355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Раткевич » Посох. Тетралогия » Текст книги (страница 88)
Посох. Тетралогия
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 15:30

Текст книги "Посох. Тетралогия"


Автор книги: Сергей Раткевич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 88 (всего у книги 97 страниц)

Зикер кивнул. Он ничего не ответил.

Они больше не шли. Тропа несла их сама. Быстро, плавно и в нужную сторону.

– Я больше не трону ни тебя, ни этого… твоего приятеля. Вообще никого из твоих не трону. Прости меня за боль, которую я причинила…

И вновь Зикер кивнул, ничего не отвечая… А Йоштре Туйен увидел, что он не улыбается больше.

Голос Архимагистра исчез.

Два измученных старика стояли у входа в Башню Зикера. Во внутреннем кармане куртки Зикера спал крепким сном крошечный Эстен Джальн.

Йоштре обернулся к Зикеру, намереваясь что-то сказать, и увидел, что Великий Черный Маг Зикер Барла Толлен плачет.

И Йоштре ничего не сказал своему другу. Иногда остается просто молчать… и будь ты хоть трижды самым великим магом… а что тут сделаешь? что скажешь? чем поможешь?


* * *

Когда бывший Великий Магистр Ордена Черных Башен, а ныне вольный художник Эстен Джальн пришел в себя, первое, что он увидел, была пьяная рожа какого-то Бога.

– Еще кружечку топталовки? – доброжелательно улыбнулся Бог, помахивая кружкой с мутноватой янтарной жидкостью.

– Я не пью топталовку, – удивленно откликнулся Эстен Джальн, смутно начиная догадываться, что он ничего не понимает, не помнит и вообще не знает, где находится… и что это за пьяная божественная рожа, в самом-то деле?

– А я и не предлагал ее пить, – ухмыльнулось божество. – Слабоват ты еще для этого… вот через пару минут… или часов… или лет… от тебя, конечно, зависит… а пока – будем лечиться наружно.

С этими словами Бог выплеснул топталовку на голову несчастного художника.

– Ты что творишь, засранец?! – возмутился Эстен Джальн, делая слабую попытку вскочить и обнаруживая, что ноги держат его довольно плохо.

– Ну, вот мы уже и в себя пришли, – ухмыльнулся Бог. – Сердиться начинаем…

– Вот я сейчас как встану… – пригрозил Эстен Джальн.

– Обязательно встанешь, – игнорируя угрожающий тон, довольно кивнул Бог. – Пора уж, что и говорить…

– … да как дам тебе по уху, – продолжил Художник.

– Промахнешься, – отмахнулся Бог. – Ты недостаточно пьян, чтоб попасть. То есть ты и вовсе трезв, а собираешься с пьяным Богом Войны драться. Где твой мозг, уважаемый бывший Великий Магистр?

И тут у Эстена Джальна окончательно просветлело в голове.

– Фарин?! – воскликнул он, наконец соображая, где именно он находится. В Башне Зикера, где же еще! А что до этого было… Боги и демоны, чего только до этого не было!

– Фарин? – повторил он, хватаясь за это имя, как утопающий за протянутую руку.

– Нет, пятиногий дракон! – хихикнул Фарин. – Кому ж еще, кроме меня, взбредет в голову живого человека с ног до головы топталовкой облить?

Эстен Джальн осмотрел себя. Он и в самом деле был мокрым с ног до головы. Одуряющий аромат топталовки щекотал его ноздри. Бывший Великий Магистр оглушительно чихнул и решился.

– Дай мне глоточек, – попросил он.

– Не меньше двух, – тоном опытного профессора медицины ответил Фарин, протягивая бокал. – Залпом. А потом выдохнуть и допить все, что останется от бутылки!

– Я же умру! – с ужасом простонал несчастный Художник.

– Причем страшной смертью, – посулил Фарин. – Если не выпьешь. А если выпьешь – выживешь. А выживешь – еще попросишь.

– Говорят, топталовка просто ужасна! – жалобно пробормотал Художник.

– Чудовищна! – с чувством отозвался Фарин. – Если ее не пить. На тех, кто ее не пьет, она оказывает воистину смертоносное действие. Поэтому пей скорей, если тебе жизнь дорога! А то ведь если ты не успеешь ее выпить, кто знает, быть может, она выпьет тебя? С ней, знаешь ли, шутки плохи! Тут уж кто первым успеет!

Эстен Джальн закрыл глаза и опрокинул в себя бокал.

