Текст книги "Посох. Тетралогия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 97 страниц)

– Садитесь, командир. – Усатый Могила держал под уздцы коня Эруэлла.

Линард, Герцог Седой и гном Йолн Холнамуртен присоединились к ним. Эруэлл оглянулся в поисках Шенген, но не обнаружил ее поблизости.

– Она со своими людьми, – негромко подсказал Линард.

«Обязательно надо будет извиниться», – подумал Эруэлл. – Гвардейцы Байета? – вскакивая на коня, спросил Эруэлл.

– Будут следом за нами, – ответил Орн Тарнай.

– Арвалирен твой, Ваша герцогская Милость, – напомнил Эруэлл.

– И на сей раз набей ему рожу как следует! – добавил Линард. – Чтоб ни в одно зеркало своего дворца не умещался! Чтоб его сзади сапогом пропихивать приходилось!

– Слушаюсь, Ваши Устрашающие Величества! – ехидно отозвался Орн Тарнай. – Рожа моего властелина будет доведена до надлежащей кондиции в самое ближайшее время!

Армия короля Эруэлла выехала навстречу приближающейся армии короля Арвалирена.

– Никогда не видел такого количества идиотов одновременно, – бурчал Линард, – мы уже целую минуту скачем им навстречу, а нас все еще не заметили!

– Заметили, – отозвался Эруэлл. – Арвалирен нас заметил.

– Не может быть, – ядовито обрадовался Линард, – этот кретин, этот болван, этот сын волосатой черепахи и лысого зайца способен хоть что-то заметить?!

– Какой слог! – восхитился Орн Тарнай. – Как сказано! Можно я потом слова перепишу?!

– Маленький еще! – рыкнул Линард.

– Ругаться в присутствии детей – нехорошо, – печально укорил Тарнай. – Все-все, – тут же добавил он, – молчу. А что касается Его Величества Арвалирена, из личного герцогского опыта могу подтвердить – король действительно способен что-то заметить… правда, никогда не ясно, что именно он заметит и в какой последовательности, и заметит ли он то, что нужно. Например, то, что я даю ему именно оплеухи, он осознал, отхватив четвертую, а затрещину, так и вовсе с шестого раза распознал. Так что до Его Заторможенного Величества действительно что-то доходит. Но о-очень медленно. И с ужасным скрипом. Что поделаешь – король.

И Орн Тарнай стрельнул в сторону Эруэлла таким ехидно-веселым взглядом, что тот едва не покатился со смеху.

– Тарнай! Ухи надеру! – пригрозил он. – У нас тут, как говорится, важная встреча в верхах, а ты издеваешься!

– Арвалирен какой-то странный, – негромко заметил Герцог Седой.

– Я думаю, это слабо сказано! – фыркнул Линард. – Странный! У меня и вообще нет никаких достаточных слов для человека, собравшего подобную армию. Никаких слов. Одни жесты.

И рука Линарда рывком скомкала воздух.

– Я не это имею в виду… – возразил Герцог Седой. – Он… другой. И ведет себя – не так, как всегда.

– А ведь и верно, – обеспокоенно заметил Эруэлл, – ишь, по сторонам оглядывается. Еще шум поднимет.

– Только шуму нам и не хватало, – теперь забеспокоился и Линард. – Там же дети!

– Шума не будет, – внезапно подал голос гном Йолн Холнамуртен. – Он и вообще ничего не скажет и не прикажет.

Гном пробормотал короткую трескучую фразу. Что-то вырвалось из его руки и стремглав улетело к Арвалирену. Уже открывшему было рот Арвалирену.

– Оп! – тихонько воскликнул гном, и нечто угодило прямо в открытый рот короля. Челюсти Арвалирена задвигались.

– Готово, – удовлетворенно кивнул гном.

– Что это?! – воскликнул Эруэлл. – Что ты с ним сделал?

– Это пирожок, – невинно ответил гном. – Я его накормил.

– Он прожует и завопит, словно его режут, вот увидишь, – мрачно предрек Линард.

– Он не прожует, – ухмыльнулся гном. – Это специальный гномский пирожок, как раз для таких случаев. Едва он прожует последний кусочек этого пирожка, как во рту тут же появится еще один пирожок.

– А не обожрется? – полюбопытствовал Герцог Седой.

– Не обожрется, – успокоил Герцога Йолн Холнамуртен. – На самом деле там и вовсе пирожка никакого нет. Иллюзия.

