Текст книги "Венец на двоих (СИ)"
Автор книги: Лариса Куролесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 50 страниц)
– Ваше величество, плащ! – крикнул Дигс, и Дорнан, дернув за тесемки, избавился от загоревшейся накидки.
– Капитан, выбираемся отсюда! – скомандовал ан’Койр, вбрасывая в ножны бесполезный меч.
Пригнувшись к гриве коня, король ударил его пятками, и скакун послушно помчался вперед. Новый огненный столб пролетел совсем близко, заставив Альни всхрапнуть, но Дорнан лишь склонился в сторону, пропуская его мимо. Ему показалось, что пламя скользнуло словно по незримому щиту, изменив траекторию полета еще до того, как он отпрянул, но король не придал этому значения. С ними нет магов, и прикрыть их щитом от чародейства некому… Хорошо, что Ильтера в безопасности – ему вообще не следовало привозить ее сюда! Если только Дорнану удастся добраться до трижды проклятого небом Маралина Истана, тот пожалеет, что вообще на свет родился!
Улица под копытами Альни снова взорвалась камнями, конь, нервно заржав, вскинулся, и ан’Койру пришлось на мгновение выпрямиться. Этого как раз хватило, чтобы один из увесистых булыжников влетел ему прямо в грудь. От удара перехватило дыхание, и он понял, что падает. Буквально в двух ладонях от него пронеслась еще одна черта ревущего рыжего огня, белоснежный жеребец почти с истерическим рыданием рванул прочь, а милостью небес король Эрнодара тяжело рухнул на мостовую, со всего маху приложившись затылком о развороченную дорогу…
Глава 16
Развороченная мостовая еще дымилась, на стенах домов (к счастью, в этой части «нехорошего» квартала они стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы не загореться один от другого) остались длинные черные проплешины от огня. Местные жители должны быть благодарны рейдам под предводительством Мортона Дигса – именно благодаря им здесь обзавелись всеми необходимыми средствами для тушения пожаров, которыми теперь и воспользовались, судя по тому, что ни один дом больше не сгорел. Укутавшая Эрнодар прохладная осенняя ночь казалась абсолютно безлюдной.
Ильтера спешилась, подхватив плащ, и решительно направилась к одной из безобразных прогалин на мостовой. Черно – белый мерин, только что степенно трусивший по улочке, меланхолично застыл у стены, поглядывая по сторонам и ожидая хозяйку. Присев над развороченными булыжниками, под которыми виднелась черная влажная земля, чародейка покачала головой и осторожно коснулась одного из них ладонью…
Когда слегка обожженный и запорошенный каменной пылью капитан Дигс доставил во дворец ее мужа в полубессознательном состоянии, Тера была уже в такой ярости от собственного беспокойства, что могла бы сама грызть камни. Гвардейцы гнали ее лошадь галопом до самой Дворцовой площади, причем действовали настолько слаженно, что становилось понятно – план подготовлен заранее, включая пути отхода. Им было бесполезно кричать, что двое оставшихся на улице Мечников мужчин нуждаются в магическом прикрытии, караул снова весьма своевременно оглох, выполняя королевский приказ. А к тому моменту, как Ильтера сообразила, что может применить чары и на них, они уже оказались слишком далеко от улицы Мечников.
Уже на Дворцовой площади беглецов догнал Альни, несшийся к знакомой конюшне с безумными глазами и развевающейся гривой. Ильтере пришлось несколько секунд успокаивать бешеное сердцебиение, прежде чем она поняла, что через брачные узы по – прежнему чувствует мужа – значит, он еще жив. Воспользовавшись растерянностью двоих своих сопровождающих, опешивших при виде белоснежного жеребца, чародейка перехватила повод и осадила лошадь. Нарна остановилась, нервно перебирая ногами, гнедые бока ходили ходуном, с губ кобылы падали хлопья пены.
– К казармам! – рявкнула Ильтера на обернувшихся к ней гвардейцев. – Одно слово против – и вы у меня пожалеете, что Отец – Небо когда‑то облагодетельствовал ваших родителей встречей!
