Текст книги "Венец на двоих (СИ)"
Автор книги: Лариса Куролесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 50 страниц)
По большому счету, Дорнану все еще было непонятно, чем руководствовался его отец, когда не стал даже заботиться о том, чтобы удалить Морнов из страны, ограничившись их высылкой из столицы. Как‑то раз он осторожно завел об этом разговор с лордом Джинесом и очень удивился, узнав мнение пожилого воина. Тот предполагал, что Майрит оберегал Коранну и двоих ее сыновей от Канара и Роэрана, которые могли желать отомстить за смерть сестры. Даже само упразднение Дома Морн, который фактически никуда не делся, больше смахивало на уступку Стеллам, чем на справедливое наказание семейству преступника.
Разговоров о самом мятеже Орвина Морна Эталинф Джинес избегал, хотя, как подозревал ан’Койр, знал о нем немало подробностей. И если пожилой глава пограничного Дома хоть как‑то соблюдал приличия, стараясь уклониться от ответов и перевести беседу на другие темы, то Коранна Морн, не моргнув глазом, напрямую заявила королю, что не собирается посвящать его в дела давно минувших дней. «О тех событиях вам лучше было расспросить Майрита, ваше величество! – резко заявила она. – А теперь, если желаете, требуйте ответа у Канара и Роэрана! Моей семье уже и так с лихвой хватило неприятностей!» Поскольку один из свидетелей был уже мертв, а двое остальных подняли мятеж против законного короля, расспросить их представлялось Дорнану… затруднительным, однако чародейку это нимало не смутило. «В вашем собственном доме должны еще остаться те, кто помнят о событиях почти тридцатилетней давности, – Коранна пожала плечами. – Может, кто‑нибудь из них и согласится посвятить вас в подробности».
При этом она чувствовала себя совершенно спокойно, словно и не числила за своим семейством никакой вины. Глав пограничных Домов тоже не смущало присутствие дамы, чьим родовым именем в Эрнодаре пугали детей. Порой Дорнану казалось, что все вокруг знают больше, чем он. Он, вероятно, самый несведущий король в истории Эрнодара! У ан’Койра возникало ощущение, что он пытается идти в кромешной темноте, да еще во время метели. Может, пограничники и были правы, когда откровенно заявляли о своих предпочтениях. Ильтера будет гораздо лучшей правительницей, чем он!
Задумавшись, он очнулся только тогда, когда ложка заскребла по дну пустой миски. Желудок удовлетворенно замолчал, зато застучавшая в висках ломота напомнила о том, что и во втором своем распоряжении Коранна Морн была совершенно права: даже венценосным особам требуется хотя бы иногда отдыхать. До вечернего совета он, наверное, проснется и сам, так что будить его не придется. Не снимая куртки и сапог Дорнан ан’Койр лег на жесткую кровать, застеленную чем‑то похожим на одеяло, и почти сразу провалился в беспокойный сон…
Когда поднявшийся за открытым окном шум заставил его открыть глаза, по ночному небу плыли уже все три луны – богини. В первое мгновение Дорнан пытался судорожно сообразить, где находится. Вслед за осознанием весьма позднего (или уже раннего?) времени суток пришла мысль о том, что леди Морн решила не сдерживать свое обещание «разбудить вечером» или же вообще не воспринимала его как обещание, а следовательно, оставила за собой право передумать. А может, ему что‑то подсыпали в пищу или воду? С некоторых пор Дорнан стал весьма подозрителен в таких вопросах.
Пробурчав сдавленное проклятие, он торопливо вскочил с кровати и направился к двери. Поскольку шум не смолкал, и Дорнан несколько раз отчетливо услышал в этом гомоне слово «величество», то по лестнице слетел так, словно за ним гнались все равианцы и паданонгцы во главе со своими королями, послами и полководцами. Кого там поминают – его или Ильтеру? Что с ней случилось?
