Текст книги "Суд времени. Выпуски № 23-34"
Автор книги: Леонид Млечин
Соавторы: Николай Сванидзе,Сергей Кургинян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)
Кургинян:Вы бы, Вы бы подписали доп. протокол Б? Вы бы подписали?
Грызунов:Нет.
Кургинян:А, спасибо. Ну, наконец-то я услышал что-то человеческое.
Милошевич:Уважаемый господин судья.
Сванидзе:Да.
Милошевич:Могу ли я попытаться ответить на Ваш вопрос?
Сванидзе:Сейчас.
Кургинян:И тут есть один момент, хотя, конечно, очень такой, Николай Карлович, серьёзный. Тут сидит брат, да, человека, которого всё время обвиняют. Которого, как я лично считаю, абсолютно незаслуженно обвинили ранее.
Сванидзе:Борислав Светозарович Милошевич – бывший посол… в России и брат Слободана Милошевича.
Кургинян:У него есть моральные да и как у эксперта некие права. Я не знаю, как их защитить. Я обращаюсь к Вашему интеллекту, помогите.
Сванидзе:Ну, здесь интеллект не при чём, здесь у всех права равны. Но если Вы… если Вы… если Вы разрешаете воспользоваться Вашим временем и отдаёте часть своего времени господину Милошевичу, я не буду возражать.
Кургинян:Я никогда не смогу не отдать время брату невинно обвинённого президента.
Сванидзе:Прошу.
Милошевич:Спасибо большое. Я…, спасибо за слово. Значит, я сначала попытаюсь ответить на Ваш вопрос, честный господин судья. Значит, Европа проиграла с распадом Югославии, по-моему. Но она не только вела войну против себя самой, уничтожая собственную инфраструктуру континентального значения: мосты на реке Дунай, храмы православные на Косово и Сербии, свою культуру. А проиграла тем, что она играла второразрядную роль, она была беспомощной, она вела и исполняла чужие планы. И она тем самым… одна из причин этой молниеносной войны – контроль над Европой, полный. Помните, когда-то Исмэй, этот первый генсек НАТО, сказал, что НАТО нужен в Европе для того, чтобы американцы были в Европе, чтобы Россия была вне Европы, чтоб Германия была под Европой. Что касается Слободана Милошевича, президента. Хочу вам рассказать просто такой анекдотический случай: недавно совершенно мой сын, тридцатидвухлетний мужик, задал такой же вопрос о Слободане Милошевиче генералу Леониду Григорьевичу Ивашову. А что Ивашов сказал? «Нет, говорит, нет вины в Слободане. Представь, говорит, себе: мы сидим здесь и решаем что-то вот – идти на встречу или отклонить и так далее, и входит, говорит, банда, и начинает нас убивать, что делать в таких условиях?» Вот мой ответ по поводу Милошевича.
Сванидзе:Спасибо. Короткий перерыв, после которого мы продолжим наши слушания.
Сванидзе:В эфире «Суд Времени». Мы продолжаем наши слушания. Пожалуйста, сторона обвинения, прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян:Я прошу двух экспертов оставшихся моих: Александра Яковлевича Моначинского, полковника в отставке, кандидата военных наук, и Анну Игоревну Филимонову – сказать тоже что-нибудь.
Александр Моначинский, полковник в отставке, кандидат военных наук:Вопрос остаётся открытым, что выиграла Европа. Европа, она получила своё, она отобрала бывшее постсоветское пространство – это она выиграла. Но она выиграла… она и получила те проблемы, которые оказались нерешёнными до сих пор в Югославии, на территории бывшей Югославии…
Кургинян:Можно я скажу одно слово? Когда мы говорим, кто выиграл, огромный наркокартель, это для кого-то не выигрыш?
Моначинский:Да, выигрыш.
Кургинян:Нестабильность, бывает так, что нет людей, которым выгодна нестабильность? Они всегда есть! Кому-то выгодна стабильность, кому-то нестабильность, да?
Моначинский:Точно.
