Текст книги " Циклопы. Тетралогия "

Автор книги: Оксана Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 87 страниц)

   Когда небольшой домик готовился уже под крышу встать, беда случилась. Две недели назад, ночью, в пещере произошел обвал.

   И хорошо что ночью! Все спали в глубине пещеры, и никого обвалом не засыпало!

   Но выход завалило полностью. Завьяловы, Ирма, Тоня, Николай оказались запертыми.

   "Как ты выбралась?" – спросила Жюли хмурая диверсантка.

   Француженка показала крохотную щель в скале, через которую протиснулся Василий.

   Человек там проползти не мог.

   "Вода у ребят – есть?"

   "Да, через дыру в потолке просачивается. Продуктов много, хватит как минимум еще на месяц".

   "Почему ты не осталась ждать нас у пещеры?"

   "Мы не смогли связаться с вами, скальная толща препятствует сигналу. Если бы вас захватили агенты департамента, надеяться можно было только на Фаину. Борис отправил меня к ней. Сказал, что в любом случае, вначале вы сюда придете, вернете бабушке Тамару".

   Жюли стремительно показала картинки своего путешествия: кот бежит по лесу, пробирается на автобус, а потом на катер и спускается по реке до нужной пристани... Много, много ног, Вася-Жюли уворачивается от пинка! Какой-то мальчишка пытается поймать кота, содрать со зверя привлекательный ошейник! Василий забивается под лавку, но мальчишка хватает его за хвост и выволакивает. Пришлось царапаться и драться! За шалуна вступается родитель, Василий-Жюли падает за борт!.. Но слава богу, катер был уже почти у пристани.

   Кот опять бежит по лесу. Сверху, с ночного неба на него пикирует филин... Василий кубарем в кусты и деру до коряги!.. Успел упрятаться под вывернутые корни.

   Арсений взял на руки безвольно расползшегося по травке, лишенного человеческого интеллекта котика. Погладил по спутанной шерстке.

   Досталось бедолаге. Ловили его и хищники, и люди...

   А что Жюли пережила – представить невозможно!

   "Ребята пробовали разобрать завал?" – продолжала опрос подруги француженки Миранда.

   "Да. Но попробовав, тут же перестали. Свод, Миранда, ДЫШИТ. Если тронуть камни, обрушится потолок. Завьялов бывал в спелеологических экспедициях, сказал, что разобрать или подорвать завал – невозможно. Их можно вытащит только через лаз на потолке".

   "Будем строить систему блоков на вершине?" – быстро начала решать проблему диверсантка.

   "Нет. Снизу видно как шаток свод, подруга. Там сплошные щели, если надавить на верх – потолок рухнет и засыпает лагерь. Ребят можно вытащить лишь вертолетом, спустив им веревочную лестницу через отверстие".

   Тамара-Миранда вопросительно посмотрела на Арсения. Ученик пожал плечами: ему не привыкать брать под ментальное управление пилотов...

   Но диверсантка, подумав, покачала головой.

   "Нас ищут. Если привлечем внимание несанкционированными работами, приведем к пещере департамент. Жюли, там можно как-то зацепиться, перенести тяжесть на другую поверхность или близлежащие деревья? Арсений может нагнать сколько угодно тягловой рабочей силы. Задействовать в операции авиационную технику опасно".

   "Вершина голая, Миранда. Высота – господствующая.К ней даже прикасаться страшно. Я слазала туда, подруга, если не вытащим ребят до начала осенних дождей и последующих морозов – скала обрушится сама собой".

   Тамара-Миранда решительно повернулась к деревне:

   "Рассказывай про Платона, Жюли. Разберемся с Извековым, вернем Тамару бабушке и сразу к нашим".

   В голове Арсения печально хмыкнул французский профессор.

   К дому Фаины Василий-Жюли прибежал под вечер четыре дня назад. И не сразу поняла, что в селе происходит нечто странное, диковинное. По центральной улице прохаживаются подвыпившие мужики с новехонькими карабинами через плечо. Экипированы деревенские охотники без лишнего городского шика, но дорого, добротно: все как один щеголяют отличными американскими ботинками на высокой шнуровке и камуфляжными костюмами – куда ни погляди, сплошное НАТО на прогулке! Возле нескольких домов стоят импортные вседорожники.

