Текст книги "Пророчество королевы Севера"

Автор книги: Лара Делаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

– Не отступает эта болезнь, – покачала головой Орана. – Знаю я ее. Не делай ты из мужчины калеку, ребенка спеленатого...

– Нежный он у меня... ласковый такой... с детками будет... водить их будет... сказки сказывать... Все равно надо, чтобы за детками кто-то следил – пусть он следит!

– Против жизни ты идешь, – с осуждением проговорила старуха. – Забыла обо всем, кроме первенца своего. Продалась чужеземцам, мужа погубила, родных... А теперь-то что? Где найдешь лекарство?

– Как ты узнала? – Мира прижала руки к груди. – Кто еще знает, кроме тебя?

– Знает один человек – знают все. Даневан тебе лазутчика посылал с травой лечебной? Вот этот посланник потом у костра с охотниками погрелся, да все им и рассказал... А те пошли на все стороны, да тоже на ночь с людьми останавливались... Пройдет скоро слух по всему Северу. А если не пройдет, все равно люди знать будут... Нехорошее ты дело затеяла. Забыла о других детях, мужа предала, братьев его... Все равно ведь сына своего не спасешь!

– Спасу! Помоги мне! Помоги мне, Орана... Колдунья ты, знаю... Помоги найти это лекарство!

– И не проси меня, – гостья отвернулась от хозяйки. – Своя у меня дорога, свой путь. Хочешь грех на душу брать – твое дело, не буду тебе содействовать.

– Не говори никому, а?

– Чего не говорить?

– Не говори, что я чужеземцам продалась...

– Я не скажу, но слух все равно идет, сильным полозом ползет...

– Орана, помоги мне траву найти лечебную... Ты ведь тоже мать! Великой Матерью называют тебя...

– По другой причине меня так называют, – перебила ее старуха.

– Помоги, – шептала Мира, впиваясь в нее безумными глазами. – Если уж лекари Валласа знают траву, что предупреждает припадки, неужели ты ее не знаешь? Слухами о твоей великой мудрости полнится земля наша...

– Знаю я ее, знаю! – воскликнула Орана. – Да не скажу тебе! Ибо сама разумеешь, что когда дом в огне, не немощных да больных спасать надо в первую очередь, а молодых и здоровых! Если волки не будут убивать больных оленей, здоровые звери переведутся... Негоже человеку возомнить себя богом! Раз дана была сыну твоему болезнь эта – смирись! Его судьба не твоя! Да, мы, женщины, рожаем детей... Но их жизнь – не наша жизнь! И великий грех вмешиваться в промысел богов, мешать ткущейся паутине матери-судьбы. Смирись! Пока еще окончательно душу не убила свою, смирись! Займись другими детьми. Моли богов о возвращении мужа и родичей. А сын твой пусть с мужеством примет уготованную ему судьбу.

С этими словами старая женщина встала, поднялась и Мира.

– Тебе когда в путь?

– Завтра.

– Не останешься с нами на пару деньков?

– Некогда. Тороплюсь. Где лечь могу? Спать пора...

Хозяйка еще долго сидела у стола, плакала, смотрела на вдруг вспыхнувшее оранжевым пламенем полено в печи... Вышла во двор, зашла за угол дома и взяла из сложенных дров пару бревен. Подложила в огонь, чтобы изба за ночь не остыла...

Рано утром приготовила горячий напиток и свежие лепешки. Орана умылась во дворе у колодца и вошла в избу – сильная и красивая, несмотря на свои годы, с расчесанными белыми волосами, стянутыми кожаным шнуром.

– А куда все так рано отправились?

– День хороший. В лес ушли, Паска всех детей увела...

Старуха кивнула и села за стол. Налила себе горячий травяной чай, отломила кусок теплой лепешки.

– Одумайся, Мира. Не гневи богов...

Женщина комкала в руках платье и смотрела в угол избы, пока гостья завтракала. С последним куском странница вдруг закашлялась, выпучила моментально покрасневшие глаза, медленно начала клониться, как будто тело больше ей не повиновалось. Хозяйка подскочила и подхватила ее, чтобы Орана не поранилась, упав со скамьи. Выпрямилась перед ней и зло сказала:

– Что, думала, ты умнее всех? Наставлять меня вздумала? Я тоже многое знаю! Останешься у меня, пока сына моего не вылечишь. И никто тебя не найдет, и никто тебе не поможет. А если не вылечишь – сгниешь...

