Текст книги "История Первой мировой войны"

Автор книги: Максим Оськин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)

Впрочем, уже скоро немцы несколько «сдали назад». В связи с тем, что успех в Рижской операции было решено не развивать (войска перебрасывались на Запад), германское командование перешло к обороне. Для этого они тщательно выбрали месторасположение оборонительных позиций, к которым и оказались притянуты русские войска. Генерал Будберг писал: «На Рижском фронте немцы не только прекратили наступление, но даже отошли назад на подготовленные позиции, предоставив нам залезть в болота и в совершенно опустошенный район, где развал пойдет, несомненно, более быстрым темпом. Мы бы и полезли туда, если бы не современное состояние фронта, делающее невозможным отдать какое-либо распоряжение, связанное с движением вперед в сторону противника. Все пережитое ничему не научило наши командные верхи, а ведь невозможно даже подсчитать те моральные и материальные потери, которые мы понесли за полтора года сидения на идиотских позициях только Придвинского участка, а таких участков по всему фронту были многие десятки (Нарочь, Стоход и т.п.)»[524]524
  Архив русской революции. М., 1991. Т. 11-12. Т. 12. С. 209.


[Закрыть].

Главным итогом Рижской операции для противника стало владение Рижским заливом: «Русский фронт откатился назад, причем очищение прибрежного района произошло без непосредственного давления немцев. Морским силам в Риге более ничего не оставалось делать, как эвакуировать часть гарнизона и самим отойти в Аренсбург и Куйвасто. В связи с падением Риги и явно обнаружившейся нестойкостью русских частей, у германского морского командования возникла мысль о решительной операции для овладения Балтийскими островами»[525]525
  Петров М. Морская оборона берегов в опыте последних войн России. Л., 1927. С. 161.


[Закрыть]. После вступления противника в стены столицы Прибалтики, революционные власти России охватила паника. Глава Временного правительства А. Ф. Керенский потребовал объявить Петроград на военном положении и приступить к подготовке эвакуации всех министерств и ведомств в Москву. Также, под предлогом защиты столицы от вероятного вторжения противника, к Петрограду подтянули 3-й Конный корпус генерала А. М. Крымова, усиленный Дикой дивизией. Известно, что части генерала Крымова должны были быть использованы для внутриполитической борьбы.

В свою очередь падением Риги сполна воспользовались радикальные партии, обвинившие в поражении Ставку, лично Верховного Главнокомандующего генерала Л. Г Корнилова и правительство. При этом утверждалось, что сдача Риги была преднамеренной, преследуя целью стягивание войск к Петрограду и установление диктатуры. Характерно, что радикальные партии не ограничились обвинениями властей в преднамеренной сдаче Риги. Так, большевистская фракция ЦИК Петроградского Совета 27 августа заявила, что контрреволюционные действия начались еще в июле, «когда правительство, перейдя в наступление на фронте, стало проводить политику репрессий; когда контрреволюционные силы организовали сдачу Тарнополя и Черновиц, взвалив потом вину на солдат»[526]526
  Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа. М., 1959. С. 476.


[Закрыть].

Абсурдность в отношении действий армий Юго-Западного фронта очевидна, а о Риге можно и затуманить действительное положение вещей. На свое несчастье, Корнилов поддался на провокацию Керенского почти сразу после падения Риги, что привело к поражению их обоих, и, как результат, приходу к власти в России партии большевиков.

Поражение в Рижской операции и корниловское выступление конца августа 1917 года стали последними вехами на дороге перехода русской Действующей армии на сторону большевиков. Теперь разложение и ярко выраженные антивоенные и антиправительственные настроения охватили не только наиболее «революционные» Северный и Западный фронты, но также и армии Юго-Западного и Румынского фронтов. Например, в начале сентября комиссар 4-й армии доносил комиссару Румынского фронта: «Если падение Риги поставило перед солдатами вопрос о причинах военных неудач русской армии и дальнейших перспективах войны, то после корниловского мятежа солдаты открыто заявили, что причина неудач кроется в Корнилове и командном составе, которые сознательно довели армию до развала»[527]527
  Исторические записки. М., 1956. Т. 57. С. 8.


[Закрыть].

Отсюда, от подобных обвинений со стороны не желавших более воевать солдат-крестьян, до Октября был уже только один-единственный малюсенький шаг.

