Текст книги "Венец на двоих (СИ)"
Автор книги: Лариса Куролесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)
– Что тебе нужно, Даллара? – выдохнул ан’Койр.
– Я хочу помочь тебе выбраться из ловушки, – женщина приподняла брови.
– Из ловушки? – переспросил Дорнан.
– Не знаю, какие чары применила эта девка Морн, чтобы ты женился на ней, – Даллара буквально выплевывала слова, – но никогда не поверю, что ты сделал это по собственной воле! Пусть посидит немного на троне, если уж ей так этого хочется, но не позволяй ей там задерживаться!
– Ильтера из Дома Койр – моя жена и твоя королева, – отрезал он.
– А еще бывшая любовница твоего отца, – не преминула добавить леди Игрен с самым невинным видом. – Неужели ты думаешь, что кто‑то из придворных когда‑нибудь об этом забудет? Кроме меня и Канара, никто не скажет тебе в лицо, что ты совершил ошибку, но нас ты, по крайней мере, должен выслушать!
– Мы пришли сюда как раз для того, чтобы ты говорила, – ровным голосом произнес Дорнан, хотя внутри у него все кипело от ярости.
Даллара повернулась к нему.
– Ты ведь знаешь, что у тебя еще есть шанс поступить правильно, – голос ее стал вкрадчивым и ласковым. – Ведьма уже слишком стара для того, чтобы понести от тебя с первых же ночей, что вы делите ложе! Если найдется молодая женщина, готовая рискнуть ради трона и своего короля, и родит тебе наследника раньше законной жены, то останется лишь выслать Ильтеру прочь из столицы и заключить новый брак. Даже жрецы Отца – Неба не станут возражать против того, чтобы отменить клятвы, данные королеве, которая не способна подарить государю наследников!
Да, об этом, помнится, говорила и сама Ильтера. В истории Эрнодара подобное происходило лишь несколько раз, причем королевы сами уходили от мужей и нередко даже подбирали себе преемниц. Но лично у него, Дорнана ан’Койра, не было ни малейшего желания отказываться от жены ради объятий другой женщины!
– Почему ты решила, что Ильтера бесплодна? – ледяным тоном проговорил он.
– Если ты к ней больше не прикоснешься, она точно не родит! – Даллара фыркнула, словно ее возмущало, что нужно объяснять Дорнану столь очевидные вещи. – Это твой шанс, дорогой! Пусть ведьма посидит на троне, пока другая женщина будет носить под сердцем твоего ребенка. Ты можешь сделать так, что она до последнего момента ни о чем не догадается…
– А я и не знал, что в глазах окружающих выгляжу таким мерзавцем, – медленно произнес Дорнан ан’Койр. – Леди Игрен, я женат на Ильтере из Дома Койр, прежде принадлежавшей к Дому Морн, считаю твое предложение неприемлемым и желаю приятной дороги!
– Упрямство в тебе осталось прежнее, – нимало не смутившись, Даллара скользнула мимо него к двери, по пути наградив мимолетной улыбкой. – Подумайте, ваше величество: я предлагаю вам наилучший выход из сложившейся ситуации. Или вам понравится до конца жизни слышать за спиной шепот тех, кто помнит вашу супругу в объятиях вашего отца?
Уколов напоследок побольнее, леди Игрен с достоинством покинула королевский кабинет. Дожидавшаяся в коридоре служанка едва успела присесть в реверансе перед тем, как проводить ее к выходу. Когда Дорнан последовал за гостьей, то увидел лишь ее спину, удалявшуюся прочь. Однако, к несчастью, это еще не было завершением визита.
По уже появившейся у них традиции, официальные приемы завершались до обеда, а перед трапезой король и королева переодевались из церемониальной одежды в повседневную. В тот день Дорнан первым отправился в спальню, пока одна из служанок поправляла Ильтере прическу. Он шагнул за порог собственной опочивальни, на ходу развязав и скидывая с плеч тяжелую мантию, и… обомлел, едва закрыв за собой дверь.
