Текст книги "Леди удачи. Все пути…"

Автор книги: Марина Белоцерковская

Соавторы: Оксана Балазанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Глава 14

Начальство не опаздывает – начальство задерживается.

Рано утром Джоанна и Ксави уже маячили в приемной леди Мальборо. Офицер перед дверью поглядывал на них плотоядно-растерянным взглядом. Вечером он получил два противоположных приказа об этих девицах: арестовать их – от лорда Джулиана, и оказывать им всяческое содействие – от герцогини. И теперь офицер решал в уме сложную задачу – кому подчиниться. Но поскольку «в английской армии дураков не держат», молодой человек рассудил так: коль скоро его пост у кабинета леди Мальборо, следует выполнять ее распоряжения, а там будет видно.

Джоанна нервничала. Уже давно прошло назначенное время, а герцогиня все еще не принимала. Что могло произойти?! Неужели Арабелла оправилась от ночного потрясения, и во дворце решается судьба не Питера, а их самих! А вдруг леди Мальборо заболела! А может, что-то случилось с Бладом?!

Тут дверь аудиенц-зала отворилась, и в приемную вошел старичок-лакей.

– Кто здесь по делу Питера Блада?

Девушки с замирающим сердцем шагнули вперед.

– Миледи, – прошамкал старичок, – герцогиня приносит вам свои извинения за отмену аудиенции. Она сейчас занята, поэтому примет вас позже. За вами пришлют. Извольте оставить ваш адрес.

– Гостиница «Три…», – начала было Ксави, но, получив дежурный тычок в бок, замолчала и удивленно воззрилась на подругу.

– Элтон-Бридж, «Красный Дракон», вторая дверь от парадного крыльца, – как ни в чем ни бывало сказала та.

Лакей записал адрес в маленькую книжечку и исчез за дверью.

– Не поняла! – воскликнула Мари, когда девушки вышли из министерства. – Эт-то что еще за новые координаты?

– Мы переезжаем, Ксави, – спокойно объяснила Джоанна. – Сегодня мы все равно свободны, а в гостинице уже становится опасно. Особенно после нашей ночной авантюры.

– Почему она нас не приняла? – вслух подумала Мари. – Может, узнала о нашей мелкой пакости?

– Не думаю. Боюсь, у герцогини куда более веские причины. Наверное, у нее ничего не вышло, и она решила пока не лишать нас надежды.

– Возможно, ты и права. Но тогда…

Джоанна махнула рукой:

– Подождем пару дней, а потом… Да что, нам с тобой первый раз стенки ковырять, что ли?! Возьмем динамит, поставим Лондон на уши. Или еще чего-нибудь сообразим. Симфонию на два голоса!

– Джо, тебя ли вижу я?! – искренне удивилась Ксави. – Ты ли это – человек, свято чтущий (чтящий, чтющий) кодексы чести, времени, а главное, уголовного права?!

– Иди ты! – невежливо отозвалась Джоанна. – Можешь предложить что-то более конструктивное?

– Не-а! – честно призналась Ксави.

И они мрачно побрели по улице в направлении «Трех разбойников».

* * *

Новое жилье оказалось довольно удобным. Дом, правда, был ветхим, но снаружи производил впечатление солидного английского жилища. Квартира состояла из двух комнат и большого холла-гостиной, но основным его достоинством были два выхода: главный – с фасада и запасной – выходящий на набережную.

– Приключениев хочется! – зевнула Мари, потягиваясь на диване. – Авантюров, опять же! Надоело валяться! Хочу на дело!

– Тебе ночки мало? – поинтересовалась Джоанна.

– Ма-а-ало! – возопила Ксави, вскакивая. – Всё! Пошли!

– Куда?

– Да хоть в кабак! Сколько можно тут киснуть? Уже целых полчаса сачкуем, черт подери!

Волверстон при слове «кабак» спохватился:

– О, дьявол! Я ведь договорился с этими ребятами… ну, с немцами. Они же нас будут ждать сегодня на Рэтклиф-Хайуэй в «Веселой Камбале»!

– Так в чем же дело?! – радостно взвилась Ксави, беря курс на выход.

Джоанна придержала ее.

– Куда? Шкипер Куто, а ну-ка, прими соответствующую форму!

Ксави в легком замешательстве уставилась на Джоанну.

