Текст книги ""Зарубежная фантастика 2024-3". Цикл Люди льда". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"
Автор книги: Маргит Сандему
сообщить о нарушении
Текущая страница: 259 (всего у книги 292 страниц)
7
Для Винги это была непростая ночь!
Во-первых, потому, что она ужасно боялась ночевать в доме Симена. Тем более одна. А вдруг там все-таки водятся привидения?
Винга была одной из тех странных представительниц рода человеческого, что совершенно не боялись убийц и разбойников. Боялась, правда, дома мадам Фледен. Зато могла умереть от ужаса при виде чьей-то тени или чужого дыхания.
Первый год одиночества на усадьбе в горах она сидела по полночи в обнимку с козой и не могла отвести от входной двери глаз. Ей все чудились незваные гости.
Но сейчас было еще хуже. Теперь ей мало было козы. Ей хотелось, чтобы рядом был сильный и смелый мужчина. Сколько раз в течение этой ночи она собиралась побежать в сарай к Хейке! Ее останавливала только одна мысль: увидев ее, Хейке наверняка страшно рассердится.
Да и во сне ей не было покоя. Ее мучили ужасы. То она бежала по кладбищу, преследуемая ужаснейшим привидением, отвратительным стариканом. Скорее всего, это и был Симен. Меж надгробий перекатывался зловещий смех.
Этот ужас длился целую вечность. Потом ей приснился другой сон: она на огромной поляне. Вокруг – только небо и земля. Она бежала. Бежала изо всех сил. Кто-то преследовал ее. Но убежать с поляны не могла. Вдруг позади нее появился жеребец. Сначала он был далеко позади, но быстро нагонял Вингу. Он был черен, как вороново крыло. Винга отлично понимала, что ему нужно. Она была страшно испугана. И в то же время ей почему-то хотелось, чтобы жеребец нагнал ее. Тогда она подчинилась бы своей доле!
И не оборачиваясь, она знала, что у жеребца неприятные глаза. Глаза горели ожиданием, жеребец знал, чего хотел. Он следовал за ней, словно привидение. Иногда ей казалось, что это и не жеребец вовсе, а некто иной. Или двое в одном лице. То жеребец, то сильный и добрый мужчина. Он нежно обнимал ее и шептал на ухо, что ей не нужно бояться. Тело ее слабело. Она могла делать все, что угодно, ведь это только сон…
На этой мысли сон закончился, и Винга проснулась. В ужасном разочаровании!
Теперь она действительно не смела пойти в сарай!
Вдруг желание пропало. Ей сильно захотелось спать. В этот раз она забылась в тяжелом, без сновидений сне.
Она проснулась от звенящей тишины. Ей казалось, что она осталась одна, совсем одна.
Так оно и было. Даже коза пропала.
«Наверно, Хейке уже встал и выпустил козу, – подумалось девушке. – Он заходил и видел, как я сплю. Фу, какой позор!»
Когда человек спит, он редко бывает красив. Кто сказал, что, прежде чем жениться, надо посмотреть, как предмет твоей любви ест и спит? И потом решать, сможешь ли ты жить с ним вместе? И как при этом не перейти границу дозволенного?
Но, с другой стороны, ведь говорят же, что любовь всему придает особую красоту!
– Очень интересно, – громко проговорила Винга, прихорашиваясь. Она старалась как можно красивее причесаться так называемым гребнем – убогим инструментом, что сама вырезала из дерева. «Зубья» гребня почти все выпали. Пора вырезать новый.
Закончив прихорашиваться, потихоньку вышла на двор. Ей так хотелось произвести впечатление!
Коза не обратила на нее никакого внимания.
«Ну-ну! – подумала Винга. – Он, верно, опять лег. Сейчас я ему дам! Я застану его в кровати и уж покажу ему, как поступают с сонями!»
Заранее торжествуя, она рванула дверь сарая.
Но Хейке там не было. Постель его была аккуратно заправлена. Винга вспомнила, что она не привела в порядок свою.
Все лежало на местах. Но Хейке как сквозь землю провалился! Вещи его тоже пропали.
Винга решила искать. Сначала ей казалось, что она его вот-вот найдет, но постепенно девушку охватила паника.
Она стояла посреди двора и беззвучно плакала. Она готова была завыть, как обескураженный волк.