Караул даже не пискнул, направив лошадей в заданном направлении. Влетев в казармы, чародейка тут же принялась командовать. Отряд покинул казармы почти молниеносно, Ильтера тоже собиралась присоединиться к гвардейцам, но в суматохе ей не успели оседлать коня (она подозревала, что эта «случайность» – прямое следствие приказа Дорнана). Оставшись таким образом позади, королева только зубами скрежетала от ярости. На ее попечении остались едва не падающая от бешеной гонки Нарна и Альни, дико вращающий глазами. Мимоходом рявкнув на потерявших дар речи от появления чародейки конюхов, Тера лично занялась лошадьми – физическая работа всегда помогала ей успокоиться. По крайней мере, через узы она все еще чувствовала, что ее муж жив.
Королева как раз успела собственноручно «отшагать» по двору обеих лошадей и немного их успокоить, когда на Дворцовую площадь вернулся отряд. Лошадь изрядно потрепанного, но не раненого капитана Дигса везла двоих – и при взгляде на одного из них Ильтера испытала такой прилив облегчения, что с трудом сдержала слезы. С заметным трудом державшегося в седле Дорнана ан’Койра мотало из стороны в сторону при каждом шаге коня, но он все же ухитрялся еще и выпрямляться. Оставив своих питомцев на попечение конюхов, Тера ледяным голосом распорядилась, чтобы его величеству помогли подняться в спальню, и поторопилась во дворец. К тому моменту, как (спустя некоторое время) король закачался на пороге опочивальни, его уже ожидали горячая ванна, заваренные травы и жена, дошедшая до точки кипения в состоянии ледяного бешенства.
– Как ты себя чувствуешь? – ласково поинтересовалась Ильтера, когда за ее мужем закрылась дверь.
– Хорошо, – слабым голосом соврал он.
– Это прекрасно! – улыбка королевы ничего хорошего не сулила, в голосе прорезались «рычащие» нотки. – Потому что только твое плохое самочувствие могло удержать меня от того, чтобы не врезать тебе как следует по голове!
– Пожалуй, не настолько хорошо, – тут же признался Дорнан, почти падая в кресло подальше от злой жены.
– Ладно, я подожду до завтра! – уперев руки в бока, Тера нависла над мужем.
– Вероятно, до этого счастливого момента мне лучше умереть, – резонно предположил он.
– Но ты же не пойдешь самым легким путем, правда? – чародейка сузила глаза. – Кроме того, если вашему величеству угодно будет попытаться скончаться нынче ночью, ему надо бы знать, что я даже из последнего пристанища его достану!
Дорнан промолчал: за время их общения он, видимо, успел узнать, что, раз в ход пошло «величество», жена уже на грани взрыва. Ворча и ругаясь, Ильтера наполовину повела, наполовину потащила его в купальню, где разыгрался очередной акт чудесного семейного скандала.
– Я пока в силах справиться с завязками без помощи! – скорее устало, чем сердито заявил король, когда жена принялась раздевать его, прежде чем уложить в ванну
– Чудесно! – ядовито заявила Ильтера, отступая на шаг. – Раздевайся сам – а я посмотрю, как это получится!
– Женщина, у тебя совсем нет стыда! – рявкнул Дорнан, одной рукой держась за стену, чтобы не упасть, а другой пытаясь сладить с длинным шнуром на груди куртки.
– Зато у меня пока есть живой муж! – парировала чародейка. – И даже не надейся выставить меня отсюда до тех пор, пока ты не выберешься из ванны!
Некоторое время она насмешливо наблюдала, как ан’Койр медленно стягивает с себя одежду, бросая на жену угрюмые взгляды. Когда он в третий раз едва не растянулся на полу, терпение Теры лопнуло, и она снова решительно направилась к мужу.
