Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 97 страниц)

– Что ж, этому Миру нечего теперь противопоставить Его Милости, – задумчиво проговорил Зикер. – Нечего… кроме Курта.

– Ладно, будем думать, что мы еще не проиграли, – вздохнул Художник.

Архимаг стоял на гигантской черной скале, состоящей из уснувшей Силы. Он и сам теперь состоял почти что из одной Силы, бумажная тюрьма сгорела еще раз, теперь – окончательно. Его создатель сам зачеркнул его, отказался от прав на свое творение. Отныне и навсегда Архимаг свободен. Бумажная тюрьма сгорела, а небогатые запасы когда-то поглощенной им плоти почти полностью растворила его собственная злобная магия. Архимаг был скопищем непомерной Силы, а в руке он держал неиссякаемый ее источник – вожделенную Чашу Тьмы. Это был миг его триумфа. Голос Чаши пел, нашептывал у него в голове, и многочисленные эха вторили ему, на разные лады славя Архимага.

Архимаг улыбнулся и медленно поднес Чашу к губам…

Черный маг стоял у черты. Черта рассекала мир надвое. По одну сторону была живительная искрящаяся смерть, восхитительная, завораживающая, сводящая с ума гибель, по другую – все кончалось и не было ничего. Ни пленительного могильного плена, ни восхитительной кладбищенской гнили – ничего… Только унылая пустота жизни, присыпанная тусклым пеплом человеческого существования. Странные существа, схожие с тенями, лишенные магии, обреченные на жизнь, копошились в этой пустоте, и маг не мог подарить им радость смерти. Хотя должен был. Он обещал. Он… Маг Смерти. Убийца. Лучший убийца Ордена Черных Башен. Маг, убивший себя, но задержавшийся на Пороге, чтоб нести смерть другим. Он обещал Архимагу. Эруэлл… Эруэлл и другие… кто окажется рядом. Он обещал. Обещал.

Щит Оннера был надежной преградой. Маг Смерти не мог перешагнуть ее. Он ведь уже мертв, и лишь заклятия удерживают его на Пороге. А если их не станет, не станет и его. И что тогда будет с его миссией? Маг Смерти опасался, что, став мертвецом окончательно, он не сможет убивать, а ведь именно это составляло основу его существования, смысл его смерти, и счастье… непомерное счастье, какого не дано изведать прочим, низменным душам.

Однако если сам он не может перешагнуть черту, нет ли другого способа исполнить порученное?

Способ был. Черный маг поднял безжизненно-белую руку. Повинуясь его мысленному приказу, на ней незамедлительно отросли острые черные когти. Черный маг наискось рванул ткань пространства, и она подалась с оглушительным треском. Маг сунул голову в образовавшуюся дыру и позвал. Он хорошо знал, где обитают самые омерзительные драконы. Худшие из драконов, исторгнутые изо всех миров, живущие в межмирье, питающиеся хаосом и мраком. По заклятию изгнавших их некогда непередаваемых Сил, эти драконы не могут войти ни в один из миров, если не призовет их кто-либо находящийся внутри. Маг позвал. Он знал, как это делается.

На его зов явилось множество драконов. Они еще помнили вкус теплой плоти обитателей этого и других миров. Они жаждали войти внутрь, дабы освежить свои воспоминания. Но лишь по слову мага могли они войти в мир, а магу нужен был лишь один дракон.

Началась битва. Мысль о восхитительной, жаркой плоти сводила драконов с ума. Они бросались друг на друга, не ведая страха, не чувствуя боли, не страшась смерти. Они буквально разрывали друг друга на куски, и не успевал победитель издать ликующий рев, как тут же был атакован, разорван и съеден. Наконец остался последний из стаи, что обитала неподалеку от того места, где маг нарушил ткань Мира. Сильнейший. Он подлетел к магу.

– Ты звал меня, чтобы впустить?! – проревел он. – Назови цену!

– Ты должен убить Эруэлла, короля Эруэлла! – сказал черный маг. – И тех, кто окажется рядом с ним, ты должен убить тоже. После чего можешь быть свободен.

– Я убью Эруэлла, короля Эруэлла, – пообещал дракон. – Я убью тех, кто окажется рядом. Впусти меня!

– Входи, – сказал маг и посторонился.

Ткань реальности затрещала, застонала, впуская мерзкую тварь. Ткань реальности раздалась – и огромное тело влилось внутрь, одним движением и одним ужасом.

