонким смехом она метнула бороду в Курта, и – о ужас! – борода прилипла. Навсегда прилипла. Не оторвешь – прилипла! Вот так вот взяла и пристала к подбородку! Приклеилась, проклятая, к подбородку, словно всегда там сидела. Да какое там прилипла, какое там приклеилась – борода была его собственной. Его – и ничьей другой!

Если у вас есть борода, попробуйте оторвать ее. Тут же поймете, какое это удовольствие. Если нет своей, ухватите за бороду соседа. После поинтересуйтесь его ощущениями. Он вам все скажет. А может, и не только скажет.

Когда Курт оставил безнадежные попытки оторвать окаянную бороду и опустил руки, в него полетели еще две бороды. Уже три эльфки покатывались с хохоту, а физиономию Курта украшали уже три разноцветные бороды торчащие в разные стороны. Рыжая. Черная. Седая.

– Мур, что мне делать?! – в отчаянье взвыл Курт.

– Богом был, а ума не нажил, – вздохнул посох. – Ты что, не знаешь, что с бородой делают?

– Сбрить?! – радостно догадался Курт.

– Эти бороды не сбреешь, – усмехнулся Мур. – Не получится.

– Ты будешь единственным в мире магом о трех бородах! – со смехом поведали эльфки.

– Так ведь еще и своя вырастет! – простонал Курт.

– Ну, значит, о четырех! – веселью эльфок не было предела.

– Ну, что мы еще должны снять, чтобы доставить тебе удовольствие?! – поинтересовались они.

– Снять?! Нет уж! – ужаснулся Курт. – Разве что – задрать… – ухмыльнувшись, добавил он. – Впрочем, я не настаиваю. Пожалуй, истинное удовольствие мне бы доставила какая-нибудь великая эльфийская тайна.

– Тайна? – удивились эльфки.

– Ну да, тайна, – очень серьезно поведал Курт. – Например, тайна, повествующая о том, как избавляться от волос, внезапно возникающих в нижней части лица.

– Это слишком великая тайна для смертного, – столь же серьезным тоном поведала Гендиле Даур. – А кроме всего прочего, бороды тебе пригодятся. И не трудись от них избавляться. Помни! Эльфы зря подарков не делают!

– Боги превеликие! – в ужасе простонал Курт. – Что же это может быть за чудовищная ситуация, чтобы мне в ней пригодились аж три бороды?!

– Ты сам Бог, вот у себя и спрашивай, – безжалостно заметил Мур.

– Но ведь я не Бог уже, – со вздохом напомнил Курт.

– А тогда не спрашивай! – отозвался посох. – Все равно скоро узнаешь.

– Скоро? – приуныл Курт.

– Скоро, – отрезал Мур.

– Но… ты обещал мне сказать что с ними делать… с этакими бородищами! – упрямо проговорил Курт, дергая себя поочередно за все три бороды.

– Обещал, – степенно молвил посох.

– Ну так говори! – настаивал Курт.

– Изволь, – произнес посох, и Курт явственно уловил в его голосе ехидную улыбку. – Расчесывай их почаще, – посоветовал Мур, – А то людей напугаешь…

– А то они и так не испугаются! – вновь взвыл Курт. – Это ж надо такое! Целых три! Разноцветных!

– Если ты их как следует расчешешь, ты не будешь выглядеть страшным, ты будешь смешным! – радостно посулила Кйотх Юсунден.

– Ты не бойся, мы научим тебя их расчесывать, – добавила Кйон Бергенер. – Ты еще посмотришь, как смешно выйдет! Все просто попадают от хохота!

– Еще того лучше! – простонал Курт.

– Конечно, лучше! – отозвались эльфки. – И ведь они тебе не навсегда даются. На время. Недолго они с тобой пробудут – и поверь, ты еще не получал подарка ценнее. Хоть он и кажется тебе чем-то неприятным и даже пугающим, недалеко то время, когда ты ему порадуешься.