Старуха лежала на полу, хрипела, страшно водила по сторонам налитыми кровью выпученными глазами. Мира оглянулась, выглянула в окно... Открыла подполье, где оказалась узкая лестница, взяла гостью за подмышки и стянула вниз. Потом пришла за свечой, набрала в кувшин воды, замешкалась, словно что-то решая, но в конце концов собрала со стола несколько лепешек и завернула в полотняную ткань. Оглянулась в поисках ковша, нашла его – резной, деревянный. Еще раз обошла избу, собрала вещи странницы: лыжи, лук, меховую куртку, мешок, – и тоже отнесла вниз.

Там начинался длинный узкий коридор с деревянными дверями на ржавых петлях. То ли склад, то ли тюрьма... Мира открыла самую последнюю каморку и осветила темную голую клетушку, где стоял сильный запах плесени и сырости. Пол был каменным, стены бревенчатые. Ни окошка, ни щелки, чтобы пропустить солнечный луч... Бросила на пол вещи путницы и то, что принесла, втащила Орану волоком. Та по-прежнему хрипела и вращала глазами. Но ни двигаться, ни произнести хоть что-то не могла.

Женщина присела напротив нее и сурово сказала:

– Я оставляю тебе жизнь. Поможешь мне и сыну моему – выпущу тебя, а не поможешь – умрешь здесь. И никто тебя не спасет. Думай... Я уже слишком много греха на душу взяла, еще перед одной смертью не остановлюсь.

Заперла дверь, забрала свечу и поднялась в избу, тщательно закрыв подпол. Нахмурилась: окошко было открыто настежь, а на узком подоконнике сидел огромный ворон и смотрел на нее фиолетовым блестящим глазом.

– Что смотришь? Кыш отсюда!.. Нечисть... – Мира взмахнула руками, прогнав птицу, и закрыла окно.

День заливал мир светом, и солнце полыхало до рези в глазах. Женщина вышла во двор и прислушалась. Никого... даже дозорных на деревянной стене не было. Те, кто дежурил ночью, спали. Паска с детьми с раннего утра ушла в лес собирать травы, учить ребятишек стрелять белок и соболей.

Большой ворон сидел на крыше и следил за ней, поворачивая вослед блестящую голову, но она его уже не видела. Мира поднялась к сыну. Свар спал, как спал всегда несколько дней после своих приступов падучей, ничего не слыша и не видя. Она не стала его беспокоить. Дотронулась до лба – он не был горячим. Прислушалась к дыханию: слабое, но ровное. Удовлетворенно кивнула и провела остаток дня в хозяйственных хлопотах: подметала, носила воду, пекла хлеб и делала еще десяток ежедневных дел.

К вечеру вернулись и дети, и охотники. Стало шумно, сразу появилось много новой работы. Женщины и старики ощипывали птиц, свежевали оленей. Охотникам затопили баню. Десять взрослых мужчин не казались усталыми, будто на игрища ездили. Выходили один за одним из парной – сильные, ладные, в чистых вышитых рубахах.

Места всем в избе не хватило, вынесли столы и накрыли ужин во дворе. Жарили мелкую дичь, Мира спустилась в погреб за молодым ягодным вином. Плотно закрыв за собой вход, зажгла свечу и подошла к последней двери, прислушалась – ни звука...

– Орана, спишь? – окликнула, не боясь быть услышанной. – Спи, спи... Я уже завтра приду...

Поднялась с кадкой, пахнувшей смолой, и повесила на дверь большой ржавый замок. Тщательно огляделась, обводя глазами каждую пядь дома, пошла по лестнице вверх... Свар спал не двигаясь. Его губы и щеки немного порозовели. Она наклонилась над ним и спрятала ключ под постель сына. Спустилась во двор, к людям...