– А что? Я, по-моему, очень даже в форме… Тьфу! – вдруг хлопнула она себя по лбу. – Ну, конечно! Я же Ксавье Куто!

* * *

Через полчаса в кабак «Веселая Камбала» вошли четыре молодых человека и одна огромная собака. Навстречу им поднялся темноволосый гигант Петер.

– О-о! Друзья мои, как я рад вас видеть! – перевел Томас.

Петер замахал руками.

– Попробоваль нет переводчик. Англичанин язык не есть трудность.

– Ну-ну, – проворчала Ксави. – Посмотрим, как будет насиловать английский эта «маленький немецкий охлобля»!

– Так же, как и ты – немецкий! – усмехнулась Джоанна.

Впрочем, пока подруги беззлобно переругивались, два гиганта – Нэд и Петер – нашли общий язык жестов, междометий и обрывков немецких и английских слов, и оживленно вели беседу, сопровождая ее гулкими похлопываниями по плечам и громким хохотом. В конце концов разговор стал общим. Петер отчаянно коверкал английские, а Ксави и Джоанна – немецкие слова, Нэд дополнял беседу восторженной флотской божбой, а Том с улыбкой переводил наиболее трудные места. В результате стало известно, что немец Петер – плотник, работает на дептфортской верфи и скоро, где-то после Рождества, собирается домой. Джоанна в двух словах рассказала немцу свою историю, не вдаваясь, однако, в подробности. Петер был восхищен.

Тут в кабак вошел давешний пижон. Петер тут же обратился к нему по-немецки:

– Слыхал? Ребятишки-то тоже моряки! Приехали друга из беды выручать. Помочь бы им.

Длиннолицый пижон старательно полировал ногти:

– Помогай. Я-то тут при чем? Разве кому словечко замолвить? Так опять же, не до того. Из дому вести тревожные.

– Какие вести? – вскинулся плотник.

– Такие. Не отвоевались еще, а ты тут торчишь. Опять же, Марта заждалась…

– Ма-арта! – мечтательно протянул Петер. – Эх, братцы, и Марта у меня! Королева! Соскучился я. Домой пора.

– Пора, – покосился на компанию пижон. – Вон и корабли будут. Целая эскадра.

– Так что же ты молчишь, вошь саксонская! – вскочил Петер. – Сколько?! Когда?!

– Когда? Скоро! – снова покосился пижон. – Я тебе потом расскажу.

Чуткая Джоанна поняла, что немцам надо поговорить наедине, и встала:

– Не будем отнимать ваше время, господа.

– Извините, друзья, – развел руками Петер. – Дела. Но я каждый день обедаю здесь, в «Камбале». Буду рад видеть вас.

Том старательно перевел.

* * *

Устав от бессонной ночи и нервного сумбурного дня, друзья рано поужинали и собрались уже расходиться по комнатам, но тут в дверь постучали. На пороге стоял юноша в ливрее.

– От герцогини Мальборо! – провозгласил он.

Джоанна вскочила.

– Да-да! Мы вас ждем! Проходите, пожалуйста. Чаю? Кофе?

Не могу. Я на службе, – важно изрек юноша. – Вам необходимо не позднее семи часов утра быть у герцогини. Всего хорошего, миледи.

Глава 15

Здесь недалеко: одна остановка на такси

Лондонское небо плакало всю ночь напролет. Проснувшись утром, девушки обнаружили, что потолок их спальни промок насквозь.

 
– «Бедняк проснулся. Мрачно было.
Дождь капал, ветер выл уныло…», —
 

продекламировала Ксави, стоя посреди постели, закутанная по горло в одеяло, как в тогу, и в раздумье глядя на лужу возле кровати.

– Стираем грани между комнатой и улицей! – Джоанна одним прыжком преодолела водную преграду, попав при этом пяткой в небольшую лужу возле кресла, на котором лежала одежда.

Взвизг Джоанны не вывел Мари из созерцания капающей с потолка воды. Ее замотанная в одеяло фигура с взлохмаченными волосами напоминала древнеримскую статую, пошедшую из-под резца скульптора прямо в брак.

– Что-то не тянет меня сегодня к Мальборо. По-моему, у меня мигрень, – томно сказала она и рухнула в постель, как подрубленный столб.