– Это правда, Курт, – добавил Мур. – Можешь мне поверить.

– Ну, пойдем, – сказали эльфки, дождавшись когда Курт хоть немного смирится со своим столь внезапным приобретением.

– Куда? – спросил он.

– Как это – куда? – удивились эльфки. – Туда, куда тебе нужно!

– Я и сам не знаю, куда мне нужно, – проворчал Курт.

– Радуйся! Мы – знаем! – поведала Гендиле Даур.

– Вот то-то я и замечаю, что всем известно, куда мне надо, – продолжал бухтеть Курт. – Всем, начиная с этой деревяшки, – он тряхнул посохом. – Магам, Богам, людям, эльфам, воинам, даже детям – всем! Кроме меня.

– Так это же здорово, что у тебя такие проводники! – порадовалась Кйон Бергенер.

– Понять бы еще, куда меня ведут, – буркнул Курт.

– А чего тут понимать? – удивилась Кйотх Юсунден. – Тебя ведут по пути твоей Силы. Это она выбирает проводников, а значит, и дорогу.

– Ладно, – вздохнул Курт. – Пусть выбирает. Хотя с тремя бородами она явно переборщила.

– Тут у нас костерок неподалеку, – сказали эльфки. – Пойдем. Угостим тебя чем вкусненьким. Отметим твое внезапное обородение.

Описывать эльфийский костер, ночь, звезды, серебристое мерцание лиц, звончатое переладье струн и прочие чудеса Страны Теней… нет, сию непосильную задачу мы оставим тем отчаянным эльфофилам, которые и без того этим занимаются, самонадеянно считая, будто она им по плечу. Скажем лишь, что все так и было: костер, ночь, звезды, серебристое мерцание лиц…

Эльфов было много. Представляясь, они назвали Курту груду восхитительно звучащих имен, и ему даже показалось, будто он запомнил какие-то из них. Но всякий раз стоило ему хоть к кому-то обратиться по имени, тот со смехом указывал на соседа, заявляя, что это того так зовут, а его самого… и новое звучное имя слетало со смеющихся эльфийских губ.

В конце концов Курт решил, что над ним потешаются, и оставил по пытки запомнить, кого как зовут.

Он так и не заметил, когда ночь превратилась в праздник, а праздник – в танец. Танец был стремительным и буйным. Курт старался не ударить в грязь лицом, но где ж ему было угнаться за эльфами! Устав слишком быстро, он без сил рухнул густую траву. Ему казалось, что звезды отрастили ножки и скачут, скачут… Смеялись звезды, смеялись темнеющие силуэты деревьев, смеялась лунная пыль и звонко хохотала выпадающая на траву роса.

– Никогда не научусь так радоваться! – выдохнул Курт.

– Так ты решил что это – радость?! – поднял заплаканное лицо статный юноша-эльф.

– Ох, простите… я не понял, что у вас горе! – испугался Курт.

– Так ты решил что у нас – горе?! – звонко расхохоталась прекрасная эльфийская дева.

– Ох уж эти ваши эльфийские премудрости… – вздохнул Курт.

– Так ты решил что это – мудрость?! – ехидно обрадовался эльфенок лет восьми с виду.

А потом были еще танцы, еще песни, еще вино… а потом было утро, и Курт вышел в дорогу, грозно потрясая всеми тремя бородами.

– Если бы у козлов где-нибудь был город, – глубокомысленно заметил по этому поводу Мур, – они, без сомнения, избрали бы тебя в городской магистрат.

– Пива! – прохрипел король Дарман, едва оказавшись в кабинете Эруэлла. – К черту этикет! Пива – или я сдохну ко всем собакам!

– И какую-нибудь сардельку… – жалобно добавил он, падая в заскрипевшее под его тяжестью кресло.

– Сию минуту, Ваше Величество! – понимающе улыбнулся Линард. – Будет исполнено.

