Текст книги "Венец на двоих (СИ)"
Автор книги: Лариса Куролесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 50 страниц)
Глава 23
– Посторонись! – конный десяток въехал в небольшие ворота Альтиены, и Дорнан, обернувшись, наскоро пересчитал своих людей, чтобы убедиться, что никто не отстал.
Створки поспешно захлопнулись за разведчиками, и лишь после этого ан’Койр дал приказ спешиться. Если они позволяют себе выезжать на разведку, то и противник, наверное, не преминет воспользоваться собственными соглядатаями, а какой‑нибудь лихой отряд может и попытаться прорваться через ворота в крепость. Альтиена считалась неприступной, она еще ни разу не доставалась противнику ни в одной войне, но все когда‑то случается впервые. Дурно так думать перед началом осады, но Дорнан привык рассматривать все вероятности.
Внутри крепости уже вовсю хозяйничала наступившая весна, солдаты и гвардейцы располагались под цветущими деревьями, укутывавшими суровые стены Альтиены нежным бело – розовым флером, так не вязавшимся с расквартированными здесь полками. На мостовых между неплотно подогнанными белыми камнями тут и там пробивалась молодая зеленая трава, теперь уже, правда, почти вытоптанная сапогами. По стенам немногочисленных жилых домов поднимался плющ, тоже уже готовый расцвести небольшими яркими цветами. Если бы не военное положение, Альтиена сейчас была бы поистине чудесным местечком!
Подбежавший солдат принял у короля поводья, и Дорнан зашагал вверх по улице к центральной крепостной площади. Альтиена была построена на огромном величественном холме, в центре которого, в самой высокой точке, располагалась смотровая башня. Первые два ее этажа сейчас стали штабом ан’Койра, который шел, едва обращая внимание на цветущие деревья и приветственные возгласы.
– Какие новости, ваше величество? – Эталинф Джинес поднялся навстречу королю, слегка поклонился и сделал шаг в сторону, заметно прихрамывая.
В его голосе звучало гораздо больше почтения к правителю, чем в первые дни их знакомства и даже тогда, когда Дорнан только привел людей на берег Тарренады. Две недели яростных сражений с многократно превосходящим противником заставили пограничников по – другому относиться к ан’Койру, признав в нем не только короля, но и полководца. Сам он несколько раз ловил себя на мысли о том, что с радостью отказался бы от такой славы, если бы это было возможно. Но война не спрашивала его разрешения, когда вошла в Эрнодар.
– Ничего нового, лорд Эталинф, – мельком взглянув на карту, испещренную пометками, Дорнан устало провел рукой по лбу. – Противник по – прежнему окружает нас, значительно превосходя числом, и не выказывает никаких признаков усталости от затянувшейся прогулки.
Его собеседник слегка усмехнулся, но веселость никак не затронула суровых глаз. Остальные представители пограничных Домов, собравшиеся в штабе, хмыканьем и смешками подтвердили, что оценили шутку короля, но все слишком устали, чтобы смеяться. Усаживаясь на один из свободных табуретов (он с первого же дня обоснования в новом штабе дал понять, что война – не место для соблюдения всех тонкостей дворцового этикета и иерархии, что пограничники восприняли с облегчением, так что даже на совещаниях все сидели, где удобно), Дорнан быстро скользнул взглядом по присутствующим.