И вспыхнуло пламя! Огонь! Огонь! Огонь! Золотистый огонь пробежал по жилам, а по голове мягко прошлись тяжелые подкованные сапоги…

– Ох-х-х! – блаженно простонал Эстен Джальн, падая обратно на ложе.

И сразу все, что с ним произошло у Архимагистра, все, что продолжало мучить, – даже во сне, даже в бреду, даже в полностью бессознательном состоянии мучило! – все стало мелким, неважным, неинтересным даже. Вся невероятная, чудовищная боль, сводящая с ума, выворачивающая сознание… рассеялось, растворилось, утекло прочь… навсегда… навсегда… навсегда…

Блаженное пламя разбегалось по телу, выжигая все невыносимое… все то, с чем попросту жить невозможно…

– Еще! – выдохнул Эстен Джальн, подставляя бокал.

– А я что говорю, – довольно ответил Фарин. – Да брось ты этот бокал, эстет несчастный, брось, говорю, он все равно небьющийся… бери сразу всю бутылку!

– Пьете? – ухмыляющийся Арилой вошел задом наперед, поэтому ухмылка была нарисована у него на затылке.

– Пьем, конечно, – отозвался Фарин. – Вот только топталовки негусто. Боюсь, как следует надраться не получится. А ему – надо!

Фарин кивнул на Эстена Джальна.

– Мне – надо! – с чувством проговорил Художник. – Обязательно надо!

– Получится, – разворачиваясь, ответил Арилой. – Все у нас получится. В том числе и как следует надраться… Или я не Бог – Покровитель Самогонных Аппаратов?

И все увидели, что он стоит с ящиком топталовки в руках.

– Другое дело! – оживился Фарин. – Ты нас всех просто спасаешь!

– Есть под этим небом такое дело – товарищей выручать! – ответил Арилой, ставя на пол ящик с топталовкой и присаживаясь рядом с ним.

– Ну! За наше здоровье! И пусть все враги сдохнут!


* * *

Йоштре Туйен постучал в окошко Зикерова кабинета.

– Нормальные маги в дверь ходят, – пробурчал Зикер, открывая окно и впуская приятеля.

– Так то – нормальные, а то – я, – отозвался Йоштре Туйен, влетая в окно. – Как там Эстен Джальн?

– Топталовку пьет с Фарином и Арилоем, – ответил Зикер. – Можно сказать, – почти здоров.

– И сколько ему до «совсем» осталось? – спросил Йоштре.

– Ящиков десять, – ответил Зикер. – А ведь спервоначалу нос, понимаешь, воротил. Я-де топталовку не пью, я только вино… культурный он, видите ли… х-х-художник!

– Топталовку?! – изумился Йоштре Туйен. – Пить не хотел?! Фарина с Арилоем приготовления?! Ну, дурной!

– Фарин ему то же самое и сказал, – кивнул Зикер. – Пей, говорит, здоровей будешь! Он все сначала верить не хотел. А потом решился… попробовал… и все наладилось. Я это давно заметил. Когда как следует хлебнешь топталовки, все само собой налаживается. Никакой магии не надо.

– Ну и хвала Богам, – сказал Йоштре Туйен. – Я теперь этой самой топталовкой только и спасаюсь.

– От чего это ты спасаешься? – удивился Зикер.

– От той Силы, что на Тропе Боли заработал, – промолвил Йоштре. – Трудно мне с ней.

– Да уж… – понимающе протянул Зикер. – С такой Силой непросто справиться. Но ты потерпи, авось, и польза какая выйдет.

– Ладно, – вздохнул Йоштре Туйен. – Я ведь не жаловаться пришел. Просьба у меня к тебе.

– Слушаю, – сказал Зикер.

– Передай мне ту сказку, что на Тропе рассказывал, – попросил Йоштре Туйен. – Мало ли, может ведь так случиться, что и мне ее кому рассказать понадобится.

– Хорошо, – сказал Зикер. – Передам.

И протянул пустую руку.

– Возьми.

– Я не могу взять то, чего нет… – растерялся Йоштре Туйен.

– Можешь, – ответил Зикер. – Бери, пока даю!

И Йоштре Туйен, протянув руку, взял с ладони Зикера то, чего на ней не было.

«Давным-давно, когда некоторые люди были богами, а некоторые боги людьми…»

– Ты понял? – спросил Зикер.

– Я понял, – ответил Йоштре Туйен.

– Запомнишь? – спросил Зикер.