На широкой королевской кровати в весьма соблазнительной позе лежала Менеста Игрен. На ее лице играл нежный румянец, тщательно подведенные глаза казались огромными, розовые губы были приоткрыты, словно в ожидании поцелуя, тонкие пальчики робко перебирали бахрому покрывала. И, помимо золотого браслета на правом запястье, на девушке ничего не было! Увидев Дорнана, она смущенно ахнула, словно никак не ожидала, что король может заявиться в собственную спальню. Можно подумать, она считала, что туда придет кто‑то другой! Он же настолько оторопел, что во второй раз за день потерял дар речи.
– Ваше величество! – с придыханием прошептала Менеста и грациозным движением приподнялась на постели.
Глядя на ее совершенное тело, юное, нежное и прекрасное, несомненно, умащенное всеми необходимыми благовониями (их аромат ощутимо витал в воздухе спальни) и растертое всевозможными притираниями, Дорнан неожиданно поймал себя на том, что оно не вызывает у него подобающих безудержных мыслей и желаний – лишь легкое волнение, от которого, вероятно, не удержался бы ни один мужчина при виде обнаженной девушки. Гораздо больше эмоций он испытывал, тайком любуясь непокорным темным завитком волос, упавшим на алебастрово – белую шею своей жены, точеным профилем Ильтеры или ее сосредоточенно сдвинутыми бровями, когда она читала какие‑то важные донесения. Как‑то он вошел в спальню невовремя и увидел, как чародейка, заведя руки за спину, расстегивает на спине крючки платья, тут же выскочил в коридор и еще несколько минут не мог унять бешено колотившееся сердце. Пожалуй, Дорнан мог бы сказать, что ничего более соблазнительного в жизни не видел. Рядом с Ильтерой он чувствовал себя мальчишкой, вынужденным все время сдерживать обуревавшие его чувства. А обнаженная девица, лежавшая сейчас в его постели, вызвала у Дорнана ан’Койра только одно желание: закутать ее во что‑нибудь, чтобы не замерзла, и выставить за дверь. Неужели когда‑то он находил волнующе привлекательной эту девочку, по возрасту годящуюся ему в дочери?..
– Ваше величество! – повторила Менеста Игрен и, соскользнув с постели, грациозной походкой направилась к Дорнану.
Интересно, что нужно говорить обнаженной молодой девушке, которую случайно – подумать только, случайно! – обнаруживаешь в собственной постели?.. С неуместным внутренним весельем ан’Койр подумал, что к такому его не подготовили ни отцовские уроки, ни годы обучения в Тейллере. Менесту, конечно, отправила сюда Даллара – не приходилось сомневаться, кого именно она прочила в матери будущего наследника Дома Койр. Но Дорнан и не предполагал, что эти две женщины могут зайти настолько далеко, тем более после того как он недвусмысленно дал понять, что не собирается участвовать в нечистоплотной комбинации!
Оказавшись в шаге от него, Менеста Игрен замерла, опустив руки. Ее глаза казались бездонными, а губы прямо‑таки умоляли о поцелуе, исходящий от нее аромат благовоний мог бы вскружить голову даже камню, но Дорнан ощущал только растущее раздражение и… желание спастись бегством.
– Простите меня, ваше величество, – пролепетала девушка, – но я больше не могу совладать со своими чувствами… к вам!
И к вашему трону, мысленно дополнил Дорнан. Он не без оснований предполагал, что без короны был бы намного менее привлекателен для юной девушки. Кому нужен всего лишь рыцарь – тейллер, уже немолодой, да к тому же последний отпрыск некогда влиятельного Дома, чьи владения слишком далеко от столицы? Не красуйся на его волосах королевский обруч, Менеста в его сторону и не взглянула бы!
– Ты напрасно пришла сюда, Менеста, – охрипшим голосом произнес он. – Тебе лучше одеться и как можно быстрее покинуть дворец!
А еще лучше – больше никогда не возвращаться, но этого вслух тоже не скажешь!
Прекрасные глаза наполнились слезами, и Менеста Игрен всхлипнула, заламывая руки, но так и не делая ни малейшей попытки прикрыть обнаженные бедра и грудь. Вместо этого она, не отрывая взгляда от лица короля, вдруг полным грации движением опустилась на колени.
– Умоляю, ваше величество, не прогоняйте меня! – простонала девушка.