Сейчас под его командованием находились силы двенадцати Домов, каждый из которых выставил около сотни бойцов, за исключением Дома Джинес, от сил которого после боев и маневрирования осталось около пятисот воинов. Кроме того, к Альтиене подоспели и королевские солдаты, спешно стянутые с границы, да и фуражному обозу не пришлось слишком далеко возвращаться, так что защитников крепости стало на сотню больше. Несмотря на несколько кровопролитных сражений, Дорнан ан’Койр располагал почти шестью тысячами бойцов, в то время как равианская армия потеряла около трети от своего числа. Когда эрнодарцев начали оттеснять от долины Аррин к Тарренаде, казалось, что противник хочет задавить их числом, но в итоге наступавшие потеряли больше людей, чем защищавшиеся. Немного сражения, маневрирования – и армии могли бы уравняться в числе, тем более учитывая магов, сражающихся на стороне Эрнодара…
Могли бы, но не уравнялись. Через несколько дней после того, как Дорнан отвел войска на северный берег Тарренады, из столицы пришло донесение о том, что к ним с юго – запада продвигается еще двенадцать тысяч бойцов паданонгской армии. Письмо, направленное Ильтерой, было выдержано в спокойном тоне, словно она сообщала мужу о наладившейся погоде или своих планах на ближайший бальный сезон. Казалось, она ни секунды не сомневалась в том, что королевской армии, поддержанной пограничными Домами, по силам справиться с более чем втрое превосходящим противником.
По правде говоря, если бы не чародеи под командованием леди Коранны, убитых и раненых среди пограничников и гвардейцев были бы гораздо больше. Во время отступления и переправы через Тарренаду именно маги стали главными героями сражения. Если бы не их прикрытие, неустанно давивший противник скорее всего навязал бы им еще одно сражение – непосредственно у паромов. Лишь благодаря леди Коранне и ее немногочисленному, но грозному отряду в вывернутых красной стороной плащах эрнодарцам удалось переправиться на северный берег Тарренады без потерь.
После каждого боя маги, несмотря на усталость, обходили раненых, стараясь помочь лекарям. Они не умели полностью исцелять раны, однако снимали усталость и останавливали кровь, чтобы бойцы успели дождаться своей очереди, пока до них доберутся лекарские группы. Еще в первые дни в долине Аррин Дорнан привык видеть целеустремленно шагающую между солдатами Коранну Морн с тяжелой сумой, битком набитой травами и мотками чистого полотна для перевязки. На долю лекарей тоже выпадало немало трудов, однако без чародеев смертей было бы гораздо больше.
Некоторые пограничные Дома успели еще принять участие в сражениях у Тарренады, другие присоединились на марше, кто‑то направился прямиком в Альтиену, понимая, что не успевает сразиться южнее. Крепость – форт была специально построена так, чтобы ее не смог обойти противник. Слишком рискованно оставлять ее в тылу, особенно зная, что внутри высоких стен расположился немалый гарнизон. Даже при соотношении сил один к трем – четырем равианцы и паданонгцы не рискнули разделить свои войска и направиться вглубь Эрнодара. Кажется, враги – союзники не настолько доверяли друг другу, чтобы подставить спины. Если бы им удалось разбить королевскую армию и пограничников южнее, то никто бы уже не задержал продвижения. Но сейчас все они оказались заперты Альтиеной: защитники – внутри, нападающие – снаружи.
Крепость казалась идеальным прибежищем для того, чтобы дожидаться подмоги. И хотя Дорнан уже не рассчитывал на то, что вот – вот места сражения достигнут войска Дома Стелл или еще кого‑нибудь из придворных, особого выбора у него не оставалось. Они с Эталинфом уже многократно рассмотрели все возможности прорыва и отмели их одну за другой. Каждая представляла собой слишком большой риск, каждая требовала немалых человеческих жертв, цена за каждую казалась чересчур высокой. Леди Коранна Морн – еще один неизменный участник их кулуарных обсуждений – тоже чаще всего разделяла их мнение, хотя несколько раз Дорнан видел, что она колеблется.
Еще усаживаясь на табурет, ан’Койр почувствовал напряжение, разлитое в воздухе. Главы Домов обменялись тревожными взглядами, большинство из них избегало смотреть на короля. От дурного предчувствия у Дорнана засосало под ложечкой. Что случилось? Он почти неосознанно, на инстинкте мысленно потянулся к узам, связывавшим его с женой. Нет, с ней ничего не произошло, она жива, не больна и не ранена, он бы это почувствовал. Тогда почему присутствующие выглядят как вестники горя, явно прикидывающие, не хлопнется ли его величество без чувств, если обрушить на него некую неприятную новость?