– Запомню, – пообещал Йоштре Туйен.

– Тогда по стаканчику? – предложил входящий в кабинет Фарин.

– А где Эстен Джальн? – спросил Зикер.

– Спит, – ответил Бог Войны, доставая бокалы и разливая топталовку.

Уже собираясь уходить, Йоштре вдруг полез за пазуху, вынул маленькую хрустальную сферу и протянул ее Зикеру.

– Что это? – спросил тот, принимая сферу.

– То самое, – ответил Йоштре.

– То самое – это что? – вновь спросил Зикер, разглядывая сферу.

Йоштре Туйен вздохнул.

– Ключ от Силы, – нехотя ответил он. – Достаточно сжать ее в руке, и… вся Сила Джанхара – твоя.

Зикер посмотрел на Йоштре долгим внимательным взглядом.

– Ну сволочь я, сволочь… – вздохнул белый маг. – А только… если уж совсем никакого выхода не будет… если все одно погибать…

– Если мне придется этим воспользоваться, – медленно проговорил Зикер, – После победы, Йоштре… сразу же после победы… как только стане г ясно, что враг уничтожен и не возродится… ты убьешь меня своими руками, понял?

– Понял, – одними губами ответил Йоштре Туйен.

– Поклянись! – потребовал Зикер.

– Клянусь! – выдохнул Йоштре. – Рассветом клянусь!

Зикер покрутил сферу в пальцах и засунул ее в карман плаща.

– Можно сказать, что я положил в карман весь Джанхар, – грустно усмехнулся он. – Когда-то меня это обрадовало бы… Что за странный закон природы – все на свете приходит слишком поздно, тогда, когда в нем уже не нуждаешься…

Йоштре Туйен пожал плечами и начертил портал.

Зикер вздохнул и плеснул себе еще топталовки.


* * *

Курт сидел в своем кабинете Начальника Одиннадцатого Отделения Департамента Джанхарской Разведки и с немым удивлением рассматривал пустой стол. Пусто. Совсем пусто. Ни одной бумаги. Ни единой.

– Это как-то странно… – пробормотал он наконец. – Ни одной входящей… ни одной исходящей… что-то здесь не так… может, я кабинетом ошибся?

Он с ужасом ожидал, что вот-вот что-нибудь случится. Например, разверзнется потолок и на него хлынет сверху какая-нибудь бумажная катастрофа Что-нибудь воистину ужасное и бюрократическое. Что-нибудь такое, из-под чего даже великому магу не выбраться. Хлынет. Затопит. Скроет в своих недрах и… кто их знает, эти ужасные важные бумаги, что они делают с заблудившимися в их недрах несчастными странниками?

– Что-то здесь не так, – повторил Курт.

– Зато на столе сколько места, – подмигнула Аглария. – Надо же нам как-то снять стресс после того ужасного, что с нами случилось…

– А с нами что-то случилось? – удивился Курт. – Да еще и ужасное?

– Ну как же! – возмутилась Аглария. – Мерзавец Зикер нас обставил! Выполнил за нас наше задание! Я просто вне себя, и если немедленно что-то не предпринять… тогда случится что-то еще более ужасное!

– Какой кошмар! – улыбнулся Курт. – А тебе будет удобно на голом столе? Или приказать, чтоб немедля написали побольше важных бумаг?

– Бумаги уже пишут, – Йоштре Туйен материализовался вместе с креслом из собственного кабинета. – А стол доламывать потом будете.

– Дедушка! – возмутилась Аглария. – Тебе, когда ты был маленький, никто не говорил, что подслушивать нехорошо?

– Что-то такое мне и в самом деле говорили, – задумчиво протянул Йоштре Туйен. – Но я все забыл. Склероз – страшная штука! Поэтому вам не повезло. Увы, я ничего такого не помню.

– Что-нибудь произошло, босс? – спросил Курт.

– Можно сказать и так, Курт, – кивнул Йоштре Туйен. – Произошло. С тобой.

– Со мной? – удивился Курт. – Кажется, за последнее время со мной…

– Не за последнее время, а прямо сейчас, – перебил его Великий Магистр. – Сейчас, когда я нагло ввалился в твой кабинет, помешав неуставной порче казенного имущества, вот сейчас оно и произошло…

– Э-э-э… босс? – удивленно вытаращился Курт.