– Король Эруэлл находится там, – указал маг. – У него большая армия и артефакт, подавляющий магию.

– Армия меня не страшит, магия мне ни к чему, – ответил дракон. – Я обещал, и я сделаю. Сделаю и буду свободен. Прощай, маг.

– Черт! – сказала графиня Агрэтта Илсене своему, теперь уже официальному, возлюбленному Винку Соленые Пятки. – Я могу хоть всю жизнь, с утра до ночи, с тобой за компанию есть червей, метать ножи, а также сидеть в этой чертовой грязи до скончания века! Но у девушки должно быть хоть одно прекрасное романтическое свидание, прежде чем она скажет «да» своему избраннику!

– Ты получишь свое свидание, – взволнованным голосом проговорил Винк Соленые Пятки. – Клянусь, я буду вести себя как идиот!

Агрэтта посмотрела на него любящим проницательным взглядом.

– Все остальное ты уже сыграл, да? – тихо спросила она.

– Я столько раз лгал, признаваясь в любви, – вздохнул Винк Соленые Пятки. – А любви не было… было «задание особой важности».

– И теперь ты не можешь просто так взять и спеть серенаду, – понимающе проговорила она. – Она будет походить на тысячи уже спетых. Тебе будет казаться, что ты опять на задании и снова лжешь.

– Нет, почему, я спою серенаду, – усмехнулся Винк Соленые Пятки. – Только я буду страшно фальшивить, а под конец вспотею и обязательно пукну.

– Сделаем это вместе! – хихикнула Агрэтта.

– Что? – удивился Винк Соленые Пятки.

– Вместе пукнем, – охотно пояснила девушка. – Я постараюсь съесть как можно больше гороховой каши, тогда обязательно получится. А серенаду я и сама спеть могу.

Однако завершить этот разговор им не удалось. Со стороны лагеря послышался дикий рев и грохот. Им без всяких слов стало ясно, что гороховый суп придется отложить на потом.

– Быстрей! – вскричал Винк Соленые Пятки, и они со всех ног поспешили туда, откуда неслись ужасающие звуки.

Дракон напал неожиданно. Одним прыжком преодолел он расстояние от того места, где простился с магом-убийцей, до того, где сейчас находился король Эруэлл. Едва завидев короля, дракон сразу понял, что перед ним опытный воин, убить которого будет непросто. Даже ему. Дракон и пытаться не стал. Драконы межмирья – хитрые и коварные твари. Острым драконьим чутьем он безошибочно определил, которое из существ, окружающих короля Эруэлла, заставляет его сердце трепетать от восторга, чья смерть поразит его сильнее всего, на чью защиту он кинется, не раздумывая, забыв об осторожности, жертвуя собой. Дракону же это и требовалось. Чтоб кинулся, не раздумывая. Чтоб жертвовал. С жертвой же куда как способней справиться, нежели с великим воином.

Зоркие глаза дракона уставились на Шенген ледяным пронизывающим взглядом. Дракон ужасающе взревел, изрыгая пламя, и прыгнул к ней. Наперерез ему метнулся король Эруэлл, собой закрывая любимую, забывая об осторожности… эх, да какая там к черту осторожность, когда ледяной огонь межмирья плещет навстречу!

Эруэлл умел сражаться конным и пешим, на земле и в воде, днем и ночью, с оружием и голыми руками, мог командовать армией и победить любого врага, ему случалось убивать даже магов, но что он мог сделать сейчас?! Сейчас, когда огромный дракон и всесокрушающее пламя навстречу, а Щит Оннера остался в палатке, да и поможет ли он? Что мог сделать многоопытный воин в ситуации, где его опыт ничего не значил, где были бессмысленны все хитроумные тщательно разученные приемы?

Потому что бесполезно уже убивать дракона, да и времени нет, не было уже времени, пламя покинуло ужасающую драконью пасть и вот-вот коснется… Шенген решительно нахмурилась при виде дракона – а потом пламя плеснулось из его омерзительной пасти, и король Эруэлл бросился наперерез ледяному огню, делая то единственное, что можно еще было сделать – превращаясь в живой щит.

Страшно закричал Линард, со всех ног бросаясь на помощь, но далеко ему было, не мог он уже поспеть. Бежали к своему королю его верные разведчики, но драконье пламя летело быстрей. Вдох… выдох… и…

Не долетело драконье пламя. Не дали ему долететь.