– Иллюзия? – переспросил Герцог Седой. – Тогда ладно. Тогда пусть жрет.

Эруэлл оглянулся и увидел по левую руку от себя королеву Шенген и несколько анмелеров из ее дружины.

Войско короля Арвалирена волновалось все сильней, но сам он невозмутимо жевал бесконечный пирожок, и остальным волей-неволей пришлось присоединиться к своему королю в его невозмутимости: жонглеры жонглировали, акробаты акробатили, дворяне дворянились, музыканты музицировали, и одни только дети вели себя, как и положено детям, то есть вполне вменяемо – хмурили брови, старательно сплевывали сквозь зубы, хриплыми голосами бормотали грязные ругательства и украдкой точили кинжалы.

Завидев сие волнительное действо, Линард украдкой стряхнул скупую слезинку.

– Настоящие воины! – шепнул он Эруэллу. – Вот эти дети – воины! Не то что вся эта дрянь. Во-первых, все поняли. Пусть неправильно, но поняли. Во-вторых, как и положено воинам, готовятся к смерти, а не к балету.

Эруэлл был полностью согласен с Линардом, но у него были свои проблемы. И решать их нужно было здесь и сейчас. Потом армии встретятся, и он не успеет…

Пришпорив коня, он подъехал к Шенген и обнял ее за плечи.

– Прости! – шепнул он ей на ухо. – Я это… ну… одним словом, я больше не буду досаждать тебе опекой!

Королева обняла его и, поцеловав, ответила:

– Ну конечно же, будешь. А я, думаешь, зачем сюда приехала?

– И ты – тоже? – рассмеялся Эруэлл.

– Ну конечно, – улыбнулась Шенген. – Должен же тебя хоть кто-то охранять? Ты ведь, в сущности, такой хрупкий и ранимый.

– А мне казалось, что я большой и страшный! – окончательно развеселился Эруэлл.

– Да, конечно, – прижавшись щекой к его плечу ответила Шенген, – ты ужасно большой и ужасно страшный, совсем как я…

Армии встретились.

Линард завел длинный и возвышенный приветственный монолог, выдержанный в самых изысканных придворных тонах. Арвалирен милостиво кивал, не переставая жевать. Кивал он столь благодушно и выглядел столь покладисто, что, заканчивая свою речь, Линард решил рискнуть и выразительно посмотрел на гнома. Тот мигом все понял и одним мановением пальца избавил короля от Проклятия Вечной Булочки. Арвалирен благодарно посмотрел на Линарда и в короткой ответной речи поблагодарил союзников за теплый прием. Обстановка разрядилась. Даже детишки перестали точить кинжалы. Мальчишки принялись прицельно плевать на хвосты коней тех, кто ехал перед ними, а девчонки старались украдкой дернуть кого-нибудь из парней за волосы.

Эруэлл смотрел на Арвалирена во все глаза. Линард и Шенген еще ничего не поняли, но он-то знал… знал, что человек, сидящий на коне Арвалирена, одетый в одежду Арвалирена, спрятавший свое лицо под лицом Арвалирена, человек, занявший место Арвалирена, на самом деле не Арвалирен. Эруэлл смотрел на «Арвалирена» во все глаза. Он не мог ошибиться. Слишком долго он знал того, кто занял место непутевого монарха.

– Линард, – шепнул он, наклонившись к уху своего полководца, – Линард, это не Арвалирен!

Тот в недоумении воззрился на него.

– Линард, это – Винк! – шепнул Эруэлл. – Заканчивай побыстрей церемонию и тащи этого энтузиаста в мою палатку! Копия хороша, но нужно же выяснить, куда он дел оригинал!

– Ты совершенно уверен? – спросил Линард.

– Совершенно, – ответствовал Эруэлл.

Линард вздохнул и в две-три фразы виртуозно закончил церемонию, умудрившись соблюсти все мыслимые и немыслимые правила и этикеты, после чего пригласил всех проследовать в походный лагерь армии Эруэлла.

А затем, подмигнув гному, одними губами шепнул:

– Повторить!

Магов из племени гномов дважды упрашивать не нужно. Им только дай повод проявить свое искусство. Так что когда лже-Арвалирен в сопровождении Эруэлла, Шенген, Линарда, Герцога Седого, гнома и остальных ехал в лагерь, жевал он при этом так, что за ушами трещало.