– Что случилось, пока меня не было, лорд Эталинф? – спокойным тоном поинтересовался Дорнан.
С заметным трудом опустившись на табурет, оберегая раненую ногу (его предлагали исцелить лекари, однако он отказался, заявив, что у него скорее царапина, их мастерство больше нужно тем, кто и в самом деле находится между жизнью и смертью, а он ограничится скромными силами леди Коранны), глава Дома Джинес осторожно покосился на сидящую в углу чародейку. Она участвовала во всех военных советах, и, казалось, пограничники относились к ней, как к равной, с неизменным уважением и вниманием прислушиваясь к ее мнению. Представительница несуществующего Дома Морн принимала это как должное, как будто иначе и быть не могло.
– Леди Коранна? – Дорнан тоже вопросительно посмотрел на чародейку.
– Ее величество прислала письмо, – сидя на настоящем стуле со спинкой, женщина казалась единственной высокопоставленной особой среди присутствующих в простых солдатских куртках и плащах, украшенных в лучшем случае гербами Домов. – Боюсь, у меня две новости, одна хуже другой. Во – первых, нам можно уже не ждать помощи от Домов Стелл и Игрен. Во – вторых… – она глубоко вздохнула, словно перед погружением в воду. – Ваше величество, в Эрнодаре мятеж! Лорды Канар Стелл и Пейлевар Игрен со своими войсками осадили столицу!
Дорнан сглотнул. Взгляды всех присутствующих устремились на него, а он с трудом подавил острое желание вскочить, потому что не знал, что стал бы делать дальше.
– Ее величество… С ней все в порядке? – он не может ошибиться, не может!
– Она здорова и пока в столице, – Коранна кивнула, словно ожидала этого вопроса. – Ильтера… ее величество пишет, что солдаты, гвардейцы, довгарийский отряд и гражданское ополчение готовы защищать город. Она также предполагает, что войска Домов Стелл и Игрен предпочтут некоторое время вести позиционные и устрашающие действия, поскольку их предводители не заинтересованы в том, чтобы разрушить Эрнодар.
Позиционная война… Некоторое время они будут сидеть под стенами, перекрыв подступы к столице, и ожидать, когда у защитников города закончится еда и начнутся болезни, как всегда бывает там, где слишком много людей. В наступившей звенящей тишине Дорнан ан’Койр услышал, как скрипнули его собственные зубы. Он‑то думал, что оставляет жену хотя бы в относительной безопасности, а его собственные люди повернули против него! И главное – он заперт в Альтиене и не может снять отсюда даже крошечного отряда гвардейцев! Впору было помчаться к столице в одиночку!
– Есть какие‑то сведения о том, какими силами осажден город? – хрипло спросил Дорнан. – Канар собрал пять тысяч воинов. Сколькими бойцами располагает Дом Игрен?
Когда он в следующий раз доберется до дядьев, они у него пожалеют, что на свет родились! Дорнан едва не ударил себя кулаком по лбу. Пять тысяч пехотинцев, идущих медленным маршем! Канару всего‑то и понадобилось, что «отстать» от королевской гвардии и повернуть назад! До сих пор Дорнан думал, что лорд Стелл собрал пехоту, чтобы замедлить продвижение, но теперь стал ясен его настоящий замысел. Конница – не слишком хорошее подспорье, если ты собираешься воевать не в поле, а под стенами города. Пехота гораздо лучше подходит для осадных маневров!
– В войсках, расположенных вокруг столицы, насчитывается около девяти тысяч бойцов, – сухо ответила Коранна Морн.
А они‑то еще думали, что это им придется тяжко под Альтиеной! Пока у них тут на одного эрнодарца приходится три – четыре солдата противника, едва ли тысячный гарнизон столицы вынужден противостоять девяти тысячам отборных бойцов двух ведущих придворных Домов! Если бы Дорнан мог разорваться на две части, он бы немедленно так и сделал.
