Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 97 страниц)

Или… кого-то?

– Итак, господа, вы только что имели честь убедиться на собственном опыте, что ваша техника ведения боя никуда не годится, – наставительно заметил Линард очередной сотне здоровенных ополченцев. – Мужество, ярость, ненависть – отличные качества, но чтоб победить врага, еще и умение надобно.

Ополченцы смущенно хмыкали, переминались с ноги на ногу и, бранясь вполголоса, потирали ушибленные места. Этот кошмарный старик, их инструктор, сначала вручил им боевое оружие, а потом повелел защищаться – и отколотил их всех штакетиной, отодранной от забора. Стыд какой! Они молодые, здоровые, многие из городской стражи, из охраны купеческих обозов, кое-кто и сам послужил в солдатах, а вот – на ж тебе! Сотней с одним стариком не управились! Только сами чуть друг друга не перекалечили. И что тут скажешь? Старикан уж больно прыткий попался. И ведь отлупил, как маленьких. Фу, как стыдно!

– Ну что, будем учиться? – спрашивает Линард. – А то ведь Его Величеству воины нужны, а не детский сад!

– Будем… – слышится нестройный ответ.

Обидно-то как! Ведь каждый второй, включая каждого первого, считал себя парнем не промах!

– Не слышу! – хмурится Линард. – Что – не обедали сегодня?! А ну, отвечать как следует! Будем учиться?!

– Будем! – вразвалку орет строй.

– Уже лучше, – кивает Линард. – Начнем с простейших движений…

Парии усердно пыхтят, потеют, но дело движется медленно. Сплошь и рядом оказывается, что могучие мышцы не только не помогают, но даже вредят делу. А три-четыре так старательно разученных в свое время «смертельных» удара не позволяют как следует освоить действительно важный комплекс. Но парни не оставляют стараний. Они пришли из разных мест, у них разные судьбы, некоторые даже и разбойниками побывали, но всех их объединяет ненависть к магам-захватчикам, – а раз у этих земель теперь появился король-защитник и всех способных держать оружие зовет под свое знамя, так неужели они останутся в стороне? Многие натерпелись от магов и их наемников. Многим охота поквитаться. Вот почему, потея от усилий, краснея с натуги и бледнея от боли, парни раз за разом повторяют диковинные упражнения, которые показывает неугомонный и вредный старикан, то и дело сочиняющий какое-нибудь новое мучение.

Линард оглядел трудолюбиво пыхтящих учеников.

– Мастеров не выйдет, но рубить будут, – сам себе под нос бормотнул он, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего двора. Там царил звонкий голос Керано.

– Расслабьтесь, – услышал Линард. – Ты и ты… мечи не задирать. Не дрова колоть собрались. Вот так и держите… А ты не горбись. И плечи расслабь. Умница. Кто там небо головой подпирает? Оно не упадет. Честное слово. Можешь мне поверить, я проверял. Так. Хорошо стоим. Ноги не напрягать… начали!

Линард только головой покачал. А ведь еще совсем недавно… еще совсем недавно он говорил Керано те же самые слова. А теперь Керано повторяет их другим, имея на то полное право. Чудеса, да и только! Нет, все-таки эта его на ходу сочиненная фехтовальная школа чудо как хороша! Просто восхитительна! И как это его угораздило?

– Шаг левой. Удар. Стоп. Шаг левой. Удар. Стоп… – командовал Керано.

Линард перевел взгляд на своих, старательно пыхтящих новобранцев, потом на городскую башню, где уже целую неделю трепетал на ветру гордый и прекрасный стяг королевства Оннер: Облачный Всадник, скачущий на помощь.

Армия Эруэлла за последнее время сильно продвинулась вперед и, пройдя практически без боя три крупных города, обосновалась в четвертом. Сопротивления они почти не встретили. Небольшие регулярные отряды ронской армии, оставленные в городах в качестве комендантских подразделений, тут же переходили на сторону Эруэлла, едва уверившись, что Его Величество король Шедд действительно присягнул Верховному Королю – а значит, сражаясь с Эруэллом, они обнажают оружие против собственного монарха. Наемники и маги просто бежали. Первые – на всякий случай, вторые – потому что их магия не действовала. К Эруэллу же, напротив, то и дело прибывали люди, готовые сражаться с магами-захватчиками.