Пока король Балурсы отпивался пивом, приходя в себя после всего, что с ним приключилось, вошедший разведчик доложил о прибытии гонца от короля Найрита.

– Зови его сюда! – распорядился Эруэлл, протягивая Дарману еще один кувшин.

Вошедший гонец церемонно поклонился – и тут же разинул рот от удивления. Наверное, впервые в своей жизни он видел короля при короне – а значит, с официальным визитом! – но босиком. Босой король жадно пил пиво, дрыгая голыми пятками. Корона съехала ему на ухо. В левой руке у него был зажат огрызок сардельки. Его Величество Эруэлл, напротив, был с непокрытой головой, зато при башмаках. Он сидел на столе, протягивая своему босоногому царственному собрату еще одну сардельку.

– Все короли – братья! – выдохнул Дарман, отрываясь от кувшина и уставясь на вошедшего гонца. – Иди сюда! Выпьем!

– Но… Ваше Величество! Я – не король! – испуганно возразил гонец.

– Не король?! Безобразие! – возмутился Дарман. – Иди сюда! Сейчас я тебя короную! – и он решительно стянул с головы корону.

– Не… не надо! Ваше Величество! – вконец испугался гонец. – Королем мне присяга не велит! И… ведь я и так могу выпить!

– Присяга – это правильно, – одобрил Дарман, откусывая от сардельки. – Значит, не хочешь королем быть?

– Никак нет, Ваше Величество! – отозвался гонец.

– Ну и ладно, – задумчиво повертев корону в руках, Дарман вернул ее себе на голову. – Вообще-то ты прав, – добавил он. – Паскудная у нас, у королей, работа.

– Я приношу извинения за моего царственного собрата! – проговорил Эруэлл, обращаясь к гонцу. – Ему довелось с честью выйти из тяжелых испытаний, и он… э-э-э… несколько эмоционально реагирует…

Король Дарман возмущенно замычал и поперхнулся пивом в попытке вскочить и что-то сказать. Но Линард мягко поймал его за плечи, аккуратно постучал по спине и что-то прошептал на ухо… после чего Дарман шлепнулся обратно в кресло – все еще возмущенный, но вполне молчаливый.

– Я прошу прощения за моего царственного собрата короля Дармана, – повторил Эруэлл. – У вас для меня послание от другого моего царственного собрата, короля Найрита?

– Так точно, – поклонился гонец. – Рионн закрыт для врага, – начал он. – Маги и наемники, находившиеся в королевстве, уничтожены. На всех границах страны стоят сильные заградительные отряды. Это – на словах, а еще вот…

Гонец поклонился Эруэллу и протянул ему послание.

– Благодарю вас! – ответно кивнул Эруэлл. – Садитесь, выпейте пива!

Гонец робко присел к царственному столу, и Дарман тут же воодрузил ему на голову свою корону, после чего радостно захихикал.

– Ну прямо дитя малое, – вздохнул Линард, снимая с головы съежившегося гонца корону и запирая ее в сейф Эруэлла. – Будешь себя хорошо вести – получишь обратно! – объявил он Дарману, который попытался было протестовать. – Пей, сынок, не обращай внимания на этих глупых королей! – добавил он, подавая гонцу кувшин с пивом и две сардельки.

Во тьме ночи мягко мерцал магический шар, и луне глядящей на него сверху, казалось, что он ей подмигивает – это когда четыре человечьи руки, совершая магические пассы, на миг закрывали его от нее.

Над шаром склонились двое.

– Ничего не понимаю, – удивленно проговорил Тенгере. – Ведь научился уже. Сколько раз работал! А теперь опять – как раньше. Да нет… хуже, чем раньше. Раньше я не видел, зато чувствовал и мог что-то делать. Пусть не своим умом, а всего лишь своими руками – но мог! А теперь?

