Текст книги "Пророчество королевы Севера"

Автор книги: Лара Делаж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)

Глава восьмая
 КАВАДА УЧИТСЯ ЗАЩИЩАТЬСЯ

Тарис весь день не мог забыть сияющие глаза Кавады вчера вечером. Первый раз за все время их отношений она уснула, лишь только ее голова коснулась подушки. И он не смог ее разбудить, чтобы заняться любовью. А утром пела, расчесывая волосы. Она никогда не пела! У нее был приятный голос... И даже не обратила внимания, как он смотрел на нее. Когда она вела себя так? Или похоже? Память услужливо подсказала ему: когда в Вандервилле появился Эрланд. Слава знахаря и колдуна дошла до замка, и астролог решила с ним познакомиться. Бена тогда не интересовало, чем женщина занимается днем, лишь бы ночью она была к его услугам. Когда Кавада начала посещать Эрланда, у нее так же блестели глаза... но она не была усталой вечером и не пела утром!

От мысли, что она может в кого-то влюбиться, у Тариса больно сжалось сердце. Она говорила, что любит... Но могла же она несколько лет быть всего лишь молчаливой любовницей и не любить его! В конце концов, как полюбила, так и разлюбила... Эти мысли и воспоминания беспокоили весь день.

Он патрулировал город, посетил порт, занимался с солдатами, фехтовал, принял гонца от Варга, совещался с Эрландом, но его сердце весь день обливалось кровью от ревности. Вечером, когда он пришел в спальню, Кавада уже спала. Он ее будил – она не просыпалась. Тарис подумал взять ее сонной, но что-то в нем этому воспротивилось. Он долго ворочался, ненавидя ее, исходя от желания. Посреди ночи встал и решил пойти к одной из своих любовниц, но вдруг почувствовал, что не может оставить ее одну в постели, и заснул только под утро. Кавада с трудом его разбудила. У нее были блестящие глаза и румяные скулы. Она всегда была бледна, как белая лилия, а тут вдруг такой цвет лица!

– Милый, пора подыматься.

Он всегда просыпался рано, первый раз проспал утренние часы. Искал злость внутри себя, но в нем жило лишь беспокойство. Дотронулся пальцами до ее щек. Какие у нее нежные глаза... От мысли, что она может вот так смотреть на кого-то еще, у него перехватило дыхание. Тарис потянул ее в постель.

– Уже поздно, – она начала сопротивляться. – Тебе надо идти, мне надо идти...

– Мы быстро, – он не хотел ее отпускать. – Куда тебе надо идти?

– В город.

– Зачем?

– Я нашла то, чему мне надо поучиться.

– И чему же?

Женщина на секунду задержалась с ответом:

– Геометрии...

Он все-таки не смог ее затащить в постель – первый раз... Она его звонко чмокнула и убежала. Вот так же было и с Эрландом. Вначале Кавада у него училась, а потом она в него влюбилась. Ревность терзала графа все больше и больше, он был зол и придирчив. Вечером, закончив с солдатами, прошел к ней в кабинет, но ее там не было...

Тарис почувствовал в сердце ледяную иглу, почти бегом спустился на кухню. Помощник повара, пятнадцатилетний мальчишка с красным веснушчатым лицом и карими глазами, был необычайно улыбчив и невероятно молчалив, что делало его в известной степени незаменимым. Граф пересек помещение, слегка щелкнув пальцами. Подросток скользнул за ним.

 – Проследи, куда, к кому и как часто ходит Кавада, – ему не надо было даже замедлять шаг...

Вечером любовница зашла в комнату почти сразу после него. Ее лицо казалось осунувшимся. Она была усталой, но улыбалась – раньше она никогда не улыбалась. Хотела обнять его, но Тарис ее оттолкнул и завалился спать к ней спиной. Кавада его обхватила руками сзади и тут же уснула. А он снова ворочался и мучился. А когда наконец провалился в сон, ему приснилось, что к нему пришел Варг и сказал: «Я сплю с твоей женщиной. Она говорит, что я лучше тебя». Тарис проснулся от слов: «Что случилось, любимый? Ты кричишь...»