   Но профессору было не до странностей деревни, которую как будто деньгами завалили. Телесно будучи котом, Жюли устала как последняя собака! Едва передвигая лапами, француженка задами тащилась вдоль деревни; нарвалась на безнадзорную дворнягу, но вовремя успела сконцентрироваться и дать отпор – животные как-то улавливали присутствие в сопернике превосходящего интеллекта, самые свирепые псы обычно поджимали хвосты и начинали, поскуливая, уступать дорогу...

   Жюли дошла до высокого забора, запрыгнула наверх.

   Во дворе Фаины было людно. На завалинке покуривали незнакомые мужчины в пахнущих новой кожей ботинках. У крыльца стоял... смутно узнаваемый охотник... В руке с гламурно оттопыренным корявым мизинцем, держал дымящуюся гаванскую сигару. Поглядывал на нее благожелательно.

   Жюли втянула носом воздух...

   Память обоняния не зря считается наиболее стойкой! Глаза могли бы обмануть, кошачий нос учуял запах и подобрал ему владельца – возле крыльца стоял один из тех бандитов, что три года назад приехали с гулянки на подмогу Сизому! (Поспели, правда, поздно, к трупам...)

   Шерсть на загривке Василия встопорщилась! У дома Фаины собрались так называемые – волки.

   (Три года назад Фаина рассказала пришедшим из леса чужакам историю деревни. С незапамятных времен в деревне мирно проживали потомки двух языческих племен: люди, считающие, что ведут свой род от праматери Рыси, и те, кто выбрал тотемным знаком рода – Волка.

   Многие столетия люди жили ровно, ладно. Но случилось так, что шаман из рода Волка не смог передать силу, не нашел себе достойного приемника и ушел – н е у п о к о е н н ы м.

   Волки потеряли древнюю опору и начали творить большое Зло на исконной земле. Фаина говорила, что духи разгневались и прокляли землю и людей. Единственной защитницей-опорой поселения осталась старая шаманка из рода рысей. Но проклятие, в конце концов, добралось и до нее: внучка Фаины не могла стать преемницей бабушки – родилась больною.

   Ведунья попросила матерь Рысь о помощи, и было ей предсказано: однажды в деревню придет Тот Кого Не Может Быть. Придет мужчина, мальчик, ему и уготовано судьбой стать правопреемником магической силы шаманки из рода Рыси и спасителем их племени.

   Три года назад в село пришел Арсений. Шестнадцатилетний парень, которого потомки, пришедшие из будущего, называли историческим дефектом: он в самом деле был Тем Кого Не Может Быть.)

   Волки держали Фаину под арестом в собственном доме. Три дня Василий-Жюли крутился возле дома, всячески пытаясь проникнуть внутрь и встретиться с колдунье. Чуткие кошачьи уши улавливали разговоры, постепенно профессор узнала многое о том, что происходит в глухой таежной деревне, но главного она достигла лишь сегодня днем: сумела влезть на карниз под окном комнаты, где держали бабушку, и та, увидев за окном знакомого кота с ошейником, успела прошептать:

   – Беги к дороге! Сегодня, по той дороге приедут Тамара и Арсений! Предупреди их обо всем – Большое Зло, человек-крыса пришел за ними!

   Василий-Жюли не мог раньше приникнуть в комнату через форточку, так как на окне стояла сетка-накомарник. А Фаину почти не оставляли одну. Жюли предполагала, что ее магических способностей побаиваются: не позволяют шаманке остаться в одиночестве и что-то наколдовать во вред волкам. Едва Фаина прошептала указание, как в комнату вошел жующий мужчина в новехоньком камуфляжном костюме.

   "Платон находится в доме Фаины", – сообщила друзьям француженка.

   "Это уверенность или предположение? – попросила уточнить Миранда. – Ты видела его носителя? – Профессор грустно усмехнулась, и следующий вопрос диверсантки окрасился оттенками восторга, уважения и легкого трепета: – Ты все-таки п о п р о б о в а л а, Жюли?! Рискнула?!"

