Текст книги " Циклопы. Тетралогия "

Автор книги: Оксана Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 87 страниц)

   Сразу же, оставаясь в тени канатного мостика, Завьялов поглядел на крыльцо, убедился, что ни на нем, ни поблизости никто не прогуливается – нырнул и, под темной, ночной водой, нащупывая дорогу по стыкам плит, преодолел излучину ручья.

   Отфыркивался уже в подбрюшии горбатого моста. Снял вымокшую черную шапочку, несколько часов назад приобретенную в магазине. Забросил в нее горсть мелких камушков и утопил – потяжелевшая шапка раздражала, холодом на мозг давила.

   Достал из непромокаемого мешочка телефон. Пригляделся к камерам, дождался нужного положения объективов, нажал на кнопку воспроизведения записи!

   – Возвращаешься на левый берег. Курс – туя рядом с фонтаном... Датчик движения в пяти мерах от берега. Один, два, три... четырнадцать – пошел!

   Выписывая вензеля-зигзаги, Завьялов вновь вернулся в петляющий по территории ручей уже через сорок метров. В брод "переполз" канал. Вытянулся на пологом берегу...

   – Надеюсь, ты меня слышишь, Боря, – раздался в наушниках одобряющий генеральский баритон. – Дальше ты идешь один. Как только камера на углу дома начнет поворот направо, можешь встать и быстро добежать до стены. Прижмись. Зайди в стеновую складку у окна кухни. Там слепая зона, переоденься.

   Завянь лежал в густой непроглядной тени, смотрел на камеру – механизм только начал поворот налево, придется выждать секунд тридцать... Машинального бросил взгляд на освещенное окно марьюшкиной спальни и... обмер.

   В окне комнаты, куда вчера занесли два дополнительных дивана, стояла ЕГО ДОЧЬ.

   Свет падал на девочку сзади, путался в легких кудряшках, оглаживал хрупкие детские плечи... Ошибки быть не может – в окне стояла МАРЬЯ!

   Завянь перевернулся на спину, сполз до гранитной кромки ручейка... Скорчился, потер лицо руками.

   Н е м о ж е т б ы т ь! Марья, Ваня, Зоя, все – должны были уйти из дома три с половиной часа назад!!! Константиныч дал Борису время на посещение магазина альпинистских принадлежностей, покупку экипировки, дорогу до поместья. Их не могли...

   Могли, пришла рассудочная, трезвая мысль. Если Завянь полчаса, десять минут вперед попался, департамент начал обратную пошаговую отмотку (в случаях на прямую не касающихся Платона, подобные мероприятия разрешены), Бориса "посетил" агент и выяснил, где находилась его семья три часа назад. Детей и Зою могли привезти в этот дом практически сразу после его отъезда от дома Морозова.

   Или...

   Да какое может быть "или" когда отец увидел в освещенной, словно к празднику! западне для убийцы силуэт любимой дочери!!

   Борис стремительно вернулся на прежнее место, камера как раз начала требуемый поворот – метнулся вперед, в несколько гигантских прыжков добрался до стены и, прижимаясь спиной к дому, юркнул в глубокую каменную складку, что давали стена и башенка с мавританским куполом.

   В голове, в сумасшедшем ритме пульса выстукивались имена: "Марья, Марья, Ваня, Зоя!!..." Завянь быстро скинул с плеч мокрый вдрызг рюкзак, достал непромокаемый пакет с костюмом, точь-в-точь похожим на одежду охранников. Переоделся. Разложил по сухим карманам из пакетов шокер, телефон, банковскую кредитку и немного наличности. Универсальный электронный ключ от всех замков дома, что дал ему Лев Константинович, взял на изготовку. Перекрестился...

   "От каменной ниши до двери в бассейн не более двенадцати метров, – несколько часов назад инструктировал друга генерал Потапов. – Попасть в дом, минуя камеры, повешенные над каждой дверью – невозможно. Но ты будешь в одежде охранника. Под объектив попадешь на несколько секунд. Пока охранники у мониторов соображают – кто из коллег вдруг вынырнул из-за угла?! дойдешь до двери в помещение бассейна. Откроешь дверь. Путь до гаража займет не более пятнадцати секунд. Дальше действуешь по обстановке".

