Текст книги "Под маской зверя (СИ)"

Автор книги: Коротыш Сердитый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

Ящер остался в темном помещении – для узников факелы не были предусмотрены. Однако стены чуть светились тем же светом, что и цифры над дверьми и ему этого хватало. Или это светился сам воздух? Коготь быстро адаптировался к полутьме и тут же заметил лежавшую на тюфяке в углу фигуру, которая зашевелилась при звуках голоса и скрипе дверных петель. Хорошо что амулет перевода не отобрали, подумал Коготь подходя к старику, который распахнул глаза во всю ширь, пытаясь рассмотреть нового соседа. Что-то в его облике ящеру не понравилось, какая-то неприятная темная сыпь, которая исчезала под лохматинами одежды. Дед, повозившись, сел, прислонившись к стене.

– Стена холодная, застудишься. – Произнес Коготь, чуть отступая.

Старик отпрянул, услышав хорошо знакомые нотки шипения в голосе нового узника, хотя амулет перевел слова точно.

– Изыди!! – возопил он, взмахнув рукой. – Исчадие Древних!! Пожиратель плоти и разгрызатель костей!!

– Да не блажи ты так, никто тебя не услышит. – Ящер все же отошел назад, опершись о стену, чтобы Безумец успокоился. – Давно тут сидишь?

– Да услышит меня Повелитель, – забормотал старик, – да оградит он меня от древней скверны, что в земле таится, от посланников ее, от их происков злонамеренных, от их желаний алчных, от болезней ими насылаемых, от чар их зловредных, от сглаза их змеиного и от когтя острого. – Начал он молитву. – Призовет на помощь мне детей своих, тех, что за Гранью существуют, что многие лета ждут шанса своего, дабы вернуть себе этот мир! – Безумец начал раскачиваться из стороны в сторону, его речь постепенно превратилась в бессвязное бормотание.

– Все это хорошо и прекрасно. – Коготь прислонился к стене, сползая по ней вниз, сел на задницу и устроил хвост так, чтобы не мешал, продолжая следить за стариком. Не нравилось ему его поведение. С виду оно и вправду отдавало безумием, но было что-то еще, что-то, отчего его звериное тело будоражило и инстинкты требовали немедленно свернуть старику башку. Но Коготь их подавлял и с каждой секундой делать это становилось все труднее и труднее. – Однако эта твоя речь ни хрена не значит, потому что я тебя трогать точно не собираюсь. Скорее наоборот. – Ящер внимательно следил за стариком, который продолжал бормотать что-то скорее по привычке. – Один хорошо знакомый тебе парнишка сболтнул, что ты лечить руками умеешь, а меня – вот незадача – как раз подрезали слегка. – Безумец продолжал выть, не обращая внимания. – Зачарованным клинком. И если ты меня не вылечишь, то к утру здесь будет вонять мой труп и твои пожелания сбудутся. Предпочитаешь провести остаток времени с мертвецом, твое право, но я бы хотел выжить. И готов отплатить тебе тем, что вытащу тебя отсюда.

Старик вдруг прекратил раскачиваться и посмотрел на Когтя, который также внимательно следил за ним, ясными глазами. В них читалось дикая боль и страдание.

– Хас. – Вдруг четко произнес он. – Молю тебя – убей меня поскорее. Не медли. – После чего снова вернулся к своему занятию.

Это что сейчас было, удивленно подумал Коготь, но сказал он следующее.

– Похоже, ты действительно повредился умом, друг. – Коготь вытянул ноги, что с его суставами было сделать трудновато. – За убийство другого узника меня на утро точно казнят, а еще пожить хочу.

– Ты не понимаешь. – Выдавил из себя старик так, словно ему что-то мешало. – Ошибка одного приведет к гибели многих. Только эти стены сдерживают меня, но ты… – Он вдруг задрожал, тело наклонилось вперед, ладонями Безумец оперся о каменный пол. – Тебя можно использовать. – Старик откинулся назад и его глаза как-то неестественно сверкнули. Он вдруг резко встал с места, словно внезапно стал молодым. Коготь тоже подскочил – происходящее ему очень не понравилось, а инстинкты все сильнее требовали атаковать. Безумец направился к ящеру, протянув правую руку и указывая на хаса. – Твое тело молодое и сильное, не то что эта старая дряхлая развалина. – Глаза Безумца начали наливаться кровью, а зрачки уменьшились до состояния точек. – С твоей помощью я, наконец, выйду отсюда и эти стены уже не смогут меня сдержать и помешать!

