Текст книги "Чужой (СИ)"

Автор книги: Олег Антипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Сейчас, когда все в кажущемся не вовлечённому наблюдателю хаосе, метались по лагерю, Лилиана была занята, полностью поглощена магическим действом. Возможно, именно поэтому её старались обходить на почтительном расстоянии.

Каждый был занят делом, даже сержант нёс караул. По крайней мере, видно его не было.

Барт и Восл как всегда кашеварили. За ними с самой первой ночёвки закрепилась эта обязанность. Они не роптали, а у остальных не находилось нареканий по поводу качества приготовляемой пищи.

– Вайрим. – Лилиана поманила его пальцем.

– Да?

Он вбил колышек в землю для растяжки под палатки и отложив на время продолжение занятия подошел к Лилиане.

– Можно задать тебе вопрос относительно Ронина?

– Не факт, что я найдусь что ответить. – Чародейка нашла появившуюся на лице капрала улыбку обаятельной. – Во всяком случае, можешь попробовать.

– Сержант… он ведь жрец?

– С чего ты взяла?

– У него же рука была в огне, а артефакта я не заметила и плетения не чувствовала. Это как, как… настоящий огонь. Скажем в камине или костре, в нем ни капли магии, уж это наверняка.

– Да?! – Вайрим искренне удивился. – А я думал это и вправду артефакт…

– Значит, ты ничего не знаешь. – Расстроилась Лилиана. – Но почему? Вы же вместе служили в наёмной конторе Шорута! Ты должен был изучить его!

Она немного смутилась и закончила более мягко.

– Извини, Вайрим, я просто хочу больше узнать о человеке с которым мне приходится находиться рядом. Надеюсь, ты понимаешь…

– Ты даже не представляешь насколько! – Хохотнул капрал и вдруг заговорил совершенно иным голосом, голосом в котором было больше добродушия и искренности. – У каждого есть прошлое: плохое, хорошее, у меня и у тебя. Ты ведь уже все обо всех разузнала, а о себе говоришь только кратко, неохотно, лишь о последних годах учебы в школе и это вполне естественно. В некоторых вещах самому себе признаться трудно, а уж чтобы поведать другому и речи нет. В любом случае прошлое не изменить и не вернуть, так зачем бередить старые раны?

– Ты сейчас имеешь в виду себя? Иногда, поделив свои страхи с кем-то другим, они отступают, если и не исчезают, то хотя бы забываются.

Вайрим смотрел на девушку с полуулыбкой.

– Пускай мои переживания докучают только мне одному. Но спасибо за предложение, ты бы наверняка выслушала все и дала хороший совет.

– Этому я научилась у отца, жреца Асора. Много людей обращались к нему за помощью и многим нужно было лишь верное слово в ответ.

Девушка надеялась, Вайрим оценит ее откровенность и поймет намек, однако капрал с прежней улыбкой сказал:

– Придет время и он сам тебе все расскажет. Поверь, он хороший человек и мне лично большего не нужно знать.

Она неопределённо передёрнула плечами.

По всему выходило, что сержант всегда такой скрытный и вообще непонятный.

– Спасибо, Вайрим! – Чародейка и вправду была ему благодарна, поскольку тот в своём обычном немногословии уделил ей внимание.

Лилиана поставила сеть как только лагерь успели развернуть. В противном случае ей приходилось бы постоянно отвлекаться на проверку заклинания, ведь наличие перемещений в пределах его действия тут же сигнализирует об этом волшебнице.

Из котелка над костром потянуло вкусными ароматами, голод сразу же приобрёл настойчивый характер и постоянно о себе напоминал. Как и холод, впрочем.

Волшебница присела поближе к пылающему жаром огню и постепенно согрелась, несмотря на морозившую спину горную тень.

Лилиана закатала штанину и охнула. На левой ноге чуть выше щиколотки и почти до колена с внешней стороны тянулся синяк.

– Ну, сержант, я тебе припомню! – Её бормотание расслышал проходящий рядом Дирт.

– Это от падения в пещере?

У чародейки сложилось мнение, будто капрал интересуется для справки, а не из сочувствия.