Джоанна, уже наполовину одетая, с возмущением обернулась к поверженной псевдоскульптуре:

– У тебя не мигрень, а хронический туфтит, осложненный гнойным бзиком! Хочешь, чтобы я пошла туда одна? Нет уж, фигушки! – с этими словами она схватила из лужи пригоршню воды и выплеснула прямо в лицо болезной.

Воплю Мари позавидовал бы любой гамадрил. Одеяло взлетело вверх, и, пока оно падало, Ксави успела вылететь из постели и два раза обогнуть комнату по периметру в тщетной надежде догнать Джоанну.

Раздался стук. В приоткрывшуюся дверь с опаской просунулась голова Нэда. Его расширенные глаза окинули перевернутые кресла, валяющееся на полу одеяло.

– У вас что, потолок обвалился? – поинтересовался он.

Ксави подхватила с пола экс-тогу, величественным жестом закинула ее на плечо, улыбнулась Волверстону светской улыбкой:

– Всего лишь маленькая разминка перед началом трудового дня, – и все так же величественно, покачивая бедрами, направилась к кровати, напевая:

 
– «Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река…»
 

Джоанна, задыхаясь от смеха, замахала руками на Нэда, захлопнула дверь и, подняв опрокинутое кресло, плюхнулась в него, обмахиваясь подолом.

Спустя час подруги торопились в Министерство, ежась под моросящим осенним дождиком.

* * *

Герцогиня Мальборо уже разбирала бумаги в своем кабинете.

– Заставляете себя ждать, милые барышни, – подняла она голову.

Джоанна выразительно покосилась на каминные часы.

– Ладно-ладно, нечего поглядывать на часы. Главное, что я уже здесь. И вам придется к этому привыкнуть, если вы заинтересованы во мне, – усмехнулась герцогиня. – Как видите, я не питаю иллюзий насчет преданности окружающих меня людей. Все готовы быть мне полезными, пока им что-то от меня нужно. Что нужно вам?

– Миледи уже известно – свобода Питеру Бладу.

– А вам самим она не нужна, надо полагать? – глаза леди Мальборо насмешливо блеснули.

– Наша свобода, кажется, еще при нас, – настороженно взглянула на нее Ксави.

– Не будьте так уверены, моя милочка, не будьте так уверены… – пробормотала герцогиня, продолжая в упор рассматривать девушек. – Лорд Джулиан считает иначе. Насколько мне известно, уже существует проект приказа о взятии под стражу и предании суду двух девиц неизвестного происхождения и очень недостойного поведения…

Подруги переглянулись – пока только проект…

– Кстати, – продолжала Мальборо, – я ведь даже не могу вступиться за вас – мне тоже неизвестно ваше происхождение…

– Мы его не скрываем, – выпрямилась Джоанна. – Если мы носим английские имена, то это лишь для того, чтобы не возникало вопросов у экипажа корабля, которым мы командовали. Мы родом из Франции. Я – Джоанна Дюпре, дочь провансальского дворянина Шарля Дюпре и английской леди Эдит Кэлвери. Отец мой давно умер, а мать – женщина с властным характером и собственным взглядом на мое будущее – собралась выдать меня замуж, тогда как у меня было свое мнение на этот счет. Оставался один выход, и я им воспользовалась. Так я оказалась на Тортуге. В этом благословенном месте, сами понимаете, одинокая женщина может заниматься только одним ремеслом, что было ниже моего достоинства. Пришлось переодеться юношей. Остальное зависело только от моих способностей.

– А вы, мисс? – Мальборо обратилась к Мари.

– Ну, у меня нет столь благородных предков, как у Джоанны. Мой папочка, Жак Тардье, был довольно беспутным малым, но нас с братом он любил и ради нас совершал кое-что, не одобряемое французским законом. Дело кончилось тем, что один подлец, называвший себя отцовским другом, продал его властям за пятнадцать луидоров. Отца повесили, а с Иудой пришлось побеседовать мне – брат Ксавье погиб в драке незадолго до этого. После упомянутой беседы власти очень заинтересовались некоей Мари Тардье и ее фамильным ножом. Поэтому мне показалось естественным, чтобы вместо Мари Тардье на свет появился мальчишка по имени Ксавье Куто. Однажды в Марсельском порту задира Куто подрался с нахальным юнгой Артуром Суордом, в результате чего и появился этот пиратский дуэт. Смею сказать, мы хорошо пощипали перышки испанцам при короле Якове. А сейчас…

– А сейчас мы решили начать спокойную жизнь. И вот, в тот момент, когда уже были объявлены наши помолвки, Блада арестовывают!.. Но кто менее других заслуживает наказания, так это Питер Блад! – запальчиво воскликнула Джоанна.

