Текст книги " Циклопы. Тетралогия "

Автор книги: Оксана Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 87 страниц)

   "И н т и м н ы м оно будет, когда я из тебя смоюсь. Ты, кстати, поинтересуйся, почему вместе с одеждой плеер не вернули?"

   "А на фига он тебе? В кого перемещаться будешь? Или... Жюли оставим в Васе, а ты побегаешь в собаке?"

   "Плохие шутки, Сеня, – мрачно оборвала ученика наставница. – Я вот конкретно переживаю о Жюли и Буре".

   "Да я тоже о них думаю, Миранда! Но мне обычно на сытый желудок легче думается!"

   В общем теле не обманешь, Арсений был на грани голодного обморока. И если запретить измотанному мальцу поесть, толку от него все равно не будет.

   "Насыщайся", – разрешила путешественница.

   И как не опасалась, никаких изменений сознания после плотного обеда не почувствовала.

   Задумалась. Хозяйка дома оставила борьбу за нового, могучего приспешника?..

   Доброй воли в шаманке Миранда заподозрить не могла. Ждала подвоха.

   "Ты помнишь, Сенька, чем славится египетская богиня Баст?" – спросила ученика.

   "Боюсь запутаться в египетском пантеоне", – признался парень.

   "Божество с кошачьей головою, Сенька, несет в себе любовь и заботу о людях. Но так Баст относится только к верноподданным. Непокорных и неблагодарных Баст карает жестко..."

   Лайка с синими глазами лежала на примятой еще Бурей траве. В той же позе. Носом к деревне. За ее спиной, привалясь спиной к стволам деревьев, полусидели три старателя-убийцы. Примака отправили в деревню – наблюдать. Мобильники у всех старателей разрядились, два телефона второпях зарядили от автомобильных аккумуляторов – берегли, Примаку велели поработать ногами. На рассвете он уже прибегал на опушку, сообщил, что парень, с которым его держали в подвале вернулся в дом ведьмы вместе с ней и выкормышами.

   Сизый приказал Примаку вернуться к дому колдуньи и, коли будет срочность, подать сигнал уже звонком.

   Гмыря, поигрывая заполученным автоматом, рвался проверить его в деле.

   – А если чужие двинутся сюда вместе с файкиными? – спросил с показным безразличием. – Валить – всех будем?

   – Нет, – покачал головой Сизый. – Нам это ни к чему, Фаина за своих отомстит. Лучше положим к "подарку" рюкзак с консервами, одеждой и патронами. Когда растяжка рванет, патроны сдетонируют, поди потом разберись – откуда прилетело. Файкиных можно будет уже и добить, пусть голову ломают – чего чужаки в рюкзак набили, какой боезапас рванул.

   – Толково, – одобрил Малой.

   – Патронов жалко, – буркнул Гмыря.

   – Не жмись! – хмыкнул подрастающий душегуб. – Новые добудешь.

   Миранда много знала и рассказывать умела. Перед закрытыми глазами Сеньки проплывали страницы истории Египта, мелькали имена божеств – со временем Баст стали называть Бубастис, око Ра... Миранда и сама увлеклась рассказом, от пантеона перешла к истории возникновения цивилизации на Ближнем Востоке...

   Дверь в горницу, куда определили пленника-гостя, распахнулась. На пороге стоял угрюмец Лазарь:

   – Вставай, – сказал Арсению. – Фаина ждет.

   После возвращения в деревню шаманку Арсений не видел. Полноватая грузная бабушка тяжело, при помощи мужчин, сползла с телеги и сразу же ушла в дальнюю комнату. За обедом Арсений видел, как молодой парнишка Егор проносит туда миску с супом и кринку молока. Но из комнаты не доносилось ни звука, старая шаманка отдыхала до раннего вечера.

   ...Чувствуя, как сзади напирает Лазарь, Арсений вошел в просторную главную комнату избы Фаины. И сразу встретился глазами с невозмутимой бабушкой, нисколечко не похожей на ночную ведьму. Бабушка сидела за накрытым ажурной, чистенькой скатеркой круглым столом, жесткие кудрявые волосы гладко зачесаны, на шее платок нарядный повязан. Не знай, кто перед ним, любой решил бы – чинная пенсионерка внука поджидает, готовится поговорить серьезно о поведении и девочках.

