Текст книги "Пророчество королевы Севера"

Автор книги: Лара Делаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

Глава четвертая
 ВСТРЕЧА ДВУХ ДРУЗЕЙ

 Солнце садилось в море. Оно потеряло свою яркость и больше не обжигало глаз. По горизонту стелились лиловые тучи, а вода была сиреневая. Волны медленно накатывались на серо-желтый песок. Как тихо... лишь шум волн и крики морских птиц.

Варг сидел на берегу у самой кромки моря. За городской стеной еще тянулись одиночные дома, почти до маяка, потом раскинулся песчаный пляж. Его белые дюны простирались до самого Орвиля, соседнего рыбачьего поселка, прославленного своими ныряльщиками – искателями жемчуга. Он смотрел и не мог насмотреться, чувствовал себя заново родившимся. Отвык уже от этих красок, звуков, запахов... Как Эда сказала вчера: «Ты забыл, что такое свобода. Забыл цвет неба над головой и бронзовый диск заходящего солнца, забыл зеленый закатный луч над морем и журчание воды...»

 Да, он все это уже давным-давно забыл... Как прекрасны солнце, море, земля, девушки на улицах и бегающие дети... Надо будет потом спросить у Двана, есть ли у него это ощущение невероятной остроты всех чувств? Сколько лет он провел в неволе? Двенадцать... И уже не надеялся на освобождение. Вообще потерял надежду, перестал верить в богов.

Он жил, лелея в себе лишь ненависть – ненависть к тем, кто убил его семью, ненависть к миру, который допустил его пленение, ненависть к богам, позволившим свершиться всему тому, что случилось с ним... «Жить, жить, жить», – беззвучно кричал он, тяжело раненный, больной, униженный и забитый плетьми. Он помнил всех своих врагов в лицо. Так много раз представлял, как найдет и убьет каждого... когда окажется на свободе. И сам не верил, что это когда-нибудь произойдет. Но Варг знал, что только тогда уйдет из мира живых, когда отомстит...

Ненависть не давала его венам спасться и сердцу остановиться. Ненависть останавливала кровь, рубцевала раны и выворачивала желудок после испорченной пищи. Его не убили в самом начале. Он знал, почему – почему не убили и рыцарей Арута. Чтобы насладиться их позором, их падением...

Но его падение стало и его триумфом. Сила бойца крепла с каждым годом. Никто не мог победить Варга. Он стал живой легендой, народ восхищался им. Его выставляли против чужеземцев и диковинных зверей. Женщины бросали ему цветы и предлагали себя, мужчины кидали одобрительные взгляды, наглецы задевали словами... Он запретил себе слышать эти крики, запретил смотреть на лица. Только те, которых он ненавидел, теснились в его голове... и сцены мести.

И вот сегодня его ненависть окрепла настолько, что изменила мир. Дван весь день спрашивал Варга: «Ты уверен, что это не сон?» Если бы не шишка, полученная ночью, он бы не поверил, что не спит.

Верный Дван... Сын небогатого помещика, он поднял меч на аристократа, захотевшего взять силой его жену. Им пришлось потом уйти в лес и пополнить одну из банд, промышлявших разбоем на большой дороге.

Сильный, умный Дван стал лихим воином и даже был вполне доволен разбойной жизнью. Мирные времена ушли в прошлое, а в неспокойные годы лучше иметь не дом и землю, а меч и верных друзей. Вот только подвела его судьба, а всему виной оказалась любовь к женскому полу. Приглянулась ему одна крестьянка, живущая в отдалении от людей и не боявшаяся ни богов, ни демонов – вдова, державшая небольшую водяную мельницу. Делала она также дивную медовую брагу. Ее и выпил лихой гуляка однажды ночью слишком много. Взяли его армейские, и очнулся разбойник в цепях на повозке... После свободной лесной жизни усвоить навыки военной дисциплины оказалось ему не под силу, и после нескольких кулачных боев он оказался в цирке.

Однажды их поставили друг против друга: Варга против Двана и Эрика. Те не подняли оружие, отказались сражаться с ним. Убил бы их Варг, если бы они не сделали этого? Кто знает... Толпа требовала пощадить отказавшихся биться драагов – это были любимые бойцы Вандервилля.

