Текст книги "Пророчество королевы Севера"

Автор книги: Лара Делаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

– И что это тогда меняет?

– Если это заметно со стороны, Эрланд не должен ее отправлять с войском.

– Почему?

– Вдруг она перестанет ему подчиняться...

– А что меняет то, понимает ли это она сама?

– Если она это понимает, тебе повезло – ты можешь просить у нее что угодно, и она тебе не откажет.

– И что бы ты попросил?

– Спать со мной. А что бы попросил ты?

 – Обучить меня ее технике боя.

– Ты не изменился...

– Ты тоже...

Варг медленно пил вино – оно было превосходным.

– Нравится? – спросил граф.

– Да... Давно не пил такое хорошее.

– Перед тобой другое вино, чем перед остальными.

Варг посмотрел в обращенные на него внимательные глаза, стараясь не фокусироваться на ужасных рубцах, покрывающих лицо, и отсутствующем носе.

– Спасибо.

– На здоровье...

– Она мне сказала, что я медлительный и пассивный.

– Мне это говорила и другая женщина.

– Замолчи, – Варг вскинул голову и отвернулся, чтобы не видеть, как собеседник ест.

– Обычно я не ем при свидетелях. Это неприятное зрелище, я знаю. Сейчас я сделал исключение для тебя, чтобы ты увидел, – граф снова издал тот самый звук, который у него обозначал смех. – Кстати, когда ты меня калечил, ты сказал, что я больше никогда не смогу спать с женщиной. Тут ты ошибся. На качество и количество моих половых связей изувеченное лицо не повлияло. Лучше бы ты меня кастрировал.

Варг сделал движение, как будто хотел закрыть ему рот, и застыл с поднятой рукой.

– Не бойся, ты можешь до меня дотронуться, если хочешь, – Тарис снова засмеялся. – Мне уже не больно.

– Как ты выжил?

– Долгая история, не сегодня... Ты ведь не думал увидеть меня живым, не так ли?

– Да, это правда... Но я хочу знать.

– Вот когда ты присоединишься ко мне в моем замке, однажды зимним вечером за бокалом вина у горящего камина я тебе расскажу.

– Мне очень жаль...

– Чего? Что ты меня не убил?

– Что все так случилось...

– Да брось ты... Мы квиты... Я убивал тебя двенадцать лет, – Бен встал и ушел.

Варг погрузился в свои мысли и не заметил, как появились арфист и скрипач. Оживление во дворе замка нарастало... Женщины сидели на скамьях между солдатами и у них на коленях. Вместе ели, вместе пили. Музыканты начали играть. Стали освобождать пространство для танцев. К Варгу подошел Дван и буквально навалился на друга. Его глаз приоткрылся, синяк пожелтел, и шишка на лбу уменьшилась.

– Начинаем с командира! Ты начинаешь, – Дван постарался вытащить его из-за стола. Он уже хлебнул лишнего и широко улыбался. Изо рта бывшего драага разило вином. Щеки рыжего бородача раскраснелись, и наконец-то вырвавшийся на свободу второй глаз прищуривался.

Варг понял, что его хотят отправить танцевать.

– Я не танцую, – он отмахивался, улыбаясь. Он забыл, что такое радость, что такое хорошее настроение. Сегодняшний день принес ему много положительных эмоций. Варг был доволен сегодняшним днем.

– Так не бывает. Скажи, какие танцы ты любишь.

Отбиться от Двана было невозможно. Солдаты зашумели, поднимаясь и окружая его кольцом. Он понял, что надо закончить этот разговор.

– Танцы, которые я люблю, не танцуют в этих краях...

– Например? – к ним протиснулся арфист.

– Врита...

«Вриту они точно не знают», – подумал Варг.

– Я!.. Я танцую вриту! – раздался звонкий голос.

Ряды бойцов расступились. С противоположного конца столов выходила Винта. Ее непослушные каштановые волосы сегодня были аккуратно уложены вокруг головы, напоминая прическу Кавады. Темновишневое платье мягко струилось вокруг фигуры, закрывая обычно открытую грудь. Она словно плыла по воздуху, казалась совсем другой, не той веселой и доступной женщиной, которую они все знали.

