Текст книги "Пророчество королевы Севера"
Автор книги: Лара Делаж
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 42 страниц)
Колдун закрыл короля конем и продолжал допрос:
– Почему к счастью? Как умерла она?
– Нет ничего хуже, чем пережить своих детей, я так думаю – а их бы убили, это точно... Моя жена скончалась от проказы, которую остановили вы, да хранят вас боги.
Игра была прервана стуком в дверь. Вошла Кавада, низко присела у двери, увидела их за игрой и смешалась.
– Что ты хотела? – Эрланд оторвал глаза от доски.
После ночи, проведенной за городом, их отношения поменялись. Она больше не смотрела на него влюбленными глазами и не старалась проводить с ним как можно больше времени. А он чувствовал неловкость за свое бессилие тогда... Их стало тяготить вынужденное постоянное присутствие друг друга, и оба это понимали.
– Я написала все письма, что вы мне сказали, – у Кавады в руках были листы пергамента. – И пришла, чтобы вы их подписали и запечатали. Но я могу и подождать, здесь нет ничего срочного...
– Нет... иди сюда. Шах... Господин Верон, подумайте пока над вашей защитой, – правитель перенес королеву через все поле и оставил потеющего министра перед шахматной доской в недоумении, относительно чего была сказана эта фраза. Подошел к столу и взял письма, погрузившись в чтение.
Женщина отступила на шаг, внимательно всматриваясь в игру. Эр-ланд пробежал глазами корреспонденцию, поставил подписи и запечатал письма горячей печатью. Встал и вдруг увидел, что она рассматривает партию.
– Ты знаешь эту игру?
– Да, Мастер, – Кавада вежливо улыбнулась и уже повернулась, чтобы уйти.
– Ваш ход...
Она чуть задержалась, оглядываясь через плечо, как пойдет Верон.
– Шах, – хитро улыбнулся министр. Он защитился офицером, который одновременно угрожал королю Эрланда.
Колдун ответил на его улыбку и выдвинул вперед пешку. Затем поставил все фигуры назад, как они были до хода Верона, и обратился к Каваде:
– А ты бы как защитилась?
Она пошла ферзем, на которого правитель тут же напал, стремясь сохранить позицию нападающего.
– Мат, – женщина тонкой белой рукой переставила коня, одновременно забрав королеву противника.
На лице министра отразилось чрезвычайное удивление.
– Ты хороший шахматист, – Эрланд медленно поднял на нее глаза. – Ты играешь регулярно?
– Нет, Мастер, иногда. Я могу идти?
– С кем ты играешь? Да, ты можешь идти.
– С графом Беном. – Кавада присела и вышла.
– Как много нового иногда можно узнать за шахматной партией, – Эрланд посмотрел на Верона, вытянув шею, снизу вверх. Именно заглянул в глаза...
Министр почувствовал, что его подняли на дыбе. В комнату вливались солнечные лучи, отбрасывая на пол круги золотого света. Серые стены уже не казались такими мрачными, а гобелены являли игривые сцены... Ему пришло в голову, что кабинет правителя, пожалуй, одна из самых светлых комнат в замке и на редкость удачно расположен. Массивная мебель блестела, натертая пчелиным воском, подвески на люстре играли всеми цветами радуги. Но, несмотря на все это и на солнечный день, было нечто удушающее и мрачное в атмосфере... или это было настроение правителя?
– Вы забыли за игрой цель вашего визита? – колдун хмыкнул и подошел к окну, встав к Верону спиной.
– Нет. Можно сказать, что мы даже к этому подошли – к цели моего визита...
Эрланд снова повернулся лицом к министру.
– Сегодняшний гонец от Пира Строна привез письмо и для меня. Старый владелец провинции чувствует себя одной ногой в могиле и хочет обезопасить грядущее своих домочадцев, в первую очередь, дочери и жены, будущей вдовы, – поскольку собеседник молчал, Верон продолжил: – И предлагает мне стать ее мужем...
– И принять провинцию, – без улыбки закончил колдун. – Вы знаете, что граф Бен отправляется сменить Варга?
– Еще нет.
– Значит, вы вдвоем покидаете меня... Я правильно понял, что вы предпочтете осесть в Сияре, чем находиться в Вандервилле?