Он лежал в поту и не мог понять: это был сон или явь? Кавада гладила его голову, а тело сотрясала нервная дрожь. Женщина испугалась, зажгла свечу.

– О, боги, что у тебя с лицом?! – Она никогда не видела ничего подобного. Судороги сводили рубцы, искажая и без того искаженную мимику. Кавада перепугалась не на шутку, унеслась к себе в кабинет и примчалась с густым темным эликсиром.

Тарис не захотел, чтобы она к нему прикасалась, вскочил и ушел... Ночью он остался в караульной у южных ворот. Ему хотелось слушать мерно накатывающиеся волны и крики чаек, вдыхать соленый запах... Он спал на узкой лежанке, выпил с дежурными дешевого вина. Не хотел больше идти в спальню – боялся ее улыбок, смеха, пения... Вдруг подумал, что если Кавада ему еще раз изменит, он убьет обоих, любовника и ее, чтобы она никогда больше не доставила ему такой боли...

Граф Бен не вернулся в замок, снова остался с солдатами и не переставая думал о ней... Ночью к нему пришли два человека. Первый принес новости из порта: у капитана Брандона, с которым в последнее время выходил в море пропавший рыцарь Арута, исчез юнга, плавающий с ним последние три года. В последний день перед тем, как обоих больше никто не видел, Ирвена ждал на пристани Фада. После короткого разговора с братом моряк предупредил капитана, что в ближайшие дни в море не выйдет. А мальчишка еще разговаривал с ним на причале. Люди видели, как они обнялись, будто перед расставанием. Юнга плакал, сказали ему.

Второй посетитель графа был охотником с северной части полуострова – самым лучшим охотником. Он рассказал, что следы двух низкорослых лошадей не указывали на возможный привал всадников в ночное время, как они планировали и как лично его, Бена, расспрашивали перед охотой.

 У первой рощицы можжевельника к отпечаткам копыт добавились следы человека, который некоторое время просто бежал рядом, очевидно, держась за стремя одного из всадников. Они были оставлены обувью, сшитой в Вандервилле, и принадлежали либо женщине, либо мальчику-подростку. Вскоре след исчез. Кто-то из верховых посадил бегущего за собой – задние ноги одной лошади стали оставлять более четкие отметины.

Следы коней вели прямо на север – у Бена и не было сомнений по этому поводу... Цена, которую запросил охотник за убийство двух беглецов, была достаточно высока, но это был самый лучший зверолов полуострова. Тарис проводил его к Верону, чтобы тот дал то, что просил исполнитель: хороший задаток. Граф замешкался, мучимый желанием зайти в комнату к Каваде, но вдруг подумал, что может ее там не застать... и испугался.

Рано утром веснушчатый мальчишка принес свежие булки солдатам. Тарис не ел хлеба. Он вышел из караульной на два шага раньше выскочившего вслед за ним пацана.

– Учитель фехтования... первый дом у восточных ворот. Она проводит там все дни...

Они не останавливались – мальчик прошептал донесение на бегу, пока граф разворачивался. Осталось только поручить кому-то утренний развод солдат...

Сгорбленный старик в поношенном, но еще крепком плаще, хромая и опираясь на металлический прут, вышел из города. Он низко опустил капюшон, пропуская патрулирующих город солдат. Оглянулся – никого... Стремительным броском взобрался на второй этаж дома у самых городских ворот и проскользнул в открытое окно. В доме было пусто. Он обошел четыре комнаты, две на первом и две на втором этаже. Беспорядок, почти полное отсутствие мебели, циновка на полу, много колющего оружия: ножи разной формы и размеров, мечи, сабли, шпаги, рапиры... и ни души.

Старик, а это был Тарис, двигался быстро и почти бесшумно. Где-то раздавался звон металла. Он пошел на звук и увидел открытую дверь в маленький садик, огороженный с трех сторон глухими стенами соседних домов. В садике учитель фехтования – высокий, худой и подвижный пожилой человек – учил фехтовать женщину с черной косой. Вначале граф просто не поверил своим глазам. Когда они описали полукруг и ученица повернулась к нему лицом, ему наконец пришлось поверить.

