Текст книги "История Первой мировой войны"

Автор книги: Максим Оськин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 52 страниц)

Луцкий (Брусиловский) прорыв

Около трех часов утра 22 мая во всех армиях Юго-Западного фронта началась мощнейшая артиллерийская подготовка, возвестившая разбуженным канонадой австрийцам о предстоящем решительном наступлении русских на русско-австрийском фронте. Части 8-й армии генерала А. М. Каледина, состоявшие из тринадцати пехотных и семи кавалерийских дивизий, насчитывали в своих рядах двести двадцать тысяч бойцов при 716 орудиях (противник на всех направлениях имел значительное превосходство в тяжелой артиллерии). Противостоявшие 8-й армии австрийские войска 4-й армии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда имели сто сорок семь тысяч штыков и сабель при 549 орудиях. На направлении главного удара на шестнадцатикилометровом фронте Носовичи – Корыто стояли два ударных корпуса, 8-й и 40-й, в составе восьмидесяти батальонов и 257 орудий.

В девять часов утра 23 мая шесть русских дивизий пошли на штурм полуразрушенной оборонительной полосы противника, и к вечеру 40-й армейский корпус вклинился в оборону врага на глубину до двух километров. Удары русской артиллерии сметали все живое в неприятельских укреплениях, а потому пехота, наступавшая «волнами», чтобы не терять мощи и темпа продвижения вперед, была встречена лишь ограниченным по силе огнем врага. Но и уцелевшие австрийские орудия и пулеметы сметались русской артиллерией сопровождения, которая была впервые в русской практике внедрена в атаку пехотных частей.

Значение начавшегося наступления как рубежного для судеб войны на востоке прекрасно осознавалось руководителями русской армии. На следующий день после начала наступления армий Юго-Западного фронта генерал Алексеев сообщал военному министру генералу Д. С. Шуваеву, что начавшееся сражение «явится, вероятно, решающим в ходе войны… Армия вправе рассчитывать, что ее труды и жертвы встретят поддержку в развитии энергии нашего центра, иначе жертвы будут напрасны»[156]156
  Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года. Сборник документов империалистической войны. М., 1940. С. 206.


[Закрыть].

Части 8-й армии, сминая австрийскую оборону, в первые дни наступления ворвались в Луцк. Отступление неприятеля стало походить на бегство. Впереди уже маячил Ковель со своим мощным железнодорожным узлом, выводивший русских в тыл германской группировке, стоявшей на пути к Брест-Литовску. М. В. Алексеев, видя успех 8-й армии и рассчитывая на мощь удара армий Западного фронта, приказал генералу Брусилову сосредоточить все усилия на правом фланге фронта и довершить поражение левого крыла противника. Армиям Юго-Западного фронта предписывалось отрезать австрийцев от Сана и операционных линий на запад, наступать в общем направлении Луцк – Рава-Русская, стремясь разрезать оборонительный фронт неприятеля.

29 мая генерал Брусилов получил телеграмму от императора, который дал свою оценку начавшейся операции Юго-Западного фронта: «Приветствую Вас, Алексей Алексеевич, с поражением врага и благодарю Вас, командующих армиями и всех начальствующих лиц до младших офицеров включительно за умелое руководство нашими доблестными войсками и за достижение весьма крупного успеха. Николай». Непосредственной же наградой (20 июля) за успешный прорыв стало георгиевское оружие с бриллиантами[157]157
  ГАРФ. Ф. Р-5972. Оп. 3. Д. 98. Л. 12, 15.


[Закрыть].

К 30 мая противник израсходовал все свои резервы, и требовалось лишь определенное усилие, чтобы опрокинуть австрийцев и довершить их разгром. Но к этому времени резервы армий Юго-Западного фронта также были близки к исчерпанию. Конница, сосредоточенная в окопах правого фланга фронта, вообще отсутствовала. Генерал А. А. Брусилов не разобрался в обстановке и остановил войска для производства перегруппировки и подтягивания тылов. За это время немцы увеличили свои усилия по переброске своих частей под Ковель, а австрийцы получили время для передышки.