Старик вдруг резко рванул к ящеру, стараясь вцепиться зверю в горло. Боль в боку усилилась, появилось ощущение, как будто Когтю пробили в печень, он даже раскрыл рот, хватая им воздух. Неожиданно мощные большие пальцы старика надавили на горло ящера, а остальные пальцы уместились на черепе, поворачивая его голову так, чтобы глаза Безумца оказались прямо напротив глаз Когтя. Однако тот совершенно не собирался сдаваться без боя, сообразив, что перед ним не простой сумасшедший, а одержимый чем-то. Или кем-то. Ящер затрепыхался, боль в боку усилилась, ударив в голову, почти лишая сознания и именно это привело его в чувство. Включились звериные инстинкты и тело стало бороться за выживание. Зубами он работать не мог, но вцепился руками в руки старика, впиваясь когтями в плоть. Хвост привычно для тела оперся о пол, поддерживая его и давая тому возможность ударить ногами с неизбежным рывком вниз. Острые когти прорвали лохмотья, впились в живот, проникая в плоть и Коготь сделал движение, словно встает на ноги. Шесть глубоких ран немедленно образовались от грудины до паха, заставляя старика дернуться от боли и ослабить хватку. Этого хватило ящеру, чтобы снова вдохнуть воздуху, рвануть руки Безумца вниз, освобождаясь и самому ударить ему в горло, прямо в кадык, сложенными лодочкой пальцами. О последствиях он не задумывался – очень хотелось выжить. Старик заперхал, отшатнулся назад, кровь, текущая из его живота, заляпала весь пол. Из горла хлестало еще больше – когти легко пробили плоть. Безумец посмотрел на свои раны, потом перевел взгляд на ящера, приготовившегося встретить противника.

– Ах ты змеиная дрянь! – Прошипел старик не хуже самого Когтя, хрипя и булькая при этом. – Сейчас ты умрешь!!

И он двинулся к хасу, совершенно не обращая внимания на нанесенные раны, на торчавшие из тела кишки и разорванную глотку. Коготь стоять на месте не стал – тело мобилизовало все резервы и разум заглушил боль. Рана в боку закровила еще сильнее – проклятие продолжало работать, однако хас применил приемы рукопашного боя и уложил неожиданно сильного Безумца мордой в пол, сломав тому руку. Старик дергался и порывался встать, тогда пришлось сильным ударом по голени сломать ему обе ноги – Коготь отчетливо слышал хруст. Одержимая тварь извивалась на полу, шипела и сыпала проклятиями, стараясь доползти до врага и вцепиться в него своими крючковатыми пальцами. С телом старика словно произошла метаморфоза, как будто нечто давно сидевшее в нем наконец-то вырвалось наружу. Коготь не стал дожидаться, когда оно появится на свет и сильным ударом ноги пробил старику черепушку. Кровь вперемешку с мозгами брызнула в стороны и тело наконец-то затихло. Просидевший много лет в камере Безумец обрел душевный покой. Ящер пошатнулся – мобилизация резервов организма подорвала его немногочисленные силы. Он мутным взглядом обвел камеру, выискивая остатки пищи – старикан явно не мог есть много. Засохшую краюху хлеба и комок давно застывшей каши Коготь проглотил не жуя, после чего подхватил тело и затащил его на тюфяк, повернув мордой к стене. Силы уже почти оставили ящера, но он все же сумел подойти к двери и едва слышно постучать в створку. Однако никто ему не открыл и Коготь, сползая вниз, меркнущим сознанием подумал, что похоже, в третий раз смерть обмануть не удастся.