Вскоре их стало до того много, что пришлось всерьез заняться их обучением. Иначе в решающем бою толку от таких бойцов будет немного. А ведь именно они, эти пыхтящие от усердия, краснеющие с натуги и бледнеющие от боли парни, именно они и являются, сами того не зная, первым настоящим воинством Оннерского Королевства. Впрочем, настоящим воинством им еще только предстоит стать. Но если все это сбудется, именно они смогут сказать о себе: «Мы – армия Оннера!»

Воины Рионна, Анмелена и Аргелла – отличные союзники. Честные, преданные, стойкие – кто спорит?! Но нельзя же быть захребетником, нельзя вечно выезжать на плечах союзников, народ, который ничего не сделал для своей свободы, недостоин этой свободы. Оннеру, как и любому другому королевству, нужны свои воины, своя армия. И основу этой армии должны составлять люди, рожденные и живущие на территориях, некогда принадлежавших Оннеру. Коренные Оннерцы. Они пришли к своему королю, еще не зная, что он их король. Они пришли к тому, кто вступил в схватку с ненавистными магами и сумел одержать победу. Они пришли, чтобы сражаться. И пусть никто из них сейчас ничего толком не знает про Оннер – когда они с победой вернутся домой, они будут знать имя своего короля и название своего королевства. И древний стяг Оннера, стяг с фигурой Хранителя и Защитника, вновь засияет на древних башнях Канхагета…

Но что бы все это сбылось, они должны сражаться, как следует. У Ордена Черных Башен достаточно сил и без ронских армий. Орден Черных Башен – страшный противник. Вот почему пыхтят и стонут будущие оннерские воины. Им ведь не только обучаться, им еще и других учить. А чтоб хоть кого-нибудь научить хотя бы сносно, самому нужно уметь просто замечательно. А значит – никакой пощады! От врага ее потом не выпросишь.

– Шевелись! – покрикивает Линард. – А ты, напротив, расслабься… присел – ударил… присел – ударил… не напрягай руки… просто держись за меч, и пусть он сам тебя несет… присел – ударил… «неопытный воин роняет меч»… приготовились, начали!

Никакой пощады. Никому. Да тут ее никто и не просит. Никаких деревянных мечей. Стальные. Нет времени обучать красотам и тонкостям высокого искусства. Здесь учат убивать. Красотам будут обучаться оставшиеся в живых после всех сражений. Победившие. Только ремесло. Только практика. Только боевое оружие. Сюда никого не гнали насильно. Здесь никто никого не держит. И здесь ни у кого нет лишнего времени. Потому что Архимаг не дремлет. Потому что, может быть, завтра – бой. Линард знал, что многие из его учеников, не довольствуясь дневными тренировками, самостоятельно занимаются по ночам. «Лягушка съела луну».

«Поросенок плюхнулся в лужу». «Черепаха учится летать». До той сотни, что сейчас натужно пыхтит перед ним, еще не дошла вся важность того, что с ними происходит… ничего, еще дойдет. Лишь бы хватило времени.

– Еще раз, – повторил Линард, и строй тяжело качнулся.

– Привет! – услышал он вдруг и вздрогнул.

Некто, подобравшийся совершенно незаметно, обретался за его левым плечом. Все боевые рефлексы Линарда взвыли об опасности. Он обернулся, готовый ко всему… но к тому, что он увидел, просто невозможно было приготовиться.

– Занятие окончено. Все свободны, – машинально произнес он, и его измученные ученики вздохнули с облегчением.

Кажется, этот облегченный вздох их окончательно доконал, потому что они тут же расползлись куда подальше. Линард остался один. Напротив него, беспечно ухмыляясь, застыл Зикер.

Зикер!

Уж кого-кого, а этого гада он не ожидал здесь увидеть.

– Ну что, не ожидал «этого гада» здесь увидеть? – ехидно поинтересовался Зикер.

Линард шумно выдохнул, после чего у него медленно отвисла челюсть. Даже великого воина можно ошарашить. Иногда.

– Щит Оннера?! – хрипло выдохнул он.

– В полном порядке, – дружелюбно ответил Зикер.