– Я к вашим услугам... Это зависит от вас, хотите ли вы видеть меня в столице, нужен ли я здесь.
– Когда вы желаете заключить брак?
– Наверное, мне желательно вначале познакомиться с невестой?
– А что, знакомство с ней может изменить ваше предварительное решение? Или оно уже окончательное? – Эрланд еле заметно улыбнулся.
– Нет... решение уже окончательное. Так что мой отъезд зависит только от вас. Если я вам не нужен, то я могу уехать хоть завтра...
– Уезжайте, – улыбка слетела с губ правителя, его глаза смотрели сурово и жестко.
Верон заерзал на стуле:
– Кому я могу передать дела?
– Они могут подождать в ваше отсутствие в течение... пары недель?
– Да, конечно... Я могу отдать предварительные распоряжения... Вы меня отпускаете на две недели?
– Именно так.
– Ну что же, тогда сегодня-завтра я все подготовлю к моему отъезду, и... вернусь через обозначенное время.
– Сделайте одолжение. – Взгляд Эрланда становился все холоднее и холоднее.
Министр встал, склонил голову и обнаружил, что колдун смотрит в пространство перед собой пустыми глазами. Верон сделал глотательное движение и приложил все усилия, чтобы выйти бесшумно.
Эрланда не оставляло чувство, что за ним кто-то следит. Это ощущение было так сильно выражено, что он не пожалел времени и ночью внимательно обошел весь замок, настроившись на другое видение, дабы узреть невидимое. Он никогда этого не делал здесь, в Вандервилле, берег силы. Сила – явление не бесконечное, черпать из нее на глупости неразумно...
Черные коридоры потонули в сизом тумане, из стен выступили старые белые камни. Обнаружились засыпанные этажи и подземелья, давно не используемые. Беседка, увитая розами во внутреннем дворике, где струился фонтан, хранила тень волка. Колдун сел напротив, посидел немного. Призрачный волк вспрыгнул на скамейку и положил большую черную голову на лапы, завернув хвост под себя.
– Кто ты? – спросил Эрланд. И произнес, собрав все силы и энергию: – Отвечай! Я приказываю тебе!
Волк чуть приоткрыл белые клыки:
– Я – след...
Маг подошел к месту, над которым улегся зверь, и провел ногтями по утрамбованной земле под его животом. Волк зарычал и цапнул протянутую руку. Колдун резко отпрянул и на мгновение допустил страх. В ту же минуту видение исчезло. Эрланд выругал себя. Он, такой опытный в магии, позволил себя прогнать неизвестно чему! Но оставаться там больше было нельзя. С силой запахнул плащ и пошел в спальню, проклиная неведомое создание.
Вокруг высились темные, сырые стены современного Вандервилля. Он покружил по переходам первого этажа, вдруг пропустив коридор, ведущий до восточного крыла. Темный дворец разнес его шаги далеко. На звук, произведенный им, свернул патруль, обходящий замок, и ему пришлось показать лицо троим солдатам, вставшим у него на дороге. Командующий ночным дозором вежливо отсалютовал и смущенно кашлянул в тяжелую кожаную рукавицу, пропуская колдуна. Эрланд почувствовал раздражение: замок воспротивился его власти. Что-то здесь было не то...
Он вошел к себе в высокую, освещенную поднимающейся луной комнату и привычно закашлялся от пыли, которой здесь не было. Ему показалось, или кто-то поднялся с кровати, когда он прошел к маленькому шахматному столику? Тень высокого человека в охотничьем костюме, в широкополой шляпе...
Эрланд опустился за стол у письменного бюро и задумался. Раздался тихий шорох... Маг медленно-медленно повернул голову в сторону окна. В углу рамы висела летучая мышь. Совершенно невероятным движением, как будто его рука вдруг вытянулась в десять раз, он схватил пискнувшее животное и сжал в ладони, медленно раздавив между пальцами. Теплое тельце затрепетало, обмякло, кожистые крылья расслабились. Колдун быстро встал, направился в угол комнаты, достал из комода маленькое вертящееся на серебрянной подставке черное зеркало и прыснул кровь на полированную поверхность...
