Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Олег Антипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

– У меня возникло такое чувство, будто ты забыла, как нужно обращаться к старшему по званию. Думаешь, оно ложное?

– Вы зануда, господин сержант. Так лучше?

– Уже хоть что-то…

Ронин, не зажигая сам огонь на руке, только одним теплом осушился до плеча. Чародейка покосилась на него с шутливым превосходством и сделала пару жестов. Пар с шипением рванул от неё в разные стороны.

– Пха-ха… – Ронин повалился на колени в приступе хохота. Куртка из кожи на Лилиане, лишившись влаги, моментально задубела. Девушка не могла даже руками пошевелить в этом коконе.

– Ты в своём репертуаре, Лили! – Продавил он сквозь смех. – Ты не ищешь лёгких путей…

– Ронин, прекрати ржать! Помоги лучше! – Строго сказала волшебница.

Сержант снял на куртке девушки скобы с застёжек и растянул одёжку как захлопнувшийся капкан. Недавно податливые жёсткие места изгибов ломались, словно засохшая кора дерева. Лилиана буквально выползла из собственноручно сделанной ловушки.

Сержант окунул пострадавшее одеяние в реку, а когда развернулся, заметил на себе коварный взгляд.

– Не вздумай меня так осушить!

По разочарованию, проявившемуся на лице девушки, Ронин понял, именно такую пакость и хотела претворить в жизнь Лилиана. Куда только ее злость делась? Непонятно.

– И мысли не было.

– Ну, конечно.

Сержант обдумал дальнейшие действия.

– Чем будешь заниматься, готовить еду или ставить палатки?

– Зачем?

– Патруль придёт уже к вечеру.

– А так и мы шли бы с ними полдня…

Девушка выжидательно смотрела на Ронина.

– Да, Лили, ты молодчина, сэкономила нам время и силы. Довольна?

– Уже хоть что-то… – Скопировала чародейка интонации сержанта.

– Ну, так что выбираешь?

– Готовить я не умею. – С решительностью судьи, вынесшего обвинительный приговор, сказала Лилиана.

– А ставить палатки умеешь. – Не поверил Ронин.

– Я ни разу не пробовала. И вообще, ты мужчина, позаботься о беспомощной даме!

– Во запела! – Поразился Ронин. – Хотя, по всей видимости, так и придётся поступить.

Лилиана уселась на берегу, опустила ноги в нагретую недрами воду, наблюдала за течением. Сержант хлопотал по обустройству лагеря.

– Ронин.

– Да.

– Ты жрец… церковник? – Вновь вернулась к старому разговору Лилиана.

– Нет.

– А как ты заставляешь руку гореть?

– Спросишь у Анталэна. – Вырвалось у Ронина имя дракона, дремлющего где-то в четырёх сотнях миль к югу.

– Кто это?

– Да так… Такая же вредная бестия как и ты.

– Превращаешь в шутку… Я серьёзно.

– Может, когда-нибудь узнаешь и объяснишь мне, но не сейчас.

Лилиана сидела молча до тех пор, пока не восстали две палатки и не начал вариться в котелке ужин. Котелок, в котором обычно приготовлялась пища в их группе, остался у Восла, так что сержант достал запасной из «стола».

– Ронин.

– Опять вопрос из ряда серьёзных?

– Верно.

Девушка подошла к костру, уселась на матрац. Отобрала ложку у Ронина и начала самостоятельно помешивать кашу.

Ронин тоже держался поближе к огню – сушился. Избавляться от воды таким экстремальным способом, которым воспользовалась чародейка, он не рискнул. Кольчуга висела рядом на воткнутых в землю ножнах от короткого меча.

– Да не тяни ты. – Подбодрил Ронин не решающуюся девушку. – Где только…

– Почему ты такой? – Выпалила Лилиана.

Такого вопроса сержант уж точно не ожидал от неё.

– Какой?

– Сейчас раскованный и весёлый, в другое время… – Она замолчала.

– Замкнутый и суровый?

– Заметь, не я это сказала…

– Я уже говорил, что ты вредина?

– Два раза.

– Тогда ты егоза, чтобы не повторяться трижды.

– Пускай так.

На этот раз Ронин не стал подшучивать над чародейкой и ответил искренне.