– А я играю вриту, – арфист ударил по струнам...

Когда и с кем он последний раз танцевал? Со своей женой, ровно за месяц до ее смерти. Они любили танцевать, танец переходил в любовь... Кто-то толкнул его в спину, и Варг подчинился – не им, кричащим вокруг него, а памяти... Вспомнил улыбающиеся голубые глаза покойной жены, ощущение ее тела в своих руках... У Винты тоже были синие глаза и полные формы. Музыка властно увлекла его в прошлое. Замка, столов, галдящих людей больше не существовало...

...Он жил в прошлом, со своей Вероникой и их детьми, в красивом, солнечном доме. Его жизнь протекала в вонючих ямах, в подземельях и на аренах. Он шел по песку, натыкаясь на мечи, ножи, плети, которые оставляли следы на коже – но мир его был там, где не было боли, а царила смерть... Он протыкал живые тела, он убивал тех, кого вчера считал друзьями, развлекал чернь и знать. Нет, это не была настоящая жизнь... Мертвая женщина забрала его к себе, дух Варга витал с ней. Они сплели свой мир в стране мертвых, куда просто забыли взять его тело. Он принадлежал смерти весь, без остатка...

Зазвенели струны, руки Винты взметнулись вверх, коснулись запястьями. Она вышла вперед, из-под опущенных век сверкая синим блеском глаз, выгибая полноватый, но гибкий и сильный стан в такт музыке, маня еле уловимой улыбкой полных губ. Высокая грудь поднималась под глухим воротом платья, соблазнительная и опасная. Полилась мелодия, песня о пастухе и его возлюбленной... Кто-то из солдат запел несильным, но приятным тенором, жалуясь и жалея о преданной им любви. Девушка посередине круга тосковала о мужских руках...

Варг сам не заметил, как встал и пошел мелкой, но твердо поставленной поступью. Ворвался в круг и заключил тоскующую девушку в ловушку страсти. Солдаты отступили назад, освободив место для танцующих. Мелкие, точные движения сильных мужских ног, изогнутые дуги обнимающих рук партнерши... Струны пели под пальцами, задавая ритм движениям женщины и выпрямленной мужской фигуре, ладно описывающей круги вокруг нее... Музыка лилась, наполняя все вокруг сдержанной болью, дрожало девичье тело в ритмичном всплеске рук, такое манящее и такое доступное...

Танцующие были все ближе и ближе, ладони соприкасались в ритм звенящим струнам, и боль, сладостная боль несбывшейся любви наполняла все вокруг словами певца... И они вливались в сердца, наполненные сейчас лишь безграничной любовью и нежностью, и эти мужчина и женщина стали единственными существующими в мире – лишь слабость и сила... Любимый, покинувший любящую... Девичий призыв, потонувший в ночи... Находящиеся в дюйме друг от друга натянутые фигуры не соприкасались, четко вибрируя в такт призывной, томящей мелодии, наполненной вековечной тоской. Музыка возникала из воздуха и света только что поднявшейся луны, девушка изгибалась в середине круга. Как давно эта песнь брошенной возлюбленной раздалась в ночи, рожденная израненным сердцем? Мольба слов растворилась в темноте, воины застыли...

 Их грубые сердца таяли в звуках, разбрызгиваясь на капли жалости, о которой они уже и забыли. Струны замерли... Очарование спало.

Танцор резко повернулся и вышел из круга. Глаза смотрели сквозь солдат, и они отступали перед его взглядом, не смея задержать. Он был вне этого момента, и все почувствовали это. Он жил в своем мире, и его мир отрицал жизнь. Варг был полон своим прошлым. Он сам был прошлым – сгустком боли. Шаг уходящего становился все быстрее, он свернул в замок и скрылся из вида...

Винта на мгновение моргнула растерянно, но тут же, овладев собой, стала кокетливо раскланиваться аплодирующей толпе. И тоже вдруг ушла за уже удалившимся партнером. Не хлопали ей два человека.