Им, бывшим гладиаторам, отдали армейские казармы, наполовину опустевшие за сегодняшний день. Дван ему поклялся, что найдет торговца тканями... Вчера женщины хотели забрать цветастый платок и платье девушки-воительницы – они так и остались лежать на полу. Варг сказал: «Нет. Она приходила ко мне». Ткань на ее одежде была тонка и дорога. Надо узнать, где делают эту одежду, где ткут такие ткани.

Маленький краб, бегом передвигающийся по берегу к одной ему известной цели, наскочил на сапог – уродливый, но крепкий, как и вся одежда Варга. Некрасивая и устрашающая, сшитая из толстой, плохо выделанной кожи... Он вспомнил камзолы рыцарей Арута, тоже порванные, покрытые пятнами... Но их покрой и ткань были безупречны. Как бы ему хотелось сбросить это облачение, пропитанное потом и кровью!

На бой гладиаторам обычно давали новую куртку, а в своем подземелье они донашивали лохмотья годами. Спасибо Ивару, он оставил однажды после боя уже рассеченный мечом камзол, и Варг носил его три долгих года. Начальник охраны забирал его домой и приносил через несколько дней постиранным, вместе с рубашкой. Это была неслыханная роскошь – простая небеленая рубаха. Ивар заботился о нем, как о брате. Зачем он делал это? Как странно, что они начали разговаривать, потом беседовать, затем коротать ночи. Сегодня он отказался назвать Ивара другом... но он стал им.

Варг усмехнулся, уткнулся носом в порванный рукав. К ране на плече пристала грубая куртка, и каждый раз, когда он шевелился, напоминала о себе легкой болью.

Он привык к боли, она даже не мешала ему жить – наоборот, стала другом. Боль напоминала, что он еще жив. Боль взывала к мести, говорила, на что надо обратить внимание. Как много боли было в его жизни...

Завтра он получит новую одежду. Он мог бы взять ее и сегодня, но ему вдруг так захотелось прогуляться к морю на закате... и не опоздать на ужин к Ивару.

Четвертый дом от маяка – неказистый двухэтажный, но недавно побеленный, с коричневыми ставнями и красными цветами на окнах. По рассказам Ивара он знал всю его семью: жену Марту, двух дочек, внучку... Сегодня он их увидит. Нет, надо было все-таки дождаться новой одежды. Он так привык к этому панцирю, покрытому коркой своей и чужой крови, совершенно отвык от хороших вещей. Неужели на свете есть тонкое белое белье? Кружево? Ладная, сшитая по ноге обувь?

Он вспомнил кожаный костюм на таинственной чужестранке. Откуда она взяла его, такой выделки? В каких краях? А эти безумные желтые цвета? Одни ткани на ней стоили столько, сколько полдома Ивара.

Солнце закатилось за горизонт, тучи над морем из серых становились фиолетовыми и чернели. Пора идти на ужин... Это приглашение не могло быть шуткой? Люди шутят... Он надеялся, что нет. Сам он забыл, что такое шутки. Гладиаторы не шутят. Варг вдруг подумал, что вот он сейчас войдет в дом, а его не ждут. И вообще ему показалось, что Ивар его позвал утром. Это какой-то обман памяти. Что случилось с его памятью? Кто он? Как его имя? Он может взять свое настоящее имя? Ни в коем случае! Хотя его уже никто не узнает. Он изменился, постарел и заматерел, раздался в кости. Изменилось выражение лица, изменилось лицо – морщины, шрамы... Цвет глаз остался прежним, но нет уже людей, которые помнят его глаза...

У него редкий цвет глаз... как и у Эды. Откуда она? Кто она? Как получилось, что она владеет таким изысканным искусством боя?

Песок под ногами, песок на арене... а может, сейчас мир вокруг мигнет горящими факелами, и окажется, что он идет по арене цирка и все это ему привиделось? Или он сошел с ума? Он просто не имеет права сойти с ума! После всего, что случилось с ним, после сегодняшнего переворота. Нет! Где его ненависть? Где его многолетний друг, сшивающий расползающиеся жизнь и тело? Надо выкупаться. Лето только началось, морская вода остудит голову. Она у него с годами становилась все холоднее и холоднее, как и сердце.