– Если ты достаточно здоров, чтобы оказать мне сопротивление, то я не буду ждать до завтра, чтобы врезать тебе по голове! – на этот раз возражения Дорнана она пресекла в зародыше. – И потом, ты всегда можешь позвать гвардейцев, чтобы они меня куда‑нибудь уволокли, «спасая»!
Железный аргумент подействовал мгновенно. Впрочем, у короля уже не осталось сил для сопротивления. Судя по расширенным зрачкам, он весьма хорошо приложился головой, которая у него теперь кружилась, заставляя пошатываться при ходьбе. Дорнан бормотал себе под нос нечто нелицеприятное про бесстыдных женщин, но Ильтера его попросту игнорировала. К тому моменту, как ей удалось запихнуть мужа в ванну, он перестал делать вид, что сопротивляется, и окончательно покорился судьбе. Когда чародейка решительно отобрала у него мочалку и мыло, он даже не пискнул.
Несмотря на то, что Ильтера еще злилась, ухаживать за мужем было все же приятно. И даже его недовольно – печальный вид ее скорее забавлял, чем раздражал. Не то чтобы Тера не видела раньше обнаженных мужчин – напротив, в походах ей частенько приходилось останавливать кровь у раненых до прибытия лекарей, а конники обыкновенно получали повреждения в грудь или бедра. Но бойцы, с которыми она сражалась бок о бок, не вызывали у нее никаких эмоций – это были всего лишь люди, которые нуждались в магической помощи, а вид Дорнана ан’Койра рождал приятные чувства.
Тера с внутренним удовлетворением убедилась, что никаких значительных повреждений муж не получил – на груди и плечах наливались краской несколько синяков, но они выглядели сущей ерундой по сравнению со шрамами, которые уже и так «украшали» его тело. На затылке у Дорнана чародейка нащупала шишку размером с голубиное яйцо, но она тоже оказалась меньше, чем можно было ожидать при падении с лошади. Вот ведь повезло болвану – кажется, он ухитрился приложиться головой об единственное мягкое место на всей мостовой улицы Мечников!
Дорнан слегка дернулся, когда тонкие пальцы жены осторожно помассировали ушиб, но в его оскорбленном сопении Ильтере послышались нотки удовлетворения. Пожалуй, не стоит поддевать его тем, что он упал с лошади, – эта реплика уже была заготовлена королевой на случай, если ей придется дольше добиваться от мужа покорности. Не то чтобы она уже остыла от глупой попытки ее «спасти» (когда, между прочим, на нее никто и не нападал!), но лишний раз нарываться на конфликт неразумно. Ее ладонь соскользнула с головы мужа на шею и легонько погладила теплую кожу, чувствуя, как медленно распускаются туго стянутые узлы его напряженных мышц. Никаких протестов не последовало, и руки Теры перебрались на плечи Дорнана. Недовольство из сопения полностью испарилось, да и вообще дыхание короля уже больше походило на кошачье мурлыканье.
После слегка затянувшегося приема ванны Ильтера помогла Дорнану добраться до постели и, заботливо уложив мужа, всунула ему в руку кубок с отваром «от головокружения». Он покорно проглотил жидкость, изрядно сдобренную медом, и даже не поморщился. Вскоре его слегка потрепанное величество уже спал, и Тера мысленно похвалила себя за то, что подсыпала в отвар немного сонной травы. Дорнану она не повредит, а ей даст немного времени. Еще немного посидев рядом с постелью и убедившись, что муж спокойно и мерно дышит, чародейка осторожно выскользнула из спальни.
За дверью дежурил усиленный гвардейский караул из восьми человек, четверо из которых тут же присоединились к решительно зашагавшей по коридору королеве. В полном молчании Ильтера спустилась в казарменные помещения и, вежливо постучав и дождавшись позволения войти, оказалась в кабинете Мортона Дигса. Как и ожидала чародейка, чересчур ответственный капитан не счел нынешние события достойным предлогом для того, чтобы отправиться отдыхать, и остался на боевом посту, занимаясь текущими делами.