   "Нет. Телепорт вышел из строя, подмок, когда я упала в реку".

   "И слава богу, что подмок!"

   Арсений понимал, о чем переживала диверсантка. Жюли не была телепатом, переместившись в человека-носителя она бы не смогла им управлять, а навсегда осталась бетой – наблюдателем.

   Но если бы рискнула... Если б ради получения информации или спасения друзей, она переместилась в какого-то незакрытого аборигена...

   Журбин и представлять не захотел, что пришлось бы пережить отважной ученой даме!

   Да, безусловно, она бы узнала обо всем, что известно ее носителю. Но выбраться обратно без помощи извне, она бы не сумела. Вероятно, раз от разу, она б пыталась управлять телом уснувшего носителя, старалась бы заставить его в полусне нажать на крошечную кнопку на кармашке, пристроченном к кошачьему ошейнику...

   Но где взять того кота с ошейником?! Находясь в теле кота, Жюли не сумела бы снять ошейник и припрятать его под подушкой потенциального носителя-человека, а Василий в шлейке вряд ли стал бы дожидаться под кроватью, пока к нему рука полусонного аборигена опустится. Как бы Жюли его не воспитала, котяра наверняка удрал бы из чужого дома! А увести из дома неповоротливого человека-носителя, способного очнуться от неловкого движения, и заставить его отправиться на поиски Василия – предприятие из разряда небывалого.

   Журбин представил жутковатую картину: каждую ночь, каждую ночь..., по деревне ходит призрак: человек-лунатик бредет по темноте и ищет полосатого кота с ошейником... Просыпается. Материться. И идет обратно – досыпать.

   В общем – риск, конечно, благородное дело. Но к тому должны быть основания.

   "Думаю, словам Фаины мы можем доверять, – мысленно составил речь Арсений. – Если она сказала, что в деревне человек-крыса, что охотился за мной уже давно, значит, так оно и есть. У Извекова была фора: в отличие от департамента он точно знал, что его не может быть ни во мне, ни в девушке с косой. Он получил временное преимущество и первым вышел на наш след".

   "Согласна, – кивнула Тамара-Миранда. – Шаманка обладает колдовским чутьем на занятых людей, если она ощутила человека-крысу – Платон в деревне. Сенька, дотянись до лесопилки, проверь есть ли там открытые. Три года назад, как помнится, там такие работали. Мне, Сеня, потребуются два человека. Одному из них ты дашь телепатическую установку, я перемещусь в другого работягу, и вместе с Жюли пойду к Платону. Ты остаешься здесь, приглядываешь за Тамарой".

   Арсений вскочил на ноги:

   "Я с вами!"

   "Нет. В деревне ждут тебя и Тамару, если ты объявишься, мы потеряем преимущество внезапного удара. Платон будет во всеоружии, так что от тебя там будет больше вреда, чем пользы, Сеня".

   "Но я могу помочь!"

   "Чем? – скептически хмыкнула диверсантка. – Твои способности не действуют на закрытых".

   "Я помогу физически!"

   "Против снайперских винтовок не помогут кулаки, – примирительно вступила в разговор Жюли. – Платон вооружил и собирает армию закрытых, Сеня. Он поставил под ружье почти полсотни опытных охотников. На нашей стороне единственное преимущество – внезапность".

   "Мы не можем рисковать, Арсений, – поддержала ученую современницу диверсантка. – Нам выдался шанс уничтожить Извекова, и мы не упустим его, Сенька. Второго он нам не представит, я знаю дарлинга".

   "А сейчас он, типа, на завалинке сидит и ждет, пока ты по его душу заявишься?! – нервно выпалил Арсений. – Да он себя снайперами окружил и только ждет отдать команду "пли!"!"

   "Ждет и готов, – кивнула голова Тамары-Миранды. – Но я туда пойду. Со мной рядом будет Василий-Жюли, надеюсь, до того как разлетится голова моего носителя, Жюли успеет меня куда-то переметнуть".

   "Ты понимаешь, о чем говоришь, Миранда?! "Успеет переметнуть, пока не разлетелась голова", да?!..."