   Разрабатывая операцию, Лев Константинович поставил на внезапность. Если бы Борис приехал в дом открыто, так сказать, в ворота постучавшись, ему бы не позволили бродить по дому в одиночку. Везде и всюду Карповского зятя сопровождал бы хоть один из охранников. Бродил бы по пятам, прикидывал, что здесь понадобилось беглецу. И уж наверняка, Борису не позволили бы завладеть машиной с лежащим в багажнике рабочим "инструментом".

   Но при условии внезапного появления Бориса внутри дома, появлялся реальный шанс угнать машину с ноутбуком. Запрыгнуть в готовый к отправке джип, предварительно открыв с пульта автоматические двери гаража, завести двигатель и выехать на улицу – все это занимает не более сорока пяти секунд! Даже если охранникам у ворот успеют дать команду – не выпускать джип за территорию! – Лев Константинович советовал переть тараном!

   "Ворота у Максимовича хоть и надежные, достаточно укрепленные, но рассчитаны они, Бориска, на удар снаружи. Причем, сам вспомни – снаружи негде разогнаться. Дорога узкая, поворот короткий, при ударе с такой дистанции, укрепленные петли даже не скрипнут!.. Другое дело – протаранить изнутри. По подъездной дорожке от дома можно разогнаться. Если тебя попытаются не выпустить из поместья, сразу же подавай машину назад и бей тараном в центр ворот! Они двойные, Боря, так что, как миленькие наружу разойдутся".

   Догнать же бывшего автогонщика на трассе, заблокировать, остановить – и думать нечего.

   ...Завьялов вывернул из-за угла. Походкой уверенного, торопящегося по своим делам человека прошел вдоль прозрачной стены всесезонного крытого бассейна, провел картой электронного ключа по щели замка: попал внутрь дома.

   Навстречу Завьялову легонько и сонно колыхнулись ветви пальм. Подсветка не работала, вода стояла ровной гладью застывшего стекла. Внутри дома не было ни единой камеры. Павел Максимович Карпов не собирался расхаживать в плавках и халатах под всевидящими объективами и развлекать, усевшуюся перед мониторами прислугу сюжетами из личной жизни.

   Борис быстро прошел по кромке бассейна. Вышел в небольшой коридор и повернул совсем не к гаражу.

   Перепрыгивая через три ступени, отец понесся к комнате, в окне которой он увидел дочь!

   Циферблат напольных часов в торце коридора второго этажа показывали половину третьего ночи. Огромный дом был погружен в ночную тишину и полумрак, Завьялов бегом преодолел короткий отрезок до спальни дочери, сразу же увидел, что снизу из-под двери идет тонкая полоска света – рванул на себя антикварную изогнутую ручку!..

   Напротив, в нескольких шагах от порога стоял мальчик лет одиннадцати с чуть вьющимися волосами, закрывающими шею. Потемневшими от расширившихся зрачков, серыми глазами пристально смотрел на Завьялова. Как будто знал и ждал, что тот сейчас откроет дверь.

   Завянь громко и судорожно сглотнул, перешагнул порог и плотно прикрыл за собой дверь.

   – Ты кто? – спросил мальчишку.

   Спросил только потому, что надо было что-то говорить. Едва увидев мальчика, Завьялов понял, что перед ним п о т е н ц и а л. Ребенок, выбранный департаментом создавать в доме дедушки Карпова эффект присутствия детей его дочери.

   Кошмарная встреча. Завянь глядел в лицо маленького потенциального покойника. Возможно, в р е а л ь н о м времени этот пацанчик сегодня попал под автомобиль, пошел купаться и не рассчитал дистанцию и силы... На умершего от изнурительной болезни мальчишка как-то не похож...

   П о т е н ц и а л строго смотрел на вошедшего широкоплечего мужчину, испуг медленно стекал с серьезного детского лица.

   – Вы не такой, как о н и, – внезапно выговорил мальчик. – Вы – другой, н о р м а л ь н ы й.

   – Что..? – переспросил Борис. – "Нормальный"?

   – Да, – кивнул мальчишка. – Вы ч е л о в е к. Не как о н и.