Праздничный ужин по случаю удачной охоты подходил к концу. Самый высокий охотник с орлиным носом не сводил глаз с Паски. Мира заметила это, недовольно повела плечами и отправила молодую женщину пораньше уложить детей. За малыми ушли и старые... Сама осталась с мужчинами.

– Не встречали ли вы кого в лесу?

Вопрос никого не удивил. Остатки войска Валласа периодически накатывались на Арут, как волны моря, тут же отступая и унося с собой все, что можно забрать.

– Никого. Встретили только охотника с крайнего севера, спустившегося с гор. Чудные вещи рассказывал, – отвечал ей крупный, грузный мужчина с красным носом и синими щеками. Вытер усы цвета перца с солью, крякнул и посмотрел: какое впечатление произведут его слова на Миру?

– Что рассказывал? – она и бровью не повела. Сидела прямая как стрела, спокойно опустив миндалевидные глаза.

– Говорят люди о древнем пророчестве – в Арут вернется король...

– В Аруте нет королей!

– Нет... с некоторых пор, – продолжал рассказчик. – Но говорят, что король уже в пути...

– Если и будет на севере король, – сказала Мира, подымаясь с лавки и обводя сидящих охотников суровым взглядом, – то будет им, ежели не вернутся домой рыцари с мужем моим, Свар. Первенец он... и самый старший, после братьев супруга моего, в ком течет кровь Давикулюсов.

– Король Севера объединит род Давикулюсов и потомков легендарного Вирга, – подал голос высокий охотник с орлиным носом. – И возродит Арут.

– О чем ты говоришь, Домир? – женщина наклонила голову в тяжелом головном уборе с висячими подвесками, и серебряные монеты на ее висках издали легкий звон. – Род королевы Севера угас много лет назад...

– Нет, – Домир улыбнулся ей. – Предание говорит, что возродится он! Север восстанет...

– Предания преданиями, а как жизнь повернется, кто его знает, – холодно сказала Мира. И в тот же миг, резко обернувшись на вылетевший из терема крик, бегом бросилась в дом.

Мужчина с красным носом сурово посмотрел на молодого охотника, проворчал укоризненно:

– Договорились же молчать при ней! Тебя что, за язык кто-то тянул?

– Знаю, Горий, что договорились. Да чудно мне: у нас десять взрослых мужчин, а заправляет всем женщина...

– Молод ты еще голос подавать! Не простая она женщина, а жена Ландоса Корноуэла, самого старшего рыцаря Арута. Да и что с того, что женщина? Вон королева Севера правила ведь после смерти мужа, легендарного Вирга... – недовольно произнес Горий.

– Не нашей она крови, – пробурчал упрямо молодой человек, нахмурился. – С Валласа родители ее. А к нам она пришла, выйдя замуж за Ландоса. И не сравнить ни мужа ее, ни братьев его с великим Виргом... Как не сравнить и саму Миру с королевой Севера...

– Спать пошли, – Горий стукнул по столу ладонью. – Кто-то добровольно останется дежурить ночью?

– Я, – поднялся Домир.

Охотники разошлись по избам. А наверху Паска и Мира держали за обе руки бьющегося в припадке падучей Свара, дабы не повредил он себя...

Глава вторая
ЭДА И ВАРГ

 Войско, вышедшее из Вандервилля, столицы Валласа, растянулось длинной цепью по каменистому тракту, ведущему на север. Вот и свершилась смена власти в стране. Грязный, шумный город остался позади. Эда с радостью его покидала. Есть люди, которые любят городскую жизнь, но она явно к ним не относится... И когда четыре высокие башни скрылись за горизонтом, почувствовала себя счастливой. Настолько, насколько можно быть счастливой среди этого сброда – грубые нравы, грубые лица, грубый хохот...

Воздух вокруг пропитан солнечными лучами, запахами свежей травы. На страну обрушилось жаркое, пряное лето. Она любила жару. Так много лет провела среди палящего солнца... Зной ей был нипочем, кожа не становилась сухой, даже когда плавился песок и все вокруг раскалялось добела: солнце, небо, земля...