Йолн Холнамуртен, маг из племени гномов, не дал. Трудно ему пришлось. Так быстро он еще никогда не колдовал. Быстро… очень быстро… еще быстрей… А ведь и Щит Оннера ему мешал. Щит Оннера – растворяющий, убивающий любую магию артефакт. Никому, кроме Йолна, не удавалось колдовать поблизости от Щита. И даже Зикер, уж на что великий маг, а Башню свою в стороне поставил, там, куда Щит не дотягивался. А Йолн сумел как-то. Справился. Окаменело, замерло неподвижно яростное ледяное пламя, замер свирепый дракон, и король Эруэлл тоже… замер. Бросилась Шенген к своему мужу – и словно на стену наткнулась. Упала. Прозрачный камень окружал теперь застывших короля и дракона, а между ними висело ледяное яростное пламя. Оно не принадлежало теперь никому.

– Йолн! – вскричала вскочившая Шенген.

– Он без сознания, Ваше Величество! – отозвался Герцог Седой, склонившийся над гномом.

Линард не мигая смотрел на короля и дракона. На безумие застывшего пламени. Линард искал выход.

– Я сделал все, что мог… – натужно прохрипел очнувшийся гном. – Здесь нужен… настоящий маг. Не такой, как я.

Линард не мигая смотрел на страшноватую скульптуру, застывшую в камне. Надо же, именно сейчас, когда позарез нужен маг, Зикера угораздило куда-то запропаститься! Линард смотрел на Эруэлла. Линард искал выход.

– Курт!!! – произнес он наконец мучительным шепотом. – Когда я был нужен, я пришел, чтобы спасти тебя. Теперь ты нужен мне. Отзовись!

И хотя его шепот был еле слышен, эхо этого шепота приливом разбежалось по сплетениям троп и перекрестьям дорог. И то, что должно было быть услышано, – услышалось.

– Ну и как тебе твои служаночки? – зевая, спросил невыспавшийся Курт. Такому молодому парню, как этот великий маг, трудно выспаться рядом с такой потрясающей девушкой, как Аглария Верлифлена Энерли Атар Эйет Эль.

– Восхитительно! – отозвался столь же невыспавшийся посох. – Оказывается, нахождение в человеческом теле дает некоторые неоспоримые преимущества. Хотя форма как таковая, по правде говоря, до сих пор кажется мне ужасающе нелепой. Зато сколько во всем этом скрытой поэзии! О служаночках же промолчу. Увы, я – посох, а не поэт, и мне не хватает слов, чтоб рассказать о своих ощущениях. Кроме того, врожденная скромность не позволяет мне…

Аглария фыркнула и уже собралась было высказаться насчет «врожденной скромности» некоторых обожающих подглядывать посохов – но тут эхо шепота Линарда добралось до них и накрыло с головой.

– Линард зовет на помощь! – воскликнул Мур.

– Кто это – Линард? – спросила Аглария.

– Сейчас увидишь, – отозвался Курт, сотворяя портал.

Один за другим они шагнули внутрь.

О прибытии известил чудовищной силы удар. Мерцающее тело портала перекосилось. Курту показалось, что перекосилось все, в том числе и он сам. В следующий миг их со страшной силой швырнуло куда-то в сторону и мир завертелся вокруг них…

Очнулись.

– Отклонение точки выхода! – простонал Мур – уже в виде посоха, разумеется. Если на вас обрушиваются чудовищной силы удары – смело превращайтесь в посох, если, конечно, умеете, честное слово, в деревянном виде переживать травматические события не в пример легче. – Щит Оннера! Я совсем забыл о нем!

– Черт побери! – энергично выдохнула Аглария, подымаясь с земли.

– Щит Оннера? – со стоном спросил Курт.

– Вечно ты ничего не помнишь, – буркнул посох.

– А сам?! – возмутился Курт.

– У меня была такая бурная ночь, – смутился Мур.

– Если тебе кажется, что мы всю ночь беседовали о добродетельных мужах древности, то ты сильно ошибаешься, – усмехнулась Аглария. – Кстати, в этом случае мы бы все равно не выспались. Да, а почему нас отбросило? Я слышала, что Щит Оннера поглощает магию, а не отшвыривает ее прочь.