Через несколько мгновений растекшаяся жидкость на зеркале засветилась. С другой стороны, как будто из глубины, возникло отражение, как в воде: на берегу озера, на фоне раскидистых кустов лежало то, что когда-то было женщиной – почти обглоданный зверями костяной остов человека. Эрланд отшатнулся и изменился в лице.
Высокая фигура, мерно покачиваясь на длинных ногах, спустилась на кухню. Огонь в очаге был потушен, ставни закрыты, туши убитых животных свешивались с потолка. Но вошедшему в помещение не нужен был свет, чтобы видеть. Страж опустился на стул, вытянув одну ногу и бросив дырявую шляпу на стол.
– Бурр, – позвал негромко.
Из темноты печи вынырнуло создание, похожее на карлика-уродца. У него было маленькое горбатое и брюхатое тельце с тонкими и кривыми ручками и ножками, разными глазами: одним круглым, а другим продолговатым. На худом лице, поросшем редкой рыжей щетиной, выделялся огромный нос. С лысой головы свешивался крошечный колпак. Уродец заковылял к столу и взобрался на стул напротив сидящего.
– Не изволите ли угощения, уважаемый Страж? – заканючил сопливым, лающим голосом. – Вина? Пива? Крови?
– Крови, – глухо отозвался сидящий.
– Что вы к нам так редко заходите? – Бурр щелкнул пальцами.
У него было шесть длинных тонких пальца на непропорционально маленькой и круглой ладошке. В тот же момент свешивающаяся с потолка крупная туша у самого очага вдруг как будто сжалась, и из нее выплеснулась почти черная студенистая кровь прямо в подставленный, подпрыгнувший самостоятельно глиняный стакан. Он подлетел и встал на стол перед Стражем. Тот понюхал жидкость провалившимся носом, обвел зияющими глазницами мертвого лица помещение и скривил наполовину истлевшее лицо.
– Овца...
– Овца, – виновато заерзал его собеседник. – Ничем другим не богаты... к сожалению.
– Ладно, пусть будет овца, – со вздохом сказал Страж, опрокидывая содержимое стакана в дырявый рот.
– Как вам служится? – заискивающе осмелился поинтересоваться маленький человекообразный урод напротив. – Терик не причиняет вам беспокойства?
– Борзой он у вас, – с осуждением покачал головой Страж. – Ох, и борзой! Неймется ему, места себе не находит – любовь ненавистью оборачивается и сжигает его. Ничего, надеюсь, ему не показываете?
– Ничего, ничего, – успокоил его собеседник. – Да он ничего и не увидит-то, в таком состоянии! Нервный стал, болезный... А с самого начала времени у него не было.
В кухню вошел большой черный волк и приблизился к сидящим за столом. В полупрозрачной тени выделялись красные глаза.
– А вот и след Тимура, – задумчиво проговорил Страж.
– Увидел он меня, – раздалось глухое ворчание подошедшего призрачного зверя.
– Не страшно, что увидел, – заключил мертвый человек, глядя на волка. – Не понял, от кого ты?
– Нет, не понял.
– Ну и ладно... демоны его побери, – и продолжил, уже обращаясь к ним обоим: – Вы его малость ужмите, силенок у него подсосите. Благо, страстью он обуян, не контролирует себя...
– Подсосем, подсосем, – воскликнул с радостью уродец, подпрыгнув на стуле.
– Ты, – Страж кивнул волку, – ты эту силу вбери, отдашь хозяину... А ты плохо замок блюдешь. Почему животное к нему впустил?
– Какое животное?
– Мышь летучую, – пояснил мертвец. – И не прикидывайся идиотом. Я тебя насквозь вижу.
Бурр скосил разные глаза виновато в сторону, захлопал большими веками, шмыгнул носом.
– Мешалась она мне, сука... Кровь пила у зарезанных животных, мне мало оставалось...
– И ты избавиться от нее захотел, – с угрозой в голосе промолвил Страж.
– Нет! – вскричал уродец, вскинув на мертвого охотника округлившиеся глаза. – Я просто с нее запрет снял. Ну, она сама и полетела...
– Нечего ему больше ворожить тут. Как вы ему вообще все позволили?! Хранитель маяка зеркало не заблокировал, сегодня вот снова...
– Наши возможности, – забормотал Бурр, виновато опустив глазки, – наши возможности не дотягивают до наших желаний...
