Текст книги " Циклопы. Тетралогия "

Автор книги: Оксана Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 87 страниц)

   Позже, по тому же случаю, отрезался и второй рукав. Но, к счастью, обошлось без ветеринарии.

   Жюли-Жози напоили разведенной марганцовкой. Понянчили. Спать уложили.

   Константинович скомандовал "отбой!". "Всем по кроватям, завтра день тяжелый!"

   Не тут-то было.

   Как только Завьялов сел на большую генеральскую кровать на втором этаже, носок начал снимать, в дверь спальни поскреблись:

   – Можно к вам, Борис Михайлович?

   – Ну, – хмуро откликнулся Завянь. И заставил глаза оторваться от лежащей на прикроватной тумбочке, початой пачки "Беломора". Генерал, видать, закуривал, едва утром глаза продирал. Очнувшись сегодня в чужой ванной комнате – сразу же потребовал привычной дозы никотина. Едва с ума не свел.

   Окаянная привычка. Бороться будет сложно.

   – Борис Михайлович..., – в полутемную спальню, под слабый свет ночника, просочилось родное тело. – Нам надо поговорить.

   То, что безупречный муж Капустин оставил, чуть было не скончавшуюся от диареи жену одну, показало – пришел за чем-то важным. Борис вздохнул, обратно натянул носок:

   – Валяй, Кешастый. В чем проблема?

   Родное тело-Кеша прошлось перед кроватью. Пальцы тискало, смущенно пыхтело, не решаясь о чем-то заговорить.

   – Кеш. Спать пора, – напомнил Боря. – Что ты хочешь обсудить?

   – Видите ли, Борис Михайлович, какое дело, – осторожно приступил интеллектуальный путешественник, – Я очень хотел бы вас попросить..., не могли бы вы...

   – Короче!

   – Не делайте из меня болвана в глазах жены! – выпалив, остановился перед Завьяловым стилист.

   – То есть? – нахмурился Борис.

   – Прошу вас. Не делайте из меня слабака и простофилю. Не обзывайтесь.

   – Ну, предположим, я, вроде бы уже и так...

   – Борис Михайлович! – заламывая руки, простонал Капустин. – Вы ничего не знаете! В нашем времени Жюли, это..., это тоже самое, что Зоя Карпова в вашем! Она известна, популярна, она могла бы выбрать в мужья – кого угодно! А выбрала меня...

   Капустин огорченно сел на небольшую банкетку, свесил вниз могучие борины руки, закручинился...

   – А как же получилось, что она в тебя влюбилась? – сочувственно (не вполне понимая кому сочувствует – толковой мадам Жюли, выбравшей в мужья вот этого валенка, или все-таки Капустину?) спросил Завянь.

   – Она выходила замуж, – вздохнул стилист. – Перед свадьбой тысячи моих коллег-оформителей прислали ей..., так скажем – объемные модели-эскизы своих работ... Предложили варианты внешности, прочесок...

   – Стоп, – заинтересованно перебил Завьялов. – Вы что там – не только с волосами мудрите, но еще и внешности в любой момент меняете?! Типа – губы надуваете?

   – Ну что вы, Борис Михайлович, – грустно усмехнулся Кеша. – Следование каким-то там канонам – пережиток. В наше время цениться как раз – индивидуальность. Умение подчеркнуть неповторимость черт лица, придать им глубину и личностною многоликость – и есть моя задача. И достигается она совсем другими способами... Подсветкой, например. Невеста поворачивает голову, ее черты, меняясь, становятся либо возвышенно одухотворенными, либо бесподобно печальными... Если появляется слезинка, она сверкает хрусталем... Поверьте, это зрелище – волшебно!

   Вспоминая свое время Капустин совершенно расстроился, Борис его приободрил:

   – Получается, Жюли – в талант влюбилась?

   – Ах, если бы! – плаксиво скуксился господин оформитель. – Борис Михайлович, после нашей свадьбы не было и дня, чтобы я не терзался мыслью – а вправду ли Жюли меня полюбила все сердцем?! Что если все произрастает исключительно из тяги к приключениям! Жюли когда-то, может быть еще в детстве, вообразила себя коварной, сбежавшей невестой, и как бы ни любила Стефана, сбежала из-под венца со мной лишь для того, чтобы испытать волнующее приключение!