   Завянь опешил:

   – А кто о н и по-твоему? – Неожиданные слова мальчика намертво прилепили к полу ноги растерявшегося Завьялова.

   – Инопланетяне, – на полном серьезе, невозмутимо произнес ребенок. – Они нас захватили. Привезли сюда. Они нас убьют, да? Порежут для опытов?

   Наверное на свете найдутся мужчины способные после подобных вопросов, заданных искренним детским голосом, выйти за дверь, закрыть ее за собой, и оставить ребенка в комнате – западне для монстра.

   Наверное найдутся.

   Борис Завьялов к их числу не принадлежал. Он думал меньше секунды, протянул к мальчику руку, сказал:

   – Пойдем.

   Понимал, что совершает абсолютнейшую глупость! Назавтра в этой комнате появится еще один мальчишка-заместитель – в последний момент выдернутый из-под колес грузовика, вытащенный из реки, выкопанный из-под груды осыпавшегося строительного песка!

   Но ничего не мог с собой поделать. Завянь не мог захлопнуть дверь и убежать к гаражу, где его ждет машина с ключами зажигания в замке!

   Он уже знал, что навсегда запомнит серьезный сероглазый взгляд ребенка, вдруг показавшегося ему до жути, до одури знакомым! Этот мальчишка навсегда поселится в его памяти и снах, начнет приходить к нему ночью и УПРЕКАТЬ. Смотреть молчаливо и пристально – напоминать о трусости.

   Завянь уже знал, что навечно проклянет себя за нерешительность и малодушие. Подушки изгрызет, пододеяльники зубами измочалит, он н и к о г д а не сможет спать спокойно. Он ж и т ь не сможет, в зеркало смотреться, открыто улыбнуться своим детям!

   Борис тянулся к мальчику. Тот неожиданно спрятал руки за спиной:

   – Я не пойду один. Я не оставлю Тоню.

   Мальчик повернулся к детской кроватке, Завьялов поглядел туда же...

   Конечно! В комнате должен быть еще один ребенок! Девочка, чей силуэт в окне Завьялов принял за фигурку дочери.

   Девочка спала. Укрытая одеялом почти до растрепанной кудрявой макушки.

   – Они нас накормили и усыпили, – глядя на спящую подружку, говорил мальчик. – И з н у т р и усыпили. Тоня постояла у окна, помолчала. Легла на кровать и сразу же уснула, я..., я спать не захотел.

   Завьялов в несколько шагов преодолел расстояние до кровати, поднял на руки спящую девочку и скомандовал:

   – Пойдем. Я вывезу вас отсюда.

   Мальчишка юркой змейкой обогнул Завьялова и раскрыл перед ним дверь.

   Разговор мужчины беглеца и мальчика потенциала занял не более полуминуты. Завянь на всех порах шагал по знакомому до мелочей коридору, сбегал по лестнице; чувствовал на щеке теплое дыхание спящего ребенка, в душе боролись долг перед семьей и совесть:

   "Зачем? зачем?! Что ты изменишь?!" – вопил рассудок.

   "Заткнись! Никто не смог бы поступить иначе!" – рычала совесть настоящего мужчины.

   "Ты завтра снова приедешь сюда кого-то спасать?! Да?!.. Из-за этих детей ты свою семью погубишь!!"

   "Попробую не погубить".

   "Безумство храбрых нужно запрещать..."

   В замке зажигания джипа действительно торчал ключ с брелком сигнализации. Завьялов быстро положил спящую девочку на пол между сиденьями, мальчик мгновенно заскочил туда же, скорчился за водительским креслом.

   – Ни звука. Не высовывайся. – Приказал понятливому пацану Завянь. Закрылся от мерцающих в темноте мальчишеских глаз, захлопнув дверь машины.

   Быстро обошел джип и раскрыл багажник.

   Жюли опять оказалась права. В готовом к экстренной эвакуации автомобиле лежал тощий матерчатый чемоданчик с удобными для собачьих зубов ручками.