Придворные Арвалирена отлично устроились в лагере Эруэлла. Совсем немного гномской магии – и самодельное пиво уже казалось им лучшим вином из королевских подвалов. А серый хлеб с крестьянским сыром – остатки запаса, сделанного еще в Денгере, – изысканной дичью с заморскими приправами и специями.

А дети… детей околдовывать не пришлось. Им и без того все понравилось. Они ходили по настоящему военному лагерю. Знакомились с настоящими воинами. Трогали боевое оружие. Хвастались собственным. В общем, вели себя так, как и положено настоящим детям. И хлеб с сыром их вполне устраивал.

Войдя в свою палатку, Эруэлл устало рухнул на первое, что попалось под ноги. Следом, подталкиваемый в спину Линардом, важно прошествовал жующий «Арвалирен». За ними вошли Шенген, Герцог Седой и гном.

– Где Арвалирен? – рявкнул Эруэлл, сердито уставясь в жующую физиономию.

– Э-м-м… вим-м-м… – промычал в ответ Винк Соленые Пятки, продолжая жевать и бурно жестикулируя. – У-м-м…

– Винк, где Арвалирен?! – взревел Эруэлл. – Куда ты его дел?!!

– Ва-ви-ве… ваветить! – взмолился жующий Винк. – Ва-ве-вави-ву!

– Мне не до шуток! – прошипел Эруэлл, – Куда ты дел этого идиота?!

В ответ Винк ткнул пальцем в Эруэлла и что-то обиженно буркнул.

– Йолн, освободи же его! – воскликнул Герцог Седой.

– Сию минуту, Ваша Милость, – ответил гном, торопливо бормоча заклинания.

– Тьфу, Ваше Величество, как вы меня замаяли! – выдохнул Винк, выплевывая остатки иллюзорной булочки.

– Где Арвалирен, черти бы тебя маяли?! – рыкнул Эруэлл.

– Вообще-то вы на нем сидите, командир! – хихикнул Винк Соленые Пятки.

– Как?! – словно укушенный подскочил Эруэлл.

– А так. Я его в ковер закатал… от греха подальше.

Закатанный в ковер и перевязанный красивой ленточкой Арвалирен был тем самым первым попавшимся, на что усталый и задерганный Эруэлл сел не глядя.

– Проклятие! – пробормотал Эруэлл.

Возникал не совсем красивый политический момент.

Или прецедент?

На королей все-таки вот так запросто не садятся.

Или теперь будут?

– Освободить его? – неуверенно спросил Эруэлл.

– Освободить. – кивнул Линард. – Только сначала я Тарная позову. У них, как-никак, общий язык имеется. Оплеухи, подзатыльники… как-нибудь столкуются.

– Главное, чтоб им переводчик не потребовался, – фыркнул Винк Соленые Пятки. – Имейте в виду, я за это грязное дело нипочем не возьмусь.

– Ты вообще молчи, – буркнул Эруэлл, – кто тебя просил самодеятельностью заниматься?

– Пойду гляну, куда этот паршивец Тарнай подевался, – сказал Линард, – когда он не нужен – он тут как тут, зато когда вдруг понадобился…

– Столь прочувствованный монолог может значить лишь то, что я вам уже понадобился, – улыбаясь заметил Орн Тарнай, входя в палатку. – Что, уже пора приступать к своим прямым герцогским обязанностям?

– Уже пора, – кивнул Линард. – Давно пора.

Взгляд Орна Тарная упал на Винка Соленые Пятки, все еще стоящего в гриме «Арвалирена».

– Добрый день, Ваше Величество! – лучезарно улыбнулся Тарнай, замахиваясь для основательной оплеухи.

Орн Транай – неплохой разведчик, но до Эруэлла или того же Винка ему далеко. Вот не узнал он своего сослуживца в этаком гриме. Не узнал и все! Его рука со свистом разрезала воздух и почти достигла своей цели. Не ожидавший подобной ерепени Винк Соленые Пятки парировал бессознательно и жестко. Орн Тарнай взвыл, схватившись за ушибленную кисть. Вытаращив глаза, он уставился на «Арвалирена», вдруг ставшего недурным бойцом. На Арвалирена, чьи безвольные руки вдруг превратились в каменные.

– Кажется, я переоценил свои способности, – растерянным голосом пробормотал Орн Тарнай. – Передаю свои герцогские полномочия тому, кто с ними управится.