Приостановка флангов превратила рвущее оборону врага наступление в простое движение войск по оттеснению неприятеля к его резервам и подкреплениям, выдвигавшимся из глубины. Австрийцы получили возможность сохранить за собой свободу действий по подтягиванию оставшихся резервов к месту сражения, на направления наступления русских ударных группировок. Генерал Брусилов, решивший действовать по шаблону, выровнял наступавшие войска, подравнивая вырвавшихся вперед по отставшим, и потому резервы не смогли решить судьбу боя.

И русские, и австро-германцы, выигрывая время, бросали свои резервы в бой «пакетами», что затрудняло их использование в качестве ударной силы на решающем направлении. Однако противник оборонялся, откатываясь на свои тыловые рубежи, а русские наступали, что вынуждало их тратить время на восстановление коммуникаций и закрепление территории. Таким образом, имея железнодорожное преимущество, немцы выигрывали в сосредоточении.

Недостатки планирования могли быть отчасти выправлены инициативой командиров и подвижными соединениями. Но ни кавалерии, ни подвижных резервов в решительный момент у генерала Брусилова не оказалось. Главкоюз превосходно сознавал, что его удар является отвлекающим, а потому не только не озаботился предварительным планированием действий армий после успеха прорыва, но и не смог действовать настолько смело, насколько этого повелительно требовала обстановка. Солдаты, горевшие желанием закончить войну в текущем году, рвались вперед, а командование искусственно сдерживало порыв войск вследствие отсутствия надлежащего оперативного планирования, разработанного перед началом операции.

Теряя время на перегруппировки (отметим, что эти перегруппировки являлись вынужденными, так как фронт не имел резервов), генерал А. А. Брусилов дарил его неприятелю. А отсутствие маневра позволило врагу закрепиться на наиболее опасных направлениях, придержать там наступающих русских и опять-таки выиграть время для подвоза подкреплений.

Одним из стратегических результатов операции должно быть уничтожение не только противостоящих в полосе удара сил неприятеля, но и его резервов. Этого русские добиться не сумели. И даже более того, увлекшись движением на Ковель, штаб Юго-Западного фронта выпустил из виду отступление главных сил австрийцев, которые смогли вырваться, оправиться и наладить организованную оборону на новых рубежах.

В то же время на Юго-Западном фронте не забывали, что их удар является вспомогательным. Ожидая усилий со стороны армий Западного фронта, генерал Брусилов давал 8-й армии то наступательные, то оборонительные задачи. Перманентная перемена задач не только нервировала штабы, но и вынуждала их фактически бездействовать. А манившее своей беззащитностью львовское направление, в котором бежали австрийцы, так и осталось неиспользованным.

Противник же не терял времени зря. 26 мая в Берлине прошло совещание высших военных руководителей Центрального блока, на котором было принято решение о сосредоточении ударной группировки в районе Ковеля. Командующий германской группировкой генерал А. фон Линзинген получил приказ о контрударе по наступавшим русским войскам. Встречные бои в районе Ковеля начались 3 июня. С этого времени борьба за Ковель стала главной целью и смыслом дальнейшей наступательной операции армий Юго-Западного фронта, за исключением 9-й армии.

Если 8-я армия наносила главный удар, а усиленная резервами 9-я армия, помимо прочего, имела задачу втягивания в войну Румынии, 7-я и 11 -я армии подпирали основные удары, играя подчиненную роль. Так, 7-я русская армия генерала Д. Г. Щербачева имела в своем составе 113 000 штыков и сабель при 345 орудиях против 85 000 человек при 326 орудиях Южной армии генерала Ботмера. Прорыв фронта противника был намечен в районе Язловцы ударным 2-м корпусом генерала В. Е. Флуга, которому были переданы все без исключения тяжелые батареи. Наступление частей 7-й армии началось только 25 мая, после двух дней непрерывной канонады. К исходу 26-го числа 2-й корпус прорвал оборону противника и вышел к реке Стрыпа. К 30 мая русские войска приостановили свой порыв ввиду успешного контрудара 48-й германской пехотной дивизии по правому флангу 16-го армейского корпуса.