   Кроме нее в комнате никого не было.

   Лазарь подтолкнул Арсения к стулу через стол от бабушки. "Внук" послушно умастился и подручный тут же вышел.

   – Спрашивай, – повелительно произнесла шаманка.

   "Нормально, – слегка опешил юный телепат. Морально Сенька был готов к увещевательной душеспасительной беседе о злокозненных внутренних демонах. Насочинял достаточно высокоинтеллектуальных, путанных для деревенской бабушки уверток. Миранда просила больше слушать, чем говорить: "Вытягивай, Сенька, из бабки информацию, о нас старайся не распространяться. По ее вопросам будем вычислять, в чем интерес колдуньи к тебе". Шаманка же решила действовать в той же методе, предложила гостю проявить себя. – Интересно, бабушка следователем в НКВД не поработала?"

   "Не отвлекайся".

   – Ты обещала, – начал Сенька, – что мой дядя будет здесь к обеду. Я пообедал час назад.

   – Твой дядя на подходе, – не моргнув, сообщила бабушка и замолчала, выжидательно поглядывая на мальчишку. Хитрить с Фаиной было сложно.

   – Как получилось, что мой приход сюда предсказан? – наклоняя голову, глядя исподлобья, избрал вопрос Арсений.

   Фаина вздохнула, присобрала губы, ответила:

   – Я много лет ждала того, кому смогу передать в наследство силу. Пятнадцать лет назад родилась моя младшая внучка, я бросила камни и спросила духов – пришла ли та, кого я жду? Камни легли узором отрицания. Узор был странен. Я долго раздумывала над его загадкой, пока не увидела, что один из камней укатился. Провела еще один обряд на родовой поляне. Там мне явился дух предка нашего рода и предрек, что появления наследника я дождусь через пятнадцать лет. Через пятнадцать лет ко мне в дом проникнет Тот Кого Не Может Быть. Он ничего не тронет моего. Он придет за своим. И будет так силен, что я почувствую его приближение за многие версты.

   "Вот почему нас ждали, Сенька, – заговорила Миранда. – Твое появление не стало для Фаины неожиданностью, она..."

   – Прикажи своему духу замолчать! – внезапно прикрикнула шаманка.

   – Во мне нет духа, бабушка Фаина, – покладисто сказал парнишка. Арсения жутко заинтересовал рассказ колдуньи, расстраивать наладившийся контакт с хозяйкой дома не советовала и Миранда. – Я обычный человек...

   – Забудь! Не ври мне! – перебила ведунья. – Ты необычный человек с рождения! Ты тот, кого не может быть, твоя судьба не прописана, не связана с миром живых или мертвых – ты загадка даже для духов! Таких, как ты – единицы, по пальцам перечесть! Ты сам способен выбирать себе дорогу, силой воли прочертить свою судьбу по чистому листу!

   Разгоряченная громкая речь Фаины привлекла внимание Лазаря, обретавшегося поблизости на предмет охраны. В дверь просунулось хмурое мужское лицо...

   – Уйди! – замахала на него руками бабушка. – Мы разговариваем!

   "Все странновитее и странновитее, – припомнил Арсений, выдранный Мирандой из Льюиса Керролла афоризм. – Магические камни, обряды, родовая поляна..."

   – Недавно мне привиделось, бабушка Фаина, что ты и сама была к е м – т о д р у г и м, заинтересованно склонился над столом Арсений. – Ты была женщиной с головою кошки.

   Услышав о видении недавнего противника, Фаина как-то сразу, моментально успокоилась. Пристально поглядела на парнишку... И удовлетворенно кивнула. Колдунья выглядела так, словно получила долгожданный дорогой подарок, но за него предложено – платить.

   Какую цену? – непонятно.

   – Мы все бываем кем-то еще, – бабушка вздохнула во всю ширь груди. – Среди нас есть люди олени, овцы, волки, тигры, псы... Они об этом не знают, но не могут изменить свою природу. Ты – можешь. Ты не прописан.

   Сеньку слабо интересовали проблемы человеческой личности и сущности (тем более преподаваемые в форме околонаучного бреда!), его тревожила реальность – настоящее и будущее, в которое способна заглянуть невероятная старушка! Здесь, а не в засаленной СМИ философии природы человека ее сила!