– Ваше величество, вы вправе меня наказать, я не мог поступить иначе и… – в глазах добросовестного Дигса на секунду мелькнуло что‑то вроде обиды: он, кажется, не сомневался, что королева сейчас устроит ему грандиозный разнос то ли за то, что ее изолировали от боя, то ли за то, что не уберегли правителя.
– Капитан, ты подчиняешься его величеству – вот и продолжай это делать, у тебя хорошо получается. Кроме того, я благодарна за то, что сегодня ты оказался с ним рядом в нужный момент, – Ильтера сочла необходимым развеять все нехорошие ожидания Мортона Дигса – доблестному начальнику стражи и так нелегко, и незачем рвать его на куски, заставляя выбирать между лояльностью каждому из правителей. – Ты просто молодец, что вернул моего мужа во дворец целым и почти невредимым! Не сомневаюсь, что это потребовало сверхчеловеческих усилий!
– По правде говоря, я не так уж много и сделал, – смущенно пробормотал справедливый капитан. – На самом деле, все произошло так быстро, что я бы и среагировать не успел! Мне неловко признаться, но это скорее его величество прикрывал меня, а не наоборот…
– Ну‑ка, расскажи мне подробнее, что там произошло, – Ильтера решительно уселась на стул и ободряюще улыбнулась.
Вскоре она уже получила всю возможную информацию, которая целиком и полностью подтвердила еще раньше появившиеся у королевы подозрения. Направленные струи огня и взрывавшаяся под копытами коней мостовая – все это было очень, очень интересно! Капитан Дигс в красках живописал героическое поведение короля и замялся лишь на моменте его падения с лошади (ох уж эта мужская солидарность!), после чего еще некоторое время, краснея от собственной красноречивости, заверял ее величество, что виноват в этом только «распрокля… э – э-э… мерзкий камень», до вмешательства которого Дорнан ан’Койр сидел на коне по – рыцарски крепко, «словно в седле родился». Ильтера внутренне улыбнулась. Кажется, ее муж постепенно набирал вес в глазах ближайших соратников – во всяком случае, Мортон Дигс уже не только оставил свою обычную настороженность, но и пытался немного неуклюже прибавить его величеству веса в глазах молодой супруги.
– Тем не менее я благодарна тебе, капитан, – напоследок, уже поднимаясь, произнесла Ильтера. – И его величество, я уверена, тоже. Сейчас я тебя оставлю, а ты, пожалуйста, отправляйся отдыхать. Убеждена, что все неотложные дела подождут до завтрашнего утра! Можешь считать это приказом – если, конечно, мой муж еще не запретил тебе подчиняться моим приказам!
Не дослушав бурных возражений по поводу «запретов его величества» (капитан, кажется, решил мужественно взять вину за нынешнюю эскападу с бегством на себя, чтобы выгородить правителя, которому угрожала нешуточная семейная сцена), чародейка выскользнула за дверь. Гвардейский караул проводил ее назад к дверям спальни и в ответ на вежливое пожелание доброй ночи отозвался нестройным хором благодарностей.
Тера осторожно, на цыпочках, обошла кровать и склонилась над мужем. Его лицо во сне было умиротворенным и расслабленным – сонная трава прекрасно действовала, а с ее помощью назавтра от головной боли не должно остаться и следа. Выпрямившись, Ильтера посмотрела в окно. Элерра и Кверион уже освещали Эрнодар, краешек Манниари едва появился над горизонтом. Большая часть ночи была уже позади, но и нескольких часов чародейке должно было хватить, чтобы выполнить задуманное. Откладывать ей не хотелось, тем более что момент самый подходящий: муж спокойно спит, их наверняка не потревожат и завтра утром. Откинув слегка скрипнувшую крышку сундука с травами, Тера покопалась в нем и извлекла снизу плотный сверток. Королеве не полагалось иметь дорожную одежду: удобные штаны для верховой езды, стеганую «мужскую» куртку и теплый плащ, – поэтому такой наряд она предпочитала хранить даже подальше от Дорнана – просто на всякий случай. Вот этой ночью такой случай как раз и наступил!