Главный удар в полосе наступления 11-й армии генерала В. В. Сахарова наносил 6-й армейский корпус генерала А. Е. Гутора. Помимо того, были и вспомогательные удары на участках 17-го и 18-го корпусов, но резервов для развития успеха уже не было. Более того, общее соотношение сил даже складывалось не в пользу русских: 130 500 штыков и шашек при 382 орудиях против 132 500 чел. при 471 орудии 2-й австрийской армии генерала Бём-Эрмолли и немецкого корпуса Маршаля. Австро-германцы, помимо прочего, имели более чем семикратное превосходство в тяжелой артиллерии. Вследствие сложившегося неравенства сил, войска 11-й армии первоначально имели совсем скромный успех, но 24 мая 17-й армейский корпус, действовавший на правом фланге армии, прорвал оборону врага у Соколова и положил начало движению армии вперед.

Тем временем 27 мая, когда в Ставке стало ясно, что путь на Львов открыт, Алексеев предложил Брусилову перенести наступление на линию Луцк – Сокаль – Рава-Русская. Однако главкоюз, захвативший в первые несколько дней удачного наступления несколько десятков тысяч пленных, не осознал, что теперь объектом действий армий Юго-Западного фронта становится австрийская армия, которую следовало добить. Брусилов предпочел Ковель и остановил войска в ожидании наступления армий Западного фронта.

Сосредоточив все усилия и внимание на Ковеле, штаб Юго-Западного фронта упустил возможность благоприятного разгрома основной группировки противника, отходившей на Станиславов. На этом направлении наступали как раз 7-я и 9-я армии. Объединение их усилий позволяло бить австрийцев в тот момент, когда их отступление походило на бегство и фронт удерживали только немцы, которых все-таки было маловато. Упустив этот шанс, генерал А. А. Брусилов мог видеть, как австрийцы стали отходить с рубежа на рубеж уже организованно, замедляя темпы развития русского наступления.

Войска 9-й русской армии генерала П.А. Лечицкого, как и 8-я армия, получили задачу главного, пусть и не столь мощного удара. К началу прорыва русские имели здесь сто шестьдесят пять тысяч штыков и сабель при 495 орудиях против ста десяти тысяч при 500 орудиях 7-й австрийской армии генерала Пфлянцер-Балтина. Австрийцы обращали особенное внимание на оборону своего южного участка, где русские позиции упирались в границу Румынии.

Помимо обеспечения южного участка всего Восточного фронта, австрийцам приходилось еще учитывать и Румынию, все более склонявшуюся к намерению вступить в войну на стороне Антанты. Также неприятель стремился удержать в своих руках важный пункт Черновцы, что еще более сковывало его действия, однако мощная артиллерия придавала устойчивость обороне.

Главный удар 9-й армии приходился в направлении деревни Доброноуц силами 11-го армейского корпуса графа Баранцева. Именно здесь генерал Лечицкий сосредоточил почти всю свою тяжелую артиллерию. Учитывая особенности неприятельской обороны, командарм-9 предписал своим войскам произвести внезапный удар из выстроенного плацдарма, сблизившего русские позиции с вражескими до расстояния в сто – сто пятьдесят метров. Также предусматривалась газобаллонная атака.

22 мая дивизии 11-го армейского корпуса после шестичасовой артиллерийской подготовки бросились в наступление. В первый же день наступления войска 9-й армии взяли 11 640 пленных, 14 орудий и 18 пулеметов, однако высота 458 задержала всю армию на целых шесть дней, до 28-го числа[158]158
  Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. С. 49.


[Закрыть]. Поэтому русские поспешили закрепиться на завоеванной неприятельской позиции и подготовить перегруппировку для нового броска вперед. Только 29 мая части 41-го, 12-го и 11-го корпусов смяли всю австрийскую оборону между Онутом и Доброноуцем. 5 июня русские вступили в Черновцы. Враг в панике отступал к Карпатам, стремясь закрепиться на перевалах.