После согласного кивка он продолжил:

– Считай это первым боевым ранением.

– Как же! Только никогда не думала, что врагом будет мой командир!

– Так… Знаешь, Лилиана, – Второй капрал продолжил задумчиво и отстранённо. – Он ведь… – Затем тряхнул головой, словно высвобождаясь от наваждения. – Ничего, забудь.

– Ага, – нетерпеливо ответила она, ее полностью поглотило обследование ушибов.

Как бы сейчас бы порадовало Лилиану появление Харо, он бы всего за минуту снял все боли и опухлости на ноге, по мановению руки, в прямом смысле. Сама же боялась исцелить себя, все же обучение очень сильно отличается мага-боевика и целителя. Тех общих познаний в строении человеческого тела едва ли хватало на переход ко второму курсу обучения. Первый год ей было нелегко нагнать сокурсников в практическом использовании силы, а потому в ее памяти мало что осталось из курса общих дисциплин. Ей ничего не оставалось кроме как вытереть влажной носовиком края стертой кожи, где отпечаталась текстура грубой ткани штанов.

– Лилиана? – Она постоянно ловила на себе взгляды Дирта после их короткого обмена репликами и, наконец, капрал к ней обратился.

– Что? – Отозвалась девушка когда он еще даже не закончил выговаривать ее имя.

– Не окажешь мне услугу? Я в долгу не останусь.

– Какую? – Внешне равнодушно спросила она, хотя изнутри ее так и распирало любопытство.

– Ты уже выставила сеть?

– Нет пока, я думала это сделать когда все соберутся и не будут сновать туда-сюда. Но если нужно…

– Не к спеху, да и просьба моя не о том. – Уже подойдя вплотную, Дирт шепотом продолжил. – Я хочу узнать, есть ли на каком либо из пальцев Ронина артефакт.

Лилиана заметно поскучнела.

– Нет. У него нет ни колец ни перчаток их скрывающих.

– А если я скажу что есть, но плетение скрывает сам артефакт. Такое возможно?

– Да-а. Хотя я бы заметила иллюзию, но если там небольшой браслет или кольцо… Вполне возможно.

Лилиана прикрыла глаза. Заклинание она записала на свободную часть награды за второе место в дуэлях, только так волшебница могла сохранить его структуру, когда уснёт. Оттого стоило лишь напитать энергией заклинание, как сеть тут же окинула местность с окружностью в триста футов. Перед внутренним зрением появились мириады светлых точек, через мгновенье по велению чародейки заклинание перестало обозначать деревья и каменные валуны. Стало намного проще ориентироваться. Вот лагерь, здесь люди столпились плотной группкой, в том числе и она в самом центре. А одинокая точка и есть Ронин. Почему-то она постоянно мерцала. «Он в движении» – Догадалась Лилиана. – «Но не перемещается».

Она встала, слишком резко, так как нога заныла новой болью.

– Эй, Лилиана, да не сейчас же! Стой, он тебя увидит!

Было уже поздно. Девушка уверенно, немного прихрамывая, направилась в сторону леса.

Не долго думая, капрал последовал за ней. Всё-таки уединённая беседа капрала и мага будет выглядеть естественней, нежели вид крадущейся на цыпочках чародейки. Это в случае обнаружения. У Лилианы не возникало сомнений, Дирт ощущает себя глупым мальчишкой, и судя по виду так и есть.

Девушку это невероятно развеселило, вся абсурдность ситуации: маг и второй помощник командира идут шпионить за начальником.

Когда Лилиана увидела Ронина, с её губ едва не слетело невольное удивлённое восклицание. Сержант не сидел тихо, сторожа покой и безопасность патруля. Он, оголивши торс, танцевал какой-то бешенный танец. Извивался как змея и в некоторые моменты почти падал, но опять выкручивался в устойчивое положение. Девушка уже была готова высвободить поток язвительных упрёков в неуместных развлечениях и безответственном поведении, благо робость от первого знакомства давно прошла и наконец-то появилась возможность поизгаляться. Положение спас Дирт, толкнув чародейку в локоть и напомнив тем самым об основной задаче.