   Завянь вытащил чемоданчик на свет, дернул за бегунок змейки-застежки, собираясь проверить, что лежит внутри – близнец похищенного ноута или за ним придется смотаться к комнате охраны, где уж наверняка хранится действующее устройство для телепортации. Если уж добрался, то можно попробовать отбить устройство шокером и кулаками...

   – Борис Михайлович, Борис Михайлович..., – раздался за спиной Завянь насмешливый, упрекающий голос.

   Не выпуская чемоданчика из рук, Завьялов оглянулся!

   На небольшом, в три ступени крылечке у двери, ведущей в дом напрямик из гаража, стоял ухмыляющийся электронщик Марик. За спиной худосочного юноши возвышались троица нахмуренных, у п р а в л я е м ы х бодигардов.

   – Ну зачем же вы вернулись? – продолжая ернически улыбаться, Марик, вихляя бедрами спустился до бетонного пола. Вытянул указательный палец, направленный на чемоданчик: – Наверное за этим, да?

   "Устройство мне не отдадут в любом случаем", – подумал Завьялов и захлопнул багажник автомобиля, в котором спрятались два ребенка.

   – Непростительная глупость, – покачал головой тощий электронщик. – Вас отпустили. Вы могли уехать...

   – Ты – Зиберт? – набычившись и глядя исподлобья, хрипло выдавил Борис.

   – Всегда говорил, что Миранда слишком болтлива и совершенно непригодна, – "расстроено" помотал патлатой головой компьютерный юнец. И став внезапно очень жестким, выбросил вперед правую руку: – Отдайте сумку и проваливайте. Вас ждет семья, Борис Михайлович. Предлагаю не делать новых глупостей и разойтись ко всеобщему удовольствию.

   Руки бодигардов лежали на кобурах н а с т о я щ и х пистолетов, Борису не дали бы даже малейшей попытки воспользоваться шокером. И кулаками.

   Завьялов помнил о детях, спрятавшихся в салоне джипа. Он медленно, не делая резких движений протянул сумку. Ее принял, выдвинувшийся из-за спины начальника охранник.

   – Может быть, пешком пойдете? – задирая вверх брови, предложил Густав Зиберт.

   – Сам пешком ходи, – буркнул Завьялов, обошел автомобиль и запрыгнул на водительское кресло.

   Сердце стискивал страх! Любому из четверки агентов достаточно приоткрыть автомобильную дверцу – просто так, ради перестраховки! – и дети будут обнаружены!

   Завянь уверенным, невозмутимым движением повернул ключ в замке зажигания, мотор негромко заурчал...

   Секунда, две...

   Машина, рванув колесами бетон, буквально выпрыгнула из гаража! Помчалась по дорожке.

   Ворота на выезде с территории стояли открытыми настежь.

   Завьялов спас чужих детей, возможно – ценой жизни собственных.

   * * *

   – Вы с ума сошли, Борис Михайлович!! – шокированная поступком Завьялова Миранда только что волосы на голове с корнем не выдирала! – Зачем вы притащили сюда этих детей?! Зачем вы вообще их вывезли?!

   Негромкое, но гневное шипение Ирмы-Миранды никто не прерывал. Слушая рассказ Завьялова, генерал задумчиво глядел на молодого друга, но комментариев не делал. По непроницаемой собачьей морде ротвейлера-Жюли было невозможно понять отношение француженки к поступку Бориса. Полтора часа назад Завьялов не стал городить огород и баловаться электричеством, он подхватил мадам Капустину в условленном месте неподалеку от особняка, сразу же поехал к Морозовскому дому и выпустил у подъезда собаку. Ротвейлер-Жюли по следам привела его к семье, устроившей ночную прогулку по дворам района.

   Борис перестал опасаться контрдействий хроно-департамента, поняв что их о т п у с т и л, решил не проверяться на внедрение.

   ...В комнату зашла Зоя, только что уложившая привезенных мужем детей на одном из купленных матрасов. Последние слова Ирмы-Миранды она услышала и встала вровень, плечом к плечу с мужем, упрямо сложившим руки перед грудью:

   – Борис поступил правильно, Миранда. Н о р м а л ь н ы й человек не должен оставлять в беде детей.

   Диверсантка фыркнула. Прошлась по комнате, остановилась у окна и, глядя на серую предрассветную улицу, немного помолчав, спросила:

   – Ты говорил, что мальчик заметил твою о с о б е н н о с т ь, Борис?