– Вот-вот, – кивнул Великий Магистр. – Именно об этом я и говорю. Все эти твои «э-э-э… босс» и прочие элементы торможения, недопустимые в практике разведчика. Сейчас как раз затишье, ничего срочного… пора заняться твоей подготовкой к битве с Голором. Вот это с тобой и произошло. А больше ничего.

– Ну, значит, все в порядке, – облегченно сказал Курт.

– В порядке? Я не сказал бы. Ты слишком медленно реагируешь на нестандартные ситуации, – задумчиво промолвил Йоштре Туйен, вставая с кресла и подходя к Курту. Он залихватски подмигнул, а потом вдруг достал из воздуха здоровенный камень, оттянул Курту штаны и обрушил его внутрь.

– Босс!!! – возмущенно взвыл Курт, вскакивая и хватаясь за все, за что только мог ухватиться. – Больно же!

– Дедушка! – возмущенно воскликнула Аглария. Йоштре Туйен молниеносно достал из воздуха палку и нанес стремительный удар по затылку своей внучки. Аглария нырком ушла от удара и вскочила, приняв боевую стойку.

– Вот тебе и разница, Курт, – наставительно заметил Йоштре Туйен. – Вне своей непомерной Силы ты ничего не стоишь как воин. Что, если Голор окажется быстрее? Его Сила гораздо больше твоей!

Со стоном вытащив камень из штанов, Курт запустил его в нос своего начальника. Увы, камень исчез, не долетев до носа этого мерзавца!

– Вот-вот, – вздохнул Йоштре Туйен. – Именно об этом я и говорю. Никакой реакции. Тебя сможет обидеть даже младенец. Конечно, если он подготовлен в нашем Корпусе Волонтеров.

– Босс, вы – зверь! – с чувством сказал Курт. – Злой, гадкий зверь!

– Ну что ты, Курт, – благостно улыбнулся Йоштре Туйен. – Я – младенец… по сравнению с теми, кто тобой займется… Поскольку случай особый… и потом, ты все-таки, как-никак, родственник… Отработкой твоей реакции займутся лучшие маги-воины Джанхара.

Курт вздрогнул. Прозвучало это как-то… зловеще.

– Ура! – радостно закричала Аглария, ошарашив Курта своей необычной реакцией.

– Папа и мама вернулись?! Правда?! – продолжила она.

Курт обалдел еще больше. Так значит лучшие боевые маги Джанхара – его будущие тесть и теща? Хорошенькое дельце! И что ему по этому поводу предпринять: радоваться или падать в обморок от ужаса?

– Ради задания особой важности я почел необходимым снять их с выполнения всех прочих заданий, – важно кивнул Йоштре Туйен. – Так что… готовься ко встрече с будущими тестем и тещей, Курт. С ними далеко не так просто, как со мной. Камнем в штаны ты, пожалуй, не отделаешься…


* * *

– Бедный мальчик, как тебя угораздило? – в один голос выдохнули вошедшие мужчина и женщина, и Курт мигом понял, в кого это Аглария такая яркая и красивая. В папу с мамой, как говорится.

– Вы это о чем? – удивился Курт.

– Что ты сделал такого плохого, что именно тебе довелось полюбить эту негодницу?! – воскликнул мужчина.

– Как ты все еще жив, бедняжка? – с чувством вымолвила женщина.

– Не иначе, что чудом! – оглядывая Курта с ног до головы, промолвил мужчина.

– С ней ведь, кроме дедушки, и вовсе никто не справляется! – горестно добавила женщина.

– Э-э-э… а мне так не показалось… – выдохнул Курт, имея в виду, что ему вовсе не кажется, что его любимая девушка настолько уж кошмарное существо.

– Уже и дедушка не справляется! – воскликнула женщина. – Милый, ты слышишь?!

– И что тут удивительного… – развел руками мужчина. – Он хоть и Великий Магистр, но силы-то не беспредельны…

– Эй! А ну-ка стоп! – решительно скомандовал Курт. – Я вовсе не то имел в виду! Я хотел сказать, что мне вовсе не кажется, что ваша дочь такое уж чудовище, каким вы ее тут расписываете. Скорей даже напротив. Она милая и симпатичная. С ней легко и весело. Да что там – с ней просто здорово!

– Милая и симпатичная… – благоговейно прошептала женщина.

– Легко и весело… – ошарашенно подхватил мужчина, глядя на Курта так, будто у того вторая голова выросла.

– С ней просто здорово… – шепнула женщина. – Это ты про нашудевочку, да? Правда, про нашу?! Я ничего не перепутала?