   – Бабушка Фаина! – горячо воскликнул Сенька. – А ты можешь снова провести обряд?! Посмотреть, поменялось ли что-то в моей судьбе за эти годы?!

   Арсений торопился. Очень скоро ему придется слишком часто говорить Фаине "НЕТ", сейчас, пока она настроена дружелюбно, он не мог упустить представившийся шанс! Может быть, Фаина скажет что-нибудь о маме?! Расскажет, что ждет его и папу?! Увидит, поменялось ли настоящее и есть ли у его друзей из будущего – жизнь?!

   Фаина нахмурилась. Задумалась. Потом, кивнув, пробормотала:

   – Может быть..., оно и к лучшему. Ко времени.

   Шаманка встала со стула, прошла до громоздкого древнего комода, выдвинув один ящиков, достала из него тяжелый полотняный мешочек и вернулась за стол.

   Арсений услышал, как под пальцами бабушки, приятно зашелестели камушки в мешочке. Фаина словно погрузилась в транс. Ее губы мерно шевелились, глаза смотрели в одну точку.

   – Нет! – внезапно выговорила шаманка. Протянула через стол мешочек и велела: – Ты должен сделать это сам. Набери горсть камней, высыпь их на стол передо мной.

   – А если я выну только один? – принимая тяжелую торбочку, спросил Арсений.

   – Значит, так тому быть. Прислушайся к себе, возьми столько камней, сколько захочется.

   Арсений, чувствуя нешуточное волнение, погрузил пальцы в груду гладких камушков – какие-то из них были теплыми и словно бы живыми, другие морозливо покалывались, пара камней, показалось – отпрянула от пальцев!

   Сенька почувствовал желание набрать полную горсть, сграбастал камни и, разноцветной, переливающейся волной раскатил их перед внимательно застывшей бабушкой!

   Фаина застыла, глядя на рисунок.

   Молчала долго, сгорбилась. Арсению показалось, шаманка недовольна увиденным, обеспокоена. Ее брови то стягивались к переносице, то, в недоумении, взлетали вверх. Фаина заторможено глядела на рассыпанные по скатерти камни, Арсений ждать устал!

   – Ну! – не выдержав, поторопил шаманку.

   Бабушка очнулась от тяжелых дум, оторвала взгляд от камней. Посмотрела на парнишку очень странно: во взгляде застыло замешательство, тревога и толика разочарования. Ответ шаманки объяснил, с чем связан оттенок обманутых надежд:

   – Я не смогу тебя удержать, миленький, – негромко сообщила бабушка. – Хочу, но не могу.

   Арсению, по сути дела, было наплевать на чаяния могущественной старушки. А если уж совсем по-чесноку – известие порадовало: Фаина не сможет силой удержат "наследника" подле себя!

   Но шаманка продолжала гнуть свое:

   – А если постараюсь – погублю. Тебя достанут волки.

   "Господи! Да при чем здесь волки?!" – мысленно взвыл Арсений:

   – Про мою маму, про маму ты видишь что-нибудь?

   – Про маму? – переспросила бабушка, пригляделась к рисунку из камней: – Материнский камень далекой, миленький.

   – Я знаю, что моя мама далеко! Когда я ее снова увижу?!

   – Не знаю, – потерянно прошептала бабушка. – Пока ты сам прочертил только то, что твоя мама далеко.

   – Она жива? С ней все в порядке?!

   – С тобой не в порядке, миленький. – Фаина сделала паузу, прямо поглядела парнишку: – По твоему следу идет мужчина-крыса. И если не остережешься, о н тебя погубит.

   – Убьет? – насторожился Сенька.

   – Нет. Погубит.

   – Погубит?.. Крыса?.. И что же это за крыса такая? – задумчиво забубнил парнишка. "Миранда, как думаешь, крыса – Платон?"

   "Я бы не сомневалась, но кто эту сказительницу верно растолкует? Спроси о крысе что-нибудь еще!"

   – Фаина, а что ты можешь увидеть по камням про крысу?

   – Я никогда не видела такого, – задумчиво пробормотала колдунья. – Этот мужчина мог бы быть твоим отцом, но он... Он – не отец, не отчим. Но считает тебя своим творением.

   "Платон! – взорвался в голове Арсения вопль понимания Миранды. – Он жив, и он идет по следу!"