– Так удобнее.

– Кому?

– Мне, наверное.

Ответы давались легко, потому что были правдивыми. Даже мысли не было лгать Лилиане. Давно он уже вот так свободно не чувствовал. Наверное, это такое умение Лилианы – располагать к себе людей. Ронин стал более аккуратен в высказываниях после этой мысли.

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно! Откуда вообще появилось столько чувства такта?

Лилиана засмеялась.

– Ты на меня плохо влияешь, Ронин.

– Не льсти мне, Лили.

Девушка скользнула взглядом по лицу Ронина и остановилась на правом виске, внимательно пригляделась.

– Разве у тебя был шрам?

Сержант сразу посмотрел на свой указательный палец. Там где раньше был перстень, осталась только белая полоска кожи, больше года скрытая от света. «Удачно искупнулся» – С сожалением подумал он. Можно считать, восемь честно заслуженных злата, отданных за артефакт, покоятся теперь на дне реки.

– Точно не было! Значит, артефакт скрывал его! Я видела! – Самодовольно сообщила волшебница.

– Да есть ли пределы твоему любопытству?! – Притворно сокрушался Ронин.

– Ха! От мага хотел утаить артефакт.

– И утаил, – теперь настала очередь сержанта гордиться собственной наблюдательностью. – Это же Дирт тебе подсказал, так? Думаешь, не заметил вас во время моей тренировки?

Лилиана налилась краской.

– Неужели Лили способно что-то смутить, невероятно!

– Не дождёшься! Это когда я думаю, кровь к лицу приливает.

– Будем считать, я поверил, хотя из этого утверждения и следует, что ты подумала впервые за наше знакомство…

Ложка начала бегать по котелку с удвоенной скоростью, едва не расплёскивая содержимое.

– А ты… А твоя тренировка тогда больше напоминала попытки слона подражать бабочке.

– Тут я с тобой полностью согласен.

Девушка искоса посмотрела на Ронина, изогнув бровь дугой. Хотела найти в выражении лица подтекст произнесённых слов и не находила.

– Что ж, думаю слоны, услышь они моё высказывание, были бы польщены. Всё-таки у тебя неплохо получалось… – Смягчилась Лилиана.

– И на том спасибо.

– Не за что.

– Верно.

Чародейка прыснула со смеху, после чего остался только румянец на щеках.

– Лили.

– Да.

– Расскажи о школе магии.

– Хм. – Чародейка отложила ложку и сотворила иллюзию: полненький мужчина за столом, лицо приветливое, усы, будто сами улыбаются. – Школа магии начинается у дяди Торма.

– Своего рода вербовщик?

– Можно и так сказать – он владелец самой лучшей таверны в столице…

– Чувствую, о магии и слова не будет.

– Ну, ты слушаешь? А то ничего не расскажу.

– Всё, не перебиваю, рот на замке.

– Итак…

Ни одному из этих двух обещаний не суждено было придти в исполнение. Повествование Лилианы часто прерывалось комментариями, уточнениями и едкими замечаниями, однако девушка в своём рассказе распалялась ещё больше и с пылом спорила по каждой мелочи с Ронином. В итоге успела она описать события первого дня, но в такой точности, что сама и не подозревала.

Время летело незаметно, как всегда бывает за весельем или увлекательным занятием. Редкие паузы на обед, а потом и на готовку ужина не были неловкими или принуждёнными.

Когда река на фоне вечернего неба в последний раз сверкнула отражением заходящего Асора, появились наёмники. Тёплую одежду они запрятали в багаж, ущелье река хорошо обогрела, ведь тёплый воздух не поднимался вверх, выдавливаемый более холодным. Он распространялся во всех направлениях из-за невесомости.

Сержант лежал на пальто у костра и наблюдал за приближением патруля сквозь языки пламени.

Волшебница как-то подобралась при их виде.

– Наконец-то! Сколько можно ждать?! – Выкрикнула она.

– И в конечном итоге, это мы подмочили себе репутацию. Ну, что я говорил, а?! – Откликнулся Ирмис.

– Прыгнули бы в реку, и не пришлось столько идти. – Предложила девушка. – Побоялись, да?

– Нужно же было кому-то позаботиться о ваших телах… – Сказал Молф.