Под окнами королевского балкона гвардейцы не дежурили, поэтому Ильтере достаточно было накинуть на себя простую иллюзию исчезновения, чтобы беспрепятственно спуститься по скинутой веревке. Застывший перед парадным входом дворца караул и не мог заметить, как неподалеку слегка зарябил воздух. Оказавшись на твердой земле, чародейка слегка притопнула ногами в удобных низких сапожках и направилась к конюшне. После суматошных событий конюхи спокойно спали, так что никто не помешал ей оседлать и вывести черно – белого Конна. Вскоре Ильтера уже оказалась снова на улице Мечников…
Посидев несколько секунд над развороченной мостовой, чародейка поднялась и приложила ладонь к обожженной стене одного из домов. К счастью, струи огня были направленными, так что большого вреда местным жителям не причинили. Глубоко вздохнув, Тера сосредоточилась на темной «проплешине» и улыбнулась самой себе. Подозрения, зародившиеся еще в момент нападения, еще раз блестяще подтвердились, и королева мысленно порадовалась тому, что не ошиблась и в первый раз, когда сказала Дорнану, что на улице Мечников колдовал не тот маг, которого они ищут.
Она поднялась, взяла повод Конна и медленно пошла вглубь квартала – туда, где сегодня уже исследовала место одного чародейства. Она от души надеялась, что загадочный Эчиелле правильно поймет ее повторное появление. В конце концов, король и королева не прислали взвод гвардейцев, чтобы прочесать улицу Мечников в поисках злоумышленников, она приехала в одиночестве и желала только разговора, а не драки! Ильтера осторожно осматривалась, хотя это было скорее для того, чтобы чем‑то себя занять, нежели для пользы дела. Человек, которого она искала, умел прятаться так, чтобы его не заметил даже самый зоркий наблюдатель. Мысль о том, что в этих темных переулках ее мог подстерегать и кто‑то еще, чародейка старалась гнать подальше.
Тишину улицы Мечников нарушал лишь мерный перестук копыт Конна, и Ильтера невольно подумала, что, возникни необходимость бежать или драться, ей придется принять бой. Меланхоличный мерин был достаточно вынослив, чтобы неторопливо вывезти ее хоть из самой Равианы, но скачки, на которую способна Нарна, точно не выдержал бы. Впрочем, Тера не боялась. Ее мужу опять повезло выжить после совершенного на него покушения, и чародейка не сомневалась, что и с ней ничего не случится.
Пока она спокойно и уверенно шагала по улице, в голове всплыло неожиданно яркое воспоминание. Это был ее первый рейд на границу – Майрит ан’Койр отпустил ее, скрепя сердце, и, кажется, всем без исключения воинам ее отряда строжайше наказал прикрывать молодую воспитанницу – чародейку, как могут. В результате буквально за каждым ее шагом приглядывали, а когда она возмутилась таким положением вещей, полковник Тари, командовавший отрядом, заметил, что, если с головы госпожи мага хоть волосок упадет, им всем лучше в столицу не возвращаться.
Следили за ней, следили, да не уследили. Вполне успешно накинув иллюзию (этому Ильтера научила еще бабушка – колдунья), строптивая девица выбралась из ночного лагеря и направилась к границе. Она намеревалась вернуться со свежими данными относительно отряда, который, по сведениям полковника, недавно перебрался со стороны Равианы в Эрнодар. Первая часть плана прошла блистательно: ей удалось ускользнуть из‑под присмотра, добраться до пограничной полосы и убедиться в том, что нарушители и в самом деле совершили переход. Но потом удача неожиданно отвернулась от девушки. Она уже разворачивала лошадь, когда ее заметили из лагеря неприятеля.