Сотни тысяч пленных, моральное потрясение австрийских войск, потеря ими техники – вот результат первых трех недель русского наступления. Выход группы армий, преодолевших оборонительный фронт противника, на маневренный простор побуждал русское командование развить успех постановкой задач стратегического характера. В это время, как писал Людендорф, после ошеломляющего успеха русских в мае-июне 1916 года «австро-венгерские войска потеряли всякую веру в свои силы, и всюду нуждались в германской опеке»[159]159
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне. М., 1923. Т. 1. С. 183.


[Закрыть].

«Ковельская мясорубка»

После того как все четыре русские армии успешно преодолели укреплявшуюся девять месяцев оборонительную линию врага и стали развивать наступление в глубь вражеской территории, перед главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта и его штабом встал вопрос о дальнейшем развитии прорыва. Для всех четырех армий резервов не хватало, поэтому надо было выбрать приоритетное направление главного удара.

С одной стороны, 8-я армия должна была действовать совместно с войсками Западного фронта в общем направлении на Брест-Литовск, что подразумевало штурм Ковеля. С другой стороны, левый фланг 8-й армии невольно тянулся на львовское направление, где слабая 11-я армия не могла своими силами нанести неприятелю поражение. Отставание тылов и необходимость подтягивания резервов вынудили генерала Брусилова приостановить наступление и приступить к перегруппировке сил и средств, причем приоритетной задачей главкоюз выбрал все-таки ковельское направление.

Ковель, являвшийся ключом ко всему Полесью, был заблаговременно укреплен противником. Помимо того что город являлся мощным железнодорожным узлом, он прикрывал собою выход на Брест-Литовск, а, следовательно, в тыл всему южному крылу германского фронта. Также взятие русскими Ковеля еще более разобщало австрийцев и германцев в их усилиях по противодействию русскому наступлению.

Продолжения решительного наступления требовали и результаты успеха первых двух недель прорыва. Первые итоги победы были огромны. Трофеи русских армий с 22 мая по 10 июня включительно составили около двухсот тысяч пленных, 219 орудий и 644 пулемета. Несомненно, что пулеметов было взято больше (войска, как правило, оставляли их себе), но вот орудий противник потерял очень мало, сохранив технический костяк для своих подходивших резервов. В качестве примера: одна только 2-я русская армия Северо-Западного фронта, после поражения в августе 1914 года под Танненбергом, потеряла около пятисот орудий.

Директивой по армиям фронта главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта остановил наступление войск. В тот же день, 2-го июня, А. А. Брусилов телеграфировал генералу М. В. Алексееву относительно задержки предполагаемого главного удара Западного фронта, что «постоянные отсрочки нарушают мои расчеты, затрудняют планомерное управление армиями фронта и использование в полной мере той победы, которую они одержали… [ив заключение] Приказал 8-й армии прекратить наступление». Приостановка наступления 8-й армии с целью выравнивания по ней прочих приотставших армий позволила Линзингену выиграть время и подтянуть свои немногочисленные резервы в ключевые точки складок местности.

Брусилов увязывал свое решение с тем обстоятельством, что удар 3-й армии Западного фронта, стоявшей на стыке фронтов, был отложен до 4 июня, и главкоюз опасался контрудара во фланг. Однако немцы в Ковеле были еще слишком слабы, им требовалось время для подтягивания резервов, и 8-я армия по-прежнему превосходила неприятеля в числе штыков.

В этих тяжелейших для Центральных держав условиях генерал Линзинген избрал единственно верную тактику: бить тем, что есть, в надежде на то, что противник не выдержит и остановится. Таким образом, германцы перенесли борьбу в плоскость психологии и выдержки. К сожалению, немцы выиграли: первый же незначительный контрудар Линзингена 2 июня укрепил генерала Брусилова в правильности выбранного решения об остановке наступления 8-й армии, рвавшейся к Ковелю.