Вот и маяк приближается. Варг огляделся. Да, если он хочет искупаться, то самое лучшее место здесь. Маленькая бухта в дюнах, гряда камней сдерживает волны, да их сегодня почти и нет. Полоса отмели не даст подплыть акулам. Он быстро разделся и вошел в воду. Почему он раньше не искупался? Ах да, он смотрел на солнце... Он вспоминал, как оно катится к горизонту.

А его гладиаторы? Ему предложили сегодня возглавить полк. Чистая одежда и свежая еда, лошадь... Он снова сядет на коня и будет командовать людьми. Стремительно темнело... Вода действительно холодна, но ему было жарко. «Надеюсь, ты не заболел?» – спросил сам себя вслух. Варг чувствовал себя пьяным – пьяным свободой.

Чем ближе он подходил к дому, тем больше жалел, что не дождался новой одежды. Уже забыл, что в мире людей надо обращать на нее внимание. Стало неловко своего грубого рассеченного камзола, растоптанной обуви...

Бывший драаг видел затылок высунувшегося из окна Ивара. Тот смотрел на дорогу, ведущую к городской стене. Ему и в голову не приходило, что Варг может идти с другой стороны... Он обернулся на звук шагов, лицо расплылось в радостной улыбке. Знакомая большая уже начавшая лысеть голова с короткими русыми волосами, крупные, но правильные черты лица. Выскочил навстречу гостю и схватил его за руку.

Ивар был в белой рубахе, подпоясанной зеленым кушаком. Варг никогда его не видел в другой одежде, кроме как в сером мундире, и не представлял, что начальник охраны еще довольно строен. Тем временем лицо хозяина дома, увидевшего рану на плече гостя, приняло привычный озабоченный вид.

– Твоя одежда постирана и приготовлена. Я подумал, что тебе захочется переодеться... и принять ванну.

– Ванну?!

– Ты не знаешь, что такое ванна? – Ивар увидел смятение в глазах Варга. – Это такая большая миска для мытья в доме, куда можно залезть целиком.

Варгу стало еще более горячо, чем было весь вечер. Он усмехнулся и прикрыл глаза.

– Ванна... Я забыл, что это такое... Ты приготовил ванну... для меня?

Ивар внимательно следил за лицом бывшего гладиатора – всегда невозмутимым и спокойным... жестоким... жестким... умным... Сегодня вечером Варг казался потерянным.

– Да, я приготовил ванну. Я подумал, что вряд ли кто-то, кроме друга, может предложить тебе ее...

Варг зашел в дом. Дверь открывалась прямо в столовую. Вся семья чинно выстроилась перед ним. Он всех знал заочно, обо всех ему рассказывал Ивар. Вот жена Марта, вспыльчивая и скорая на руку, но верная и преданная. Она была, наверное, очень мила в юности, с чуть курносым носом и пухлыми губами, пока солнце не опалило ее кожу и не состарило раньше времени. Вот две дочери... Серьезная старшая, двадцатисемилетняя Вилла, уже потерявшая мужа-солдата – копия отца... Ее семилетняя дочка, одетая в накрахмаленное темно-синее платьице. Кожа девочки тронута загаром. Он забыл, как выглядит кожа детей... Вот семнадцатилетняя глуповатая и очень хорошенькая Таша, которую хотят все соседские парни, а она не способна никому отказать в плотских утехах. Старуха-мать, злая и ворчливая... У нее цепкие, умные глаза и лицо, как перезимовавшее яблоко.

Все заметно робели перед ним, только что освобожденным рабом. Все были празднично одеты, откровенно его боялись и умирали от любопытства увидеть лучшего драага страны. И он сам робел перед ними. Варг забыл, как надо общаться с людьми... Что надо говорить, когда здороваешься? Что, боги, надо делать с этими женщинами: целовать, наклонять голову? Ему надо родиться заново. Как нужно стоять, сидеть? И чем это так пахнет? От этого запаха у него закружилась голова. Он вспомнил! Утка – он не ел ее целую жизнь... жизнь за решеткой. У него было две жизни...

К счастью, Ивар прекрасно руководил происходящим: развел всех по местам, перезнакомил, подавал руки, сводил губы и щеки для поцелуев, подводил, уводил. И когда Варг откинул голову на край ванны и высунул наружу не помещающиеся в емкости большие ноги, он вдруг поймал себя на том, что улыбается. «Я счастлив», – подумал и тут же испугался. Нет, это не может быть счастьем – это просто свобода... Он забыл, что существует еще что-то, кроме смерти и страданий... Куда делась его ненависть? Он захотел снова почувствовать ее рядом с собой, а себя с ней, с этим наблюдателем со стороны, холодно оценивающим происходящее, но не смог.