Вслед ей летели стрелы, и Ильтере пришлось пришпорить лошадь, которой было трудно бежать по болотистой почве. Девушка прикрывалась магическим щитом, но от испуга почти растеряла свои чародейские навыки, поэтому больше всего боялась, что он вот – вот соскользнет. Так и случилось – в какой‑то момент Тера вдруг ощутила, что щита больше нет. Обернувшись, она успела лишь заметить, как прямо ей в грудь летит стрела – увернуться казалось уже невозможно. Но одновременно с ее движением земля под передними копытами Нарны неожиданно вздыбилась, разметав комья в разные стороны, всхрапнувшая лошадь встала «свечой», и девушка полетела на землю. Стрела просвистела буквально в ладони от нее, проделав изрядную дыру во взметнувшемся вверх плаще.
Перепуганная Нарна помчалась прочь к знакомому лагерю, а выбитая из седла чародейка судорожно пыталась восстановить дыхание. От становища равианцев слышались голоса – за шпионом собиралась погоня. С трудом поднявшись на колени, Ильтера судорожно пыталась припомнить хоть одно заклинание, которое помогло бы ей хоть на краткое время задержать преследователей, но, как назло, мысли метались в голове испуганными зайцами, лишая воли. При неловком падении девушка подвернула ногу и понимала, что вряд ли у нее получится убежать от всадников по пересеченной местности, где не было ни одного укрытия.
Она уже совсем отчаялась, когда откуда‑то из темноты, сбоку, выскочил высокий человек на коне. Ильтера отпрянула в сторону, решив, что это уже один из равианцев, решивший не дожидаться своих товарищей. Не сбавляя хода, всадник склонился и легко, как перышко, подхватил девушку под мышки – она только пискнуть и успела от страха. Перекинув ее, словно мешок, поперек седла перед собой, мужчина пришпорил коня и помчался куда‑то прочь от лагеря нарушителей. От испуга Тера даже не попыталась сопротивляться, но это было, как оказалось позже, и не нужно. Перед ее глазами с головокружительной скоростью мелькала земля, крепкая рука придерживала за спину, чтобы девушка не упала, а лошадь все прибавляла ход.
Слышавшиеся позади крики преследователей вдруг изменились – в них теперь было больше удивления, чем злости. Каким‑то чудом исхитрившись повернуть голову, Ильтера краем глаза увидела, как перед равианцами разлетается земля – точно так же, как это совсем недавно случилось под копытами ее собственной лошади. Только Нарну, видимо, хотели лишь попугать, а преследователям пришлось хуже: их кони проваливались чуть ли не до плеч, нервно ржали, метались в стороны. Похоже, им было уже не до того, чтобы мчаться следом за одиноким «гостем». Тере показалось, что ее неожиданный спаситель довольно усмехается.
Так и не произнеся ни слова во время бешеной ночной скачки, всадник осадил коня неподалеку от лагеря эрнодарцев и быстро, но бережно ссадил девушку на землю. Она, пошатываясь, повернулась к нему, и мужчина – или лишь черная тень на фоне светлеющего неба – неожиданно поднял руку, словно приветствуя Ильтеру, перед тем как умчаться прочь. Она только ошарашенно смотрела вслед своему спасителю: будучи совершенно уверена в том, что это один из «присматривающих» за ней солдат, девушка даже не думала, что им может оказаться кто‑то посторонний. На ватных ногах она добрела до своих – в лагере уже царила суматоха, начавшаяся, когда из полей примчалась Нарна, потерявшая свою хозяйку неизвестно где. Тере пришлось выслушать невероятное число упреков от полковника Тари и прочих бойцов, но почти все она пропустила мимо ушей – ее мысли были всецело заняты таинственным спасителем.