У входа в смотровую башню толпились люди, широким кругом обступив что‑то на земле. К счастью, Дорнана сразу заметили, и ему не пришлось проталкиваться вперед. Ближайшие к нему солдаты и гвардейцы расступились. На белеющей в темноте мостовой площади, скрючившись, лежал окровавленный человек. Дорнан опустился на корточки рядом с раненым. Мужчина средних лет ничем не выдающейся внешности был одет в простую, но добротную одежду, сейчас отяжелевшую от пропитавшей ткань крови, на плечах – толстый походный плащ, призванный не только оберегать от холода, но и служить ночной постелью путнику, на боку – меч. Когда Дорнан дотронулся до его плеча, незнакомец застонал, но глаз не открыл.
Снова расступившаяся толпа пропустила в центр леди Коранну, над ее головой, словно маленький костер, плясал сгусток света. Она присела рядом с раненым и прикоснулась к нему. Некоторое время на лице чародейки не отражалось никаких эмоций, как будто она прислушивалась к чему‑то далекому и никому не понятному. Потом Коранна Морн вздохнула и, посмотрев на короля, покачала головой. Значит, раненый безнадежен. Ничего удивительного: в неярком свете Дорнан мог разглядеть, что на этом мужчине буквально нет живого места.
– Кто это? – вполголоса спросил ан’Койр.
– Ваше величество, возвращающийся отряд разведки нашел его у западных ворот, – сглотнув, ответила Карадейл Джинес, оказавшаяся поблизости. – Судя по всему, часть расстояния он преодолел ползком – лишь поэтому ему и удалось оказаться так далеко.
– На нем одежда без герба Дома, – заметил Дорнан. – Кто‑нибудь из глав может узнать своего человека?
– Ваше величество, этот солдат не из наших, – пробормотал лорд Эталинф. – Кара, продолжай!
– Когда мы его нашли, он был еще в сознании, – зачастила внучка главы Дома Джинес, чаще поглядывая на сурового деда, чем на ан’Койра. – Он сказал, что у него послание для короля и он должен передать его лично. Но по дороге ему стало хуже…
– Леди Коранна, его еще возможно привести в чувство? – Дорнан приподнял брови.
Чародейка бросила на него острый взгляд и, немного подумав, кивнула. Она не любила без лишнего повода тревожить тех, кто уже готовился подняться к Отцу – Небу и трем богиням, но иногда другого выбора не оставалось.
– У него вряд ли найдутся силы больше, чем на десяток слов, – предупредила Коранна, обхватывая ладонями голову умирающего.
Вздохнув, она вгляделась в лицо мужчины, покрытое грязью и запекшейся кровью. Он вдруг вздрогнул и выгнулся дугой, хватая ртом воздух. Глаза его широко распахнулись, как будто он силился увидеть в темноте нечто непостижимое.
– Король… король ан’Койр… послание… – простонал незнакомец.
– Говори, я слушаю, – Дорнан наклонился ближе, одновременно стараясь поддержать раненого.
– Чаша… расколота… С запада… Восемь дней… – голос умирающего с каждым новым словом становился все глуше.
Судорожно вздохнув, мужчина вздрогнул, по его телу пробежала дрожь, и глаза закатились. Коранна, отпустив его голову, бережно прикрыла веки и зашептала тихую молитву Отцу – Небу и трем богиням. Многие из стоящих вокруг гвардейцев и солдат вторили чародейке. Дорнан поймал себя на том, что губы сами складывают слова в привычные ритуальные строки, знакомые с детства.
Но разум не участвовал в молитве, пытаясь решить только что заданную ему загадку. Расколотая чаша? Запад? Восемь дней? Что это означает? Все, что сказал умирающий человек, звучало полнейшей бессмыслицей. Но для него, видимо, это было очень важно, тем более что он добивался, чтобы его выслушал именно король. Ему, вероятно, пришлось прорываться с боем и даже умирающим ползти к стенам Альтиены, чтобы доставить послание. Кто отправил его? Что милостью небес король Эрнодара должен был понять из сказанного?