В дверь просунул голову Ивар:

– Я тут тебе одежку положу чистую. А эту я, наверное, выброшу...

Было далеко за полночь. Женщины отправились спать, мужчины сидели на пороге. Ивар курил трубку и предложил ее Варгу, но тот отказался. Он боялся и есть, и пить, опасаясь, чтобы с непривычки его не подвели желудок и голова. Внимательно слушал собеседника.

 – Несколько дней назад я вернулся домой позже, чем обычно. Засиделся в таверне после работы с друзьями. Возвращаться после захода солнца становится все более и более опасным, столько отребья развелось кругом. Но меня в Вандервилле каждая собака знает. Я могу с гордостью сказать, что имею хорошую репутацию. Меня уважают богатые и побаиваются бедные. У меня ничего нет, кроме дома у моря и пяти женщин в нем. Да и с них нечего взять, кроме прелестей младшей дочки, которая и так готова себя отдать первой встречной собаке, – Ивар горько усмехнулся.

Варг не шевелился. Во что превратилась страна! Шлюхи, воры, убийцы, шатающиеся банды... Он помнил другой Валлас.

– Свет в доме не горел, мои уже спали, – продолжал Ивар. – У стены дома лежала тень. Я еще подумал, что выпил больше чем следует, и замешкался перед тем, как войти в дверь. Фигура в капюшоне соткалась прямо из воздуха. Ты знаешь, я не верю ни в богов, ни в демонов. Всю жизнь я проработал с гладиаторами. При мне взывали ко всем богам мира и накладывали самые страшные проклятия. Ничего не срабатывало. Ни небо, ни бездна никогда не отзывались. Есть уличные фокусники, есть мошенники, владеющие тенями и светом, и чем-то, чему мы пока не знаем названия. Я не верю ни в магию, ни в колдовство. Я верю, что есть просто что-то, чего основная масса людей не знает, и это что-то можно заставить служить человеку. Так вот, тень соткалась в высокую фигуру... Я даже на какую-то минуту испугался, но тут же выругал себя. Попрошайка, больной, сумасшедший – мало ли кто шляется по нашим дорогам! Потом я понял, что собака не лает. На ночь я всегда спускаю ее с цепи, и женщины в мое отсутствие делают то же самое.

Здоровенный пес размером в пол-льва навострил уши, словно понимая, что говорят о нем. Варг приподнял сплетенные пальцы рук и коснулся жесткой нечесаной шерсти. Почувствовал горячий, гладкий язык...

– От него есть какая-то польза?

С момента его появления у Ивара пес не издал ни звука, но когда они вышли побеседовать наружу, пришел и лег в ногах бывшего гладиатора. Варг не помнил, чтобы ему встречалось более спокойное животное.

– В тебе есть нечто, чего нет в других людях и животных, – очень серьезно сказал хозяин. – Какая-то сила. Да нет, сильных людей много. В тебе есть больше, чем сила – власть.

Варг усмехнулся. Смешно было слышать это слово, обращенное к нему.

 – Я знаю, знаю. Ты сидел на цепи, тебя били, унижали и выставляли против медведей и тигров на потеху черни. Но в тебе есть что-то, что обеспечивает победу. И даже звери боятся тебя...

Варг вспомнил, как девушка на арене положила руку на голову льва... Животных, разгуливающих ночью по цирку, регулярно меняли – завели такой порядок после случая с медведем, прирученным им. Зверь отказался бороться, когда его вывели сразиться с ним, а подошел и лег у ног.

Медведь позже погиб от меча Эрды. Варг после этого старался не общаться с чернокожим, да и тот не особо навязывался. Сейчас грозный гигант лежит недвижим... Жалеет ли он о ком-то из своих поверженных и убитых товарищей так, как об этом звере?

Эта тема была неприятна, и Варг вернулся мыслями к прерванному разговору:

– Кто это был?