   – Этот мужчина, – продолжала бабушка, – погубил твою мать, погубит и тебя, если найдет...

   – Он меня – найдет?!

   Фаина поглядела на взволнованного парня, лицо ее сложилось в огорченную гримасу:

   – Только ты сам сможешь ответить на этот вопрос.

   – А если я снова брошу камни, ты увидишь ответ?!

   Шаманка покачала головой:

   – Ты уже сделал выбор, прочертил судьбу, не путай линии, миленький. Духи на сегодня все сказали, прогневишь, потребуешь еще сказать – обидятся. Обманут. Ты лучше про волков меня спроси, волки, мальчик, – б л и ж е. Рукой подать.

   – Настоящие волки? – удивился Арсений.

   – Настоящие. Люди в волчьих шкурах. И они куда опасней, чем серая лесная стая.

   – Ну так скажи!

   Фаина встала, убрала в рассыпанные по столу камни в мешочек и отнесла в комод. Вернулась и как будто з а с т а в и л а себя говорить:

   – Мой род ведет начало от пятнистой рыжей рыси. Ты видел наш тотемный знак на родовой поляне. Моя прародительница пыталась помочь изгнать из тебя злого демона. – Упомнив предка-рысь, Фаина пробормотала молитву или заклинание. Помолчала и продолжила: – Родная сестра моей прабабки вышла замуж за мужчину из рода волка. Сейчас половина деревни – потомки той рыси и волка. Когда моя двоюродная бабушка умирала, то не смогла никому передать силу. Волки – не получили кармического вожака, превратились в разнузданное дикое племя. Сейчас мне кажется уже совсем – взбесились. Натворили много черных дел, испоганили нашу землю, сделали ее – проклятой. Земля нас отторгает, миленький, не позволяет зародиться новой силе и не дает наследников. Я бы уже давно увела рысей в другое место, но ждала – тебя.

   Фаина горестно посмотрела на мальчишку, которого ждала, но которого не может удержать. Сенька даже виноватым себя почему-то почувствовал. Но чувству вины не позволили разрастись следующие слова колдуньи:

   – И если я оставлю тебя в деревне даже на лишний день, то – погублю. Каменный рисунок, брошенный твоей рукой, дал три ветви. Ты можешь остаться со мной и принять в дар силу, но очень быстро столкнешься со стаей и потерпишь поражение, губительное и для моего народа. Ты можешь вовсе отказаться от моего дара, но это решение вскорости погубит тебя и твоих близких. Самая длинная ветвь получилась там, где ты встречаешься с мужчиной-крысой. Но чтобы спастись, тебе нужно дать мне клятву и уйти из деревни до рассвета.

   "Пойдешь налево – коня потеряешь. Пойдешь направо – головы лишишься... Илья Муромец, твою мать!!" – забыв о внутреннем присутствии женщины, выругался Сенька.

   – И что мне выбрать? Встречу с мужчиной-крысой и какую-то клятву, как я понимаю?!

   – В полночь я брошу камни, миленький, – сочувственно сказала бабушка. – Попрошу совета у духов. Посмотрю, что могу сделать для тебя.

   – И какой клятвы ты от меня потребуешь?

   – По третьей, самой длинной ветви тебе предначертано вернуться.

   "Ох и хитрая старушка, Сенька! – заржала внутри Арсения недавняя отпетая материалистка-террористка. – Чистое – НКВД! Не мытьем, так катаньем умаслит и служить заставит!"

   "А я ей верю, – не согласился ученик. – Да и потом, Миранда. Ты же не веришь в какие-то там клятвы. Да?"

   "Ну-у-у..., после того, как я написала несколько вступительных глав диссертации "Доисторические верования...", мы можем эту тему более не развивать".

   "Прониклась, значит?" – хмыкнул Сенька.

   "Мой друг, – с нравоучительной интонацией затянула диверсантка, – человеку, которого из-за виртуальной двери шибануло виртуальным смерчем, рассуждать о логике событий – грешно и сложно. Посплетничай маленько с бабушкой, узнай, что за волки тут конкретно взбесились и почему они тебя – порвут, невзирая на помощь всесильной ведьмы. Задачу – понял?"

   "Принял к исполнению".