Дорнан выпрямился лишь тогда, когда леди Коранна поднялась и принялась распоряжаться гвардейцами, куда отнести покойного. Те, к кому она обращалась, не кинули на короля и взгляда, торопясь выполнить распоряжение чародейки, зато остальные выжидающе смотрели на ан’Койра. Раз послание адресовано королю, то и расшифровывать должен он. Если бы еще знать, что именно оно означало!..
– Лорд Джинес, распорядись, чтобы при дальнейшей разведке западному направлению уделяли как можно больше внимания, – если не знаешь, о чем говорить, лучше начать с того, что всем будет понятно. – Леди Коранна, благодарю за помощь. Леди Карадейл, есть ли потери среди бойцов?
– Как прикажет ваше величество…
– Рада служить вашему величеству…
– Все целы, ваше величество…
Отрывистые приказы быстро направили солдат, гвардейцев и глав Домов заниматься насущными делами, а леди Морн благоразумно удалилась прежде, чем Дорнан успел поинтересоваться, почему его не разбудили вечером, как было обещано. Карадейл Джинес торопливо докладывала ан’Койру результаты последней вылазки своего отряда, пока он мучительно размышлял, что же хотел сказать ему таинственный незнакомец…
Глава 24
Обтесанный камень из катапульты летел чуть выше крепостной стены, однако, так и не оказавшись за ней, словно натолкнулся на невидимую преграду и рассыпался крупной крошкой. Дорнан ан’Койр и не взглянул в ту сторону, настолько все это уже было привычно. Он стоял на крепостной стене, и если бы камень не встретил магическую преграду, то, вероятно, попал бы прямо в короля, беспечно расположившегося аккурат на первой линии обороны. Рядом с ним стояли несколько глав пограничных Домов, которые тоже и не поморщились, когда в нескольких шагах от них каменная пыль припорошила крепостную стену. Сидевший между двух зубцов парень, выглядевший лет на шестнадцать, всмотрелся в ряды осаждающих (казалось, он в увеличительной трубе не нуждался) и, вздохнув, вернулся к заточке своего поясного ножа. Правда, он то и дело бросал неуверенные взгляды на короля и его сопровождение, особенно – на Коранну Морн, которая казалась совершенно погруженной в свои мысли.
Враг пока лишь пробовал свои силы, но вот – вот уже должен был приступить и к настоящим атакам. Разведчики из Альтиены выезжали все реже: король распорядился не рисковать людьми без особой нужды, а ничего нового узнать уже не удавалось. Армии Равианы и Паданонга, расположившиеся под стенами крепости, к счастью, не выказывали признаков того, что оставят осаду и направятся вглубь Эрнодара. Дорнан уже утвердился в своей мысли, что они были скорее вынужденными союзниками и не слишком доверяли друг другу. Ни один не желал подставить спину «соратникам», поэтому обе армии по – прежнему стояли напротив эрнодарской крепости, застопорив движение внутрь страны, которую собирались завоевать, и напоминая двух кошек, сторожащих мышь у ее норы и ни в коем случае не желающих уступать друг другу право съесть именно этого грызуна.
– Леди Коранна, есть ли новости из столицы? – ровным тоном поинтересовался Дорнан, отрываясь от созерцания идеально развернутых порядков равианцев и паданонгцев.
– Как только будут, я немедленно сообщу о них вашему величеству, – ворчливо отозвалась чародейка, за что удостоилась нескольких хмурых взглядов от глав Домов. – Если бы случилось что‑то плохое, то мы бы уже знали.
Дорнан на нее и не оглянулся. В последние три дня ему казалось, что от него даже пахнет раздражением, и он постоянно боялся, что вот – вот на кого‑нибудь сорвется. С тех пор, как Ильтера… запоздала со своим сообщением об осаде, его величество пребывал не в самом лучшем настроении, и дальнейшее поведение супруги его отнюдь не улучшило. С помощью Коранны Морн он послал Тере уже два письма, в которых потребовал, чтобы она при первой же возможности покинула столицу. Еще по одному посланию было направлено Мортону Дигсу и Стигеру Тари – с не менее строгим распоряжением сделать все возможное для защиты королевы. Ни один из них не ответил. Наконец, накануне Дорнан с помощью магического письма обратился к Канару Стеллу.