Сержант до сих пор их не заметил за кустами папоротника, где два взрослых человека, один, по крайней мере, точно, прятались как детишки, заигравшиеся в разведчиков.

Лилиана привычно надела на глаза паутину видения и постаралась уследить за руками Ронина. Однако только ей удавалось это сделать, как сержант снова начинал быстро передвигаться. И так стремительно двигался, что чародейка могла различить лишь неяркое свечение где-то с обратной стороны ладони. Ещё заметила отходящие нити по руке вверх и к левому плечу. Речи о том, чтобы разглядеть вязь плетений подробнее, а тем более понять, вообще не было. Это всё на что она способна.

Только Лилиана хотела сообщить результаты, как Дирт взял её за руку и уволок поближе к стоянке.

– Ты видела что-нибудь? – С нетерпением ему не свойственной спросил второй капрал.

– Немного, он так мотался…

– И всё же!

– Там был артефакт, это точно. Он распространял плетение заложенного заклинания на тело сержанта.

Дирт кивнул, будто соглашался со своими мыслями и пошёл к лагерю.

– Эй, а что это? – Лилиане не терпелось узнать то, что могло быть известно капралу по этому поводу.

– О чём ты? – Невинно поинтересовался он, выходя на освещаемую шустрыми языками огня поляну.

– Как о чём? Об артефакте! Это им он поджёг себе руку?

– Ты маг, вот и объясни мне.

– Ну, ты что-то знаешь! Скажи!

– О чём спор?! – Тут же встрял Ирмис, разгорячённый разговором в весёлой компании.

– Да так… – Лилиана разочарованно протянула, так и не добившись внятных объяснений от Дирта. – Там сержант танцевал…

– Это не танец. – Тут же серьезно отозвался Дирт. – Это разминочный комплекс обоеручника.

– Кого комплекс?! – Переспросил Молф.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая только треском дров.

– Обоеручника. – Второй капрал скривился. – Но то, как он его выполнял… Это скорее пародия на комплекс. Одно оскорбление для настоящего искусства боя.

– Почему? – Лилиане стало очень интересно, ведь оказалось самое интересное отнюдь не артефакт, а она этому даже не придала значения.

– Потому! – Жёстко сказал Дирт. Казалось, попытки повторить этот самый комплекс оскорбляли и его лично тоже. – У него абсолютно не согласовано движение рук, одна так вообще висит мёртвым грузом, а для обоеручника это очень важно, критически важно, вся техника владения двумя клинками завязана на этом. Уж если это не под силу, то зачем насиловать себя. Занялся бы парным владением.

Дирт резко замолк и с удивлением оглядел восемь пар глаз прикованных к нему.

– Вам делать нечего, так я найду занятие. Быстро разбрелись!

– Откуда вы всё это знаете? – Задал вопрос Арист, единственный кто ничего не предпринял после окрика капрала, кроме Лилианы.

Дирт как-то сразу смягчился и просветлел.

– Я служил под Хамани. Ближний патруль, порой и до пустыни не доходили. Нам, правда, и на территории Республики дел хватало. Кочевники могли глубоко проникать за нашу границу. Я уже говорил, что дед Форста правильно поступил, уехав оттуда. Жаркое местечко во всех смыслах.

Мне, наёмнику, предложили стать членом дальнего, как у нас называют глубинного патруля. Патруля, готового ко всему, мобильной группе по сути разведчиков, способных не только обследовать местность, но и ужалить как следует численно превосходящего противника, стремительно отступить – профессионалы, элита армии. – Он говорил с непреклонной убеждённостью, считая свою субъективную точку зрения единственно верной, не обращал внимания на то, что мог тем самым оскорбить членов дальнего патруля, в котором находится в данный момент. Но все молчали, неопытные наёмники не могли сейчас даже помыслить сравнить себя с этими «профессионалами». – Меня готовили дополнительно два месяца сражаться против широко распространённого вооружения пустынников. Те же парные клинки и томагавки, посох, пустынная алебарда, много чего. Мы направлялись не на тех, кто живится приграничными набегами, а коренными хаманцами. И там много бойцов, парных мастеров и обоеручников. Мастер меча, который впоследствии стал командиром патруля, показывал все эти стили, демонстрировал разминочный комплекс. Вот это я вам скажу искусство…

Второй капрал замолчал, очевидно, предаваясь воспоминаниям.