   Впервые с момента знакомства бабушка, понимая, что "злой демон вновь очнулся", но, не поджимая брезгливо губ и не сверкая гневно узенькими щелками глаз, с интересом наблюдала за происходящим.

   – Что, миленький? – положа объемную грудь на стол, вытянув вперед шею, спросила сопереживательно: – Опять икотка теребит? Опять спокою не дает?

   В голове Арсения тревожной сиреной взвыв голос террористки:

   "Шухер, Сенька! Пытается тебя расслабить "искренним" сочувствием!! Сейчас опять предложит экзорцизм!"

   Угадала.

   – Давай-ка, миленький, избавлю я тебя от эдакой напасти.

   – Спасибо, не стоит беспокойства. Мой дух, мадам, – приятный спутник.

   "Эка тебя завернуло-то!"

   А деревенской бабушке грамотная городская речь понравилась.

   – Привык, значит, миленький. А вот Примак-то наш – коробился.

   – Ваш Примак, уважаемая Фаина, – ведро с говном. Моему приятелю там не понравилось.

   – Разборчивый, значит, – одобрительно и вполне серьезно высказалась бабушка.

   "Улёт, Арсений! Мы всерьез обсуждаем существование р а з л и ч н ы х демонов!"

   Поздним утром на заимку, где не работала мобильная связь, прибежал взмыленный парнишка Егор: передал приказ Фаины на возвращение и умчался снова.

   Прежде чем вести пленника обратно, Митяй и Нестор сварганили пшенную кашу с тушенкой из запасов заимки. Руки Борису развязали, накормили сытно. В дорогу снарядили уже со связанными впереди руками.

   И в спину больше не пихали, вели себя примерно, хоть и не слишком дружелюбно.

   Завьялов шагал по прогретому солнечному лесу, гонял в голове тревожные мысли, пытался по хмурым лицам конвоиров угадать, как повернулись события в деревне: в пользу или во вред? сидит Сенька в подвале или сумел вырваться?! Егор шушукался с родней секретно, короткое недоумение, промелькнувшее по физиям охранников, Борис не смог растолковать. Но приметил, как уважительно и заинтересованно поглядывают на него мужики, сделал вывод и обрел надежду – справились ребята!

   ...Тайга стояла ровная и чистая, но конвоиры снова выписывали по ней странные вензеля: по ведомым им приметам внезапно поворачивали, шагали чуть ли не в обратную сторону. Митяй разок обмолвился: "Скорей бы уж полнолуние миновало... Негоже сейчас здесь ходить". Нестор согласно пошевелил усами, на окружающий лес поглядел так, словно за каждым пеньком по лешему сидело.

   Завьялов чувствовал странное напряжение таежных жителей. Не понимал с чем оно связано, но предпочитал скидывать тревогу в стане неприятеля себе на пользу – раз мужикам хреново, значит что-то не сложилось у Фаины! Ребята дали ведьме жару!

   Часа через три начались хоженые тропы, конвоиры вышли из леса на едва заметную в траве тропинку...

   Завянь затормозил! На небольшом мшистом взгорке лежало распластанное полосатое тельце узнаваемой расцветки!

   Василий?.. Жюли!

   Издали кот казался мертвым. Завьялов бросился к зверьку так резко, что конвоиры не успели среагировать, только в спину заорали:

   – Ты куда?! Стоять, дурило!!! Там ОВРАГ поблизости!

   Не обращая внимания на крики, Борис добежал до Василия-Жюли, рухнул на колени и дотронулся до кота связанными в запястьях ладонями!

   Кот лежал на солнцепеке. Но шкура была словно полита водой: свалялась в сосульки, набрала гнилой, прелой листвы, кот походил на выброшенную в лужу старую меховую шапку!

   Завьялов кое-как, связанными руками, сграбастал неживое тельце, поднес к глазам перепачканную в непонятной черной слизи морду, дунул в Васькин нос!

   – Жюли, Жюли, – забормотал!

   Сзади подоспел конвой, Нестор увидел, что Завьялов мнет грязнущую дохлую кошку:

   – Ты что творишь?! Выкинь в сей же час! – приказал. – Кот заразный! Вишь – как шерсть свалялась! Небось – бешеный!

   Но Борис тискал, тряс связанными руками вялого, безжизненного кота, прижимал его к себе.