 Это была Кавада. Бену захотелось плакать. Старик был очень строг, он кричал и бил ее тупым мечом по толстому, порванному в нескольких местах кафтану, набитому ватой. Она неплохо двигалась. Он даже не думал, что у нее может так хорошо получаться.

Тарис вышел так же, как и зашел, соскользнув со второго этажа, и насмерть перепугал пожилую крестьянку, несущую в корзине петуха. Фигура в темном плаще свалилась на нее с неба и тут же исчезла. Женщина закричала, выронив поклажу. Радостный петух вырвался, закукарекал и рванул через ворота...

Кавада вернулась в замок пораньше. Она подумала, что с Тарисом что-то происходит. Этой ночью он не ночевал с ней. Был в борделе? Женщина почувствовала укол ревности. Раньше она его не ревновала... Сегодня надо наконец-то поговорить. Они по-прежнему мало разговаривают. После ее бурного ухода и еще более бурного примирения жизнь вошла в привычную колею, и они встречались только ночами. Тариса что-то мучает, вчера он кричал во сне.

Кавада скинула плащ и расстегнула куртку. Где ее платье? Вот здесь, в этом темном углу. Но только протянула руку, чтобы его взять, как вдруг кто-то из-за кресла схватил ее за кисть и рванул на пол. Крупное тело навалилось на нее. К счастью, она успела выхватить нож...

– Остановись, или я убью тебя, – Кавада почувствовала, как кончик кинжала пронзил ткань и уперся в металл.

«Неужели я могу убить человека?» – промелькнула напугавшая ее мысль. Послышался знакомый смех. Лезвие скользнуло по кольчуге, нападающий вывернул ей руку и перевернул на живот, прижав к полу. Почувствовала на шее знакомый рот...

– О, боги, ты что, с ума сошел? Как ты меня напугал!

Рука Тариса проникла Каваде под рубашку. Он снова ее перевернул, на спину, и, опираясь на локоть, откинул с головы капюшон.

– А твое сердце не бьется.

– Это плохо? – она никогда его не понимала.

– Это хорошо. Вставай, – он рывком поставил ее на ноги и оттолкнул от себя. Бросил ей саблю – настоящую, острую саблю, – а сам взял ее длинный нож. – Защищайся.

Кавада не ожидала этого. «Какой кошмар! Он сошел с ума!» – пронеслось в голове. Но она сумела отразить его первый удар и уйти от второго.

 А третьим он распорол ремень, и женщина с ужасом почувствовала на боку холодное прикосновение лезвия – оно не оцарапало ее, лишь грозно дотронулось до кожи. И тут ее рука дрогнула. Бен сделал стремительное движение и выхватил у нее саблю.

– Ты мертва, – сказал серьезно, заводя ее кисти за спину, обнимая с высоты своего роста.

– Ты напугал меня, – сейчас сердце забилось часто-часто...

– Твой первый враг – страх. Как только ты испугалась, тебя уже победили.

– А второй?

– А второй враг ты сама, когда заучиваешь что-то и стремишься это повторить в каждой ситуации. Ты тренируешься затем, чтобы перестать думать, как реагировать. Отключай ум и память, тело должно двигаться само. Не командуй ему, оно справится.

– Я не поняла...

– Ты дважды отводила удары одинаково, а они были разными. Нельзя использовать один и тот же прием, начинай импровизировать...

– О, Тарис, я только учусь!

Он вытянул ее руки вверх, опрокинул на стол – разлетелись бумаги, перья, перевернулась чернильница, – начал снимать с нее брючки.

– Придумай что-нибудь! Чего ты раньше не делала?!

Кавада лихорадочно оглянулась, попыталась выскользнуть из держащих ее рук, что ей не удалось, тогда укусила Бена за шею. От неожиданности он подался назад. Женщина выхватила одну руку и схватила первый попавшийся предмет, до которого дотянулась, – это был циркуль. Приставила его к горлу противника и серьезно сказала: «Ты мертв». Он мгновенно отпрянул назад и перестал ее держать, она не удержалась на половине стола и скатилась на пол. Тарис тут же на нее прыгнул, как тигр.