– Но тогда ты…

– В полной твоей власти, – Зикер склонился в шутовском поклоне.

– Не понимаю, – помотал головой Линард.

Тогда Зикер поднял на него замечательно-невинный взгляд и спросил:

– Топталовки хочешь? Тысячалетней выдержки. Сам гнал.

Линард судорожно кивнул. Взял флягу и, отпив глоток, протянул обратно.

– Как ты посмел?! – выдохнул он.

– Сам удивляюсь, – отозвался Зикер, отхлебывая топталовки и вновь протягивая ее Линарду.

– Зачем ты сюда явился?! – хрипло спросил Линард, делая свой глоток.

– Поговорить, – ответил Зикер, принимая флягу.

– Ну ты и наглая скотина! – против собственной воли восхитился Линард, запивая свой гнев пополам с восторгом самой забористой топталовкой, какую он когда-либо пробовал.

– Сам знаю! Нашел, чем удивить! – фыркнул Зикер, принимая флягу и вновь из нее отхлебывая.

Курт восседал на огромной, невероятно мягкой кровати, в свете камина разглядывая карту, оставленную ему Великим Магистром Йоштре Туйеном, его начальником. По приказу Великого Магистра ему отвели превосходную комнату, изумительно накормили, и все такое прочее… а потом пришел сам Великий Магистр и ознакомил Курта с его заданием подробно. Теперь, когда задание впервые предстало перед ним во всей своей полноте, он даже и не знал, радоваться ему или ужасаться. С одной стороны, ему уже не нужно было сражаться со всеми невзгодами и опасностями в одиночку. Оказалось, что существует целая куча мест, где джанхарский разведчик, особенно разведчик его ранга, может получить оружие и помощь, а также сытный ужин, теплую постель и горячую служаночку, готовую на все, чтоб эта самая постель не остывала до утра. С другой стороны, эта же самая служаночка едва ли не пинками прогонит его с утра пораньше. Потому что – в путь. Потому что – задание. А за канавами таких номеров не водилось, и Курт мог беспечно дрыхнуть в них, сколько влезет, пока самому не надоест. Хотя уровень комфорта в них, конечно, не в пример ниже. Да и горячий завтрак в канаве не предусмотрен, равно как чистая одежда и душистая ванна. Вот и выбирай теперь! А в конце пути его ждет обоз с какой-то невероятной пакостью. А сопровождают обоз три сотни боевых магов, причем пятьдесят из них – Великие Магистры Ордена. Так что голодать и ночевать в канавах больше не требовалось. Можно было хорошо питаться и спать в постели. Курт боялся только одного – как бы в конце пути не улечься в канаву насовсем.

Впрочем, кажется, он уже сделал сбой выбор? В конце концов, он все это время голодал и ютился в канавах – и что?! Приключения и неприятности обходили его стороной?! Как бы не так! Кажется, они просто сговорились и решили сжить его со света!

– Да брось ты притворяться! – насмешливо проговорил Мур в ответ на очередной несчастный вздох. – Тебе же на самом деле нравится все это!

– Что «это»?! – взвился Курт. – То, что меня могут убить?! И что, скорей всего, так оно и выйдет?! Тебя, между прочим, тоже испепелят! Триста магов! Триста! Ты только вдумайся в это число! Триста!

– Подумаешь! – легкомысленно откликнулся посох. – Для тебя это – семечки!

– Ничего себе семечки! – возмутился Курт. – Да они от нас ничего, кроме семечек, не оставят!

– Я говорил тебе, что ты похож на моего создателя и первого хозяина? – вместо ответа спросил Мур. – Неужели не говорил?! Ну так теперь говорю. Ты – вылитый Артад Сюйген. Просто ты сам этого еще не понял.

– При чем тут Сюйген? – Курт непонимающе уставился на Мура.

– А при том, что он меньше чем с тремя сотнями магов и связываться бы не стал! – ответствовал Мур. – Он считал ниже своего достоинства размениваться по мелочам.

– Вот поэтому его двести девяносто девять магов и убили! – вдруг хихикнул Курт. – Трехсотому в кусты занадобилось – и твой великолепный Сюйген оказался совершенно беззащитен!

– Уже лучше! – усмехнулся Мур. – В таком состоянии ты мне больше нравишься.