– О своих телах мы позаботимся сами.

Для Ронина уже существовало две Лилианы, та, которая была всего пару минут назад и та, которая вернулась при виде группы. После близкого общения последняя Лилиана казалась Ронину неестественной, наигранной, не хватало той грустной серьёзности, которая мимолётно овладевала ей при разговоре с сержантом. Эта перемена была столь незначительна и малозаметна, что он едва ощущал её. Тем не менее, это делало девушку другим человеком.

Сержант поднялся.

– Что-нибудь случилось за время перехода? – Вот в ком изменения более чем разительны. Лилиана после вопроса Дирту вздрогнула, настолько контрастным был переход сержанта к сухому и холодному тону.

– Нет, господин сержант. Единственно, мы шли по западному предгорью, там ничего и никто не летает, но зверьём всё так и кишит.

– Хотели подстрелить, – откликнулся Барт. – Но со стрелами в полете твориться такая ерунда, что легче зайца в поле загонять, чем попасть в кого из лука.

– Отлично. Распаковывайте палатки, привал на ночь.

Восл с Бартом все же занимались приготовлением какого-то мелкого зверя, очевидно им не понравилась стряпня командира. Ирмис и Форст ставили палатки, нужные больше для защиты от влаги, нежели от мороза.

Единственное отличие заключалось в поведении Дирта, он учил новичка владению саблей. Хотя не так, учил владеть тяжёлым клинком на примере сабли, с акцентом на рубящие атаки, что для лёгкой сабли важно лишь при незащищённом бронёй противнике. Первый капрал время от времени бросал на сержанта взгляды.

Ронин наконец не выдержал и подошёл к ним.

– Линс, твоё главное преимущество должно заключаться в подвижности. – Дирт сразу отступил на пять шагов, давая право сержанту занять своё место. – Будешь рассчитывать на силу и проиграешь. Останавливать чужие удары тоже не пытайся – не сможешь. Смотри и запоминай. Дирт.

Сержант взял саблю из руки Линса и стал в стойку для одного клинка.

Капрал напал прямым в живот, меч Ронин отклонил, после чего брошенная противником сталь ушла вправо. Мог бы тут же приставить лезвие к шее капрала, но это был показательный бой, чтобы продемонстрировать приёмы парирования. Дирт тоже это понимал и не сражался, а именно проводил единичные атаки.

Рубящий по диагонали. Сержант отпрыгнул назад, удар не достал бы его, однако он подстраховался и отклонил вниз клинок капрала. Сверху вниз рубящий в голову, смещение вправо, а меч скользит по плоскости сабли от основания к острию, снова отклоняя.

Бой сопровождался «Ого» и «Вот это да» Линса, порой невпопад с действиями двух сражающихся.

– Не пытайся блокировать удары, отводи их в стороны. Здесь существует другая опасность – обратные движения отклоненного клинка. – Теперь Дирт после атаки не возвращался в изначальную позицию, а пытался достать сержанта в возврате клинка при изменении его угла удара. – В идеале ты должен быстрой саблей парировать все удары, обратные тоже. Но хорошим подспорьем будет маневрирование, никогда не оставайся неподвижным, это прерогатива панцирьников, ты же лёгкая пехота. Скорость твоё спасение, замрешь – погибнешь. Смешивай свою скорость со скоростью клинка, тело всегда должно работать в паре с оружием.

Ронин говорил, несмотря на высокий темп схватки уже не прекращающейся ни на секунду, ещё немного и зрители не смогут следить за клинками в неверном освещении костра.

– Стоп.

Сержант передал саблю владельцу.

– Теперь попробуй отводить удары и больше двигаться. Нач…

Ронин остановился на полуслове и пристально посмотрел в глаза Линса. Тот быстро отвёл взгляд и вперил его на короткий меч в руках учителя. Однако того короткого мгновения хватило командиру, чтобы в нём зародились подозрения.

– Завтра продолжим, Линс. Сегодня твоя вахта первая.

– Э-э… слушаюсь… господин сержант. – Ответил он растерянным и взволнованным голосом.

За тренировкой следил весь лагерь, а когда Ронин обернулся к ним, то все снова зашевелились, принялись выполнять брошенные дела. Даже просто сидящие у костра наёмники старательно изображали из себя бравых сторожей и блюстителей покоя.