Корниловское выступление

Основной отправной точкой в событиях конца августа, окончательно сломавших страну и русскую армию, стало расхождение между находившимися у власти социалистами и группой военных и буржуа по поводу дальнейшего хода революционного процесса в России. Социал-демократическое правительство А. Ф. Керенского после провала Июньского наступления явственно заходило в тупик: Действующая армия, не говоря о тыловых гарнизонах, разлагалась, страна отказывалась от продолжения войны, крестьяне откровенно делили помещичьи и казенные земли, о победе в войне уже и не приходилось говорить, развал транспорта ставил под угрозу голода города и фронт. А между тем Временное правительство не желало немедленно идти ни на одну коренную реформу: немедленный выход страны из войны, передача земли в руки крестьян, реорганизация вооруженных сил.

В таких условиях по примеру Великой французской революции, где после падения якобинского режима буржуазное правительство также скоро зашло в тупик, Керенский решил сделать ставку на популярного военного, чья фигура явила бы собой компромисс между различными политическими группировками. Эта фигура должна была стабилизировать политическую ситуацию в стране, дать отпор левым социалистическим течениям, привести в порядок армию. Вдобавок и само Временное правительство сумело бы удержаться «на плаву» при поддержке военных.

Как помним, во Франции сначала сделали ставку на генерала А. Жубера. После его гибели в сражении при Нови с австро-русской армией А. В. Суворова крупная французская буржуазия поставила на Наполеона Бонапарта. В России же А. Ф. Керенский выбрал недавно назначенного на пост Верховного Главнокомандующего, отличившегося в Июньском наступлении, популярного в определенных армейских кругах генерала Л. Г. Корнилова. На настоящий момент генерал Корнилов занимал должность главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта (с 10 июля).

Ведь выбрать кого попало также было нельзя: генерал Корнилов если и не имел качеств крупного военачальника, но зато пользовался славой героя и определенной степени демократа. Восхождение генерала Л. Г. Корнилова к популярности началось после его бегства из плена в 1916 году: Корнилов являлся единственным русским генералом, бежавшим из плена. Именно генерал Корнилов был назначен для ареста императорской семьи в марте, а после этого, до своего назначения командармом-8, некоторое время являлся командующим войсками Петроградского военного округа (назначен на эту должность еще царем в кризисные февральские дни под давлением М. В. Родзянко). По крайней мере, подозревать генерала Л. Г. Корнилова в намерениях реставрации монархии было безосновательно.

Генерал Корнилов решительно начал с наведения порядка в Действующей армии. Так, 1 августа приказом за № 736 новый Верховный Главнокомандующий (с 18 июля) распорядился расформировать пятьдесят девять наиболее разложившихся дивизий. К моменту корниловского выступления расформирование шло в тридцати шести дивизиях, девять из них были расформированы полностью[528]528
  Голуб П. А. Партия, армия и революция. М., 1967. С. 128-129.


[Закрыть]. В армии была восстановлена смертная казнь, беспощадно (насколько, конечно, это позволялось комитетами) преследовались большевики, началось активное сотрудничество генералов с высшими комитетами Действующей армии.

Однако, как и во Франции, история повторилась: такая волевая и несомненно патриотично настроенная личность, как генерал Корнилов, практически сразу же стала сомневаться в способности А. Ф. Керенского и его правительства управлять страной. Добавим, что Л. Г Корнилов не был безусловным монархистом, и потому его кандидатура была наилучшей и в борьбе с призраком реставрации монархии, чего как огня боялись буржуазные круги, свергнувшие монархию. Так что за Корниловым встали крупные буржуа, ополчившиеся против социалистов всех оттенков и мастей.

Требования Верховного Главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова к министру-председателю А. Ф. Керенскому относительно реформ в стране и армии, объединение контрреволюционно (в отношении социалистической власти, а не буржуазной) настроенного офицерства и буржуа вокруг Корнилова, стремление генерала стать диктатором – все это испугало Керенского. Министр-председатель, как и все политиканы любого времени и любой страны, больше всего на свете боялся потерять власть. Прошедшее в Москве в середине августа месяца Государственное совещание отчетливо выказало слабость правительства и нараставшую популярность генерала Корнилова. Поэтому ход дальнейших событий выявляет перед исследователем неплохо, хотя и не без пробелов, спланированную провокацию против Верховного Главнокомандующего.