На шум и грохот прибежала Винта, распахнув дверь настежь. Граф Бен занимался любовью с ее хозяйкой на полу. По комнате были разбросаны бумаги, валялись нож и сабля, женщина лежала в луже чернил. Растерявшаяся Винта не знала, что надо делать: звать на помощь или ретироваться?

Кавада повернула голову, посмотрела на нее совершенно счастливыми глазами и сказала прерывающимся голосом:

– Винта, все хорошо, ты можешь идти...

Служанка быстро закрыла дверь и отерла выступивший пот со лба. Она уже поняла, что отношения хозяйки и командующего гарнизоном столицы довольно оригинальны...

 Тарис вернулся с кухни с большой тарелкой тонко порезанного мяса.

– Ешь, – опрокинулся на кровать, поставив еду прямо на живот Каваде.

– Не хочу.

– Ешь. Ты должна есть мясо. Меньше будешь уставать.

– Ты меня поцарапал, – она улыбнулась и показала ему тонкий розовый след на талии.

Он ладонью провел по ее телу от плеча до колена.

– Твою кожу надо закалить.

– В каком смысле?

– Она слишком нежная.

– Это плохо? – в ее голосе был вызов и задор.

– Это нехорошо. С завтрашнего дня я буду тебя растирать песком и обливать холодной водой.

Они помолчали, Кавада ела мясо.

– Почему ты мне солгала?

– Я тебе не лгала.

– Ты сказала, что учишься геометрии.

– Это же ты меня учил, что правду можно говорить по-разному! – женщина широко распахнула и без того огромные глаза.

– И что общего между фехтованием и геометрией?

– Фигуры, которые мы чертим на земле.

О, боги, она начала улыбаться! У нее невероятно красивая улыбка...

– Почему ты стала брать уроки фехтования?

– Ты мне сказал, что надо учиться защищаться и нападать. Что мы, возможно, уйдем на север, и путь может быть трудным. Варг мне сказал, что не надо ожидать спасителя. Я хочу сама уметь за себя постоять.

– Никогда не произноси при мне это имя, – Тарис вспомнил свой сон и откинулся на спину, скрипнув зубами. Она все испортила этим именем...

– Почему?

– Он тебе нравится?

– Ты мне уже задавал этот вопрос.

– Тогда ты ответила «да».

– Сейчас ничего не изменилось.

Он перевернулся на бок и, не отрывая взгляда от ее глаз, сжал шею любовницы слишком сильно – медленно и сильно. Бен не понял, что произошло... Как металлическая тарелка оказалась у него на голове?

 Мясо разлетелось по кровати и по комнате. Инстинктивно он закрылся рукой, и Кавада выскользнула из-под его бока.

– Я импровизирую, – ее голос был серьезен.

Он хватанул воздух ртом и жадно набросился на нее. Или это она набросилась на него?..

Они отдыхали после любви, поедая куски мяса, которые покрывали всю кровать.

– Ты ревнуешь?

– Да. Если ты мне изменишь снова, я тебя убью.

– Я не изменю тебе. Я – не ты.

– Если ты мне изменишь с Варгом, я убью всех троих: вначале тебя на его глазах, потом его, затем себя, – Тарис словно не слышал слов Кавады.

– Ты его знаешь? – она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. Свечи они больше не гасили.

– Да.

– Ты его ненавидишь?

– Нет.

– Это твой враг?

– Нет.

– Тарис, как ты был так покалечен?

Он мотнул головой, как будто стряхивая что-то. Не ослышался ли он? Внимательно посмотрел на нее:

– Это не твое дело.

– Ты говорил, что любишь меня.

– Я люблю тебя.

– Это не любовь. Ты мне не доверяешь.

Бен опрокинулся на нее и прижал свое лицо вплотную к ее. Кавада видела только его глаза.

– Я никому не доверяю.