– А Вы, господин первый капрал, ничего не скажете? – Вайрим привстал с матраца и, сняв с лица шапку, посмотрел сонно на обращающегося к нему Молфа.

– Ничего. – И опять улёгся.

– Вы же с ним служили вместе, неужели не хотите вставить слово в… – Чародейке уже пришлось говорить подобное, история повторяется. Она поняла, что Морт хотел сказать «в защиту», но так как речь шла о командире, он смягчил формулировку. – В пояснения увлечений сержанта.

– Если бы Змей не смог постоять или ответить за себя я бы может и вмешался, а это не так. Мне не нравиться только то, что этот разговор происходит за его спиной.

– Когда мы подошли к оазису Рихамун, – продолжил Дирт как ни в чем не бывало. Его морщины, казалось, разгладились, а седина засияла полированной медью от отблесков костра. – Я увидел их воинов в действии. Мы напали внезапно, одним богам известно чего нам стоило пробраться незаметно. Только тихо снять охрану не удалось, отчасти по моей вине. Нас было двадцать пять включая двух видящих и одного мага-проводника, их группа всего двенадцать, троих караульных мы сняли – девять. Против нас не было шансов и они собрались бежать, но как только пустынники осознали что окружены, то отослали в одну сторону два бойца, в мою сторону, а в другую всех остальных на прорыв. Я сразу понял, задержимся на этих двоих, и противник попросту сбежит, а потому рванул к человеку с посохом, с обычной палкой даже не обитой металлом.

Он скривился как после лимона, поднял челку, обнажая широкий шрам.

– Я не успел подбежать к нему и на три шага как свалился почти без чувств. Этот гад свалил меня ровно в тот момент, когда я оказался в поле его досягаемости, ни мгновеньем позже. Если бы не товарищи, то вторым ударом оформился бы мой уход. Ха, знал бы я тогда на кого нарвался наш отряд, ни за какие коврижки не геройствовал бы. Позже выяснили что это был халиф Ромавил при его личном цепном псе Зуравом, мастером шеста. Этот Зурав отражал атаки пяти воинов, – Дирт для наглядности показал широко растопыренную пятерню. – Пяти! Пять мечников не могли приблизиться к песочнику с палкой! Мы высекали щепки из посоха, укоротили его почти вполовину, настолько и приблизились, ни на дюйм ближе. Только когда подтянулись лучники уже после прорыва, Зурав подобрал своего раненного напарника и умчался за хозяином на своих двоих. Никто его не преследовал, я так вообще рад был что он ушел. У каждого, кто против него сражался были переломы ребер и целая коллекция болевых ощущений по всему телу. Этот мастер шеста не просто бил, он бил прицельно, выводя из строя ударом часть тела. В итоге оказалось пятерка недееспособных бойцов, мертвым грузом висящих на плечах группы. Командир принял решение отправить нас обратно за что я ему по сей день благодарен, хотя тогда и рвался в бой. Но он сделал верное решение и в конце концов поставленная задача была выполнена и никто не погиб. Слава богам, что пустынники не используют магов в бою, иначе мы бы точно не досчитались бойцов.

– Почему? – Спросила Лилиана.

– А? – Капрал словно только очнулся ото мечтаний. – А, маги. Они у них на вес золота, вернее на вес воды. Слишком ценны, чтобы рисковать их здоровьем. Даже если хозяин волшебника будет в смертельной опасности, маг не станет применять магию против врага. И никто не нападет на мага, даже словом не обидит. Когда кланы сводят счеты в Хамани, разоряют оазисы и крепости, победитель получает от побежденного все драгоценности, воду и всех магов. И любой волшебник знает, куда бы он ни направился в пределах Хамани, везде к нему будут обращаться с почтением и уважением.

– Вот куда мне нужно, – сказала девушка. – Там меня точно не будут бросать на камни.