   – Ну, Кеша, Кеша, не перебарщивай, – смущенно произнес Завьялов. – Играть чужими чувствами ради личных острых впечатлений, это как-то...

   – Да что вы понимаете, Борис Михалыч! – взвился на ноги куафер. – Что вы понимаете?! – остановился над, сидящим на постели Завьяловым, усмехнулся: – Вот вы думаете... Я знаю, Борис Михалыч, что вы о нас думаете. Парочка трусливых губошлепов приехала за впечатлениями. Сидят себе, понимаешь ли, где-то через сотни лет в удобных креслах, за чужими жизнями подглядывают..., да? – стилист прищурился.

   – Ну предположим, – не стал лукавить Борис.

   – Вот-вот. Сидим удобно, ничем не рискуем... А где нам рисковать, Борис Михалыч?! Техника безопасности доведена до совершенства. Преступность искоренили, едва отработали хроно-проникновения – кошелек сопрут, через полчаса хроно-полицейские уже назад все отмотали, воришку поймали до того, как он к чужому руку протянул... Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч..., – Капустин горестно махнул рукой. – Отец Жюли тот еще "Павел Максимович Карпов"... За его дочерью приглядывают, как у вас за Оружейной Палатой... Сбежать из-под венца – единственное приключение Жюли...

   – Я понял, Кеша, – серьезно произнес Завьялов.

   – Назавтра вы не будете делать из меня трусливого ушлепка? Возьмете с собой Зою выручать?

   – Замазались, Кешастый. Ты – в теме. – Заметив, что стилист уходить из спальни не собирается, нахмурился: – Что-нибудь еще?

   – Еще, Борис Михайлович. Ой как еще-е-е....

   Капустин сел на пуфик, доверительно приблизил лицо к Завьялову и сообщил:

   – У нас проблема. Жюли – ревнует. Все пальцы мне искусала.

   – Не понял, – отстранился Боря. – Она тебя что... к Карповой заранее ревнует?!

   – Конечно!

   – Так и не переживай. Ревнует, значит любит.

   – Вы шутите, Борис Михайлович? – обиделся Капустин. – Это – реальная проблема! Жюли из моногамной ортодоксальной семьи! Она с ума сходит от мысли, что я ей и з м е н ю! Она уже мне сообщила, что овуляция у Карповой произойдет не раньше чем через неделю, настаивает, чтобы я убрался из вашего тела до этого момента...

   – Стоп! Откуда твоя жена знает, когда у Зои овуляция?

   – Моя жена – собака, – напомнил Кеша. – Может быть, что-то учуяла, может быть подслушала разговоры Зои и подружек... В общем – не знаю, но Жюли уверена: сейчас время для зачатия детей – все равно не подходящее. У нас есть фора, чтобы все расставить по местам.

   Пипец. "Черная" комедия набирает обороты. Плюс к прочим прелестям добавилась – ревнивая собака, просчитавшая чужую овуляцию.

   – Кеш, а о чем твоя Жюли раньше думала?! Когда тебя в мое тело уговаривала отправляться!

   – Так в теле Зои должна была присутствовать и моя жена! Мы вместе бы... с л и л и с ь! В одной постели!

   Совсем пипец.

   – Что предлагает Жюли? Как тебя из меня выковырять?

   Стилист-оформитель понуро буркнул:

   – Если бы не наелась кильки, сейчас бы сидела перед компьютером, копалась в Интернете, разыскивала вероятные личности-носители. В этом времени должны происходить еще какие-то значительные события, Жюли предлагает найти носителей, через них – то есть через наших путешественников, сообщить в хроно-департамент о нештатной ситуации. Где-то в Москве должен быть эвакопункт циклонов. Нас отсюда вытянут вне расписания, минуя Кипр. Вы еще успеете зачать Ивана и Марью, история пока не изменена бесповоротно.