– Обычную магию – поглощает, – вздохнул посох. – Но ведь мы имеем дело с Куртом… у него все не как у людей.

– Это я заметила, – кивнула Аглария. – Просто не догадалась, что настолько.

– Сами такие, – пробурчал Курт. – Хватит болтать. Пойдем посмотрим, что стряслось с Линардом.

Линард уже спешил им навстречу. Когда очень нуждаешься в помощи, обычно чувствуешь, откуда она придет.

– Что стряслось? – глядя на бывшего отшельника, быстро спросил Курт.

Таким взволнованным и растерянным он Линарда даже и представить себе не мог. Он запомнил его как божество. Могущественное и мудрое, грозное и лукавое, почти всесильное божество. И вот теперь этот растрепанный, испуганный старик… полно, да Линард ли это?

Впрочем, Курт и сам с тех пор успел побывать Богом, так что он совершенно точно знал, насколько иногда видимость отличается от действительности и насколько условной ограниченной вещью может оказаться самое безусловное и неограниченное могущество.

– Что стряслось? – повторил Курт внезапно пересохшим горлом, уже понимая, что – да, стряслось.

– Идем, скорей! – хрипло прошептал Линард.

«Не опоздать бы!» – молчали его отчаянные, растерянные и яростные глаза.

– Бежим, – кивнул Курт.

И они понеслись.

– Хвала всем Богам, сколько их ни на есть – этот справится! – едва завидев Курта, выдохнул гном. – Поторопись, приятель, если что – я не удержу!

Курт ошарашенно уставился на человека и дракона, застывших друг против друга. На висящее между ними пламя.

– Что ты с ними сделал? – спросил Курт у Йолна.

– Я «остановил мир» в этом месте, – пояснил гном. – Дракон взялся невесть откуда и сразу бросился на королеву. Король закрыл ее собой. Дракон плюнул огнем. Что было делать?! Я сделал, что мог. Точней, я не мог этого… но все же как-то сделал. Сам не знаю как… По правде говоря, я и сейчас не вижу лучшего решения. Если оно и существует, то явно лежит за пределами моих скромных способностей. Я очень слабый маг.

– Так. И чего ты хочешь от меня? – спросил Курт.

– Чтобы ты все исправил… как-нибудь, – с надеждой отозвался Йолн. – Ты – великий маг, это сразу видно. Ты сможешь.

– Спаси его, чужеземец, – тихо попросила королева Шенген. – Спаси моего мужа.

– Если бы я знал, как это сделать, – растерянно проговорил Курт.

– Я думаю, ты знаешь, – заметил Мур. – Просто забыл об этом, как всегда. Придется малость освежить твою память.

С этими словами он безжалостно размахнулся, выворачивая Курту руку, и как-то особенно больно саданул того по лбу. Курт взвыл. От удара внутри него проснулось и тяжко заворочалось то неведомое чудовище, которое он иногда наивно считал своей Силой. Оно проснулось, открыло глаза, и…

– Уберите этот! Этот… как его… Щит Оннера, черт! – взревел Курт. – Уберите!!! Уберите подальше! Быстрей!

– Щит Оннера?! – встревоженно изумился Линард. – Но…

– Прочь!!! – рычал Курт.

Винк Соленые Пятки первым понял, в чем дело. Нырнув в палатку короля, он схватил Щит, и, мгновенно открыв портал, переместился к границе лагеря.

Курт вздохнул с облегчением. Взъярившийся в нем ураган не разнес его вдребезги. Ураган расправил плечи, потянулся, достигая границ Мира, глубоко вздохнул и обернулся к человеку и дракону. К человеку, дракону и пламени между ними.

– Всем отойти! – скомандовал Курт, чувствуя, как Сила привычно покалывает кончики пальцев.

Он шагнул к прозрачной глыбе застывшего воздуха, в которой неподвижно замерли король, дракон и пламя. Шагнул, отводя руку для удара, на мгновение замер, а потом тяжело ударил прямо в застывший ветер.