Граф Бен вышел со двора, никем не замеченный, а Эда, присев на перила, наблюдала за происходящим острыми глазами... Она так задумалась о чем-то своем, что не слышала, что происходит вокруг. Дван подскочил к ней. Его разные глаза блестели весело и задорно.

– Ты не танцуешь?

Девушка посмотрела удивленно. Этот парень не боялся ее! После того, как она едва его не убила! Веселье этого рыжего детины хлестало через край, и оно было таким искренним... Впрочем, он, похоже, немного пьян. Эда не знала, что ему отвечать.

– Я не умею...

– Ты не умеешь танцевать? – удивленно закричал бывший драаг. – Да я тебя научу в одно мгновение!

Она колебалась, как себя с ним вести. Ответить резко ей не хотелось. После танца Варга и Винты в ее душу проникло какое-то чувство... Что это было? А Дван уже сгреб ее в охапку со словами: «Смотри, ты держишь меня за руки и просто повторяешь мои движения». Через несколько минут танцующие образовали круг...

Варг подошел к окну, чтобы закрыть ставни. Звуки музыки и крики раздражали его. Взгляд упал на цепь мужчин и женщин, проносящихся мимо костра... Там, внизу, в веселящейся толпе он увидел девушку с длинной лисьей косой. Она танцевала, переходя от одного солдата к другому. Она танцевала хорошо. В ней чувствовались и центр, и ось... На минуту он задержал на Эде взгляд. Это веселье было кощунственно для его памяти. И захлопнул ставни.

Глава четырнадцатая
ТАЙНА

 Окно спальни выходило на восток, и в комнате рано темнело. Эр-ланда продолжал преследовать запах пыли, и приходилось все время держать окно открытым. Но сейчас он поморщился: слишком шумно... Отправляющимся в поход солдатам накрыли столы, пригласили женщин, выкатили вино. Всё, чего он старался избегать – толпа народа, продажная любовь, чревоугодие – сегодня наводнило замок. Оказывается, там были и музыканты, и вот теперь раздались звуки музыки и пение. Он прислушался. Что это? Старая как мир мелодия его родной земли... Музыка льется, и кажется невозможным, что этот надрывный звук рвущейся души могут издавать струны под живыми руками из плоти. Руками, рвущими дикие травы и перебирающими гриву лошади... Как странно, что есть кто-то здесь, в этом морском городе, утонувшем в беспределе последних двенадцати лет правления Травалов, кто помнит и поет эту песню – чистую, как горная река у ее истоков... Он вспомнил свое детство. В доме его отца танцевали вриту, народный танец, и аккомпанировали всегда с певцом. Когда-то и он учился ее танцевать...

Эрланд закрыл глаза и увидел перед мысленным взором танцующих родителей: взлет кистей и опущенные веки, пространство, не осмеливающееся заполниться между ними двумя, сильные икры и железный торс отца... От женщины в этом танце нужна лишь пластика – изгибающийся стан, взлетающие руки с тонкими запястьями. Она оставалась посередине, поворачиваясь лицом к обходящему ее партнеру. Танец требовал от него грациозности и силы, стройных ног и сильной спины. Это был танец красивых, мускулистых мужчин.

Колдун вдруг вспомнил глаза матери, как они текли темным огненным маслом, воспламеняя отца... Отец был страстным, слишком страстным. Немногим отличался от Травала своей жадностью, любовью к женщинам, безудержностью в удовлетворении желаний и прихотей. Воспоминания о том, что в родном доме тоже звучала музыка, лилось вино, танцевали вриту, стали невыносимы... Эрланд подошел к окну и плотно закрыл ставни.

Это была идея Бена – сделать сегодня праздник, чтобы порадовать солдат перед выступлением. Граф прекрасно справлялся со всем, что касалось армии. Знал всех, и его знали все и подчинялись ему беспрекословно. Верон питал к нему откровенную симпатию. Он был любимцем женщин, несмотря на обезображенное лицо и тот факт, что почти никогда не снимал маски. Тарис Бен спал с самой красивой женщиной Ван-дервилля. Много лет он был любовником королевы.