   – А почему вы сразу не предложили разыскивать других носителей? – удивленно, чуть подозрительно спросил Завьялов.

   – Да все потому же, Борис Михайлович! Пока существует вероятность, что цепь событий не разрушена, зачатие близнецов, как первостепенная задача, еще может произойти – мы обязаны помочь вам очаровать Зою Павловну! Жюли не уверена, что разыщет каких-то достижимых носителей и хроно-департамент отреагирует вовремя. Пока есть надежда спасти Зою, представить вас героем и завязать роман, мы действуем по степени первоочередности задач! Мы не знаем, успеем ли мы разыскать носителей до того, как похитители убьют Зою. Раньше этого – не было! Мы не имеем права рисковать, тратя драгоценные часы на розыски других путешественников!

   – Разумно, – согласился Боря. Пока ищем Кешиных сограждан, Зою могут грохнуть.

   А если Карпову спасут полицейские, к ней будет не подобраться – перепуганный папенька такие кордоны выставит, мама не горюй!

   А на зачатие – неделя с небольшим.

   "Не будет близнецов, застрянем по чужим телам. Жюли вообще в Жози навек останется". Научится и под хвостом вылизываться, и блох зубами щелкать...

   – Спасибо, Иннокентий, за предупреждение. Давай-ка спать, день предстоит тяжелый...

   – Да я вас, как бы, еще и не предупредил, – уныло усмехнулся оформитель.

   – Что еще? – напрягся Борис, в голове в унисон воскликнул генерал:"Что там еще за срань?!"

   – Видите ли, Борис Михайлович, я, как бы... – спать боюсь. Вы тоже, на всякий случай – комнату заприте.

   – Зачем?

   – Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже по два активных интеллекта. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас... Не знаю. Сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не "перелистает"... Сейчас, по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится...

   – Короче!

   – Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но – с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того... зарезать, как бы.

   – Зачем?! – опешил Боря.

   – Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, – вздохнул Капустин. – Но чует сердце – ждать можно всякого. Так что – запритесь, от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен... Оглушите меня, что ли.

   "Хорошо, что мы ему не выболтали план предстоящей операции, – раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. – Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, так что собачку, я надеюсь – не придушит ночью. А ты – запрись, Борис, и комод к двери подтащи..."

   Борис смотрел на храброго стилиста – "оглушите", надо же, – спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников, может возникнуть пятая колонна – тревожила необычайно.

   – Вы это..., Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной – Жюли.

   Борис кивнул. Расстроено покрутил головой.

   – Кеш, – произнес негромко, – ты завязывай величать меня на "вы", по имени-отчеству. Давай попроще, я – Борис.

   Иннокентий встал, странно, сверху вниз поглядел на Завьялова:

   – Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?

   – Путин. Владимир Владимирович.

   – Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете "Здорово, Вовка"? А?

   * * *

   Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.

   "Засада, – ворчит внутри Завянь генерал. – Народу до фигищи... Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря".

   Завьялов – приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской "Волги". (Кеша и, неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)

   "Бери из багажника канистру, – командовал Лев Константиныч. – Пошли диверсию устраивать".

   О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: "Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!"

   "Бориска, не канючь! – твердо отвечал контрразведчик. – Мы, говорю без всяческого пафоса – человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один! Максимум – пластмассовая детская ванночка и непарные разрозненные лыжи за пыльными бутылками".

   Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек разросся нетревожимый годами бурьян, замки проржавели и, пожалуй, уже не открывались. Лишь кое-где, на выкошенной травке обозначились едва заметные тропинки. Да и те – давнишние.

   Завьялов прошагал до дальнего конца ветхих построек. Оглянулся по сторонам – кусты, кусты, помойки, две бесхозные собаки. Облил бензином из канистры рухнувший угол, засыпанной всяческим хламом ячейки...

   Пролитое щедрыми осенними дождями старье никак не занималось.

   Осерчав на мокрую гниль и ветошь, Борис вылил всю канистру...

   Огонь заполыхал! Поднялись клубы густого черного дыма!