– История, достойная пера романиста, – задумчиво произнесла леди Мальборо, проницательно вглядываясь в раскрасневшиеся лица девушек. – Трогательно, трогательно. Я, конечно, понимаю, что вы больше скрыли, чем рассказали, – она подняла руку, пресекая возражения Джоанны и Мари, – но мне нравятся люди, имеющие собственное мнение и способности, позволяющие совершать кое-что, не подлежащее огласке.

Герцогиня сделала паузу, встала из-за стола и прошлась по комнате.

– А теперь перейдем к делу. Буду с вами откровенна. Мне на руку то, что ваш жених, мисс Дюпре, оказался в тюрьме… Не надо возмущаться, мисс, я еще не все сказала. Как вы сами понимаете, у меня нет оснований верить вам на слово. Но жених – это уже нечто реальное. Так вот. Я не всевластна и не могу этак запросто освободить человека, обвиняющегося в столь серьезных преступлениях. Но! Я могу протянуть время и попробовать заменить смертную казнь обычным тюремным заключением. За месяц вашего отсутствия может произойти многое…

– А куда нам придется… того… отсутствовать? – насторожилась Ксави.

– Надо полагать, в принципе, вы согласны на небольшую прогулку? – бросила на нее внимательный взгляд леди Мальборо.

– У нас есть возможность выбора? – серьезно спросила Джоанна.

– Есть, – герцогиня насмешливо прищурила глаза. – Можно никуда не ехать и полюбоваться на казнь Блада. Можно ехать, и тогда…

– Так куда ехать-то? – терпение никогда не входило в число добродетелей Мари.

– Не очень далеко. На родину. Правда, сейчас у нас с Францией напряженные отношения из-за Испанского наследства, но границы еще открыты. Теперь о том, что вам предстоит. Вы поедете под своими именами. Точный пункт назначения я вам сказать не могу. Очевидно, сначала вы посетите Париж, но окончательно сориентируетесь на месте. Вам следует найти человека по имени Александр де Флориньи, у которого находится чрезвычайно важный документ… письмо… Очень неосторожное письмо, которое я однажды сгоряча написала генералиссимусу цезарских войск Евгению Савойскому, но одумалась и не отправила. Теперь письмо пропало, и если оно попадет сейчас к адресату, раскол англо-германской коалиции неизбежен, – герцогиня закусила губу. – Маркиз де Торси много отдал бы, чтобы письмо оказалось в его руках… Так вот. Де Флориньи, по-видимому, шпион французского двора. Ему лет тридцать-тридцать пять. Ростом, – леди Мальборо оценивающе взглянула на Ксави, – чуть пониже мисс Тардье. Носит пышный белокурый парик. Лицом напоминает кролика. Ваша задача – любым способом добыть это письмо. Причем до того, как оно попадет к маркизу де Торси! Вам все ясно?

– А если сбоку посмотреть, то сверху кажется, что снизу ничего не видно… – Ксави меланхолично следила за игрой языков пламени в камине.

Герцогиня вопросительно взглянула на нее. Ксави опомнилась:

– Простите, миледи. Это так, моцион языка.

Лицо Джоанны, тоже сосредоточенно смотревшей в камин, приняло решительное суровое выражение.

– Миледи, нам нужны документы и открытый лист, позволяющий нам пользоваться услугами любого вида транспорта. Кроме того, нам нужны документы на двух наших спутников…

– Сообщите их имена моему секретарю. Дальше.

– Деньги.

– Казначей по этой записке, – герцогиня взяла перо, – выдаст вам сто пятьдесят французских пистолей и сто гиней. Дальше.

– Лошадей до Дувра.

– Карета и нарочный с документами будут ждать вас в час дня возле вашего дома. Всё?

– Не считая взятого вами обязательства…

– Я не забываю своих обещаний, мисс! – леди Мальборо надменно вскинула бровь.

– Тогда позвольте откланяться, – Джоанна встала.

Вслед за ней поднялась и Мари.

Выходя, они оглянулись. Герцогиня стояла у стола и смотрела им вслед непроницаемым жёстким взглядом.