Он надеялся, что его послание выдержано в спокойном и сдержанном стиле. Однако не далее как вчера вечером оказался случайным свидетелем разговора между леди Морн и лордом Джинесом, во время которого чародейка высказала мнение, что его величество, кажется, не в состоянии мыслить адекватно. Глава пограничного Дома промолчал, но, похоже, был скорее согласен со своей собеседницей. У него также достало совести смутиться, когда он заметил Дорнана. Леди Коранны и на то не хватило: покосившись на короля, она недовольно хмыкнула, заявила, что у нее срочные дела, и удалилась, как обычно, не дожидаясь разрешения.
Любые формы холодной демонстрации своего недовольства на пожилую чародейку не действовали. Кажется, она воспринимала Дорнана ан’Койра скорее как зятя, нежели как законного короля. Порой даже традиционное «ваше величество» из ее уст звучало так, словно она отчитывала мальчишку – подростка, всерьез подумывая, не надрать ли ему уши. С ним так не обращались уже, пожалуй, с тех пор, как он впервые уехал из дворца, чтобы стать оруженосцем в одном из дальних Домов, как раз незадолго до мятежа Орвина Морна. А судя по тому, как к Коранне относились все маги, оказавшиеся под ее началом, она могла бы еще поучить любого из самых суровых воинов, с которыми еще тогда имел дело юный наследник престола Дорнан Койр. В ней действительно видели живую легенду, и любой чародей – от парнишки, сейчас восседающего между зубцами крепостной стены и бреющегося едва ли раз в неделю, до седовласых ветеранов, служивших пограничным Домам уже по шесть – семь десятков лет, – готов был с молниеносной скоростью выполнить любые приказания леди Морн, невзирая ни на какие привходящие обстоятельства.
– От лорда Стелла тоже ничего нет? – Дорнан слегка повернул голову, однако взгляд его по – прежнему избегал чародейки.
– Пока нет, – кротко ответила Коранна.
– Ваше величество, может быть, стоит все же обратиться к светлейшему? – пробасил лорд Кадриан, глава Дома Адарис.
Остальные присутствующие поддержали его еле заметным ворчанием. Почему‑то они считали, что Джесала Бларер сможет остановить мятежников, а главное – что он захочет это сделать. Дорнан, к сожалению, был не уверен ни в том, ни в другом. Храм Отца – Неба старался держаться подальше от конфликтов, чреватых гражданской войной, и славился тем, что в нем могут найти пристанище жертвы с обеих сторон. Если бы храмовники до сих пор остались в столице, Дорнан бы обязательно связался с Бларером и попросил его приютить у себя королеву. Но жрецы Отца – Неба покинули Эрнодар и удалились в неизвестном направлении. У ан’Койра не было ни малейшего повода предполагать, что они захотят поддержать именно короля и королеву против мятежников, а не наоборот. Если кто‑то из «небесников» окажется в лагере войск Домов Стелл и Игрен, это будет настоящей катастрофой!
– Лорд Адарис, я непременно отправлю послание светлейшему, – спокойно пообещал Дорнан. – Пока же у нас есть и более насущные проблемы, ты не находишь?
Очередной камень почти врезался в зубец крепостной стены, который подпирал спиной юный чародей, но парнишка успел быстро провести в воздухе рукой, и снаряд рассыпался, как и предыдущий. Казалось, бойца ничуть не обеспокоило то, что каменная пыль оседает на его одежде и кинжале, который он затачивает. Защита была установлена магами посильнее, а мальчишка просто поддерживал ее, при необходимости точечно усиливая там, куда били редкие снаряды. Равианские катапульты пока всего лишь разминались, изредка по – волчьи демонстрируя острые зубы.