С тех пор, как ей казалось, она еще несколько раз видела загадочного незнакомца. Это случалось еще, по меньшей мере, трижды, а может, и чаще: Ильтера порой просто‑таки чудом избегала опасности, а ее щит словно поддерживала невидимая рука. Уже к концу первой своей пограничной кампании она была уверена, что спасший ее всадник – маг, имеющий большой опыт работы с земной стихией. В первую их встречу он специально напугал лошадь и заставил ее сбросить девушку, чтобы защитить от стрелы. Тера видела, что бывает, когда он действительно хочет другим зла – его удары всегда били точно в цель и казались неотвратимыми…
Этим вечером, едва оказавшись в переулке, где неизвестный Эчиелле – Изгнанник защитил свою даму, Ильтера почувствовала, что уже встречалась с человеком, применившим магию. А когда перед копытами Альни взорвалась мостовая, сомнений уже не осталось. Коня специально заставили попятиться – и через мгновение там, где должен был бы оказаться Дорнан, не отступи белоснежный скакун, просвистела струя огня. Та же стрела, если можно так выразиться, только чародейская… Еще до того, как ее принялись «спасать», Ильтера уже была твердо уверена: здесь работает тот же всадник, который когда‑то спас ее от равианских врагов.
Все последующие события и рассказ капитана лишь подкрепили эту уверенность. Он ясно видел, что каждый раз, прежде чем Дорнана ан’Койра атаковали огнем, перед этим его пытались заставить отступить, а под конец и вовсе снесли с коня. Поступать таким образом было бессмысленно – с короля вполне хватило бы и пламенных «стрел»! Вновь оказавшись на улице Мечников, Ильтера убедилась: этим вечером там действовали сразу двое магов, причем один из них в итоге не дал другому совершить убийство. И спасителем в очередной раз выступил тот, кто уже не раз помогал придворной чародейке. Собственно, едва услышав слова Маралина об Изгнаннике, она заподозрила, что загадочный маг «откуда‑то с границы» может быть ей уже знаком…
– Ну где же ты, Эчиелле? – пробормотала Тера вслух, задумчиво взглянув на поднявшуюся над горизонтом Манниари.
Ночь подходила к концу, и ей пора было возвращаться во дворец, чтобы оказаться в спальне до того, как проснется Дорнан. Кроме того, на Теру неожиданно навалилась усталость – сказывалось нервное напряжение прошедшего вечера. Но она пришла сюда не просто так – ей необходимо было найти таинственного чародея, оказывавшего ей (и ее мужу, как недавно выяснилось) негласное покровительство. Они пришли сюда по наводке Маралина Истана, и, если он – один из «соавторов» приготовленной королю ловушки, Ильтера больше не могла полагаться на него. Ей нужен был хоть кто‑то, кому она могла бы доверять. Если Эчиелле и тот всадник с границы – один и тот же человек, то чародейка готова была рискнуть. Однако она уверена, что ее мужу это точно не понравится, так что договариваться с загадочным магом следовало без королевского «пригляда».
Усталые мысли перескочили на Дорнана ан’Койра. Он, несомненно, будет в ярости, если узнает, что, усыпив его травами, жена отправилась в одно из самых опасных мест в городе и там встретилась с человеком, который, возможно, только что совершил покушение на короля. Дорнан вообще охранял ее едва ли не более чутко, чем гвардейцы, и, кажется, в самом деле ревновал. Тере нравилось слегка его поддразнивать, ощущая через узы его раздражение, быстро сменяемое беспокойством. Она двадцать лет боялась его возвращения, пусть теперь он волнуется, как бы супруга не украсила его чело известным «атрибутом» измены, – это, по крайней мере, будет справедливо!
Обнаружив в собственной постели Менесту Игрен, Ильтера вовсе не пришла в такую ярость, какую продемонстрировала мужу. По правде говоря, еще даже не войдя в спальню, она уже примерно представляла себе, что увидит. Через узы от Дорнана докатились растерянность и замешательство – и не нужно было обладать талантом предсказания, чтобы понять, что он застал там кого‑то, кого встретить никак не ожидал. Значит, это или Даллара (в чем Тера сомневалась: бывшая любовница уже получила свою порцию раздражения во время беседы в кабинете), или ее милая дочурка. Коленопреклоненная Менеста произвела на королеву не самое приятое впечатление, но ее порадовало, что муж стоял над ней с таким видом, словно колебался: то ли выкинуть из комнаты голую девицу, то ли сбежать самому.