Фрайя была очень зла. На Рурка, на трусиху Бьярну, на проклятого ящера. И в первую очередь на саму себя. Как же она не сообразила, что здесь, в городе, сферы производства и торговли уже давно поделены между старыми кланами! Одни занимаются рыбной ловлей и охотой, другие производят кожи и доспехи, третьи куют мечи, а четвертые – кормят всех остальных. И если с Семьей все было понятно – трактиры и таверны это их вотчина, то вот от Торака она не ожидала, что тот сумеет пойти против ее протеже, госпожи Вернон. Ведь когда ее наблюдательница создавала дело в городе, то смогла договориться со всеми уважаемыми кымами. И тут вдруг такой резкий и решительный отпор. Или же кто-то решил разыграть свою карту и просто собрался стравить две богатые семьи? Фрайя с удовольствием взялась бы за расследование и узнала бы всю подноготную местных разборок, но сейчас перед ней стояла другая задача, более сложная и важная. Так что местные бандиты и связанные с ними торговцы подождут. Владетель, вот ее цель.

Бьярну Фрайя отпустила сразу же, как только они добрались до таверны, сама же поднялась в комнату зверей и уселась на стул. Идущий за ней по пятам Рурк хранил молчание – он просто ждал, что скажет хозяйка. Вряд ли она станет ругать его за случай на охоте – этот молодой мав еще не вошел в пору взросления и кинулся на него как дикарь. По его морде и цвету шерсти сразу видно, что подросток, не умеющий контролировать свои эмоции. И морду ему расцарапал оттого, что Рурк просто не ожидал нападения с его стороны. Он ведь первым заметил мавчонка, окликнул его и предложил помощь. А тот кинулся на него как бешеный. Мав провел пальцем по царапине, мысленно усмехнувшись. Вот Когтю действительно не повезло – Рурк видел, что в драке его серьезно подрезали и ящеру больно.

Фрайя пробарабанила пальцами по столу, раздумывая. Рурк молчал.

– Ладно. – Решила она, хлопнув по столешнице ладонью. – Ложись спать – утром отправимся выкупать хаса.

– А что если не доживет он до утра? – спросил Рурк, намекая на рану. Прочитать его мысль было легко.

– Доживет. – Уверенно ответила армарка. – Хасы и не с такими ранами выживали. Ослабнет, это да, но доживет. – Она посмотрела прямо в глаза мава. – Почему я вас послушалась и не приказала лезть в дом прошлой ночью? – спросила сама себя Фрайя и тут же ответила. – Сама виновата, пошла на поводу. И этот тоже хорош – не смог двух грабителей в переулке одолеть.

– Он не хотел их убивать. – Вставил Рурк, попытавшись защитить хаса.

– Похвально, конечно, но к нашему делу это не относится. И ведь такое простое задание дала – поймай рыбы и принеси улов в корзине. Так нет и тут какие-то препятствия вылезают, словно… – Она поймала неожиданную мысль за ускользающий хвостик. После чего удивленно посмотрела на мава, продолжив, – словно кто-то не хочет, чтобы мы лезли к нему в дом, пока он не закончит свои дела. – Армарка встала и начал ходить по комнатке. – Но одного я тебя туда не пошлю – сразу же поймают. Скажи, у хаса уже был составлен план?

– Какие-то наметки. – Признался Рурк. – Мне он о них не говорил, но сказал, что обошел весь дом по крышам и смотрел, где можно безопасно залезть. Он только опасался магической тревоги.

– Амулеты такие там стоят, это правда. – Кивнула Фрайя. – Но их действие можно обойти – нужные медальоны у меня имеются. Но без хаса все это бесполезно. Нужно вытащить его из Башни и как можно скорее. Утром отправимся решать этот вопрос, а сейчас отдыхать – время уже позднее.

– Вы не уйдете? – удивленно спросил мав.

– Здесь лягу. – Отозвалась Фрайя, проводя рукой по постели. Из ладони шло едва заметное синее сияние. – Только избавлюсь от паразитов в постели. Хотя таверна Сторма славится как самая чистая и безопасная в этом городе, но все же перестраховаться не помешает.

Рурк плюхнулся на свою койку и обрадовался, что сегодня никуда лезть не нужно и можно просто отдохнуть.