– Ага, на песок бросать будут. – Отозвался Молф. – Верно говорю, господин капрал? Не все же так радужно в Сером царстве пустыни?

– Так и есть. Маги там зависимые от хозяина, от клана или воина приближенного к хозяину, смотря кому дана клятва крови. Если волшебник однажды ослушается приказа хозяина, его изгоняют из пустыни, навсегда ставя метку изгоя, и больше никто не возьмет его к себе в Хамани несмотря на все умения и пользу, которую тот может принести, иначе выгонят и их самих. А для хаманца нет ничего хуже и позорнее изгнания.

– Подумаешь. – Легкомысленно отозвалась Лилиана. – Я не хаманка, а потому что может быть проще избавления от хозяина. Не выполнила распоряжение и освободилась.

– Лилиана, вопрос не в том, как оттуда уйти, а в том, как попасть внутрь их общины. Думаешь, кланы принимают людей со стороны? Как бы не так. Из пустыни пришло много людей, а туда и один не попал. По крайней мере, я не слышал о таком. Это закрытый народ и должно произойти что-то невероятное, чтобы их устои и традиции поменялись.

– Ты говоришь о хаманцах с уважением… – Сказал Арист, принимая от Барта миску с бульоном и сухари.

– Их есть за что уважать. Только я не имею в виду это отребье с границы, которым пугают маленьких детишек. Ведь это те же изгои, которым не хватило духу покинуть пустыню и влиться в другие страны. Нет, они создали мрачную тень государства, которое их извергло. По сути, разбойники неспособные выжить в пустыне и поэтому грабящие Республику, но по-прежнему цепляющиеся за пески Хамани как великовозрастный ребенок за мамкину… – Дирт не закончил, посмотрев на девушку.

– Господин второй капрал, – неуверенно обратился Форст. – Можно задать вопрос?

– Давай.

– А почему вас перевели сюда? Ну, вы сказали, что против Зурава выступило пять мечников, я так понял Вы в их числе. Вы мечник. То есть, как так вышло что мечник… Кгм… Что вы стали капралом… Насколько я слышал…

– На это я отвечать не буду.

Формальным голосом Дирт смутил Форста, который больше ничего не спрашивал и старался не смотреть на капрала.

Волшебница сделала занятой вид, не хотелось самой нарушать неловкую паузу. Она снова проверила местоположение Ронина, его точка по-прежнему перемигивалась с непостоянной частотой.

Ужин протекал в безмолвии. Вместе с тишиной окружающих их гор, это действовало подавляюще. Такое привычное пение птиц, сменяемое стрекотом сверчков вечером в столице сменилось для Лилианы на полные покоя горы. Каменные великаны, свидетели зарождающегося мира оберегали ее от суеты крупных городов, спешки и пустяковых переживаний. На девушку снизошел некий покой, беззвучие перестало быть томительным. Это как остановиться посреди переполненной людьми улицы и всмотреться в лица, которые никогда не замечаешь, принимаешь за толпу. И вдруг, перед тобой открывается совершенно иной мир, мир чужих судеб, которые никогда не разгадать полностью. Ее ничто не тревожило, не засасывали в отчаяние тяжелые мысли, не подгоняли никакие планы на будущее. Наверное, это полное единение с собой, состояние, когда кажется что больше ничего не нужно. Покой.

– Сеть стоит? – Она не заметила как подошел сержант, но ей было абсолютно наплевать на него, даже кольцо на пальце ее больше не волновало. Девушка только кивнула в знак согласия.

Ронин смерил ее недоверчивым взглядом, но ничего говорить больше не стал, принялся за еду.

Лилиана уснула быстро, наполненное впечатлениями утро и утомительный последующий день требовали отдыха тела и духа.

Казалось, только сомкнула глаза, а снаружи уже рассвело. Она некоторое время прятала глаза под теплое одеяло, но свет все сильнее пробивался под веки с каждым ее движением.

Убежище на ночь, кстати, было одолжено у второго капрала, который приютился у Ариста. Её же шатёр путешествует по необъятным просторам Астрала или что более вероятно, вообще перестал существовать как материальный объект.