У женщин Дома Игрен нет ни стыда, ни гордости! Ан’Койр с трудом удержался от того, чтобы не выскочить за дверь немедленно. Даллара привыкла добиваться своего и, видимо, хорошо обучила этому свою дочь! Дорнан чувствовал себя бараном, перед которым настойчиво трясут угощением, полагая, что он слишком туп, чтобы с первого раза понять, что от него требуется. И слезы, и плавные движения Менесты были чересчур хорошо отрепетированы, чтобы оказаться искренними. Король так и видел, как мать и дочь совместно повторяют эту прекрасную сцену, которая сейчас разыгрывалась в его спальне! Даллара, кажется, совершенно утеряла уже всякое понятие о приличиях!
– Леди Менеста… – снова начал Дорнан, но договорить не успел – его прервали.
– Что здесь происходит? – голос Ильтеры из‑за его спины прозвучал так неожиданно и жестко, что король невольно вздрогнул.
Трудно было представить себе более компрометирующую ситуацию, и ан’Койру даже показалось, что в глазах Менесты Игрен на секунду мелькнуло что‑то вроде торжества. Неужели девица и рассчитывала, что королева застанет ее в таком виде? С Даллары станется мысленно распланировать многоходовую комбинацию, чтобы не только подложить к нему в постель свою дочь, но и поссорить его с Ильтерой! Пока он стремительно поворачивался к жене, Дорнан почувствовал на спине неприятные капли холодного пота. Встретиться в чистом поле с сотней врагов лучше, чем в собственной спальне с двумя недолюбливающими друг друга женщинами! Особенно если одна из них – твоя жена!
Остановившаяся в шаге от двери Ильтера смерила мужа пылающим взглядом и перевела глаза на коленопреклоненную Менесту. Прежде чем Дорнан успел вмешаться, она шагнула вперед, и ему пришлось посторониться – иначе чародейка просто смела бы его с дороги.
– Я, кажется, предупреждала тебя, крошка! – в голосе Ильтеры прозвучали медовые нотки, но в моментально высохших от слез глазах Менесты, встретившейся взглядом с разгневанной королевой, заметался страх. – Неужто ты и твоя матушка плохо расслышали меня в прошлый раз?
Девушка что‑то пискнула и торопливо вскочила, прикрывая ладонями грудь. Похоже, сейчас она впервые искренне пожалела о том, что раздета. Ильтера сделала еще один шаг вперед, и Менеста попятилась, едва не упав на кровать.
– Если я еще застукаю тебя в таком виде, маленькая крыса, – вкрадчиво – задушевным голосом произнесла чародейка, – Отцом – Небом клянусь: ты в чем есть отправишься прямиком в казармы! Я лично прикажу городской страже сопровождать тебя по улицам – смотри, не замерзни, пока дойдешь до дома!
Глаза юной леди Игрен испуганно расширились – кажется, она ни на секунду не усомнилась в том, что ее величество в точности исполнит свою угрозу. На этот раз ее пробила уже не отрепетированная дрожь, тем более что умоляющий взгляд, брошенный на благоразумно помалкивающего и изо всех сил старающегося слиться со стеной и сделать все возможное, чтобы про него все забыли, Дорнана, нужного эффекта не возымел.
– Давай, крошка, постреляй глазками! – почти пропела Ильтера, делая еще шаг вперед. – Разозли меня посильнее – и мы не будем дожидаться следующего раза для продолжения развлечения!
С отчаянным стоном Менеста бросилась куда‑то за кровать и, трясущимися руками подхватывая с пола детали своего платья, принялась торопливо натягивать их на себя. Она явно не привыкла одеваться самостоятельно, но Ильтера и не пошевелилась, чтобы помочь девице сладить с многочисленными крючками и завязками. Королева стояла молча, и вся ее фигура выражала ледяное презрение. Тишина в комнате прерывалась лишь прерывистым дыханием Менесты Игрен. За несколько минут молчание сгустилось настолько, что воздух, казалось, можно было резать ножом.