Оставалась только одна возможность: наверно, он пошел к Эйрику.
Об Эйрике и его семье у Винги оставались нечеткие воспоминания. Он был один из многочисленных работников согна. Как-то они с матерью проходили мимо дома Эйрика. Мать научила Вингу хорошим манерам: с работниками надо здороваться, при необходимости можно даже поговорить. И в то же время с ними не надо было близко сходиться.
В согне все вспоминали Людей Льда только хорошим словом.
Но идти в усадьбу Эйрика Винга не решилась. Она была слишком застенчива.
Может, спрятаться на краю леса и поглядеть оттуда?
Винга в полной растерянности стояла на поросшей травой дороге. Коза приплелась за девушкой. Скорее по привычке. Видно, думала, что они пойдут на пастбище. Погрузив руку в серо-белую шерсть, Винга прошептала:
– Мой единственный верный друг!
Она чувствовала себя брошенной и всеми покинутой.
Хейке забрал у Эйрика свою лошадь.
– Сходить к адвокату Сёренсену придется самой Винге. Я могу сходить потом, но адвоката следует сначала подготовить к моему виду. Представить себе не могу, как мне вдохнуть в нее побольше мужества.
– Да уж, она бежит от одного запаха людского, – согласился с ним Эйрик.
– Как только она проснется, я постараюсь привести ее сюда. Остальное пойдет само по себе. Так что мы скоро придем. Надеюсь, что придем.
И Хейке поскакал домой.
На полдороге что-то стремглав перебежало ему дорогу. Словно лиса, стремящаяся поскорее укрыться в лесной чаще. На дороге стояла коза. Весь ее вид говорил о том, что она знает, что это была за лиса.
Хейке придержал лошадь:
– Винга, выходи! Это я!
Винга рванулась к нему, но остановилась, не добежав несколько шагов.
– Это всего лишь моя лошадь, – успокаивал ее Хейке. – Она стояла на конюшне у Эйрика.
Винга подошла поближе. И тут Хейке увидел следы слез на ее лице.
– Винга…
Она подбежала к нему и принялась изо всех сил колотить по его колену кулаком, громко рыдая.
– Я думала, ты бросил меня, – всхлипывала она. – Убежал, потому что я такая глупая. И я решила, что больше никогда тебя не увижу!
Он торопливо слез с лошади:
– Винга, милая Винга! Я совсем не хотел испугать тебя. Я думал, что ты спала.
Но девушка только плакала. Она все била его своими кулачками и не поднимала лица. Может, иногда хорошо немножко поплакать…
– Не поступай больше так, я не могу оставаться одна, – послышалось сквозь плач.
Хейке постарался успокоить ее, как мог:
– Почему ты решила, что ты глупая? Ты совсем не глупа.
– Да-а, вчера вечером по дороге домой ты рассердился на меня. А сегодня мне приснился глупый сон про тебя. Я рассердилась и потом…
– Нет, погоди! Почему это я должен отвечать за то, что тебе приснилось! Да, я был зол вчера вечером. Но сердился я на самого себя! Неужели ты не поняла этого, дурочка!
Он помолчал. Винга слегка присмирела.
– «Сегодня мне приснился глупый сон про тебя!» Что ты хочешь этим сказать? «Я рассердилась…»
Поняв, что краснеет, Хейке отвернулся. Понять, что ей приснилось, было не так уж трудно.
Сам Хейке заснул моментально. Он был совершенно изможден. А проснулся счастливым, сам не зная отчего. Его ждало что-то хорошее!
Винга! Его ждала Винга! Во сне в нас говорит то, что неподконтрольно сознанию. И говорит, как правило, только хорошее. Потом в дело вступает разум, ответственность и предупреждающий указующий перст.
Оставь девушку в покое, она не для тебя!
Коза так жалобно блеяла, что ему пришлось зайти в дом. Он постучал. Никто не ответил. Тогда Хейке вошел. Коза сразу выскользнула на волю, а он стоял и смотрел на спящую. Дитя природы, как же тяжело она спит. Или она совершенно измучилась – или полностью доверяет ему. Наверно, и то, и другое.
Реакция на постоянное напряжение в течение многих месяцев.
Какое приятное ощущение – знать, что от тебя кто-то зависит!