Дорнан ан’Койр участвовал во множестве противостояний, ему довелось побывать в положении и осаждающего, и осажденного. Поэтому он точно знал, что по – настоящему военные действия еще не начались. Противник пытался сокрушить стены Альтиены крупными камнями, запущенными из катапульт, но маги крепко держали защиту. За время осады также оказалось выявлено несколько попыток подкопа, но часть чародеев под руководством лично леди Морн каждый день и каждую ночь проверяла окрестности, так что подземные ходы оказались заваленными вместе с теми, кому не повезло оказаться в них в это время.
Выезжавшая из Альтиены разведка осмелела и порой позволяла себе «пощипывать» противника. Потерь со стороны эрнодарцев пока не было, а раненых исцеляли, едва они достигали крепости, но королю такое поведение конных разъездов не нравилось – и это было одной из причин, по которым он попросил лордов высылать меньше разведчиков и подбирать отряды с осторожными командирами. В затянувшемся противостоянии легко потерять бдительность и попасть в ловушку – а Дорнан ан’Койр не сомневался в том, что вражеские армии приготовили достаточно «волчьих ям». У него же был каждый человек на счету.
Лорд Джинес и большинство старых пограничников вполне поддерживали королевскую политику, однако находились и те, кто предпочитал действовать по собственному разумению. Как правило, они недавно стали главами своих Домов. Например, отец нынешнего лорда Тельга погиб прямо на марше, во время которого войска Дома шли на соединение с основными силами эрнодарцев, – их атаковали паданонгцы, и уцелеть удалось едва половине отряда. Поэтому Марик стал главой несколько… неожиданно для всех и для себя в том числе. Несмотря на то, что этот молодой мужчина уже неоднократно бывал на границе и участвовал в боевых действиях, сейчас он чувствовал себя явно неуютно. Кроме того, у него было больше поводов для ненависти к противнику, вот он со своими людьми и позволял себе лишнего.
Не далее как вчера отряд разведки Дома Тельг попал в засаду и лишь чудом вернулся без потерь, причем едва ли не все из десятка оказались тяжело ранены. Сразу после встречи с магами и лекарями Дорнан лично провел беседу с лордом Мариком, но мрачный глава Дома вряд ли его услышал. В его глазах все равианцы и паданонгцы заслуживали мучительной смерти за гибель его отца, а любой, кто собирался помешать ему осуществить правосудие так, как понимал это сам молодой человек, становился врагом. И у Дорнана осталось такое чувство, что его слова так и остались бы малопонятным выговором за несуществующие прегрешения, если бы не вмешалась леди Морн. Коранна заявила, что лично проследит, чтобы больше ни один боец Дома Тельг не оказался за крепостными стенами до специального разрешения его величества. И если распоряжение короля Марик еще мог проигнорировать, то с запретом чародейки вынужден был согласиться. Женщинам на границе вообще прощалось гораздо больше, чем мужчинам. Хотя, возможно, это касалось только Коранны Морн – она была во многом скорее исключением, нежели правилом.
– Лорд Тейр, чьи отряды сегодня в разведке? – Дорнан убрал в чехол трубу с увеличительными стеклами.
– Леди Карадейл Джинес уже скоро должна вернуться, – задумчиво пожевав губами, произнес невысокий лысеющий человечек. – Еще два отряда готовы выступить днем и вечером от Домов Адарис и Райтон.
Припоминая обстоятельства своего знакомства с лордом Софаном Тейром, Дорнан надеялся, что его смущение не слишком проявляется внешне. Помнится, они встретились на том памятном приеме у Даллары, когда будущий государь объявил имя своей избранницы, и тогда этот говорливый глава Дома показался Дорнану слишком навязчивым. Вероятно, такое впечатление можно было объяснить тем, что тогда лорд Тейр находился в непривычной для себя обстановке: попав в столицу фактически случайно, он был вынужден принять приглашение на официальный прием от представительницы одного из лидирующих Домов в политике Эрнодара. Большинство придворных старались игнорировать пограничников как представителей противостоящего «клана». И если в подобных обстоятельствах Эталинф Джинес, например, обернулся бы в кокон ледяного презрения к окружающим, то лорд Софан немного растерялся.