Наконец, девушка кое‑как привела в порядок свою одежду и, дрожа, повернулась к королеве. На этот раз она даже не попыталась посмотреть за ее спину, уставившись на Ильтеру, как завороженная. Та по – прежнему молчала. Судорожно сглотнув и вцепившись в свою юбку, Менеста неожиданно присела в реверансе.
– Ваше величество, – со всхлипом выдохнула она, – прошу позволения удалиться…
– Ты хорошо расслышала меня, девочка? – спокойно осведомилась Ильтера. – Ты меня поняла?
Менеста закивала с таким усердием, что, казалось, у нее должно было начаться нешуточное головокружение.
– Тогда иди, – несколько секунд помедлив, королева сделала шаг в сторону, пропуская непрошеную гостью к двери.
Девица на подламывающихся ногах шмыгнула мимо, не осмелившись даже глаз поднять на ан’Койра. Дорнан, бросив взгляд на напряженную спину жены, с трудом подавил порыв выскочить за дверь следом за Менестой.
– Скажешь хоть слово в ее защиту – и с сегодняшней ночи я буду ночевать в отдельной спальне! – не поворачиваясь, ледяным тоном отрезала Ильтера, и Дорнан, уже открывший было рот, поспешно его захлопнул, едва не лязгнув зубами.
Он помнил, что, пока была жива Динора, они с Майритом имели каждый собственные апартаменты, но королева перебралась в свою спальню лишь после рождения наследника. Однако никто не ограничивал ее величество в подобном праве, и ан’Койр с почти суеверным ужасом подумал, что, если Ильтера официально покинет королевскую опочивальню, ему придется чуть ли не каждый день вытаскивать из собственной постели обнаженных красоток! Не говоря уже о том, что вообще‑то даже просто спать в обществе жены за неделю ему успело понравиться. Приятно думать, что достаточно протянуть руку, чтобы коснуться ее.
Но, разумеется, сейчас, когда вся фигура Ильтеры выражала с трудом сдерживаемое бешенство, попытаться ее обнять или заговорить с ней мог бы только сумасшедший, начисто лишенный даже зачатков инстинкта самосохранения! Чародейка медленно прошлась вокруг королевского ложа и, взглянув туда, где лежала одежда Менесты Игрен, удовлетворенно кивнула, убедившись, что от девицы и клочка не осталось в их спальне.
– Милая девчушка, правда? – неожиданно проговорила королева, устремив, наконец, взгляд на мужа.
Ну и как она прикажет ему реагировать на такое заявление? Дорнан растерянно смотрел на Ильтеру, которая уставилась на него ледяными глазами, заставляющими пожалеть, что он не немой от рождения.
– Что, ваше величество, язык проглотили? – воркующий тон жены контрастировал с ее напряженным лицом. – Или девушка так понравилась, что дар речи пропал?
– Ее появление здесь – для меня такой же сюрприз, как и для тебя! – хриплым голосом выпалил Дорнан.
– И почему ты ее отсюда не выставил? – зазвучавшие высокие нотки тягостную атмосферу в спальне никак не улучшили.
– Не успел… – ну не может же Ильтера действительно ожидать, что, обнаружив голую девицу, муж молниеносно схватит в охапку ее и вытолкает прочь! Он, в конце концов, мужчина и имеет право в подобной ситуации соображать медленно – разве не все женщины искренне считают своих мужей тугодумами?!
– Не успел или слишком увлекся созерцанием? – угрожающе поинтересовалась королева. – Ты так на нее пялился, что и моего присутствия не заметил! Смотрю, уже и раздеваться начал! – она кивнула на церемониальную мантию, валяющуюся на полу там, где он ее уронил, шагнув в спальню.
От несправедливости обвинения Дорнан не нашелся, что ответить, и несколько мгновений просто хватал воздух ртом. Впрочем, Ильтера, кажется, и не ожидала должной реакции на свою уничтожающую реплику, потому что, снова напустив на себя ледяное спокойствие, отвернулась от мужа. Прежде чем он успел хоть что‑то сказать или сделать, чародейка завела руки за спину, расстегивая крючки на платье.
– Тебе придется мне помочь, – неожиданно спокойно произнесла Ильтера, и в ее тоне проскользнуло что‑то похожее на веселье. – Кажется, впредь мне придется отказаться от мысли приглашать в спальню кого‑нибудь из служанок… чтобы они не застали кого‑нибудь, кто тут быть не должен!