Тем не менее, уже выставив настырную красавицу за порог, Ильтера старательно продемонстрировала супругу недовольство (и следующую неделю он без ее разрешения лишний раз вздохнуть боялся, чтобы не вызвать раздражение жены). А потом неожиданно для самой себя решила устроить проверку. Если очаровательная Менеста и в самом деле его не привлекает, может, и сама королева Дорнану не нравится? И он именно поэтому всякий раз выскакивает за дверь, едва увидит ее в каком‑нибудь «компрометирующем» положении? Вдруг его сердце давно принадлежит какой‑нибудь милашке, живущей неподалеку от штаб – квартиры рыцарского ордена, а остальным предлагается довольствоваться лишь редкими знаками вымученного внимания?
Недолго думая, Тера попросила мужа помочь ей с платьем. И осталась весьма довольна силой взгляда, едва не прожегшего дыру и в ее нижней рубашке, и в спине. Может, Менеста Игрен и не вызывала у него никаких эмоций, кроме растерянности, зато о ней, Ильтере, такого сказать было нельзя. Пока она нарочито не торопилась с выбором одежды, через узы до нее докатывались волны возбуждения вперемешку с твердой решимостью держать себя в руках. Оставалось только надеяться, что занятый собственными эмоциями король не замечает ее довольного хихиканья. По правде говоря, тот обед можно было бы немного и отложить… и, кажется, Дорнан готов был это сделать… Но ни одна уважающая себя женщина не бросится в объятия своего мужа, если всего несколько минут назад застала его наедине с другой, даже если она убеждена, что он и не помышлял об измене! Выбирая между немедленным требованием исполнения супружеского долга и возможностью еще подуться на его величество по поводу Менесты, Ильтера в конце концов, поколебавшись, остановилась на последней.
Кстати, ей показалось, или сегодня, пока она помогала Дорнану добраться до постели, его рука как‑то особенно крепко обхватывала ее плечи? Сколько еще его надо провоцировать на более решительные действия? И вообще, кого нужно прикончить, чтобы он, наконец, решился ее хотя бы поцеловать?.. Муж упорно проявлял рыцарские принципы, даже не пытаясь навязать жене свое общество в постели. Интересно, надолго его еще хватит? С того дня Тера достаточно часто испытывала терпение Дорнана. Не далее как позавчера, например, якобы во сне легла головой на его плечо – вероятно, ан’Койру пришлось крепко держать себя в руках, чтобы не обнять в ответ полусонную жену. Во всяком случае, судя по его дыханию, заснуть он не мог еще долго!..
Тера почувствовала, как по лицу разлился жаркий румянец, и постаралась выгнать из головы непристойные мысли о том, как ей самой понравилось спать на плече у мужа (даже несмотря на то, что с самой первой брачной ночи он всегда облачался в ночное платье). Сейчас надо думать не обо всяких глупостях, а о поисках, ради которых она сегодня спустилась по веревке с балкона! Мысленно выбранив себя, Ильтера слегка потянула за повод Конна и ускорила шаг. Они уже приближались к тому переулку, в котором Эчиелле защищал неизвестную даму, применяя свои магические способности. Если чародейка не ошиблась, то встретить ее неведомого пограничного «покровителя» можно именно там! Пожалуйста, Отец – Небо и три богини, пусть она окажется права!
Вот, наконец, и нужное место – здесь на стене еще подрагивает отголосок того заклинания, которое использовала сама Ильтера, чтобы проанализировать потоки чужого колдовства. Интересно, почему в тот раз он не воспользовался более привычной ему магией земли, а обратился к воздуху?.. В первый раз за время ночной вылазки Тера почувствовала укол беспокойства. А что, если она все же ошиблась?.. Остановившись, чародейка огляделась, стараясь выглядеть спокойно и уверенно, хотя внутренне приготовилась к бою. А что, если приготовленная ловушка предназначалась не только для Дорнана, но и для его самонадеянной женушки, поведение которой должно быть вполне предсказуемо для тех, кто хоть немного с ней знаком?..