   "Ноги, Боря, ноги, – командовал носитель. – День – выходной, сейчас зеваки налетятся!"

   Завьялов зашвырнул канистру в кусты, понесся к "Волге". Пока народ сбежался на пожар, успел не только на водительское место запрыгнуть, но и, только что купленный у "жучков" телефон достать.

   В телефон забили один единственный номер. Тот, что благодаря умению и информационной базе генерала-отставника, выяснили довольно быстро.

   Завянь почувствовал, как Лев Константинович мысленно перекрестился, активировал мобилу... Пошли гудки.

   – Алло..., – томный голос Сабины в трубке звучал чуть напряженно. Вероятно, если бы не участие в недавнем преступлении, гламурная шатенка и вовсе на вызов неизвестного абонента не откликнулась бы.

   Но нервы, нервы, давали себя знать.

   – Слушай сюда, чикса, – прохрипел Борис. – Я знаю, что ты заказала похищение Карповой...

   – Вы кто?! Вы что... с ума сошли?!

   – Цыц! Урна привокзальная!

   Разговор пошел, как и предписывалось. Сабина упиралась, Завянь назвал фамилию – Грачевы...

   – У меня есть доказательства. Копию могу отдать за предварительное скромное вознаграждение – убедишься, что я в теме. Об остальном поговорим на месте, кис-с-ска...

   Боря гнусно, плотоядно хмыкнул, Сабина пискнула. Завянь назначил точку встречи, время – через полтора часа. И закончив разговор, начал действовать.

   Из двора уже повыметало всех праздных граждан. Гражданка-тетенька даже тазик под бельем оставила, помчалась поглазеть на пожар. Завьялов вышел из машины, упрятанной в кусты, придерживаясь топографических укрытий, пошел к немытым окнам двухкомнатной халупы дяди Вани.

   Подойдя к стене вплотную, прижался к ней спиной. Нажал на телефоне клавишу повторного вызова...

   Номер Сабины был занят. Гламурная Цирцея, вероятнее всего, звонила сообщникам Грачевым.

   "Порядок, Боря, – скупо порадовался контрразведчик. – Прислушивайся. Здесь, походу, кухня..."

   Не кстати вспоминая адреналиновые удовольствия – прыжки с парашютом, гонки, акваланги, прочую изысканную нервотрепку; ощущая, как вибрирует каждый нерв и член, Завьялов крался вдоль стены.

   Из кухонного окна не доносилось ни звука. Второе окно тоже промелькнуло, не давая результата. Из открытой форточки, судя по всему, прокуренной гостиной доносился неясный рокот мужского баритона:

   – А ты уверена?! – смог разобрать Борис. – Да ты..., – не разобрать, – ну, Сабинка, если это ты все замутила... Да приедем мы, приедем, не скули!!!

   Завянь метнулся вдоль стены, прыгнул в кусты! ломанулся сквозь них перепуганным бизоном... Едва подарочный генеральский ТТ из-за пояса не выронил!

   "Тихо, Боря, тихо. Не кипишись. Порядок. – Рассудочный, уверенный голос Льва звучал в его подпрыгивающей голове. – Садись в машину, ждем. Батарейку, кстати, из мобилы – вынь. Вдруг засекут поблизости от дяди Вани?"

   Спокойный генеральский тон подействовал.

   Борис сел на водительское место, коротко сообщил Жюли и Кеше:

   – Порядок, Грачевы собираются на выход.

   И замер. Глядя перед собой на дверь нужного, углового подъезда.

   "Ты, Боря – как?"

   "Сракой об косяк!" – рассерженно кинул внутрь себя Борис. Сердился Завянь, прямо скажем – на себя. На стыдный страх, на идиотские прыжки по кустам, на позорную нервную дрожь в каждом пальце!

   Ссыкун паршивый! На нервяке забыл, что надо прослушать до конца: не раздастся ли из дома голос Зои, не бросятся ли Грачевы убирать заложницу! Порскнул в кусты стрёмным зайцем, едва услышав "мы приедем"!

   Эх, хорошо бы генерал не разобрал всех этих мыслей! Позорище вселенское...