– Ее никто не звал, – буркнул Дорнан, с опаской приближаясь к жене. – Она явилась, не спрашивая.
– Расстегни, пожалуйста, верхние крючки, – невозмутимо потребовала чародейка. – Я до них не дотягиваюсь.
Сражаясь с маленькими застежками, Дорнан чувствовал, как у него пальцы заплетаются. Они были одни, она стояла совсем близко, легкий цветочный запах ароматной воды, которой пользовалась Ильтера, кружил голову гораздо сильней, чем пара десятков голых девиц, даже если бы они все разом решили сплясать вокруг короля или по очереди усаживались к нему на колени! Его уже не в первый раз посетило острое желание коснуться губами темных волос, уложенных в сложную прическу, а еще лучше – сгрести жену в охапку, унести куда‑нибудь, где их никто не найдет, и не отпускать, пока она не скажет, что перестала бояться его и что он нисколько не напоминает ей собственного отца!..
– Спасибо, с остальным я сама справлюсь, – мягко проговорила королева, слегка отстраняясь от мужа.
Дорнан послушно отступил и уселся в одно из кресел, стараясь не смотреть, как ее тонкие пальцы проворно расстегивают остальные крючки. Ильтера справилась с двумя десятками застежек гораздо быстрее, чем ему удалось сладить с верхними пятью. Раньше он всегда выходил, когда жена переодевалась, но сейчас решил, что отправится за дверь, только если она об этом попросит. Но королеву, казалось, присутствие мужа ничуть не смущало. Она совершенно спокойно избавилась от церемониального верхнего платья, оставшись в одной нижней рубашке, открыла высокий шкаф и принялась с неторопливой задумчивостью перебирать наряды.
Интересно, каким чудом на женщинах вообще держатся эти нижние рубашки, если у них нет плеч?.. Неужто одна присборенная складка, проходящая по кругу под мышками на груди на спине, может удержать тонкую материю под тяжелым верхним платьем? Полупрозрачная ткань не скрывала соблазнительных изгибов хрупкой фигуры Ильтеры, а ногами и вовсе можно было беспрепятственно любоваться – рубашка едва доходила до середины бедер. Даже ночное одеяние можно счесть более скромным, чем такой наряд! Лицу стало жарко, и задолго до того, как его жена выбрала подходящее платье, Дорнан не раз пожалел о том, что по обыкновению не оставил спальню на время ее переодевания, однако упорно оставался на месте. Если уж она не обратила его в бегство ледяным тоном, то он не собирается ретироваться лишь потому, что не в силах контролировать свои желания! Старательно сохраняя на лице выражение безмятежности (одному Отцу – Небу известно, каких усилий это ему стоило!), Дорнан ан’Койр сидел в удобном кресле, словно на горячих углях.
Наконец, трудный выбор завершился, и Ильтера извлекла из шкафа сиреневое платье с золотистой отделкой. Она одевалась неторопливо, придирчиво разглядывая себя в зеркало, и Дорнану оставалось только порадоваться, что жена к нему не оборачивается. Наконец, чародейка удовлетворенно кивнула собственному отражению.
– Мне опять нужна твоя помощь, – проворковала она таким сладким голосом, что Дорнан внутренне вздрогнул. – Верхние крючки, пожалуйста!
Мысленно застонав, король покорно поднялся из кресла, чтобы возобновить бой со строптивыми застежками. Кажется, большинство платьев для домашнего обихода у Ильтеры были на шнуровке впереди, однако именно сегодня она почему‑то выбрала такое, которое не может надеть без посторонней помощи! Подобрав ладонью волосы под затылком, чтобы ему не мешали длинные локоны, чародейка терпеливо ждала, пока муж справится со своей непростой задачей. Ему даже в какой‑то момент показалось, что ее губы слегка тронула удовлетворенная улыбка, но следующий мимолетный взгляд в зеркало продемонстрировал ему совершенно спокойное лицо жены, на котором не отражалось ни следа эмоций.
– А ты что, переодеваться не собираешься? – приподняв бровь, поинтересовалась Ильтера, когда Дорнан, наконец, сладил с крючками.