   – Да выкинь ты эту заразу!! – почти взмолился уже и Митяй. Для доходчивости пнул Завьялова сапогом под ребра!

   Борис не охнул, вскочил на ноги. Прижал к себе кота и, ощерившись на конвоиров, прошипел:

   – Не сметь. Не сметь, я говорю! Кот – жив, у него сердце бьется.

   – И что?! – выпучился Митяй. – Счас оживет и цапнет, лечи тебя потом от бешенства!

   – Это Василий, – тяжело дыша, готовясь к драке, размеренно произнес Завьялов. – Кот бабушки Глафиры. И вчера он был здоровый.

   – И чо?!?!

   – А то, что без него я с места не двинусь.

   Завянь испачкался, прижимая к себе грязного кота. Стоял напротив двух мужиков в бойцовой стойке, не взирая на скованные руки и ношу, смотрел на конвоиров как панфиловец на танки.

   Митяй сплюнул:

   – Вольному воля, – поморщился брезгливо. – Надо тебе этого дохлого кота волочь – волоки, но потом не жалуйся. В э т о м лесу кот мог и кое-что похуже бешенства подцепить... Мы тебя, мужик, предупредили.

   Борис кивнул. Кое-как запихнул, наладил Василия под застегнутой штормовкой и, прижимая к груди локтями, понес по тропинке. Нес, бормотал утешительно, прислушивался – не пошевелится ли Васька, не замяучит?!

   Где-то через полчаса отогретый кот зашевелился, вытащил из-под куртки морду, Завьялов негромко, по-французски шепнул:

   – Ты как, Жюли? В порядке?

   Но путешественница из будущего не отреагировала, не показал, что поняла. Кошачья голова свесилась вниз из расстегнутого ворота штормовки и безвольно моталась из стороны в сторону под ритм шагов Бориса.

   Лишь перед самой деревней Жюли изыскала какие-то ресурсы носителя, заставила его поднять морду к лицу человека и так тоскливо, протяжно взглянула на Завянь, что у того мурашки по всему телу побежали!

   В желтых с черными вертикальными проточинами глазах стояли – жуть и мука! Так смотрят на мир возвращенцы с того света, те, кто заглянул за изнанку бытия и чудом уцелел!

   – Что же с тобой случилось? – целуя грязного кота между ушей, шепнул Борис.

   Василий-Жюли жалобно, сипло мяукнул и заполз обратно под штормовку. Завьялов пошагал к деревни так споро, словно и не было за спиной многочасовой дороги по лесу!

   Арсений почувствовал приближение Бориса задолго до того, как тот ворвался во двор Фаины, опережая конвоиров.

   – Сенька, Миранда, проверьте, что с Жюли! – Поддергивая, сползающее вниз кошечье тельце, выкрикнул по-французски. – С ней что-то не в порядке!

   Арсений аккуратно вынул из-под куртки Бориса тряпичного безвольного зверька, совместно с Мирандой погрузился внутрь кошачьего мозга...

   Отпрянул!

   – Надеюсь, что подруга бредит, – потрясенно пробормотала вслух Миранда только для Завьялова. И вновь, бережно и сострадательно настроилась на контакт.

   Рассудок человека перепутался с разумом зверя. В памяти толи Жюли, толи Василия бродили жуткие, зыбкие призраки: они трансформировались из сероватой мути, протягивали щупальца, разевали, сотканные из тумана зубастые пасти. Француженка как будто застряла в гиблом призрачном мире среди прелости и тлена, едва Арсений и Миранда вызвали из ее памяти воспоминания о пережитом кошмаре, по телу кота пробежала дрожь, свалявшаяся шерсть вздыбилась!..

   "Уходим, – приказала Миранда ученику. – Сейчас мы ей ничем не поможем, Жюли прежде надо вытянуть из животного".

   Завьялов встревожено глядел на Сеньку. Телепат пожал плечами, высказался все так же по-французски:

   – С Жюли что-то случилось в лесу, дядя Боря. Но что...

   "Похоже, еще одна глава для диссертации образовалась, – печально констатировала диверсантка и моментально вспыхнула: – Сеня, это когда-нибудь закончится, а?! Мне кажется, мы уже никогда не выберемся к н о р м а л ь н ы м людям, в нормальный, не безумный мир!"