   "Риск, Боря, дело благородное".

   "А можно без банальностей?!"

   "Извольте".

   Когда Завянь уже открыл дверцу "Волги", собираясь вернуться под окна, послушать не кричит ли, не зовет на помощь Зоя (истерзанная раздвоением психика не выдерживала перенапряжения!), из подъезда вышли два амбала. Судя по данным паспортного стола: возрастной экс милиционер Геннадий и безработный Яков.

   Старший брат – мрачнее тучи, уселся за руль, стоявшего перед подъездом БМВ. Младший братишка Яша рядом запрыгнул.

   Машина постояла, разогревая двигатель, жестко рванула колесами по разбитому асфальту дворика. Понеслась в столицу.

   О том, что все произошло по расписанному сценарию, Лев Константинович из скромности умолчал. Но Боря, чувствуя себя неловко, отметил:

   "Ты молоток, Лев Константинович. Сказал "их надо разделить" и сделал".

   "Не кажи "гоп", сынок... Бери Жюли и Кешу, выдвигаемся".

   За домом голосила подъезжающая к пылающим сараям пожарная машина. Перед окном гостиной дяди Вани сидела крошечная собачка в кофточке и юбочке (застиранной умелым на все руки генералом). Как только пожарные вопли затихли, собачка заскулила, пронзительно затявкала.

   Под невесомыми собачьими лапами почти не приминался толстый и мокрый ковер из опавшей листвы. Собачка мерзла, тряслась всем тельцем, ушки вибрировали мелко-мелко...

   "Хорошо, что Кеша этого не видит", – мрачно подумал Завьялов. За Жюли Борис переживал не меньше Кешиного – обессиленной диареей собачке воспаление легких подхватить – проще пареной репы! Иннокентий этого зрелища не выдержал бы вовсе, заорал бы – гранату мне, гранату!! разнесем бандитское гнездо – Жюли замерзнуть не успеет!

   Но Иннокентий, следуя генеральному генеральскому плану, уже засел на лестничной площадке между первым и вторым этажом.

   Завьялов, наблюдавший за окнами из-за укрытия мусорных бачков, судорожно стискивал кулаки. Если Грачевы расселись перед телевизором под пиво..., Жюли скончается от холода, а толка будет – ноль!

   "Не переживай, Борька, не переживай! – бубнил в голове голос Константиновича. – Они сейчас на нервяке, прислушиваются!"

   "А если не прислушиваются, а ругаются или Зоей "нервы лечат"?!"

   "Пока, навряд ли. Зоя – их заложница. Ее не будут "портить" до поры до времени... Бандой руководит опытный оперативник..."

   "Дак он уехал!!"

   Завьялов никогда не предполагал в себе способности к истерикам. В любой, самой опасной ситуации его не подводили выдержка и здравомыслие. Он бился на гонках, как-то раз, без лишнего волнения воспользовался запасным парашютом, отрезав запутавшиеся стропы основного. Он падал, горел, тонул, дрался – побеждал и получал!

   "Боря, а может – закурим?" – спокойно предложил Лев Константиныч.

   "Да иди ты к черту, Лева!!"

   "Как знаешь, мое дело – предложить... Я свое тело лучше знаю".

   Борис уже на самом деле собирался закурить, пригибаясь за бетонной оплеткой помойки, начал карманы на предмет "Беломора" ощупывать... В окне гостиной показалась пропитая физиономия Ивана Ивановича Грачева.

   Прищурившись, дядя Ваня разглядывал крошечного четвероного червячка в юбочке и кофточке... Никак не мог понять – откуда это чудо тут образовалось?! Раньше под окнами только лохматые дворняги пробегали, да коты к помойке шастали...

   Подозвал племянника.

   Сергей Грачев подошел к окну, разинул рот – судя по артикуляции многоэтажно выругался! все понял моментально.

   Собака Зои Карповой под окнами убежища – абзац полнейший!

   Везение, что ее еще не подобрал какой-нибудь абориген! не продал за бутылку водки первой попавшейся девице!