– Э – э… да, собираюсь, – за всем, что произошло, он и забыл, зачем сам пришел в спальню!
Жена повернулась к нему и на секунду замерла, едва не касаясь его грудью под расшитым лифом платья. Ее изучающий взгляд скользнул по лицу Дорнана. Если сейчас она придвинется на ладонь ближе или хотя бы прикоснется к шнуровке его камзола, на обед они пойдут гораздо позже!
– Я жду тебя за столом, – спокойно произнесла Ильтера и, одним гибким движением обогнув мужа, направилась к выходу.
Когда за ней закрывалась дверь, королю почудилось, что он слышит тихий смех…
– …Дорнан! – от воспоминаний, до сих пор вызывавших смешанные чувства, его отвлек недовольный голос жены.
Королева стояла напротив него, уперев руки в бока и качая головой. Даже в простой одежде с высоким воротом и дорожном плаще она выглядела ничуть не менее привлекательно, чем в одной нижней рубашке! Прогнав эту непрошеную мысль, Дорнан ан’Койр нахмурился, отстраняясь от стены.
– Может, тебе следует меньше работать и больше отдыхать, чтобы не засыпать стоя, как боевая лошадь? – насмешливо осведомилась чародейка.
Гвардейцы топтались неподалеку, делая вид, что внезапно лишились органов чувств. Их величества друг с другом не очень‑то церемонились, и два недуга: показательные глухота и слепота – частенько нежданно поражали челядь и караулы.
– Когда я был маленьким, услышав от меня что‑нибудь неподобающее, госпожа Талит распоряжалась, чтобы мне вымыли рот с мылом. Может, тебе следует сделать нечто подобное? – в тон жене отозвался Дорнан.
– Я никогда не грубила Соре Талит, – заулыбалась Ильтера. – Глупо конфликтовать с тем, кто может вымыть тебе рот с мылом!
В ее глазах метались веселые огоньки, и Дорнан невольно ответил усмешкой. Конечно, ему‑то можно говорить, что вздумается, – королева, надо думать, прекрасно знает, что муж ей точно ничего не сделает!
– Здесь нам больше искать нечего, – произнесла чародейка, поправляя плащ на плечах.
– Ты можешь выследить мага? – Дорнан направился следом за ней к лошади, чтобы подсадить жену в седло – чести проделывать это собственноручно его был не в силах лишить никакой гвардейский караул.
– Он не тот, кого мы ищем, – Ильтера покачала головой.
– Ты уверена? – нахмурился король.
– Да, – просто отозвалась она. – К сожалению, след оказался ложным. Нам придется продолжить поиски.
Легко подняв ее за талию и устроив в седле, Дорнан придержал стремя, пока в нем устраивалась ножка в крепком, но изящном сапожке. Ильтера не выглядела разочарованной, но и удовлетворения через их узы он не чувствовал. Должно быть, она расстроена не меньше него самого.
– Едем домой, капитан, – кинул он за спину, одним движением взлетая в седло смирно стоящего Альни.
– Как прикажете, ваше величество! – в голосе Мортона Дигса слышалось настоящее облегчение, хотя он по – прежнему оглядывал окрестности с весьма свирепым лицом.
Возглавив их небольшой отряд, Дорнан направил коня прочь от улицы Мечников. Ему не надо было оглядываться, чтобы убедиться, что его жена, окруженная караулом из трех гвардейцев, едет следом. Только лошадь капитана Дигса слегка перегоняла резвую кобылку – на всякий случай он старался держаться поближе к королю. Звонкий цокот копыт заглушил разочарованный вздох Дорнана ан’Койра. На сегодняшнюю вылазку они с женой оба, похоже, возлагали слишком много надежд, которые, к несчастью, не оправдались.
Маралин Истан, явившийся по вызову Ильтеры, оказался невысоким, кругленьким, лысеющим мужчиной лет пятидесяти пяти, и, видя, как потешно он потирает потеющие руки и смущается в присутствии короля, Дорнан подумал, что ревновать к нему, пожалуй, глупо, но доверия к чародею это не прибавило. Королева тем не менее общалась со старым приятелем накоротке, и его величеству пришлось смириться с тем, что его жену называют то «душечкой», то «прелестью» – ну не отправлять же за это на плаху каждого из ее друзей, в самом деле!