– Интересно, как я тебе мертвый понравлюсь, – вновь скучнея, буркнул Курт. – Поганец Йоштре! Не мог хоть одного-кого со мной отправить! Кого-то более опытного, что ли…

– А я на что?! – возмутился посох. – Ты еще поди поищи более опытного! А потом сработайся с ним! Чтоб вы с ним дело делали, а не хлеб делили!

– Прости, Мур, – смутился Курт. – Но… я имел в виду мага… то есть человека.

– Ты же знаешь, я теперь тоже могу принимать этот облик, – заметил Мур, – и если тебе так спокойнее…

– Что значит «тоже»? – удивился Курт. – А кто еще…

Он не договорил. Заткнулся, во все глаза уставившись на посох.

– А еще ты, Курт, – усмехнулся Мур. – Неужели ты до сих пор не понял?

– Что… я должен был понять? – испуганно нахмурился Курт.

– То, что твоя человеческая природа, – иллюзия, – ответил посох. – Чудовищно реальная, невероятно качественно исполненная, но увы… к людям тебя причислять не стоит. Именно поэтому Затылок и не стал добавлять тебе помощников. Толку – чуть, а опасность возрастает стократно.

– Как это… я – не человек? – тихо спросил Курт.

– Как тебе сказать… – усмехнулся посох. – Как-то… каким-то образом. Не так, как я. Не так, как Бог Повседневных Мелочей. Не так, как Архимаг. И даже не так, как мышь, которая бегает под этой кроватью! Не дергайся, это я так. Для примера. Как-то по-другому это с тобой происходит. Станешь мудрее – сам ответишь на свой вопрос.

– Если останусь жив, – упрямо буркнул Курт.

– Останешься, – беспечно объявил посох. – Какими бы крутыми ни были эти триста, такого чуда, как ты, они не видели, ручаюсь. И вообще, хватит ныть! Признайся же сам себе, что тебе нравится эта жизнь! Тонкий запах риска и кровь врагов, сбегающая с твоих пальцев…

– Ага! Сплю и вижу, как бы сожрать их печенки! – фыркнул Курт.

– Отлично! – похвалил Мур. – Вот так и держись.

Архимаг сидел на полу своего кабинета и задумчиво рассматривал небо над головой. Стен и потолка больше не было. Вообще ничего не было. Небольшая ошибка в направлении потока силы – и верхушка Архимаговой Башни просто перестала существовать. Да уж, сожрать Темного Бога оказалось куда проще, чем овладеть полученной в результате Силой.

В итоге у Архимага снесло крышу. То есть не у него, конечно, а у его Башни, но суть дела это не слишком меняло.

Архимаг пробормотал заклятие, и верхушка Башни вновь стала реальностью – правда, здорово перекособоченной реальностью, но уж лучше такая, чем совсем никакой. Попробовать что-то поменять еще раз Архимаг не решился: так и вообще без Башни остаться недолго – не может же Архимаг ночевать на улице или проситься на ночлег к кому-то из подчиненных!

Архимаг старательно овладевал Силой Темного Бога. Время от времени, когда очередное упражнение утомляло до неимоверности, он подходил к пустоте, заменявшей ему стол, брал с нее свежие доклады и доносы, сводки с фронтов и сообщения лазутчиков, брал и трудолюбиво вчитывался в них. Старательно перебирая имена своих врагов, Архимаг лелеял мечты о чудовищных пытках и мучительнейших казнях. Но планы страшной мести приходилось откладывать. В своем нынешнем состоянии он боялся колдовать во всю мощь. Непомерная и непривычная Сила могла ненароком уничтожить его самого. Приходилось терпеть, ждать и учиться. Приходилось жертвовать какими-то ранее заготовленными и тщательно скрываемыми замыслами. Он давно готовил секретную операцию, которую назвал «Джанхарская Бабочка». Несколько сотен магов Ордена не один год трудились над плетением чудовищного кокона. Вышедшая из него тварь должна была уничтожить Джанхар в одно мгновение. Теперь же, не имея возможности толком действовать, скованный по рукам и ногам собственной непомерной Силой, напуганный победами и растущим влиянием Верховного Короля Эруэлла, Архимаг был вынужден поторопить свою задумку. Она и в таком состоянии оставалась страшным ударом – но, увы, не смертельным. Проклятый Джанхар выстоит! В этом Архимаг не сомневался.