* * *

– Карета уже внизу! – Том возбужденно влетел в гостиную.

– Ксави, кончай резину тянуть! Можно подумать, тебе есть что собирать! – Джоанна поставила у лестницы увесистый саквояж и решительно пересекла коридор. – Ксави!

На стук распахнутой двери стоявшая у окна Мари обернулась так неторопливо, словно это не ее барабанные перепонки только что потревожил вопль Джоанны.

– Ну чего орать? Все давно готово, – она с ленивой грацией подошла к креслу, взяла плащ и направилась к двери.

– А вещи? – Джоанна на всякий случай заглянула в комнату.

Саквояжа Ксави там не было.

– Еще не хватало самой вещи таскать! – Мари пренебрежительно пожала плечами.

– Ты что, Волверстона запрягла? Нашла на что тратить квалифицированную рабочую силу!

В этот момент взгляд Джоанны упал на сидящего возле двери Крошку. Хвост Крошки, как всегда, добросовестно подметал пол. Морда, как всегда, улыбалась. И ручка саквояжа, сжимаемая белоснежными зубами пса, делала эту улыбку еще шире. Крошка, казалось, даже не чувствовал веса сумки, выглядевшей еще увесистее, чем у Джоанны.

– Нет на тебя Общества охраны животных! – с чувством выразилась Джоанна и приказала: – Все вниз! Карета подана!

Волверстон и Том были уже у подъезда. Нэд держал в руках пакет.

– Документы прислали, – передал он пакет Джоанне.

– По дороге посмотрим. А пока – по местам стоять! С якоря сниматься!

* * *

Карета катила по залитому солнцем Лондону.

– Нет, это надо же! Как уезжать, так погода хорошая! Вешать этих синоптиков надо! – возмущалась Ксави, поглядывая из окна кареты на веселых прохожих.

– Какие синоптики в XVIII веке, экстремистка? – рассмеялась Джоанна, разбирая бумаги. – Томми, ты у нас теперь секретарь моей особы, – она подала документы Тому. – Мари – моя камеристка. А ты, Нэд – не обессудь, мой слуга, но зато совершенно легально.

– Ну-ка, ну-ка, – Ксави выхватила документы из рук Волверстона. – Шикарная ксива! Этак после испытательного срока тебя можно будет рекомендовать дворецким в хороший дом. Вот только как быть с твоим пиратским тесаком? Будет ли он дворецкому к лицу?

– Да он и испытательного срока не выдержит! – веселилась Джоанна.

– Не скажи! – обиделась Мари. – Все зависит от срока этого срока. Пару дней может выдержать. Выдержишь, Нэд, а? – она с беспокойством заглянула Нэду в лицо.

Волверстон и Том хохотали. Ксави острила, Джоанна доводила ее остроты до логического конца.

Карета выехала за пределы Лондона и теперь бодро катила по залитой солнцем дороге меж радующих последней зеленью полей.

Впереди был Дувр. Впереди ждала Франция.

Часть III
Франция

Глава 16

Неплохо бы знать заранее, в какую сторону открывается та или иная дверь.

Багдадский вор

Барон дю Валль де Сен-Монлорье отложил в сторону бумаги и с удовольствием распрямил затекшую поясницу. Сняв с подставки пепельного цвета парик, он небрежно встряхнул его и натянул на свою изрядно полысевшую макушку.

– Мишель! Эй, Мишель!

На зов явился слуга.

– Где мадам Мадлен?

– У себя, ваша светлость. Гостей принимают.

– Святая Дева, опять гости! – барон в сердцах топнул ногой. – День и ночь эти кавалеры обивают порог!

– А это и не кавалеры, – перебил его слуга, – а дамы вовсе.

– Дамы? – гнев вельможи растаял, словно снег в пустыне. – Что за дамы?

Мишель воздел глаза и скорчил мечтательную мину.

– И давно?

– Да еще солнце не садилось. Как раз, когда ваша светлость расчетами занялись.

– Третий час пошел, – подсчитал барон и усмехнулся. – Ну, это она еще и до мод не добралась. Поди напомни, что все-таки я предпочитаю ужинать вечером, а не ночью. А впрочем, – он щелкнул пальцами, – я сам. А ты иди на кухню, скажи, пусть подают.