   – Да, – коротко сказал Завьялов в прямую спину леди полицейской.

   – Что ж..., – разворачиваясь к обществу, задумчиво пробормотала террористка, – может быть это и к лучшему. Устройства у нас нет, но есть ребенок, судя по всему, обладающий исключительными ментальными способностями. Только так я могу объяснить, что Арсений сумел выделить тебя, Борис, из окружения носителей агентов хроно-департамента. Почувствовать твою особенность. И кстати, – лицо Миранды неожиданно потеряло былую хмурость, террористка улыбнулась Косолапову: – Николай, завтра утром ты имеешь возможность поближе познакомиться с сыном. Арсений – твой сын, Коля. Твой и Раисы Журбиной.

   Хорошо, что Коля, один единственный из всех – сидел. Невозмутимо потягивал пивко, не вмешиваясь в разговор хроно-личностей с прибывшей повторно диверсанткой. Спать собирался – день тяжелый выдался, первые пол-литра пива в желудок проникали... Еще баночку принять и на боковую. На матрасе спину вытянуть.

   Услышав диверсантку, Косолапов поперхнулся, булькнул:

   – Что?! Что ты сказала?! Арсений сын Раисы?! МОЙ СЫН?!?!?!

   Завьялов хорошо изучил друга. Миранда знать его не знала. Рычание Коляна приняла за радость, едва не пропустила оплеуху.

   ...– Бор-р-ря!!! – изрыгал Косой, отпихивая вцепившегося друга. – Дай я до этой биксы доберуся!!! Уйди!! Не стой на путях!!

   Первоначально растерявшаяся Миранда преспокойно наблюдала, как Завьялов пытается зафиксировать буйного папашу в углу у двери. По зрелому размышлению и наблюдению Завянь уже не порекомендовал бы другу Коле сойтись в рукопашной с прилизанной дамочкой, прошедшей обучение в настоящей полицейской жизни и в интернате, сурово и пышно выпекающем агентов в будущем... Уж больно ж д у щ е насмехались серо-стальные женские глаза. Миранда тоже..., вроде бы, не против спустить пары хорошей стычкой. Навешать Коле ловких "дамских" кренделей.

   Косой рычал:

   – Когда?! когда, ты сука арматурная, узнала, что у меня есть сын?! Узнала, что твои сраные соплеменники решили из него приманку сделать?!?!

   – Не соплеменники, а современники, – невозмутимо, явно нарываясь, поправила Миранда.

   – Боря, отпусти! Дай я этому упырю на каблуках ребра и зубы посчитаю!

   – Замолчите все!!! – перекрывая рык Косого, истошно закричала Зоя и закрыла уши ладонями. – Сколько можно?! Сколько... можно... бестолково... выяснять отношения, задыхаясь проговорила женщина: – Мы – команда. Мы – взрослые люди.

   – Мы – живые люди, существующие на пределе, Зоенька, – негромко, в установившейся тишине объяснил Лев Константинович. – Подумай. Можно ли жить иначе под прицелом снайперской винтовки или мушки боевого вертолета?

   Время позднее (или ранее, как поглядеть), страсти улеглись, пожалуй, на фоне общей, запредельной усталости. Миранда говорила из последних сил, лишь потому, что прежде чем разойтись по комнатам на отдых, надо обязательно подбить итоги. Неразрешенные вопросы мало сну способствуют.

   – Давай-ка, Коля, без нервов, серьезно потолкуем. Твой сын – дефект. Не потенциал, как Тонечка Ватюшина, а ребенок уже существенно вмешивающийся в нормальное течение истории. Иногда подобные люди-казусы могут жизнь прожить ничего не поломав в сложившемся процессе. Арсению не повезло: он с самого раннего возраста начал "бревна поджигать". Мадам История дважды выводила на мальчика агентов департамента...