Лагерь уснул рано, понимали, возможно, что из-за сегодняшнего раннего привала придётся вставать ещё до восхода Асора. Теперь у сержанта не было определённого графика рейда, но ведь остальным это знать не нужно.

Линс отошёл к реке и там устроился на первую смену.

Ронин подождал, пока последняя палатка Молфа не утихнет, тихо приподнял полог и скрылся в ночи, подальше от тлеющих жаром дров. С Лилианой они использовали артефакт в качестве костра, но запасливый Восл притащил собранные и сломанные по дороге ветви, и теперь догорали именно они.

Сержант по дуге приблизился к Линсу. Караульный лежал на спине подобно морской звезде на берегу. «Лучше бы просто спал…» – Подумал Ронин, чувствуя, как накатывает волна ярости.

Не уснул. Голова новичка даже не повернулась – упала на бок.

– Господин сержа-ант. – Голос был абсолютно безмятежный.

Командир за петли оторвал наёмника от земли и поднял на уровень своих глаз. Парень был ниже Ронина и его ноги болтались над поверхностью. Однако и это Линса не смутило.

– Служба идёт, господин…

Новичок висел уже на одной руке, левая полыхала огнём, освещая всё вокруг. Зрачки были расширены. Сержант с силой бросил парня на траву, у того наверняка перехватило дыхание – он захрипел.

Ронин вернулся к лагерю, отыскал рюкзак Линса в общей свалке у костра.

Из палаток выползли Дирт, Ирмис и Лилиана, чуть позже на шум появился Форст и Молф.

– Что ты делаешь, Ронин? – Спросила девушка.

Долго рыться в поклаже не пришлось, только сержант дёрнул за клапан, закрывающий рюкзак, выкатилась стеклянная бутыль не больше ладони. В ней пересыпался красный порошок.

К парню, который уже стоял на ногах, сержант чуть ли не бежал.

– Твоё?! – Спросил он, освещая предмет.

– Эй! Это моё! Отдай… мои лекарства…

– Вот твои лекарства, Линс, смотри внимательно!

Ронин вложил наркотики в левую ладонь, после чего она вспыхнула нестерпимо ярко в темноте. Вначале заклубился едкий дым, но быстро прекратился, полилось раскалённое добела стекло. Он не останавливался, пока рука горит, расплав не причинит ему вреда.

– Это последнее? – Требовательно спросил сержант. – Ещё раз замечу, тем более на посту, полетишь с гор вверх тормашками, уяснил?!

Парень видно не понял, что произошло и не примерещилось ли ему, однако когда не увидел в раскрытой ладони бутыли, всё осознал.

– Ты что сделал?! Ты хоть понимаешь, сколько мне пришлось за него выложить?!

Удар кулаком в висок лишил новичка сознания. Сержант доволочил бесчувственное тело поближе к костру и бросил.

– Молф, твоя смена.

Лилиана кинулась в Линсу. Что дальше происходило, Ронин не знал, вернее не хотел знать.

* * *

Наутро быстро собрались, никто не разговаривал. Возможно, причиной было ночное происшествие, а может просто ранний подъём, хотя раньше это не было преградой для словоохотливых Ирмиса и Лилианы.

У Линса левая часть лица налилась синяком, особо ярко отливающим лиловым в предрассветных сумерках.

Отряд шёл параллельно реке, и уже через пару километров вода стала холодная, всё тепло быстро терялось в земле. В обед Восл наполнял котелок, и она уже была ледяная, такой, как и в других горных реках.

До перевала осталось какая-то миля, до границы зелёного оазиса и того меньше. Заканчивалась тропическая идиллия, образованная благодаря трагической гибели животных. Кто бы мог подумать, что такое печальное событие могло привести к таким удивительным последствиям.

Сержант шёл в ядре колонны, неглубокий мокрый снег скрипел под ногами. Река свернула налево, ущелье расширялось и образовывало ровную местность, но скоро и его правая стена под острым углом уйдёт на восток.

– Я больше не могу! – Послышался отчаянный вопль.