Как хорошо, что пришло лето... Нет, она любит и зиму! Вспомнила заснеженные горы вокруг замка Ваара... Вот там никогда не было по-настоящему жарко. Может, поэтому она оттуда и ушла? Ей нужно палящее солнце, оно делает людей другими... Люди Севера, где солнца немного, сдержанны и холодны – рыцари семьи Корноуэл, например. Вежливые глаза Ландоса, совершенно отрешенные... Красивое, тонкое лицо Изды, которому так не хватает красок. Перед ее мысленным взором прошли чередой они все. Никто из них не может оставить и следа в сердце, подумала она. Ее мать тоже была из Арута. Но рана, нанесенная ею отцу Эды, до сих пор кровоточит... Она почти не помнит маминого лица, только глаза: голубые и бездонные, всегда полные слез.

Ток-ток-ток... Копыта лошади стучат по дороге. Душно... Какое небывало жаркое лето! Она бы, конечно, предпочла ехать по настоящей степи, чтобы высокие травы стелились под ногами ее кобылы, в глазах рябило от ярких цветов... Верховая езда всегда успокаивает. Девушка дремала, покачиваясь в седле.

Трава начинала выгорать... Розетки сочного фиолетового кермека сливались в тумане полусна с желтым адонисом, образовывая на полях обманчивые светло-зеленые разводы. Сердце полоснуло льдом почему-то...

Сквозь легкий сон, как капли воды, просачивались мысли... Женщина с севера и кареглазый южанин подарили своей дочери необычные глаза цвета солнечного камня. Эда больше ни у кого не встречала такой радужки... как никогда не видела и холодных зеленых глаз. Варг... Интересно, откуда он? Коренной валласец, или был пленен в других краях? Хотя это совершенно не важно! Он холоден, как потомок настоящих северян...

Варг и Тарис знакомы, это очевидно... Они были врагами. Граф двенадцать лет ждал, когда гладиатора убьют на арене, ничего не предпринимая для его освобождения, а теперь не может насытиться его обществом. Неужели это возможно, и любовь может перейти в ненависть, дружба во вражду... и наоборот? Эда вспомнила слова Бена, когда он догнал ее утром:

– Он тебе нравится, я вижу...

Она повела выгоревшей бровью, сверкнула янтарными глазами... Ответила, будто не понимая:

– Кто?

– Варг, – и продолжал, уже не дожидаясь ответа: – Береги его... Если с ним что-то случится, я снесу тебе голову. Я найду способ.

Он сорвал с головы маску, и его страшное изуродованное лицо оказалось совсем рядом с ней. Эда подавила дрожь в теле, почувствовав, что сердце будто кувыркнулось в груди, и сама себя выругала за это. Ей не привыкать видеть ни обезображенные трупы, ни кровь! Почему же у нее всегда такое странное чувство, когда она рядом со Страшилой? Как будто она столкнулась в лесу с диким зверем, и у нее нет оружия...

Что заставило ее ответить? Какие демоны произнесли ее губами единственное слово, после которого граф снова натянул маску, резко развернул коня и ускакал? Она сказала:

– Хорошо...

Неужели она испугалась Бена? Нет, этого просто не может быть! Она сражалась с ним – и рядом, и против него. Она знает приемы, против которых он не устоит. Но в нем есть что-то, что внушает опасение и вызывает страх... Коварство? Нет... Коварство восхищает ее – в Эрланде, например... Нет, она не хочет думать о колдуне после того, что случилось утром!

А может, она испугалась не графа, а того, что он сказал? Вдруг это действительно правда, и ей нравится Варг? Глупости! Он просто красиво танцует... И он не такой, как другие мужчины...

Эда снова вернулась мыслями к вчерашнему танцу. Танцующие Варг и Винта не выходили у нее из головы. Этот танец был совершенно волшебным. Он излучал столько силы, столько страсти! Все попали под влияние этого – даже она, даже Эрланд!

Эрланд... Ей было неприятно вспоминать их разговор, не хотелось даже думать об этом! Одной фразой он разрушил все, что их связывало – годы пребывания вместе... Одной фразой: «Я тебя люблю». События сегодняшнего утра снова встали перед глазами...

Они встретились с магом перед тем, как Эда покинула город. Она пришла к нему с первыми лучами солнца, открыла дверь и споткнулась о его взгляд. Такое впечатление, будто он сидел за столом всю ночь, ожидая, что она войдет. Ее друг казался раздраженным и недовольным. Девушка не понимала, почему...