– А как ты ее заколдовал?! – прошептал мужчина. – Может, поделишься? Мы никому не скажем! Поделись уж с будущими родственниками. Мы ведь гоже люди… нам тоже нравится, когда легко и весело…

Он тут же взвыл, подскочил на месте, и, засунув себе руку за шиворот, выволок оттуда здоровенную лягушку.

– Вот, – страдальчески промолвил он. – Это вместо «здравствуйте, папа и мама!»

– Здравствуйте, папа и мама! – радостно воскликнула Аглария, появляясь посреди комнаты.

– Аглария, не надо так делать, – сказал Курт. – Это невежливо и некрасиво.

– Ха! Вот еще! – фыркнула та. – Это мои папа с мамой, что хочу, то и делаю!

– Нет уж! – возразил Курт. – Теперь это еще и мои тесть и теща А совать лягушек за шиворот моим родственникам строго воспрещается!

– Я подумаю, – плутовски улыбаясь, пообещала Аглария.

– И вообще, как тебе не стыдно? – продолжил Курт. – Ты решила малость похулиганить… без меня? Я без тебя разве что в сортир хожу!

– Вот-вот! – радостно подхватила Аглария. – Мне всегда было ужасно интересно, чем это ты там один занимаешься?!

– Уговорила, – подмигнул ей Курт. – В следующий раз, как мне приспичит, отправимся в это таинственное путешествие вместе.

– Так вот в чем дело… – протянул будущий тесть и подмигнул жене. – Это не заклятие. Они просто… одинаковые.

– Бога! – воскликнула Аглария – Дорогие мои родители… ну как вы догадались?!

– Никаких лягушек, – шепнул Курт. – И я тебя возьму даже…

– На Последнюю Битву! – решительно отрезала Аглария. – И посмей только отказаться! Я должна видеть, как мой возлюбленный свернет шею этому ужасному Пожирателю. А если у тебя устанут руки… скажешь мне, я его немного подержу. Ты не бойся, я сильная…


* * *

Зал для занятий боевой магией встретил Курта оглушительной пустотой. Стены терялись где-то вдали. До них было нереально далеко.

– Поскольку некоторые виды боевой магии требуют большого пространства, зал заколдован так, чтобы это самое пространство могло в нем помещаться, – пояснила теща.

В такой невероятной пустоте Курт почувствовал себя исключительно неуютно. Больше всего это напоминало не зал, а какой-нибудь мир, по недосмотру сотворившего его божества так и оставшийся пустым.

– Что ж, давай тренироваться, Курт, – промолвил тесть.

– Занятия будут жесткими, – сказала теща. – Даже жестокими. Ведь у нас мало времени.

Курт вздохнул.

– Поскольку обучать тебя поздно и бесполезно, обучать мы будем исключительно твое тело, – добавила теща.

– Мы будем делать упражнения на счет и упражнения без счета, – продолжил тесть.

– Первые ты сможешь сосчитать, вторые так и останутся несосчитанными, – сказала теща.

– Почему это? – удивился Курт. – Они что, какие-то особенные, эти упражнения, что их даже сосчитать нельзя?

– Почему? Да потому, что до таких чисел даже король Йоррелл считать не умеет, – злокозненно улыбнулись маги. – Слишком уж их много, этих упражнений…


* * *

Курт висел, привязанный силовой линией за мизинец левой ноги, а в него сплошным потоком летели огненные шары, сгустки магического огня, серебристые магические молнии и прочие заклятия с проклятиями. Кроме того, словно этого было недостаточно, на него со всех сторон обрушивались удары кинжалов и мечей, копий и топоров, дротиков и стрел… Курт висел вверх ногами, словно летучая мышь, в ужасе тараща глаза на свихнувшийся окружающий мир, словно бы из ниоткуда выплевывающий все новые и новые смертоносные пакости, а его тело само уворачивалось от ударов.

– Раз! Раз! Раз! – время от времени выкрикивали накрывшиеся невидимостью маги.

И каждый раз в ответ на такой выкрик его тело вытворяло что-нибудь вовсе немыслимое с обычной точки зрения. Что ж, боль тоже была немыслимой, но к боли Курт уже привык как-то. Или нет? Орать-то он орал, конечно. Вот только помнил, что бывало ему и больнее.

Последний огненный шар с шипением устремился прямо в лицо, Курт пригнул голову к груди, и шар пролетел под ним, обдав шею нестерпимым жаром.