Чародейка вышла и сладко потянулась. Всё-таки выспалась она хорошо, и в сон её сильно не клонило, несмотря на то, что Асор только появился. За последние дни уже и привыкла. Асор в это утро не баловал своими лучами Лилиану. Горная гряда надёжно укрывала весь лес своей тенью.

Лилиана увидела командира стоящего в сторонке. Его вечная каменная маска сменилась задумчивым и где-то даже тревожным выражением. «Неужели он слышал вчерашний разговор?!» – Она не была бы сильно огорчена в подобном случае, однако всё же эта беседа не предназначена для ушей сержанта.

Он следил за свёртыванием лагеря, а как только заметил что за ним наблюдают, тут же вернул себе прежний непроницаемый вид.

– Господин сержант.

На обращение волшебницы Ронин никак не отреагировал. «Обиделся, что ли?».

– Господин сержант! – Позвала она громче.

Ронин взглянул на неё уже спокойным и прямым взглядом, уверенного в себе человека. И следа былого волнения не осталось, будто все человеческие чувства разом покинули его, превратив в мраморную статую.

– Да, Лили. – Тот же холодный, формальный голос.

– Сеть снимать? – Риторический вопрос.

Лилиане не нужно было это спрашивать, заклинание это применялось только на стоянках, когда не нужно было перемещаться и тем самым нарушать работу плетения. Ей нужно было понять, слышал ли он сплетни за своей спиной, а выяснить можно только по разговору. Чародейку ждал сюрприз.

– Ты сможешь перенастроить заклинание на обнаружение артефактов.

– А-а?! – Лилиана почувствовала себя пойманной в ловушке. После ее утвердительного ответа последует приказ, иначе сам вопрос лишен всякого смысла. И зачем она полезна с глупыми расспросами? А сказать нет, значит признаться в своей несостоятельности как мага, она же старалась доказывать прямо противоположно. – Да, я могу. – Ответила волшебница без энтузиазма.

– Мне нужно чтобы ты обнаруживала на нашем пути все предметы, на которые наложено плетение.

Именно такую подлянку девушка и ожидала.

– Попробуй на работающем.

Ронин достал с внутреннего кармана тёмно-серый диск, надавил пальцем в середину и бросил на землю. Тихий щелчок возвестил об активации артефакта. Трава, в которую попала вещь, почернела и превратилась в пепел, а через секунду каменная на вид поверхность была охвачена огнём. Такой артефакт применяют для готовки пищи в местах, где нет топлива для обычного костра.

Через пять минут Лилиана уже смогла наблюдать за действующим артефактом по выбросу энергии, однако в отключенном состоянии этот выброс оказался настолько мизерным, что заклинание не могло его уловить. Пришлось усиливать. Теперь была совсем иная картина. Чародейка подняла веки и сверилась с полученными данными. Артефакты были лишь у сержанта, Дирта и, разумеется, у неё самой. Причем к ее изумлению у капрала и сержанта сила магических предметов на порядок превосходят ее собственный наградной медальон.

– Готово. – Коротко отчиталась она.

Лагерь был упакован и девушке ноши не досталось. Она ещё вчера предлагала понести чей-нибудь багаж, но все отказывались, в том числе и сержант, которому этот вопрос был задан с большой долей сарказма, ведь его рюкзак самый худой, если не пустой вовсе.

* * *

Несмотря на бодрствование на протяжении всей ночи, сержант хорошо себя чувствовал. Он намеренно не сдал смену Ирмису, шаря по всей округе при свете взошедшей Мавиры и её дочери Мислены. И несколько обнаруженных странностей вместе с полученной от лейтенанта информацией беспокоили его всё сильнее.

Когда группа приготовилась к отходу, Ронин скомандовал:

– Вайрим и я в дозоре. Арист, Ирмис замыкают.

Когда они отошли на достаточное расстояние, Вайрим спросил:

– Что-то не так, Змей?

– Всё не так. Возможно, здесь расставлены ловушки. По всему ущелью. Я видел следы одной из них, механические поделки такое сделать не могут… Так что гляди в оба по сторонам.

– Постой, какие ловушки? Здесь же зверья нет!