– Мое почтение Мастеру, обучившему Ваше Величество… – Орн Тарнай поклонился «Арвалирену». – Он совершил невозможное…

– У нас был один учитель, Тарнай, – усмехнулся Винк Соленые Пятки, сдирая «королевский» грим, – просто некоторые уроки я усвоил чуть лучше, чем ты. Извини за жесткий блок. Я, видишь ли, слегка растерялся. Трудно поглотить сотни полторы не то пирожков, не то булочек и остаться в своем уме.

Лицо Орна Тарная вытянулось. Он выглядел до того ошарашенным, что никто не смог удержаться от смеха.

По всему лагерю сновали пустоголовые красавцы Арвалирена, важно покачивая бедрами, бродили прекрасные дамы, похожие на породистых лошадей, аргельские стрелки все еще сторожили ронскую гвардию, безоружную, но многочисленную, на полу, прямо у ног собравшихся, возлежал самым беспардонным образом завернутый в ковер властелин всея Лангиари, где-то, быть может рядом, дожидались своего часа враги – а здесь, в королевской палатке, стоял смех. Он пришел, потому что был нужен. Потому что без него было никак. Опытные воины знают, что без хлеба еще можно кое-как выжить, а вот без смеха не выживают.

– Каких еще булочек? – потрясенно спросил Орн Тарнай, чем вызвал новый взрыв смеха.

– Это он сидел на коне вместо Арвалирена, – сквозь смех пояснил Эруэлл, – мы ведь боялись, что он что-нибудь не то скажет… то есть не он, конечно, а Арвалирен… а он для того и упаковал Арвалирена, чтобы тот ничего не сказал… но мы-то не знали… и тогда Йолн наколдовал ему несъедаемую булочку…

– А где Арвалирен? – спросил Орн Тарнай.

– Вообще-то в этом ковре… – смутился Эруэлл.

Орн Тарнай оглядел всех присутствующих с таким видом, будто вдруг засомневался в их душевном здоровье.

– И он слышит все, что мы говорим? – тихо полюбопытствовал Тарнай.

– Вообще-то – да… – еще больше смутился Эруэлл.

– И чего вы от меня хотите? – ехидно осведомился Тарнай.

– Я думаю, ты сам понимаешь – чего, – вкрадчиво проговорил Линард.

– Ха! А что мне за это будет?! – фыркнул Орн Тарнай.

– Его Величество король Эруэлл простит тебе те дерзости, которые ты ему наговорил, и – так и быть, не станет рубить голову, – пообещал Линард.

– Неужели?! – восхитился Тарнай. – Я так тронут его пронзительной щедростью!

– Будешь дерзить – четвертую. А потом уши надеру, – с мягкой улыбкой пообещал Эруэлл.

– Жестокий вы человек, командир, – насупившись, промолвил Орн Тарнай, – чуть что – сразу за уши… больно же…

– Будешь выпендриваться – корону подарю, – пообещал Эруэлл.

– Шуточки у вас, командир. – Орн Тарнай с шутливым ужасом схватился за голову, словно ее уже придавила пудовая тяжесть невидимой короны. – Все понял. Приступаю к воспитанию Вашего вассала и моего сюзерена. Прочие могут быть свободны. Так сказать, во избежание всяких неизбежностей и прочих неблаговидностей.

– Я думаю, мы и в самом деле пойдем, – проговорил Герцог Седой, – нужно разобраться с пленными.

– И заняться детьми, – добавил Линард.

– И придурками, – вздохнул Эруэлл.

– Идем, – сказала Шенген.

– Ваше Величество, я ведь так и не успел сказать, – обратился Йолн Холнамуртен к Эруэллу, – это насчет того, куда пленных девать.

– Вот по дороге и расскажешь, – кивнул Эруэлл. вскакивая в седло. – Эту проблему нужно решить немедленно. Слишком опасно держать их при себе.

– И отпускать нельзя, – добавил Линард. – С этой «армией», что нам подкинул «славный воитель Арвалирен», у нас нет никакой свободы маневра. Стоит нам их отпустить, как чертовы маги тут же подкинут им через портал оружие, и у нас под боком появится армия побольше нашей.

– Но нельзя же их всех убить! – возмутилась Шенген.