   Сухая констатация фактов, усталый менторский голос Миранды; Косолапов стискивал пудовые кулаки, но в драку уже не лез. Не террористка, а ее прежние хозяева безразлично отправили его сына на смерть. Миранда лишь случайно узнала от Пучковой, что дети – дефект и потенциал – уже подобраны на роль заместителей близнецов. Что один из заместителей сын Раисы и Николая, практически воспитанник Платона. Путем долгих совещаний в департаменте решили одним махом убить всех зайцев. Жесточайший дефицит людских ресурсов не позволял департаменту обеспечить надежную охрану интерната, куда поместили сына Журбиной. Аналитики уверяли, что Извеков будет крайне заинтересован в мальчике с развивающимися телепатическими способностями – он обязательно за ним придет. Из Арсения решили сделать, так сказать, двойную приманку и заодно не распылять силы по двум охраняемым объектам – детскому приюту-интернату и поместью Карповых.

   ...– Потенциалу Антонине, я уверена, стерли память, – устало говорила диверсантка. – Девочка должна быть послушной, а не донимать агентов вопросами "когда мы поедем к маме-папе?". С Арсением, как мне кажется, так сделать не могли. У твоего сына, Коля, существуют воспоминания, на которые первоначально не обратили внимания, а после они окажутся крайне важными для поимки Извекова. Так что, Николай..., будь готов к тому, что сын назавтра будет спрашивать о матери...

   – А если бы Арсению стерли память, – пристально глядя на Ирму-Миранду, проговорил Косолапов, – ты бы мне не сказала, что мальчик – сын Раисы? МОЙ сын.

   – Наверное, сказала бы, – не слишком уверенно произнесла диверсантка.

   – Да ты бы и сам догадался, – неожиданно вмешался Завьялов. – Он же – твоя копия. Я его как только в доме увидел, сразу что-то знакомое уловил.

   – Спасибо, брат, – покачивая головой, в который раз поблагодарил Николай. – Спасибо, что вытащил оттуда сына.

   – Давайте вернемся к сути вопроса. – Миранда, крепко зажмурившись, помассировала пальцами виски. – До того как мальчик проснется, нам надо решить, как с ним разговаривать.

   – А что тут решать?! – моментально вскипел Косой. – Я с ним поговорю, скажу, что я его отец...

   Миранда поморщилась, вновь разнервничавшегося папашу утихомирил генерал:

   – Подожди, Коля. Миранда говорит по делу. Объясни нам суть проблемы, Миранда.

   – Проблема та еще, – вздохнула женщина. – Если судить по открытым источникам информации, то, к примеру, в моем времени существует лишь несколько человек, способных на взгляд, без использования специальных датчиков засечь в носителе присутствие дубль-интеллекта. Телепатов подобной силы даже к полевым работам привлекать запрещено – они ценнейшие работники, приравненные к оборонительному вооружению.

   – А мой сын..., – Косолапов не смог закончить предложение, его начала бить нешуточная дрожь. Он только что обрел нечаянный подарок судьбы, узнал, что обожаемая когда-то женщина родила ему наследника, сынишку! и тут же получил поддых – его ребенок может быть приравнен к какому-то там оружию! к ракетной установке, твою мать!!

   – А твой сын смог, – слегка растеряно, подытожила Миранда. – О существовании в прошлом телепатов подобной мощности не осталось сведений. Арсений – нонсенс. Казус. Ноль, внезапно ставший миллионом. Раиса, на сколько мне известно, тупиковая ветвь генеалогического древа: ее роман с интерном Гоги закончился бы абортом и невозможностью иметь детей. Нам остается думать, что способности Арсения искусственно развил Платон. Никогда ранее ни один мужчина не отваживался прожить в теле беременной женщины до родов...

   – Подожди! – Миранду перебил нервно подергивающийся Косолапов. – Раиса как-то мне рассказала, что ее прабабку в деревне кольями забили. Мол – ведьма она, коров и мужиков сглаживала, порчу взглядом наводила. Ведьминские способности могли здесь роль сыграть?

   – Бабка ведьма, говоришь? – прищурилась Миранда. – Порчу взглядом наводила...? А что... Пожалуй.

   – Да точно, точно! – ожесточенно закивал Косой. – Бабка – ведьма, Извеков сука потом еще в утробе материнской над мозгом плода поработал... Ну и дела..., – всерьез закручинился Косолапов: – И что мне с Сенькой делать?! Его же надо как-то защищать! Твой этот... – департамент! знает о способностях Арсения?