Он стоял и глядел на спящую деву. Да, конечно, у него прибавилось проблем.
Девушка была закутана в одеяло. Видна была только верхняя часть лица – лоб и глаза. Красиво нарисованные ресницы… Гунилла и Винга.
Почти одного возраста, но какие разные! И дело не только в том, как они выглядят. Гунилла – или, точнее, Анна-Мария – таково было ее настоящее имя – была словно маленькая Жанна Д'Арк. А Винга была похожа на хрупкого эльфа, подвижная, как бабочка.
Гунилла со своими сложностями, своим страхом и отвращением к мужскому прикосновению. Винга – полная противоположность. Ее трудно удержать, она стремится жить. Непосредственная и любопытная, готовая почти ко всему на свете. И самое страшное: девушка изголодалась по общению. Маленькая ласковая крошка, два года мечтавшая заснуть у кого-нибудь в объятиях!
Опасно, ой, как опасно!
Будь осторожен, Хейке! Не нанеси сам себе незаживающую рану!
Так что ж, влюбляться в каждую встреченную девушку?
Конечно, нет! Хейке встречал многих: в Словении, Миру в Штрегешти, не говоря уж об фатальной Ансиоле. По пути на север, на постоялых дворах и крестьянских усадьбах, он почти не глядел на них. Да и девушки не обращали на Хейке особого внимания.
Гунилла первая тронула в нем те тайные, чувственные струны, что полностью изменяют человека.
Но он нашел в себе силы избавиться от этого чувства. Многие желали Гуниллу. И ее сердце не было отдано Хейке.
Потому-то Винга намного опаснее. У нее не было никого, кроме Хейке. Ей было не с кем сравнить. Тот день, когда Винга увидит настоящий мир, обернется трагедией для Хейке.
Ему надо забыть Вингу. Надо подготовить Вингу к мысли о том, что в жизни ей повстречается не один красивый парень. И потому нечего обращать внимание на демона.
Да, Хейке был именно такого мнения о себе самом.
А потому произнес отрезвляющим голосом:
– Если ты, наконец, успокоилась, давай поговорим. Ты хочешь получить назад свою усадьбу или нет?
Она утвердительно кивнула.
– Тогда пора учиться общению с людьми. Элистранд тебе сюда никто не принесет.
Винга промолчала. Только смотрела на него оскорбленно, исподлобья. Лицо все в слезах.
– Сегодня мы с тобой поздно встали, – продолжал он. – В Кристианию уже не поспеть. Но это и хорошо. Потратим день на то, чтобы приучить тебя к людям. Сейчас поедем к Эйрику. Он ждет нас…
– Нет!
Он сильно, пожалуй даже чересчур сильно, ухватил ее за локоть:
– Тебе все равно придется. Рано или поздно. Общаешься же ты со мной!
– Да, но ты из рода Людей Льда!
– Винга, – строго проговорил он. – Не будь ты такой ограниченной. Словно все Люди Льда – герои, а остальные просто ничтожества. Или разбойники, стремящиеся украсть твою рубаху.
– Блузку.
– Ах, ну да, конечно, блузку. Можешь ты быть серьезной или нет? В нашем роду тоже были нехорошие люди. Я имею в виду не проклятых, они с рождения несли свой крест. Были и другие, ты об этом прекрасно знаешь. И когда ты ближе познакомишься с семьей Эйрика…
– Они отправят меня… в дом мадам Фледен. Он встряхнул ее:
– Ты и в самом деле дура? Или…
Это было уже слишком:
– И вовсе я не дура, я… – И сдалась. – Впрочем, как хочешь, – устало произнесла она. – Ладно, я пойду. Но привяжи меня сначала на козий поводок. Иначе я не уверена, что не убегу в лес.
Хейке улыбнулся. Поводок, конечно, ни к чему. Зато он открыл для себя, что у Винги были свои слабости: она была страшно тщеславна. При необходимости эту слабость надо будет использовать.
Хейке шел пешком, держа одной рукой недоуздок лошади, а другой – Вингу за руку. Та волочила ноги, глазела по сторонам. Ей снова овладевал страх. Но она шла.
Хейке хотелось отвлечь девушку от печальных мыслей о том, что она идет «на эшафот», как она сама говорила. Он задумчиво произнес:
– Знаешь, я не хотел спрашивать тебя вчера, на кладбище, но я много думал об одном: твои родители умерли от эпидемии. Что это была за болезнь? В чем она выражалась?