– Можешь успокоиться. Я тоже не могу. Как и ты, – усмехнулся Зикер. – Такое ощущение, что кто-то ухватился за линии реальности и держит их в кулаке. Стоит хоть что-то поменять, натянуть чуть по другому хотя бы одну ниточку – и все. Этот загадочный некто ощущает перемену – и следует новый рывок, возвращающий все нити в первоначальное состояние. Раз – и готово! Все наши труды насмарку.

– Это… Архимаг? – тихо спросил Тенгере.

– Где ему! – отмахнулся Зикер. – Ясновидение он, конечно, получил, но до такого ему далеко. Вряд ли он вообще научится ощущать линии реальности подобным образом. Нет. Тут талант сродни твоему, но… более мощный, более грубый, что ли… и не слишком-то осознанный. Ты касаешься этих линий пальцами, словно скульптор – глины, а он касается их всем телом, всей своей магией, всей сутью вплоть до последнего прыщика на носу. Он как бы наматывает линии реальности на себя, как лебедка – трос, словно катушка – нитки.

– Но… это же кем же нужно быть, чтобы такое… – пробормотал Тенгере.

– Пожалуй, я знаю одного молодого придурка способного на такой подвиг, – вздохнул Зикер. – И… думаю, нам придется с ним встретиться… очень не хочется, а придется. Иначе он так запутает все на себя, что даже мы не распутаем. В конце концов реальности оплетут его так плотно, что просто удавят. Представляешь, что выйдет, если маг такой чудовищной силы и таких неординарных способностей погибнет в клубке реальностей?

– Нет, – честно ответил Тенгере.

– Я тоже, – признался Зикер. – И не собираюсь это выяснять. Страшно подумать, что произойдет, если линии реальностей перепутаются.

– А… такое возможно? – осторожно поинтересовался Тенгере.

– Еще и не такое возможно, – ответил Зикер. – В свое время враждовали два великих мага, Альнорет и Юсунтот. У Юсунтота была огромная армия, частью состоящая из более мелких магов. У Альнорета армии не было. Зато он был непревзойденным мастером смешивать, перепутывать и изменять реальности. И вот, когда армия Юсунтота приблизилась к стенам его замка, он покопался в реальностях и нашел еще одну армию Юсунтота – армию взбунтовавшуюся и убившую самого Юсунтота. Разумеется, она убила его не здесь, а в той, другой линии реальности. Так вот, Альнорет аккуратно извлек мятежную армию и бросил ее против той, что шла к его замку. Об этой битве много легенд было. Многие повстречали в бою самих себя, а некоторые самих себя убили. Жуткие легенды.

– А что случилось с магами? – спросил Тенгере.

– Ничего особенного, – ответил Зикер. – Когда армий не стало, маги решили сразиться лично, но тут прилетел ужасный дракон Ильгрум и обоих сожрал. Так часто случается.

– А вот не фиг было ссориться! – сказал Тенгере.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся Зикер. – Ладно, давай-ка поищем нашего приятеля. Я почти уверен, что это он.

– Курт? – спросил Тенгере склоняясь над шаром.

– Ку-урт! – убежденно протянул Зикер. – Кто ж еще у нас-то был на всех линиях реальности? Кого мы трясли, как репей со штанов, а он все никак не стряхивался? Кому, как не ему такое устроить?

Курт ощутил присутствие чужой враждебной магии как неприятный тяжелый звон в ушах. Тотчас что-то хлопнуло его по плечу, и звон исчез. Курт резко обернулся и увидел перед собой колдуна. Он почему-то сразу понял что это – колдун. Тот самый колдун и никто другой. Колдун поднял руку с зеленым кольцом на указательном пальце, и вокруг него замерцал ореол магической защиты.

– Смерти моей ищешь? – спросил колдун.

– А ты зачем людей похищаешь? – в ответ поинтересовался Курт. – Пытаешь их всяко…

– Ты хоть одного похищенного видел? – ядовито осведомился колдун. – Или запытанного?

– Не видел, – вынужденно признал Курт.