Ронин обернулся и увидел исполнение своих ожиданий. Линс стоял с опущенными руками, весь дрожал, дыхание было судорожное, а белки глаз пошли трещинами кровяных сосудов. Ломку от нехватки наркотического вещества наверняка усилила потеря сознания или сам удар. Сержант старался попасть в висок, а опухло пол головы. Он вспомнил, как на помощь парню спешила чародейка. «Или действие какого-нибудь «лечебного» заклинания в исполнении Лили» – Проскользнула мысль.

– Что ты больше не можешь, Линс?

– Идти не могу! – Наёмник был раздражён до предела.

– У тебя болят ноги?

– Ты ещё и издеваешься?! Тебе нравится?!

– Смотреть на это омерзение?! Ничуть! – Ронину на самом деле было крайне неприятно это низкое зрелище.

– Тогда скинь меня с горы, а! Я всё равно не жилец! Давай!!! Докажи свои слова на деле!

– Хочешь быстрого избавления, не так ли?

– Тебе не понять!

В голосе проскользнули нотки не звериной жажды, а человеческой безысходности. Ронин ухватился за единственный шанс спасти парня.

– Ты хочешь вылечиться?

Линса прекратило сотрясать.

– Вылечить?! – Поражённо выговорил он и взялся за клинок. – Да я знаешь, где такую помощь…

Саблю сержант выбил из рук и сбил нападающего с ног. Сзади вскрикнула Лилиана. Линс поднялся и полез уже с кулаками. Ронин сделал подсечку и наступил на грудь поверженного новичка. Он услышал чьи-то приближающиеся шаги.

– Назад! – Крикнул сержант и начал изучать вырывающегося Линса.

– Нету больше, нет! – По щекам у жертвы катились слёзы, но Ронина они никоим образом не разжалобили.

– Чего «нету»?

– Денег! У меня их нет, и заплатить за это «лечение», – слово парень буквально выплюнул. – Мне нечем! Я всё отдал за…

– Мне нужна другая плата – жизнь.

– Что? – Линс ошеломлённо замер.

– Ты хочешь избавиться…

– Не такой ценой! Иди к демонам, сержант!

– Уже бывал. И эта цена в случае неудачи. Либо я тебя убью в процессе, либо станешь здоровым человеком.

Ронин достал медальон.

– Это маяк, он может мгновенно переместить тебя в другое место, где по моей просьбе выдадут деньги. Ты купишь себе наркотики. Через каких-то двадцать минут ты уже всыплешь в себя эту дрянь. Третьего не дано. Твой выбор, Линс!

Парень недоверчиво смотрел на сержанта.

– Ты отправишь меня? – Спросил он несмело. После взрыва агрессии это было неожиданно.

Ронин внутренне взвыл от злобы, если он ошибся, придется и правда отправлять этого парня назад. Не потому что ему было его жаль, не из-за данного слова, а лишь потому что такой непредсказуемый член команды является угрозой всей группе.

– Пути назад не будет в любом из вариантов, это я могу пообещать с уверенностью. Всё остальное зависит от тебя и ни от кого больше.

– Я согласен.

– На что? Воспользоваться маяком?

– Нет!

– Ты помнишь, чем это может закончиться?

– Да.

– Будь уверен, так и будет, если сдашься. Ты уверен?

– Да! Да! Сколько можно повторять?! – Линс опять дрожал.

– Отныне полное подчинение, понял? За мной. – Сержант бросил на остальных наёмников предупреждающий взгляд, в том числе и подошедшему дозору. Направился к валуну, чёрным пятном выглядывающемуся на появившемся недавно снегу.

– Сними рюкзак и ложись. – Приказал Ронин, подойдя к гранитной глыбе.

Новичок безропотно подчинился и распластался на нагретом Асором камне.

– Закрой веки. Слушай только мой голос. Расслабься…

* * *

– Что он делает? – с нетерпением спросила Лилиана.

– Без понятия.

Несмотря на свой ответ Дирт догадывался о намерениях сержанта.

Впрочем, долго терзаться догадками ему не пришлось. Ронин бросил новичка неподвижно лежать на камне, а сам подошел к отряду.

– Линсу о наркотиках ни слова. Причиной болей является простуда и вчерашнее падение в пустоты подо льдом, где он ударился головой…

– Ловко! – сказал Молф и немедленно умолк.