   "Можно подумать, мы с тобой – нормальные", – хмуро напомнил ученик и обратился по-русски к Егору, заинтересованно поглядывающему на образованно болтающих по иноземному гостей:

   – Послушай, ты не мог бы мне вернуть плеер? Там одна песенка записана, хочу послушать.

   Парнишка неожиданно смутился, почесал в затылке и:

   – Тут, как бы, одна проблемка есть..., – замялся, виновато покосился на Митяя и Нестора, снимавших сапоги возле крыльца. Шепнул: – Я тут типа..., посмотрел твою игрушку...

   – И что?! – с нехорошим предчувствием поторопил Арсений.

   – Ну... Полыхнула она.

   "Твою маму!!" – внутренне взревел Арсений!

   В отличие от не переживающего за неизменность будущего Извекова, Миранда вмонтировала в переносные телепорты устройства самоликвидации. Если кто-то шибко любознательный попытался бы вскрыть корпус доисторической "игрушки", устройство моментально активировалось, дотла выжигая внутренности.

   Егор, стало быть – любознательный и попытался. Хорошо, что руки целы. Хоть пара пальцев и перемотана вполне цивилизованным лейкопластырем.

   "Не показывай, что плеер для тебя что-то значит! – быстро упредила горячего ученика наставница. – По правде говоря, при нынешнем раскладе я бы все равно не рекомендовала Жюли "пересаживать" в Бориса. Могут свихнуться оба".

   "А Буря не свихнется?!"

   "До Бури еще добраться надо. К тому времени Жюли может восстановиться".

   Ночью, в полночь, Фаина, как и обещала, снова обратилась к духам.

   Арсений-Миранда и Борис дожидались в горенке, пока шаманка "пообщается" с камнями. Компанию (охрану) им составлял Егор, сквозь сероватый сумрак неполноценной северной ночи в окно заглядывала полная луна.

   Племянник ведуньи удивлялся, слушая, как гости общаются на непонятном языке, а голос молодого парня порой меняется, становясь откровенно женственным. Как уважительно взрослый широкоплечий Борис прислушивается к речи молодого родственника...

   – Чего бы там не намудрила Фаина, – говорила Миранда, – мы срываемся отсюда максимально быстро. Мы сыты, выспались. Так что, Сенька, поменьше уши расставляй, почаще лапшу с них стряхивай.

   – Фаина обещала мне какую-то помощь, – хмуро отвечал ученик. – Если ее знания могут реально вооружить нас против Платона, то я бы хотел их получить.

   – Как?! В тетрадку заклинания записать и бубен с заячьей лапкой в подарок получить?!

   – Хотя бы.

   – Умора. Сенька с бубном вокруг печки пляшет, а мы типа – подпеваем всей капеллой!

   Закипающие страсти снял командир Завьялов:

   – Остынь, Миранда. Если у нас есть выбор уйти отсюда без боя – будем ждать.

   Воспользовавшись голосовыми связками носителя, Миранда громко фыркнула. Горячей натуре диверсантки ожидание – противно!

   В комнату вошел Лазарь. Угрюмо оглядел "гостей", мотнул головой, приглашая на выход. Но когда вслед за Арсением встал и Борис, поднял вверх руку, останавливая мужчину:

   – Фаина ждет только его. Ты остаешься здесь.

   Арсений слегка растеряно оглянулся на усаживающегося обратно на табурет командира, почувствовал, как бешено заколотилось сердце. В отличие от наставницы, он твердо знал, что ждет от таежной колдуньи помощи. И новых, таинственных и притягательных ЗНАНИЙ!

   "Ох, Сенька, и задурила же тебе бабка мозги-и-и..."

   "Миранда. Ты не забыла, что в общей голове нельзя соврать? Ты мне завидуешь, наставница".

   "Я-а-а?!?!... Да. Наверное, завидую, Арсений. Но еще больше я – боюсь за тебя, мой мальчик".

   "Не бойся. Я уже взрослый мальчик".

   "Заметила. Ты лучше обрати внимание на стол".

   На столе перед Фаиной лежали отнюдь не камни, а внушительный, страшноватый нож. С почерневшей от древности деревянной рукоятью, с длинным, темным, но острейше заточенным лезвием. Не охотничий, не кухонный, а сразу видно – ритуальный.