Утром его разбудил стук в дверь – Бьярна принесла завтрак. Хозяин, чтобы загладить вину своей служанки, расстарался и поварихи приготовили вкусную и сытную еду. Сама же Бьярна старалась не смотреть в глаза Фрайи, которая проснулась гораздо раньше, чем слуги растопили печи на кухне. Армарам не требовался долгий сон, хватало буквально пяти-шести оборотов, чтобы восстановить силы. Ну и магия опять же помогала, куда без нее.

Бьярна быстро составила на стол тарелки с кашей, сырниками, вкусно пахнущими оладьями, лежащими горкой, выпечкой, только что с пылу с жару и все это великолепие еды завершали две полные кружки отвара, прекрасно бодрящего с утра. Фрайя посмотрела на все это обилие, ожидая, когда Бьярна закончит.

– Для мава еды в самый раз, но мне нужно следить за фигурой, так что я просто обойдусь оладьями. – Ела армарка, понятно, тоже мало. – То, что останется можете съесть сами, я не против.

– Госпожа, там вас внизу ожидают трое мавов. – Служанка застыла в ожидании, покосившись, однако, на Рурка. – Прикажите позвать их сюда или сами спуститесь к ним?

– Пусть поднимутся, позже мне будет не до них. – Распорядилась Фрайя и посмотрела на Рурка, невозмутимо поглощавшего пищу. – Выслушаем их версию.

Мав просто пожал плечами – вчера он рассказал все без утайки. Ну, треснул пару раз сопляку по морде, ну лук сломал, чтобы не застрелил его в спину и кинжал отобрал. Который сейчас лежал в его наплечном мешке и который Рурк готов был отдать владельцу под Слово. То самое, верность которому так прилежно хранил он сам.

Мавы специально поскрипели половицами по коридору, чтобы их было слышно и застыли у двери. Потом тихонько в нее постучали, ожидая разрешения.

– Входите! – громко сказала Фрайя и добавила. – Только не всей толпой – комнатка небольшая.

Дверь отворилась и первым в нее прошел крупный мав, чуть выше Рурка ростом. Оба кошака привычно сощурились, читая знаки на одежде и шевельнули усами, вбирая запахи шерсти. Эти сигналы давали им больше сведений, чем слова. Рурк в ответ встал, повернувшись расцарапанной мордой к вошедшему. Тот нервно дернул хвостом и подвинулся чуть вправо, давая возможность войти следом за ним еще кому-то. Фрайя узнала женщину мавов по заостреной морде, не такой лобастой и крупной голове, как у мужчин и более изящной фигурке. Никаких сисек у женщин-кошек не было, молочные железы набухали только в период кормления и также быстро возвращались к своим прежним формам. Так что для кымов мавы не сильно друг от друга и отличались, но армарка легко могла распознать, кто перед ней. Кошка-мать вошла и склонила голову в почтительном жесте, обращаясь к госпоже Вернон. О том, что она мать и имеет несколько детей говорили вплетенные в шерсть полоски ткани. Мужчины же хранили молчание.

– Госпожа, я прошу прощения за действия своего младшего сына по отношению к вашему слуге-работнику. – Говорила женщина по-кымски на удивление хорошо, лишь небольшой мяукающий акцент выдавал ее. Она долго жила среди них и прекрасно сумела изучить язык народа. – Они были импульсивны и необдуманны. Он осознал свое неправильное поведение и больше подобного не повторится. Он готов принести извинения вам и вашему работнику. – Женщина отступила влево, давая дорогу отпрыску.

Тот, опустив глаза в пол, скороговоркой попытался выплюнуть извинения, но отец (или же старший мав в роду, как у них принято) легонько шлепнул юнца по загривку и тот, потупившись еще сильнее, произнес:

– Прошу меня простить, госпожа, что расцарапал вашему слуге лицо. – Говорил мальчишка гораздо лучше матери, но акцент прослеживался и здесь – голосовые связки у мавов близки к кымским, но все же слегка отличаются. Да и многим проще пользоваться амулетами-переводчиками, а не напрягать горло, изрекая чужую речь. Фрайя знала, что только мавы из всей звериной братии способны более-менее нормально общаться с кымами, ящеры и рахтраты могут выговорить несколько слов только и всего. Оттого все их и считают тупыми дикарями. – Подобное больше не повторится, извините меня еще раз. – Сынок склонил голову еще ниже и ретировался. При этом от Фрайи не укрылось, что обращаются мавы исключительно к ней, словно Рурка тут не существовало вовсе. Особенности культуры или же простая конкурентная ненависть?