Во все стороны брызнули осколки окаменевшего ветра. Вздрогнул Эруэлл. Взревел дракон. Курт ухватил пламя, словно диковинную ткань, рванул к себе, комкая ее в руках. Метнувшийся было вперед дракон жалобно заскулил, получив ногой по морде. Линард потом всеми Богами клялся, что нога Курта увеличилась в размерах и стала величиной с гору, не меньше. Курт дунул на скомканное пламя и повелел ему превратиться в кольцо. Еще раз треснул дракона ногой по морде и надел кольцо на палец. Теперь у него на руке было аж три кольца. Зеленое – Вэйэрн Лаанрон. Тускло мерцающая чернота – то, что осталось от сочиненного Архимагом кокона. А теперь еще и третье – кольцо из огня выдохнутого драконом межмирья. Курт немного полюбовался на его цвет, а потом подскочил к дракону и принялся лупить его кулаками. Дракон визжал и хрюкал. Наконец, наскучив этим нудным занятием, Курт плюнул на дракона и ют исчез. Много менестрелей потом пытались описать этот подвиг, но ни одному так и не удалось передать все его своеобразие.

– Пакость какая! – с чувством произнес Курт.

– Если ты еще и достанешь меня из той лужи, куда забросил, я скажу тебе, что ты молодец! – проговорил посох.

– Мог бы и сам вылезти, – машинально огрызнулся Курт. – Превратился бы и вылез.

– Нет уж, хватит с меня пока превращений, – откликнулся посох. – Хорошенького понемножку.

– Тебе видней, – пожал плечами Курт, подымая посох и отряхивая его от воды.

– Молодец! – тотчас же проговорил посох.

Шенген со слезами на глазах обнимала Эруэлла, а Линард обнимал их обоих. Вернулся Винк Соленые Пятки, принес Щит Оннера, отдал его Эруэллу и вежливо отошел в сторонку. Впрочем, у него самого было с кем обниматься. Хотя сегодня обнимались не только влюбленные. Весь лагерь, вся оннерская армия обнималась друг с другом. Чудесное спасение Верховного Короля превратилось во всеобщее празднество. А уж Курта обнимали все, кому не лень, он даже устал немного.

Когда восторг немного утих и Агларии удалось наконец объяснить всем, кого это интересовало, что обнимать и целовать Курта является ее неотъемлемым и священным правом, наступил вечер. Аглария и Курт уже собрались было нырнуть во вполне подходящий густой куст и продолжить то, что им так понравилось и от чего их отвлекло правильное понимание чувства долга, но не тут-то было – их остановило тихое деликатное покашливание за спиной.

– Ой! – сказана Аглария и вздрогнула. – Дедушка…

– Раньше пугаться нужно было, – проворчал Великий Магистр Йоштре Туйен. – Сейчас-то – чего?

– Дедушка… я…

– Ты?!! Это я чуть со страху не помер, когда тебя эти мерзавцы к повозке прикрутили! – возмутился старый маг. – А про твои художества, предваряющие этот кошмар, я вообще молчу! Ты чуть не погубила задание!

– Я?!

– Молчи! – рыкнул старик. – Столько нахальства, самоуверенности, наглости, наконец! Такое высокомерие по отношению к противнику! Разве я этому тебя учил?! А те пакости, что ты устраивала Курту и Муру, – это и вообще непростительно! Толкать под руку агентов, выполняющих важное, да что я – наиважнейшее задание! – это, дорогая моя, называется предательством, и по закону военного времени…

– А ну-ка – стоп, Ваша Милость! – вмешался Курт. – Теперь это не только ваша внучка, но и моя девушка, так что я все равно не позволю отрубить ей голову или что вы там еще задумали!

– Да?! – ехидно усмехнулся Йоштре Туйен. – Что ж, об этом я тоже догадался. А посему как мудрый и многоопытный начальник я принимаю решение, которое подсказывает мне моя великая мудрость. Выслушай же свой приговор, Аглария: Я, Великий Магистр Йоштре Туйен, Глава Белого Ордена, Член Регентского Совета Джанхарской Короны, Глава Департамента Разведки и прочая, прочая… лишаю свою внучку Агларию Верлифлену Энерли Атар Эйет Эль всех прав и обязанностей, изгоняю ее из Корпуса Волонтеров Разведки и передаю ее стоящему передо мной Начальнику Одиннадцатого Отделения Департамента Разведки Джанхара, агенту высшего класса Курту, из рук в руки, дабы он и его посох следили в дальнейшем за ее поведением и предотвращали опасные последствия оного. Приговор действителен с сего дня и в течение трех лет, после чего означенная Аглария Верлифлена Энерли Атар Эйет Эль может вернуть себе все утраченные права, если означенный Курт засвидетельствует мне ее примерное поведение. Я сказал.