– Нельзя так жить.

– Можно. Расскажи, как ты лишилась девственности.

Женщина отпрянула от него. Он больше ее не держал...

– Нет... нет...

– Ты говорила, что любишь меня, – его глаза улыбались.

– Я люблю тебя.

– Это неправда. Ты мне не доверяешь.

 – Это... случилось, когда пали Давикулюсы. Мятеж в Вандервилле... – она села на кровати спиной к нему, подтянула ноги к груди, сгорбилась... Ей было очень тяжело и больно об этом вспоминать. Вначале она запиналась после каждого слова, потом после каждой фразы, затем слова полились из нее потоком. Заплакала, но все говорила и говорила... Она начала дрожать... и в конце концов рассказала ему все.

Кавада так и продолжала сидеть спиной к нему. Тарис закутал ее одеялом, притянул к себе, усадив между ног, и прижался животом к ее спине. Он ничего не мог сделать, не мог ее защитить. Он был одним из ее насильников, точно таким же, как те, которые убили родителей, брата, изнасиловали, сожгли дом...

Какое счастье, что Каваду показали королю! Ему было больно представить, что бы с ней случилось, если бы Травал не заметил ее красоты. Тарис был насильником, которого она полюбила. Как она тогда сказала – после того, как он ее ударил: «Я тебя люблю. И это самое ужасное, что случилось в моей жизни». Но Кавада осталась собой и сумела сохранить свое «я»: нежное, заботливое, любящее... и даже смогла полюбить своего мучителя. А теперь она начала учиться защищаться...

Женщина закончила свой рассказ, и некоторое время они сидели молча. Свечи погасли, за окном пели цикады.

– Как ты вообще все это пережила?.. Все это насилие, все это унижение, всех этих людей, которые были тебе так чужды... У тебя ведь никого и ничего не было, на что бы ты могла опереться! Не осталось ни друзей, ни денег, ни вещей! У тебя забрали даже тело... – Тарис обнял ее так крепко, как будто хотел вобрать в себя.

– У меня были звезды. Ты знаешь, когда я еще была маленькой... У меня мало хорошего было и в детстве. Когда ты оставил меня одну, я вспоминала свою жизнь – она вся прошла перед глазами... И я подумала: как ни странно, все самое лучшее, что действительно было в моей жизни, связано с тобой... Да. Это было не то, что я хотела получить, если б спросили мое желание, но это были самые яркие и интересные воспоминания. Если бы кто-то перелистывал мою жизнь со стороны, как книгу, то те страницы, в которые вписан ты, наверное, оказались бы самыми захватывающими.

– Ты не договорила про звезды... и про детство.

– Мое детство... Строгая, ворчливая мать – я не помню, чтобы она когда-нибудь улыбалась. Не замечающий меня, всегда погруженный в работу отец... Я выполняла всю работу по дому. А вечерами, когда все уходили спать, выходила на крышу дома, ложилась и наблюдала звезды. И моя жизнь больше не имела значения, пока светят они. Когда я была маленькой, я придумывала истории и сказки, связанные с небесными светилами. Потом я узнала, что у каждой звезды уже есть готовая легенда. И что, оказывается, они подчиняются строгим математическим законам. Я стала их изучать.

– Ты стала изучать математику? Сама?! – Тарис не верил своим ушам: «Боги, я ее совсем не знаю!»

– Ну да... я умела читать, писать. Отец научил меня, чтобы я могла ему помогать. Мне удалось достать книги... Потом, когда я попала в замок, у покойного лекаря я нашла учебники по астрологии. Затем... Эр-ланд научил меня многому. И, в конце концов, люди теперь говорят, что я стала хорошим астрологом. Правда, у меня никогда нет времени, чтобы полностью погрузиться в это. И тогда, помнишь, когда я отравилась... – Каваде показалось, что мужчина за ее спиной перестал дышать. – Это случилось, когда вы меня с Дианой взяли третьей. Я подумала, что хватит... И приготовила себе питье: смешала весь яд, который нашла, – и выпила. И как только я его проглотила, в ту же секунду испугалась, что там, на той стороне, у меня может не быть моих звезд, а я так хотела на них смотреть. Начала вызывать рвоту, да так и не умерла. Теперь я очень благодарна судьбе за это. Потому что тогда бы никогда не узнала, что такое любовь. Мне казалось, что я полюбила первый раз в жизни – Эрланда. А оказалось, я просто им восхищалась. И сейчас я не перестаю им восхищаться. Но если бы тогда всего этого не случилось... той ночью, я бы так и не поняла, что такое любовь. Когда ее не знаешь, так сложно понять, что, оказывается, она есть...