– Так подсуетитесь! Чтобы дотягивали, – с укоризной, твердым голосом сказал Страж. Распрямился и добавил с горечью: – Эх, как мне у вас Герыча не хватает! Такой толковый пес! С полуслова понимает! Мысли угадывает! И чего я его все время третировал?
ВТОРЖЕНИЕ
Каваде потребовалось время, чтобы найти Тариса. В этот раз она его обнаружила в конюшне. Отдала ему письма, объяснив, что, куда и в какие сроки надо передать. На вопрос, чем занят Эрланд, ответила: игрой в шахматы. Внезапно граф схватил ее за руку и затащил в денник, прижав к стене.
– Повтори, что ты сказала...
– Он играет в шахматы с Вероном. – Она, по обыкновению, распахнула свои бездонные глаза. Голос Бена был очень странным, как и взгляд... А впрочем, Кавада уже свыклась с мыслью, что понять его невозможно.
– Ты не знаешь, кто выигрывает?
– Я... – ей пришлось рассказать в подробностях эпизод у шахматной доски.
Тарис отпустил ее и сел прямо на пол, стянув маску и закрыв руками лицо. Простонал:
– Только не говори, что ты ему сказала, что играешь со мной!
– Сказала, – она села рядом с ним, в своем красивом фиолетовом шелковом платье, на пол денника. – Ты знаешь, будет лучше, если ты начнешь хоть иногда разговаривать о чем-нибудь. Что я сделала не так?
Почему ты не можешь играть в шахматы? Почему я не могу выиграть у Эрланда?
– Кавада, – граф обнял ее за плечи. – Эта игра была распространена в Тареше...
– Ну и что с того?
– Среди... старой знати. Это как метка: если ты играешь в шахматы, ты принадлежишь... ну, скажем, к определенному социальному уровню.
– Подожди, подожди... Это совсем необязательно! Я, дочь небогатого горожанина Вандервилля, умею играть в эту игру!
– Потому что тебя научил я...
– А кто научил тебя? – Кавада как всегда ничего не понимала. Что было в его глазах?..
– Меня? – Бен замешкался с ответом. – Варг...
Со стороны двора раздался шум и звук энергичных шагов. В конюшню вошли несколько человек.
– Занимайся своими делами, – Тарис встал. – И ради всех богов, не произноси вообще моего имени в разговоре с Эрландом! Когда ты за мной шпионила для него, ты принесла мне меньше вреда, чем за один сегодняшний день...
– А если он меня начнет расспрашивать? – ей хотелось провалиться сквозь землю. Она чувствовала себя совершенной дурочкой.
– Не начнет. Он тебя боится.
– Тарис, о чем ты говоришь?!
– Поверь мне... Если все произошло у вас так, как ты мне рассказала, он должен тебя стесняться сейчас. Видишь ли, если у мужчины не получается с женщиной в первый раз... Это его ставит в такое положение... В общем, он начинает ее опасаться. Так что не бойся его – это он тебя теперь боится, это он у тебя в руках.
Граф провел пальцем по ее лицу от лба до подбородка, спешно натянул маску и направился к зашедшим рыцарям Арута. Кавада ушла через вторые двери в другой стороне конюшни.
Во дворе замка она столкнулась с Грегором и Ордом, они раскланялись друг с другом. Хотела было пройти мимо, но принцы остановили ее...
– Госпожа Кавада, – заговорил Орд, – вы можете уделить нам несколько минут?
– Да, конечно!
Они нравились ей. Всегда вежливые, держатся с таким спокойным достоинством... Отойдя немного в сторону, присели на парапет пустой арены для тренировочных боев. Орд оглянулся, чтобы удостовериться, что их никто не слышит, и тихо произнес:
– Мы хотим попросить вас об одолжении... особого рода. Вы не могли бы... дать нам яду?
Женщина удивленно посмотрела на него, потом на Грегора. О чем они ее просят?
– Нам кажется, что вы единственный человек, к которому мы можем обратиться со своей бедой, и вы нас поймете.
– Для чего вам яд?
– Чтобы... умереть.