– Ой, Хейке, это было нечто ужасное. Они задыхались от кашля… Я не могу говорить об этом!
– Я знаю, что это такое. Болезнь волной прошлась по Европе…
Винга и Хейке говорили о дифтерии, болезни, что впервые пришла в Европу в середине XVIII века. Болезнь эту не зря страшились. Проявлялась она в разных формах, поэтому называли ее везде по-разному. Протекала болезнь весьма сложно и мучительно. Конец, как правило, был один – смерть.
– Ладно, не будем об этом. И все же странно. То, что твой отец умер от болезни, вполне объяснимо. Это очень страшная болезнь. Но твоя мать? Элисабет? Она же была из рода Людей Льда! Нас, как правило, такая зараза не берет. Случается, конечно, но очень редко. Но, может, она сдалась с самого начала? Как ты думаешь?
– Нет, мама всегда была разумной женщиной. Но тогда умерло ужасно много народа.
– Ты осталась жива, – улыбнулся Хейке.
– Да, как сорняк. Хейке, мы уже почти пришли! Возьми меня крепче за руку! Во мне сейчас говорит один инстинкт – спасать свою жизнь!
Он привязал лошадь на конюшне, обнял девушку за плечи:
– Никто не отнимет у меня мою Вингу!
Она восхищенно посмотрела на парня. И тот тотчас пожалел о своих словах.
Ну почему он никогда не может ясно высказать свои мысли!
Семья Эйрика была настолько смущена, что вся настороженность Винги куда-то пропала. Женщины присели, приветствуя ее. А Эйрик и другие мужчины сняли шляпы и теперь держали их у живота. А невестка спросила, не желает ли фрекен отведать домашних пирожков в сметане.
Винга вопросительно взглянула на Хейке. Тот ободряюще кивнул.
– Спасибо, я с удовольствием отведаю, – голос девушки дрожал от страха. На нее было смешно смотреть. Но никто не засмеялся. Гостей старались принять как можно лучше. Хейке бывал в этом доме часто. Винга же, впервые за много лет, вошла в чужой дом. Ее глаза блестели от страха, и она все время сглатывала.
На нее глазели четыре-пять пар детских глаз. Одна из дочерей была почти ровесница Винге. Видимо, Вингу хотели поселить вместе с ней в одной комнате.
Винга обернулась к невестке Эйрика и постаралась говорить нормальным голосом:
– Спасибо, что вы одолжили мне платье!
Ответ ее состоял из нечленораздельных звуков. Однако можно было понять, что она просит прощения за материал, за качество шитья, словом, за все!
Дом Эйрика был небогат.
Наконец все уселись за стол. Для женщин и детей места не хватило. Таков был обычай. Хейке не хотел вмешиваться и менять порядок. Это можно будет сделать в другой раз.
Невестка сновала между столом и скамьей. Она боялась, что гостям что-то придется не по вкусу.
Хейке озабоченно поглядывал на Вингу. Руки у нее дрожали. Глаза постоянно обращались к Хейке, она готова была бросить все и убежать.
Парень решил пока не обсуждать поездку в город. Винге хватало переживаний.
Потом взгляд Винги упал на детей, выстроившихся вдоль стены. Старшая дочь приветливо улыбнулась девушке, покраснела и спрятала лицо в ладони.
Винга ответила ей улыбкой на улыбку! Так осторожно, как человек осторожно пробует лед по весне.
В тот же момент снаружи раздалось дружное блеянье.
– Коза! – Винга рванулась на улицу. За ней дети, а потом взрослые.
Вингина коза поссорилась с местными. Опасности не было никакой, но девушка закричала козе:
– Ко мне!
Коза послушалась моментально. Спрятавшись за Вингу, она высунула голову и провоцирующе заблеяла.
Зрители безмолвно наблюдали за этой сценой.
– Разве можно приручить козу? – спросила невестка.
Хейке ответил:
– Если ты прожил с ней два года один на один, тогда, наверно, можно!
Дети окружили девушку.
Самый маленький мальчик, еще ничего не смыслящий в этикете, спросил:
– Хочешь посмотреть на моего котенка?