Во второй половине июня, когда войска 8-й армии пытались пробиться к Ковелю, а 9-я армия теснила врага к Карпатам, генерал А. А. Брусилов писал супруге, что нужно идти вперед, так как того жаждут войска. Одновременно с этим, жалуясь на инертность главкозапа генерала А. Е. Эверта, главкоюз боялся, что летнее наступление на Восточном фронте может и «не развиться в грандиозный маневр-операцию». «Настало решающее время, – справедливо считал генерал Брусилов, – кто выиграет войну»[160]160
  ГАРФ. Ф. Р-5956. Оп. 1. Д. 5. Л. 136 об. – 137.


[Закрыть].

Только в конце июня, после провала наступления армий Западного фронта под Барановичами, Юго-Западному фронту наконец-то передали главный удар официально. Но к этому времени противник успел и перекинуть резервы, и укрепиться в ковельском районе. Вот тут-то и следовало переносить главный удар на львовское направление, сминая врага в маневренной войне, в которой русские могли реализовать и численное превосходство, и многочисленную кавалерию, и слабость австрийских вооруженных сил. Но психология «позиционности» подчиняла себе волю русских военачальников.

Во второй половине июля, когда А. А. Брусилов возобновил решительное наступление 8-й армии на Ковель, немцы успели уничтожить все переправы через реку Стоход и, активно используя артиллерию, сумели вырвать оперативную паузу и тем самым получить преимущество, оказавшись в более выигрышном положении до прибытия подкреплений.

Главный удар нового наступления был передан прибывшим на место сражений гвардейским частям. Из них была создана группа генерала В. М. Безобразова, возглавившего гвардию по личному распоряжению императора. М. В. Алексеев, сознававший полную неподготовленность генерала Безобразова к командованию, ничего не смог сделать для его устранения. В гвардейскую группу вошли 1-й и 2-й гвардейские корпуса, гвардейский кавалерийский корпус, приданные для усиления 1-й и 30-й армейские корпуса, а также 5-й кавалерийский корпус (в августе эта группа будет переименована в Особую армию).

Основной порыв гвардейцев был нанесен на деревню Свидники. В боях 15 июля группа Безобразова взяла в плен более двадцати тысяч человек и пятьдесят шесть орудий. Этот успех был достигнут за счет войск 2-го Гвардейского (генерал Г.О Раух) и 30-го армейского (генерал А. М. Зайончковский) корпусов, вклинившихся во вражескую оборону. Однако из-за нерешительности и неумения самого генерала Безобразова достигнутый успех не был развит, хотя местность побуждала броситься вслед за отступающим неприятелем, повиснуть на его плечах и ворваться в Ковель на загривке врага. В результате генерал Безобразов остановил 30-й корпус, равняя его по остальным.

Немцы успели перекинуть тяжелую артиллерию, и в боях 16-21 июля, не продвинувшись ни на шаг, хотя гвардейцы атаковали в полный рост, густыми цепями, ударная группа понесла громадные потери. 26-28 июля гвардия пыталась вторично пробиться к Ковелю. Понеся огромные потери у Кухарского леса и под Витонежем, русские были вынуждены отойти и прекратить атаки. 30-го числа Особая армия была передана Западному фронту, а генерал В. М. Безобразов отстранен от командования. Гвардия же в полном составе осталась на зиму в окопах, дабы попытать счастья в наступлении следующего года.

В своем донесении в Ставку от 22 августа главкоюз генерал А. А. Брусилов указал на невозможность «достижения крупных успехов Юго-Западным фронтом», при «строго пассивном образе действий» армий Западного фронта. Главкоюз справедливо считал, что «затяжной, нерешительный характер» борьбы, принимаемый ныне на участке Восточного фронта на Стоходе, резко изменился бы при одновременном наступлении войсками двух фронтов. Поэтому 30 августа начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал М. В. Алексеев просил главкозапа генерала А. Е. Эверта начать с 3 сентября демонстративные действия для оказания помощи Юго-Западному фронту, причем в качестве наиболее желательного направления был указан Ковель. Алексеев при этом расценил сражение на Стоходе как не могущее привести к положительным результатам. Также генерал Алексеев сообщил, что теперь центр тяжести переносится на усиление 9-й армии, действующей на помощь Румынии.