Теперь же, когда он оказался прекрасным бойцом и отличным стратегом, умудрившимся привести своих людей на помощь королю именно тогда, когда он в этом больше всего нуждался, будучи вынужденным отбиваться от превосходящих сил противника и при этом не потеряв на трудном марше ни единого воина, Дорнан немало смущался от того, что сначала счел Тейра болтливым пустомелей, желающим упрочить положение своего Дома при новом короле. Он уже не раз доказал, что на него можно положиться в бою, а его прекрасно обученные бойцы успели еще к сражению в долине Аррин, где вовремя ударили клином в бок равианской армии, дав возможность основным силам перегруппироваться для отступления и маневра. При этом лорд Софан ухитрился и при этих сложных обстоятельствах выйти из боя с незначительными потерями, сохранив практически всех своих людей – лишь несколько из них получили ранения.
– Леди Коранна, кто‑нибудь из магов сопровождает разведчиков? – на этот раз Дорнан повернулся к чародейке и спокойно встретил ее взгляд.
– С отрядом Карадейл пошел Лайн Вейрес, – ни на мгновение не задумавшись, ответила она. – Дома Адарис и Райтон также намерены воспользоваться помощью магов, однако командиры разведчиков еще не решили, кого именно взять.
У дальних Домов были собственные маги, которые не подчинялись Коранне. Она, разумеется, могла командовать кем угодно, и все ее распоряжения выполнялись со скоростью молнии, однако по негласному соглашению леди Морн старалась не вмешиваться в дела большинства Домов. Она лишь вежливо – Дорнан лично слышал: она разговаривала с ними по – настоящему вежливо, не то что с ним! – предлагала главам Домов кандидатуры магов, которые, по ее мнению, наилучшим образом справились бы с поддержкой разведчиков, а решать, принять ли ее совет, предстояло самим лордам. Чаще всего они с чародейкой не спорили, но возможность для маневра она им все‑таки оставляла. Все это напоминало сложный танец, наполненный витиеватыми фигурами. «Я не навязываю вам своего мнения, но вы будете идиотами, если не примете его во внимание!» – «Разумеется, миледи, мы счастливы послушаться столь опытного мага и воспользоваться вашими предложениями, но позвольте нам для начала немного помедлить, сделав вид, что мы размышляем…»
Значит, с отрядом Карадейл отправился Лайн. Молодой маг был еще одним поводом для смущения государя. Несмотря на то, что чародей – равианец не выглядел ни хорошим воином, ни сильным магом, в бою он совершенно преображался. В первой же битве с верховой колонной, которой командовал Дорнан, Лайн показал себя с самой лучшей стороны. Каким‑то чудом этот неуверенно сидящий в седле парень ухитрялся не только не отставать от конников, но и прикрывать своих. Кроме того, он оказался сведущим в способах атаки и обороны равианцев, так что в некоторых случаях и вовсе незаменим. Лорд Джинес не раз приглашал Лайна в командную палатку, где все главы Домов внимательно выслушивали суждения Вейреса.
В разведке чародей тоже был весьма полезен, поэтому и неудивительно, что он чаще других выезжал из Альтиены. Кроме того, как Дорнан уже успел убедиться, о предательстве со стороны равианца речи идти не могло: Лайн был человеком Коранны, готовым последовать за ней в огонь и в воду. Поскольку его величество приходился чародейке зятем, то преданность отчасти распространялась и на него, однако преимущество всегда имели приказы леди Морн. Конкурировать с ней, пожалуй, смогла бы Ильтера – о ней в приграничных Домах говорили с одобрением и восхищением. А на него маги по – прежнему смотрели как на чужака, хотя теперь, увидев его в бою, проявляли, пожалуй, чуть больше уважения…
Дорнан неторопливо направился вдоль южной стены по направлению к восточной. Большинство сопровождающих осталось на месте или направилось по своим делам. Они уже знали, что у короля в привычке ежедневно обходить стены, осматривая окрестности. В Альтиене такие обычаи уважали, и, даже если кто‑то и считал, что обход стен лично государем – это просто трата времени, он благоразумно помалкивал.