– Леди Коранна, я прошу тебя немедленно отправить от моего имени послание ее величеству, – медленно проговорил ан’Койр. – Приказываю ей, пока есть возможность, покинуть город и со всей возможной скоростью двигаться на север, к побережью. Пусть возьмет с собой столько людей, сколько сочтет нужным.
– Боюсь… – Коранна на мгновение запнулась, но глаз не отвела. – Боюсь, что ее величество несколько… промедлила с докладом об осаде. Судя по всему, войска мятежников не вчера появились под стенами столицы. Некоторое время назад лорды Стелл и Игрен предложили ее величеству… на время принять их гостеприимство, но, насколько я понимаю, она отказалась. Она написала, что все желающие уже покинули город, и кольцо осады сомкнуто вокруг Эрнодара. Оставшиеся собираются сражаться. Она также выразила надежду, что ваше величество одобрит предпринятые ею меры по защите столицы, а также утвердит некоторые подписанные ею указы – в основном касающиеся мятежников, иностранцев и добровольного объединения ополченцев.
Промедлила с докладом? Промедлила?.. Если бы не настороженные взгляды, направленные на него со всех сторон, Дорнан бы до потолка взвился. Мало того, что подданные, включая родных дядьев, провели его, как мальчишку, так еще и собственная жена сочла необходимым… промедлить с докладом! Она не могла не знать, что он прикажет ей бежать из столицы, вот и сделала так, чтобы выполнить подобный приказ стало невозможно! Смелость, переходящая в безрассудство, – как это похоже на Ильтеру! И, судя по тому, как сейчас смотрела на короля ее бабка, она не только понимает дорогую внучку, но и одобряет ее поведение! Отец – Небо и три богини, да все женщины семейства Морн – сумасшедшие!
Но гнев Дорнана был направлен не только на жену, решившую поиграть в защитницу столицы. Подумать только: мятежники предложили ей воспользоваться их «гостеприимством»! Им хватило наглости не только повернуть войска против столицы и короля, но и угрожать королеве! Окажись сейчас у него под рукой Канар, Роэран или Даллара (ну не лорда же Пейлевара считать зачинщиком этой идеи, хотя наказывать потом придется и его!), ан’Койр собственноручно вздернул бы их на ближайших же деревьях, даже не озаботившись ни подписать соответствующий указ, ни послать за палачом!
Кроме того, хотел бы он поговорить по душам и с тем таинственным мужчиной, к которому по ночам убегала его жена! О чем он только думает?! Дорнан надеялся, что хотя бы у кого‑то хватит ума вывезти королеву из города. Будь он на месте этого парня, ни мгновения бы не колебался, а если бы понадобилось, то и силком бы вытащил Ильтеру из опасного места! Она может быть сотню раз королевой и тысячу – магом, но, в конце концов, она всего лишь женщина и нуждается в защите! Дорнан ан’Койр неожиданно почувствовал, что взмок, словно в бою.
– Ей бы все равно не удалось покинуть город незамеченной, – вполголоса проговорила Коранна Морн, как будто прочитав мысли короля. – Неужели, ваше величество, вы бы предпочли, чтобы ее преследовали и силой навязали так называемое гостеприимство?
Дорнан молчал. Коранна была права, но как же трудно оказалось признать ее правоту! Он оставил жену в превосходно подготовленной ловушке, и теперь ей не выбраться. Если только он не придумает что‑нибудь, не отбросит две армии прочь от Альтиены и вообще из Эрнодара, не придет и не снимет осаду с собственной столицы! Что и говорить – сущий пустяк! Дорнану ан’Койру оставалось всего лишь совершить чудо, а может, и не одно. Главы пограничных Домов смотрели на него так, словно опасались, что он отдаст приказ немедленно прорываться сквозь осаду или же оседлает собственного коня и в одиночку бросится прорубать себе путь к столице. Он бы, может, так и сделал, если бы был уверен, что Канар и Даллара удовлетворятся его головой, оставив королеву в покое. Но надеяться на это было попросту наивно.