– А свадьба когда? – хладнокровно осведомился Курт.

Йоштре Туйен вытаращился на него.

– Зачем тебе эта головная боль?! – вырвалось у него.

– Но вы же именно это имели в виду, – небрежно пояснил Курт. – Кстати, разводиться через три года я не собираюсь. И не через три – тоже.

– Мы позже это обсудим, – утихая, буркнул Йоштре Туйен. – Спасибо тебе, Курт. От всего Джанхара спасибо!

Последние слова прозвучали совсем другим тоном. Проговорив их, Великий Магистр медленно растаял в воздухе.

Мур хихикнул.

– Очень смешно, – обиженно вскинулась Аглария.

– Очень, – честно признался посох.

– Ну вот и похихикай здесь, – предложил Курт. – А мы с Агларией ненадолго отлучимся.

– Мне что-то расхотелось, – проворчала Аглария.

– А мне – нет, – отозвался Курт.

– И ты должна его слушаться, – присовокупил окончательно развеселившийся посох.

– Вот еще! – фыркнула Аглария.

Но Курт ухватил ее в охапку и с треском вломился в кусты.

Все еще хихикая, посох принял человеческие очертания, полюбовался на себя в ближайшую лужу и поспешил в сторону костров.

– Надо бы и мне себе кого-нибудь найти, – меланхолично заметил он напоследок.

– Пока мы здесь проиграли одну битву, Курт умудрился выиграть две, – проговорил Зикер, отрываясь от магического шара.

– Серьезно? – уважительно удивился Тенгере.

– Смотри сам, – предложил Зикер, отстраняясь и давая место своему ученику.

– Действительно… – пробормотал Тенгере. – Но, знаешь, Учитель… я раньше даже не обратил внимания… он очень уязвим… Курт… сам смотри… вот… вот… и вот… ни один великий маг его не осилит, а какой-нибудь обыкновенный душегуб, вульгарный разбойник, примитивный убивец или пошлый отравитель вполне могут преуспеть.

– Такова беда многих стихийных магов, не получивших должного систематического образования в стенах какого-нибудь приличного Ордена, – пожал плечами Зикер. – Что тут сделаешь?

– А я, наверное, могу сделать, – вдруг сказал Тенгере. – Я вот подумал… если эти участки… ну те, которые… в которых для него опасность… если их выдрать из реальности и закольцевать… как считаешь?

– А… ты сможешь? – тихо спросил Зикер, почти страшась ответа, зная наверняка, каким он будет, этот ответ. Уже зная. Глядя на ученика, черт его знает как – испуганно, наверное? И ведь не потому, что страшно, а потому, что так не бывает.

Тенгере протянул руку и…

Зикер зажмурился и потряс головой. Мечты и ужасы начинали сбываться. О такой головокружительной власти кто не мечтал? Кто из черных магов не шел ради нее на неисчислимые преступления? Но она не может не ужасать ТАКАЯ… Совсем такая. Когда это настолько просто. Бесстыдно просто. И никто никогда не узнает, почему его жизнь сложилась так, а не иначе, никто не помчится на верном коне искать замок черного властелина, потому что его нет, этого властелина, вообще никакого властелина нет, все идет так, как должна, как и собиралось идти, и кто заметит скромного маленького волшебника с магическим шаром в руках только что перевернувшего весь мир и поменявшего все до единой людские и нелюдские судьбы.

Линии реальности легко распадались под волшебными пальцами Тенгере. Распадались и возникали заново. Измененные. Другие. Из того, что осталось у него в руках… Тенгере связал косичку. Закольцевал ее.

«Когда-нибудь он будет плести из них косички», – пришла в голову Зикеру мысль, подуманная им когда-то давно, безумно давно, хоть и совсем недавно, тогда мир казался таким простым… «Когда-нибудь он будет плести из них косички». Свершилось. Плетет.

– А… Архимага? – одними губами шепнул Зикер, боясь спугнуть нарождающееся чудо.

Неужели же все так просто? Неужели омерзительный жуткий враг исчезнет, сгинет? Ведь это же так просто, стоит оборвать его линию… аккуратно так оборвать…

Тенгере понял Учителя с полуслова. И попробовал.