– Еще раз! – промолвил незримый тесть. – И переходим на правую ногу…

Курт тоскливо взвыл, но его никто ни о чем не спрашивал.


* * *

– Ну и как тебе с Агларией? – спросил тесть во время перерыва.

– Восхитительно! – искренне выдохнул Курт. – Она потрясающая!

И в его мозгу сам собой всплыл один из случаев, когда они с Агларией на его рабочем столе…

Курт попробовал подумать о чем-то другом, но упрямая сцена проступала все явственней и явственней. Смутившись, Курт закрыл ладонями лицо, но его выдали мигом покрасневшие уши.

«Они же маги! Они все-все сейчас в голове прочитают!»

– В вашем возрасте мы тоже делали это на столе, – подмигнул тесть.

И Курт увидел его подмигивание даже сквозь прижатые к лицу ладони.

– А сейчас все больше на потолке или попросту – на люстре, – ностальгически вздохнула теща – Старость, знаешь ли, не располагает к экстравагантности…

«Ладно уж, – рассердился Курт. – Сейчас я вам покажу… на люстре!»

– Я все-таки решил поделиться с вами своим заклинанием, – вдруг сказал он.

– Заклинанием? – переспросил тесть. – Каким еще заклинанием?

– Тем самым, о котором вы спрашивали, – подмигнул Курт. – Ну, помните… «легко и весело»?

– Так все-таки оно существует? – удивилась теща.

– Само собой, – важно кивнул Курт. – Мы, великие маги, без заклятий – никуда.

– Я весь внимание, – промолвил тесть.

– В самом начале вы спрашивали меня, как я с ней справляюсь, – сказал Курт. – Боюсь, это ошибка большинства магов, которые с детства обучались этой самой магии. Им кажется, что со всем на свете можно справиться. Не тем способом, так каким-то другим. Так вот, я никогда и никак не пытался справляться с вашей дочерью. Мне всегда казалось самым глупым на свете делом как-то справляться с любимой девушкой. Гораздо лучше с ней просто дружить…


* * *

Раз! Раз! Раз! – выкрикивали голоса незримых магов, и тело Курта послушно ускользало от несущейся на него со всех сторон смерти. Глаза его были закрыты.

«Воину не нужно видеть, чтобы ускользнуть!» – говорил тесть.

«Воину не нужно видеть, чтобы убить!» – добавляла теща.

«Великий маг не должен оставаться в сознании, чтобы убить врага!» – говорил тесть.

«Великий маг не обязан оставаться в живых, чтобы уничтожить врага!» – добавляла теща.

А смерть все неслась и неслась со всех сторон. А смерть все пела и пела на разные голоса. И Курт плясал и плясал, плясал и плясал, соскальзывая в беспамятство, забывая о боли, о жизни, о самом себе… не было ничего, кроме неостановимого движения, несущего смерть врагам…


* * *

– Мама с папой говорят, что ты талантливый, – порадовала его Аглария.

Курт довольно улыбнулся.

– Они даже надеются, что тебя не убьют в первые две минуты, – добавила любимая девушка и показала язык.


* * *

Среди пустоты и отсутствия, в месте, которого нет, где застыло зловещей громадой непередаваемое страшилище, вдруг возникло какое-то движение. Смутная тень, сходная не то со змеей, не то со струйкой дыма, скользнула внутрь небытия и подползла к Голору.

– Голор! Голор! Голор! – трижды прошипела смутная тень. – Да Голор же!

После чего, окончательно обретя сходство со змеей, ужалила тварь в ногу.

Тварь зарычала и дернулась.

– Голор! – прошипела тень в последний раз и рассеялась.

– Голор… – повторили ужасные губы. – Голор? Кто – Голор? Где Голор? Зачем Голор? – И вновь, уже ликующе: – Голор!!! Голор!!! Голор!!!

Истинное Имя было найдено. Обретено вновь.

Небытие, коконом соткавшееся вокруг Голора, лопнуло. А сам он исчез. Скрылся. Растворился в смутном шорохе теней и отражениях ночных кошмаров. Вновь обретенная память подсказывала ему, что в этом мире по-прежнему обретаются могущественные существа, способные представлять опасность для него. Голор предпочитал быть осторожным.

Весь мир содрогнулся в тот день до основания, ибо пришло время Последней Битвы, и все сущее, без сомнения, знало это. Великий, древний Враг восстал из своей Тени, поднялся со дна своего могущества, из той бездны, куда Его некогда сообща обрушили Прежние Боги этого Мира, бывшие тогда и могущественнее и храбрее Богов нынешних.