   В отличие от дяди, племянник из столичной тусовки знал отлично: подобные собачки имеют на теле несмываемые отметки. По ним легко устанавливаются заводчик и владелец.

   Если правоохранительные органы получат информацию, что возле такого-то дома нашли собаку, похищенной Карповой... кутерьма начнется! не приведи, Господи!

   Весь поселок перевернут, но до дяди Вани доберутся! Павел Максимович папочка крутой, может закупить для повального шмона всю столичную полицию.

   Бывший любовник Сабины распахнул окно, перевесился через подоконник, оглядел пустынный двор. Убедился, что вокруг ни души, повернулся к дяде, громко зашипел:

   – Иваныч! На одной ноге во двор, тащи сюда собаку. Мигом!

   Дядя исчез из поля зрения внутри квартиры. Сергей остался свисать с подоконника и двор разглядывать. Пристально, сощурившись, обводил глазами каждый укромный уголок, прозрачные осенние кусты просматривал. На лице Грачева прочно утроилась подозрительность: вначале странный звонок от Сабины..., потом собака непонятно откуда под окнами образовалась... Тощенькая, лысенькая – как ночь пережила в мокром дворе?! почему раньше не объявилась, не затявкала?!

   Потом, по всей видимости, подумав о том, что ОМОН в расчете на отвлекающий момент четвероногих червячков не работает, немного успокоился, убрал в комнату перевешивающийся корпус, и вовсе скрылся в глубине квартиры.

   Завьялов тут же перешел из-за бачков в слепую зону. Невидимую из окон дяди Ваниной халабуды. Быстро пробежал до подъезда, юркнул внутрь и спрятался под лестницей на первом этаже в заранее разведанном стилистом закутке. (Едва проникнув в дом, Кеша на цыпочках весь подъезд обежал, сделал грамотную рекогносцировку, по телефону генералу доложил.)

   По предположению Льва Константиновича, в доме не должно находиться больше двух бандитов-родственников. "Навряд ли братья привлекут к операции по похищению кого-то со стороны, – рассуждал Лев Константиныч. – В таких делах посторонние лица – лишняя докука, информация, расходы. А к Сабине, я уверен – поедут двое из Грачевых. В квартире останется дядя, кто-то из племянников, ну и Зоя, разумеется. Так что, едва один из похитителей поскачет за собакой, второму будет – хоть разорвись! Надо и за окрестностями из окна приглядывать и входную дверь посторожить..."

   Пока все генеральские рассуждения подтверждались стопроцентно. Через щелку в лестничных перилах, Завьялов видел, как из квартиры, озираясь, вышел Иван Иванович. Постоял на пороге. Прислушался.

   Пошаркал вниз.

   "Входить в квартиру будем "на плечах", – расписывал Лев Константинович. – После того, как один из родственников выйдет за собакой, второй сразу же запрет изнутри дверь на засов – это к гадалке не ходи, внутрь мы, ребята, не попадем. Прорываться будем в момент возвращения с Жюли. Она немножечко потявкает, на себя внимание отвлечет... Нам главное, Боря, знакомыми рожами перед Грачевыми не засветиться. Кешу, то есть тебя, они уже во всей красе запомнили – еще по стоянке перед "Ладьей", откуда Кеша с ними и уехал. Меня-тебя могли срисовать в "вип-ложе". Там, конечно, все Сабина контролировала... Но кто-то из Грачевых мог в машине не усидеть, в "Ладью" наведаться".

   ...Иван Иванович вернулся в подъезд, так быстро, словно Жюли его на крыльце поджидала. Метнулся под окна потной свинкой, и уже обратно скачет!

   Завьялов сжал тело в тугую пружину...

   Основная задача по успешному проникновению в квартиру ложилась на отважную четвероногую француженку. Судя по тому, как громко ругался дядя Ваня Грачев:

   – Ах ты, б... мелкая!! – Жюли весьма перестаралась с отвлекающим моментом. Ее просили лишь слегка потявкать, заглушить шаги Бориса и Иннокентия, помчавшихся к раскрытой двери квартиры. – Еще раз цапнешь – бошку откручу!!!