А еще господина Архимага беспокоил голос. Маленький такой голосок. Даже голосишко. Шепоток. Дрянь. Мелочь, не заслуживающая внимания. Все так. Вот только… Архимаг никак не мог взять в толк, откуда он берется. Никакой чужеродной магии, никакого мистического присутствия обнаружить не удавалось. Даже самые тонкие специалисты Ордена, мастера сверхчувственного и потаенного, способные заметить мельчайшую пылинку магии, крошечный росток Силы, если он есть, – даже они ничего не чуяли. Не слышали они и голоса. Его вообще никто не слышал. Только Архимаг.

Если бы он был человеком, он бы подумал, что ему это чудится, – но он был Архимагом, а с ними такого не бывает. Если бы он был человеком, он бы решил, что сходит с ума, – но архимагам попросту не с чего сходить. Во всяком случае, этому точно не было, с чего сходить. Так что не могло быть никакого голоска. Не могло, и все тут!

Однако он был.

Он всегда говорил об одном. Всегда об одном и том же… Вот и сейчас.

– Мне скучно, – как всегда, пожаловался голос.

– Ну и что? – против воли ответил Архимаг.

Единожды не сдержавшись, он всегда теперь отвечал голосу – всегда одно и то же, одними и теми же словами. Сколько раз давал себе слово промолчать – и все же не сдерживался.

– Мне скучно, а ты все не идешь, – плаксиво сообщил голосок.

– А какая мне в том выгода? – в который раз уже поинтересовался Архимаг, хотя прекрасно знал ответ. Он и рад бы смолчать, но слова сами выскакивали из него, и не было никакой возможности их остановить.

– О! Тебе в том огромная выгода1 – прохныкал голосок. – Я бы дал тебе Силу! Много Силы! Гораздо больше, чем у тебя теперь! Ты даже представить себе не можешь, как ее у меня много!

– Мне своей хватает! – пытался возразить Архимаг.

– Но ведь ты не можешь с ней справиться, верно? – поганенько ухмылялся голосок. – Моя Сила помогла бы тебе справиться с той, что ты позаимствовал у Бога!

– Врешь ты все! – сопротивлялся Архимаг.

В последние дни он стал сомневаться, что неведомый собеседник врет – но однажды произнесенные слова почему-то принуждали повторять себя раз за разом.

– А ты проверь! – соблазнял голосок. – Приди и проверь!

– А тебе-то какая в том выгода? – спрашивал Архимаг.

– Мне скучно, – жаловался голосок. – Я дарю Силу тем, кто приходит ко мне в гости.

– Но где же ты? Как к тебе попасть?! – спрашивал Архимаг.

– Чтобы ко мне попасть, нужна Сила! – издевался голосок. – Много Силы! У тебя столько нет!

– Так чего ты ко мне пристал?! – ярился Архимаг.

– Добудь Силу! Где хочешь добудь – и приходи! Не пожалеешь! – соблазнял голос.

А потом бесконечно бормотал о том, как это сладко – «головой достать до неба».

Архимаг вздохнул. Голосок надоел. Собственная неспособность с ним справиться бесила невероятно – однако что можно с этим поделать, Архимаг не представлял. Архимаг начинал подозревать, что проклятый голосок достался ему вместе с Силой, полученной от Темного Бога. Кто знает, от кого тот получил такой развеселый подарок, но он явно с ним не справился, раз Архимаг его унаследовал в целости и сохранности. Архимаг уже не удивлялся, что ему удалось победить Темного Бога. Когда у тебя такой зуд в голове – и не захочешь, а проиграешь. А теперь этот зуд в голове у него самого, так что ж ему – тоже проигрывать? Нет? А что делать? Как избавиться от этой напасти? Разве что действительно поднакопить еще Силы, да и послушаться совета голоса – может, хоть так он отстанет? С другой стороны, страшновато: мало ли, куда заведет проклятущий надоеда? Можно ли ему верить? Обещает-то он Силу, а вот чем она окажется на самом деле?

Архимаг не знал, на что решиться. Медлил. Выжидал.