Едва чародей оказался в кабинете, как Ильтера взяла инициативу в свои руки и принялась расспрашивать Истана о том, что в последнее время происходит в столице. Через несколько минут Дорнан уже не мог не признать, что она сделала правильный выбор: маг прекрасно ориентировался чуть ли не во всем, что творилось вокруг. Он без колебания назвал несколько имен чародеев, въехавших в Эрнодар за последний год (на всякий случай Ильтера расширила временные рамки своих изысканий), и с готовностью выкладывал свежие и не очень сплетни. По мере его рассказа королева начала хмуриться и слегка покусывать нижнюю губу, что, как уже позже узнал Дорнан, свидетельствовало о легком ее замешательстве. По их внутренним узам тоже перекатывалась неуверенность, и ему даже захотелось протянуть руку, чтобы поддержать и ободрить ее.
– Выходит, что все приезжие так или иначе встречались и со мной, – протянула она, когда Маралин остановился перевести дух. – Неужели не было никого, кто стал бы… избегать официального представления?
– Люди всякое говорят, – Истан слегка понизил голос, словно ожидал, что их могут подслушивать даже в королевском кабинете. – Например, что в последние полгода у нас в Эрнодаре появился какой‑то маг. Его следы виднеются то тут, то там, а самого никто вроде бы и не видел… По правде говоря, есть у меня кое – какие подозрения…
– Кто? – в глазах Ильтеры зажегся опасный огонек.
– Есть один такой, – Маралин покрутил головой. – Называют его Эчиелле, он то приезжает, то уезжает и появляется всегда неожиданно. Недавно вроде как и был в столице, а теперь и не скажу – кажется, нет его. А может, прячется где‑то – он даже со своими не слишком дружен.
– Эчиелле… – протянула Ильтера. – На древнем языке это означает «изгнанник».
– Вроде он откуда‑то из пограничья, чуть ли не из самой Равианы, – продолжил маг. – По слухам, сбежал от тамошних жрецов, потому так себя и называет. Те из наших, что сопровождали пограничные отряды, его немного знают – говорят, дерется он хорошо, да и чародей не из последних.
– С которыми из Домов он работал? – деловито поинтересовалась королева.
– Не знаю, надо выяснять, – Маралин растерянно потер висок. – Если б ты заранее сказала, лапушка… Э – э, то есть если бы я был раньше уведомлен, что это необходимо вашему величеству…
– Ты думаешь, что таинственный маг, следы которого периодически появляются то тут, то там, – Эчиелле? – невозмутимо осведомился Дорнан, напоминая о том, что и королю тоже может быть что‑нибудь необходимо.
– Вполне возможно, ваше величество, – Истан тут же вежливо склонил голову. – Я никогда не видел его за работой.
– Я хочу, чтобы ты узнал для меня… – Ильтера покосилась на мужа и поправилась, – для нас все, что можно, про этого Эчиелле. Найди всех, кто с ним когда‑либо общался, у кого он останавливался, с кем разговаривал хоть раз! Особенно нас интересуют люди, которые могли бы опознать его по магическому следу – вдруг он при ком‑то колдовал! – отодвинув ящик стола, она достала небольшой мешочек, который звякнул, опустившись на полированную поверхность перед чародеем. – И не скупись, сам потом получишь еще столько же!
Маралин поворчал, что готов заняться работой и бесплатно, однако, когда Ильтера напомнила ему, что тем, кого он будет расспрашивать, могут понадобиться деньги, мешочек взял. Поняв задачу, он почти поспешно откланялся, пообещав сделать все, что сможет.
– Твои друзья когда‑нибудь перестанут называть тебя «лапушкой», «крошкой», «девочкой» и «малышкой»? – недовольно осведомился Дорнан, едва за Истаном закрылась дверь.
– Сразу после того, как твоя бывшая любовница перестанет называть тебя «дорогой», – откликнулась его жена, не отрываясь от прочтения какого‑то важного донесения.