– Еще раз повторяю, никто не должен и намеков давать на недавние происшествия.

– Что ты с ним сделал?

– По-моему, Лилиана, он произвел внушение. – Высказал свою догадку первый капрал.

– И?!

Для чародейки это слово ничего не значило. Для обучающейся магии, остальные воздействия являлись чем-то нереальным, несущественным по сравнению с осязаемыми заклинаниями. Даже в парящий водопад она поверила с большей готовностью, нежели в потерю памяти от какого-то внушения.

Ронин громко хлопнул в ладоши. Линс поднялся, огляделся по сторонам и, заметив своих, потрусил в их сторону.

– Извините, господин сержант, задремал. Зато успел к отправлению, так ведь? – Новичок подобострастно улыбался своему командиру.

– Так. Арист, Молф.

Те поняли и отправились в дозор.

– Форст со мной.

Когда сержант достаточно далеко отдалился, Линс попросил волшебницу:

– Лилиана, а Вы не могли бы исцелить меня? Голова так просто раскалывается! И надо же было так оступиться. Как падал вообще не помню.

– Не удивительно, – не сдержался от язвительной реплики Молф, но, вовремя спохватившись, добавил. – С такой-то высоты грохнуться…

– Я не целитель Линс, а боевик. Так ты точно ничего не помнишь?

– Лилиана! – Тихо предупредил Дирт.

– Да точно! Снег из-под ног ушел, а дальше как отшибло.

Капрал отстал от ядра колонны. Подождал пока сержант, который пребывал в задумчивости, нагонит его.

– Сержант, и это ему поможет? Ты заставил его позабыть о наркотиках.

– Это не от меня зависит, а от самого Линса. Способна ли его сила воли противостоять влечению и ломке или нет. По сути, он борется со своим организмом. Будь он более опытен в деле самоконтроля, справился бы сам и очень быстро.

– Опытен как ты?

– Да.

– Ты же обладаешь не просто самогипнозом, а медитирующим боем, верно?

– К чему эти вопросы, Дирт? И где ты вообще должен находиться?

– Слушаюсь, господин сержант.

Если Ронин не хочет раскрывать свои карты, так тому и быть. Теперь капрал не сетовал на командира, а готов был выполнять любой его приказ, потому что находился в подчинении у опытного и умелого бойца, а не у самоуверенного упрямца каким считал сержанта раньше.

Дирт перед отправлением к среднему звену посмотрел на Форста, старательно делающего вид, будто его здесь вообще нет. Однако не возникало сомнений, запомнил все из выше сказанного и намотал на свой тонкий ус.

Восхождение не заняло много времени и сил. Даже он успел приспособиться к перепадам давления в горах и крутым подъемам. Хотя здесь не пришлось пристегиваться, уклон был небольшим. По сравнению с перевалом при входе в ледяную долину это была прогулка по парку.

Они уже вышли на ровную поверхность, шагов двести между крутыми скалами. Здесь появился ветер, дующий с противоположной стороны перевала прямо в лицо, на последних ярдах образовались снежные наметы, через которые пришлось прорываться наверх. Однако дальше их ждал удобный спуск, чем дальше вглубь хребта, тем выше он становиться. Именно хребет по отношению к уровню моря, а не только сами горы. У каждого перевала спуск с западной стороны более низкий. Найдись сила, способная спилить все горы в этой гряде под основание и все равно останется возвышенность, равной которой точно не найдется на Лиминасе.

Вдруг, капралом овладело беспокойство. Посмотрел на дозор – все нормально. Но что-то было не так, что-то в любую минуту могло сорваться как струна музыкального инструмента и разорвать спокойствие смертельной опасностью.

Надо спросить у Лилианы, не засекла ли ее сеть посторонних. Сделать это он не успел.

– На… – донеслось от Ариста, но конец фразы не было слышно. Ничего не было слышно…

Защитный артефакт в виде браслета на правом запястье разлетелся в куски – заложенное плетение не выдержало поток запасенной в кристалле энергии и разрушилось вместе с предметом, на котором и было записано. В руку неожиданно безболезненно впилось множество осколков. Мир же вокруг неестественно ускорился. Потоки воздуха начали разбрасывать снег с неуловимой для глаза стремительностью, однако этот ураганный ветер Дирт абсолютно не чувствовал.