   "Тихо! – прикрикнула наставница. – Извеков будет брать меня живой, поскольку ему нужен ты, Арсений. И вообще, Журбин, коллегиально нас больше, считай, что мы с Жюли постановили -у нас нет иного выхода, мы отправляемся к Извекову".

   "Есть выход! Надо сообщить в департамент о том, где находится Извеков! Они нагонят сюда тучу клонов и выловят его! А мы еще посторожим деревню, приглянем, чтобы не удрал!"

   На какой-то момент Журбину показалось, что его горячая речь подействовала на пришелец. Миранда и Жюли прекратили спорить, замолчали...

   "Наверное нам надо все ему сказать, Миранда, – прозвучал в общей мозговой связке сомневающийся голос французского профессора. – Иначе он ведь не отстанет".

   "Пожалуй, ты права. Рассказывай, подруга..."

   Жюли начала рассказывать, показывая то, что три года назад увидела, выбравшись из серой мути странного оврага...

   Арсений никогда не относил себя к излишне впечатлительным юнцам. Он вырос рядом с социопатом и садистом. В одиннадцатилетнем возрасте Журбин пережил штурм квартиры группой полицейского спецназа: на его глазах в окно врезались кованые каблуки висящего на веревке омоновца, тут же входная дверь от взрыва слетела с петель, и не пришибла Сеньку только чудом. Маму схватили. Надели наручники. В шкафу нашли окровавленное тело ее шефа...

   Короче – многое пережил Журбин Арсений за неполных двадцать лет.

   Но то, что показала ему Жюли, не попадало в рамки обычной жизни. Выплескивалось из нормы.

   Разбомбленная деревня, останки которой сравняли с землей гусеницы бульдозеров. Поле, превращенное в сплошное кладбище с наспех вырытыми могилами и одинаковыми крестами.

   На крестах даты: под земляными холмиками младенцы и их матери, отцы и деды. Один на всех последний день – двенадцатое сентября. НЫШЕШНЕГО ГОДА.

   Рассказ Жюли слегка подредактировала Миранда:

   "Мы не можем знать, Арсений, в параллельном мире или в будущем оказалась Жюли. Но одно я знаю точно, Сеня: в нашем времени не осталось сведений о многочисленном поселении закрытых. Тут либо военные хорошо постарались и уничтожили в архивах малейшее упоминание о преступлении. Либо... все село, Арсений, хронологический нонсенс, То Чего Не Может Быть. Но хочу сказать, как бы там ни было, я не собираюсь всю жизнь думать о том, что стала причиной гибели почти трех сотен мирных граждан. Это, парень, страшный груз. Но если хочешь, я могу поделиться виной с кем-то еще. Ты, к примеру, хочешь до конца жизни бредить мыслью, что это – ты, мы с тобою навели департамент на деревню, после чего сюда слетелась войсковая авиация? Хочешь часть такой вины, а, Журбин? Деревню, Сеня, уничтожат через час после подтверждения полученной от нас информации!"

   "Но почему?! Если департамент выловит Платона..."