– Ты сегодня не такой, как всегда.

– Ты тоже, – голос мужчины был резким.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы могли провести последнюю ночь вместе, а вместо этого ты предпочла плясать с драагами и спать со шлюхой Вандервилля.

– Это еще что?! – Эда вскинула голову. – Ты следишь за мной? Кто ты такой, чтобы говорить мне, что делать?

– Я думал, что мы с тобой вдвоем... А ты... ты проводишь время сама. И даже сейчас, когда неизвестно, как скоро мы теперь увидимся! Мы были вместе столько лет, затеяли этот переворот, но как только он свершился, ты словно забыла меня! Последние несколько дней вообще не показывалась!

– Эрланд, мне глубоко безразличны дворцовые игры и политические интриги. Мне глубоко безразлична судьба Валласа, – она не хотела с ним ссориться, но не понимала, чего он от нее хочет. – Ты же знаешь, я сама по себе. Я – одинокий воин. Мне просто захотелось тебе помочь и заодно увидеть мир, посмотреть на другие земли, испытать искусство ордена Ваара... в пути на север. Ведь нам было по дороге...

– Твой отец так не считает. Я думал, что у нас троих один интерес – возрождение Империи...

– Да, Эрланд, я понимаю, что отец не помогал бы просто так. Он согласился посодействовать тебе захватить власть, от которой ты отказался много лет назад. Но... я до сих пор не знаю почему... Скажи мне!

Колдун устремил взгляд на Эду. Какие у нее красивые золотисто-карие глаза...

– Как странно, что ты задала этот вопрос только сейчас...

– И ты мне ответишь?

– Нет.

– Так как же ты можешь называться после этого моим другом? – Эда улыбнулась и подняла брови. – Ты разочаровываешь меня, Эрланд...

– Дорогая, я тебе никогда не лгал. Все, что касается меня лично, прозрачно для тебя. Но то, что касается политических отдаленных стратегий, я не могу доверить никому. Этот разговор возможен только между правителями, и никто не имеет права его знать.

– Даже друзья? – в голосе девушки звучал металл.

– Даже друзья, – Эрланд был тверд.

– Даже жена?

Взгляд мужчины сделался напряженным.

– О чем ты говоришь? Ты не жена мне... Подожди, почему ты заговорила об этом? – на его восковое лицо вернулся румянец. Он заметно занервничал.

– Ты хочешь, чтобы я ею была? – Эда с лучезарнейшей улыбкой наклонила голову. Кажется, она стала догадываться, в чем заключается интерес ее отца...

– Я знаю твое прошлое, – твердо сказал Эрланд, – и уважаю его. И... да, ты догадалась, я люблю тебя. И назвать тебя женой было бы величайшим счастьем всей моей жизни. Но мы не хотим тебя ни к чему принуждать.

– Кто «мы»?

– Я и твой отец.

– Понятно, – глаза девушки, широко распахнутые, следили за появившимся в окне солнцем, внезапно осветившим комнату. – Условием помощи моего отца тебе было, что я стану твоей женой... что его дочь станет королевой Валласа и вернет ему Тареш, край его мечты.

Спальня оказалась совсем не темной. Пыль закружилась в солнечных лучах.

– Теперь мне понятно, почему отец отправил меня с тобой – чтобы я увидела Валлас, чтобы ты смог меня уговорить...

– А ты, – Эрланд не отрывал жадного взгляда от собеседницы, – разве тебя не привлекает власть? Это самое большое, что может предложить жизнь. Когда она у тебя есть, ничто другое не имеет значения: ни твоя внешность, ни возраст, ни богатство. Ты можешь получить все! Ты становишься почти что богом, решаешь судьбы стран и людей, бросаешь вызов самой судьбе!

Эда задумалась.

– Эрланд, мне не нужна власть. Она предполагает оставаться на одном месте, быть там, где правишь. А я хочу увидеть Север, ты знаешь. Когда мы покинули орден Ваара, я поняла, что туда не вернусь – роль наемной убийцы, крадущейся в ночи, меня больше не интересовала. Мне хотелось действовать открыто, служить принимаемым и понимаемым мною целям, а не просто повелению спрятанного в темноте письма. Я искала честной игры, а ты... ты попытался обвести меня вокруг пальца!