   Покачивая головой, немного выпучив глаза террористка произнесла полушепотом:

   – Господи..., мне даже представить страшно что сейчас в поместье началось... – покосилась на Завьялова: – Ты стащил у них..., даже не подберу названия ч т о именно.

   – Не "что", – кого!! – взревел Колян. – Мы кажется решили, что Арсений наше спасение!

   – Да, да..., – забормотала диверсантка. – Конечно же – спасение... Но что мы ему скажем, други дорогие? как объясним задачу?

   – Ребенку десять лет, – соглашаясь с переживаниями диверсантки, добавила жена Завьялова.

   – Ребенок уже фантастических фильмов насмотрелся, решил, что его похитили инопланетяне, – напомнил Борис. – Предлагаю придерживаться этой версии. Объясним Сене, что надо приглядываться к людям, искать захватчиков-инопланетян.

   – Типа, мол, – игра такая? – нахмурился отец "стратегического" мальчика.

   – Ну не совсем, – сочувственно вздохнул Завянь, – но где-то около того. Пугать не будем.

   – Ты думаешь мальчика, прожившего десять лет бок о бок с асоциальным психопатом можно чем-то напугать? – уголок губ полицейской Ирмы Конниген приподнялся в невеселой усмешке. – Благодаря усилиям Платона, мозг этого р е б е н к а превосходит ваши показатели в несколько раз, господа. Мозг обычного человека задействован процентов на десять. Я, как обученный телепат средней силы, активна процентов на двадцать пять. Но только не в этом теле. Увы. В теле Ирмы Конниген я не способна к телепатическому восприятию. Арсений же пользуется с в о и м мозгом и возможностями на полную катушку, он способен почувствовать малейшую ложь. Нам не удастся мальчику соврать, друзья.

   – Все так серьезно, Миранда? – пожалуй, впервые назвав террористку по имени, нахмурился Николай. Он начал понимать, на сколь серьезная ответственность свалилась на отца неординарного мальчишки.

   – И даже более, чем ты можешь представить, Коля, – не стала увиливать Миранда. – По сути дела, уж прости, я до сих пор не понимаю, почему Арсения не у н и ч т о ж и л и сразу же после того, как появилась информация о его способностях. Аналитики наверняка давно просчитали: если Платон получит тело развивающегося телепата достаточной мощности, он станет – неудержим. Практически – неуязвим. Одним существованием дефект Арсений представляет серьезнейшую опасность целой хроно-популяции. – Миранда выдержала паузу, в упор поглядела на Завьялову, которому недавно разнос устраивала: – Теперь, Борис Михайлович, ты понимаешь КОГО украл из дома? Арсения, господа, будут искать все – и Извеков, и хроно-департамент. Нам предстоит решить: стоит ли утаивать от ребенка правду и ограничивать его возможности, или наоборот – позвольте мне р а б о т а т ь с мальчиком. Используя развивающие методики из будущего, я смогу усовершенствовать, сформировать его талант.

   Последние слова Миранда адресовала напрямую Косолапову. Отец еще не познакомился с сынишкой, а перед ним уже поставили выбор: угнетать таланты сына полуправдой или развивать ментальные способности, тем самым превращая мальчика в страшенное орудие. Миранда открыто просила Николая дать ей возможность создать и з а р я д и т ь оружие невероятной силы.

   * * *

   Арсений притворялся спящим. Захныкавшую спросонья Тонечку унесла из комнаты добрая тетенька с большими ласковыми глазами. Арсений остался в комнате один. Лежал, отвернувшись к стене, и думал.

   Его привезли в странный дом. Они с мамой много раз селились в подобных съемных полупустых квартирах, но те квартиры были небольшими. Эта же размахнулась почти на всю площадку шестого этажа, а из мебели в спальне – одни матрасы... Кухня, правда, ничего себе – современная, навороченная. В гостиной дорогие кресла и диваны, телек во всю стену... Жить тут можно. Но вот стоит ли?..