– Вот, – укоризненно проговорил колдун. – Не видел. Ты ведь и меня впервые видишь, разве нет?

– Впервые, – кивнул Курт.

– И тем не менее охотно согласился стать моим убийцей. Ну? Что имеешь возразить?! – вопросил колдун.

– Курт, не слушай его! – возмутился посох. – Он попросту нагло врет! Как, интересно, можно увидеть похищенного, если он уже похищен? А чтобы узреть запытанного, нужно забраться в пыточную камеру!

– Да кто вам вообще сказал, что у меня есть пыточные камеры?! – возмутился колдун.

– Бог сказал! – рассердившись, рявкнул Курт. – А Боги не врут. Вот!

– Боги?! – воскликнул колдун и расхохотался. – Ну раз Боги – тогда все ясно!

– А… чем тебе Боги не нравятся? – потрясенный реакцией колдуна, осведомился Курт.

– Тем, что их нет! – ответил колдун.

– Как – нет? – удивился Курт.

– Наивный юноша! – вздохнул колдун. – Нельзя же верить всем детским сказкам подряд. С такой-то силой – и такая доверчивость! И – я даже не побоюсь этого бранного слова, – простодушие. Ну разве так можно? Фу! Просто даже глупо как-то! Любой мало-мальски подросший маг, ощутивший себя мужчиной и натянувший в силу этого последнего обстоятельства штаны, знает, что Светлые Боги – это иллюзии и миражи, создаваемые Белыми Магами в своих целях. А Темные Боги – продукт магии черной, их создают Черные Маги… и тоже, смею вас уверить, не бесцельно. Все эти напыщенные призраки состряпаны великими мира сего, чтобы ловчей этим самым миром править. И объявляют они чужую волю, ибо собственной не имеют. Кому-то помешала моя скромная особа. Я не знаю, кому. Но тебе-то какой смысл плясать под чужую дудку? Что ты получишь, убив меня?

– Кое-что, – уклончиво ответил Курт.

– А если ты проиграешь битву? – спросил колдун.

– Тогда я попаду в твою пыточную камеру и узнаю, в самом ли деле она существует, – ответил Курт.

– Но сможешь ли ты кому-нибудь передать это свое знание? – вкрадчиво поинтересовался колдун. – И, кроме того, ты ведь можешь погибнуть в поединке и вовсе никуда не попасть, вовсе ничего не увидеть… об этом ты подумал?

На кого-то другого подобные речи и в самом деле могли бы произвести впечатление. На кого-то другого – но не на Курта. Он сам так недавно побывал Богом… и эти воспоминания навсегда остались с ним. Настолько навсегда, что он даже молиться перестал, чтоб этих бедолаг попусту не дергать, разве что уж совсем серьезное несчастье приключится. А так – ни-ни!

«Доброе утро, Боги!» – обращался он к ним теперь по утрам.

«Спокойной ночи, Боги!» – говорил, отходя ко сну.

Мур сдержанно хихикал, но идею одобрил. Так что Курт знал о Богах не понаслышке. А уж в самом-то себе он мог быть уверен: его никто не создавал при помощи магии, не наколдовывал – и вообще он самый настоящий, телесный, а вовсе никакая не иллюзия!

Так что колдун врет. Боги есть. Курт и сам был Богом, пусть недолго. А раз был он, значит, могут и другие. А раз они могут – значит, колдун врет. А раз он врет в одном, значит…

– Ты врешь! – убежденно сказал Курт. – Неважно, есть Боги или нет, но ты похищаешь и пытаешь людей. Я знаю это.

– Ты можешь это доказать?! – в голосе колдуна было столько яда, что можно было отравить полмира. Курт даже отступил на шаг. Ему показалось, что слова срываются с губ колдуна тяжелыми маслянистыми каплями и падают на траву прямо под ноги Курту.

– Я не собираюсь этого доказывать, – отозвался он. – Я приду в твой замок и увижу. А когда увижу – тогда и убью.