– Эрланд. Я никогда не сталкивался с ним лицом к лицу, никогда не разговаривал. Я просто знал его, как и все его знали. Он всегда ходил пешком, со своим крючковатым деревянным посохом. Ни разу не видел колдуна ни на лошади, ни в повозке. И я присутствовал на казни, когда его лицо лизали языки пламени. Он смотрел в небо – не кричал, как другие, не проклинал врагов... Потом тело обмякло, и пламя поглотило его. Я даже разговаривал с палачом, который вывез останки...

– Ты уверен, что сожгли его?

– Да, уверен.

Варг расцепил сплетенные пальцы и хрустнул суставами, сказал очень тихо и медленно:

– Иногда смерть, особенно публичная, является всего лишь постановочным актом – для людей, для потомков, для истории...

Ивар задумался, вглядываясь в лицо Варга, освещенное луной.

– Кто ты? Варг ведь не настоящее твое имя. Откуда ты? Что было с тобой до того, как ты был пленен?

Как много раз ему задавали эти вопросы! Он никогда не отвечал.

– Продолжай, пожалуйста... Когда он вышел из тени...

– Да... и в первые минуты, как я узнал колдуна, я думал, что это мне померещилось. Мы с ним никогда не сталкивались лицом к лицу, – снова повторил хозяин дома. – Я тебе уже сказал, что не верю во все эти волшебные штучки... Но тогда все было по-другому... Эрланд смотрел на меня, и ни тени жизни не было в его лице. Я был уверен, что напился.

 И вдруг он произнес: «Во время воскресной битвы будет убит лорд Дане-ван. Ты подпояшешь мундир мешком и откроешь ворота. Все». Я так растерялся, что только и мог переспросить: «Какие ворота?» – «Все, – повторил колдун, – ведущие на арену и открывающиеся в башню. И другие, по которым можно выйти в город». Я просто не верил своим ушам. И никого вокруг! Ничто даже не шелохнулось. Был полный штиль – ни волн, ни ветра... Меня охватило чувство совершенной нереальности происходящего, полное отсутствие логики, как во сне. Или нет, как будто я уже умер... Я переспросил его: «Зачем?» – и он ответил: «Чтобы гладиаторы смогли выйти на свободу». И шагнул за угол...

Мне было не по себе, но не страшно. Я зашел за дом, будучи уверен, что он там. Но он исчез, как будто провалился во тьму, из которой и вышел... Пес спокойно лежал в отдалении, и я решил, что все это результат выпитого вина. Понятно, я никому ничего не рассказывал, но думал об этом все время. И когда сегодня утром ты сказал, что мы с тобой по разные стороны решетки и я никогда ее не отворю, чтобы ты вышел, эти слова возникли в моей памяти, как будто тот разговор происходил сейчас.

Я даже мысли не допускал, что все это может произойти так, как произошло... И тем не менее, когда началась эта безумная схватка... когда эта девица убила Даневана – даже не убила, а просто заколола, как большую жирную свинью, – я больше не видел происходящего... Я пошел открывать ворота.

– Понимаешь ли ты, что случилось? – Варг повысил голос. – Чужестранка в невиданных одеждах и мертвец, восставший с того света, совершили государственный переворот. Убили королеву и наследников, перерезали почти половину войска и назначили – именно назначили! – правителями приговоренных к смерти!

– Варг, Варг, подожди! Большая часть армии встала на сторону бунтовщиков. Страшила на глазах всего Вандервилля убил наследников...

– Ивар, остановись! Каждому привиделся мертвец, или посетила странная девушка, и каждый тщательно выполнил предложенные предписания? Не рассказывай мне сказки, дружище.

– А какая разница вообще? Для нас, простых людей, посадите на трон хоть медведя из соседнего леса, лишь бы на улицах был порядок, крестьяне обрабатывали землю, лихие парни в поисках легких денег не шатались по дорогам. Мы ничего не решаем и ни в чем не участвуем. Как нам скажут, так мы и сделаем, следуя не голосу никому не известной чести, а просто опасаясь за свою шкуру и жизнь своей семьи.

 – И тем не менее это ты, именно ты открыл ворота! – Варг уронил голову в сплетенные ладони. – Если бы не ты, может, переворота бы и не состоялось, потому что гладиаторы не вышли бы на арену. А те, что на ней оказались, не смогли бы отразить нападение солдат. И я был бы уже мертв...

– Да что ты говоришь? Вот если бы ты не присоединился к ней...