Эрланд задумался: почему этот человек довольствовался быть вторым в армии? Вначале колдун думал, что подчиненные боятся своего командира. Но теперь понял, что солдаты его любят, они преданы ему... Было бы лучше, если б с войском отправился граф. На место начальника гарнизона столицы можно найти кого-нибудь другого. Почему-то он опасался Варга. Странно, что бывшего гладиатора боятся все... кроме Эды.

Смог бы Бен объединить страну? Хотя, конечно, он безроден. Человеку без благородной крови, даже если ему удается высоко подняться, нечего делать на верхушке пирамиды власти, ему не суметь удержаться и подчинить себе остальных. Перед его мысленным взором встали двое: Даневан и Тарис Бен... Лорд, рожденный бастардом, и граф, заслуживший титул, с которым не родился.

Огромный, грузный и безудержный Даневан имел славу одного из самых жестоких людей Валласа. Пытки, которые он учинял над пленными и врагами, отличались изобретательностью и нечеловеческой изощренностью. Характер лорда такой же угрюмый, грубый, хотя и сильный. И граф – высокий и стройный, сдержанный... Эрланду вспомнились его внимательные темно-серые, красивые глаза в прорези вечной маски. Умные, непроницаемые глаза... Посадка головы, жест, которым он закладывал за спину руки, твердый, упругий шаг. Граф не открывает рта без нужды. Но все вертятся вокруг него, стараясь угодить. Так ли он безроден, как о нем говорят?

В столицу стали стекаться мужчины со всей страны. Приходили поодиночке и группами. Все просили принять их в армию. Это было неслыханно! Эрланд помнил, что во времена правления Травалов для привлечения солдат приходилось придумывать разные ухищрения. Заполучить новобранцев было непросто... Вплоть до того, что мужчины бежали из родных домов, зачастую с семьями, скрывались в лесах, в разрушенных после крушения Империи поместьях. Делали все возможное, лишь бы не поступить на службу в войско постимперского Валласа.

И вот все наоборот! И эти люди хотят служить под началом самого знаменитого драага, ставшего живой легендой. Сможет ли он отправить графа по следам Варга, чтобы заменить его на подступах к Северу? Имение Бена находится как раз на границе с Арутом. Там они смогут обойтись без бывшего гладиатора...

Тихий стук в дверь... Кто это? Ах, Кавада! Как хорошо, что она пришла... После долгих раздумий, кого взять своим секретарем, Эрланд решил остановиться на ней. Более дисциплинированного, исполнительного, толкового и умного помощника невозможно найти. Он уже не сомневался, что она его любит. Надо стараться держать ее на расстоянии вытянутой руки, не переходить на личное. Единственное, что смущает – это ее любовник. Говорят, он ревнив. Тарис поддержал переворот из-за любви к ней...

Астролог – его оружие в замке, второй меч Эрланда. Первый меч – Эда... Все, что он задумал, совершено благодаря этим двум женщинам. Они не любят друг друга... Вернее, тихо и тайно не любит Кавада воительницу с юга. Эде же абсолютно на нее наплевать, как и на всех окружающих. Она живет по одним лишь им двоим известным законам Ваа-ра. Она с людьми, но вне их. Все в ней подчинено силе...

Эда не дает воли своим желаниям. Первый раз за все время их знакомства у нее появилась прихоть – Север... Что ж, ее нельзя удерживать, иначе можно ее потерять. Пусть она пойдет на север, и рыжая южная лошадь провалится в холодный, колючий снег. Пусть злой ветер коснется нежной кожи с легким загаром... Она вернется тут же, Эрланд не сомневался в этом. И, вернувшись, останется с ним.

Неужели Кавада догадалась о его страсти? Наверное... Иначе как объяснить ту неприязнь, которая сквозит во взгляде всегда такой воспитанной и сдержанной особы, придворного астролога и лекаря, когда она встречается с резкой, порывистой, свободной девушкой, всегда одетой в мужскую одежду... А может, так же, как он, Эрланд, читает во взгляде Кавады ее любовь, она читает любовь в его обращенных на Эду глазах?