Грегор встал и, пряча глаза, отошел от них, словно желая проверить, что поблизости никого нет, и никто не может их подслушать. Орд продолжал:
– Мы понимаем, что наша просьба вам кажется по меньшей мере странной, но завтра мы уезжаем, покидаем Вандервилль. Ландос остается один. Возможно, мы напрасно переживаем и беспокоим вас, но мы все чувствуем, что ему грозит опасность. И хотим, чтобы он смог уйти в мир иной без страданий и проволочек, если что-то случится...
– А что может случиться? – с сегодняшней ночи, а вернее, после ее сна, Каваду не покидало ощущение, что небо затягивается грозовыми тучами и надвигается буря.
– Никто не знает, что может случиться. Но господин Эрланд ведет не совсем честную игру. Кажется вполне вероятным, что он пожертвует Ландосом, чтобы возвести другого на трон... или взойти на него самому.
Кавада смотрела прямо перед собой. Ее почему-то не удивило услышанное.
– Если мы вам поклянемся, что не употребим яд с другой целью... Конечно, это глупо, я понимаю... смешно и глупо в таких случаях говорить о каких-то клятвах... Но поверьте нам, пожалуйста, поверьте! Всего одна доза, для одного человека. Пожалуйста...
Через час она принесла рыцарям то, что они просили.
Тарис вошел к Верону без стука.
– А, мой друг... рад вас видеть, – министр улыбнулся, застыв со свернутым плащом в руках. – Мне сегодня Эрланд сказал, что вы присоединитесь к армии...
– Верно, – граф сел на стул, вытянув по привычке ноги. – А вы, я вижу, собираетесь посетить вашу невесту?
– Именно так.
– И как наш правитель воспринял ваш отъезд?
– Вы не поверите – с радостью! Я думаю, у него есть веская причина радоваться, что мы покинем столицу. Интересно, какая?
– Верон, вы мне предлагали дружбу, если можно так выразиться... дружбу, скрепленную уговором: мой замок – ваши деньги. Но теперь, наверное, мой замок больше вам не интересен?
– Не говорите так! Мы живем в очень непростое время... Не знаю, заметили ли вы, но Эрланд, похоже, переживает тяжелые дни...
Бен внимательно посмотрел на собеседника.
– Я думаю, что все, что он наметил, пошло не так, как он рассчитывал, – продолжал министр.
– То есть? Переворот свершился. Ну, остались живы старые владельцы поместий, так это можно исправить... к сожалению.
– Переворот не был его единственной целью. И все, что случилось позже, выходит из-под контроля... Новая знать осталась жива. Армия миновала провинцию Сияр, а ее хозяин по-прежнему шлет правителю пылкие заверения в дружбе и преданности. Да, кстати, как мне благодарить вас за это?
– К этому мы сейчас и вернемся. Меч Эрланда... похоже, больше ему не подчиняется.
– Вы что-то слышали об этом? – Верон внимательно посмотрел на графа. – Что вам известно? Я был предельно откровенен с вами с момента нашего разговора на маяке...
– Я заметил это и ценю вашу дружбу. Ценю тем более, что проявления дружбы вам не свойственны...
– Поэтому я попрошу вас, Тарис, тоже быть со мной откровенным. Мы сейчас, в некотором роде, в одинаковом положении... В положении, если можно так выразиться... шахматных фигур, играющих на одной стороне.
– Мне доложили сегодня о вашей партии, – граф наклонил голову к плечу.
– Это была ошибка, со стороны Кавады... Вы ей сказали?
– Сказал. Я согласен с вами, что мы в положении шахматных фигур. Наша ситуация еще и осложняется тем, что мы не знаем ни что по другую сторону доски, ни кто играет нами...
– Это нас еще более сближает, не правда ли? Так что вам известно?
– Мне известно то же, что и вам: армия благополучно продолжает марш, пересекая провинции страны, никто пока не оказывает сопротивления. До сих пор не было ни одного крупного сражения, не считая мелких стычек. Все противники переворота стягиваются в Монатаван на западе Валласа. Город действительно прекрасно укреплен и может обороняться едва ли не год. Владелец замка требует признать его независимым городом-государством.
– Граф, погодите... Все это сведения из донесений, которые переданы сегодня Эрланду и о которых он решил нам рассказать. Но что знаете только вы?
– Верон, я точно не уверен, но мне кажется, что ваши предположения оказались верны.
– Относительно чего?