   "Послушай, – перебила Арсения диверсантка,– как поступила бы я на месте Платона.Я бы уже давным-давно плюнула на поиски Завьяловых и хроно-дефекта Сени Журбина. Через неделю после установления контакта с главарем закрытых – конкретно с Валерой, я бы уже была на Ленинградском вокзале и группой закрытых штурмовала эвакопункт департамента. Найти в этом времени телепорты с приставкой "хроно", можно лишь там и еще в нескольких городах планеты. Ты это знаешь, Сеня. Знаешь, что по закону нашего времени департамент не имеет права ускорять течение научно-технического прогресса. Но для экстренных случаев все же были изготовлены несколько устройств, работающих на преодоление времени. Эти устройства – святая святых, НЗ, тайна за семью тысячами печатей. И если бы я была Платоном, я уже давно ринулась бы к ближайшему эвакопункту, захватила мощную хроно-установку и разрушила будущее к чертовой матери! Защита эвакопункта построена против обычных людей: агенты перебрасываются в нападающих, берут их под контроль... Вопрос решается элементарно. – Тамара-Миранда глубоко вздохнула: – Если бы я поставила себе целью бесконечное господство над миром, если бы я смогла создать слаженную группу из людей, неподконтрольных постороннему вмешательству..., я бы уже давно прекратила существование хроно-департамента, уничтожив, к примеру, родителей создателя беспроводных энергоустановок. Но это я, Арсений. Для меня цель важнее процесса достижения. Платон же – сбрендивший социопат. А психопат с садистскими наклонностями н и к о г д а не оставляет в покое намеченную жертву: она становится идеей фикс. Включается инстинкт охотника, он подавляет даже основной механизм – инстинкт самосохранения. Это азбука психиатрии, Сеня: связка деспот-жертва практически неразрываемая линия. Платон давно по ней идет. Этому уроду важно доказать, что он способнее всех аналитиков департамента, сильнее всех агентов, он – лучший. Я несколько лет провела с Извековым и знаю – он заражен идеей: показать неблагодарным современникам как они были неправы, отказав ему в продлении существования. Он будет разрушать их мир кусками, ходить по нервам, МСТИТЬ. Изобретательно, наслаждаясь каждой секундой! И тут Платону важен – зритель, игра как таковая. Что толку разрушить будущее, не наказав его страхом за полученное унижение, понимаешь?"

   "Не понимаю, зачем ты мне это говоришь", – буркнул Сенька.

   "Наверное хочу немного оправдать перед тобой своих современников, Журбин, – невесело усмехнулась диверсантка. – Объяснить тебе: у департамента не будет иного выхода, кроме уничтожения племени закрытых. Для объявления войны будущему, Платону не хватало только армии. Сейчас он ее – получил, и департамент будет вынужден пойти на крайние меры. Если, конечно, мы не расстараемся и не уничтожим самого Платона..."

   – Да я обеими руками – за! – воскликнул Сенька, опомнился и вновь вернулся к мысленному разговору: "Я понимаю, что Платона надо обезвредить – не ходить же нам туда-обратно, сначала наших выручать, потом опять сюда же возвращаться! За это время Платон может куда-то уйти и ищи ветра в поле! Я говорю о другом: вы собираетесь на авантюру! Жюли не сможет вытащить тебя, Миранда, при случае опасности: сейчас вокруг Платона – я уверен! – нет ни одного обычного человека на нужном для переброса расстоянии! В кого ты будешь перемещаться, Миранда?! В таракана, в мышь, в воробья, случайно севшего на подоконник?!"

   "Не вопи, – строго попросила диверсантка. – Насекомые для переброса не подходят, но если потребуется, я перемещусь и в курицу..."

   "Если она там окажется!! Платон, наверняка, периметр очистил! Ты окажешься в ловушке, Миранда! Поблизости от тебя должен быть хоть один свободный и открытый мозг, Василий-Жюли ничем тебе не поможет, так что я пойду с вами, подстрахую..."

   – Цыц! – рявкнула наставница. – Прения окончены! Ты сидишь здесь и охраняешь Тому!

   Журбину показалось, что наставница крикнула на весь лес. Окатила поле и опушку воплем.

   Онемев от страшной догадки, Арсений смотрел на побелевшее от гнева лицо Тамары-Миранды. В его голове зазвучал голос француженки, уловившей мысли Журбина: "Не спорь с ней, Сеня. Она уничтожит Извекова даже ценой собственной жизни. Лучше помоги нам. Выбери носителя".

   Арсений закрылся от Миранды и сказал только для Жюли:

   "Она впервые здесь столкнется с интеллектом превосходящим ее саму по всем параметрам, Жюли. Платон такой же телепат и диверсант..., он даже более умелый, когда-то руководил командой полевых агентов департамента... Она – погибнет, Жюли... Она идет на смерть".

   "Нет, если я ей помогу. Так что..., работай, Сеня".

   Тамара-Миранда исподлобья глядела на ученика. Догадывалась, что тот разговаривает с еще одной наставницей, преподававшей молодежи языки и биологию.

   – Наговорились? – усмехнулась. – Решили, как будете меня спасать?