Выйдя из кабинета, барон спустился по лестнице и заглянул в детскую. У стены в нарядной, почти кукольной кроватке разметалась во сне малышка полутора-двух лет. Барон сделал было шаг к постели девочки, но тут шею его обвили сзади две худенькие ручонки.

– Сдавайтесь, милостивый государь! Вы в моей власти.

– Сдаюсь, шевалье Оноре, сдаюсь, иначе вы разбудите крошку Денизу! – рассмеялся барон, вытаскивая из-за спины вихрастого мальчугана. – А почему это месье до сих пор не спит?

– Сплю! – заявил мальчишка. – Только я хотел пожелать вам спокойной ночи.

– Ой ли? – понимающе подмигнул сыну барон. – Что-то вы темните, шевалье.

Оноре потупил глаза:

– Отец… У меня скоро день рождения…

– Ну-ну?

– Я бы хотел… Месье, я уже большой, правда?

– Смотря для чего. Знать грамматику пора, а вот жениться рановато.

– Я серьезно! – обиделся Оноре. – Мне будет целых пять лет. Отец, пожалуйста, подарите мне коня. Моего! Настоящего!

– Хм, – барон испытующим взглядом окинул хрупкую фигурку мальчика. – Ну что ж, сын, желание, достойное дворянина. Я подумаю. А теперь – спать! Не то будешь слабым, как девчонка, и твой конь тебя сбросит.

Поцеловав Оноре в лоб и заботливо укрыв его, барон склонился над спящей дочерью.

– О, месье! – в детскую вошла дородная румяная молодица. – Доктор сказал, что мадемуазель Дениза уже совсем здорова. Завтра можно погулять с ней в саду.

– Хорошо, Катрин, – барон бережно откинул со лба малышки густые черные кудри, поцеловал ее и тихо прикрыл за собой дверь.

В глаза ему бросился огромный портрет. Барон улыбнулся, снова почувствовав совсем детскую радость, как в тот день, шесть лет назад, когда эта черноволосая нимфа, этот южный цветок – дочь губернатора Тортуги Мадлен д'Ожерон согласилась называться баронессой дю Валль де Сен-Монлорье. Бог милостив к барону: обворожительная жена, чудесные дети – грех роптать! А гости? Что ж, у двора свои законы. В конце концов, Мадлен еще так молода! С этими мыслями барон отворил дверь, за которой слышались веселые возгласы и смех.

– Ах, вот вы где, мадам? – широко улыбнулся он, любуясь прелестной группой в глубине будуара: три стройные фигурки, три очаровательные головки с черными, каштановыми и золотисто-рыжими волосами как нельзя более гармонично дополняли друг друга.

– О, Арман! – вскочила баронесса. – Как мило, что вы зашли сюда! Вы знаете, кто к нам пожаловал? Это те самые Жанна Дюпре и Мари Тардье! Помните, я рассказывала? Представьте, они живы! Это просто чудо какое-то! Они сегодня прибыли в Париж из Англии. А до этого побывали на Тортуге, повидались с Люси и мистером Питтом…

– Погодите-погодите, милая! – рассмеялся барон. – Согласен, что появление прелестных гостий, – он галантно поклонился девушкам, – это действительно чудо! Но, может, продолжим знакомство за ужином? Ибо я голоден, как волк.

* * *

Ужин был роскошен. Джоанна и Ксави, привыкшие к студенческим обедам и лишениям походной жизни, порядком растерялись, наблюдая, как на столе появляются всё новые и новые блюда, одно изысканней другого.

– Даже если я попробую всего по ложечке из каждой тарелки, – шепнула Мари подруге, – тебе придется грузить меня на тачку, потому что я не пройду и трех шагов.

– А кто хвалился безразмерным желудком? – хихикнула Джоанна.

– Сие понятие тоже относительно! – ответствовала Ксави. – По сравнению с этим меню мои возможности, боюсь, смехотворны. У них тут что, секта Робинов-Бобинов?

– Да нет, просто король страдает булимией [20]20
  Булимия – болезненное чрезмерное повышение аппетита.


[Закрыть], а придворные стремятся не отстать от моды. Но ты не увлекайся, пожалуйста. А то касторки потом не напасешься. И туалетной бумаги тоже.

– Так каким же ветром пригнало в нашу гавань эти очаровательные бригантины? – после бараньей лопатки и бутылки бордо барон явно оживился.