Дело началось с движения частей 3-го кавалерийского корпуса на столицу. Как известно, Л. Г. Корнилов в письме А. Ф. Керенскому от 19 августа предложил объединить Северный и Западный фронты в один Северо-Западный фронт, а столичный гарнизон, Петроградский военный округ, Балтийский флот, Кронштадт, Наревскую позицию – в Отдельную Петроградскую армию, с подчинением ее Верховному Главнокомандующему. Такая мера, помимо прочего, оправдывалась стремлением сократить расходы на армию[529]529
  ГАРФ. Ф. 1807. Оп. 1. Д. 471. Л. 1-4.


[Закрыть].

Костяк Отдельной Петроградской армии должны были составить 3-й конный корпус, возглавляемый одним из видных военных заговорщиков начала семнадцатого года генералом А. М. Крымовым, и Дикая дивизия генерала князя Д. П. Багратиона. Командиром новообразованной армии предполагалось назначить генерала И. П. Войшин-Мурдас-Жилинского, с 4 мая находившегося в отставке (снят с поста командира 14-го армейского корпуса 19 апреля, во время чистки высшего командного состава Действующей армии).

Таким образом, Отдельная Петроградская армия должна была быть составлена практически целиком из кавалерийских частей – сохранивших свои кадры и потому гораздо менее подверженные революционному разложению. Такой гарнизон стал бы верной опорой правительства и мог быть использован в качестве ударной силы против неподчинявшихся Временному правительству моряков Балтийского флота. Заодно существовавший столичный гарнизон должен был быть отправлен в окопы: «революционные солдаты» Петрограда своим поведением и безнаказанностью раздражали уже всех, за исключением строивших далекие планы большевиков.

Расквартирование в столице верных правительству войск означало, что новое выступление большевиков и прочих радикальных элементов будет успешно подавлено. С другой стороны, в случае контроля над Петроградской армией со стороны Ставки (как то и предполагалось) Верховный Главнокомандующий получал в руки весомый козырь для установления в стране военной диктатуры. В двадцатых числах 3-й Конный корпус и Дикая дивизия по железной дороге двинулись к Луге.

Между тем, на фронте, под Ригой, произошли важные события, повлиявшие на ускорение процесса развертывания дальнейшего противостояния А. Ф. Керенского и Л. Г. Корнилова. Как показано выше, в ходе Рижской оборонительной операции 19-24 августа войска 12-й армии генерала Д. П. Парского были выбиты с Рижского плацдарма и отступили на север. Взятие Риги позволило немцам контролировать Рижский залив, что фактически вытесняло русский Балтийский флот в Финский залив, на непосредственные подступы к Петрограду. Падением Риги сполна воспользовались радикальные партии, обвинившие в поражении Ставку, лично Верховного Главнокомандующего генерала Л. Г. Корнилова и правительство. При этом утверждалось, что сдача Риги была преднамеренной, преследуя целью стягивание войск к Петрограду и установление военной диктатуры.

В данной ситуации, грозившей свалить Временное правительство А. Ф. Керенского, министр-председатель решился на организацию провокации, долженствовавшей нанести удар по Верховному Главнокомандующему. Дело в том, что убрать Л. Г. Корнилова просто так, собственным волевым решением, по образцу генералов Алексеева и Брусилова, А. Ф. Керенский уже не мог. Московское Государственное совещание показало, что за Корниловым стоят крупнейшие капиталисты страны, а также военная элита, наконец-то обретшая своего вождя. Популярность Л. Г. Корнилова в Действующей армии была столь высока, что большая часть офицерства решительно поддержала бы Верховного Главнокомандующего.

Лишь объявление генерала Корнилова чем-то вроде «врага народа» могло спасти Керенского и его присных. Следовательно, на вооружение бралась многоходовая провокация, в которой бы ни одно действующее лицо не сумело бы вовремя понять своей роли. Деморализация поддерживавших Корнилова кругов и опора на массы должны были смести Главковерха, а с ним и угрозу для правящей буржуазно-социалистической группировки. Одновременно умело спровоцированный бунт Ставки против законного правительства должен был оставить в стороне от противодействия либеральную буржуазию и успокоить верхушку Советов.