– Ты можешь ответить, за что? – спросила подростка армарка. – За что ты расцарапал ему морду? Он зашел на твою территорию?

– Говори. – Произнес мав-отец или кто он там.

– Я, – парень мысленно вдохнул, – я решил, что чужак забрел в наши охотничьи угодья и подумал его проучить.

Мав немедленно треснул парня еще раз по загривку, да так, что тот аж присел и покачнулся.

– Кто разрешал тебе думать?! – грозно спросил глава семьи на мавском, чтобы хозяйка чужака не поняла. – Увидел чужака – первым делом сообщи о нем, старшие за тебя будут думать!! – Он мельком зыркнул в сторону Рурка. – Понятно?!

– Да, отец. – Тихо ответил подросток.

– Не слышу?! – Мав повернулся к сыну.

– Да, отец! – ответил тот уже громче.

– И впредь запомни – будь тише воды, ниже травы. Ты охотник, а не кымская сопливая баба, которая визжит от страха при одном виде мава и ревет белугой, если получит по шее от него же!

– Кмар, ты мог бы говорить на кымском. – Тихо попросила жена. – Сейчас ты не лучше Смарра и проявляешь неуважение к госпоже и ее слуге.

– Я обращаюсь к сыну, не к ней. – Заметил отец, после чего добавил. – В его воспитании есть и твоя вина.

– Это правда. – Жена склонила голову. – Но давай не будем выносить семейные дела на всеобщее обозрение.

– Меня не интересует мнение слуги госпожи. – Фыркнул Кмар. – А ее – и подавно. Я сделал так, как ты просила. Хотя до сих пор считаю, что мавы не достойны унижаться перед кымами и всякими, – он впрямую посмотрел на Рурка, – изгоями.

– Понятно, в кого пошел сынок. – Не выдержал Рурк. – Такой же несдержанный на язык как и папаша.

– Что ты сказал, лишенный рода?! – Кмар уже было придвинулся к охотнику, но тут Фрайя подала голос.

– Я все слышала и все поняла. – Спокойно произнесла она и мав-отец удивленно на нее уставился. Его вертикальные зрачки расширились до такой степени, что глаза стали полностью черными. Хвост начал нервно дергаться, подметая пол. Рурк направил усы вперед, а его глаза чуть прищурились – ему было приятно видеть недоумение и испуг собеседника. – Ваши извинения приняты, этого достаточно. И давайте не станем усугублять взаимные претензии. Теперь идите отсюда и не мешайте мне завтракать.

Возникло неловкое молчание, результатом которого стал поспешный выход обоих мужчин-мавов из комнаты. Рурк сел на свое место, следя за задержавшейся женщиной. Ей явно было что сказать.

– Еще раз простите, госпожа. – Поклонилась она. – Моего мужа и сына. Такова уж наша природа. – Она развела руками. – Мужчины мавов всегда хотят быть первыми на охоте, в семье и в роду. И когда они встречают кого-то чужого, то им очень тяжело признать, что этот кто-то может быть сильнее их. Пусть он и изгнанник. – Кошка поклонилась. – Не принимайте мои слова как оскорбление. – Она посмотрела на Рурка и тот кивнул. Глупо отрицать очевидное. – Еще раз извините.

– Погоди. – Фрайя утерла губы платочком. – Раз ты наиболее здравомыслящая из всей вашей семьи, то подскажи мне, где мой слуга может охотится так, чтобы не пересекаться с твоими… мужчинами?

– Угодья семьи включают в себя весь Торнбьеф с посадами и окрестностями до этой стороны реки. Такова договоренность с владетелем. Он может легко добывать мясо, просто переправившись на тот берег. Это будет самым лучшим решением для всех. – Женщина снова поклонилась и собралась уже уходить, но Фрайя снова ее остановила.