– А мы кто?

У Вайрима мурашки пошли по спине, а глаза расширились от удивления.

– Шутишь? Откуда им здесь взяться?!

С полминуты Ронин шел молча, решая, рассказывать капралу или нет.

– Со всей Республики стягивают к западной границе патрули. Думаешь, почему нас укомплектовали новичками? Некому больше. Мариш говорил об усилении разведки Фостра, но вот уже и сюрпризы начали нам подкидывать у самого носа.

– Но зачем, горы…

– Очнись, Вайрим. – Сержант будто размышлял о погоде, таким будничным тоном он говорил. – Эта граница не сегодня – завтра вспыхнет ярче северной и горный хребет они уже придумали как обойти. Иначе, не было бы всех приготовлений.

– Опять война?

– А разве предыдущая заканчивалась?

Ронин чуть ли не принюхивался в поиске опасности.

– Скорее всего… – Он хотел сказать: «наступление будет перед осенними заморозками, не позже», но справа у корня сосны послышался щелчок.

Последнее что услышал Ронин, это свист летящих на него белых стрел. Мечника окутала тьма.

* * *

Дирт как всегда шёл в ядре колонны и вполуха прислушивался к болтовне Лилианы с Молфом. Показавшийся в низкой горной прорехе Асор слепил левый глаз, и он больше смотрел себе под ноги.

Когда до капрала донеслись непонятные звуки, то он, сразу же определив направление, присел в готовности в любой момент отскочить от вероятной угрозы, но в опасности оказался только дозор. Он увидел как сержант и первый капрал, переворачиваясь в воздухе, взмыли вверх футов на двадцать. Комья грязи, острые ветви разорванной ели и ее же корни. Все смешалось с телами, кувыркающимися как детские куклы. Пальто Ронина расправилось как крыло сороки, черное с белым. Сержант упал дальше Вайрима, а сам капрал хоть и не далеко отлетел, но приземлился с такой высоты что сомнений не было – он погиб.

– Молф, Форст во фланги. Барт, Восл прикрываете их. Лилиана за мной бегом. – Этот командный голос привык отдавать приказания. Дирт почувствовал себя в своей стихии.

Пятьдесят метров были преодолены за считанные секунды.

Оба пострадавшие лежали недвижимо, Дирт подбежал сперва к сержанту, перевёрнутому лицом вниз. Чародейка в свою очередь к капралу.

Дирт ощупал пульс на шее. Живой. Попытался снять рюкзак, чтобы положить тело на спину и проверить повреждения. Его поразил тот факт, что вверху лямки представляют собой металлические скобы обшитые тканью, и единственным способом снять рюкзак, было расстегнуть ремни с другой стороны их крепления, около днища. Эта мелочь так удивила его, что секунд на пять Дирт остолбенел. Он отругал себя за мгновение сомнений.

Расстегнул ремни и стянул с сержанта ношу. Второй раз за начало дня с недоумением уставился на рюкзак. Он весил не меньше ста фунтов, а на вид не мог превысить и десяти.

– Дирт, сюда! – Послышался отчаянный голос Лилианы.

Капрал перевернул сержанта и убедился в его невредимости. Пальто было пробито в нескольких местах, но кровь не текла, а дыхание Ронина было тихим и размеренным.

Дирт кинулся к Вайриму. Там дела обстояли намного хуже.

– У него лёгкое пробитое, а я не умею залечивать раны. – По лицу чародейки текли слёзы. – Сделай что-нибудь, скорее!

– Живой?! – Вырвалось у Дирта.

Из уголков рта первого капрала и в груди пузырилась кровь, правая нога в тёмном пятне выше колена. Раненый находился в сознании.

– Что с сер…

– Ничего не говори! Лилиана, зажми рану.

Рука волшебницы, будто напрямую повиновалась приказу, минуя волю своей хозяйки, которая старалась не смотреть на страшные повреждения.

Дирт вернулся к сержанту и нащупал у него невидимый перстень. Его пальцы упирались в прозрачный воздух, но доверять глазам сейчас было нельзя. Сдернул кольцо и иллюзия исчезла, прежний шрам у виска стал осязаемым.