   Шаманка выглядела изможденной. На сгорбленные плечи бабушка накинула пуховый платок. Смотрела не на гостя, а перед собой.

   – Садись, – повелела. – Слушай. – Когда парнишка выполнил указание, заговорила, все так же глядя в скатерть: – Твоя судьба для меня закрыта. Я могу видеть только то, что м н е захотели сказать духи. – Фаина подняла на Сеньку черные раскосые глаза, огорченно присобрала подбородок: – Мать прародительница сказала – ты тот, кого я ждала все эти годы, но н а ш е время – не пришло. Сейчас ты должен уходить, но позже вернуться. Ты дашь мне клятву на ноже, что вернешься. В этом наше спасение, миленький. Твое и моего народа. – Фаина встала из-за стола: – Пойдем. Я должна тебе показать.

   Шаманка пошла к двери на свою половину, попыталась пропустить впереди себя гостя...

   Но в госте сидела осторожная как сто чертей диверсантка.

   "Никогда, Сенька, не показывай спину человеку с ножом. Будь воспитанным мальчиком, пусть женщина первая идет".

   Арсений произвел благовоспитанный жест, Фаина понимающе, устало усмехнулась и первой перешагнула порог небольшой темной спаленки.

   У окна, на высокой узкой кровати спала девушка с черной косой, скользнувшей с кровати почти до пола. Арсений еще не стал поклонником чарующей женской красоты, к девчонка относился большей частью по панибратски. Вид спящей женщины впервые заставил сердце замереть в груди!

   Более красивой девушки ровесницы Сенька еще не встречал. Девчонка походила на спящую Белоснежку, на девочку из сказки, на очарованную принцессу с пухлыми, чуть приоткрытыми губами, собольими бровями, изумительно очерченным носиком и обнаженными руками дивной лепки!

   – Кто это?! – прошептал Арсений.

   – Моя внучка. Ее зовут Тамара.

   – Тамара..., – как бы прокатывая имя на языке, заторможено повторил Арсений...

   "Сенька! – заорала внутри диверсантка. – Очнись! Стряхни лапшу!!"

   – Тамара..., – снова пропел имя парень.

   – Много лет назад моя прабабка выходила цыгана, сбежавшего с царевой каторги. Кровь рыси перемешалась с кровью кочевого племени. – Фаина вздохнула во всю ширь груди, покачала головой: – Тамара должна была стать моей преемницей. Но сейчас сама нуждается в защите. Ты, парень, – должен стать ее защитой и опорой. – Шаманка протянула к Арсению нож лезвием вперед: – Клянись. Повторяй за мной слова.

   "Сенька, атас!! Шаманка счас тебя на спящей внучке поженит!!"

   "И что?"

   Как будто под гипнозом Арсений повторил за Фаиной слова клятвы. Вышел вслед за шаманкой в комнату, прищурился от неяркого света керосиновой лампы...

   – Я не знаю, смогу ли придти, – сказал правдиво.

   "Первая здравая мысль за полчаса! Уносим ноги и забудем!"

   – Ты придешь, миленький, – спокойно и устало произнесла колдунья, садясь за стол.

   – А если обману?

   – Не получится. Уже – не получится, – уверенно сказала бабушка. – Ты должен будешь вернуться до того, как нож в третий раз проткнет твое сердце.

   – Что значит "нож проткнет"? – нахмурился телепат.

   – Ты сам это почувствуешь, – усмехнулась Фаина. – Два раза ты это – переживешь. До третьего – должен вернуться. Третий укол будет смертелен и для тебя, и для меня.

   "Господи, Сенька, я же говорила, что старуха нам подвох готовит! Она зараза с нейролингвистическим программированием знакома! Ну ничего..., можешь наобещать ей что угодно, с программой я как-нибудь потом справлюсь".

   Арсений различил в интонации наставницы окраску неуверенности.

   – Фаина, ты обещала мне, что научишь, как защититься от мужчины-крысы, – уже понимая, что в чем-то дал промашку, строптиво задрал подбородок юный телепат.

   – Пока в тебе есть твой "приятель", я не могу делиться знаниями.

   "О! А я о чем говорила?! Наобещала, завлекла, фокусов языком наизобретала и – пошли вон, с икотками не знаюсь!"

   "Миранда, если рассуждать категориями ее практики и мышления – она права".