– Наверное Мадлен рассказала вам, месье, нашу историю, поэтому я не буду повторяться, – потупила глаза Джоанна. – Скажу лишь, что уже в Англии, от родных моей матери, я узнала, что матушка умерла, и что я в течение полугода должна вступить во владение наследством…

Барон поднял бровь:

– И оно велико?

– Точно не знаю. Мой отец, граф Дюпре де Монтелимар, завещал мне поместье в Провансе и немалую ренту. Мать тоже не была транжирой, так что, надеюсь, мы с Мари голодать не будем.

– И как скоро вы намереваетесь отбыть в Прованс?

– О, не знаю! Мы только сегодня приехали в Париж. Во Франции не были почти десять лет. Хотелось бы немного осмотреться, прежде чем хоронить себя в провинции.

– Да-да, конечно! – глаза Мадлен заблестели. – Конечно, грех забираться в глушь, когда при дворе… О, там вы произведете впечатление!

– Мадам, что вы говорите?! – нахмурился барон. – Разве вы желаете зла нашим гостьям? Видите ли, мадемуазель, – пояснил он, – придворные нравы оставляют желать лучшего. Красота здесь считается личной собственностью короля, а честь – разменной монетой, поэтому…

– Ах, Арман, вы перепугаете девушек до смерти! Не так все страшно. Скажем, придворные, действительно, несколько легкомысленны, но не все. И потом, многое зависит и от самих дам. Я надеюсь, вы не сомневаетесь в моих подругах?

– О, конечно, Мадлен, нет! И все-таки я не хотел бы, чтобы у наших прелестных гостий возникли сложности. Думаю, с представлением их ко двору следует повременить. Поживите в Париже, заведите знакомства с умными и достойными людьми… Кстати, а, собственно, где вы остановились?

– В гостинице «Золотой орел», месье.

– В гостинице?! Но, мадемуазель, гостиница – не самое подходящее место для таких юных и очаровательных особ, как вы. Кроме того, если вы действительно собираетесь знакомиться со светской жизнью, придется принимать гостей, давать балы. А в гостинице…

– Балов только не хватает для полного счастья! – буркнула Ксави.

– К сожалению, ваша светлость, у нас нет другого выхода, – склонила голову Джоанна. – Мои родители почти не выезжали из своего замка, поэтому дом в Париже не приобрели.

– Не беда, – махнул рукой барон. – Один из моих домов уже два года пустует. Я буду счастлив предложить его вам! – и, не слушая возражений, хлопнул в ладоши: – Перо и чернила!

– Вот! – через несколько минут барон протянул Джоанне бумагу, исписанную твердым размашистым почерком. – Это на улице Де Дё Порт, большой красный дом. Письмо отдадите дворецкому Оливье.

– Спасибо, месье барон!

– О, что вы! Не стоит благодарности. Всегда приятно угодить таким милым барышням.

– Ого! – фыркнула тихонько Ксави. – Похоже, донжуаны водятся не только при дворе, но и в его окрестностях…

В эту самую минуту появился камердинер:

– Ваша светлость, к вам…

– Кто?

Камердинер изобразил мимикой нечто неопределенное. Барон встал:

– Извините, сударыни. Дела.

– Даже ночью? – голос Мадлен стал капризным.

– Увы, мадам. У придворных ночей не бывает.

– И вот так всегда, – вздохнула баронесса, проводив супруга взглядом. – Мало того, что он наставник герцога Бургундского и его жены, так еще весь двор бегает к нему за советами. А я всегда одна. Но как только мне надоедает скучать, тут же начинаются проповеди о чести, морали, добродетели…

– Его светлость кажется мне человеком незаурядным, – задумчиво вставила Джоанна.

– О, более чем! – с жаром воскликнула Мадлен. – Я много раз в этом убеждалась.

И она пустилась в прославление ума и прозорливости супруга, не забывая при этом и себя. Вскоре речь перешла на накатанную колею балов и мод, а затем и на местные сплетни. Когда Мадлен уже дала полный реестр фавориток престарелого, но энергичного Короля-Солнце и вплотную занялась их политическими и галантерейными пристрастиями, в гостиную заглянул барон.

– Извините, баронесса, но мы нуждаемся в вас как в эксперте, – с улыбкой перебил он жену.

– А что вас интересует? – Мадлен вопросительно взглянула на барона.

– Не помните ли вы, мадам, сколько горожан погибло при взятии Кампече капитаном Грамоном?

Не успела баронесса озадаченно нахмурить тонкие брови, как раздался флегматичный голос Джоанны:

– Ни одного.

– Помилуйте, мадемуазель, – барон скептически качнул головой. – Как это возможно?

– Очень просто. Еще до начала штурма флибустьеры перебили всю оружейную обслугу, потеряв при этом четырех нападавших. А когда была взята городская цитадель, оказалось, что весь гарнизон бежал, за исключением одного человека. Да и тот был англичанином…

– С которым Грамон потом налакался, как с лучшим другом, – невозмутимо заключила Ксави.

– Вот именно, – согласилась Джоанна. – Так что весь этот «кровавый» штурм закончился двухмесячной пьянкой, потому что, кроме еды и выпивки, больше в этом городе поживиться было нечем.

– Подождите-подождите! – барон в изумлении глядел на девушек. – Вы должны пойти со мной и повторить свой рассказ. Но откуда вам все это известно?

Джоанна с Ксави глянули друг на друга и усмехнулись.

– Пришлось, знаете ли, столкнуться в жизни со всяким-разным, – уклончиво ответила Мари.

Извинившись перед хозяйкой, девушки вслед за бароном перешли в кабинет.

* * *

– Ваша светлость, я привел вам лучших знатоков Вест-Индии, каких только можно найти! – обратился барон к сидящему в кресле молодому, если не сказать, юному, худощавому человеку в скромном темно-синем костюме.

Большие умные глаза гостя обратились на вошедших. Мягко улыбнувшись, он вежливо поднялся и оказался неожиданно маленького роста. Подруги не сразу поняли, что юноша горбат.

– Вот как? – мягкий негромкий голос вызывал доверие. – Приятно сознавать, что во Франции есть столь образованные дамы. Так что там с Грамоном? – он вновь опустился в кресло, сделав приглашающий жест рукой.

Девушки еще раз изложили ситуацию с Кампече. Молодой человек недоверчиво улыбнулся:

– Но ведь город был сожжен! Не так ли, господин барон? – он обернулся к хозяину. – По-моему, при пожаре сгорело драгоценного кампешевого дерева на баснословную сумму. Я сам читал отчеты.

– О, нет, месье! – рассмеялась Джоанна. – Город, и правда был сожжен, но не при штурме, а спустя два месяца в ответ на дерзкие требования губернатора Мериды, захватившего заложников среди флибустьеров. А дерево сгорело в качестве салюта. И, между прочим, в честь именин нашего короля.

– Его величество может быть доволен, – подтвердила, весело блестя нахальными зелеными глазами, Ксави, – такого дорогого фейерверка во Франции не было со времен Людовика Святого [21]21
  Людовик IX Святой (1214–1270) – король Франции с 1226 г.


[Закрыть], могу поклясться!

Юноша рассмеялся и свободно откинулся в кресле. Его некрасивое лицо стало совсем юным и милым.

– Мадемуазель, кажется, и впрямь неплохо разбираются в предмете разговора. Очень утешительно, что хоть в провинции науки пустили глубокие корни. Или вы не из провинции?

Девушки переглянулись.

– Да нет, в общем-то вы правы, хотя, – Мари скорчила недовольную гримаску, – мы не думали, что это так бросается в глаза.

– О, не беспокойтесь, мадемуазель! Моя проницательность объясняется всего лишь любезностью барона, сообщившего, что к его прелестной супруге прибыли гости из колоний. К тому же, как я убедился на собственном опыте, провинция – не худшее место. Моя жена, в своем роде, тоже провинциалка.

– Вы женаты?! Вы же так… – вырвалось у Мари. – Ой, извините, месье!

Молодой человек расхохотался:

– Молоды, вы хотели сказать? Ну, этот недостаток недолго будет всех смущать! Или вы имеете в виду… – он шевельнул плечом, намекая на искалеченный позвоночник. – Ричарду III это не помешало быть умным полководцем и королем. Правда, Бог покарал его за жестокость…

– Ну, во-первых, у вас почти ничего не заметно, – горячо возразила Ксави.

– А во-вторых, – вмешалась Джоанна, – Ричард вовсе не был жестоким. Вот насчет ума вы правы. И если бы сказали о его благородстве, тоже не ошиблись бы.