– А у меня есть теленок, – сообщил другой мальчуган. – Он, конечно, не мой, но мне разрешили его так называть.
Винга поколебалась. Она вдруг забыла, что находится под защитой Хейке.
– С удовольствием.
И все побежали в сарай. И только в дверях Винга вдруг вспомнила, что забыла испугаться. Девушка тут же обернулась к Хейке. Тот ободряюще кивнул.
Винга вся засветилась. Она видела, Хейке гордился ей. Так же светились глаза у отца, когда он представлял дочь своим гостям.
Ей было и хорошо, и горько одновременно.
– Все идет отлично, – Эйрик кивнул на детей.
– Хорошо. Если так пойдет и дальше, завтра можно будет ехать в Кристианию, – отвечал Хейке.
– Можешь взять у меня повозку.
– Спасибо. Думаю, она нам понадобится. Не могу же я всю дорогу сидеть с Вингой на одной лошади.
Никто ничего не сказал. Но Хейке сам задумался над сказанным – что именно он хотел сказать?
Эйрик рассказал, какой дорогой лучше ехать. Так они стояли и беседовали. Из сарая послышались восторженные визги. Вскоре вся детская ватага направилась на сеновал. Винга пробежала мимо. Она прямо-таки светилась от радости.
– Ну надо же, – растроганно пробормотал Хейке.
Невестка задумчиво произнесла:
– Я было подумала, что Винга уже взрослая женщина. Я теперь даже не знаю…
– И я не знаю, – улыбнулся Хейке. – Ей скоро семнадцать. Иногда она ведет себя, словно ей десять, а иногда – будто ей все двадцать. Никогда не знаешь, что от нее ждать.
– Понимаю-понимаю, – согласился Эйрик, плутовато прищурив глаза.
Дети снова высыпали на двор. Винга и одна из девочек шли позади всех. Казалось, они обсуждали очень серьезные вопросы.
– Винга, нам пора домой!
– Да, – согласилась Винга. – Я, между прочим, совсем забыла подоить козу.
– Не волнуйся, я ее уже подоил, – успокоил Хейке. – Ты спала так сладко, что я не решился тебя будить. Но у нас еще много дел.
Девушка тепло попрощалась с детьми. Щеки у нее горели. Сегодняшний день был для нее лучше всякого лекарства.
По дороге домой Хейке больше молчал. А Винга болтала без умолку. Рассказала, как хорошо ей было с Кари, старшей девочкой.
– Понимаешь, у меня ведь никогда не было подруги… Я скоро пойду туда опять.
– Винга, – выдавил из себя парень. – То, что у тебя появилась подруга, – это здорово. Вы будете поверять друг другу тайны, как и все молодые девушки…
Винга остановилась, посмотрела на Хейке и вдруг сказала совершенно серьезно то, чего Хейке никак не ожидал услышать от нее:
– У нас с тобой есть тайны, которые больше никого не касаются. – Подняв руку, девушка потрепала его по щеке: – Мы же из рода Людей Льда. И мы не совсем похожи на других. Но об этом знаем только ты да я.
Ее мягкая рука словно согрела Хейке. Он обнял ее и осторожно притянул к себе. Винга легко подалась к нему.
– Спасибо тебе, – прошептал он.
Так они постояли некоторое время. Их охватил блаженный покой. Разжав объятия, пошли дальше, рука об руку. Каждый думал о своем.
Девушка обвела взглядом горы, что проглядывали меж деревьев. И вздрогнула.
– Подумать только, как я могла жить там одна! В темные зимние ночи. В полном одиночестве. Поверить не могу! Как я только продержалась!
– У тебя была коза, – отвечал он.
– Да.
Она благодарно посмотрела на животное. Та нашла что-то очень вкусное в канаве у дороги. Оттуда торчал только хвост.
8
Хейке не верил сам себе – они шли в Кристианию.
Правда, ему пришлось прибегнуть к небольшой уловке – он соблазнил ее новой одеждой. Ей надо одеться с головы до ног. А для этого также необходимо отправиться в столицу.
Конечно, он слукавил. Портниху можно было найти и в согне. Но чего не сделаешь для достижения своей цели?
– А у тебя хватит денег? – поинтересовалась Винга.
– Денег у меня достаточно, – был ответ.
– Тогда ты должен тратить их на себя!