– Относительно того, что Эде нравится Варг. Кажется, я могу добавить... Варгу тоже нравится Эда.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
– Можете что-нибудь сказать об источнике вашей информации?
– Он мне сам написал.
– Кто?!
– Варг...
– Вы... состоите в переписке?!
– Да.
– Кстати, вы верите в астрологию?
– Почему вы меня спрашиваете?
– Ну... вы живете с астрологом, как-никак. Правда, звезды источник информации весьма эфемерный... Кавада рассказала вам про свой последний прогноз?
– Насчет трех правителей? Да.
– Вы знаете, кто будут оставшиеся два?
– А вы уверены, что мы знаем и первого?
Министр судорожно сглотнул и прикрыл веки.
– Вы думаете, Эрланд не будет править?
– Не знаю.
– Звезды об этом ничего не говорят?
– Как мне объяснила Кавада, язык звезд и язык людей понятия очень разные. Иногда ей самой сложно интерпретировать те расчеты, которые она делает...
– Да, я тоже об этом знаю... И знаю на сегодняшний день двоих, кто может претендовать на престол.
– Я знаю четверых, Верон.
– Может, мы обменяемся нашей информацией?
– Давайте... Но после того как обсудим одну деталь. Вы мне предлагали ваши деньги, если они мне понадобятся...
– Да. И мое предложение остается в силе.
– Вы когда планируете уехать в Сияр? Когда предполагается ваша свадьба?
– Она состоится через неделю, но покинуть Вандервилль я хочу завтра утром.
– Хорошо... На всякий случай снабдите меня некоторым количеством золотых монет, которые было бы удобно взять с собой в долгий путь.
– Вы присоединяетесь к армии? Или отправляетесь в ваш замок?
– События начинают развиваться стремительно. Пока я доеду до развилки на Монатаван, станет окончательно ясно... куда повернуть. Но в любом случае я планирую разогнать воронье. Мой управляющий жалуется, что замок стал пристанищем ворон всего Севера.
– Конечно, мой друг... А когда собираетесь отправиться вы?
– Завтра к вечеру.
– Вы берете с собой охрану?
– Я? – Тарис искренне удивился. – Зачем?
– Тогда, может, я вас подожду, и поедем вместе?
– С удовольствием, Верон. Но это еще не все. Если вы задержитесь завтра до вечера, не могли бы вы с утра быстренько купить баркас и небольшой домик в Орвиле?
– Для вас?!
– Нет, конечно. Для моего друга...
– Вы меня не перестаете удивлять, граф... Я думал, что у вас нет друзей.
– Вы ошибаетесь.
– Хорошо. Я даже думаю, что если мы сейчас отправимся вместе в порт, а затем в Орвиль, я куплю баркас и дом человеку, за которого вы просите, сегодня, чтобы завтра уже точно не случилось ничего, что может помешать нашему отъезду... Вот только мне бы все-таки хотелось обменяться информацией. Назовите ваши четыре имени, а я назову мои два...
– Уже в дороге, дорогой Верон... У нас будет время поговорить.
– Когда я могу передать вам пояс с вшитым золотом?
– Этим вечером будет в самый раз. И не надо бояться Кавады. Я проверил ваше предположение и могу вас уверить, что на сегодняшний день она намного более предана мне, чем Эрланду.
Министр с интересом посмотрел на него, но ничего не сказал.
Верон пришел к Тарису в комнату, как только все глаза и уши в замке погрузились в сон. Кавада сидела за маленьким туалетным столиком, занимаясь расчетами. Она была очень удивлена, увидев позднего гостя. Министр чуть замешкался, словно раздумывая, оставлять ли ей большую, тяжелую сумку из грубой кожи.
– Мы с вами давно не разговаривали, Кавада.
– Да, – она немного растерянно посмотрела на Верона.
– Вы уже не кажетесь такой печальной, как раньше...
– Вы тоже не кажетесь таким одиноким, как прежде, – женщина улыбнулась.
– Ничто никогда не остается таким, каким было вчера... Я рад, что вы начали улыбаться.
Верон поцеловал ей руку и вышел. Его лицо показалось ей странным...