Попытался крикнуть предупреждение, а голосовые связки не издали ни единого звука. Хотя кого нужно предупреждать? Все и так знают – в действие вступила вражеская магия.

«Что же медлит Лилиана?!»

* * *

Ронин шел одним из последних. Преодолел последнюю преграду в виде изрядно помятого предыдущими членами группы снежного вихря на краю. Внизу копошился Форст, и он протянул ему руку для помощи.

В тот момент, когда он коснулся наемника, понял, война к ним уже пришла. Медальон начал стремительно холодеть. Это могло означать лишь одно – нападение.

Сержант взял непонимающего Форста за ворот куртки и бросил его вниз по склону. Никакой опасности приземление на мягкий снег не несло, однако наемник не пролетел и метра. Только Ронин отпустил его, тело замерло, будто муха в меде. Ничто его не поддерживало в воздухе, но он словно по-прежнему падал, но очень медленно. Было едва заметно передвижение по заданной сержантом траектории. Сержант попытался ухватить Форста. По мере приближения воздух становился более плотным, не помогал даже медальон, стремительно теряющий энергию.

Теперь было ясен вид направленного на них заклинания – замедление. Что ж, Вален когда-то хвастался способностью своего артефакта эффективно противостоять таким чарам, вот и настал момент проверить.

Мечник вышел на самый верх. Окинул представившуюся ему картину.

Все замерли. Некоторые так и не успели закончить шаг, подвесив ногу в паре дюймов от поверхности. Казалось, в следующее мгновенье они сорвутся в движение, снова затрепещут складки одежды от порывистого ветра. Это было обманчивое чувство, волшебство надежно сковало их, и сколько бы ни старалась непогода расшевелить их, все напрасно.

Нужно спешить пока не закончился заряд в медальоне, иначе его постигнет та же участь. Но где же причина, где вражеский чародей? Арист в дозоре, очевидно, старался крикнуть, но так и замер с открытым ртом в полуобороте. Значит, он успел заметить противника. Так и есть, за ним в ста ярдах, на другом краю перевала стояло четыре человека. Один с простертыми перед собой руками, будто покрывал ими отряд Ронина – вот его цель. Два лучника не в счет. Наверняка еще один это мечник.

Он не успел ничего предпринять, как его планы кардинально поменялись после увиденного. Тот, кого он считал мечником, совершил несколько жестов и в сторону сержанта, вспахивая снег по пути и подбрасывая его вверх, устремилось атакующее заклинание. Последние сомнения в том, что это не обычный отряд фострцев развеялись. Двух магов в одном патруле не бывает, тем более не просто видящих, а такого же уровня что и Лилиана.

Сабли вытащить Ронин не успевал и воспользовался, почти инстинктивно, приобретенной способностью. Из левой руки хлынул конический фонтан огня навстречу вражеской атаке. Это и спасло его. Плетение развеялось, встретившись с огнем, снег в секунду растаял, оставив после себя испаряющуюся лужу.

Он едва успел восстановить зрение после яркой вспышки – отрицательный момент в применении его умения – и вытянуть меч из ножен, чтобы отбить стрелу, выпущенную в него стрелком. Увернуться попросту не успел бы.

Мечник мельком посмотрел на лезвие, снаряд оставил на нем полукруглую зазубрину с покрытыми копотью краями. Чуть дальше закаленная сталь словно проржавела. А стрелы тоже артефакты…

«Да что же я?!» – Ронин вошел в транс и от второй стрелы сумел уйти перекатом.

Теперь ему нужно добраться до Лилианы. Стоит только коснуться ее, и медальон разрушит наложенное вражеское заклинание. Добраться до волшебников самостоятельно он уже не надеялся, слишком неравны силы.

Ветер доносил звуки спускаемой тетивы, сильным потоком доставляя еще и стрелы. Они ложились уже по направлению его бега – поняли, куда сержант стремиться.

До чародейки оставалось всего десять шагов. Он мог прикрыться от обстрела за наемниками, которые шли по диагонали вправо и оказались на линии обстрела между Лилианой в конце цепочки и фострцами, однако сержант не стал ими так рисковать, а резко свернул и побежал прямо, лишь поравнявшись с девушкой устремился к ней.