Главный удар под Барановичами

Как говорилось выше, при составлении плана кампании на 1916 год главный удар передавался армиям Западного фронта, во главе которого стоял генерал А. Е. Эверт, участник русско-японской войны, один из наиболее осторожных русских военачальников, прославившийся не столько крупными победами, сколько отсутствием тяжелых поражений. С самого начала летнего наступления командование Западного фронта стало всячески тянуть время, маскируя постоянными задержками явное нежелание наступать.

Еще на первоапрельском совещании генерал Эверт, поддерживаемый командующим армиями Северного фронта генералом А. Н. Куропаткиным (незадачливым главнокомандующим в период все той же русско-японской войны), выступил против идеи наступления. Даже после вынужденного согласия на проведение наступательной операции, ставшего следствием повиновения Верховному Главнокомандующему, а не результатом собственных убеждений, Эверт и Куропаткин заявили, что не смогут ручаться за успех.

Представляется, что в условиях ярко выраженной тенденции Ставки и ее руководства к широкомасштабному наступлению в 1916 году командиры, боявшиеся наступать, должны были быть немедленно смещены со своих постов. Однако император, в чьей исключительной компетенции находилось назначение и отстранение командующих фронтов, отстранился от такого шага, а генерал М. В. Алексеев не решился поставить вопрос ребром, без явного видимого одобрения со стороны Верховного Главнокомандующего.

Первоначально производство главного удара намечалось в направлении на Вильно, которое выводило бы наступающие русские армии в тыл всему германскому фронту на востоке. Но в конце мая, получив сведения об ошеломляющем успехе Юго-Западного фронта, генерал Эверт заявил, что вместо виленского направления будет наступать на Барановичи, а для этого необходимы еще полмесяца подготовки. Этот шаг был мотивирован тем обстоятельством, что армии Северного фронта, совместно с которыми требовалось наступать на Вильно, могут и не прорвать неприятельскую оборону, а удар на Барановичи позволит действовать совместно с армиями Юго-Западного фронта, уже вкусившими опьянение победой.

Все это время армии Юго-Западного фронта продолжали драться в одиночку с противником, который ежедневно получал все новые и новые подкрепления и продолжал укреплять Ковельский район. Отказ генерала А. А. Брусилова от переноса усилий на львовское направление позволил Ставке и дальше настаивать на наступлении войск Западного фронта. Пока же, вплоть до сосредоточения ударных войск Западного фронта под Барановичами, 10 июня управление 3-й армии с левофланговым 31-м армейским корпусом были переданы генералу Брусилову.

Подразумевалось, что сюда будут перебрасываться подкрепления, чтобы армия обрела свой костяк, а затем 8-я и 3-я армии предпримут совместный штурм Ковеля и с севера, и с юга. Из основной же массы войск бывшей 3-й армии была составлена новая 4-я армия, предназначенная для прорыва на Барановичи. Сюда перебрасывались резервы, подкрепления, тяжелая артиллерия, боеприпасы. Заодно большей части ударной группировки не пришлось заниматься переходами: войска уже стояли напротив Барановичей.

Итак, прорыв у Барановичей возлагался на 4-ю армию генерала А. Ф. Рагозы, в то время как на прочих участках фронта производились демонстрации с целью сковывания резервов противника. В состав ударной армии на 145-километровом участке вошли шесть армейских корпусов и ряд более мелких частей. Всего, по данным А. М. Зайончковского, для прорыва русские сосредоточили девятнадцать с половиной пехотных и две кавалерийские дивизии: 325 000 штыков и сабель при 1324 пулеметах, 742 легких и 258 тяжелых орудиях. Превосходство над противником в живой силе на участке главного удара было пятикратным[161]161
  Зайончковский А. М. Первая мировая война. СПб., 2002. С. 554-555.


[Закрыть].