– Не спеши так, у меня есть к тебе разговор и касаться он будет моего второго слуги. – Кошка внимательно слушала, не спеша уходить. – Дело в том, что ночью некие бандиты напали на хаса, который рыбачил на реке по моему приказу. Завязалась драка, которую разняли стражи. Они же увели всех в Башню. Так вот, если у тебя будет возможность узнать, кто устроил нападение, то я щедро оплачу твои труды.

Женщина размышляла недолго и тут же дала ответ.

– Вам не стоит заниматься рыбным промыслом, госпожа. Это может кончиться для вас плачевно. Также как и для вашего слуги.

– Это еще почему?

– Реку и все пути, что с ней связаны контролирует Хъялгар, а он под Большим Отцом ходит. – Тихо произнесла кошка.

– Понятно. – Кивнула Фрайя, сделав вид, что поняла, о ком толкует ей женщина. – Что ж, спасибо и на этом. Вот, возьми. – Она протянула серебряную монетку. – Это за причиненное вашей семье беспокойство. Нанимая его я не подумала, что ваши родичи отреагируют на его появление… так бурно.

– Я не стану брать ваши деньги, госпожа. – Отказалась кошка. – Примите это как полезный совет. Вы одна из немногих в городе, кто делает хоть что-то для его процветания, а не окончательного превращения в бандитскую дыру. – Женщина еще раз поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь.

– Она не врет. – Тут же сказал Рурк. – В Торнбьефе действительно творятся черные дела и даже присутствие ящера тут не причем.

– Поэтому Владыка и прислал сюда нас. – Фрайя посмотрела на мава, – чтобы разобрались с делами, которые наворотил владетель за столько лет. Бандиты почувствовали себя силой и это плохо для власти. И для закона. Ты наелся?

– Да.

– Тогда собирайся – пора выкупать хаса. – Она мысленно обратилась к кольцу и неожиданно для себя ощутила, что токи тела ящера слабеют. – Скорее, пока он еще жив!!

Фрайя чуть было не открыла портал прямо в Башню, но вовремя сдержалась. Солнце уже встало, рыбаки вышли на реку проверять поставленные на ночь сети, ремесленники распахивали окна своих лавок, готовясь к рабочему дню, ночные грабители и воры отправились отсыпаться после тяжелой трудовой ночи. Редкие прохожие с удивлением провожали взглядами чуть ли не бегущую госпожу Вернон и следовавшего за ней мава. Многие любопытные зеваки, отложив свои дела (похмелиться с утра или же понежится под теплыми лучами солнышка), последовали за ней и с разочарованием выдохнули, когда та исчезла за воротами Башни. Снедаемое их любопытство наоборот, разгорелось с еще большей силой, едва только госпожа миновала порог и самых упертых пришлось разгонять страже. Понятно, что происшествие тут же обросло всякими слухами и домыслами, серьезно отличающимися от реальности происходящего.

Фрайя же немедленно направилась в каморку смотрителя, где позевывающий после ночной смены Вулфруд пытался навести порядок в собственных записях. Кроме устроивших драку налетчиков и хаса к нему приволокли двух дебоширов-пьянчуг и одного пойманного с поличным вора, которого немедленно определили в камеру. Пьянчуги же отдыхали в яме и после полудня их выпустят, как только те проспятся. Ну, присудят им исправительные работы, пускай повкалывают на благо города, он, Вулфруд, будет не против. Поэтому когда перед ним появилась госпожа Вернон, он не особо и удивился – устал уже за ночь удивляться.

– Чем могу служить? – вежливо спросил смотритель.

– Этой ночью стража доставила к вам хаса и двух бандитов. – Начала Фрайя. – Хас – мой слуга. Какова сумма залога за него?

– Э-э, – замемекал Вулфруд, соображая. Незаметно пришлось слегка влить ему в башку немного энергии для стимуляции мозга, а то пока смотритель разродится, то ящер подохнет. Хотя кольцо сообщало ей о его стабилизировавшемся состоянии, но Фрайя все же переживала за наемника, без которого все ее потуги шли прахом. – Он сейчас в шестнадцатой камере. – Вулфруд перебирал листки. – Сумма залога не указана. – Говорил он все живее и живее.

– Моему слуге была оказана помощь знахаря как я и просила стражу? – осведомилась Фрайя жестким, не терпящим пререкания тоном. – Это ведь входит в его обязанности?