Первая нота Последней Песни была спета!

И не было у мира других защитников, кроме малой горстки отчаянных смельчаков, решившихся на безумное предприятие, посмевших бросить вызов древнему исчадию тьмы.


* * *

Башню ощутимо тряхнуло. Если бы это случилось в прежние времена, Зикер решил бы, что в нее на полном лету врезался господин Архимаг, малость перемудривший с заклятьями левитации. Но что могло случиться теперь? Снаружи слышались чьи-то испуганные возгласы. Зикер уже собрался было попросту выглянуть в окно, узнать какого черта там творится, но тут холодные пальцы запредельного ужаса с маху вцепились в его сердце. Ужаса? Позвольте, ужаса Зикер веками уже не испытывал и даже забыл, как эта пакость промеж людей именуется. А вот же – вспомнилось.

Что-то было не так. Что-то было страшно не так. Что-то было хуже, чем все беды и горести, вместе взятые.

«Голор?» – мелькнуло в голове Зикера.

Что-то происходило с реальностью. Неописуемое что-то.

– Нет, – услышал Зикер отчаянный шепот Тенгере. – Нет!

И по тому, как напряглось все тело его ученика, по рукам, судорожно вцепившимся в колдовской шар, окончательно понял – дело плохо.

Богиня появилась почти мгновенно. Словно бы впорхнула в кабинет – а что двери при этом не стало, Зикер просто не заметил. Не до того было Он сконцентрировался, посылая Тенгере поток чистой силы, и в один шаг оказался рядом. Богиня уже стояла, обнимая мужа за плечи, делясь своей силой. Побелевшие пальцы Тенгере мертвой хваткой вцепились в линии реальности.

– Нет! Не смей! Не отдам, сволочь! – лихорадочно шептал Тенгере. – Это мой мир, слышишь? Убирайся прочь, тварь!

Линии реальности тяжко вибрировали под его пальцами, и все силился, нарастая, гулкий пронзительный рев.

– Отпусти! – испуганно выдохнул Зикер. – Отпусти, придурок! Без пальцев останешься!

– Нет! – с отчаяньем отрезал Тенгере. – Нельзя отпускать! Он сейчас весь мир на клочки порвет! И плевать ему на Курта с его заколдованным кольцом! Ему на все плевать! Он просто порвет мир в клочья!

– Голор? – быстро спросил Зикер.

Спросил, просто чтоб сказать хоть что-нибудь, он уже знал ответ.

– Он вспомнил, – тусклым голосом ответил Тенгере. – Ему нашептали. Я не успел… не сумел увидеть – кто…

– Будь он проклят, кто бы он ни был, – бросил Зикер. – Будь он проклят на всех языках и молчаниях, будь он проклят тремя днями гибели и девятьсот девятью именами Заката!

И в этот миг внутри шара произошел взрыв!

С коротким пронзительным стоном Тенгере выдернул из шара свои странно-светящиеся пальцы.

– Любимый! Больно?! – воскликнула Богиня.

И замерла, застыла, против своей воли вновь глядя не на руки Тенгере, а туда, куда смотрел он сам, куда смотрел и Зикер. В колдовской мерцающий шар, где рвалась на клочки реальность всего мира, где обрывались связи и судьбы, разлучались начала и концы, теряли смысл дорога и умирала память.

Хаос, кипящий в шаре, поразил Зикера.

Великий Черный Маг не знал, что делать!

Линии реальности покрывались багровыми пузырями и лопались, скручивались черными бесформенными жгутами, взрывались с треском, разбрасывая вокруг себя обломки, вспыхивали и сгорали, рассеивая пепел, трескались, крошились, гнили, попросту таяли… не было конца этому разрушению.

«Конец».

«Что-то делать уже поздно».

Великий Черный Маг Зикер Барла Толлен медленно выдохнул. Жить этому миру оставались считанные часы. И ничего нельзя было сделать. Ничего.

Перекореженный портал выплюнул всклокоченного Йоштре Туйена.

– Стабильность мира нарушена! – выдохнул тот. – Зикер, я к себе! Попытаюсь задействовать и Белый, и Черный Ордена одновременно! Может, удастся удержать…

Он спиной прыгнул в содрогающийся, словно от боли, портал и исчез.

«Ничего они не удержат, – подумалось Зикеру. – Сдохнут, а не удержат…»

– Арфа Вечности разрушена… – прошептала Богиня. – Мастер Зикер, мне нужен меч!