Памятуя о недавнем визите обеих леди Игрен, ан’Койр счел за благо промолчать.
После этого король и королева не видели Маралина Истана почти месяц (впрочем, им и без него забот хватало), пока однажды гвардейцы снова не привели его в кабинет.
– Он был в Эрнодаре совсем недавно! – едва отдышавшись, чародей устроился на краешке стула напротив стола Ильтеры и без промедления принялся докладывать о том, что ему удалось узнать.
Таинственный Эчиелле, по его сведениям, посетил столицу за последний год несколько раз и останавливаться предпочитал в окрестностях улицы Мечников (Дорнан поймал многозначительный взгляд Ильтеры). Те, кто с ним встречался, в один голос утверждали, что на лице он носит иллюзию, так что внешности его описать невозможно. Судя по фигуре, это мужчина средних лет («возраста и сложения примерно как его величество, лапушка!»), многие упоминали, что выправка у него напоминает военную («да это и не странно, если парень действительно в пограничье служил!»). Истинный же цвет его глаз и волос, форма носа или ушей оставались для окружающих загадкой.
– Значит, ты не нашел никого, кто бы его по – настоящему видел? – разочарованно протянула Ильтера.
– У меня есть кое‑что получше, прелесть моя!.. То есть я хотел сказать, что вашему величеству это точно понравится! – Маралин буквально расцвел радостной улыбкой. – Где‑то с месяц назад Эчиелле провожал некую даму, и на них напали. Меча у галантного кавалера с собой, видимо, не оказалось, так что грабителей разметал вполне магический вихрь – и я могу точно сказать, где это случилось!
Едва услышав это, Ильтера буквально засветилась от азарта. Она заставила Истана в мельчайших подробностях изложить происшествие с грабителями и магическим вихрем, а на следующий же вечер они отправились на улицу Мечников. Дорнан через узы чувствовал возбуждение жены, которое отчасти передалось и ему. Кем бы на самом деле ни являлся пресловутый «изгнанник», чародейка была полна решимости отыскать его. А оказалось, что он вовсе не тот человек, который на самом деле им нужен. Ан’Койр безоговорочно верил в талант Ильтеры, так что не сомневался – им действительно придется продолжить поиски, оставив в стороне таинственного Эчиелле…
Улица Мечников уже почти закончилась, когда Дорнана вдруг что‑то словно в бок кольнуло. Плохое предчувствие – один из лучших помощников рыцаря – тейллера. Слегка ослабив меч в ножнах, король напрягся, готовый к атаке. Его движение не осталось незамеченным сосредоточенно сопящим рядом Дигсом – рука капитана легла на эфес меча, а глаза быстро обшарили окрестности. На два томительно долгих удара сердца время вокруг словно застыло, а потом мостовая перед копытами белого коня как будто взорвалась, в лицо всадникам полетели камни. Спустя мгновение из проулка сбоку вылетела струя огня, жар от которого едва не опалил лошадиные гривы. Ловушка!
– Спасайте королеву! – меч в руке, Альни нервно пляшет под седлом, на лице горит ссадина от каменной крошки. – Отступайте!
– Дорнан! – он лишь краем глаза увидел, как один из двоих гвардейцев решительно выхватил у Ильтеры из рук повод ее кобылки, и она с сопровождающими галопом помчалась прочь. – Стойте! Нет! – через узы до него донеслась растерянность – оставалось надеяться, что ее хватит хотя бы до соседней улицы, чтобы чародейка не спрыгнула с несущейся лошади и не вернулась.
Не успели они отъехать, как Дорнан уже осознал всю бесполезность меча в своих руках. Рядом с ним крутился, растерянно сжимая оружие, Мортон Дигс. Нападающих, от которых можно было бы защитить короля, в поле зрения не было, и капитан явно не знал, что делать. Мостовая снова взорвалась каменной крошкой, на этот раз во всадников полетели и более крупные булыжники, один из них чувствительно ударил ан’Койра в плечо, заставив недовольно поморщиться. Кони поспешно отпрыгнули в стороны, Альни нервно присел и встал «свечкой», высоко взметнув в воздух передние ноги. Через секунду ровно в то место, где он только что находился, откуда‑то сверху ударил столб огня.