– Несомненно. – Вулфруд вспомнил ночное происшествие и связанные с ним события. – Вот только…

– Что?

– В деле возникли некоторые нестыковки, о которых нужно доложить управителю. А без ее решения я не имею права отпустить ящера под залог.

– Так помощь ему оказали или нет? – строго спросила Фрайя, краем сознания наблюдая за хасом и считывая с кольца его жизненные показатели. – Или вы ждете, когда он сдохнет, чтобы потом развести руками и отчитаться перед управителем, которой нет в городе, о том, что пострадавший умер от ран?

– Госпожа Вернон. – Также строго ответил Вулфруд. – Попрошу вас не возводить напраслину на городскую стражу. Мы верно блюдем закон и охраняем покой наших горожан, вне зависимости от их расы и вероисповедания. И тут еще нужно разобраться, кто пострадавший – не успей стража вовремя, то сейчас у нас ну руках были бы трупы двух благочестивых кымов.

– Которые ходят по ночам и нападают на честных тружеников? – не удержалась от подколки Фрайя.

– Послушайте, госпожа. – Смотритель начал заводиться. – Как я уже сказал задача стражи – соблюдать закон. Приедет управитель и сама разберется, кто виноват и что с ними делать.

– А хас входит в их число? – лукаво спросила армарка. – Тех, чей покой нужно оберегать?

Смотритель пожевал губами, тяжело вздохнул.

– Поймите, я не имею права выпустить его.

– Но я могу хотя бы удостовериться, что он живой и не помер в вашей камере? – вложив в слова долю елея, спросила Фрайя, слегка подправив решительность смотрителя в нужном ей направлении. Простой кым легко поддавался контролю со стороны, хотя сама бы армарка расщедрилась бы на установку ментальной защиты для важных служащих. Вулфруд немедленно кивнул.

– Конечно можете. Я сейчас провожу вас. – Он посмотрел на мава. – А вашему второму слуге все же лучше остаться здесь. Пусть посидит на лавке. Уверяю вас, что здесь, в Башне, ему ничего не угрожает.

– Рурк, останься. – Распорядилась Фрайя. – И не вздумай ввязываться в драку и задирать стражу. Просто помалкивай и все.

– Да, госпожа. – Кивнул мав, присаживаясь на лавку.

– Следуйте за мной. – Вулфруд махнул рукой.

Фрайя могла бы и сама спуститься в подвал и пройти к камере – читать на мертвом языке драконид она умела гораздо лучше чем местные болваны, но не стала разрушать образ богатой и влиятельной госпожи Вернон. В определенной сфере торговли влиятельной – как оказалось в городе существовали силы более могущественные и важные, чем какая-то процветающая лавочница.

Вулфруд кивнул стражнику и тот, загремев ключами, пошел отпирать дверь камеры. Фрайя уже давно обратила внимание, что замки были навесными – магическими запорами здешние маги пользоваться не умели или же не хотели научиться. Если бы замки всех камер не были открыты, то и посадить в них никого было бы нельзя. А так мастеровые прикрутили уши к дверями и косякам и теперь узников запирали на огромные висячие замки. Стражник убрал запор в сторону и распахнул дверь.

– Мать-заступница, с Дельцом и Воином в придачу! – выдохнул он, заглянув внутрь камеры. – Это еще что такое?!

– В сторону! – Фрайя отпихнула стражника и быстро зашла внутрь, осматривая помещение.

Возле порога, свернувшись в клубочек и поджав хвост спал хас. Его одежда была разодрана, на коже виднелись несколько свежих царапин, правый бок (лежал он на левом) обмотан какой-то грязной окровавленной тряпкой. Но не это взбудоражило армарку, а то, что от левой стены камеры до правого дальнего угла тянулся кровавый след с кусками засохшей уже плоти, а в углу мешком лежало мертвое тело здешнего постояльца. И еще в воздухе определенно чувствовался запах. Нет, не трупный, хотя воняло грязным телом и экскрементами тоже изрядно. Запах магии Хаоса. Фрайя присела рядом с хасом и повернула его на спину, разглядывая раны.