26 августа в Ставку прибыл главный исполнитель провокационного действа – обер-прокурор Синода В. Н. Львов, доставивший генералу Л. Г. Корнилову от имени министра-председателя А. Ф. Керенского три различных варианта реорганизации правительства для создания сильной власти. Каждый из этих вариантов предполагал сосредоточение львиной доли власти в руках одного конкретного лица. Неискушенный в политике Верховный Главнокомандующий выбрал вариант, предусматривавший сосредоточение высшей военной и гражданской власти в его собственных руках. Об этом было немедленно сообщено Керенскому, причем сообщил это по телефону специально приглашенный к аппарату сам же Корнилов.

Логично, что утром 27 августа Верховный Главнокомандующий был объявлен государственным изменником. Не ожидавший такого поворота и растерявшийся от цейтнота времени генерал Л. Г. Корнилов в свою очередь призвал народ встать против Временного правительства и Советов. Это воззвание было разослано циркулярной телеграммой по всем учреждениям. Корнилова поддержали штаб Ставки и штаб Западного фронта, возглавлявшегося генералом А. И. Деникиным. Штаб Северного фронта отказался выполнять распоряжения Временного правительства. 3-й Конный корпус, во главе которого стоял генерал А. М. Крымов, сосредоточился для броска на Петроград.

В ответ А. Ф. Керенский объявил Корнилова мятежником и призвал все социалистические партии встать на защиту революции. Среди наиболее активных защитников верховной власти оказались срочно выпущенные из тюрем и получившие возможность легальных действий большевики. Все «революционно-демократические» силы провели мобилизацию своих возможностей для подавления «мятежа».

Верные правительству войска собирались в Петрограде и Москве, большую роль в срыве замыслов генерала Корнилова и его сторонников сыграли солдатские комитеты фронта, «в значительной степени предопределив» разгром корниловщины[530]530
  Миллер В. И. Солдатские комитеты русской армии в 1917 году. М., 1974. С. 11.


[Закрыть]. Но главной «ударной силой» властей стала пропаганда в армии и стране.

Именно массы, не желавшие генеральского правления, остановили Верховного Главнокомандующего, все еще пытавшегося адекватно отреагировать на стремительно развивающуюся ситуацию. Так, воззвание Исполнительного комитета Всероссийского Совета крестьянских депутатов от 29-го числа гласило: «Помните, если Корнилов возьмет верх, то в заговоре своры царских холопов и ваших врагов он даст вам не землю и волю, а крепкие цепи… не исполнять никаких приказаний Корнилова и предателей-корниловцев»[531]531
  Советы крестьянских депутатов и другие крестьянские организации. М., 1929. Т. 1. Ч. 1. С. 269.


[Закрыть].

(Парадоксально, что сборник документов с этим воззванием впервые после 1917 года увидел свет накануне коллективизации в российской деревне, которая и впрямь наложила «крепкие цепи» на крестьянство России, положив начало раскрестьяниванию деревни, террору в отношении села и уничтожению крестьянства как социального слоя.)

Солдаты Действующей армии и тыловых гарнизонов, не желавшие продолжать войну, вполне справедливо рассудили, что Корнилов-победитель не только продолжит дальнейшее участие России в мировой бойне, но и наведет в армии соответствующую дисциплину. Кроме всего прочего, простые люди разумно полагали, что от военной диктатуры никто из них не выиграет, а о выигрыше страны и государства никто и не думал. В войсках начались самочинные репрессии против офицерского состава. 30 августа В. И. Ленин писал в свой Центральный Комитет в отношении влияния большевистской партии на солдат: «…увлекать их дальше, поощрять их избивать генералов и офицеров, высказывавшихся за Корнилова»[532]532
  Революционное движение в России в августе 1917 г. Разгром корниловского мятежа. М., 1959. С. 512.


[Закрыть].

Агитаторы остановили части 3-го Конного корпуса и «Дикой дивизии» вблизи Петрограда. Солдаты и казаки отказались идти дальше. Не подлежит сомнению, что преданный Ставке кавалерийский корпус легко уничтожил бы власть Временного правительства, у которого не было сил для собственной защиты. Но люди были не «за» Керенского, а «против» Корнилова. Психологический выбор деструктивного плана всегда гораздо сильнее позитивного выбора.