Кургинян:Передел мира и Балкан – самой острой точки мира: борьба за Балканы, это борьба за мир. Это выгода? Выгода! Просто то, что туда заехало столько исламистов, это для кого-то выгода? Выгода! Так вот, вопрос заключается в том, что нам надо расширить список, и мы поймём, кому это выгодно.
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Пожалуйста, Анна Игоревна.
Сванидзе:За счёт Вашего заключительного слова только. Вы готовы?
Кургинян:Я хочу, что бы Анна Игоревна что-то сказала.
Сванидзе:Нет, я прошу прощения…
Кургинян:Я готов, готов.
Сванидзе:30 секунд.
Филимонова:Вот к слову о том, кому это выгодно. На переговорах в Рамбуйе в феврале 99 года от сербов требовали подписать текст… соглашение, 70% текста которого они не видели. Там было приложение 2 и 7. Значит, от сербов требовалось допустить на свою территорию контингент НАТО. Если они отказываются – то их будут бомбить. То есть, у них, по сути, не оставалось выбора. Так и так, это будут бомбёжки, это будут силы НАТО. США, вот сейчас, получили всё, что им было нужно на Балканах. Так, в мае – июне 2009 года правительство Сербии тихо провело через Скупщину, и Скупщина ратифицировала, 3 соглашения Сербии с правительством США. Вот это к слову о том, что такое «система протекторатов», и чем она грозит стране, которая…
Сванидзе:Завершайте, Анна Игоревна.
Филимонова:…идёт на чрезмерную уступчивость. У них очень длинное название, самое главное, что правительство США имеет право строить что угодно на территории Сербии, доставлять боеприпасы, вооружения, оснащение, и так далее, с участием частных военных компаний, и всё бесконтрольно. Это вот 3 чудовищных военных соглашения, по которым Сербия вынуждена была уступить США всё то, что от неё ультимативно требовалось в Рамбуйе. Поэтому система протекторатов сформирована, албанская наркомафия занимает одну из ключевых ролей…
Сванидзе:Завершайте, Анна Игоревна, уважаемая.
Филимонова:…в снабжении Европы и США героином и кокаином. Поэтому ситуация чудовищна, на мой взгляд.
Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас Леонид Михайлович, Ваши вопросы.
Кургинян:Вот теперь интересно.
Млечин:Давайте вспомним историю – чудовищную – Сербской Краины. Это часть территории Хорватии, на которой большинство составляли сербы. После отделения Хорватии они оказались в трудном положении, создали самопровозглашенную республику. Возможность была – и переговоры об этом шли в российском посольстве в Загребе – придать этой автономии широчайшие полномочия, плоть до своего флага, валюты и так далее. Кто сказал «нет»? Господин Милошевич. Через какое-то после этого время наносит – хорватское правительство – наносит военный удар по Сербской Краине, сербы бегут, господин Милошевич, Сербия пальцем не пошевелила, чтоб защитить этих людей. Результат: могла быть автономия, автономия, не самостоятельное государство, но автономия, широчайшая, могла быть. А что касается господина Милошевича, можно я приведу доказательство, это будет к последнему вопросу. Доказательство № 5.
Материалы по делу.
Из воспоминаний российского политика Евгения Примакова: «Президентские выборы в октябре 2000 года выиграл Коштуница. Безусловно, в итогах выборов отразилось широкое недовольство югославской общественности… Общество не согласно с методами бывшего президента Милошевича по руководству Югославией, с отсутствием демократического выбора в созданном им режиме». Из книги Е. Примакова «Встречи на перекрёстках», 2004 г.
Млечин:Евгений Максимович Примаков очень дипломатичен, но точен. Ну так вот, теперь давайте мы с вами вернёмся. Попытки Европы-то были: сначала – не дать Югославии развалиться. Зачем им было нужно это? Если Югославия полным ходом шла к вступлению в европейский союз? А если вспомнить слова одного бывшего начальника Генерального Штаба Югославской народной армии, то и в НАТО бы уже состояла, если бы не разрушилась. Какой же смысл, что же она выиграла? Ничего не выиграла. И никто не выиграл. А больше всего проиграли сербы, на мой взгляд, вообще катастрофа для них.