– Нельзя, – кивнул Линард. – Это будет самое худшее. В такой крови утонет любая идея. Даже самая великая. Хладнокровно перебить сдавшихся в плен? Безоружных? Чем тогда Оннер будет отличаться от Голора? И у кого из нас хватит духу отдать такой приказ? Кто станет подчиняться такому приказу? Искренне надеюсь, что таковых в нашей армии нет. Нет, убивать их нельзя… – помолчав, добавил он.

– И не нужно, – сказал Йолн Холнамуртен. – Я уведу их.

– Уведешь? Но куда? – удивился Эруэлл.

– Подальше отсюда, – ответил гном. – В такое место, откуда они выберутся денька через три, не раньше.

– Этого бы хватило, – кивнул Линард, – враг должен быть совсем рядом, и если этих ронских вояк не окажется рядом во время битвы… это было бы здорово!

– Я отправляюсь прямо сейчас, – заявил гном.

– Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что сделаешь это один? – спросил Герцог Седой.

– Не совсем один, Ваша Милость, – усмехнулся гном, – я собираюсь призвать на помощь своих воинов.

– Своих воинов? – нахмурился Герцог Седой. – Не понимаю.

– Любой художник, особенно если он маг, может собрать армию, равной которой не будет ни у одного из властителей этого мира, – ухмыльнулся Йолн Холнамуртен, – ни у одного, Ваша Милость.

– Ты говоришь об армии своих сородичей? – Любопытство и настороженность мешались в голосе Герцога Седого.

– Да нет, почему же только сородичей? – удивился гном. – Я могу призвать в свою армию кого угодно, могу составить ее из одних только героев и великих воинов, могу даже из одних только королей… самое смешное, что мне это и гроша стоить не будет.

– Счастье, что художники не пытаются захватывать власть, властителям было бы трудно что-либо им противопоставить, – задумчиво промолвил Герцог Седой.

– Не все так страшно, – ответил гном. – В мире все устроено разумней, чем кажется на первый взгляд, Ваша Милость. Художник, захвативший власть, перестает быть художником. Он становится властителем, и ему приходится заботиться о численности и силе своих армий гак же, как и прочим властителям. И если он призвал себе на помощь непомерно большую армию, он просто не сможет прокормить ее, я уж не говорю – заплатить ей. В таких случаях армия обычно сама заботится о дальнейшей судьбе несостоявшегося властителя.

– Очень утешительное известие, – проворчал Герцог Седой. – И как же ты призовешь своих воинов?

– Я их нарисую, – ответил гном, – вот здесь. На ладони.

Ехать пришлось недолго. Пленные все еще стояли на холме, окруженные аргельскими стрелками и анмелерами.

– Ваша Милость, – обратился гном к Герцогу Седому, – и Вы, Ваше Величество, – добавил он, обратившись к Шенген, – было бы неплохо, если бы Ваши воины построили пленных в одну колонну и направили их промеж во-он тех холмов. И еще скажите им, что по дороге их сменят другие воины – и пусть они не удивляются тому, что увидят.

– Пусть пленные снимут плащи и шлемы, – добавил Линард, – нам они пригодятся.

Герцог Седой и Шенген отдали соответствующие распоряжения, и пленные ронские гвардейцы, сложив в две здоровенные кучи плащи и шлемы со знаками и цветами ронской гвардии, медленно тронулись в путь.

Сообразив, что их ведут не в лагерь, гвардейцы страшно перепугались, решив, что Эруэлл все-таки предпочел их всех прикончить. Они бы попытались прорваться, но аргельские стрелы оказывали прежнее устрашающее действие, а там, впереди, быть может, была еще надежда, ведь кто знает, куда их ведут? А когда надежда сменилась отчаянием, прорываться и бежать стало совершенно невозможно.

Аргельцев сменили эльфы. Высокие хмурые воители с колдовскими, не знающими промаха луками. Аргельцев сменили гномы. Суровые бородатые крепыши с остро отточенными боевыми топорами, способными разрубить даже камень. Аргельцев сменили великаны. Их было немного, и не такие уж они большие, если на то пошло, однако каждый знает, что великан ударом кулака способен насквозь пробить рыцаря, закованного в лучший гномский доспех, а уж если у великана в руках железная дубинка…

– Нас кому-то продали! – стуча зубами, сообщил командиру ронских гвардейцев его адъютант. – Это не люди Эруэлла! Это… это вообще не люди…

– Сам вижу, – хмуро буркнул командир, – зато живы останемся. Быть может, оттуда, куда нас ведут, можно сбежать.