И пока решение не было принято, он старался скрывать свой недуг от окружающих и делать вид, что все идет как нельзя лучше. Наглядная демонстрация его возросшей Силы, которую он произвел почти сразу же после своей победы над Темным Богом, едва смог вновь держаться на ногах, убедила всех, кого это интересовало, в его новом непомерном могуществе. Так что пока все шло хорошо. Вот только… раньше или позже кто-нибудь догадается. Архимаг понимал это и старательно овладевал своей новой Силой, пытаясь в глубинах ее могущества отыскать ключ к возникшей у него проблеме.

– Я думаю, все было подстроено, – торопливо говорил Зикер. – Все! И бунт Эстена Джальна, и то, что он Архимага нарисовал, и то, что нарисованный Архимаг не поглотил весь Орден, как того Джалъну хотелось, а стал копить Силу, разную Силу. Более того скажу – не только эта, но даже и предыдущая война, ТА война, Линард, тоже была подстроена. Я только понять не могу – кем? И для чего? Но безмозглый Архимаг, наделенный огромной силой, – страшная фигура. Мне всегда казалось, что эта фигура на моем поле, а теперь я понял, что ошибался. Что я сам был чьей-то фигурой. Я только понять не могу – чьей? Архимаг поглотил Темного Бога, хотя и не мог этого сделать. Что-то ему помогло. Что?! Он то умнеет, то глупеет. Резко. Без переходов. Точно кукла, которую то дергают за ниточки, то оставляют на произвол судьбы…

– И поэтому ты решил присоединиться к нам, – спокойно и чуть насмешливо проговорил Линард.

– Не поэтому, – покачал головой Зикер. – Точней, не только поэтому. Просто… Архимаг превращается в чудовище, способное разрушить мир.

– А разве черные маги занимались чем-то, кроме разрушений? – сердито фыркнул Линард.

– Ты не понял, – вздохнул Зикер. – Если бы речь шла об Оннере с Голором, я и пальцем не шевельнул бы. Речь идет обо всем. Вот увидишь, даже Темные Боги встанут на вашу сторону, когда сообразят что к чему. Потому что если рухнет Средний Мир, то и Небо не устоит.

– Я не верю тебе, – покачал головой Линард.

– Ты что-нибудь слышал о Тропе Боли? – спросил Зикер.

Линард поднял глаза и посмотрел на Зикера долгим странным взглядом.

– Допустим, – кивнул он. – И что с того?

– Я прошел ее, – сообщил Зикер.

– Всю? – иронически поинтересовался Линард.

– До Кричащих Камней, – ответил Зикер. – Дальше – не для человека.

– До Кричащих… – Линард уставил на Зикера удивленно-недоверчивый взгляд. – Я слышал о людях, которые видели их издалека, но дойти… у тебя должна быть метка на левой руке… на плече.

– Смотри. – Зикер рванул рубаху.

Зеленоватая искорка мерцала на его левом плече.

– Я проверю, – кивнул Линард. – Хочу убедиться, в самом ли деле ты дошел.

– А выдержишь? – усмехнулся Зикер.

– Если даже такой мерзавец, как ты… – фыркнул Линард, кладя ладонь на искорку.

Охнув, он напрягся и побелел. Глаза закатились. Холодный пот выступил на лбу так резко, словно внезапным порывом ветра принесло дождь. Линард задрожал, но руки не убрал. Сквозь его кожу медленно сочилась кровь. Губы безостановочно шевелились, словно он читал молитву. Впрочем, кто знает – быть может, так оно и было?

Наконец он убрал руку и облегченно вздохнул. Кровь перестала сочиться. На лицо медленно возвращались краски.

– Ты мужественный человек, – тихо сказал Зикер.

– Ты… ты действительно дошел… – хрипло пробормотал Линард. – Древняя Тропа Силы… и ты дошел до последнего предела… дальше путь лишь по воздуху, но люди там не могут летать… даже маги – не могут. Сколько ты терпел эту боль?!

– Три дня, – просто ответил Зикер. – Мой рекорд так и не побит.

– Ладно, чего ты хочешь? – спросил Линард.

– Хочу принести тебе клятву, – ответил Зикер.

– Клятву? – удивился Линард.