Кургинян:И не бомбили её. И не бомбили.
Милошевич:Вопрос. Милая дама мне время отдала. Посылка фальшивая о том, что западные не хотели разрушить. И поэтому и Ваши заключения фальшивы.
Млечин:Нет, это Ваше предположение, что они хотели.
Милошевич:Мое не предположение, моя уверенность, и это весь мир невооружённым глазом видит, что хотели разрушить.
Млечин:Поскольку Вы старше меня, то я очень вежливо отвечу, что это Вы так видите.
Милошевич:Вы скажите, когда…
Млечин:Можно я с милой дамой продолжу диалог, не лишайте меня такой возможности, все знают, что я дамский угодник.
Филимонова:Прошу прощения, Борислав Светозарович, за то, что перебиваю. Прежде всего, я хотела бы отметить, что не Слободан Милошевич срывал переговорный процесс. Переговорный процесс на всём протяжении в Боснии срывал исключительно Алия Изетбегович, после консультация с Вашингтоном. Более того, вот интересный такой факт – насчёт того, имел ли Запад стратегию… какую-то продуманную стратегию: в 94 году известный турецкий генерал, Гюриш его фамилия, выходя на пенсию – это глава Генштаба, – он дал интервью турецкой газете «Хуриет». И он заявил о том, что у США на момент 94 года было три военных плана по военной интервенции против сербов. Не говорится, «против Сербии», а именно «против сербов»… источники, соответственно, всё это в распоряжении имеется. Поэтому сводить роль к одному человеку и замалчивать чудовищную вовлечённость, заинтересованность, и безусловные приобретения со стороны определённых западных и стран, и центров силы, прежде всего…
Млечин:Что они приобрели?! Эта страна…
Филимонова:Германия получила Хорватию. Значит, в Германии…
Млечин:Что значит, «получила Хорватию»?
Филимонова:Информационное пространство, промышленность, экономика.
Млечин:Страну, которой надо экономически помогать! А имела бы просветающую страну с чудесными рынками!
Филимонова:Австрийские банки присутствуют на всём пространстве Восточной Европы. Не случайно Австрия вкладывает 200 миллиардов долларов в развитие банковской системы. Лишаются…
Грызунов:8 миллионов населения!
Филимонова:…лишаются страны своей национальной банковской системы.
Сванидзе:Завершайте, пожалуйста.
Филимонова:Прежде всего, это деньги. Где деньги, там и власть, это очевидно. Прежде всего, экономические механизмы, о которых Вы говорите, нельзя об этом забывать, и политическая власть, которая закрепляется созданием систем протекторатов разной степени подчинённости.
Сванидзе:Спасибо, Анна Игоревна. Спасибо. Я хочу задать вопрос стороне защиты. Константин Петрович, вот Ваша сторона защищает позицию «Попытка миротворческой операции». Но это, всё-таки, было варварство. Вот как угодно объясняйте – бомбили города, бомбили. Люди гибли. Это что, миротворческая операция, или это всё-таки варварство?
Грызунов:Давай, я отвечу.
Эггерт:Давай, если хочешь. Мне задали вопрос, вообще-то.
Сванидзе:Можете поделиться с Сергеем Петровичем, мне не жалко.
Эггерт:Давайте я начну, Сергей Петрович продолжит. Операция была очень неоднозначная. Но жертвы…
Сванидзе:Что значит, «неоднозначная»?
Эггерт:Секундочку, Можно я закончу, Николай Карлович? Операция была не санкционирована Советом Безопасности, она не была санкционирована Конгрессом Соединённых Штатов, если речь идёт о участии американских вооружённых сил. Но то, что было до этого, те 10 лет кошмара, которые продолжались на территории бывшей Югославии, конечно, оставили очень серьёзный шрам в западной политической элите, в том числе. И допустить того, что происходило в Косово в тот момент, а это происходило, что бы там ни говорили, камера не лжёт в данной ситуации. Все видели эти лагеря беженцев.
Сванидзе:Но я Вас спрошу, бомбардировка была варварская? Вы её оправдываете, или нет?