Линард, Эруэлл, Шенген и Герцог Седой с молчаливым восхищением смотрели на происходящее на их глазах чудо.

Напевая себе под нос нечто, больше всего напоминающее колыбельную, гном мягкими движениями водил по своей ладони сотворенной из воздуха кистью. Через каждые три-четыре движения на ладони появлялась крошечная фигурка. Фигурка делала шаг с ладони, увеличивалась в размерах, превращалась в эльфа, гнома или великана и тут же отправлялась следом за другими.

– Что ж ты раньше их не сотворил? – вздохнул Линард. – Нам ведь так людей не хватало…

– С магами бы это не сработало, – развел руками гном. – они большие мастера развеивать иллюзии…

Впрочем, Линард больше любовался на кучу доставшихся ему плащей и шлемов, на которых горделивое Солнце Ронской Империи нагло восходило на черном фоне ночи, презирая все законы Богов и людей.

– Да уж, – проворчал он, – символы у них…

– Нужно будет переодеть часть кашей армии в эти тряпки, – шепнул он Эруэллу, – но не сейчас. Перед боем.

Искра понимания блеснула в глазах Эруэлла.

– Ты хочешь сказать…

– Хочу, – шепнул Линард.

Архимаг не углядел, откуда взялось новое войско. Слишком за многим сразу ему хотелось уследить, вот и проморгал манипуляции Йолна. Да и не мог он, привычный к могучим заклятиям и чудовищным силам, уловить слабенькое эхо ворожбы гнома. А если уж совсем правду – плоховато он с магическим шаром работает, все еще плоховато. Никогда не считал это искусство чем-то особенно важным, вот и не умеет как следует. Этому ведь за год, за два не выучишься, и собственное непомерное могущество никак не помогает, скорей уж мешает обучению.

Поэтому явившаяся из небытия соединенная армия эльфов, гномов и великанов изрядно его напугала. Кто знает, чего можно ждать от неведомого противника, взявшегося непонятно откуда?

Странная ситуация. Непонятная. Опасная.

– Проклятый Зикер! – одними губами прошептал Архимаг, как никогда остро ощущая отсутствие своего лучшего советчика. Он бы сказал, что делать. Он бы знал. Предатель. Простить его, что ли? Предатель. Простить? Простить… Архимаг должен быть милостив. Это к лицу всесильному. Особенно когда у него такие проблемы. Простить. Призвать. А остальные? Испепелить. Или поглотить? Подумать. В Ордене и так переизбыток Великих Магистров. А что теперь делать? Что сделал бы Зикер? Что?!

Ага. Вот что. Армии не опаздывают, они задерживаются!

Архимаг решил задержать свою, уже готовую к бою армию до выяснения ситуации. Немного поразмыслив, он даже слегка ее отодвинул, чтобы вездесущие разведчики Эруэлла не наткнулись на нее ненароком.

Кто знает, что сделал бы на его месте Зикер? Старый маг не любил ждать, хотя и умел это делать, как никто другой. А еще он умел выигрывать битвы. Кто знает, что сталось бы, сойдись в битве две армии – одна под водительством Зикера, другая – ведомая Линардом?

Кто знает?

Этого не случилось. Возможно, Зикер бросил бы в решительный бой свою армию, возможно, он даже смог бы одержать победу – он, Зикер. Но вряд ли он посоветовал бы то же самое Его Милости господину Архимагу. Так что тот правильно угадал, что нужно делать, чтоб не проиграть, что нужно делать не Зикеру, а ему. Ему. Его Милости господину Архимагу.

Ждать.

– Нет, ну ты смотри! Ты только полюбуйся на это! – восклицал Эстен Джальн. – Каков мастер! В четыре движения – и шедевр! Надо будет у него еще один автограф попросить.

– Полный отпад, – согласно кивнул Ученик, наблюдая за скоростными художествами гнома. – Я бы так не смог.

– Я – тоже, – весело признался Эстен Джальн, – и, знаешь, скажу по секрету, это здорово! Хорошо, что мы не первые и не лучшие, очень хорошо!

– А… почему? – удивился Ученик.

– Хорошо, когда есть небо над головой, – с улыбкой поведал Джальн. – Хорошо, когда есть зачем жить, к чему стремиться, хорошо, когда есть кто-то, кто лучше тебя, у кого можно учиться… А иначе – зачем жить?!