– Ваше величество, – смущенно кашлянув, молчание нарушил лорд Софан Тейр – глава одного из недавно присоединившихся к его войску Домов (Дорнан помнил его по памятному вечеру у Даллары Игрен, когда ему пришлось не только повыть, но и объявить о том, что он женится на Ильтере Морн), – никто из нас не сомневается в том, что королева поступит наиболее разумным образом. Я думаю, что ей помогут не только гвардейцы и ополчение, но и все четыре Храма столицы. Возможно, вам лучше связаться с Джесалой Бларером или с кем‑нибудь из верховных жриц…
– Светлейший и все служители Храма Отца – Неба покинули столицу несколько дней назад, – спокойно произнесла Коранна. – Ее величество упомянула об этом в письме.
Король почувствовал, как грудь словно стальным обручем сдавило. На мгновение стало трудно дышать. Прикрыв и тут же открыв глаза, он выпрямился на табурете. Вести из столицы становились все хуже. Если из столицы ушел даже несгибаемый Бларер, которому ничего не сделают ни Канар с Далларой, ни иноземные захватчики (Храм Отца – Неба равно почитали и в Равиане, и в Паданонге), значит, ситуация там стала совсем критической. Король и королева были вправе ожидать, что, по крайней мере, жречество их поддержит.
– Леди Коранна, моя жена еще что‑нибудь написала? – сухо поинтересовался Дорнан.
Он был готов услышать что угодно: что в Эрнодаре начался мор, небо упало на землю, с севера штурмовать столицу прибыли полки чародеев, а на подкрепление равианцев и паданонгцев движутся сотни тысяч воинов из отдаленных государств, тоже желающих принять участие в дележке кейнтаровых залежей. Судя по всему, леди Коранна предпочитала не огорошивать его величество сразу всеми плохими новостями – вероятно, и в самом деле опасалась, как бы он не рухнул в беспамятстве от такого количества неприятных подробностей из письма королевы!
– Больше ничего, кроме заверения вашего величества в своей преданности и пожелания здоровья и скорейшего окончания военной кампании, – не моргнув глазом, произнесла чародейка.
Его величество был бы, несомненно, здоровее и счастливее, если бы его драгоценная супруга потрудилась пораньше сообщить об осаде, но высказывать это вслух Дорнан не стал. Похоже, это и так не осталось загадкой для окружающих.
– Какие будут распоряжения, ваше величество? – несмотря на спокойное лицо, в голосе Эталинфа слышалось напряжение.
– Те же, что и вчера, лорд Джинес, – Дорнан без колебаний встретил его прямой взгляд. – Группы разведчиков должны выезжать в прежнем режиме. Очень скоро нам придется драться, но на прорыв мы не пойдем до тех пор, пока не будем уверены, что у него есть шансы.
На лицах многих из присутствовавших глав Домов отразилось явственное облегчение. Кажется, они действительно ожидали, что он может приказать прорываться к столице немедленно, невзирая ни на что. И самое главное – что, похоже, они на самом деле попытались бы выполнить этот приказ, не взбунтовавшись даже против такого самоубийственного решения! Только здесь и сейчас Дорнан вдруг понял, что стал для этих суровых людей настоящим королем. Они готовы были умереть не только за свои земли и Дома, не только за Ильтеру, которую желали видеть на троне после смерти Майрита, но и за государя.
Придвинув табурет к столу, Дорнан склонился над картой, и небольшой военный совет последовал его примеру. Нанесенные пометки говорили о том, что удавалось обнаруживать небольшим конным разведотрядам. Никаких шансов на прорыв – оставленные противником между лагерями «тропы» были слишком малы и больше всего походили на ловушки. Вероятно, равианцы и паданонгцы надеялись, что рано или поздно противник попытается вырываться из Альтиены с боем, и собирались взять эрнодарцев в клещи. Если бы Дорнан вздумал так и поступить, вряд ли кто‑то из солдат и гвардейцев остался бы в живых.