Грызунов:24-го….
Сванидзе:И она была обязательна, или нет? Бомбить города?
Эггерт:Я думаю, необходима была военная акция, да. В какой-то форме.
Грызунов:Я не согласен, к сожалению, с Константином. Дело в том, что 24 марта начались бомбардировки, 25-го мы сидели вместе с покойными, к сожалению, сегодня Егором Гайдаром и Борисом Фёдоровым в самолёте, который приземлился в Будапеште, потому что Белградский аэропорт был закрыт, где встретились со спецпредставителем американского президента Ричардом Холбруком и сказали: «Вы бомбардируете не Милошевича, а зачатки сербской демократии». Это была ошибка.
Сванидзе:Спасибо. Короткий перерыв, после которого мы продолжим наши слушания.
Сванидзе:В эфире «Суд Времени». Мы завершаем наши слушания по Югославии. Последний вопрос обеим сторонам: Какова роль России в Югославском конфликте?Пожалуйста, сторона обвинения, прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян:Я не считал, что так развернётся дискуссия. И я лично почему-то убеждён, что господин Млечин, например, ну не считает миротворческой операцией то, что там произошло, и в высшей степени внутренне не готов это до конца оправдывать. Но то, что я услышал сегодня … то, что я услышал, я не слышал давно. Я вдруг начинаю вспоминать, что же это мне напоминает? Можно доказательство № 14?
Материалы по делу.
Из статьи российского политика Андрея Козырева: «Российские дипломаты в самом тесном контакте с их … западными коллегами разработали концепцию нового государства – продолжателя СССР в ООН … Чтобы оправдать кредит доверия Запада к новому руководству России, Москва должна была перейти на цивилизованную, демократическую сторону баррикад, заключив подлинный союз с теми, кто стоит на страже международной законности. Главной целью деятельности было введение России … в семью наиболее передовых демократических государств… в западное общество». Из статьи в «Независимой газете», 1992 г.
Кургинян:Я помню, как нас вводили в эту семью, подымая платок с пола. Я помню также, и должен отдать… что к чести российских демократов, включая главных, никто не оправдал чудовищное преступление, которым были бомбардировки в Сербии. Я помню, что самые ультралиберальные силы прокляли это. Все это прокляли. Потому что это было неслыханное предательство всего! И говорить теперь, что этого не было? Я теперь понимаю, что там летали не самолёты, так сказать, ультрасовременные, которые это всё бомбардировали, а бабочки. Они летали так, и говорили: «Бедные сербы! Как мы вас любим!». Наверное, было так! И это тоже можно сказать. Теперь что касается российской позиции. Речь идёт о следующем. Пожалуйста, доказательство № 16.
Материалы по делу.
Из книги российского дипломата Анатолия Торкунова: «В операции против Союзной Республики Югославии в марте 1999 г. НАТО решил выйти за рамки ООН и принял решение о вмешательстве самостоятельно… Российская Федерация внесла на заседание СБ ООН проект резолюции, осуждающей одностороннее применение военной силы в нарушение Устава ООН… ее поддержали Китай и Намибия. Однако 12 других членов Совета Безопасности, в том числе Великобритания, США и Франция, отклонили российский проект, …согласившись, таким образом, с прецедентом обхода Устава ООН». А. Торкунов «Современные международные отношения и мировая политика», 2004.
Кургинян:Так какова же была российская позиция по Балканам? Я считаю, что здесь надо дать слово самому блестящему специалисту по Балканам, госпоже Гуськовой. Пожалуйста, № 15.
Материалы по делу.
Из книги российского историка Елены Гуськовой: «В 1993–1995 гг. российская дипломатия на Балканах осуществлялась в русле политики США и других западных держав… Россия выполняла роль последнего инструмента давления на сербскую сторону. К концу 1995 г. Россия перестала быть фактором, влияющим на ход событий в регионе… 1996 г. характеризовался разочарованием России в идее быстрой интеграции в „западный мир“ и систему европейской безопасности… Среди набиравших силу негативных тенденций было закрепление в международных отношениях „права и закона силы“, признание международными организациями административных границ многонационального государства как межгосударственных по просьбе субъектов федерации без согласия на то центра… переход к применению силы для наказания несговорчивой стороны конфликта, возможность участия войск НАТО в миротворческих операциях». Е. Гуськова «Динамика косовского кризиса и политика России», 1999 г.