Глаза астролога так откровенны, когда она смотрит на него. Догадывается ли граф, что сердце любовницы ему не принадлежит? А принадлежало ли когда-то? Не затаит ли он злобу? Не замыслит интригу?

– Вы звали меня, Мастер? – Кавада почти бесшумно скользнула в отворенную высокую дверь.

У нее всегда темные платья и строгая прическа. На ней никогда нет украшений – никакой рамы для ее красоты. Да она и не нуждается в обрамлении... Носила ли эта земля более красивую женщину? Она невероятно красива. При взгляде на нее просто перехватывает дыхание.

– Да. Кавада, я хочу тебя попросить о помощи. Мне нужен помощник: вести бумаги, переписку, расчеты... Согласна ли ты принять на себя должность моего секретаря?

Эрланд увидел, как озарилось радостным светом ее лицо.

 – С радостью, Мастер, – она улыбнулась.

– Я вижу только одно препятствие...

– Какое же?

– Граф Бен... Говорят, он ревнив? Он может причинить мне беспокойство?

Она стояла не двигаясь, не отвечая, глядя на него огромными черными глазами, в которых, как в зеркалах, плясали отражения свечей.

– Граф оказался абсолютным авторитетом в армии Вандервилля. Я этого не ожидал... Думал, что покойный лорд Даневан более сильный военачальник. Оказалось, что мы недооценили Тариса... Что ты можешь мне о нем рассказать?

Кавада слегка покраснела, опустила глаза...

– Мой дорогой друг... Слухи вездесущи. Судьба женщин в военное время везде одинакова, увы... Мне очень жаль, что твоя жизнь сложилась так, как она сложилась. Но твое настоящее могло быть намного хуже, если бы ты не попала во дворец. И если б рядом с тобой не оказалось графа...

Она не отвечала. Он дал ей достаточно времени. Поскольку молчание затянулось, продолжил тихо и вкрадчиво:

– Я знаю также, что у меня нет более близкого человека, чем ты. К кому мне обратиться за советом? С кем мне посовещаться, как не с тобой? Твой ум не уступает мужскому. Да и твоя проницательность сделает честь любому мужчине. Мы лучшие друзья. Я чувствую в тебе такую же одинокую душу, которая заключена и в мое тело. У нас так много похожего, общего... Помоги мне, Кавада.

Женщина смотрела в сторону, не подымая глаз. Ей было тяжело, и Эрланд чувствовал это.

– Что я могу вам рассказать, Мастер? Я его почти не знаю. То, что мы любовники, не делает его близким мне человеком.

– Ты любишь его? Прости мне этот вопрос.

– Нет.

Кавада вновь подняла глаза на колдуна, и теперь ему пришлось отвести взгляд. Ее выражение лица было красноречивее слов.

– Но он любит тебя.

– Нет, – она улыбнулась. – Вы удивлены?

– Я думаю, что ты ошибаешься, – Эрланд старался говорить как можно мягче. – Он бы не поддержал идею государственного переворота, если бы не любил тебя.

 – Нет, Мастер. Я здесь ни при чем. Думаю, граф ненавидел Даневана и Травалов. Он был рад расправиться с ними.

Это что-то новое... У него была другая информация.

– Ты уверена? Я слышал, что Даневан и Бен были друзьями.

– Они никогда не были друзьями, – тихо сказала Кавада. – Лорд по непонятным мне причинам боялся Тариса. Граф имел на него неограниченное влияние – на него и на Диану Травал.

– Но Диана любила его?

– Я думаю, что да, – собеседница помолчала. – Уверена, что да.

– А граф ее?

– Он никого не любит, кроме себя. Он ее использовал. Получал все, что хотел, благодаря ей. Жил как король. Даже лучше: у короля есть обязанности, а Тарис был намного свободнее и... капризнее. Королева боялась его потерять, – Кавада вскинула на него огромные черные глаза. Такие черные, что зрачок сливался с радужкой.