Колдун вскочил и бросился к девушке, опустился перед ней на колени, заговорил пылко:

– Нет, о чем ты говоришь! Да, я люблю тебя с первой нашей встречи... Но разве я позволил себе что-то? Хотя бы один взгляд? Одно движение? Одно нескромное слово? Я люблю, но я и уважаю тебя! Уважаю твое прошлое, твой жизненный выбор... принимаю любое твое решение! Да, ты догадалась о нашем разговоре с твоим отцом. Но мне никто ничего не обещал! Он так же глубоко тебя любит, как и я. Никто никогда тебя не заставит, да и не может заставить...

– Хватит об этом! Хватит разговоров. И запомни: я тебя очень уважаю, очень... но на любовь я не способна. – Эда резко повернулась и стремительно вышла из комнаты.

– Что ж, – раздалось за ее спиной, – твое уважение многого стоит. И все же я бы предпочел хоть немного любви...

Как хорошо, что она поняла, что им движет. Или... лучше было бы оставаться в неведении, считать его другом?

Не знать правды, как не знает ее граф Бен: любит ли его красивая черноволосая женщина или нет... Впрочем, если б Кавада его любила, она не приходила бы к Эрланду так часто. В ней столько любовного призыва, столько неизбывной тоски! Как и в том танце... Что за наваждение? Она видела много танцев, отец любил танцовщиц, в его доме всегда танцевали, пели. Но вчера было что-то особенное. Если можно назвать его одним словом – это была воплощенная страсть... Она не ожидала, что при мощных размерах Варга он может быть таким подвижным, таким грациозным, таким летящим...

Да, так о чем она думала? Эта скромница, вечно опускающая глаза... Говорят, ее взял во дворец покойный король как наложницу. Как она стала астрологом? Эрланд высоко ценит Каваду, ее ум. Сейчас она спит со Страшилой... У графа, вероятно, красивое тело, закаленное в боях, но у него страшное изуродованное лицо... Зато его взгляд необыкновенно выразителен и пробирает до костей. Она вспоминала Бена, но тут же перед ней встали светло-зеленые глаза Варга. Как она их называла? Цвета зеленого льда...

И все-таки хорошо, что все уже случилось: этот переворот, тщательно продуманный тем, кто называл себя колдуном; освобождение рабов столицы, сбор армии и Вандервиль остался позади... с Эрландом. Она считала, что это она, Эда, вершит его дела. Но сейчас ей стало ясно – они победили благодаря этим двум воинам, которые не дают ей покоя: Тарис Бен, по прозвищу Страшила, и бывший гладиатор Варг... Когда Эрланд выбрал их для осуществления своего замысла, он не думал, что они могут поколебать его положение. Похоже, что он стал их опасаться...

Эрланд... Старший сын могущественного владыки Дэрона Серв Да-викулюса, покинувший дом в юном возрасте и вернувшийся спустя много лет, чтобы взять власть в стране, где род его отца-императора был свергнут бывшим управляющим Бернардом Травалом. Но ей теперь ясно, что армия не подчинится Эрланду. Армия подчиняется Бену – вернее, столичный гарнизон. Прикажет он, и солдаты тут же повесят вчерашнего мага на воротах. И никто не защитит колдуна, как и тогда, когда покойная королева захотела его сжечь на глазах всего города.

А армия лишь начала формироваться, и формируется она вокруг бывшего раба. Да, это так, но оспорить его слова не решается и Терик Давикулюс... Сейчас мнимый колдун надеется, что Варг будет убит в одной из битв. Тогда на его место он пошлет графа Бена... Если только сам граф Бен не будет так глуп, что поднимет гарнизон на бой против шаха Дравийского царства, чей флот в самом скором времени должен пристать к берегам Вандервилля. Если Страшила это сделает, он будет уничтожен незамедлительно. И что, интересно, будет делать Кавада тогда?