– А как же те… которые наверху? – тихо спросил Ученик. – Им что – совсем дышать нечем?

– Не знаю, – задумчиво ответил Джальн, – хвала Богам, я ни разу там не был. Впрочем, сумасшедшие мистики из Ордена Голозадых Лун утверждают, что Вселенная бесконечна. Я сильно на это надеюсь. Это значит, что у нашего неба есть свое небо, а у того – свое.

– Я подумаю над этим, – пообещал Ученик.

– А еще мне Винк Соленые Пятки понравился, – объявил Эстен Джальн.

– Учитель, не отрывай меня от важных размышлений о судьбах небес и свойствах миров, – буркнул Ученик.

– Нет, я серьезно! – воскликнул Эстен Джальн. – Как он Арвалирена намалевал! На собственной роже, между прочим! До Йолна ему, конечно, далеко, но если поднатаскать его по части прикладной магии…

– Ты собрался его учить? – удивился Ученик.

– Ну не прямо сейчас, но… – задумчиво протянул Эстен Джальн.

Ученик фыркнул.

– Ты только имей в виду, что ихний Эруэлл который король, тот и вовсе рисовать не умеет! – хихикая, сообщил он.

– Рисовать не умеет? – удивился Эстен Джальн. – Что ты городишь? Этого просто не может быть! Человек, не умеющий рисовать, невозможен к существованию. Рисовать – значит оставлять следы на поверхности. Любой, кто умеет ходить, – уже художник. А Эруэлл умеет ходить. Даже лучше нас с тобой. Разведчики – они такие. Суровый народ.

– Но он ни разу не держал в руках ни карандаша, ни кисти!

– Научим! – уверенно пообещал Джальн. – Научил же я тебя как-то…

– Это еще кто кого научил! – воскликнул Ученик.

– Ловлю на слове, – коварно улыбнулся Джальн, – вот ты Эруэллом и займешься.

– Прямо сейчас?! – ужаснулся Ученик.

– Нет, что ты, – успокоил его Эстен Джальн, – после войны.

– Кстати, наш старый недобрый приятель наблюдает, – вдруг нахмурился Ученик.

– Архимаг? – воскликнул Эстен Джальн.

– Он самый, – буркнул Ученик. – За Йолном смотрит, гад. Как бы какую пакость не удумал.

– Надо что-то делать! – вскочил Джальн. – Надоел мне этот взбесившийся клочок бумага – сил нет!

– А я знаю – что! – вдруг просиял Ученик. – Я вчера одну штуку придумал, только не знал, зачем она. Теперь знаю.

– Ну? – Эстен Джальн уставился на Ученика.

– Он через шар смотрит, – пояснил тот.

– Сам знаю, и что с того?

– А я придумал, как ослепить его шар. Насовсем.

– У него этих шаров! – фыркнул Эстен Джальн.

– Что ж, значит судьба моя такая, – философски развел руками Ученик, – придется поработать сверхурочно.

– Первейший долг и обязанность всех без изъятия Учеников много работать и мало спать, – наставительно заметил Эстен Джальн. – А также первейшее право.

Архимаг старательно пялился на ведомое Йодном Холнамуртеном иллюзорное войско. Впрочем, Архимаг до сих пор не понял, что войско иллюзорно. Окажись в этот миг в его кабинете любой маг, поднаторевший в обращении с магическим шаром, – и манипуляции Йолна были бы раскрыты, а загадка неведомо откуда взявшейся армии разрешена к полному удовольствию господина Архимага… но кого попало Архимаг в свой кабинет просто так не пускает – незачем всякой мелочи знать, как слаб Его Милость в обращении с таким пустяковым артефактом, как магический шар.

Архимаг смотрел на неведомых чужаков. Он хотел узнать, куда они направляются. Понять, кто они такие и что задумали. Откуда они взялись, наконец, и куда ведут его собственное воинство.

Архимаг старательно пялился на мерно шагающих великанов, легко скользящих эльфов, гордо ступающих гномов. Пялился.

До тех пор пялился, пока обзор не заслонила роскошная женская задница. Она наползла откуда-то сбоку и заслонила собой все. Не только эльфов, гномов и великанов, но также горы, моря и реки – вообще все. Она была так огромна, что Архимаг даже не сразу понял, что это такое. А когда понял – взревел от ярости и произнес несколько настолько грязных заклинаний, что слуги потом замаялись отмывать его рабочий кабинет.