Тарис спускался с башни южных ворот. Над городом висела растущая луна. Сегодня был прекрасный вечер, тихий и красивый. Он посмотрел на звездное небо. Звезды, которые всегда казались такими далекими и бесполезными, сияли тихим светом. Он вспомнил, что ему говорила Кавада: у каждой из них своя история, своя легенда... Когда он вошел в спальню, она читала что-то у себя за туалетным столиком.
– Ну что, ты готова? – спросил Тарис. – Только у тебя так и не получилось сегодня отдохнуть...
Ночь выдалась облачная, но безветренная. Они незамеченными выскользнули из города в своих темных плащах и быстро пошли к маяку. Тарис открыл дверь ключом. Кавада вошла и моментально погрузилась во тьму. Внутри не было видно ни зги. Поскольку небо этой ночью было затянуто облаками, свет не поступал с открытой площадки на винтовую лестницу. Она совершенно не представляла, что должна делать. Граф стоял рядом не шевелясь. Не было даже слышно его дыхания, и ей вдруг показалось, что она осталась совершенно одна... Пошла вперед, даже толком не понимая, куда идет, остановилась... Вспомнила свои ощущения в первый раз: как ее коснулась рука призрака, как увидела его очертания... Но пока ничего необычного не происходило.
– Приди, пожалуйста, приди, – попросила Кавада шепотом, как будто боялась, что ее и вправду кто-то услышит. – Я же выполнила то, что ты от меня хотел! Я прошу тебя теперь помочь мне. Больше я не буду тебя беспокоить...
Ей показалось, или наверху зажегся огонь? Она вдруг увидела слабый отсвет на ступеньках винтовой лестницы. Кавада совершенно не чувствовала присутствия Тариса. Она пошла туда, где горел свет. Слышала лишь шорох своего платья и прикосновение подошв туфель к каменным ступеням.
Свет не становился ярче по мере того, как она поднималась, но путь был виден. Когда ее голова поравнялась с полом смотровой площадки, женщина увидела его – печального пожилого человека в красном камзоле с черными пятнами на груди и редкими длинными седыми волосами. Он сидел на маленькой скамеечке позади постамента для огня. Только самого пламени не было. На его месте светил голубой шар, будто подвешенный в воздухе.
В этот раз Каваде было совсем не страшно, она поднялась и присела рядом. Моря не было видно совершенно, как не было видно ничего – лишь голубой огонь и полупрозрачный призрак.
– Спрашивай, – услышала у себя в голове.
– Ты здесь живешь... Ты должен знать все, что происходит в маяке. Скажи мне, что увидел Эрланд в зеркале?
– Вначале он увидел дворцы из белого камня, утопающие в зелени, и возрадовался. А потом зеркало ему показало фигуру... Он увидел лицо твоего спутника посреди дворца... и человека с лицом твоего спутника с той, которая убила меня. И это ранило его в самое сердце...
– Два лица моего спутника?!
– Я тебе все сказал... я ухожу...
– Подожди! Почему мне надо уходить из города? Мне что-то угрожает?
– Не тебе, твоему спутнику. Твоя жизнь связана с его жизнью. Но у вас почти не осталось времени...
– Когда... когда надо уйти?
– Завтра, когда зайдет солнце, будет уже поздно...
Свет потух, видение пропало... Кавада посидела еще немного в темноте, нащупала руками скамейку под собой.
– Тарис, – позвала негромко. Женщина сейчас не совсем ясно понимала, где находится и что вообще происходит, но кто-то бегом поднялся по лестнице. Она услышала знакомые шаги. – Ты видишь в темноте?!
– Нет. Я просто выучил наизусть маяк, чтобы уметь передвигаться здесь с закрытыми глазами.
– Я разговаривала с ним.
Граф опустился рядом, где до этого сидел призрак, и накрыл своей ладонью ее руку, лежавшую на холодном камне.
– У тебя совершенно ледяная кожа... Ты его спросила о том, о чем я просил?
– Он все время говорил о тебе. Извини меня, но мне кажется, ты его напугал...
– Кавада, что ты говоришь?! Я испугал твоего призрака?!
– О, любимый, извини меня, пожалуйста, но он бесконечно повторял: «Лицо твоего спутника, лицо твоего спутника...» Его убила женщина.
– Да, я знаю... Это была Эда.
– Тарис... ты говорил, что изменял мне много раз...