Кавада... Интересно все же, любит ли она своего любовника? Эда подумала, что у нее не должно быть особого выбора, как и у основной массы женщин в мире. Женщины слабы, мужчина приходит и берет какую захочет, как ее отец. Женщина не может выбрать мужчину, которого полюбит, как ее мать... Какая несправедливость! Какое счастье, что ей удалось избежать этой общей женской судьбы. Она – одинокий воин, идущий на север...

Вандервилль качнулся вехой на ее пути и остался позади. Единственное достоинство этого города – море. Что она любит больше, море или лес? Эда мерно покачивалась на лошади. Наверное, все-таки лес... Хотя и по степи ей очень нравится ехать день за днем: колышутся луговые травы, высоко синеет небо, летают над головой хищные птицы, – как сейчас... Если бы еще можно было закрыть глаза, а когда откроешь, чтобы никого рядом не было. Или нет, пусть будет друг, верный друг...

Девушка вынырнула из дремы и задумалась: а были ли у нее друзья? Она всегда считала своим другом Эрланда, но теперь между ними встала стена. Могла бы догадаться о его чувствах раньше, еще в ордене...

Она хорошо помнила их первую встречу, знакомство... Как много общего у них было тогда! Они провели годы в замке Ваара и вместе его покинули. Эда вспоминала их разговоры... Она должна была догадаться! Колдун всегда был так почтителен, вежлив с ней, так мягок и уступчив. Ей казалось, что это ее брат-близнец, несмотря на то, что был намного старше, годился по возрасту ей в отцы. Он разделял ее взгляды, помогал в любых начинаниях, был согласен сделать что угодно ради нее! И вот все рухнуло... Ужасно даже не то, что он признался в своей никому не нужной любви, а то, что они с отцом уже договорились: она будет женой Эрланда!

Какое счастье, что отец вообще не выдал ее замуж силой, как может выдать любую из своих младших дочерей... Хотя ее, Эду, невозможно отдать кому-то против ее воли. Она может убить любого одним прикосновением пальцев. Как она могла так ошибиться в нем? Ей больше не хотелось видеть рядом Эрланда, совсем нет!

И вообще, удалось бы ему без нее организовать переворот в Вандер-вилле? Кого бы он поставил на ее место? Хотя колдун, наверное, смог... Ему пришлось, быть может, просто потратить чуть больше времени, подкупить чуть больше людей. Выбрать другое место и другое время для убийства королевы с наследниками. Да, она сыграла главную роль в ярком представлении в цирке, но основные надежды организаторов захвата власти были возложены на нищий народ, драагов, солдат, недовольных своей жизнью... Эда вдруг впервые пересмотрела свое участие в перевороте. В самом деле, ее Эрланд, пожалуй, мог бы и заменить. А нашел бы он замену Каваде? Она уговорила графа Бена... Вот без него им было не справиться, это точно...

Ей вспомнилась учтивая астролог, ее черные косы, белое лицо. Все восклицали: «Какая очаровательная женщина! Какая красавица! Какая умница! Какой ученый!» У Эды возникло гадкое чувство... Зато Каваду каждую ночь обнимает Страшила и, похоже, это ей не доставляет удовольствия. И все-таки интересно, а вдруг доставляет?..

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как ее легконогую рыжую кобылу догнал Варг. Крупный караковый жеребец не поспевал рысью за маленькой ажурной лошадкой, сбиваясь в галоп.

– Эда... я хочу тебя кое о чем попросить.

Девушка метнула на него холодный взгляд, опустила ткань с лица. Ее губы не улыбались. Они так редко улыбались... Эда не была рада вторжению в свои раздумья, но решила, что не будет с ним грубой. После их поединка воительница дала себе слово быть с Варгом повежливей. Сейчас она совсем не была уверена, что поступила тогда правильно, согласившись с предложением Эрланда уложить его в постель на пару дней.

– Проси...

– Научи меня твоей технике боя.

«А он смел, этот драаг», – она посмотрела ему в глаза. Какие они у него все-таки необыкновенные... Хотя все бывшие гладиаторы смелые. Вспомнила, как вчера ее учил танцевать Дван, как потом кружилась с солдатами. Ей было весело. Раньше ей бывало весело разве что перед боем...