Эрланд внимательно слушал. Все это несколько расходилось с тем представлением, которое у него сложилось о графе. Во дворце все было не так, как казалось на первый взгляд.

– Был ли причастен граф Бен к свержению династии Давикулюсов?

– Нет. Насколько мне известно, он один из горожан старой столицы, Вирсандии.

– Он из Тареша?

– Да, он из Тареша. И был простым солдатом во время войны после переворота, совершенного Травалами. За храбрость и воинское умение замечен королем и приближен к себе. Бен спас его один раз в бою, за что получил титул и землю. После смерти монарха граф стал одним из... – Кавада на минуту запнулась, – приближенных королевы. Он имел неограниченное влияние на Диану. Она делала все, что он хотел.

Колдун смотрел, как горят три свечи в бронзовом подсвечнике на столе. Как они оплывают, роняя восковые медовые слезы на бронзовое же блюдо... Он недооценил этого человека.

– Что любит граф? Какие у него интересы?

– Он любит армию, сражения, военные действия – он прирожденный воин. Любит женщин, порочен... – и добавила, подумав: – Его интересует только его жизнь. Ни страна, ни люди, ее населяющие, ни даже жизни тех, кто с ним связан, ничего не значат для него.

– Кавада, так не бывает. У всех есть слабые места, – Эрланд поднял на нее взгляд.

 – Я не думаю, что у всех есть слабые места, – она задумалась... – Вы, например, разве они есть у вас?

– У меня есть мечта... Я хочу воссоздать Империю... Сделать ее такой, какой она была при Давикулюсах. Снова превратить страну в цветущий край. И для этого я готов на все, на любые жертвы, – глаза колдуна как будто глядели вдаль, сквозь собеседницу. Вдруг Эрланд очнулся и увидел перед собой неподвижно сидящую женщину. – А у тебя? Какое слабое место у тебя?

Кавада подумала: «Вы», – но вслух не произнесла ничего. Правитель продолжал:

– Ты близка с Тарисом Беном. Узнай, что он хочет, чем живет, что любит на самом деле, а что ненавидит. Что он за человек...

«Неужели он готов приблизить меня к себе? – думала она, не смея поднять глаза на собеседника. – Предложил стать его секретарем... Неужели он может даже нуждаться во мне?»

– Я сделаю все, что в моих силах...

– И завтра, когда армия покинет город, мы начнем работу.

Кавада поняла, что разговор закончен. Встала, низко присела. Осторожно, чтобы не хлопнуть громко, закрыла дверь. Звуки музыки разносились повсюду... Как она их не услышала в комнате Эрланда? Женщина не заметила вжавшуюся в стену высокую фигуру. Закутанная в коричневый поношенный плащ, она практически сливалась со стенами в темном коридоре замка. Человек двинулся за ней по пятам, и она на секунду замерла, словно прислушиваясь к эху своих шагов, оглянулась... Тень в плаще приникла к стене. Кавада скользнула по ней глазами, но ничего не разобрала в темноте и поспешила в спальню.

Едва она зажгла свечи и закрыла ставни, вошел Тарис. Сбросил длинный плащ с большим капюшоном. Кавада заметила, что сегодня на нем такая же темная маска, как и его одежда. Граф сел за стол и налил себе воды, жадно выпил.

– Как прошел день? Что нам обещают звезды?

Женщина обернулась к нему. Ей показалось, или в его глазах любопытство?

– Как всегда, спасибо. А звезды... Ты же не веришь в астрологию?

– Кто тебе сказал?

 – Ты никогда не просишь составить тебе гороскоп, не интересуешься прогнозами накануне каких-то событий или даже дней своего рождения, – Кавада вдруг замерла. – Тарис, а я ведь не знаю день твоего рождения!

– Видишь, – Бен склонил голову к плечу. – Это ты никогда мною не интересовалась.

– Неправда! Я помню, что спрашивала тебя...

– Нет. Ты меня никогда ни о чем не спрашивала. Ни разу. Может, ты спрашивала короля? Даневана? Или... Эрланда?