Обычно ан’Койр поднимался на северную стену уже в сумерках, когда его могли видеть лишь немногие дозорные и маги, круглосуточно патрулировавшие стену по приказу Коранны. В темноте мало что можно было увидеть – лишь далекие костры осаждающих. Альтиену взяли в плотное кольцо, и вырваться возможности не было. Если бы Дорнан умел летать, он без колебаний прыгнул бы со стены. Там, на севере, в столице, под которой расположились войска мятежников, все еще находилась его упрямая жена, не пожелавшая покинуть город.
Благодаря узам он знал, что она жива, хотя и очень устает. Ему казалось, что она бодрствует все то же время, что и он, и, будь она рядом, муж бы без колебаний отправил Ильтеру на принудительный отдых. Пусть бы даже пришлось ее к кровати привязать – разумеется, только для ее же пользы, а не для того, чтобы Дорнан был спокоен, что его жена никуда не денется, пока его нет поблизости!.. Он изо всех сил старался послать ей по узам свое недовольство, но никакого ответа не добился. Ее величество даже до сих пор не нашла времени, чтобы ответить хотя бы на одно письмо мужа! Нет, чародейская почта исправно доставляла лишь официальные послания – доклады, увенчанные знакомой печатью. В них ему неизменно желали здоровья и поскорее закончить военную кампанию, но он бы предпочел хотя бы пару менее канцелярских строчек.
Оказавшись на северной стене, он остановился, вперив мрачный взгляд в полоску леса на горизонте. Сколько ни вглядывайся, увидеть столичные стены и стоящие под ними армии невозможно. Только лагерь равианцев и паданонгцев простирался, насколько хватало взгляда. Только пустая и хмурая равнина, покрытая походными палатками и кострами – и ни малейшего шанса прорваться туда, в сердце Эрнодара. Когда король нужнее всего в столице, он оказался заперт в прочных каменных стенах Альтиены. Оставалось лишь надеяться на чудо, хотя Дорнан в чудеса никогда не верил. А рассчитывать больше было уже не на что…
– Когда я была маленькой девочкой, мама всегда говорила мне, что Отец – Небо и три богини слышат, если говорить с ними откуда угодно, – Коранна Морн стояла на стене, облокотившись об один из зубцов, и смотрела скорее на короля, чем на поле перед крепостью. – Но мне всегда казалось, что они услышат меня тем лучше, чем выше я буду, поэтому я залезала на самый высокий холм в окрестностях своего поместья.
– Меня не учили молиться, миледи, – вздохнул Дорнан. – Только сражаться.
– Большинству людей приходится этому научиться, – она не отвела глаз. – Но и обращение к Отцу – Небу и богиням порой лишним не бывает. В самый неожиданный момент они могут послать помощь и оказать покровительство.
– Ты рассчитываешь на то, что сюда придут силы еще нескольких Домов? – Дорнан повел плечами.
По его расчетам, в Альтиене собрались уже все, кто мог держать в руках оружие, за исключением тех, кого главы Домов оставили защищать собственные владения. К сожалению, когда король высказал эту мысль лорду Эталинфу, тот спокойно согласился. С тем, чем они располагали сейчас, им предстояло сражаться, уцелеть или погибнуть.
– Ваше величество не хуже меня знает, что больше пограничникам прислать некого, – отрезала Коранна. – Но кое на что еще можно рассчитывать.
– Например? – Дорнан вскинул брови.
– Например, на чародеев с побережья, – медленно, словно неохотно произнесла Коранна. – Или на помощь довгарийцев… В столице они, кажется, предложили свою поддержку.