   Арсений не ответил. Молча повернулся и пошагал к лесопилке, находящейся между опушкой и деревней.

   – На лесопилке четыре человека, – мрачно глядя на Тамару-Миранду, рапортовал Журбин. – Один закрытый, трое – обычных.

   – Ну надо же..., – усмехнулась девушка, не отрывая глаз от работы: диверсантка, работая крошечной отверткой, впихивала в кармашек на кошачьей шлейке более мощный телепорт, извлеченный из жезла погибшего клона. – Я думала Платон здесь всех деньгами развратил... Каждого закрытого под ружье поставил... Но один порядочный человек все же нашелся, да, Сенька? – Тамара-Миранда лукаво прищурилась на ученика.

   Журбин кивнул.

   – Один из открытых – Федор, пару раз пытался наняться в банду Извекова. Но тот, понятное дела, его шуганул. Предлагаю Федора в носители. Он молодой, сильный, с хорошими реакциями, если еще раз придет к Извекову, думаю, никто сильно не удивиться.

   – Пожалуй, – Тамара-Миранда поморщилась, разглядывая результат трудов. Кармашек оказался слишком тесен для устройства, вынутого из "полицейской дубинки". – Сень, достань мне изоленту из рюкзака. Примотаем тут немного...

   – Под резервного носителя предлагаю приятеля Федора Тимофея, – выполнив просьбу диверсантки, продолжил телепат. – Это инфантильный тип, он еще шибко сомневается идти ли ему в бандиты или мамка заругает...

   Тамара-Миранда прервала работу, подняла лицо к Арсению:

   – Если приятель Тимофей еще ни разу не ходил к Платону наниматься, может быть я в нем пойду? А Федя с наушниками возле ворот постоит и дождется экстренного перемещения... Его-то уже пару раз турнули.

   Журбин помотал головой:

   – Федя уже три дня подпаивает одного из людей Валеры. Пытается через него добиться аудиенции у пришлого богатея и попасть в банду. Сегодня этот человек должен стоять в охранении у дома Фаины. Он пообещал щедрому Федору пропустить того к чужакам.

   – К чужакам? – переспросила Тамара-Миранда. – Платон приехал сюда в компании резервных носителей? Жюли, ты об этом что-то знаешь?

   Француженка воспользовалась "услугами" Арсения, ответила вербально:

   – Сейчас в доме Фаины, кроме запертой в маленькой спальне хозяйки, постоянно находятся еще несколько человек. Кто из них местный, кто приезжий я по разговорам не поняла, а приблизиться к зашторенным даже днем окнам и подглядеть не получалось. Из дома несколько раз выходил молодой блондин, явный горожанин. К нему бандиты относятся с опаской, называют Артемом, к нему приходит для разговоров Валерий, так что, я практически уверена – основной носитель именно он. – Жюли нарисовала мысленный портрет чужака. И извинилась: – Я не могла рисковать, Миранда, ходила только ночью, когда в доме тишина. Если бы Платону сообщили что возле дома ошивается кот в странном ошейнике, меня бы отловили или застрелили.

   – Ты все правильно делала, подруга, – успокоила профессора террористка. – Сень, Федя как-то обрисовал чужаков?

   – Нет, он видел только этого блондина. Но по разговорам в пивной, знает – блондин приехал не один.

   Тамара-Миранда подняла лицо вверх, поглядела на небо:

   – Чую какой-то подвох.., – пробормотала. – Дарлинг не работает без подстраховки... Если бы не слова Фаины о человеке-крысе, могла б предположить, что в деревне департамент объявился. В комнатах скрываются клоны, нам подготовили ловушку...

   – Может быть на разведку сходим?! – уловив сомнение наставницы, тут же предложил Арсений. – Чего сразу же, без подготовки, в пекло-то соваться!

   Тамара-Миранда опустила глаза на Журбина:

   – Нет. Результативным будет лишь внезапное нападение. Если Платон почует, что вокруг как-то воздух зашевелился...

   Миранда не договорила, вернулась к работе: обмотала изолентой выступающий фрагмент устройства и, скорчив виноватую мину, проговорила для Жюли:

   – Тяжеловато получилось. Управишься, подруга?