   Дверь спальни тихонько скрипнула, Арсений усмирил дыхание, сделал его равномерным, сонным... Когда мамочка вот так же притворялась спящей, Арсений всегда улучал ее по движению под веками глазных яблок и дрожи ресниц, и потому сейчас держал лицо почти прижатым к подушке. Сведенные тревогой челюсти плавно разжал, расправил лицевые мышцы.

   К матрасу кто-то подошел. Поправил одеяло, натянув его до плеч. Нежно, бережно провел ладонью по волосам Арсения, вздохнул и, распрямившись, двинулся обратно.

   Арсений бросил осторожный взгляд из-под ресниц в спину уходящего человека...

   Опять рыжеватый здоровяк дядя Коля наведывался. Уже три раза приходил, вздыхал, сопел, но не будил. На цыпочках передвигался.

   Чудной. Но главное – не с т р а ш н ы й.

   Еще в комнату приходили мальчишка и девчонка – Иван и Марья. Пока их взрослые не засекли, стояли у окна, шептались. Переругивались. Мальчишка хотел гостя разбудить "случайно", девочка его отговаривала, просила не шуметь...

   По разговору: чилдрены воспитанные. Послушные. Таких бы в интернате в один момент п о с т р о и л и. Тезка этого мальца (интернатские его "Вано" звали) одной рукой обоих в бараний рог и по линолеуму бы, как половые тряпки расстелил...

   Вспоминать интернат, куда его привезли после налета на квартиру бронированных спецназовцев, было неприятно, жутко. Растерявшегося Арсения подталкивал в спину усатый дядька, передавал его с рук на руки рыхлой женщине с пронзительными, испытывающими "приемыша" глазами...

   Арсений их боялся до тошноты. Усач в полицейской форме и тетка были – н е о д н и. Точно так же как и в мамочке, в них чувствовалось чужеродное п р и с у т с т в и е.

   И в спецназовцах, что выбили окно и дверь Арсений тоже ощущал пугающую двойственность. Они казались мальчику марионетками, ожившими грозными куклами с автоматами на взводе. Безвольными исполнителями чужих приказов.

   Страшно.

   Раньше Арсений думал, что так бывает только с мамой. Он никогда не видел других б о л ь н ы х людей, предполагал, что это есть симптом болезни и эту двойственность натуры способен разглядеть любой мало-мальски опытный врач психиатрической больницы, мальчик никогда не считал свои способности – о с о б е н н ы м и. Он думал, что привычка подмечать перемены в настроении мамы, вечный страх нарваться, под руку попасть – делают его чрезмерно внимательным, чувствительным к каким-то выплескам н у т р а.

   Он ошибался. Полтора десятка человек, встреченных в один день: полицейские, следователи, спецназовцы, потом и тетка – не могли быть разом пациентами разбежавшейся психушки. Они все принадлежали серьезным ведомствам, туда не допускают сумасшедших.

   Когда же Арсения привезли в дом, где в о о б щ е б ы л и т о л ь к о " д в о й н ы е " л ю д и, он понял, что его мама никогда не была больной. Так же как и этих людей, его маму захватили ИНОПЛАНЕТЯНЕ.

   Инопланетяне захватили девочку Тоню. Но как только Антонина уснула по приказу, захватчик покинул ее расслабленное тело.

   Инопланетянин побывал и в самом Арсении. Причем началось это буквально сразу же после того, как дверь квартиры слетела с петель. Арсений почувствовал внутри себя присутствие (почему-то не опасное, а мягкое как будто исцеляющее), потом ему показалось, что время и окружающее пространство странно растянулись, улетая в ширь и в прошлое... Инопланетянин постарался это ощущение убрать! Пытался успокоить, обернуть все н о р м о й...

   Не получилось. Арсению казалось, что внутри его головы ползают многочисленные паучки. Щекочут извилины мягкими невесомыми лапками, раздвигают складки мозга, пробираются, погружаются в мозговую ткань...

   Ощущение было настолько мерзким, что Арсений напрягся – представил, что мозг не жирное желе, а мышца! – и выкинул пришельца из себя!

   Или напугал. Мальчику подумалось, что пришелец был – исследователем. Ученым, а не воином либо палачом. Иначе он бы не ушел, а зацепился – подчинил.