– Да, – ее собеседник помолчал. – До того дня, пока не понял, что люблю тебя.
– Ты был близок с ней?
– Нет! Клянусь! Почему ты спрашиваешь?
– Он ответил на мой вопрос что-то вроде того, что Эрланд увидел тебя с той женщиной, которая убила его, начальника порта. И это ранило колдуна в самое сердце... Я знала с самого начала, что он ее любит – как он смотрел на нее, как с ней разговаривал...
Бен стиснул ее руки и прошептал:
– Пожалуйста, вспомни его слова дословно... Как он сказал?
– Сейчас... Я спросила у него, что увидел Эрланд в зеркале. И хранитель маяка ответил: «Он увидел человека с лицом твоего спутника с той, которая убила меня. И это ранило его в самое сердце...»
– Он сказал «с лицом твоего спутника»?
– Он все время повторял: «Лицо твоего спутника, лицо твоего спутника...»
– Это все? Все, что он увидел?
– Нет... Он сказал, что вначале увидел дворцы и возрадовался...
– Кавада, пожалуйста, еще раз повтори его слова точно.
– Он произнес, что сначала колдун увидел дворцы из желтого камня, утопающие в зелени, и возрадовался. А потом зеркало ему показало человека, и он два раза произнес «лицо твоего спутника», как будто ты занимал все его внимание. Надо было, чтобы я пришла одна! Как будто ты наложился на дворцы из белого... нет, желтого камня... Ой, я забыла: белый или желтый камень? Дворцы, утопающие в зелени, и та, которая его убила... Как будто твое лицо было и во дворцах, и ты был с той, которая его убила... И это ранило его, в смысле Эрланда, в самое сердце. Потом он сказал, что уходит. Тарис, почему все, что с тобой связано, так непонятно?
– Мне все понятно, – резко оборвал ее граф. – А потом... ты спросила его, почему тебе надо уходить из города?
– Да. Он ответил, что из-за тебя – тебе здесь грозит опасность. Но уже почти не осталось времени, надо уйти завтра до захода солнца.
– Спасибо... спасибо, моя любовь...
– Тарис... там, куда мы уйдем, ты будешь с Эдой?.. А я... я останусь одна?..
Кавада вспомнила, что призрак еще сказал: «Твоя жизнь связана с его жизнью». Но ей совершенно не хотелось это говорить своему любовнику. В конце концов, эти слова были предназначены только ей.
– Нет! Клянусь, нет! Все совсем не так, как ты поняла, – Тарис порывисто обнял ее.
– Объясни мне... Я, как всегда с тобой, ничего не понимаю.
– Я тебе объясню... потом. Когда у нас будет время... Скажи, ты не смотришь больше на свои звезды?
– Смотрю, просто сейчас не каждый день.
– А я только хотел тебя попросить... Ты говорила, что у каждой звезды есть своя легенда. Расскажи мне самые красивые легенды и покажи мне свои звезды...
– Ты действительно этого хочешь? Тебе интересно?!
– Да, я действительно этого хочу.
Слушая Каваду, Тарис вспоминал глаза Авира, когда он привел его в порт на заходе солнца и показал новый баркас со сложенным парусом, и спросил, нравится ли он ему... Увидел как наяву тусклый стеклянный взгляд своего подчиненного, словно лишенный жизни. Припомнил, как он протянул ему сверток, удостоверяющий покупку, со словами: «Это твоя лодка. А вот приказ о твоем освобождении. Ты больше не служишь, и я больше не твой командир. Но ты можешь называть меня другом... если хочешь. Ты теперь вольный рыбак». И мертвые глаза солдата стали оживать, как будто он вдохнул жизнь в уже начавший разлагаться труп.
Во взгляде Авира мелькнуло недоверие, потом недоумение, затем он взялся за голову... А потом вдруг начал отказываться: «Но вы... вы ведь не можете освободить всех от службы! Если все уйдут из армии, кто останется?» И он ему ответил: «Да, я не могу освободить всех. Но ты уже мертв, так что я просто возвращаю тебя в жизнь. Постарайся найти женщину с большой грудью и сильными ногами, и путь она родит тебе сыновей. Ты научишь их любить и защищать страну. Они займут твое место... когда вырастут».