Она замолчала и поцеловала обнимающее ее плечо, прижавшись к нему щекой.

– У меня был друг, – вдруг сказал Тарис, уткнувшись изуродованным лбом ей в спину, – лучший друг. Мы вместе росли. Никогда не расставались, пока он не женился... и перестал меня замечать. Он был во всем лучше меня. Я так хотел на него походить. Он очень любил свою жену. Я ее соблазнил, а потом пришел к нему и сказал: «Я переспал с твоей женщиной. Она говорит, что я лучше тебя и хочет остаться со мной».

– Зачем ты это сделал?

– Вначале мне хотелось хоть в чем-то превосходить его, и чтобы он это знал. А потом... я полюбил ее. И она, казалось, отвечала взаимностью. Он схватил меня следующей же ночью, в постели. Четыре человека держали, а он бил цепью по лицу, предварительно закрыв мне глаза. Бил так, чтобы сохранить зрение. Потом увез далеко от города и бросил в поле, голым и почти без сознания. И сказал: «Если ты выживешь, ты никогда больше не сможешь никого соблазнить. И никогда никто тебе не скажет: “Я тебя люблю”. И ты будешь видеть, как люди шарахаются от тебя. Ты будешь вызывать только ненависть и страх. Я тебе даю шанс остаться живым, не убиваю тебя. Но я хочу, чтобы ты умер. Я надеюсь, что ты умрешь...»

Кавада внезапно повернулась, и теперь он оказался между ее ног. Сказала дрогнувшим голосом:

– Это был Варг?

– Да.

– Тарис... Я знаю, кто такой Варг...

– Кто он? – Бен развернул ее и уложил на спину, навалившись телом так, чтобы она не могла двинуться.

– Если он был твоим другом, ты знаешь сам...

– Скажи ты.

– Нет. Это не моя тайна.

Тарис выкручивал ей руки... Видел, как расширяются ее зрачки, как выступают капельки пота на висках.

– Почему ты молчишь?

– Я привыкла к боли... – прошептала она.

– Проклятие! – граф отпустил ее. Даневан! Она была любовницей Даневана несколько лет. Он мучил ее. Теперь он, Тарис, ведет себя точно так же. Получается, что он был точно таким же насильником и мучителем, как и те, другие... – Почему ты мне об этом рассказала?

– Он будет править.

– Кто тебе сказал? – Бен снова взял ее лицо в руку, больно сжав щеки.

– Звезды...

– Ты шутишь.

– Нет! Это просто наука – если хочешь, я тебе покажу...

– Говори все, что знаешь.

– Империя возродится... Будут три правителя...

– Три правителя, – повторил за ней Тарис. – Эрланд, Варг... Ты знаешь, кто такой Эрланд? Откуда он?

– Нет.

– А кто третий?

– Нет.

Он впился взглядом в ее глаза. Кавада не лгала – она не умеет лгать...

 – Поклянись своей жизнью... нет, поклянись моей жизнью, что если тебе станет что-то известно об этом, ты мне немедленно скажешь. И если я не окажусь в этот момент рядом с тобой, ты меня тут же разыщешь, как узнаешь.

– Клянусь.

– Ты самая умная женщина на свете... и самая честная, – он помолчал. – Я знаю, что недостоин тебя... Извини меня, пожалуйста, за боль и мучения, которые я тебе причинил...

– Я люблю тебя, – она целовала его лицо. – Я так сильно тебя люблю! Я никогда не буду тебе изменять. Клянусь!