Варг сделал движение руками, останавливая Ивара:

– Я присоединился к ней, лорд Даневан попался на крючок ее безумного вызова, граф Бен убил наследников... Половина армии обратила копья против другой половины. Каждый сыграл свою роль. Случайных людей не было. Это тщательно продуманный и организованный заговор. Но кем? Армия и государство обезглавлены, на главных должностях чужеземные принцы... Нет, нет! В главной роли – колдун, о котором никто ничего не знает: откуда он появился, где родился, где жил. Просто бродячий маг, последователь непонятно какого культа, зарабатывающий знахарством, астрологией, колдовством. И девушка с южным акцентом, изумляющая всех своим боевым искусством...

– Я слушаю тебя, как ты говоришь... очень чудно говоришь. Ты не просто хороший воин. Кто ты? – в глазах хозяина дома вдруг отразился испуг. – Знаешь, что я тебе скажу? Я не знаю, кто ты. Но они знают – те, кто это организовал. Бунт состоялся, если не считать мага и чужестранки, из-за участия в нем двух людей: графа Бена и тебя. Один просто приказал своим солдатам поддержать бунтовщиков и уничтожил наследников, когда королева была уже мертва. А ты возглавил вторую армию – армию злых, смелых, тренированных людей, которым нечего терять. Это Страшила и ты совершили переворот. Так что спроси себя, кто стоит за тобой...

Варг снова уронил голову на сплетенные руки.

– Какая армия? Все гладиаторы в нашей камере – тридцать человек, в цирке пара сотен... И кто может за мной стоять? Двенадцать лет вся страна с замиранием сердца наблюдала, когда же и как, наконец, я сдохну. Если бы я был кому-то нужен, меня не держали бы за решеткой.

– Пара сотен драагов, не знающих страха, которые за свободу готовы были перерезать горло тысяче латников! Твоя пара сотен посильнее любого полка. Гарнизон Вандервилля – именно эта тысяча солдат... Большая часть которых подчиняется графу Бену, что бы он им ни приказал. А меньшая часть уже вырезана... Армия Валласа в настоящее время отсутствует, она мародерствует на севере. Даневан, захвативший рыцарей Арута, вернулся с небольшим отрядом, чтобы доставить пленников в Вандервилль, оставив основные войска на границе... Варг, ты все знаешь. Как получилось, что землевладельцы пограничной зоны Валла-са и Арута стали правителями Севера?

– Север очень неоднородная земля, Ивар. Холодное море наступало на материк многие века. И люди уходили на юг, где цвели травы и плодоносила земля. Это продолжалось несколько поколений. Были и те, кто не захотел покидать родной край: привыкли к холоду, научились выживать в условиях недостатка пищи, солнца. Но произошло переселение народа и их правителей. Представители тех древних родов, от которых потом отделились Давикулюсы, ушли далеко на юг. Мир изменился, мир распался... Он был един раньше, когда правители принадлежали к одной семье.

Те, кто остался на севере, были объединены вдовой погибшего вождя, легендарного Вирга, которая назвала себя королевой Севера. Это была сильная и умная женщина. Прежний император, когда был молод, хотел заключить с ней брак. Она отослала сватов назад. Ей удалось объединить весь север... Кое-кто боялся, что королева пойдет и на Валлас. Но однажды она пропала. Говорят, что в высоком деревянном тереме, в котором она жила посреди бескрайних лесов, случился пожар. Сгорела она, сгорела и ее малолетняя дочь. А над уцелевшими воинами учинил расправу народ за то, что не спасли королеву. Когда это случилось, в Арут пришло войско Империи во главе с императором. Он объявил правителями страны представителей всего лишь одного древнего благородного рода.

Все было сделано без единого сражения. Все оставлено так, как было при королеве... Севером управляет совет. Каждое поселение решает все вопросы на сходке, куда приходят жители. Самые уважаемые люди селений съезжаются в древнюю крепость Арут, ее название и носит страна.

Рыцари никогда не были единоличными правителями. Скорее их можно назвать посредниками между Империей и людьми Севера. За это их уважали и Давикулюсы, и северяне. Но они оказались еще и благородными, умными людьми. Им удалось, не конфликтуя ни с правящей семьей, ни с населением своей страны, балансируя на острие ножа, сохранить мир. Арут платил налоги, и его оставили в покое.