Кургинян:Говорят, что результатов не было. Как их не было?! Мы получили гигантскую наркомафию – разве не результат? Мы получили гигантскую радикальную исламизацию в подбрюшье, на Балканах, на границе Европы – разве не результат? Мы получили, как блестяще здесь сказал эксперт, протекторат вместо независимого государства – разве не результат? Анна Игоревна, скажите нам, об этом что-нибудь. Что касается меня, то я замолкаю, потому что всё своё время я передал экспертам, особенно господину Милошевичу, и ни на минуту не жалею. Потому, что то, что говорит господин Милошевич, дышит подлинной трагедией, подлинной и настоящей.
Филимонова:К сожалению, российская позиция заключалась в постоянной и непрестанной сдаче всего того, что можно было сдать. И уход нашего контингента из Косова в 2003 году вызван двойственными мотивами, прежде всего – не являться соучастником всего того, что сейчас происходит в Косово. В Косово, я напомню, были чудовищные погромы сербские, в 2004 году, как раз на 5-летний «юбилей», когда было уничтожено 100 сербских домов, и где-то 35 сербских церквей. Постоянно происходят похищения людей, убийства. И вот цифра: значит, у нас формируется, на наших глазах, серый треугольник наркопроизводства-наркопоставок: Тирана – Приштина – Скопье. Ежегодный поток нарковеществ через Косово и Митохию составляет около 5 тонн ежемесячно. Годовой оборот – около 2 миллиардов долларов. Затем эти суммы отмываются… отмывают около 200 европейских банков и сеть магазинов, кафе, и так далее. И вот к слову об этих несчастных албанских беженцах, когда вот их главари колесят по Косову на джипах с тонированными стёклами, без регистрационных номеров (наверное, это несчастные сербы, злые сербы отняли у несчастных албанцев регистрационные номера). Албанцы тогда бежали от бомбардировок и благополучно возвратились в места своего проживания.
Эггерт:Ну ладно… Они начали бежать оттуда раньше, в конце 98-го года, о чём Вы говорите?
Филимонова:НАТО расстреляли даже колонну беженцев, возвращавшихся…
Кургинян:с 42-го, 42-го…
Филимонова:в Джаковицу, НАТО разбомбило.
Сванидзе:Время, завершайте.
Филимонова:Поэтому, время задуматься, сделать серьёзнейшие выводы. И, к сожалению, на примере братского сербского народа мы можем только учиться тому, как не допустить подобного вмешательства, прежде всего, внешнего фактора, как учиться быть самим солидарными, как не допустить развала собственного государства.
Сванидзе:Спасибо. Прошу, Вас Леонид Михайлович, вопросы.
Млечин:Ваша честь, свидетель исчерпывающе изложил свою точку зрения, думаю. Мы ей благодарны. Может быть, перейдём дальше?
Сванидзе:Тогда я задам вопрос. Значит, у меня вопрос. Вопрос, вероятно, Анне Игоревне. А может быть, и Александру Яковлевичу Моначинскому. Вот Вы критикуете российскую позицию в связи с ситуацией в конце 90-х годов, в середине 90-х годов в Югославии. А что нужно было делать? Вот, в частности, в конце 90-х годов. А что нужно было делать? Нужно было воевать? Что должна была делать Россия?
Моначинский:Россия, по крайней мере, имела возможность помочь, потому что я…
Сванидзе:Помочь каким образом?
Моначинский:Очень просто. Помочь вооружениями. На то время у нас было достаточно…
Сванидзе:То есть, военным образом?
Моначинский:Военным образом. У нас было достаточно зенитно-ракетных…
Сванидзе:Войти в конфликт?
Моначинский:Нет. При чём здесь конфликт?!