– Клятву, – кивнул Зикер. – Тропой Боли. Ты знаешь, Тропой Боли не лгут.

– Ты отдаешь себя в мои руки… зачем? – недоуменно спросил Линард.

– Чтобы ты мне поверил, – вздохнул Зикер. – Потому что это важно. Итак, Я, Зикер Барла Толлен, клянусь Тропой Боли, Закатом и Тремя Днями Гибели, клянусь Санге Аланде Линарду в том, что все сказанное мной – правда, а если я лгу, пусть Зеленая Звезда возьмет меня!

– Да станет боль твоей пищей! – эхом откликнулся Линард, замыкая слова старинного заклятия.

Мгновение оба смотрели друг на друга. Тишина между ними была белая и напряженная.

– Вот видишь, – нарушил эту тишину Зикер. – Не стала.

– Не стала, – эхом откликнулся Линард.

– Ну так прикажи, пусть нам другой какой еды принесут! – рассмеялся Зикер. – А то проголодался я, тебя уламывая.

Утро встретило Курта холодным душем. Ну очень холодным. Просто омерзительно холодным. Взвыв, он с трудом выбрался из-под совершенно королевских размеров одеяла и ошалело уставился в окружающий его полумрак. Что ж, худшие его опасения не подтвердились. Джанхар ему не приснился, более того, роскошная комната, которую ему предоставили, также никуда не делась, он не проснулся в канаве и не сотворил ненароком во сне портал, ведущий на дно холодного северного моря. Все было в порядке. Все – за исключением ледяного душа, взявшегося неведомо откуда.

– Послушай, Мур, – стуча зубами, поинтересовался он у посоха, – я ни в коем случае не жалуюсь… просто… я хочу спросить, скажи – быть может, это нормально? Быть может, Главу Одиннадцатого Отделения Департамента Разведки всегда так будят, а Йоштре вчера просто позабыл мне об этом сообщить?

– Нет, – ответил посох, – это совершенно ненормально, но боюсь, абсолютно неизбежно.

– Что ты хочешь этим сказать? – пробормотал Курт, стягивая с себя мокрое белье. – Кстати, здесь есть еще какая-нибудь одежда?

– Посмотри в шкафу, – отозвался посох, – там должно быть все необходимое. А сказать я хочу вот что: похоже, внучка Великого Магистра на тебя основательно разозлилась, и теперь тебе светит изрядная куча мелких неприятностей.

– Нашла на кого злиться, – пропыхтел Курт, натягивая сухое белье на мокрое тело. – Пусть лучше на дедушку своего драгоценного злится.

– Но ведь она считает, что ты отнял у нее подарок, – пояснил Мур.

– Я отнял? – возмутился Курт. – Я бы с удовольствием ей его вернул! Да еще и от себя добавил! Надо же, что натворила, сумасшедшая! Не постель – озеро!

– Из девочки со временем выйдет весьма талантливая волшебница, – со знанием дела подтвердил посох. – Но увы, она действительно не справится с этим заданием. А признать этого – не захочет.

– И поэтому мне придется каждое утро просыпаться мокрым! – ехидно констатировал Курт.

– Не придется, – утешил его Мур. – Мы ведь сегодня уходим. А она остается. И шеф наверняка принесет тебе извинения за ее выходки. – Если я каждый раз буду отдуваться за его идеи, а он потом извиняться, мне придется построить отдельный склад, куда я эти самые извинения буду складывать! – фыркнул Курт. – Так что королевский дворец придется основательно перестроить, иначе ведь никаких кладовых не хватит под все эти извинения!

Курт еще произносил эту длинную и вроде бы остроумную фразу, но ему уже почему-то стало грустно. Он удивился, а потом вдруг понял: ему было грустно оттого, что он уходит, а эта вздорная, сумасшедшая девчонка остается.

– Как ее хоть зовут, эту озорницу?

– Аглария Верлифлена Энерли Атар Эйет Эль, – ответил посох.

– Как? – поразился Курт.

Посох повторил.

– Какой кошмар! – искренне выдохнул Курт. – И это все – имя?!

– И это все имя, – удивленно ответил посох, – а что?

– Да уж, – с чувством произнес Курт, – обладая таким именем, трудно обладать хоть сколько-нибудь выносимым характером!