– После крушения Империи Север отказался платить дань, – возразил Ивар.

– Да. Когда это случилось, единая земля распалась на три государства. Тареш вообще перестал существовать. Богатый Валлас вполне устраивал Травалов. И только сейчас они смогли дотянуться до Арута, благодаря Даневану... И может быть, именно это и послужило причиной переворота.

– Как так?

– Я сам об этом все время думаю... Двенадцать лет прошло с момента крушения Империи. Казалось, все забыли о том, что страной некогда правили Давикулюсы... И вдруг представители их рода оказываются в столице, в день их предполагаемой смерти совершается государственный переворот, и на трон вновь возводится старая династия.

– Я простой человек, Варг... То, что ты говоришь, все это не умещается в моей голове.

– Я тоже простой человек.

Ивар замахал руками, на его губах появилась невеселая усмешка:

– Когда будешь во дворце, посмотри на себя в зеркало. Ты – не простой человек, и тебе никогда не удавалось им быть...

Разговор оборвался. Еще немного посидели, толкуя о том, о сем... Когда хозяин, спохватившись, предложил Варгу постель, восток уже посветлел.

– Нет, дружище, спасибо... Я хочу увидеть, как взойдет солнце... И, помолчав, добавил: – Не надо скрывать, что ты мой друг. Но прошу тебя никому не рассказывать о нашем разговоре.

Он снова не спал... Две ночи без сна, вчерашний бой... Его сделали полководцем – полководцем голодранцев. Большинству бывших гладиаторов не было куда возвращаться. Он были смелы и прекрасно обучены. Зачем оставлять таких людей на свободе? Лучше заставить их служить...

Варг посмотрел на начинающее светлеть небо. Во всем был виден план, безупречный план... Но кому в результате он будет подчиняться? Рыцарям Арута? Глупости! Правители Севера... Край лучников и охотников, рыбаков и звероловов, уцелевший берег когда-то затопленной земли. Заснеженный лес, замерзшая земля, холодные фьорды, холодный ветер... У них хорошая кровь, но слишком разбавленная. Они казались такими растерянными вчера, объявленные временными правителями страны.

Ему захотелось искупаться. Спать уже поздно. Дал себе слово, что поспит следующей ночью. Он шел туда же, где плавал вчера – крохотная затерянная в дюнах бухта между столицей и рыбачьим поселком.

Бывший драаг обогнул невысокий утес. Маленький пляж был занят: на берегу лежала лошадь. На ней не было ни седла, ни уздечки, только две сумки, перекинутые через спину и стянутые под брюхом ремнем.

 После всего, что случилось вчера, почему бы здесь не оказаться брошенной лошади... Аккуратно, стараясь ступать неслышно, стал приближаться. Но она его заметила и поднялась на ноги, повернувшись мордой. Рыжая точеная кобыла, маленькая, красивая, тонкая. Она прижала уши к голове и оскалила желтые зубы. Варг попытался подойти, но не смог – лошадь отскакивала в сторону, подняв хвост, скалилась. А когда он проявил настойчивость, еще и стала грозить ему копытом. Далеко от кромки воды она не отходила. Вокруг не было ни души...

Варг вспомнил пса Ивара. Нет, эта лошадь была другим животным – диким, не дающимся в руки. Он сделал последнюю попытку ее поймать и промахнулся. За его спиной раздался свист, и кобыла одним прыжком метнулась в воду. Купавшийся в море человек, которого он не заметил, схватился за холку и моментально оказался на ее спине... Сразу поднял коня в галоп и пронесся мимо, обдав его солеными морскими брызгами. Варг не удивился, что это была она – девушка с волосами цвета степной лисы... У нее было загорелое тело.

Ему вдруг расхотелось купаться. Он взобрался на дюну, огораживающую лагуну. Эда одевалась в отдалении у большого камня. Обернулась, увидела его, посмотрела в другую сторону. Из-за песчаного холма со стороны города показался еще один человек. Варг готов был поклясться, что ему знакомы и эта копна каштановых волос, и эта полная фигура. Девушка вскочила на кобылу, и та пошла резвой иноходью. У бывшего гладиатора было острое зрение. Да, он знал женщину, с которой уехала Эда – это Винта вскарабкалась на лошадь позади нее...