Чаще всего разведку возглавляли многочисленные дети и внуки Эталинфа Джинеса – за ним пошел чуть ли не весь Дом, отменно подготовленный к ведению военных действий. Остальные главы оставили в своих владениях не только некоторое количество бойцов, но и всю родню. Лишь Дом Джинес гордился тем, что в полном составе участвует в любых войнах за корону. Едва достигнув тринадцатилетнего возраста, наследники старого Эталинфа вставали в строй, причем немало там насчитывалось и женщин. Карадейл, с которой Дорнан познакомился уже давно, была отнюдь не исключением из общего правила. Несколько ее теток, сестер и кузин дрались наравне с мужчинами, несмотря на то, что многие, уже выйдя замуж, не носили родовое имя. Владения Дома Джинес, вероятно, сейчас совершенно опустели.
Эталинф держал свое семейство в строгости, особой похвалы не расточал даже за выдающиеся заслуги, однако было видно, что он гордится каждым из наследников и наследниц. Кто‑нибудь из них порой присутствовал и на «высших» советах, против чего главы остальных Домов не возражали. Впрочем, на сегодняшнем их не наблюдалось: похоже, лорд Джинес решил, что о плохих новостях из столицы должно знать как можно меньше людей, тем более если они грозили самыми тяжелыми последствиями и тем, кто сейчас находился в Альтиене.
Главы Домов кратко докладывали о том, как обстоят дела на крепостных стенах, насколько велики запасы продовольствия и сколько в форте имеется колодцев, но Дорнан, машинально кивая, едва их слышал. Большую часть из того, о чем говорилось на военном совете, он уже и сам знал: поскольку официально именно король возглавлял защиту Альтиены, он в первые же дни лично обошел все стены, ворота и калитки, распорядился о том, чтобы свозили провизию с ближайших ферм (вместе с жителями, если они не желают отправиться на север, подальше от войны), а также проверил водные запасы. Осада могла затянуться надолго, и ан’Койр не хотел, чтобы его вынудили атаковать раньше времени. Тогда он думал, что на это способны только расположившиеся под стенами Альтиены вражеские войска. Ему и в голову не приходило, что на подобное способны собственные подданные, выбравшие очень подходящее время для мятежа!
Он почти не помнил, как закончился совет, и поднял глаза от карты, лишь когда леди Коранна уже выпроваживала из штаба последних глав Домов (впрочем, они не слишком сопротивлялись). Вероятно, они все испросили разрешения удалиться, и король, кажется, его дал, хотя и не мог припомнить этого. В распахнутое окно уже слышался зычный голос Эталинфа, который во дворе призывал кого‑то из сыновей, остальные военные советники переговаривались тише, а кто‑то еще стучал каблуками сапог по лестнице, спускаясь на первый этаж.
– Вашему величеству нужно отдохнуть, – сама леди Коранна уходить из штаба, похоже, не собиралась, и голос ее звучал почти тепло.
– А еще ему нужно подкрепление в два раза больше действующей армии, переловить и перевешать изменников и как‑то добиться того, чтобы его жена хоть иногда проявляла осторожность и благоразумие! – проворчал Дорнан, пожимая плечами и чувствуя, как от долгого сидения на неудобном табурете затекла спина.
– Боюсь, слова «осторожность и благоразумие» Ильтере не знакомы, – чародейка покачала головой. – Но, по крайней мере, вы можете быть уверены, что она не предаст своего короля, что бы ни случилось!
– Моему отцу следовало бы написать эти два слова на ремне и много лет назад повесить у нее в детской на видном месте, чтобы она их хорошенько запомнила! – отрезал ан’Койр.
– Вряд ли можно так просто напугать нашу девочку, – в голосе Коранны Морн прозвучали торжественные нотки: она гордилась своей внучкой не меньше, чем Эталинф Джинес – любым из своих наследников. – А теперь уже и поздновато будет. К тому же я сомневаюсь в том, что у Майрита поднялась бы на нее рука – тем более с ремнем. И у вас тоже, ваше величество!