Архимаг употребил все свои знания и опыт, всю свою колдовскую мощь, но задница из шара так и не исчезла. Архимаг схватил другой шар, потом третий – тщетно. Из всех магических шаров на него смотрела одна и та же картина, вообще-то задницы не обладают свойством смотреть, но эта – обладала, она смотрела на Архимага ехидно и весело, и под ее взглядом Архимаг прямо-таки трясся от бессильного гнева.

Спешно вызванные специалисты по магическим артефактам, объявили что картинка эта поселилась внутри самих шаров и, по-видимому, шары испорчены безнадежно. Зараза распространилась почти мгновенно. Вскоре в Ордене Черных Башен не осталось ни одного исправного магического шара.

– Проклятый Зикер! – в ярости простонал Архимаг.

Вот уж кто догадался бы, как выйти из положения! Надо его найти. Надо. Я прикажу. Попрошу. Потребую. Он не посмеет отказать. Не посмеет. Я – Архимаг. Проклятый Зикер! Гад. Не он ли это подстроил?

– Хорошо поработали! – довольно сказал Эстен Джальн.

– Я молодец, да? – нахально поинтересовался Ученик.

– Ты гений, – коварно улыбнулся Эстен Джальн.

Курт проснулся внезапно. Звук бьющегося стекла был настолько резким, что на какой-то миг ему показалось, что весь мир со стеклянным звоном разбился у него над головой. Он сел, задыхаясь от внезапного ужаса, тараща мутные со сна глаза, натужно пытаясь углядеть, рассмотреть, обнаружить причину столь напугавшего его звука. Руки его осторожно касались волос, плеч, одеяла, в которое он завернулся, касались, пытаясь стряхнуть осколки разбившегося Мира, но их почему-то не было. Вообще ничего разбившегося не было.

– Никогда так не вскакивай! – резко сказал Мур. – Если бы здесь оказался враг, он бы тебя просто на всякий случай убил. Услышал что-то подозрительное – не шуми, не вскидывайся, вначале осторожно открой глаза, осмотрись, оцени обстановку, сообрази, что делать дальше.

– А что случилось? – хриплым со сна шепотом спросил Курт.

– Ничего опасного, – усмехнулся Мур, – просто твоему непосредственному и вышестоящему начальнику захотелось на тебя посмотреть.

– Он… здесь? – выдавил из себя Курт. – Почему я его не вижу? Кто он?!

– Подними глаза к потолку. – предложил посох.

Курт поднял взгляд и тихо взвыл от ужаса. Под потолком плавал огромный светящийся глаз. Курт взвыл еще раз, несколько громче, и попробовал заползти под одеяло. Мур фыркнул.

– Послушай, – сказал он Курту, – ты действительно уверен, что вышестоящее начальство нужно приветствовать громким воем и стремительным заползанием под одеяло? Между прочим, сквозь него тебя не видно, ты в курсе?

– Вот и хорошо, – убежденно заявил Курт, – я еще и под кровать залезу.

– Не стоит, – усмехнулся Мур, – там наверняка полно пыли. Лучше поздоровайся со своим боссом.

– Поздоровайся, – хмуро буркнул Курт, – а он чего молчит?

– А ты попробуй поговори при помощи глаза! – развеселился Мур.

– А… а у него… только глаз… и ничего, да? – растерянно-испуганно спросил Курт.

– Не только, – утешил Мур, – но, знаешь ли, Джанхар сейчас окружает настолько плотная защита, что даже глаз сквозь нее просунуть – подвиг. Так что перестань дурить, вылезь из-под одеяла и дай ему на себя посмотреть. Что ты, как маленький, честное слово? Ручаюсь, он не откусит тебе голову уже хотя бы потому, что ему нечем будет это сделать. Покажись и можешь спать дальше.

Курт сжал зубы, набрался храбрости и высунулся из-под одеяла. Глаз висел там же, где и раньше. Плавно покачиваясь, он с юмором глядел на Курта. Его покачивания были так выразительны, что Курт почти воочию увидел, как седой, умудренный веками жизни чародей, лукаво улыбаясь, качает головой в искреннем удивлении – дескать, ну дела, бывает же!

– Так вышло, – разведя руками, чуть виновато ответил он глазу, ответил на все, о чем тот мог бы спросить, будь у него чем спрашивать.