Три ярда. Вилять от метких стрел уже не было смысла. Приходилось больше внимания уделять их приближению, которое затормаживалось около Ронина. Очевидно, маг мешал своему стрелку собственным заклинанием, но для сержанта это лишь прибавляло трудностей, ведь предугадывать момент для отражения стрелы становилось сложнее. Лишняя заминка на защиту может дорого стоить в конечном итоге. Сейчас каждая секунда на вес золота.

Два ярда. Протяни руку и все, но его резко остановило невидимое заклинание, сковавшее остальных. Казалось, он с размаху влетел в паутину. Движение давалось с большим трудом, словно вражеская магия борется уже не с артефактом на шее, а с физическими возможностями Ронина. Тугое пространство пускало его крайне неохотно, и чем ближе к волшебнице, тем тверже воздух. Как погружение в трясину – тебя затягивает, несмотря на все попытки освободиться, отнимающие силу. Только здесь все наоборот – он добровольно тонул в этой пучине, уже почти горизонтально тянулся к руке волшебницы. Густой кисель кислорода снаружи стало невозможно вдыхать.

Боковым зрением Ронин выхватил приближение нового заклинания, полукругом обходящее наемников. Будто гигантский крот выбрасывал выпавший снег в его направлении. Он уже остановил одну такую атаку, но теперь не успевает, ему даже не хватает времени на касание.

Горечь поражения и обиды затопила его сердце, все усилия увенчались крахом. Даже не получится отомстить врагу за проигрыш, это конец. Но взгляд его просиял когда заклинание потеряло темп около Дирта, возглавлявшего ядро колонны. Всего с десяток ярдов, однако скорость плетения очень сильно снизилась. Еще есть шанс и Ронин постарался его использовать на все сто процентов.

Он едва ли не рвал жилы и все же полностью остановился. Сержант перевел взгляд на лицо Лилианы над собой, даже зрачок его шевелился медленно, а веки смыкались так неспешно, что надолго лишали зрения.

Она выглядит беззаботно, беспечно, взгляд устремлен вдаль, но видит Лилиана сейчас, наверное, не фострцев, а нечто иное. Может вид за перевалом, а быть может другие горы, которые им предстояло перейти.

Сержант был похож на замершего в момент старта бегуна, вес полностью перемещен вперед, а ноги в напряжении придают ускорение, вот только рука уже вытянута, словно в попытке дотронуться к финишной черте.

Ничего, у него еще остался последний довод. Вполне возможно, волшебник поддерживающий заклинание медлительности уже внес поправки на воздействие огня, это должно происходить почти неосознанно и все же Ронин надеялся.

Всего пара ярдов осталось покрыть взрывающемуся снегу, чтобы настичь свою жертву, когда сержант освободил пламя в направлении Лилианы. Вероятно он попросту обожжет ее, но по крайней мере у нее останется шанс на сопротивление и спасение.

Он видел как пламя сочится через поры в его руке, обволакивает ее и будто имея собственную волю, устремляется к волшебнице. Завораживающее зрелище.

Огонь сначала шел широким потоком, но затем превратился в узенький ярко-желтый ручеек, достиг пальцев девушки и очень быстро начал покрывать ее всю. По рукаву на плечо маслянистой пленкой, а затем разбрызгивался вверх мелкими брызгами.

Ему показалось, что в бок угодили кузнечным молотом. В глазах померкло, однако на какую-то долю секунды звуки вторглись в его сознание, затем и оно покинуло Ронина.

* * *

Лилиана заметила, как сзади сверкнуло две вспышки. Последняя и вовсе могла бы ослепить продлись она хоть немного дольше. Она обернулась, почувствовав при этом какое-то непонятное сопротивление, и никого так и не увидела, хотя позади должно появиться прикрытие в лице сержанта и Форста. Секундная глухота пропала, и она уже было хотела поделиться своими странностями со слухом с Ирмисом, но застыла в изумлении. Чародейка не поняла, как получилось сотворить плетение видения одним мысленным усилием. Поразило ее отнюдь не это. Синий туман покрывал весь отряд, в нем просматривались едва различимые линии чужого плетения.