   Супруга оформителя Капустина жалобно заскулила – Боря чуть из-под лестницы на выручку не выпрыгнул! – но тут послышался шлепок когтистых лапок о деревянный пол.

   – Ах ты тварь!! – не на шутку разошелся дядя Ваня, гоняясь за собакой по подъезду.

   Сергей Грачев, судя по последующим событиям, дожидался дядю Ваню у глазка, перед недавно установленной железной дверью. Едва грозный собиратель металлолома забегал по площадке, пытаясь сцапать – или затоптать? – крошечную собачонку, поспешил на помощь, дверь открыл.

   И сразу зашипел на старшего родственника:

   – Чего орешь, чудила?! Чо топаешь?! Лови давай по-тихому!!

   Жюли забилась в угол. Сказать по совести, Завьялов так и не понял: ее туда загнали, или храбрая француженка, понимая, что Завянь и мужу будет легче подобраться к бандитам, стоящим спиной к лестнице, сама себя в западню подставила?

   "Как бы там ни было, – успел подумать Боря, – мерси, мадам. Вы поразительная женщина".

   Жюли оскалилась, смешно, учитывая крошечный размер зубов и организма в целом – зарычала...

   Вероятные цели Борис и Кеша распределили загодя. Худосочному, но опытному контрразведчику должен был достаться высокорослый молодой Сергей Грачев. Кеша, в теле агромадного Завьялова должен был расплющить дядю – как получится.

   Едва из темного грязноватого угла раздалось наивное рычание жены..., на дядю Ваню, прямо с лестницы, рухнул рассвирепевший оформитель в теле Бори!

   Иван Иванович и пискнуть не успел. Схватка моментально перешла в партер. Каким-то чудом не раздавив жену Капустину в синей плюшевой юбчонке.

   Кешино нападение произошло с ошеломляющей стремительностью. За поразительно громким для тщедушного организма рычанием Жози-Жюли, Сергей Грачев не расслышал топота. Он оглянутся толком не успел... Бац! Отличный свинг в челюсть в исполнении Бориса-генерала, Сережа летит спиной в открытую дверь дядя Ваниной квартиры... Приземляется всем телом в прихожей, дух из тела – вон.

   Завьялов оглянулся. Схватка в партере продолжалась с переменным превосходством.

   Мелковатый, но поднаторевший в улично-дворовых схватках дядя Ваня под телом-Кешей сопротивлялся жестоко и умело. Целенаправленно добирался зубами до уха либо горла. И матерно хрипел.

   Завянь вздохнул, нагнулся над "партером". Не привлекая торчащего за поясом ТТ на роль кастета, одним отточенным (пожалуй, генеральским) жестом стукнул дядю Ваню по лбу тыльной стороной согнутого, напряженного запястья. Затылок Ивана Ивановича гулко треснулся об пол... Глаза закрылись.

   Дверь противоположной квартиры приоткрылась. На пороге беспечно нарисовалась седенькая бабушка соседка во фланелевом халате.

   Поглядела на валяющегося Ивана Ивановича... (Завянь решил, что – все! спалились!) И неожиданно кивнула с одобрением:

   – Давно пора, – сказала хмуро и дверь захлопнула.

   Видать достал соседей дебошир Грачев.

   Пока Иннокентий расцеловывал жену в ушастую мордочку, Завьялов оттащил в квартиру бессознательного Ивановича. Затянул туда же Кешу с собачкой. Отдышался.

   – Теперь иди, разыскивай Зою, – прошептал стилисту.

   Ради будущих детей, Зоя Павловна Карпова должна увидеть первым своего спасителя – Бориса свет Михайловича. Чтоб заценить – наверняка. Чтобы влюбиться.

   Иннокентий с трудом оторвал губы от собачьего уха. Вытянулся, нашел глазами малость расколоченное зеркало в прихожей, волосы пригладил пятерней, поправил расхристанную схваткой куртку, Жюли, как следует подмышкой уместил...

   – Хорош тут охорашиваться!! – рассвирепел Завьялов.