– Вот тебе и подлечили. – Пробурчал Вулфруд, оглядывая место побоища. – Плохая была идея.

– Просыпайся. – Потрясла ящера за плечо армарка. – Вставай, говорю!

Тот еле-еле разлепил глаза и уставился мутным взглядом на хозяйку.

– А-а, – протянул Коготь, – это ты… поздновато.

– Что здесь случилось? – Фрайя скользнула рукой под окровавленные повязки, щупая нанесенную ножом глубокую рану. Ее пальцы наткнулись на свежий рубец – кожа только что затянулась, буквально к утру. Но хас был очень слаб и едва мог двигаться. Похоже, все свои силы организм потратил на восстановление.

– Китон, позови Дига с братом, они сейчас дежурят. – Распорядился Вулфруд и стражник только повернулся, чтобы выйти, как Фрайя резко оторвала руку от хаса и встала, принимая свой естественный облик.

– Никого не надо звать. – Строго сказала она и оба кыма удивленно уставились на нее. На лицах обоих промелькнул испуг – смотритель и стражник немедленно признали того, кто стоит перед ними.

Вулфруд тут же бухнулся на колени, Китон с заметным промедлением последовал за ним.

– Госпожа Ар Глеф!! – заголосил смотритель. – Прошу, не казните!! Я ведать не ведовал, что это ваш слуга!! Клянусь Девой, Матерью и всеми Богами, я не знал!!

– Не блажи и встань. – Приказала Фрайя так, что Вулфруд подскочил как пружинка. – Никто не должен знать, что я была здесь. Ты. – Ее палец ткнулся в Китона, который задрожал еще сильнее. – Встань на входе и заворачивай всех любопытных, которые захотят спуститься в камеры. Понял?

– Скоро завтрак, госпожа. – Пролепетал он. – Разносчик придет.

– Значит подождет. Или у тебя нет над ним власти? – хмуро спросила Фрайя и Китон опустил глаза. – Иди и выполняй свою работу. Живо!

Стражник немедленно выметнулся из камеры, радуясь, что еще легко отделался. Спорить с правой рукой самого Владыки и его личной помощницей он совершенно не хотел и не горел желанием. В ее праве посадить его в камеру до конца дней или же отправить на виселицу. Вулфруд же замер по стойке смирно.

– Пойдем. – Поманила армарка смотрителя и направилась к телу. – Переверни его. – Приказала она.

Тот исполнил требуемое со всевозможным усердием и удивленно уставился на обезображенное лицо старика, на котором ярко выделялись кровеносные сосуды фиолетового цвета. Череп был проломлен сильным ударом, рука и ноги сломаны, но не это интересовало Фрайю – она смотрела на шесть глубоких борозд, идущих по всему телу от грудины до паха. Выпавшие кишки ее шокировали, насмотрелась на всякое за свою жизнь. Высматривала же армарка другое, а именно кожу, на которой расцвели такие же фиолетовые пятна в форме многолучевой звезды, такие же что и на лице.

– Знаешь что это? – спросила она Вулфруда.

– Нет, госпожа. – Замотал он головой.

– Метка Хаоса. – Просто сказала она и посмотрела на ящера. – И хасы прекрасно умеют распознавать одержимых, даря им смерть. Это у них в крови. – Поделилась она знанием. – Почему мне сразу не сказали, что в темнице содержится такая мерзкая тварь?

– Госпожа! – взвыл Вулфруд, снова бухаясь на колени. – Клянусь Воином, не знал!! Старик уже давно здесь обитает, его при давнишнем владетеле еще посадили, запамятовал его имя!! Госпожа, не губи!! – смотритель пополз к Фрайе.

– Встань, не люблю, когда лебезят. – С ноткой неудовольствия произнесла она. Армарка осмотрела стены камеры, размышляя вслух. – Драконы знали толк в содержании узников, строили на многие циклы, напитывали их магией, да так, чтобы одержимые хаосом даже ползать не могли. – Фрайя вздохнула. – Выдыхаются камни, раз эти твари уже умудряются захватывать тела внутри этих стен. – Она сделала паузу и посмотрела на смотрителя. – Чья это была идея посадить в камеру к старику хаса?