После прорыва неприятельского фронта и продвижения на пять-шесть километров в глубь вражеского расположения предполагалась перегруппировка и ввод в прорыв резервов для развития наступления на Новогрудок совместно с частями 10-й армии. Наступление русских началось 19 июня (к этому времени уже почти месяц, как армии Брусилова дрались в одиночестве). После артиллерийской подготовки, длившейся целый день, ночью русские заняли исходные позиции.

На рассвете 20-го числа, после короткого огневого налета, части 9-го корпуса одним ударом заняли первую линию обороны противника. На ряде участков русские войска вклинились и в главную, вторую, линию окопов. Части 25-го армейского корпуса также ворвались на участки, занимаемые 12-м корпусом австрийцев. Но комкор-25 генерал Ю. Н. Данилов из восьми своих полков наступал только двумя, а из прочих четыре находились на пассивном участке. Поэтому враг только подался назад в ожидании подкреплений. Именно здесь было самое слабое место обороны австро-германцев под Барановичами, а мощного удара русских основной массой сосредоточенных сил, так и не последовало.

Из атаковавших в лоб частей у Скробова войска 9-го армейского корпуса генерала А. Драгомирова, который одновременно принял командование группой из трех корпусов, с громадными потерями заняли позиции противника, причем войска вводились в бой пакетами и без связи. Тем не менее 20-го числа в плен попало семьдесят два офицера и более двух с половиной тысяч солдат противника. Но на большей части прорыва германцам уже к вечеру 20 июня удалось контратаками восстановить положение, так как русские резервы вводились в бой несвоевременно и разрозненно. Бетонные пулеметные точки и тяжелые батареи противника, стоявшие в глубине обороны, остановили наступательный порыв русских.

21-го числа, после дневного артиллерийского удара, вечером пять русских дивизий бросились в атаку в районе деревень Скробов и Дробышев. Противник встретил наступление русских встречными контрударами, и встречные бои на первой линии германских окопов шли всю ночь и следующий день. Потери за три дня достигли чуть ли не половины первоначального состава, и потому повторные атаки были отложены на сутки.

25 июня из-за тумана атака была перенесена на несколько дней. Правда, 3-й Сибирский корпус еще попытался атаковать, но неудача одного-единственного корпуса, разумеется, была предрешена. А потом наступление Западного фронта было и вовсе отменено под предлогом недостатка снарядов. На следующий день Ставка передала главный удар Юго-Западному фронту.

После провала Барановичской операции немцы стали отправлять резервы под Ковель, в полевые форты которого по-прежнему безуспешно долбились армии генерала Брусилова. Сами же армии Западного фронта продолжали бездействовать всю кампанию 1916 года, время от времени передавая некоторые свои войска на активно действующие фронты – Юго-Западный, а с осени – Румынский.

Итоги июньских наступлений получились неутешительными. Сражения под Ковелем и Барановичами составляют одно целое. Сами же германцы отлично сознавали, что «дело было не в обороне Барановичей и Ковеля, дело было в преграждении стратегического пути на Брест-Литовск. В случае взятия Барановичей или Ковеля, прорыв был почти обеспечен, обе части разъединены, произошел бы стратегический разрыв, охват обоих флангов… это было бы стратегическим поражением всего [германского] Восточного фронта»[162]162
  Фогель В. Барановичи. 1916 г. Пг., 1921. С. 56.


[Закрыть].

Удар армий Западного фронта в направлении на Брест-Литовск выводил русских в тыл всей ковельской австро-германской группировке, вынуждая противника к отступлению. В итоге главкоюз генерал А. А. Брусилов получал оперативную свободу действий и мощный железнодорожный узел. Неудача под Барановичами перечеркивала этот смелый замысел, и следовало немедленно, как только выяснилось нежелание генерала Эверта к возобновлению наступления, перенести главные усилия армий Юго-Западного фронта на львовское направление. Но не было сделано и этого, причем теперь уже по вине Брусилова, так как начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал М. В. Алексеев пытался подвигнуть главкоюза к перегруппировке и перенесению главного удара южнее, дабы вырваться из «ковельского тупика».