31 августа, после личной встречи с А. Ф. Керенским, застрелился командир 3-го Конного корпуса генерал А. М. Крымов. Наверняка генералу припомнили его масонские связи, совместное с Л. Г. Корниловым выступление против «братьев» и роль в заговоре, предшествовавшем февральским событиям. Не зря генерал Крымов покончил жизнь самоубийством сразу же после личной встречи с Керенским. На Ставку двинулся карательный отряд.

В этих условиях по просьбе А. Ф. Керенского, дабы не допустить ненужного кровопролития (провокация удалась, победа одержана, а создавать мученика из генерала невыгодно), в качестве посредника выступил генерал М. В. Алексеев. В итоге 1 сентября генерал Л. Г. Корнилов и его соратники были арестованы, пост Верховного Главнокомандующего вскоре занял сам А. Ф. Керенский, в Ставку прибыла Чрезвычайная следственная комиссия. Корнилов сотоварищи были перевезены в маленький город Быхов, откуда они бежали после октябрьского переворота, чтобы возглавить Белое движение на Юге России с началом Гражданской войны.

«Корниловское выступление» было порождено стремлением высшего командного состава перехватить верховную власть у правящих социалистических партий. Вне сомнения, это намерение имело в своей основе опасение грядущей катастрофы для армии, а, значит и для России, признаки чего отчетливо проступали на фоне нарастающего бессилия власти. Казалось бы, генералы могли рассчитывать на успех, так как меры по укреплению дисциплины принесли определенные плоды к августу, в чем ведущая роль, вероятно, принадлежала распоряжению о введении смертной казни после провала Июньского наступления.

Но превалирующим моментом в массовых солдатских настроениях все-таки была апатичность по отношению к службе и скрытое недовольство – приглушенное, но не искорененное репрессивными мерами. Представлялось, что все было просчитано, однако генералитет недооценил ни общего настроя солдатских масс, не желавших возвращения к старому и продолжения войны, ни решимости правительства удержать власть. Результатом стали поражение командования, арест главных «заговорщиков» и факт обретения силы и влияния в войсках со стороны большевиков: «Корниловское выступление было как раз из тех событий, которые все более приобретали для власти необратимо губительный характер. Неподготовленность корниловского движения на Петроград, не говоря уже о плане действий войск в столице, столь разительна, что впору говорить о самоубийстве контрреволюции»[533]533
  Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 190.


[Закрыть].

Теперь раскол между офицерами и солдатами стал непреодолимым. Офицерство обвинялось в намерении реставрации монархического режима, предательстве родины и свободы, желании «открыть фронт» немцам для подавления революции и сознательном развале армии; офицеров повсеместно изгнали из войсковых комитетов. Теперь перестали верить своим начальникам и кавалерийские, и артиллерийские части. Офицеры окончательно потеряли свой авторитет как источник властного начала в войсках.

Даже наиболее здравомыслящие офицеры впоследствии отмечали, что «выступление Корнилова было более чем преждевременным. Оно губило соль Русской Армии и русской интеллигенции»[534]534
  Головин Н. Н. Военные усилия России в мировой войне. М., 2001. С. 372.


[Закрыть]. Другое дело, что генерал Корнилов был умело спровоцирован на выступление, оказавшись, проще говоря, «в дураках». Наверное, Л. Г. Корнилов не мог не выступить, настолько умело и хитро была просчитана провокация: единственный шанс заключался в немедленной капитуляции перед А. Ф. Керенским. Но мог ли так поступить Верховный Главнокомандующий, за спиной которого стояли весьма влиятельные политические группировки?

Главным же итогом провала корниловского выступления стал переход симпатий широких народных масс и, главное, солдат Действующей армии к большевикам, до этого сравнительно долгое время считавшимся контрреволюционерами и «платными агентами Вильгельма». 3 сентября Л. Д. Троцкий займет пост председателя Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Большевики сохранят полученные в ходе августовского кризиса сорок тысяч винтовок, вооружив ими свои столичные боевые отряды – так называемую Красную Гвардию. Разумеется, что в эмиграции А. Ф. Керенский продолжал настаивать на том тезисе, что его союз с большевиками против офицерства был оправданным «во имя спасения революции».