– Я тоже тебя очень люблю. С той ночи, когда ты ударила меня, а я тебя, я больше не спал с другими женщинами... Но у меня есть еще один вопрос... Что произошло в тот день, когда я вернулся? Когда ты весь день бегала по городу в разных компаниях? – Тарис обнял Каваду крепко-крепко и почувствовал, как опять сжалось ее тело. – Только правду. Ведь это же твоя тайна, не чья-то?

Она вздохнула... и рассказала ему все. Он внимательно выслушал, не перебивая и не двигаясь. Как будто опасался, что она может перестать говорить, если отвлечется.

– Ты можешь попытаться еще раз?

– Что попытаться?

– Вызвать мертвых?

– О!.. Тарис... пожалуйста... нет!

– Мне это очень нужно! И очень важно... – граф крепко сжал ее лицо в ладонях. – Сделай это... для меня.

– Хорошо... хорошо... я попробую. Но я никогда этого не делала... сама.

Кавада увидела сон. Она была на верхней площадке маяка, а рядом с ней сидел пожилой человек с седыми волосами в красном, поношенном костюме. Женщина не помнила, о чем они разговаривали. Но она проснулась с четким ощущением, что если Тарис хочет попробовать вызвать призрак снова, то это нужно сделать сегодня.

Бен уже ушел, оставив ее спящей, и пришлось изрядно побегать по всем переходам замка, чтобы его найти. Графа нигде не было... Пока наконец она не вспомнила вдруг парнишку, который ей все время попадался на глаза, когда она оставалась одна – веснушчатый пятнадцатилетний мальчишка с кухни. К счастью, он оказался там. Похоже, мальчик был очень удивлен, увидев, что она идет к нему. Кавада приблизила свои черные глаза, и он перестал улыбаться. И по тому, как забегали его глаза, она поняла, что интуиция ее не подвела.

– Найди мне графа Бена, срочно. Я жду его в спальне.

Ей не пришлось долго дожидаться. Услышала знакомые быстрые шаги за дверью. Она сама не знала, как бледна. Тарис даже испугался, взял ее за руку:

– Кавада, что случилось? Ты больна?

– Нет, – она прошептала ему прямо в разорванное ухо. – У меня может получиться... если ты еще хочешь. Надо попробовать сегодня.

– Что мне следует делать? – граф внимательно смотрел на нее.

– Сегодня в полночь необходимо быть в маяке. Если там снова замок на дверях, нужно его открыть.

– Маяк восстанавливается, ремонт почти окончен. Завтра вечером в нем зажгут огонь. Ты знала об этом? – Тарис крепко схватил ее руками сзади за голову. – Рассказывай все.

– Я была там, на площадке вверху, в башне, где горел огонь. И этот человек, вернее, призрак, сидел со мной и что-то мне говорил. Я не помню что... И сегодня меня не покидает ощущение – он меня зовет.

Она видела, как у графа выступили капли пота на границе волос – там, где начинался обезображенный рубцами лоб.

– У тебя есть все, что нужно?

– Не знаю... нет! Я не знаю эти знаки, которые чертит Эрланд... Я не знаю, какие заклинания он произносит... Не знаю, что входит в состав эликсира, которым он делает круг... Я ничего не знаю и не умею этого! – она тоже начала нервничать.

– Кавада... подожди... успокойся. Колдун был внутри магического круга, а ты находилась снаружи. Призрак подошел к тебе, не к нему. Не нужны заклинания, просто приди и позови его. Я буду рядом, чтобы тебя охранять. Ты сможешь, я знаю...

– Я попробую... но я боюсь. Вдруг я себя обману... тебя обману... Мы ведь не знаем ничего из того, что знает Эрланд!

– Ты, главное, не бойся, – его слова действовали на нее успокаивающе. – Ты держи его в голове, этот образ, и не придумывай ничего. Постарайся отдохнуть. Я вернусь вечером, как всегда. Будет хорошо, если тебе удастся уснуть.

Тарис поцеловал ее в лоб и ушел, оставив одну.