   – Легко.

   – Надеюсь, что ты себя..., кота не переоценила... Давай, Арсений, подзывай сюда селян. Перемещаться в Федю буду. Журбин, ты с Тимофеем по-взрослому поработай. Без скидок на инфантилизм.

   * * *

   Через выкошенное поле, по пыльной дороге от лесопилки до деревни шагали два односельчанина: высокий нагловатый Федор с блестящими выпуклыми глазами и сутулый худощавый, будто вечно мешком пришибленный, Тимофей. Федя нес на руках подобранного на пильне приблудного кота в ошейнике, к которому была примотана изолентой странная штуковина. Тимоха тупо шаркал кирзачами и не удивлялся ни помоечному коту внезапно пригретому суровым Федюней, ни ошейнику со штуковиной. Не обращал внимания, что под его воротником ерзает дуга наушников, припрятанная под широкую рубаху, надетую поверх футболки. Что на штанах появился новый ремень с приделанным карманом на кнопочке...Тимка вообще, по правде говоря, туговато соображал. Но сегодня выглядел вконец пришибленным: брел по дороге как баран на поводке, прокручивал в мыслях небывалое желание – сегодня ему жуть как хотелось отираться поблизости от дома местной ведьмы! Стоять там хоть до ночи, хоть до первых петухов, остаться, даже если будут прогонять! Бубнить охранникам про друга Федю, что пошел к колдунье по делам и попросил дождаться, но не уходить!

   И сохранять дистанцию, не превышающую двадцати метров. На глаз прикинуть расстояние и дожидаться Федю.

   Диковинное, жуткое желание. В детстве мама говорила Тиме:"Смотри, начнешь проказничать, сведу тебя к Фаине, она тебя в лягушку превратит!"

   Тима абсолютно верил маме в детстве и сейчас прислушивался. Понимал, что будет страшно – вдруг ведьма выглянет из окна и заколдует, превратит в ободранного пса! – но ничего не мог поделать: проснулось Любопытство. Желание с большой, заглавной буквы.

   Оно, наверное, всегда дремало. Но извечный интерес мальчишек к страшилкам-небывальщинам Тимофей умел придерживать и, в отличие от некоторых, никогда не лез на рожон. Не выгибал грудь колесом перед девчонками. Ведь мама говорила: "Девочки, Тима, любят умных. А только дураки суются в воду, не зная броду..."

   У мамы вообще имелась поговорка на каждый жизненный случай. Любимой присказкой было выражение: "У каждого свой вкус и своя манера: кто любит арбуз, а кто офицера". То есть – каждому свое, Тимоха! Помни, не выделывайся без нужды, пусть дураки рискуют головами.

   (По деревне ходили слухи, что мама родила Тимоху от военного. По молодости съездила в город, поработала там штукатуром. Вернулась с животом и всем сказала: "Развелась. Чего с пропойцей городским кантоваться? Лучше уж в деревне, одной на свежем воздухе пацана растить..."

   Тимка слухами гордился. Выбирая между виртуальными отцами, предпочел пропойце военного.)

   Парни дошли до околицы, Федор наклонился над канавкой, бережно выпустил кота в траву. Кошара сразу юркнул за увядающие лопухи, проскользнул между стеблей чертополоха. Федя молодцевато расправил плечи и походкой удалого дембеля, потопал по главной деревенской улице к дому шаманки.

   Тимофей не отставал. В груди Тимохи было суетно и тесно: между собой боролись страх и Любопытство с большой буквы. Заглавное слово, пока что, забирало верх...

   Федюня подошел к запертым воротам ведьминого дома, солидно поздоровался с приятелем:

   – Здорово, Колян. – Завистливо поглядел на новехонький самозарядный карабин системы Симонова. Вздохнул: -Нукак дела? Ты обо мне поговорил как обещал?

   Колян поправил на плече оружейный ремень, цыкнул зубом и мотнул короткостриженой башкой:

   – Поговорил. Валера, типа, не против – ты кент правильный, сгодишься. Но все решает..., – Николай понизил голос, скосил глаза на окна дома, – не он решает, Федя... Тут, типа, кто музыку заказывает, тот и хоровод подбирает...