Кургинян:Ну почему? Какой конфликт? С-300…
Моначинский:Да не надо говорить про это С-300! Там уже надоело. Я хочу сказать: почему официально Россия не могла поставить, к примеру, «Бук»? Почему она не могла поставить «Тор» и другие средства, которые способны были нанести воздушному противнику серьёзный урон? Мы всё время вот закрылись: «С-300». Никто не называет, какая это буква…
Сванидзе:То есть, если бы мы, Вы отдаёте себе отчёт, Александр Яковлевич, что если бы мы всерьёз, массированную помощь нашим вооружением оказали Сербии, это бы означало бы вступление Сербии в войну с НАТО с нашим участием.
Моначинский:Ну, так… Нет, конечно!
Кургинян:Нет, конечно!
Моначинский:А почему? А почему?
Сванидзе:Ну почему…
Кургинян:Поставки вооружения ничего не значат.
Моначинский:Я Вам приведу такой элементарный пример: в Афганистане мы, с помощью американцев, получили раковую опухоль, где был Збигнев Бжезинский, где он взаимодействовал с моджахедами, потом перекинул Бен Ладена на территорию…
Сванидзе:Ну, Афганистан – это отдельная проблема, очень тяжёлая…
Моначинский:Понятно…
Кургинян:Египту мы поставляли оружие? Египту поставляли?
Сванидзе:Египту американское тоже.
Эггерт:Войны не было, конкретно, противостояние…
Кургинян:Вот и скажите, что боялись противостояния, а не войны.
Эггерт:Спасибо! Мы один раз уже ввязались в 14-м…
Кургинян:Всё понятно.
Эггерт:…году на стороне братьев, которые нас регулярно кидали!
Кургинян:Там была война!
Эггерт:Хотели ещё с НАТО повоевать?! После Чечни?! Спасибо!
Кургинян:Нельзя так говорить.
Моначинский:Я хочу сказать. Вот, сидящий напротив меня Константин Эггерт, он не пережил бомбардировки.
Сванидзе:И слава богу.
Моначинский:Слава богу. А я пережил это в своё время. И поэтому не советую Вам так относится к нашему дружественному народу, что вот их бомбили, ну и пусть бомбят. Да нельзя бомбить!
Эггерт:А пусть бы нас ещё бомбили?!
Моначинский:Да ну Вы что? Интересный Вы человек!
Сванидзе:Александр Яковлевич!
Моначинский:На всякий яд есть противоядие!
Сванидзе:Александр Яковлевич, дело не в том, что «пусть бомбят» – это очень плохо, это ужасно, когда бомбят. Ну а нам-то что было делать? Вот конкретно, я Вас спрашиваю. Говорите – помогать оружием. Замечательно!
Моначинский:У нас там, кстати, были…
Сванидзе:Значит, мы бы бросали дрова в топку этого конфликта!
Моначинский:Это неправильно!
Кургинян:Мы бы его останавливали!
Сванидзе:Прекрасно! Чем?! Нашими системами вооружений мы бы остановили бомбардировки НАТО Югославии?
Кургинян:Конечно.
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Но главное, что на этом деле не было бы дальше никакого конфликта. Но мы боялись противостояния, а не войны. Никто с нами никогда бы воевать не начал.
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Ну тогда ждите, когда Вас будут бомбить.
Сванидзе:Леонид Михайлович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Млечин:Мой тезис простой: давайте посмотрим, чем закончилась вся история с бомбардировками и с Косово. Господин Милошевич, президент, согласился на все те условия, которые требовало НАТО. Доказательство № 14.
Материалы по делу.
Из воспоминаний российского политика Виктора Черномырдина: «Я предложил Слободану Милошевичу сформулировать оценку предложенного документа: с чем не согласны, что требуется скорректировать… Милошевич не добавил ничего! Ни единого слова! Сколько потрачено усилий, сколько пролито крови – ради чего? Чтобы только сейчас принять документ, с которым можно было согласиться намного раньше?» В. Черномырдин. «Вызов», 2003 г.