   – Так я ж для вас стараюсь! – с исключительной искренностью возмутился стилист.

   – А здесь не надо стараться! Здесь надо выглядеть – бойцом!

   Жюли уже крутила чутким носом, поскуливая, показывала направление на запертую комнатную дверь...

   – Она там одна? – тихо спросил собаку Боря.

   Жюли кивнула. На Иннокентия так покосилась, словно тот сразу же собирался со спасенной барышней в постель улечься. Немного зубы показала.

   Кеша оттянул толстенную дверную задвижку, шагнул через порог...

   Подобрав под себя ноги, Зоя сидела на тюфячке в углу комнаты без мебели. Пристегнутая наручником к внушительному крюку, засаженному в угловую стену.

   Перед грязным тюфячком стояла нетронутая пластмассовая тарелка с какой-то серой кашей. Литровая бутыль с минеральной водой валялась. Девушка слышала странные звуки, вероятно молилась небесам, чтоб это были отголоски схватки бандитов и полиции.

   Едва Иннокентий переступил порог, пылающее внутренней надеждой лицо, недоуменно вытянулось:

   – Это т ы?!?!

   Дабы оставить Кешу (см.себя) единоличным героем, Завянь подглядывал за Зоей в щелку.

   Блондинка вытаращилась на тело-Кешу..., поморгала, кажется, собираясь разрыдаться...

   – Включите свет!! – внезапно завопила. – Что происходит?! Почему – ТЕМНО?!?!

   Ошарашенный Завьялов медленно вошел в комнату. Переглянулся с Кешей и Жюли...

   Подсказывать излишне. Каждый из них понял: только что, в теле Зои Карповой нашелся один из ЦИКЛОПОВ. Едва увидев Завьялова, террорист из будущего воздействовал на зрительные центры Зои.

   Девушка – ослепла.

   Зачем циклоп так сделал – непонятно. Страшно. Жутко.

   Зоя билась в наручнике, прикладывала руки к глазам. Кричала:

   – Помогите! Помогите мне!! Что происходит?! Я – ослепла, мне нужен врач!!!

   Завьялов вернулся в прихожую, обшарил карманы Сергея, разыскал ключ от наручников. Прошел обратно в комнату.

   Обойдя потрясенных путешественников, сел перед Зоей на корточки, негромко произнес:

   – Спокойно, Зоя. Мы пришли за вами. Не дергайтесь, мне надо отстегнуть вашу руку от наручника.

   Зою била крупная дрожь:

   – Жози, Жози, – шептала незрячая девушка. – Я видела, вы принесли мою собаку... Жози! Иди ко мне, хорошая! – Едва освободившись от наручников, Зоя распростерла над полом руки.

   Словно плохо гнущийся манекен из папье-маше, стилист наклонился, выпустил собачку в юбочке...

   Вряд ли богачке из будущего мадам Капустиной нравилось, как ее тискают, ощупывают чьи-то пальцы. Как ослепшая девушка судорожно прижимает к себе крошечное тельце, как пытается поцеловать, нашаривая губами собачью морду...

   Мадам все это – вытерпела. Зоя цеплялась за знакомое тельце, как за спасение.

   Завьялов наблюдал за жутким зрелищем из прихожей. Доверившись сноровке генерала, он опутывал, стреножил двух Грачевых, захваченной с дачи бельевой веревкой. Константиныч действовал безжалостно: руки-ноги соединил за спиной так, что ни только повернуться – покряхтеть никак!

   Пребывающий в глубоком нервном шоке Иннокентий, широко раскрытыми глазами смотрел на Зою и Жюли.

   Шикарный план по спасению похищенной мадмуазель Карповой и завязыванию с нею же шикарного романа – накрылся медным тазом с грохотом и лязгом.

   Провалился в тартарары. Попал коту под хвост. Мелькнул фанерой в заоблачной дали.

   По сути дела, невероятная компания из четырех интеллектов (двух с половиной тел), без малейшего ущерба для означенных организмов, выполнила наисложнейшую задачу: спасла из лап бандитов Зою Павловну. Ура, ура...