– Я пока не вижу лучшей возможности. И тогда Винга улыбнулась особой, кошачьей улыбкой, приберегаемой ею для особых случаев.
Винге очень хотелось взять с собой Кари, но Хейке был категорически против. Никто не должен знать об их связи с Эйриком – как для блага этой семьи, так и для их собственного. Хейке совсем не желал, чтобы люди Снивеля обнаружили бы их раньше, чем он будет готов к борьбе.
Перед ними встала еще одна проблема…
Лошадь Хейке никак не желала впрягаться в повозку – это просто неслыханно! Лошадь липпизанских кровей! В глазах лошади легко читалось возмущение такой несправедливостью. Так что пришлось позаимствовать у Эйрика старую клячу.
Со стороны их можно было принять за пару работников. Но тонкие черты лица Винги свидетельствовали о благородной крови, а Хейке… О чем бы не говорили черты лица Хейке, было ясно, что он не простой работник.
– Винга, – неуверенно проговорил парень при приближении повозки к городу. При этом ему пришлось прервать восторженные комментарии девушки по поводу увиденного. Рот у нее не закрывался всю дорогу. – Винга, нас с тобой поджидают некоторые осложнения.
– Ты про герра Снивеля?
– Нет, я даже не знаю, где он обитает. Но, видишь ли… люди не привыкли к моей внешности. Поэтому я всегда старался избегать городов. Тебе будет… неприятно. Если хочешь, я пойду за повозкой на некотором отдалении. Ну, словно мы не знакомы. Ты понимаешь, о чем я?
Она резко обернулась:
– Ты совсем ненормальный? Хочешь, чтобы я… отказалась от тебя?
– Вовсе нет, – он улыбнулся. – Я предложил это, чтобы избежать некоторых неудобств. Винга только сердито фыркнула:
– Считай, что я не слышала твоего предложения!
– Но…
– Ни слова больше… Я не понимаю тебя, Хейке!
Но через полчаса она все поняла. Ей страшно было снова встретиться с людьми, особенно в таких количествах. Но вскоре ее причитания стихли, страх перед чужими испарился.
Она никак не ожидала, что люди могут оказать Хейке такой прием.
Скоро она заплакала от отчаяния, оттого, что люди могут быть такими глупыми, бессердечными и безрассудными.
Она кричала мальчишкам, бросавших в них камнями:
– Он в сто раз лучший христианин, чем вы!
– Винга, Винга, не обращай же на них внимания, – успокаивал ее Хейке. – Да и потом я вовсе не христианин.
– Какое это имеет значение, – сердилась она. – Они ведь не понимают, что не только христиане имеют право на все хорошее. Христианин для них – синоним всего хорошего! А не христианин – это зло.
Хейке только улыбнулся ее убогой философии. Но, вообще-то, убогими были остальные.
Кристиания здорово изменилась за последние годы. Бревенчатые, покрытые смолой домишки сменились высокими каменными домами и великолепными особняками… Вместо небольших лавок появились настоящие магазины. На улицах проложили мостки. И все же грязно было по-прежнему. И никакие предписания не помогали. Люди не умели читать!
Времени любоваться архитектурой не было. Девушка все еще была в негодовании.
– Да они плюют тебе вослед! Взрослые женщины крестятся и стремятся прочь! Мужчины прячут лица в воротники. А дети бросают в нас камнями и пугают лошадь! И долго мы будем терпеть?
– Я привык к такому обращению, – голос Хейке звучал устало. – Хуже всего летом, потому что тогда я не могу спрятать лицо в воротник, за шляпой или шейным платком.
– Хорошо, что ты не потерял уважения к самому себе, – горячо произнесла девушка. – Ничего нет хуже, как желать себе иной внешности. И потом, это отражается на самом человеке! Ты ведь так не думал? Не желал себе иного лица?
– Конечно, желал, – тихо ответил парень. И добавил еще тише: – Особенно сейчас… Но Винга не слышала. Она кричала:
– Прочь с дороги!
Трое, что стояли в опасной близости от дороги, шарахнулись прочь, а девушка погрозила им плетью.
– Тебя никогда не арестовывали?
– Не раз. Когда я шел сюда с юга, старался избегать больших городов и деревень. Но иногда я должен был заходить в них. Я сидел в тюрьмах Пруссии, ко мне вызывали священников, чтобы отправить в ад. Но мне посчастливилось освободиться после беседы с ними. Видишь ли, мне помогло то, что я говорю по-немецки.