– Неофициальную и только благодаря лично Тейли Киршу, – ан’Койр подошел чуть ближе к краю крепостной стены. – Что же касается чародеев… Они были призваны уже слишком давно, но, если не ошибаюсь, ее величество не застала почти никого из своих знакомых на побережье. Вероятно, слухи дошли до них и без королевского вмешательства, и они предпочли отбыть на острова, пока равианцы не добрались до столицы.
– Или, узнав о нападении раньше, они к тому времени уже выдвинулись с побережья на юг, – ровным тоном предположила леди Морн. – Возможно, через несколько дней они доберутся и до Альтиены.
– Не слишком ли безумное предположение? – налетевший порыв ветра заставил Дорнана поежиться. – На их месте я бы счел, что бегство лучше боевого противостояния.
– Вы не на их месте, – Коранна повернулась, и глаза ее гневно сверкнули. – Эрнодар – единственное государство на северо – востоке континента, признающее магию и дающее приют чародеям. Они могут отступить на острова, но знают, что рано или поздно победившая сторона, если это будут Равиана и Паданонг, выкурит их оттуда и перевешает за противозаконное колдовство. Маги ничем не отличаются от остальных людей, ваше величество! У большинства из нас есть семьи, дети, друзья, дома… Есть земля, которую мы считаем своей так же, как и вы!
– Если это так, почему здесь до сих пор нет никого с побережья? – нахмурился Дорнан. – За время боев в долине Аррин и осады Альтиены сюда должен был добраться хотя бы один чародей, если они решили присоединиться к королевской армии! Они что, заблудились по дороге?
– Не забывайте, что они не воины и не привыкли преодолевать быстро большие расстояния! – фыркнула Коранна. – Дайте им еще дней пять – шесть – и они непременно прибудут.
– Откуда такая уверенность, миледи? – ан’Койр почти испугался той надежды, которая неожиданно затеплилась в сердце: его собеседница говорила так, словно действительно верила в собственные слова и не намерена была позволить кому‑либо усомниться в них.
– Их ведет мой сын! – почти рявкнула чародейка, с вызывающим видом складывая руки на груди. – Как только стало понятно, что войны не избежать, я послала Астора собирать магов на побережье!
– Это… приятное известие, – Дорнан сморгнул от неожиданности.
Интересно, почему раньше она не говорила ни о чем подобном?..
– Я не извещала ваше величество, потому что от моего младшего сына уже давно не было писем, – опережая вопрос, проговорила Коранна Морн. – Их нет и сейчас, но, по моим расчетам, маги должны прибыть к Альтиене в ближайшее время.
Судя по тому, как напряглось ее лицо, Астору Морну лучше бы поторопиться, если он не хочет вызвать недовольство матери. Дорнан ан’Койр не сомневался в том, что с сыном она строже, чем с большинством чародеев, а те порой серьезно опасались леди Коранны. Может, этот Астор под взглядом суровой матушки тоже чувствует себя так, словно ему вот – вот отвесят оплеуху, а потом отправят в постель, лишив десерта?
– Ты хочешь восстановить Дом Морн? – неожиданно для себя спросил Дорнан.
Взглянув на него, Коранна устало вздохнула и покачала головой.
– Я поклялась вашему отцу, что никогда и ничего не предприму для этого, – тяжело роняя слова, заговорила она. – Мы с Майритом заключили соглашение, и я собираюсь выполнить свою часть сделки.
– Могу ли я в таком случае узнать о той части, обязательства по выполнению которой принял на себя мой отец? – Дорнан повернулся к лестнице, ведущей вниз со стены, и подал леди Морн руку, чтобы она могла опереться, спускаясь. – Мне это понадобится, чтобы закончить то, что он, возможно, не успел.
– Все очень просто, ваше величество, – чародейка устало усмехнулась. – Милостью небес король Эрнодара Майрит ан’Койр сохранил жизнь мне, моим детям, невестке и внучке. А мы… смирились с тем, что Орвина будут называть предателем.