   Федюня разочарованно крякнул. Ни он, ни Коля, все никак не могли взять в толк, привыкнуть, что нужно кланяться какому-то городскому фраеру! Раньше было просто: пришел, с Валерой перетер, если парень подходящий и работа есть – ударили по рукам. Валера лишнего не волокитится. У него все четко: наш, не наш! Кент или фраер, кореш или барахло.

   Но тут... Тут все очень странно выходило. По первому времени сельские бандиты пытались городского фраера построить. Но после того как правая рука Валеры Андрюха-Самосвал повозникал, а после ласты склеил – примолкли. Дошли умом, что фраер не простой, у м е е т что-то. Богатырь Андрюша-то откинулся внезапно, как по заказу. Те кто это видели, рассказывали: сидел Андрюша за столом, на городского перца быковал – раз! и за сердце схватился. Под лавку уже мертвым рухнул.

   – А если я с городским поговорю? – почти без надежды, спросил Федюня. – Надоело, Коля, на пилораме-то горбатиться за три рубля!

   Коля хмыкнул. Полгода назад Федя по деревне гоголем ходил: на пилораму его взяли! Хороший рубль потек. В деревне-то работы мало, здесь либо в лесу промышлять, либо чернозем копать, либо в город уезжать. Но можно... и к Валере. Хоть у того р а б о т а не для всякого. Маленько пошикуешь, потом на нары загремишь. И так – по кругу.

   – Ты, Коля, за меня впишись! Я не забуду, ты ж меня знаешь!

   – Ладно. Раз обещал – впишусь, – Николай решительно поправил лямку карабина и, повернувшись к воротам, буркнул: – Здесь обожди. На улице.

   Федор шумно выдохнул, оглянулся на замершего у соседского палисадника к о л л е г у Тимку и мысленно перекрестился: дай бог, прокатит в этот раз!

   ...Николай вернулся довольно быстро. Феде показалось, что приятель удивлен, что просителя приказали пропустить: на раскрасневшемся лице Коляна поселилось озадаченное выражение.

   – Давай, – скомандовал новоявленный охранник городского фраера, – заходь. Во дворе за домом говорить с тобой будут.

   – С меня поляна, – проходя в ворота мимо посторонившегося Николая, шепнул Федюня и пошагал по утоптанной земляной дорожке вдоль избы.

   Вышел на небольшой пятачок, где под низковатыми и почти неплодоносящими северными яблоньками стоял длинный деревянный стол и лавка, притиснутая к бревенчатой стене дома...

   Снайпера, залегшего на крыше сарая Миранда увидела сразу же. Чуть позже засекла и второго стрелка, расположившегося за поленницей у бани.

   Кроме приникших к карабинам снайперов пришедшего встречали: моложавый симпатичный мужчина вполне интеллигентного вида в отлично пошитой пиджачной паре, чуть поодаль, за спиной горожанина стоял Валера, вооруженный винтовкой, направленной в живот просителя...

   Фаина. Еще более постаревшая за неполных два месяца бабушка сидела вполоборота на лавке, болезненно щурилась и смотрела на односельчанина Федора слезившимися, виноватыми глазами.

   Федор-Миранда резко обернулся!

   В пятнадцати метрах от него, почти упираясь спинами в закрытые ворота стояли два охотника с автоматами наизготовку. Повернулся вперед.

   Мужчина, что стоял напротив Федора-Миранды сочинил на лице мимический знак: на щеках появились две глубокие вертикальные борозды. Расправил лицевые мышцы в исходное положение и усмехнулся:

   – Добро пожаловать.

   Федор-Миранда перевел потрясенный взгляд на Фаину...Вот уж чего никто не ожидал, так это удара под дых от ведьмы: бабушка предала Арсения и внучку! Позволила состряпать ловушку для личности, отправившейся за ее ножом в опасное путешествие!

   Но так случилось... Только Фаина могла определять в носителе присутствие второго интеллекта. Только она могла сказать Платону, что у дома стоит человек с "бесом" внутри.