– Как же много ты знаешь!
Он улыбнулся ее восхищенному восклицанию. Против восхищения он ничего не имел:
– Да не так уж много! Но один раз мне пришлось по-настоящему плохо. Все случилось в одной маленькой Богом забытой деревушке. Меня схватили спящего и хотели сжечь на костре. Тогда меня спас корень мандрагоры. Он дал мне тайную силу, и я отвратил от себя этих людей, они же и разомкнули мои цепи.
Винга глядела на него открыв рот:
– И ты никогда не боялся?
– Больше всего я боялся за лошадь. Мне было страшно потерять ее.
– Понимаю. Далеко еще до этого Сёренсена?
– Судя по описанию Эйрика, мы почти приехали. Должно быть, вон та улица. Ты понимаешь, что тебе придется пойти туда одной?
– Да. Люди такие глупые. Они смотрят на твое лицо, а не на самого тебя.
– Ты помнишь, что должна ему сказать?
– Да. Свой урок я выучила наизусть.
– Ты не боишься чужих? Не побежишь в панике в ближайший лес?
– Увидев, каково тебе, не побегу, – горько отвечала Винга.
Если б только они знали, как опасно Винге идти к Сёренсену, они бы наверняка нашли другой выход.
Дом Сёренсена они нашли без труда. Богатый дом. Дверь украшена массой завитушек.
– А где ты будешь меня ждать?
– Вон, кажется, постоялый двор.
– Вроде, да.
– Я буду ждать тебя на конюшне, у лошади. Будем надеяться, что там меня никто не тронет.
Винга кивнула. Она в волнении мяла складки платья, кусала губы и вообще была очень бледна:
– Хорошо. Я приду туда.
Теперь Хейке ничем не мог ей помочь. Разве что подбадривать взглядом, что не очень-то получалось.
– А я могу пойти в таком виде?
Она озабоченно глядела на свое платье. Ей пришлось завернуть его у талии и подвязать веревкой, настолько оно было длинно. Рукава были сильно подвернуты, платье болталось на тонкой талии.
Хейке оглядел это убожество:
– Как же я глуп! Сначала нам надо найти портниху. У нас есть время, мы приехали достаточно рано. Мать невестки Эйрика как-то рассказывала, что на этой же улице живет отличная портниха. Меня ничуть не удивит, если окажется, что она в свое время шила для твоей матери. Там, через два дома. Пусть поправит тебе платье. Кроме того, закажи все, что нужно! Тебе надо одеться с головы до ног! Скажешь ей, что потеряла все во время пожара или еще как-то. – Винга взяла приготовленный для нее кошелек: – Тут должно хватить на два платья и на прочие дамские мелочи.
– Дамские, – кокетливо повторила Винга.
– Ты и есть дама, Винга. Не забывай об этом! Ты должна вежливо и естественно вести беседу. И не забывай, что твои родители были хорошего рода!
– Да уж, у Людей Льда только душа красивая!
– Я сейчас не о Людях Льда! Я о Паладине. Да и от имени Тарк нечего отказываться. И Мейден.
– Но Люди Льда лучше!
– Тут я с тобой согласен. Люди о нас высокого мнения. Однако происхождением нам гордиться нечего. Итак, готова? Если не ошибаюсь, портниха живет именно в этом доме.
Винга судорожно вздохнула. Один раз, потом другой. Словно утка, собирающаяся долго пробыть под водой. Потом вылезла из повозки и направилась к воротам. Хейке видел, как ей открыли, и после расспросов пустили внутрь. Он отъехал.
В груди у него все ныло и болело. Дверь ей открыл очень симпатичный парень. Да, мир полон красивых молодых людей.
Вингу проводили в скучный и холодный двор. «Нет, я бы никогда не смогла жить в городе, – подумала она про себя. – Никогда в жизни!»
Парень усердно крутился около нее, показал входную дверь. Да, он очень мил! Девушка вдруг поняла, что пока она влачила отшельническое существование, мир здорово переменился. А может, изменилась она сама? И парни перестали быть нахалами, которых лучше обходить стороной.
Ах, как интересно! Как много ей предстояло познать!