– Она должна была уехать! – Дорнан так порывисто поднялся, что табурет с грохотом упал за его спиной. – Я просил… Я приказывал ей покинуть столицу, как только ситуация станет критической!
– Если ей придется оправдываться перед вами, вы наверняка услышите, что она не поняла этого, пока не стало слишком поздно для бегства, – невозмутимо заметила его собеседница.
– У женщин всегда готовы подобные объяснения? – ледяным тоном осведомился ан’Койр.
– Во всяком случае, я слышала, что королевам свойственно заботиться о них заранее, – Коранна ни в малейшей степени не смутилась от его сердитого вида. – Кроме того, наверняка, перед тем, как вы покинули столицу, она попросила вас не только постараться остаться в живых, но и беречь себя. Вам действительно нужен отдых, ваше величество!
– Попросила? – Дорнан припомнил их прощание, когда он уже почти выезжал с Дворцовой площади. – Она заявила, что если я дам себя прикончить, то она меня из‑под земли достанет и убьет еще раз!
– Очень неосмотрительно и неблагоразумно с ее стороны! – хихикнула леди Морн. – Но сути, согласитесь, это не меняет! В конце концов, девочка еще молода, но, наверное, лет через пять научится выказывать заботу о муже и государе без душераздирающих угроз! – не успел он и рта раскрыть, как чародейка продолжила, махнув рукой, словно отметая все возможные возражения. – В последние дни вы почти не спали, ваше величество! Отправляйтесь‑ка в свои покои, пока я не запеленала вас в сонное заклятие и не попросила кого‑нибудь из эталинфовых родственников отнести вас туда!
Судя по решительному лицу и сверкающим глазам, она была вполне на это способна! Дорнан недовольно приподнял брови. С тех пор, как они заняли Альтиену, он и в самом деле слегка ограничивал себя в отдыхе, однако еще не валился с ног настолько, чтобы воины Дома Джинес носили его на руках! Первым порывом было резко отказаться и осадить слишком много взявшую на себя леди Морн.
– Я уже распорядилась о том, чтобы в вашу комнату принесли тушеной баранины и каши, – вскинув голову, продолжала Коранна, словно и не заметив замешательства короля. – Если не хотите где‑нибудь свалиться с лошади, нужно хотя бы регулярно есть, тем более что, судя по запасам провианта, голод нам в ближайшее время не грозит.
Дорнан уже открыл рот, чтобы сказать что‑нибудь холодное и резкое, но как раз в это время в беседу, отчетливо заурчав, вмешался его желудок, и ан’Койр только зубами щелкнул, поспешно стискивая челюсти. Чародейка удовлетворенно кивнула, словно ее это ничуть не удивило.
– Вечером вас разбудят, – она сложила руки на груди и смерила Дорнана подозрительным взглядом. – И лучше бы вашему величеству не упрямиться и послушаться меня! Если я вдруг увижу вас до заката где‑нибудь в крепости, то непременно сделаю, как сказала: чарами спеленаю да и отправлю в кровать! Я троих сыновей вырастила и, уж коли мне удается до сих пор более – менее держать в узде пару своих шалопаев, с вашим величеством тоже как‑нибудь управлюсь. По возрасту вы и Эталинфу вполне в сыновья годитесь. Смотрите, как бы он в вашей спальне свой ремень не повесил!
Легким кивком намекнув на подобие придворного поклона, леди Коранна Морн чинно выплыла из комнаты, прежде чем ошарашенный Дорнан успел возразить хоть словом. У этой женщины нет никакого почтения к королевской власти! Он почему‑то не сомневался, что она способна претворить в жизнь свою недвусмысленную угрозу. Кроме того, любой из сыновей или внуков Эталинфа Джинеса, да и сам глава Дома без колебания подчинятся приказам этой решительной дамы, даже если она вдруг потребует, чтобы Дорнана связали, точно оленя, и отволокли, куда она скажет, невзирая на сопротивление! В конце концов, он для них был всего лишь королем, а она… она была леди Коранной Морн – величайшей чародейкой, женщиной – легендой! Кому и знать, как будет лучше для Дорнана ан’Койра, если не ей?!