В его голосе сквозила насмешка – как всегда, когда они были не в постели. Наверное, Кавада предпочитала заниматься с ним любовью, чем беседовать, сейчас ей пришло это в голову... И сразу стало стыдно. Каковы бы ни были их отношения, они живут вместе. Он заботится о ней... в меру своих сил. А она даже не знает дату его рождения! Она задумалась, спрашивая себя: а справедлива ли она к Тарису? Мастер просил узнать о нем побольше... Но как разговаривать с ним, если он всегда словно посмеивается над ней?

– Так когда ты родился?

– Я не знаю.

– Как такое может быть?

– Может. В семье не праздновали мой день рождения.

– А кто были твои родители? – сейчас она сама не знала, начала ли его расспрашивать потому, что ее попросил об этом Эрланд, или ей самой захотелось узнать о нем побольше.

– А твои? Расскажи мне о твоей семье.

Вот так всегда. Все разговоры разбивались о его иронию, встречные вопросы. Он не допускал к себе. А она не хотела рассказывать о своем прошлом – ворошить его было слишком больно...

– Я не хочу об этом говорить.

И разговор был окончен.

Эрланд читал и перечитывал сообщения, доставленные гонцами, как вдруг услышал тихий стук в дверь. Он уже знал, кто это может быть – Верон. Каждый раз, когда они встречались, вспоминал, как Эда сравнила его с полозом. Сильный и скользкий, с такими же непроницаемыми черными глазами, как у Кавады. Но если в женщине чувствовалась мягкость, то министр таким не казался. Он мог поддаться, мог подыграть. Но там, внутри, был невероятно тверд, буквально покрыт броней.

 – Проходите, Верон. Я ждал вас.

Посетитель удивленно улыбнулся. Вернее, сделал вид, что удивлен.

– Да, да, мой друг. Я уже привык к вашим поздним визитам.

– Я тоже к ним привык.

Они сели напротив друг друга и улыбнулись, как старые друзья. Но глаза обоих оставались настороженными.

– Итак, дорогой Эрланд, кажется, второй этап проходит так же успешно...

Министр положил на стол три свитка. И продолжал, пока колдун их разворачивал и читал:

– Еще три провинции присылают солдат. Армия начинает неплохо укомплектовываться. Единственное условие на этот раз – сохранить земли их владельцам.

– Империя после переворота, учиненного Травалами, поделена незаконно, – Эрланд оторвал глаза от пергамента. – Владения, принадлежавшие благородным семьям в течение многих поколений, были захвачены, сами владельцы согнаны с родных земель.

– Я знаю, – Верон вздохнул. – Более того, я сам пострадал. Мое родовое гнездо также оказалось разрушено, и я не стал его восстанавливать.

– Почему?

– Я видел, какие события происходят в Вирсандии, как рушится Восток Империи, и побоялся оставаться там.

Правитель тонко улыбнулся, и собеседник заметил это.

– Да. Можно сказать, что я предал вотчину предков. Я предпочел остаться живым, но без собственности, чем почить в земле отцов досрочно.

– Вы очень предусмотрительны, господин министр.

– Это необходимое условие для выживания в смутное время. И заметьте: я никого не предавал. Я просто решил, что моим талантам можно найти применение в другом месте.

– И какие же у вас таланты?

– Финансы. Я умею распределять средства, управлять денежными потоками. Ведь это благодаря моим стараниям Валлас просуществовал двенадцать лет после краха семьи Давикулюсов, а не распался на множество княжеств в первый год после смерти императора.

– Может быть, было бы лучше, если б он распался? Валлас сегодняшний разорен до основания. Возможно, раздробленная на отдельные части бывшая Империя сохранила бы больше ресурсов?

 – Тогда не имело смысла свергать Травалов. Легче прийти к власти в одной нищей стране, чем захватить ее, объединив несколько процветающих самостоятельных областей, не так ли? Вам ведь нужна единоличная власть в воссозданной Империи...