Она улыбнулась парню немного таинственно и обещающе. Подумать только, на что способны девицы! А ведь Винга ничего не слышала о науке обольщения! Ей показалось совершенно естественным ответить на восхищенный взгляд ободряющей улыбкой! На самом деле за этой улыбкой ничего не скрывалось!
Одно было здорово: по ее возвращении в мир ей встречаются только приветливые люди. И уверенность Винги в себе и своих силах росла с каждой минутой. Сначала Хейке, потом семья Эйрика, Кари, этот симпатичный парень…
А камни в них бросала, скорее всего, чернь. Но ей никто не желал зла. Наоборот, ей даже пришлось встать на защиту своего обожаемого Хейке. Как не парадоксально это звучит, но защита парня придала ей новых сил.
Портниха была прелюбезная. Она отлично помнила фру Тарк, такую милую женщину. Как жаль, что та умерла! Фру была одной из лучших клиенток, да и вообще! Да, портниха много раз была в Элистранде. А сейчас там живут пренеприятные люди. И пользуются они, вероятно, услугами иных портних.
– Ну-ка, дружок, брысь отсюда! Нечего пялиться на моих клиентов! Это мой сын. Вообще-то хороший парень, только ленится иногда! Так что же желает сшить маленькая фрекен?
Винга рассказала, как в результате несчастного случая потеряла всю свою одежду, все, что имела. Кроме этого одолженного у чужих платья, у нее ничего нет. А ей надо хорошо выглядеть! Можно ли тут помочь? И, кроме того, может ли фру Себастиандаттер сшить для нее комплект? Нижнее белье из материала самого хорошего качества, заказать обувь у обувщика, верхнюю одежду и пару платьев – одно выходное и одно на каждый день? Деньги не проблема. Винга потрясла кошельком, чувствуя себя самой настоящей богачкой. А ведь прежде у нее никогда не было денег! После смерти родителей она обнаружила, что долг Элистранда в три раза больше его стоимости!
– Боже, какой чудный заказ, – портниха была в восторге. – Конечно, я все устрою. Знаете что… Фрекен Винга, вы такая изящная и симпатичная, может быть… Видите ли, одна очень высокородная дама заказала мне платье. На каждый день, сказала она. Я бы, например, никогда не смогла бы его купить даже как самое что ни на есть выходное! Однако дама умерла, фрекен Винга. Нет, не от болезни. Любовная драма. А платье все так и висит у меня. Так его никто и не купил, слишком оно дорогое. А богатые дамы, что могли бы купить, слишком толсты. По-моему, фрекен оно будет в самый раз. Однако оно дорогое!..
Винга почувствовала себя легкомысленно и безответственно:
– Можно взглянуть?
Платье было потрясающее. Винга даже дыхание затаила. Платье на каждый день? Ну и ну! Что же это была за дама такая! Лучше не спрашивать!
Дитя природы, Винга живо стянула свое старенькое платье через голову. Исподнюю рубаху она давно выбросила как ненужную тряпку.
– О! – только и воскликнула швея, торопливо запирая дверь. – Теперь я вижу, фрекен, что вы действительно потеряли все, что имели! Идите сюда! Одевайте поскорее новое платье, вдруг сын заглянет ненароком в окно!
Облачаясь в великолепие, Винга озабоченно нахмурила брови. Вот уже второй раз люди так бурно реагируют только на то, что она сбрасывает с себя тряпки. Девушка не могла понять почему.
Швея восторженно сложила руки:
– Ой, Господи! Да оно вам в самый раз! И красит оно фрекен Вингу намного больше, чем ту даму полусвета, ту… ту даму.
Портниха отошла на шаг назад. Глаза ее излучали восторг:
– Как же вы хороши в этом платье! Винга засияла:
– Я, пожалуй, не буду его снимать. Сколько оно стоит?
– Вам необходимо надеть что-то под платье!
– Зачем? – Винга купалась в чудном шелке неброского зеленовато-голубого оттенка, с шалью из тюля. Платье меняло цвет, становясь то розовым, то голубовато-сиреневым, то голубым. По рукавам и у шеи шли изысканные кружева. А какое декольте! Ой-ой!
Портниха причесала и подняла волосы девушки вверх. Парики носить необязательно. Она одолжила Винге пару туфель.