Млечин:Я поясню, о чём идёт речь – Милошевич и финский… Виктор Степанович Черномырдин и финский президент Ахтисаари привезли Милошевичу вот как бы финальный документ, на основании которого должно было решиться всё. И Черномырдин говорит – ну, господин Милошевич, поправьте ну, что-то, вот что в интересах Сербии, давайте поправим документ. Ничего не поправил!
Милошевич:Не-не-не. Это неверно.
Млечин:И об это Черномырдин рассказывает. Зачем же было тогда устраивать всё это? Зачем было провоцировать бомбардировку, если он на всё согласился, и вообще ни с чем даже не оспорил? А Черномырдин на это отвечает, можно попросить доказательство № 9?
Материалы по делу.
Из воспоминаний российского политика Виктора Черномырдина: «Милошевич к мнению российской стороны прислушаться не пожелал. Да и зачем ему была нужна Россия, когда, казалось, вот они рядом, Америка и Германия – страны долгое время приручавшие экономической помощью Югославия периода Тито». В. Черномырдин. «Вызов», 2003 г.
Млечин:теперь, если можно, я обращусь к своим свидетелям. Борис Александрович, если можно… профессор Шмелёв, доктор исторических наук. Борис Александрович, вот у меня создалось такое ощущение, что Милошевич понимал, что всё равно он в Косово проиграл, но ему надо было продемонстрировать, что он отступил не потому, что проиграл, а потому что его заставили. И он спровоцировал, фактически, эти бомбардировки, что бы потом сказать – ну видите, мне деваться было некуда.
Шмелёв: Конечно, он был в очень тяжёлом положении. С одной стороны, как президент он обязан был сохранить единство и целостность государства. С другой стороны – должен был понимать о тех последствиях для страны, которые возникнут в случае начала военного конфликта. А ведь страны НАТО, США прямо заявили: «или ты принимаешь наши условия, или начинается бомбардировка», читай – война. Поэтому он, как мне кажется, был в сложной ситуации. Но, по моему мнению, в тот период времени у Милошевича не было уверенности в том, что эта угроза будет реализована. Он считал, что это Запад блефует. И я считаю, что вот на этом он и проиграл.
Млечин:Спасибо большое. Теперь, если можно, вопросы двум другим моим свидетелям. Сергею … Константину Петровичу Эггерту и Сергею Петровичу Грызунову. Только у меня сложилось ощущение, что эти бомбардировки, которые были действительно, с моей точки зрения, ужасны, были следствием того, что в Боснии такая же операция несколькими годами раньше принесла успех. То есть они бомбили военные позиции, и война прекратилась. Да, это ужасно. Нож хирурга причиняет боль, но прекратили люди убивать друг друга. Не было ли это шагом отчаяния? Ну, хоть что-то сделать?
Грызунов:Отчасти. Тут ещё две вещи, вот о которых профессор Шмелёв начал говорить. Это был год 50-летия НАТО. Год 50-летия мощнейшей организации, которая, знаете, как вот военная машина, готовилась-готовилась и ни к чему не пришла. У неё был главный соперник – СССР, потом Российская Федерация, но мы нашли какие-то другие способы общения друг с другом, подвернулись Балканы – и они пошли. Милошевич понимал, что его режим подходит к концу, и для него нужен был конфликт, военный конфликт, который для любого диктатора является палочкой-выручалочкой. Эти факторы вместе с тем, о чём говорите Вы, сошлись. Получилось крайне неудачно.
Млечин:Константин Петрович, ваше мнение.
Эггерт:Я коротко отвечу. Я думаю, что много факторов сошлось, это правда. Но мне кажется, есть одна очень важная вещь, о которой я бы хотел сказать. Слободан Милошевич был замечательным политическим тактиком. Он этим напоминает ещё одного диктатора, Саддама Хусейна, с которым мне доводилось встречаться. Но, каждый раз выигрывая тактическую победу, он шёл к стратегическому поражению. Отсутствие политического стратегического видения и жажда власти сгубила его точно так же, как сгубила Саддама.
Млечин:Спасибо.
Милошевич:Можно мне реплику?