– Да что ты понимаешь в именах! – возмутился Мур. – Что вообще может понимать несчастный, чье имя состоит всего из одного жалкого слога?!

В дверь постучали, не дав Курту открыть рта и высказать уже готовую сорваться с языка фразу – что, мол, он-то как раз именем своим вполне доволен, а вот если б его звали так же заковыристо и длинно, как Мура или эту несчастную хулиганку Агларию, то он и был бы таким же невыносимо вредным, как Мур, или таким же гадким, как эта девчонка, а потом наверняка сошел бы с ума по причине полной омерзительности происходящего.

Вошедший Великий Магистр имел весьма растрепанный и поцарапанный вид.

– Отшлепал негодницу! – торжественно объявил он.

Курт решил, что свое мнение о том, кто кого отшлепал, он оставит при себе.

Великий Магистр действительно извинился за этот, как он выразился, «прискорбный инцидент». Курт вежливо соврал, что ему даже приятно. Не станешь же говорить гадости своему работодателю в начале своего первого рабочего дня? Великий Магистр еще раз извинился и заверил, что приложит все свои магические силы, чтобы подобное никогда не повторилось, а потом пожелал Курту удачи, счастливого пути и еще чего-то, что принято желать в подобных случаях. Засим Шеф Департамента Разведки представил Курту неведомо откуда появившегося человека в невероятно роскошных одеждах.

– Илс Тремли Фрейн, лучший лекарь Джанхара, – промолвил Йоштре Туйен, – а по совместительству – мой человек. В его задачу входит снаряжение и отправка агентов.

Лучший лекарь Джанхара вежливо поклонился. Курт ответил ему тем же, и Великий Магистр их оставил, сославшись на массу неотложных дел, каковая у него, скорее всего, и в самом деле была. Господин Фрейн оказался деловым человеком. Он ловко помог Курту собраться и, отворив дотоле неприметную дверь в стене, пригласил его прогуляться в потайные кладовые Департамента Разведки. Едва Курт вошел, дверь закрылась. Мгновение непередаваемой темноты тут же сменилось теплым дружелюбным светом. Потайной ход озаряли светильники, должно быть, магические, через равные промежутки укрепленные на стенах. А сам ход был изукрашен множеством картинок – большинство которых представляли собой карикатуры на Великого Магистра Йоштре.

– Наш босс считает, что подчиненным должны быть известны все слабые стороны начальства, – проследив направление Куртова взгляда, пояснил Фрейн.

– А рисовал-то кто? – спросил Курт.

– Он сам, – ответил Мур. – шеф убежден, что критика начальства должна быть объективной.

– Так что, это и есть ваш хваленый Курт?! – раздался неожиданный звонкий голос. – А почему такой лопоухий?

Голос отличался необычайной мелодичностью. Так бы звучал какой-нибудь музыкальный инструмент, вздумай он заговорить.

Курт вздрогнул. Фрейн вздохнул. Мур хихикнул.

– Нет, я, конечно, все понимаю, – продолжал голос, – размер ушей каждого – его личное дело. Но разве под такие вот ушищи найдется какая-нибудь форменная одежда? Фрейн, бедняга, как ты его снаряжать-то собираешься?

– Уж как-нибудь снаряжу, – буркнул Фрейн, – А ты помолчал бы лучше. Вечно новичков пугаешь.

– Так кто ж их еще пугать то будет, если не я?! – хохотнул голос. Насколько мог судить Курт, тела у голоса не было. Никакого. Он существовал сам по себе и, похоже, чувствовал себя просто отлично.

– А потом, разве разведчику положено чего-то бояться?! Разведчик должен быть неустрашим!

Громыхнув напоследок, голос утих. У Курта было четкое ощущение, что он «ушел», вот только что был, раздвигая реальность, а теперь ушел. Или – отвернулся?

– Идем, – сказал Фрейн, – кажись, на сегодня он свое отболтал.

– А кто это? – спросил Курт.

– Замок, – за Фрейна ответил посох. – Ну тот самый Замок, в котором мы находимся. Он живой, и у него бывает настроение поговорить. Вот только снаружи его плохо слышно. Зато в потайных ходах… сам слышал.