Зикер вздохнул. Чуда не произошло. Чудеса не так легко случаются, как это иногда кажется. Тенгере даже дотронуться не смог до Архимаговых линий.

«Глупо было надеяться, – подумал Зикер. – Будь все так просто… и все же то, что произошло с Тенгере, – тоже победа, и немаленькая».

– Как думаешь, Учитель, Курт примет от меня такой подарок? – спросил Тенгере, вертя в пальцах мерцающее колечко из сплетенных нитей реальности.

– Пусть только попробует не принять! – откликнулся Зикер, глядя, как светлеют все прочие линии реальности, словно извлечение опасности, грозящей Курту, каким-то образом защитило и остальной мир. А может, и впрямь защитило?

– Я думаю, пришло время навестить его, – сказал Эстен Джальн.

– И я с вами, – тут же встрял его ученик.

– И ты? Ну ладно, что с тобой сделаешь? И ты, – согласился Эстен Джальн.

– Навещать его прямо сейчас будет несколько несвоевременно и, я бы даже сказал, непристойно, – промолвил Зикер. – Он сейчас… несколько занят. Но мы можем явиться туда и немного подождать. Там сейчас большой праздник, по случаю счастливого избавления от смерти короля Эруэлла. Кстати, это и есть одна из битв, выигранных Куртом.

– А вторая? – спросила Богиня.

– Уничтожение сверхсекретного магического обоза с некоей невероятной пакостью, которую господин Архимаг мечтал обрушить на голову нашему хорошему знакомому Йоштре Туйену. Теперь благодаря Курту Джанхар в безопасности.

– Так что – отправляемся? – спросил Фарин.

– Безусловно, – подтвердил Зикер.

– Арилой, у нас топталовка есть еще? – спросил Фарин у своего закадычного друга.

– Есть, как не быть, – отозвался тот.

– Вот и хорошо, что есть, – довольно кивнул Фарин. – А то на праздник и без топталовки… оно, того… как-то даже и несолидно…

– У нас даже и порталовки с полбутылки осталось, – сообщил Арилой.

– Да ну ее, эту порталовку, – отмахнулся Фарин. – На таком празднике должна быть выпивка с настоящим классическим вкусом, а не сомнительные эксперименты. Кстати, я тут одного угостил недавно, так он мне потом жаловался, что уснул, мол, у себя дома, а проснулся в чужой постели, да еще и не один. Во сне, говорит, перенесло. Вот только муж той дамы, чья была эта постель, наотрез отказался во все это поверить.

– Я бы тоже не поверил, – фыркнул Арилой. – Хотя…

– Вот именно, – сказал Фарин. – Хотя… Так что экспериментировать не будем. Меньше всего мне хотелось бы вывести из строя кого-либо из воинов короля Эруэлла.

– Что да, то да, – согласился Арилой.

От костров доносились веселые голоса и звонкие песни.

– Стой, кто идет?! – прозвенел девичий голос.

– Зикер Барла Толлен со своим отрядом, – отозвался старый маг. – А вы, бедненькие, в карауле?

– Мы не «бедненькие», мы – боевой отряд «Смерть врагам»! – сурово возразила Агрэтта Илсене. – И только ваш возраст удерживает меня…

– Приношу глубочайшие извинения, госпожа командир. – Зикер поклонился до самой земли. – Простите старого дурака, склероз, знаете ли, замучил… а тут еще и ревматизм окаянный…

– Ладно. Прощаю. Проходите, – отозвалась девушка.

Цепочка костров развернулась, освещая вновь прибывших, и Линард убрал руку с меча, разглядев своего заклятого друга.

– Зикер, ты за всех ручаешься? – только спросил он.

– За всех, – кивнул Зикер. – Это – мой Орден Беглых Магов, а это – мой ученик Тенгере и его жена Светлая Богиня, она и в самом деле Богиня, можешь мне поверить. Рядом с ними бывший черный маг, а теперь вольный художник Эстен Джальн со своим Учеником. А еще – крокодил Даграмант и два Светлых Бога. Бог Войны Фарин и Бог Покровитель Искусств Арилой…

Зикер хотел еще что-то сказать, он даже вроде бы и начал, но все его слова, равно как и все прочие звуки, смыл громогласный вопль Светлого Бога Фарина:

– Папа!!! – во всю мощь своих легких возопил Фарин, отбрасывая прочь бутылку с топталовкой и бросаясь в объятия Линарда.