– Мой дорогой друг... Мы поднимаем с вами так много тем, что некоторые остаются без внимания. А мне хотелось бы увидеть их в развитии. Вы сказали, что условие присоединения к нам этих провинций, – Эрланд сделал движение головой в сторону свитков на столе, – сохранить землевладельцам их владения. Я заметил, что Империя была поделена незаконно в начале правления Травалов. Что вы ответите на это?

– То есть вы не хотите выполнять условия, о которых просят эти фамилии?

– Для меня слово «фамилии» применимы к родам, которые могут проследить свое существование на семь поколений в прошлое, – колдун снова улыбнулся уголками рта. – Это как минимум.

– Боюсь, что в таком случае этот термин нам не следует употреблять вообще, – Верон покачал головой. – Пришедшие к власти двенадцать лет назад уничтожили всю аристократию времен Давикулюсов.

– Вы сами верите в то, что говорите? Я уверен, как только всем будет ясно, что мятежный Валлас сверг сопротивление сторонников Тра-валов, в страну потянутся остатки благородных семей из разных стран, из глубинки, скрывающиеся под чужими именами. Мы уже наблюдали первую ласточку, не так ли? Барк Розер оказался Розавиндом...

Они внимательно смотрели друг на друга.

– То есть вы не хотите принимать так нужных нам сейчас людей?

– Каких людей? Отряды солдат, которых они присылают, или землевладельцев, захвативших собственность незаконно?

– Я знаю, что вы не любите предателей. Но в таком случае все, с кем вы сейчас имеете дело, тоже предатели.

– Кто именно?

– Я, граф Бен, Кавада...

– Нет, мой друг. Вы и граф Бен преданы лишь себе. И всегда были очень добросовестны на своих местах. Такие люди для меня представляют большую ценность. А Кавада... она никому не приносила присяги. Смею вам заметить, что в течение многих лет она – жертва. Рабыня, если хотите... И если она кому-то и была предана за последние двенадцать лет, то этот кто-то – я.

 – И, тем не менее, эта рабыня совершила переворот во дворце.

– Нет. Переворот во дворце совершил граф Бен. И меня не отпускает мысль почему?.. Кому и за что мстил этот человек? Что вы знаете о нем? – Эрланд внимательно смотрел в глаза Верону.

– Я? Ничего... вернее, то, что знают все, – министр слегка соединил кончики пальцев обеих рук. – Выходец из небогатой семьи Вандервил-ля, молодой человек был покалечен в битве где-то на севере и отмечен покойным Травалом за свое воинское искусство. Его храбрость, ум и умение молчать помогли ему сделать головокружительную карьеру.

– Это неправда.

– Откуда вы знаете?

– Сегодня я узнал, что он уроженец Тареша. Как вы и я...

– Кто вам предоставил эту информацию? – Верон удивленно поднял брови.

– Кавада.

– Вы уверены, что она сказала правду?

– Да. Кстати говоря, с завтрашнего дня она будет исполнять обязанности моего секретаря.

– Я думаю, что лучшей кандидатуры на это место не отыскать.

– Я тоже так думаю.

– Она может быть не в курсе.

– Я уже подумал об этом. Но на сегодняшний день мне не удалось уличить ее во лжи. А графа удалось...

– Вы мне скажете?

– А что взамен мне скажете вы?

– Что вы хотите от меня, Эрланд?

– Я хочу, чтобы вы занялись отчуждением земель от их нынешних владельцев. С тем, чтобы затем передать потомкам древних родов, которые вернутся – а они вернутся...

– Почему именно я?

– Вы достаточно хитроумны, дабы придумать, как это лучше сделать. Чтобы мы получили обещанных людей для армии, а земли и дома освободились, так, чтоб не остались наследники и недовольные.

– В таком случае, надо, в первую очередь, избавиться от самих владельцев.

– Это я беру на себя.

– Но погодите, вы ведь остаетесь в столице?

 – Да. Но я посылаю с армией мой меч, – колдун растянул уголки губ в подобие улыбки. Выражение его глаз не менялось, взгляд был холоден и колюч.

– А кто понесет ответственность за происходящее?

– Как кто? Конечно, тот, кто фактически управляет страной. Лан-дос Корноуэл.