– Это если ты сумеешь войти в мой замок! – расхохотался колдун. – А в него непросто войти! Даже найти его, и то непросто!

– Если б тебе нечего было скрывать, ты бы не прятал замка. – заметил Курт.

– Значит, ты твердо решил меня убить, и лучше тебя не отговаривать? – спросил колдун.

– Твердо, – ответил Курт.

Он чувствовал себя немного глупо, отвечая на подобный вопрос. Впрочем, с этим колдуном трудно было чувствовать себя умным. Курт понимал, что тот ведет с ним каую-то игру, вот только – какую? Чего он добивается? Колдун почему-то не нападал – и Курт не знал, почему. Умудрившись застать Курта врасплох, он мог бы убить его запросто, но отчего-то не стал этого делать. Отчего? Курт и сам не решался напасть на колдуна. Не то, чтобы страшно было… просто вот не получалось напасть и все.

– Смотри – кто ищет моей смерти, обычно находит свою! – пригрозил колдун.

– Не пугай, не страшно! – огрызнулся Курт.

Страшно и в самом деле не было. Было странно. Непонятно.

– Это пока не страшно… – усмехнулся колдун. – А потом…

– Может, прямо сейчас его и убить? – нерешительно поинтересовался Курт у посоха. – Мур, как мыслишь?

– Хорошо бы. Но не выйдет, – вздохнул посох. – Этот тип не зря ведь об иллюзиях болтал. Он и сам призрак. Иллюзия. Настоящий колдун в замке. Тебя ждет. К битве готовится.

Заслышав последние слова посоха, колдун – точней его призрак – гнусно хихикнул и медленно растаял в воздухе. Только пустая оболочка магической защиты еще мерцала некоторое время, но вскоре рассеялась и она.

– Вот жалость-то, – вздохнул Курт. – А я уж надеяться начал что вот сейчас я его – раз! И кольцо на пальце. И ходить никуда не надо. И вообще.

– Ничего, – утешил Мур. – По крайней мере, мы теперь знаем, что он тебя боится.

– Боится?

– Ну конечно! Стал бы он так выпендриваться, если бы был уверен в своей силе и безопасности!

– Иллюзию вместо себя прислал! – сообразил Курт.

– Вот-вот, – согласился Мур. – Будь он сильней, прибыл бы лично – а так…

– Но он меня чуть не запутал! – воскликнул Курт.

– Это нетрудно, – усмехнулся посох. – Каждый, кто хоть немного отличается от полного ничтожества, в состоянии запудрить тебе мозги.

– Даже странно. Ведь у меня такой мудрый наставник, – ехидно заметил Курт.

– Наставник тоже не всесилен, – вздохнул посох. – Есть пределы глупости, перейти которые не в состоянии и самая высокая мудрость…

– В твоем голосе я слышу великую скорбь учителя, который по пьянке и обалдению убил своего ученика, а теперь не знает что сделать – то ли повеситься с горя, то ли убить еще одного, чтобы появился новый повод выпить, – проговорил Курт.

– Учителя, убившего такого ученика, как ты, я бы вполне понял, – проворчал Мур. – Никакого почтения к старшим.

– На Дармана я очень рассчитывал! – вздохнув, признался Эруэлл.

– Ничего. Он уже пришел в себя, – отозвался Линард.

– Да, но я надеялся что он придет не в себя, а с армией, – заметил Эруэлл. – А вместо этого он только-только отправился собирать ее. Игрок чертов! Хорошо хоть, удалось вовремя вытащить его. А то пришлось бы нам и для Балурсы искать короля…

– На Арвалирена и Шенген тоже нельзя рассчитывать в ближайшее время, – заметил Линард. – Арвалирен раньше чем через месяц свое войско не соберет. А для Шенген слишком далеко. Анмелеры – люди мужественные и неутомимые, но… пока доберутся…

– Верно, – чуть нахмурившись кивнул Эруэлл. – Пока доберутся…