– Это великое искусство, – Эда ответила, как будто его предложение нисколько не удивило ее. – Искусство, которое стоит больших денег. У тебя ведь нет денег?

Варг не рассчитывал на успех. Но не думал, что она ответит вот так... Девушка смотрела прямо перед собой, как бы и не ожидая ответа. Она хотела его поставить в неловкое положение, и ей это удалось.

– У меня нет денег.

– А что у тебя есть, что может иметь для меня ценность? Чем ты можешь оплатить обучение?

– У меня есть только я, – он помедлил с ответом.

– То есть? Поясни...

– У меня нет ничего, кроме меня – моего духа, моей отваги, моего ума, моей смелости...

«Как странно, – подумала Эда, – все идет точно по желанию Эр-ланда». Он ей говорил, чтобы она стала незаменимой для Варга. Как он тогда сказал: «Поймай его на крючок своего боевого искусства». Умеет же планировать будущее этот колдун! Недаром он учился у великих магов Ваара... Ее магия не привлекала, хотя кое-что она умела. Вот бой – другое дело...

– У меня это тоже есть: и дух, и отвага, и ум, и смелость. Плохой ответ...

Варг задумался. Несколько минут они шли рядом – стелющаяся иноходью заморская кобыла и его жеребец, уже начавший покрываться пеной. Эда сделала еле заметное движение поводьями. Аудиенция окончена, сейчас она ускачет, и разговор прекратится.

– Я... я предлагаю тебе мою дружбу.

Она придержала лошадь, заставив ее замедлить аллюр, перейти на шаг. Янтарные глаза с интересом скользнули по его лицу.

– Дружба... А что в твоем понимании значит дружба? – только что она думала, что лишилась единственного друга... Но теперь надо держать ухо востро. Может ли мужчина вообще быть другом?

– Если у меня есть еда, я разделю ее с тобой. Будет тебе нужна помощь – сделаю все для тебя. Моя рука поможет тебе в битве. Я буду твоим щитом, если захочешь, или твоим мечом. Если устанешь, я понесу тебя, будет холодно – согрею... Ты можешь доверить мне что угодно: твои мысли, твои вещи, твои тайны.

– И даже мое тело? – в ее интонации не было насмешки.

– И даже твое тело... – Варг не почувствовал ни пошлости, ни дерзости. – Если ты не захочешь, ни один мужчина в этой армии к тебе не приблизится.

Она вспомнила, как танцевала вчера с солдатами, улыбалась им, и ей стало стыдно за свою слабость. Как хорошо, что он ушел до этого...

– А ты? Ты тоже не приблизишься?

– Я не сплю с женщинами.

– Любишь мальчиков?

– Нет.

– Ты кастрат?

– Нет.

– Слаб? Болен?

– Нет.

– Не понимаю. Объясни...

Прошлое развернулось стремительно, как выползшая на солнце змея. На лицо Варга легла тень... Кто она такая, эта девочка, что осмеливается спрашивать о его прошлом? Помолчал, справляясь с желанием развернуть коня... Нет, он затеял этот разговор и доведет его до конца.

– Много лет назад у меня были жена и дети. Враг напал на них... Меня не было рядом... Я не смог их защитить, – по его лицу прошла волной гримаса ненависти и боли. – Я пришел слишком поздно...

– Как их убили? – голос девушки стал низким и тихим. Эда внимательно следила за ним.

Ему захотелось ее ударить. Он поднял на нее тяжелые, ненавидящие глаза. Зачем она поворачивает нож в его ране?

– Вначале изнасиловали... потом еще долго издевались, калеча. Пока они не умерли, – зачем он ей это рассказывает?..

– Сколько у тебя было детей? Жен? – ее взгляд не отрывался от его лица.

Что-то побудило его снова ответить:

– Одна жена. И трое детей: две девочки и мальчик, – закрыл глаза и увидел их всех...

– И ты поклялся, что никогда больше не притронешься к женщине?

«О чем это она? – Варг удивленно посмотрел на нее. – Она действительно ничего не поняла?»

– Нет... я просто... очень любил и люблю мою жену.

Эде вдруг стало неловко смотреть на него. Но она хотела понять...