Он метнулся обратно и приложил камень в оправе ко лбу Вайрима, тот болезненно поморщился.

– Что мне делать? – Растерянно спросила Лилиана, уже двумя руками прикрывая дыру в груди.

– Жди.

Сзади остановились Арист и Ирмис.

– Что у вас произошло?!

– Это не поможет, Дирт. – Раздался за спиной у капрала голос сержанта. – Отойди.

Ронин отстранил девушку и склонился над Вайримом.

– Повезло же фострам, я бы их… но отбегался. – Через силу говорил капрал.

– Не мели чепухи, Вайрим. – Уверенность, с которой говорил командир, заражала спокойствием окружающих.

– Я попробую сплести какое-нибудь заклинание!

– Ты слышал, Змей, она взорвать меня решила напоследок! – Капрал договорил, будто на последней капле воздуха и его подобие на смех превратилось в кашель. Кровь под ладонями волшебницы запузырилась.

– Тебя и могила не исправит, Вайрим! – Строго сказал сержант и протянул снятый с шеи медальон. – Нажми.

– Чего?!

Ронин наклонился к уху второго капрала и прошептал какие-то слова.

– От кого?! – Также недоумённо спросил раненый наёмник, а сержант стиснул подвеску его пальцами.

– Что ты творишь, сержант?! – Зарычал Дирт, видя, как тот отстранился от пострадавшего и сам нагнулся для продолжения лечения. – Ему нужно…

Что именно ему нужно, капрал не договорил, так как Вайрим исчез прямо на глазах. Внезапный порыв ветра свалил Дирта на место, где секунду назад умирал член дальнего патруля. Капрал посмотрел на Лилиану, которая выглядела такой же удивленной, скорее даже ошарашенной как и он сам. С ее рук капала свежая кровь.

Вален Локкин

Маг сидел в придорожной гостинице. Красное вино приятно теплилось в жилах и абсолютно не препятствовало ясности мысли и чёткости её изложения. Его собеседник сидел напротив. Уже целый час знакомые в неспешной беседе уведомляли друг друга о последних новостях. Причём, Вален знал положение дел с позиции более всеобъемлющих познаний, но в деталях он уступал своему сотрапезнику.

– … барон Стантон мне показался приличным человеком, трезвомыслящим и честным. – Уверяли чародея.

– Вы с ним встречались лично?

По залу ходили служанки и разносили заказы голосистому люду, одной из причин по которой было выбрано это место для приватного разговора – шум.

– Нет. Я руководствуюсь рекомендациями от других людей, а также документами имевшими отношение к нему.

– Кандидатура уже подобрана?

– Да. Вы сможете встретиться с ней сегодня же.

– С ней?

– Эта женщина знакома ему со дня скачек в Мостире, проводимом каждые три месяца. Встреча произошла полгода назад.

– В каком качестве?

Могло показаться, что почтительное отношение мужчины в летах к юноше неестественно, но только для тех, кто не знает разделяющую их разницу в возрасте, а когда-то и в положении. И разница эта была именно в пользу волшебника.

– Друг. Как самое меньшее. Возм…

Вален прервал ответ поднятой вверх в останавливающем жесте рукой. Он будто прислушивался к внутреннему голосу.

– Я вынужден удалиться. – Быстро проговорил маг и прежде чем его спросили о причине ухода, исчез.

Буквально. Серебряные ложки запрыгали на посуде, посуда на столе. Это было совершенно неприлично пользоваться магией перемещения в общественном культурном месте, коим являлось это заведение. Это усугублялось теми разрушениями, причиняеые порой заклинаниями такого рода.

Собеседник был удивлён не меньше остальных посетителей и поспешил поскорее смыться, чтобы его лицо не успели хорошенько запомнить.

Всё это не волновало Валена. Только он очутился в своей съёмной квартире в городе Сурете и снял барьер, позволяющий называть треть комнаты площадкой выхода, то начал готовить плетение призыва. Чародей дорожил каждой секундой, каждым мгновеньем. Поступил сигнал от маяка, настроенного на его ауру, долгожданный и волнительный.