Едва не зарычав, король направился тем не менее в отведенную ему комнату. Во – первых, как ни крути, леди Морн была права: он чуть ли не засыпал уже и в штабе над картой, а от такого бойца мало толка. Во – вторых, желудок продолжал в полный голос говорить о том, что в последний раз они трапезничали еще вчера. Ну и в – третьих, глупо проверять, насколько далеко способна зайти очаровательная родственница его супруги. Он уже не мальчишка, чтобы нарываться на неприятности! Может, лорд Эталинф и не вспоминает о том, что его величество ему в сыновья годится, но она‑то точно об этом не забудет!
На столе в его спальне уже остывало баранье жаркое, а усталая служанка средних лет, присев в торопливом реверансе, прежде чем выскочить за дверь, бросила на короля одобрительный взгляд, от которого ему ничуть не полегчало. Леди Коранну в пограничных землях почитали гораздо больше любой власти, так что ее распоряжения выполняли, не оглядываясь на королевское согласие или несогласие. Недовольно ворча себе под нос, Дорнан уселся за стол и взялся за ложку. С леди Морн станется еще и наведаться к нему, чтобы лично проверить, изволит ли его величество покорно исполнять ее требования!
Учитывая, как крепко Коранна держит в руках чуть ли не все пограничные Дома, ее внучка со временем станет превосходной королевой – впрочем, Дорнан и так в этом не сомневался. Майрит ан’Койр не ошибся, разглядев в юной девице Морн идеальную правительницу. Да и пограничники не зря желали видеть ее на троне, пусть даже в обход законного наследника.
Совместные сражения сближают, а сплетни в пограничье разлетаются не медленнее, чем по столице. Не прошло и трех дней с момента первого боя в долине Аррин, как Дорнан уже знал, кто кому кем приходится. Леди Коранна, как оказалось, лет двадцать как уже могла бы носить родовое имя Джинес. Супруга лорда Эталинфа умерла давно, и вдовствующий глава Дома неоднократно предлагал чародейке стать хозяйкой его владений. Ни дети, ни внуки его ничуть не возражали против такой перспективы, однако леди Морн неизменно отказывалась, хотя и делала это достаточно корректно.
Впрочем, отказ от заключения законного брака ничуть не мешал ей проживать в доме лорда Эталинфа и последние двадцать пять лет делить с ним ложе. Она тоже давно осталась вдовой (насколько Дорнан помнил, ее супруг умер еще до мятежа Орвина Морна) и утверждала, что не готова снова пойти в подчинение к мужчине, даже если этот мужчина ею любим. Не приходилось сомневаться, что лорд Джинес и леди Коранна испытывали друг к другу самые теплые чувства, однако она часто с усмешкой говорила, что слишком привыкла к независимости, чтобы вверить свою жизнь даже самому близкому другу, особенно если он настолько привык командовать окружающими.
Дорнан, однако, подозревал, что настоящая причина отказа от официального брака кроется в другом. Несмотря на то, что леди Коранна не скрывалась, проживая на территории, принадлежащей Дому Джинес (и, кстати, получала вполне приличный доход с собственных имений, перешедших во владение лорда Эталинфа), в столице о ней фактически забыли. А брак главы одного из ведущих пограничных семейств, несомненно, стал бы событием для самого пристального рассмотрения и широкого обсуждения. Про невесту обязательно узнали бы все, а ведь в столице Коранну Морн почитали давно умершей или, по крайней мере, безвозвратно покинувшей Эрнодар. Официально выйдя замуж, она бы и сама попала под удар, и любимого мужчину бы подставила. Неизвестно, как бы на это отреагировал Майрит ан’Койр.