– Зачем? – тихо спросил Зикер.

– Предпочитаю умереть с мечом в руках, – ответила Богиня.

– Ну так обними мужа, – ответил Зикер. – Лучшего меча, чем он, у тебя никогда не будет.

А Тенгере вдруг начал плакать. Это было так неожиданно, что остальные просто замерли неподвижно, не в силах что-либо сказать или сделать. В полном молчании его слезы падали на хрустальный шар. Падали с тихим мелодичным звоном. Падали… падали… падали… На хрустальный шар падали. Потом звон пропал, потому что слезы начали падать не на поверхность шара, а внутрь. Глубже… еще глубже… Большие, крупные, прозрачные слезы падали в мерцающий шар и пропадали в нем. А потом в шаре пошел дождь. Самый настоящий. Он как бы самозародился от этих внезапных слез и теперь шел не переставая.

– В шаре идет дождь, – потрясенно прошептал Зикер, завороженно глядя на Тенгере. Он ничего не понимал и даже представить себе не мог, что возможна такаямагия.

Но Тенгере его не услышал. Он сидел, чуть согнувшись, и быстро-быстро шевеля губами.

– …И потом они жили долго и счастливо, – услышал наконец Зикер. Услышал и не поверил своим ушам. Потому что… не бывает ведь такого!

А Тенгере протянул все еще светящуюся руку, засунул ее в шар и провел рукой слева направо. От его руки отделилась мерцающая линия.

– Струна… – благоговейно прошептала Богиня. – Новая…

– …И эти – тоже, – вновь послышался голос Тенгере. – Тоже долго и счастливо. Просто они были немного странными. Но соседи на них не обижались.

– Мастер, мой муж восстанавливает струны! – обернувшись к Зикеру, выдохнула Богиня. – Он чинит Арфу!

– Ч-ш-ш… не шуми… – прошептал Зикер. – Ты права, девочка. Он великий мастер, твой муж. Может быть – величайший.

– А эти часто ссорились, но когда мирились, им было хорошо. Пусть они поменьше ссорятся, ладно? – продолжал Тенгере, и под его рукой оживала уже следующая струна.

И следующая… и следующая…

– Мы не умрем? – улыбаясь сквозь слезы, прошептала Богиня.

Зикер улыбнулся.

– Никто из нас? – продолжила она.

Зикер улыбнулся еще шире.

– Никто вообще? – с надеждой прошептала она.

– Мы будем жить долго и счастливо, – в ответ улыбнулся Зикер. – Ты же слышала, что твой муж сказал? Разве можно ослушаться столь великого мага?

– Нельзя, – шепнула она, счастливая. – Нипочем нельзя.

– Перед ним даже Боги склонятся, – шепнул Зикер. – Ведь отныне им предстоит жить так, как он придумал. Можно даже сказать, что он их заново сотворил.

– Не только их – всех нас, – шепнула Богиня.

– Всех нас, – согласно кивнул Зикер.

А ситуация длилась и длилась. Время стало бесконечным, а пространство не имело значения. И только рука Тенгере протягивала линию за линией, струну за струной. Долго и счастливо… долго и счастливо… долго и счастливо… Время стало бесконечным, потому что нет конца творению, а творец не может уйти со своего поста. В каком-то смысле они и теперь все еще там. Суровый юноша с заплаканным лицом, тянущий струну за струной и, словно заклинание, повторяющий: «долго и счастливо», обхватившая его за плечи девушка и молча смотрящий на них старик. Творец и Свидетали Творения…

– Теперь у него лишь два выхода, – отрывая от шара заплаканное лицо, промолвил Тенгере. – Он или начнет войну, или попробует отобрать у Курта кольцо.

– Он начнет войну, – убежденно сказал Зикер. – И попробует отобрать кольцо. Он будет пробовать оба варианта. И старательно искать третий.

– Третьего больше нет, – убежденно отозвался Тенгере. – Только эти два.

– Ты твердо в этом уверен? – с сомнением спросил Зикер.

А потом понял и хлопнул себя ладонью по макушке.

– Ты ведь сейчас, можно сказать, сотворил мир по новой, – ошеломленно промолвил старый маг. – Кому, как не тебе знать…

– Не мир, – покачал головой Тенгере. – Всего лишь его судьбу.

– А без этого гада ты ее сотворить не мог? – пробурчал Зикер.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю