Текст книги "Леди удачи. Все пути…"

Автор книги: Марина Белоцерковская

Соавторы: Оксана Балазанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Глава 20

Не место красит человека, а в Киеве дядька.

(народная мудрость)

– Еще чуть-чуть – и я начну кусаться, – меланхолично сообщила Ксави.

Копавшаяся в бумагах Джоанна обернулась. Мари сидела в кресле, тряпично свесив руки и устремив ничего не выражающий взгляд в пространство.

– Попадись ты сейчас в руки ученых, никто из них даже под страхом смерти не посмел бы назвать тебя сапиенсом, – Джоанна смерила критическим взором безвольную фигуру.

– Я тебе больше скажу, – не выходя из транса, поведала Мари, – любой хомо сейчас по сравнению со мной просто гигант мысли.

Постучав, в комнату вошел Шеффилд.

– Карета готова. Вам пора.

– Спасибо, Том, – Джоанна стала собирать бумаги. – Сейчас едем. Ксави, подъем!

– Никуда я не поеду, – капризно надула губы та и сползла по спинке кресла вниз. – Мне ваш маркиз не нравится. Он не в моем вкусе. И вообще, он на меня мало внимания обращает!

– Что это с ней? – Том поднял брови.

– Небольшое разжижение мозга, – ухмыльнулась Джоанна. – Беседы с придворными дамами оказались непосильным умственным напряжением для бедняжки.

– Никто меня не любит, Томми, – пригорюнилась Мари. – Крошка меня бросил, Волверстон смылся, вы надо мной издеваетесь… Всё! – неожиданно твердо произнесла она и сложила руки на груди крестом. – Умру назло всем. И вам будет стыдно. Возможно.

– Не будет! – захохотала Джоанна. – Потому что, прежде чем умереть, ты нас в гроб загонишь!

– Мари, вставай, – улыбаясь, наклонился к страдалице Том. – Волверстон тебя обожает, Крошка его хранит для тебя, мы без тебя просто погибнем, а маркиз уже поглядывает на часы, ожидая появления мадемуазель Тардье…

– Томас Шеффилд, – торжественно сказала Ксави, – вы проливаете бальзам на мои раны. Вас должны взять на небо живым за исключительные добродетели. Чего я не сказала бы о некоторых присутствующих, – она косо глянула на Джоанну.

– Это уж точно, тебе на небо даже с черного хода не попасть, – продолжала веселиться та. – Так ты будешь дальше валяться или как?

– Или как, – Мари вскочила с кресла и энергичным шагом двинулась к дверям. Уже у порога она оглянулась и с удивлением посмотрела на Тома и Джоанну: – А вы чего стоите? По-моему, нам давно пора. – И, повернувшись, вышла.

Друзья переглянулись, покрутили головами и бросились ее догонять.

* * *

Нет, конечно, маркиз де Торси не поглядывал на часы в ожидании наших героинь – не столь важные это были особы. Но часть его сознания была занята ими. Маркиз никогда и ничего не забывал. Сведения об этой необычной и просвещенной парочке прочно осели в его памяти. Но сейчас голова маркиза занята другим. Положение с Испанией усложняется. Юный Филипп занял ее трон. Но что, кроме красоты, есть у этого потомка Людовика? Судьбу испанского наследства сейчас решают дипломаты и военные. Англия собирает сторонников, чтобы урвать кусок побольше. Маркиз вздохнул. Если бы у него было в руках оружие против этой железной герцогини – леди Мальборо! Нет, не кинжал и даже не яд. Нечто гораздо более действенное, хоть и менее прочное – бумага. Особенно если в ней есть любопытные сведения или уличающие подписи. Может быть, Флориньи?.. Мысли Торси изменили направление. Флориньи… Чего ждать от него? Спасения Франции или удара исподтишка? Что именно знает этот пронырливый, вкрадчивый плут? На что время от времени туманно намекает? Горечь наполнила душу маркиза. Ах, Луи-Франсуа, как усложняешь ты жизнь своему брату! Почему бы не жить спокойно? Должность бригадира – предмет зависти многих. Кому нужны эти тайные встречи, эти игры в политику в каких-то кабаках, подвалах… И хотя сейчас от них вреда не больше, чем от курицы, клюющей каменную стену, рано или поздно это может кончиться бедой. Недаром Флориньи поглядывает лисьим глазом, когда начинает расписывать свои заслуги перед королевством. Да, малый он полезный, но если бы однажды маркизу сообщили, что виконту де Флориньи проломил голову упавший с крыши кирпич, Торси погоревал бы о потере прекрасного агента, но с облегчением заказал бы заупокойную мессу.

Маркиз встряхнул головой и с обаятельной безадресной улыбкой всмотрелся в пестрый водоворот нарядных пар, безостановочно вращавшийся в огромном зале. Невнятный говор сливался с шарканьем множества ног, оркестровой музыкой, потрескиванием сотен свечей. Маркиз слегка поморщился – запах и жар горящих фитилей, усугубленный крепкими духами проплывающих мимо пар, похоже, вот-вот разбередит его мигрень. Де Торси жестом подозвал секретаря. Тот подскочил, весь внимание.

– Испанский посол не прибыл? – вполголоса поинтересовался маркиз.

– Еще нет, ваша светлость. Ожидают с минуты на минуту.

– Хорошо, – Торси отпустил секретаря и пошел по залу от группы к группе, улыбаясь, кивая и вновь улыбаясь – изящный, элегантный, осторожный и обаятельный.

* * *

– Ну что, пойдем вылавливать маркиза или погодим? – Ксави, простояв у стенки минут десять, уже заскучала.

– Под каким же соусом ты к нему собираешься подкатиться? – Джоанна довольно удачно изображала из себя завсегдатая королевских балов. – Так, мол, и так, интересной блондинке свербит узнать, где шляется ваш агент 007?

– Ну, так что теперь – пару часов отработать кариатидами и по домам? – Мари не стоялось на месте. – Надо же действовать!

– Для начала можешь подействовать ногами. Вон какой керубино [23]23
  Керубино – персонаж комедии Бомарше «Женитьба Фигаро» – очаровательный юный паж.


[Закрыть]мимо тебя уже третий раз дефилирует! – хихикнула Джоанна. – Еще один такой проход – и у него глаза, как у камбалы, на один бок съедут.

Ксави ужаснулась.

– Керубино?! Окстись! Это же форменный пекинес, да еще неполовозрелого возраста! А я-то думала, ты мне друг, – с укором глянула она на Джоанну.

– Тебе что, за него замуж идти? – рассердилась та. – Всего-то и делов время убить, а она харчами перебирает. Пойми, мы две провинциальные барышни, попавшие ко двору, которые должны быть на седьмом небе от счастья видеть вокруг себя столько потенциальных женихов.

– Ладно, – смиренно ответила Ксави, обреченно вздохнула: – Должны – значит, будем! – и скроила идиотски-восторженную мину. – Только учти, – не меняя выражения лица, уголком губ проговорила она, – до бесконечности я изображать олигофреничку не смогу.

Впрочем, долго мучиться ей и не пришлось. От стоявшей неподалеку группки отделилась немолодая грузная женщина с сединой в пышных каштановых волосах. Не обращая внимания на потянувшихся за ней спутников, она подошла к нашим героиням.

– Я вижу, вы у нас впервые, – с ходу заговорила она, глядя на девушек твердым взглядом умных черных глаз. – Вам здесь не нравится?

– О нет, мадам, – скромно потупилась Джоанна. – Здесь всё так помпезно! – она повела рукой вокруг. – Право, нас это несколько подавляет.

– Ну уж это совершенно зря, – искренне рассмеялась дама. – Здесь вас не съедят. Такие красивые молодые девушки не должны скучать в день именин герцогини Бургундской. Сейчас мы вас развлечем, – и она обернулась к сопровождавшим ее кавалерам. – Шевалье…

Возникшая невдалеке сумятица заставила ее прервать фразу. Гости шарахались от середины зала, дамы с визгом подбирали юбки. По освободившемуся пространству несся котенок. К его хвосту шелковой лентой были привязаны бубенчики, своим звоном подгоняя и без того напуганного ярким светом и шумом зверька. За ним, изнемогая от смеха, бежала девочка лет пятнадцати. Пепельные кудрявые волосы легким облаком окружали голову, превращая ее в подобие одуванчика. Котенок мчался прямо на наших девушек. Джоанна наклонилась и одним движением подхватила перепуганного кошачьего детеныша. Подбежав, преследовательница с трудом отдышалась, вытирая выступившие от смеха на глазах слезы.

– Спасибо, мадемуазель! – звонко поблагодарила она Джоанну, с любопытством глядя на нее огромными лучистыми глазами. – Если бы не вы, Миолетта в полчаса добежала бы до Марселя!

– Если бы раньше у нее не разорвалось сердце, – осуждающе заметила седая дама, в темных глазах которой пряталась ласковая улыбка.

Нарушительница спокойствия потупилась:

– Извините, мадам, – и тут же стрельнула из-под пушистых ресниц плутовским взглядом, отчего ее некрасивое лицо стало обаятельным и удивительно милым. – Но Миолетте здесь было так скучно!..

Та, к которой было обращено это объяснение, не выдержав, рассмеялась:

– Ах, мадам, похоже, придется попросить вашего воспитателя сочинить вам еще одно наставление: как обращаться с животными, чтобы они не пугали гостей.

Маленькая «мадам» тут же расцвела и захлопала в ладоши:

– О, попросите его! Месье Перро сочиняет такие прелестные стихи, из которых получаются чудесные песенки!

– И сказки тоже, – прозвучал мягкий голос, и за спиной девчушки появился уже знакомый подругам Луи Бургундский. Нарядный черный с серебром камзол выгодно затенял его уродливое плечо, и сейчас юный герцог казался просто хрупким мальчиком. Луи радостно улыбнулся девушкам и, нежно взглянув на кудрявую озорницу, склонился и бережно поцеловал ее тонкие пальчики.

– Мадам, позвольте вам представить наших гостий из Вест-Индских колоний. Мадемуазель одарены не только красотой, но и многочисленными талантами. Сударыни, позвольте в свою очередь познакомить вас с моей женой. Мария-Аделаида, герцогиня Бургундская!

Маленькая герцогиня смущенно зарделась и, чуть присев, кинула на новых знакомых лукавый взгляд.

– Вот так первая дама Франции! – ахнула про себя Ксави.

– Ах, так это, оказывается, ваши знакомые, Луи! Ну, тогда я зря собралась развлекать их. Вы это сделаете лучше меня, – голос седовласой дамы был мягок, но в нем сквозила чуть заметная печаль. – Только не засушите эти прелестные лилии своими учеными материями! – и она, кивнув на прощанье, неторопливо поплыла по залу.

– Мадам де Ментенон, как всегда, болеет душой за всех, – улыбнулся Луи.

– Так это была?!.. – ахнула Джоанна и выразительно глянула на Ксави.

Та изобразила мимическую сценку «лопух при огороде» и молча развела руками.

* * *

Оркестр уже дважды делал перерыв. Успела убежать Мария-Аделаида вместе со своей Миолеттой. Мадам де Ментенон, утомившись, покинула бал, а наши герои всё не могли расстаться. Луи наслаждался легкой и свободной беседой. Джоанна украдкой поглядывала на часы. Ксави, непринужденно болтая, пыталась незаметно увлечь собеседников поближе к маркизу де Торси. Наконец, благодаря усилиям Мари, они встали так удачно, что очередная реплика Людовика Бургундского привлекла внимание министра.

– О, наши эскулапы! – де Торси поклонился, любезно улыбнувшись девушкам. – Я уже не думал, что вы почтите нас своим присутствием.

– Ну, что вы, ваша светлость, разве мы можем себе такое позволить? – в свою очередь присели в реверансе подруги. – Тем более что мы не теряли надежды встретить тут своего спасителя. Но только его почему-то как раз и не видно.

– О ком вы? – заинтересовался герцог.

– Александр де Флориньи. Очень милый человек, – простодушно объяснила Ксави. – Он нас очень выручил в свое время в Ла-Манше.

– О, это же ваш бывший секретарь, маркиз! – помог девушкам ничего не подозревающий Луи. – Что-то его давно не было видно?

– Он в отъезде, Ваше Высочество. Я жду его со дня на день. Но неужели здесь нет для вас более интересной компании?

– Ну, что вы, маркиз! Мадемуазель были столь милосердны, что пришли спасти меня от смертельного недуга – скуки! – смеялся герцог.

– А мне уже известно, сколь широки их познания в науках! – маркиз был сама любезность. – Не в пример моим, – удрученно вздохнул он.

Ксави пихнула локтем Джоанну.

– Что-то он мягко стелет! – одними губами шепнула она.

– Но кое-что известно и мне, – заговорщицки улыбнулся де Торси. – Иногда я бываю очень любопытен. Да и как не интересоваться столь прелестными особами? Мадемуазель де Монтелимар пока еще тайна за семью печатями. А вот мадемуазель Тардье!.. – маркиз с видом рождественского гнома склонился к Мари. – Право, я не ожидал, что такой прекрасный цветок мог вырасти в оранжерее столь неумелого садовника, как шевалье Тардье…

Ксави застыла, чувствуя как ледяные мурашки поползли по спине. Мысли поскакали паническим галопом: «Как?! Откуда!? Какой, к черту, Тардье?!! Его же повесили!!!». В желудке появилось неприятное чувство невесомости, и кто-то внутри нее тоненько заскулил: «Ой, мама! Я ж его выдумала, честное слово!!!».

Джоанна тоже слегка побледнела, но сохранила дар речи:

– Вы знаете Тардье? – с удивлением воскликнула она.

– О нет, графиня! – от души рассмеялся де Торси. – Это заслуга моего Рене. Удивительно любознательный человек. Он-то и сообщил мне, что Жак Тардье умер десять лет назад.

– Двенадцать, – хрипло шепнула Мари, откашлялась и повторила громче: – Двенадцать лет назад.

– Что? А, ну да. Впрочем, это несущественно. Вам, кстати, рассказали, что его застрелил пьяный гвардеец?

Голова Ксави окончательно пошла кругом. Старая выдумка неожиданно для автора обретала плоть и кровь. Но откуда там, к дьяволу, взялся гвардеец?! Мари с отчаянием глянула на Джоанну, облизнула пересохшие губы и пробормотала:

– Да, на Гревской площади… То есть… я хотела сказать…

– Да, именно. Если не ошибаюсь, этот трактир на площади называется… – маркиз взглянул на секретаря.

– «У повешенного», – подсказал тот.

– Да, конечно. Веселенькое название для такого местечка. Я сочувствую вам, мадемуазель. Вы ведь так и не успели повидать своего брата?

– Б-брата?.. Нет, не успела… – у Ксави было такое чувство, словно она летит в темный колодец, глубину которого ей забыли сообщить.

– Ну да, разумеется, он ведь погиб в уличной драке еще года два спустя. Удивляюсь, как это вам удалось выстоять в таких сложных обстоятельствах?

– А… я, это… как раз в это время… ну, когда мне было очень трудно, – речь Мари постепенно обретала связность, – встретила Жанну, то есть, графиню Монтелимар, когда она проездом через Париж направлялась в Вест-Индию. И она приняла во мне горячее участие, – Ксави словно приходила в себя после наркоза. Нахальство же ее пробуждалось еще быстрее. – Но я, право, не ожидала, месье, что у вас такие вездесущие секретари! Может, они возьмут нашего Тома в ученики?

Маркиз весело рассмеялся. Он начинал понимать герцога Бургундского. Непривычность поведения этих провинциалок и свежесть их ума в сочетании с привлекательной внешностью вносили приятное разнообразие в жизнь министра. Де Торси с удовольствием забыл о делах. Побеседовать было о чем.

* * *

Сбрасывая с плеч накидку, Ксави раздраженно бурчала:

– Очень интеллектуальное занятие – эти балы… Последние полчаса я считала веснушки на носу своего партнера и извлекала из суммы квадратный корень. Причем делала это в ритме танца.

– Не бурли, – Джоанна устало опустилась в кресло. – Все-таки надо отдать должное – не весь вечер был коту под хвост. Луи – это тебе не твой конопатый кавалер. Да и главное мы узнали – Флориньи еще нет в Париже, и маркиз с ним не встречался. Ну, а танцы… Надо же было выдержать имидж [24]24
  Имидж (англ.) – художественный образ (торговый, рекламный и т. д.), живое представление о чем-либо.


[Закрыть].

– Это понятно. Но ждать надоело. Действовать надо, пока не влипли. Я удивляюсь, как это мы сегодня выкрутились?!

– Выкрутились?! – Джоанна хмыкнула. – Ты слишком высокого мнения о наших способностях. Слепая фортуна извлекла на свет совершенно неведомого нам Жака Тардье, и твоя брехня насчет парижского папочки и братца с этой минуты утверждена в высшей инстанции. Короче – дуракам везет. Еще спасибо, что маркиз не знал в подробностях твою душещипательную историю о казни на виселице и прочих прелестях «Двора объедков».

– Ну, я же еще не совсем дура! – обиделась Ксави. – Одно дело Тортуга, а другое – Версаль!

– Но как же мы не предусмотрели, что маркиз начнет проверять и твою легенду! – не слушая подругу, казнилась Джоанна. – Непростительная оплошность!

– Но это вполне естественно. Кого могла заинтересовать скромная камеристка?

– Скромная? Молчала бы лучше. Единственный скромный человек в нашем сборище аферистов – это Том. Кстати, где он?

– Сейчас придет. Пошел распорядиться насчет ужина. О, а вот и он!

– Кто – ужин или Том? – Джоанна обернулась.

– И тот, и другой, – Шеффилд закрыл ногой дверь – руки его были заняты тяжелым подносом, сплошь уставленным тарелками.

– О-о-о, Томми! Нет, ты таки ангел во плоти! – Ксави сладострастно потерла руки.

– Ты что, голодная? – удивилась Джоанна. – А версальское угощение?

– Тебя бы посадить рядом с этим боровом – бароном дю Бриэлем, – жалобно сказала Мари, не забывая, впрочем, расставлять тарелки. – У меня от его чавканья до сих пор голова трещит. И потом: эта его оригинальная манера вытирать жирные руки о мой подол… – она передернулась и самокритично добавила: – Возможно, правда, барон путал его со скатертью…

Столь неаппетитные разговоры, тем не менее, не помешали друзьям плотно поужинать. Когда тарелки опустели, Ксави облегченно откинулась на спинку стула и заявила:

– В общем, так. Предлагаю начать действовать, пока этот чертов Флориньи не подвел нас под монастырь. Считаю, что мне надо ехать ему навстречу.

– Я тоже думаю, что надо ехать. Только не тебе, а… – Джоанна сплела пальцы в замок.

– А мне, – буднично закончил Том. – Ехать надо мне.

– Да, пожалуй, – задумчиво сказала Джоанна. – Постарайся перехватить его по дороге. А мы будем караулить Флориньи в Париже – вдруг ты с ним разминешься.

Мари постепенно закипала:

– Как, опять сидеть здесь?! Ходить на эти дурацкие балы в этих дурацких платьях и вести дурацкие беседы!..

– С этим дурацким герцогом, – улыбнувшись, подхватил Том.

Ксави тут же надулась, а Джоанна хлопнула рукой по столу:

– Всё! Решено. Графиня Дюпре де Монтелимар со своей камеристкой счастливы продлить знакомство с членами королевской семьи. А их секретарь в это время съездит по делам на север…

– «На воды в Форж», – тихонько съехидничала Мари.

– Да, например, – строго глянула на нее Джоанна, – и Дюма тут совершенно ни при чем. Главное, письмо не должно попасть в руки маркиза!

Глава 21

Все мы ошибаемся. Одни – больше, другие – все время.

Аристотель-младший

Том Шеффилд осадил коня у маленькой придорожной таверны. Он провел в седле почти сутки, спешиваясь у всех гостиниц и постоялых дворов. В каждой он интересовался, не останавливался ли там некто де Флориньи, и везде получал отрицательный ответ. Итак, полпути было пройдено, но за Амьеном дороги на Кале расходились – одна шла через Аррас, вторая – через Булонь вдоль побережья. Дойдя до развилки, Том решил поразмыслить в первой же таверне о дальнейшем маршруте, а заодно пополнить запасы провизии и фуража.

Войдя в маленький уютный зал, Том направился было к дальнему столику, но внезапно его остановил удивленный возглас:

– Шеффилд?!

Том вздрогнул и обернулся. Из-за стола навстречу ему поднимался невысокий худой человек лет тридцати, в пышном парике цвета белой мыши.

– Санди? Месье Форе? Здесь?!!

– Это я должен удивиться, сэр Шеффилд! Как вы здесь очутились? И где вы были почти три года?! Да идите же сюда! Не побрезгуете сидеть за одним столом с бывшим секретарем вашего отца, а? Мастер [25]25
  Мастер – обращение к мальчику, юноше, младшему сыну дворянина.


[Закрыть]Томми?

Том улыбнулся и подсел к Форе.

– Вы давно во Франции, Санди?

– С тех самых пор, как стряслась эта беда с сэром Шеффилдом – вашим братом, и с вами.

Шеффилд залпом осушил бокал шамбертена.

– Дурацкая история, месье Форе! В один день, в один миг рухнул прекрасный замок счастья и погрёб меня под своими развалинами. Бог мой, ведь вы знаете, как я любил Дэвида! Мы были с ним не только братьями, но и добрыми друзьями.

Форе коротко глянул на Тома и недоверчиво усмехнулся:

– Но вы, мастер Томми, были младшим!

– Ну и что? – удивился Том. – Да, Дэви наследовал титул и поместье по майорату [26]26
  Майорат – система наследования, при которой все имущество нераздельно переходит к старшему в роде.


[Закрыть], но зато я женился на Алисе Уэркингтон – самой замечательной девушке Англии. Мне нечему было завидовать.

– Конечно, мистер Шеффилд, конечно. Но все-таки вы поссорились, и, ах, как плохо закончилась эта ссора!

– Неужели вы тоже думаете, что я мог поднять руку на Дэви?! – Том внезапно охрип. – Да, в тот день между нами и вправду вспыхнула ссора – громкая, глупая, нелепая. Та, которой ссорятся только очень близкие люди. Да, вероятно, были и угрозы. Но ссора погасла так же стремительно, как и возникла…

– А на другой день сэр Дэвид Шеффилд был найден в парке у старого дуба. Мертвым, – глядя в потолок, произнес Форе. – Говорили, в его спине торчал ваш кинжал.

– И вы тоже верите этому?!! – Том порывисто вскочил. Сидящие за соседними столами стали оборачиваться. Не желая привлекать к себе внимание, Шеффилд снова сел.

– Да, это, действительно, был мой кинжал. Я подарил его брату накануне, так как он сломал свой на охоте. И пусть Бог покарает ту руку, которая направила его в сердце Дэви и захлопнула за мной дверь родного дома! Из-за этой чудовищной ошибки, Санди, я был вынужден бежать, оставив старого отца и жену на сносях, скрываться от властей Англии и Вест-Индии, гибнуть на серебряных рудниках, гнить в топях Новой Гранады, не иметь ни имени, ни семьи, ни даже весточки из дома…

– Недавно я был в Англии, – небрежно обмолвился Форе. – Ваш отец, старый сэр Шеффилд жив и здоров, леди Элси и юный мистер Шеффилд тоже.

– Юный мистер Шеффилд?! – побледнев, прошептал Том.

– Ваш сын, сэр. Премилый вышел мальчуган – здоровый, смышленый. Дед и мать в нем души не чают.

– Похож на меня? – голос Тома сел окончательно.

– Вылитый, – с улыбкой отвечал Форе. – Даже еще симпатичнее. Ох, и гроза девичьих сердец растет!

Том судорожно сглотнул комок в горле и поспешно перевел разговор на другую тему:

– Санди, вы не ответили на мой вопрос. Как вы, собственно, очутились тут?

– Ездил в Булонь по делам. Возвращаясь, поссорился с одним проезжим, дрался на дуэли, был ранен, подлечился и теперь спешу домой в Париж. Не желаете составить мне компанию, сэр Шеффилд?

– Благодарю, друг мой, но я еду в сторону Кале. Ищу одного человека.

– Кого, если не секрет?

– Да так, – махнул рукой осторожный Том. – Знакомого.

Форе пожал плечами.

* * *

Рассудив, что кратчайшая дорога в Кале идет через Аррас, Том повернул коня направо. Он не проехал и трех лье, как увидел небольшой постоялый двор. Шеффилд поспешил к нему.

– Эй, хозяин! – осадив коня, крикнул он.

На зов, вытирая руки о засаленный фартук, выкатился добродушный толстячок с хитрыми глазками на сияющем круглом лице.

– Чего изволите, месье? – с отчаянным бретонским акцентом спросил он.

– Скажи, милейший, не останавливался ли в твоей гостинице некто Александр де Флориньи, парижанин?

– Останавливался, – радостно закивал трактирщик. – Сегодня только уехать изволили.

– Сегодня? – растерялся Том. – И давно?

– Часа два назад, – пожал плечами толстяк. – В черной дорожной карете.

– Проклятье! Я пропустил его, пока сидел в трактире! – Шеффилд швырнул хозяину золотой и, развернув коня, помчался во весь опор.

Проклиная себя и все трактиры в мире, Том мчался по дороге в Париж и, наконец, далеко впереди увидел черную дорожную карету. Шеффилд пришпорил коня и довольно быстро догнал ее.

– Стой! – крикнул он.

Из окна высунулось удивленное лицо:

– Мистер Шеффилд? В чем дело? Что случилось?!

– Ах, это вы, Форе! – разочарованно протянул Том. – Извините, я ошибся.

– Ну, что вы, сэр! Пустое! Вы в Париж?

– Вероятно, да.

– Тогда, может, поедем вместе?

– Простите, Санди, но я очень спешу. Прощайте! – и Том снова пришпорил коня.

– До встречи в Париже! – крикнул ему вслед Форе.

* * *

Том поднялся по лестнице и был встречен радостным лаем.

– Крошка! – засмеялся Шеффилд, безуспешно пытаясь уклониться от мокрых поцелуев собаки. – Вернулся, бродяга! А где Нэд?

Крошка гавкнул и бросился в комнату. Том поспешил за ним и застал премилую картинку: Джоанна, Мари и Волверстон сидели за роскошным завтраком.

– О, Томми! – воскликнула Джоанна. – Жюли, еще один прибор, пожалуйста.

– Мы отмечаем полную и окончательную победу Нэда Волверстона над судьбой-злодейкой! – провозгласила Ксави. – Этот паршивец, знаешь ли, иногда бывает дьявольски изобретателен. Надо будет это учесть в дальнейшем.

В ответ на удивленный взгляд Тома Джоанна пояснила:

– Нэд смастерил прекрасную легенду о мадемуазель Дюпре.

– И черт меня возьми совсем, если этот министерский задохлик не уверовал в нее, как в Евангелие! – пробасил Нэд, давясь от смеха.

– Хватит веселиться. К делу! – Джоанна стала серьезной. – Том, как успехи?

– Плохо, Джоан! Я его упустил. Разминулся. Вероятно, Флориньи уже в Париже, но не дольше двух часов.

– В таком случае, немедленно к маркизу! – Джоанна вскочила. – Том, быстренько ешь и поедем!

– Какая уж тут еда… – махнул рукой Шеффилд.

– Ну, смотри… «Жираф большой…» Жюли, вели закладывать экипаж! Ксави, собирайся!

Мари капризно надулась:

– Слушай, у тебя совесть есть? Я Нэда две недели не видела. Дай пообщаться с любимым мужчиной! А если тебе компания нужна, так возьми Тома, а?

– Черт с тобой! – махнула рукой Джоанна. – И без тебя обойдемся. Общайся! – и набросив плащ с капюшоном, вышла.

* * *

В приемной государственного секретаря по иностранным делам было немного народу, поэтому Джоанна, окинув их быстрым взглядом, облегченно вздохнула. Все эти люди были знакомы ей по приемам и балам. Хотя, впрочем, нет! Маленького остролицего человечка она видела впервые. Джоанна вспомнила описание Флориньи со слов герцогини Мальборо и, вздрогнув, обернулась к Шеффилду. Но тот уже шел к человечку, дружески улыбаясь:

– Месье Форе! Какая неожиданная встреча! Мадемуазель Жанна, рекомендую вам своего старинного знакомого – месье Санди Форе!

У Джоанны отлегло от сердца. Она со светской улыбкой приветствовала приятеля своего друга:

– Рада знакомству, месье Форе. Вы давно в Париже?

– Нет, мадемуазель, я недавно вернулся сюда из Булони.

– Мы встретились недалеко от Амьена, мадемуазель, – пояснил Том, – и месье Форе, если я правильно понял, желает возобновить наше старое знакомство.

– О, да! И прошу вас сегодня посетить мою скромную обитель на улице Сент-Андре-дез-ар, – Форе учтиво поклонился.

– Благодарю, – присела в реверансе Джоанна. – Возможно, я приму ваше приглашение.

Тут из-за тяжелой портьеры, драпировавшей дверь в кабинет министра, вышел секретарь Бежаре.

– Графиня Дюпре! Ваши бумаги в порядке, но господин де Торси, к сожалению, не может вас принять. Он сегодня уехал в Фонтенбло и будет отсутствовать не менее пяти дней. Боже мой! – воскликнул он внезапно, заметив Форе. – Виконт де Флориньи!!! Наконец-то вы в Париже! Маркиз вас не дождется! Правда, как вы слышали, он в отъезде, но просил вас непременно быть здесь через пять дней. Он примет вас в первую очередь!

В течение всего этого монолога Джоанна и Том ошалело глядели друг на друга. Впрочем, Джоанна первой взяла себя в руки. Кивнув Бежаре, она запахнула плащ и, прошелестев юбками, спустилась по лестнице. Шеффилд последовал за ней.

Оказавшись на улице, Том дал волю своему отчаянию:

– Господи! Если бы я знал, что Флориньи и секретарь моего отца Санди Форе – один и тот же человек! Там, в Амьене, он был в моих руках. Я мог отнять у него это злополучное письмо. А теперь… Что же теперь делать?

– Во-первых, Томми, не паникуй! – раздумчиво ответила Джоанна. – А, во-вторых… – улыбнулась она, – я, пожалуй, приму приглашение нашего милейшего виконта!