Сванидзе:Прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваши вопросы оппонирующей стороне.
Кургинян:Я всё хочу что-то такое, на что-то конструктивное отвечать. Милошевич – трагическая фигура. Он совершил много ошибок. И я критиковал его за эти ошибки. Но он жизнью за всё заплатил. И я убеждён, что он будет героем Сербии. Настоящим. А ошибок он совершил много. Теперь о 50-летии. Так я понял, что НАТО не хотело, не хотело, чтобы отметить своё 50-летие: фейерверком, балом, раутом, и решило отбомбиться, да? На 50-летие устроить маленький праздник, да? Вот маленький праздник. Хотите, чтобы у вас были такие праздники?!
Сванидзе:Сергей Ервандович, Вы вопрос будете задавать?
Кургинян:Теперь я спрашиваю: а Вы хотите, что бы у нас были такие праздники? Вот мне кажется, что Вы ведь, ну как бы довольно точно отвечаете?
Шмелёв:Я сразу отвечу на Ваш вопрос. Конечно, я не хочу такого праздника. Но я думаю, что такого праздника у нас не может быть по определению, постольку-поскольку, когда у нас были события в Чечне, и американских дипломатов спросили, а почему же вы не действуете так же в отношении России так же, как действуете в отношении Сербии, они ответили: но Россия же ядерная держава. Поэтому у нас такого праздника по определению быть не может.
Кургинян:Пока, пока такой ядерный щит! Пока такой ядерный щит! Не зарекаться, не надо зарекаться.
Милошевич:Извините, пожалуйста, здесь произнесены защитой неверные вещи. И я хочу комментировать. Россия не помогала серьёзно в оружии Сербии, Югославии тогда, потому что не было политической воли. Второе: документ, который принесли Ахтисаари с Черномырдиным, никогда бы не приняло руководство Югославии и Слободан Милошевич лично, если бы за этим документом не стояла Россия, в лице Виктора Степановича Черномырдина. В-третьих: этот документ всё-таки был приемлем, и Скупщина Югославии его единогласно одобрила. Приемлем потому, что были Объединённые Нации, а не НАТО, потому что гарантировался суверенитет и территориальная целостность Югославии.
Сванидзе:Завершайте, пожалуйста.
Милошевич:Это всё вылилось в резолюцию 1244. Совершенно неверно то, что Виктор Черномырдин предлагал что-то поправить. Это был ультиматум. «Не одной запятой нельзя было пожертвовать», – сказал так Ахтисаари в начале.
Сванидзе:Спасибо, господин Милошевич. Мы завершаем наши слушания. Наши дебаты были крайне интересны, и они «съели» время для заключительного слова обеих сторон. Сейчас мы прекращаем телевизионное голосование, я прошу проголосовать зрителей в нашем зале. Напоминаю вопрос: «Бомбардировка Югославии в 1999 году – попытка миротворческой операции, или неоправданная агрессия».
Сванидзе:Пожалуйста, выведите на экран результаты голосования в зале.
попытка миротворческой операции – 17%,
неоправданная агрессия – 83%.
Сванидзе:В эфире «Суд Времени». Мы продолжаем наши слушания.
Урегулирование балканских проблем всегда проходило при международном участии, в частности, при участии России, которая всегда поддерживала сербов. В 1877 году Сербия начала войну против Турции, Россия получила русско-турецкую войну. В 1914 году при участии сербского генштаба был убит эрцгерцог Фердинанд, и началась Первая мировая война. В результате Россия получила революцию. В 90-е годы 20 века югославские республики вступили на путь этнического национализма, Югославия развалилась. В Сербии у власти удержалась старая партноменклатура, которая тоже решила поиграть в модный национализм, чтобы сохранить власть. И ради власти была готова даже на войну. Россия сочувствовала сербам, но воевать не хотела. Думаю, сейчас сербский народ ей за это благодарен. Это – моё личное мнение. А сейчас, огласите результаты телевизионного голосования.
Результаты телевизионного голосования страны
3% – попытка миротворческой операции
97% – неоправданная агрессия
