Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"
Автор книги: Константин Стригунов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц)
Мотнув головой, сталкер пришел в себя от неожиданного диалога с самим собой. Но с собой ли? В ответ офицеру он махнул рукой, мол, это всего лишь следствие усталости. Фраза "что это было?" стала единственной, о чем смог подумать в данный момент Меткий.
– Значит, маршрут утвержден, – тем временем констатировал Селезнев, не услышав ни единого протеста. Впрочем, одна рука была поднята и принадлежала она Филиппову. – Слушаем вас.
Со своего места встал крепкого телосложения капитан ГРУ и, прокашлявшись, взял слово.
– Хорошо, предположим, нам удастся добраться до сверхразлома и к тому моменту мы будем в состоянии проникнуть в сеть подземных пещер. У меня есть три вопроса. Первый – как мы обнаружим этот... Альфа-источник? Насколько я понимаю, у нас нет вообще никакой информации об этих пещерах, их схеме, масштабе и так далее. Как нам найти цель в таких условиях, ведь времени критически мало. Второе – хотелось бы узнать, с чем конкретно мы должны столкнуться и – главное – как его уничтожить? Наконец, последнее. Большинство из тех, кто отправится на задание буквально недавно вернулись из Зоны и находятся далеко не в оптимальном физическом состоянии...
Поднятой рукой Селезнев прервал Филиппова, догадавшись о сути его последнего вопроса еще до того, как тот был полностью озвучен капитаном.
– В связи с особой значимостью предстоящей миссии каждый, кто в ней задействован, пройдет все необходимые процедуры по спецдопингу. Мы должны быть уверены, что при выполнении задания никто из вас не упадет обессиленный посреди операции. Ваши психотесты не выявили критических проблем, способных негативно повлиять на выполнение задания, но физические показатели, как вы, товарищ капитан, совершенно верно заметили, находятся ниже значений, необходимых для успеха.
Генерал увидел, как на лицах бойцов отразилась тень тревоги, но никто на этот счет виду не подал. Двое суток на стимуляторах означали минимум столько же чрезвычайно жесткого отхода и побочных эффектов, что в Зоне могло сыграть роковую роль. Не став продолжать болезненную для любого ходока тему, генерал перешел к остальным вопросам.
– Способ обнаружения состоит в следующем, – Селезнев листнул на новый слайд. – Каждому из вас будет выдан портативный пассивный пси-детектор. С его помощью ведется определение величины сигнала искомого пси-источника. Чем сильнее сигнал – тем ближе объект. Он не определяет расстояние, но поможет понять направление. Карт пещер у нас действительно нет и вряд ли ими обладает вообще кто-либо. Соответственно ваша задача состоит еще и в том, чтобы в кратчайшие сроки добраться к Альфа-источнику до его перехода в активную фазу.
Селезнев сделал паузу и глубоко вздохнул.
– И последнее, – тяжело проговорил он. – Способ уничтожения цели. Точных данных о том, чем именно является источник сверхмощного пси-излучения не существует. Наши специалисты относят его к квазиорганической субстанции, возможно, схожей с той, которая образуется на месте пространственных аномалий, но, думаю, это лишь одно из предположений, к которому они склоняются. Масштабы этого... существа – или чем бы оно ни было – нам неизвестны, поэтому руководство должно быть уверено в результате. Единственный реальный способ нам видится в закладке заряда как можно ближе к Альфа-источнику с его последующей детонацией. Очень мощного заряда.
– И сколько десятков килограмм нам придется тащить на себе? – прищурился Егоров. – Если в спецоперации на Большой Земле каждый грамм превращается в килограмм, то в Зоне этот показатель можно смело удваивать.
– Боюсь обычной взрывчаткой тут не отделаешься, – Селезнев повернулся к майору, у которого возникло смутное подозрение. – Здесь потребуется кое-что помощней. Гораздо мощней.
Последние слова он произнес с какой-то скрытой угрозой, от чего все замерли на своих местах. Было видно, как даже полковник Платов в раздумьях сдвинул брови и словно перестал дышать.
«Что вы задумали?», – у Меткого пробежали мурашки по спине от возникшей жуткой догадки.
– Вы... – слова у сталкера встали комом, но с усилием воли он выдавил их из себя. – Вы это серьезно?
По встревоженному и мрачному лицу Селезнева бегали тени. Всем стало видно, как непросто даются ему слова.
– Да, товарищи разведчики, – обратился он ко всем. – Речь идет о ядерном заряде. Его во что бы то ни стало необходимо принести к цели и уничтожить ее.
Раздался коллективный выдох видавших виды разведчиков. Некоторые стали растерянно переглядываться между собой.
– Толя, они что совсем ополоумели наверху? – на ухо Егорову шепнул лейтенант Олег Чернов с позывным "Ворон". Даже его друг не мог скрыть охватившее волнение, но вместо ответа майор глянул в сторону сталкера. Трудно сказать, было ли то случайностью, но Меткий повернулся к нему и на его лице читалось то же самое, что сейчас испытывал Егоров. Майор поднял руку.
– Товарищ генерал, разрешите обратиться?
– Слушаю, – кивнул Селезнев.
– Вы же и сами в прошлом сталкер, разве вы не понимаете способность Зоны ответить? За последние два года ее площадь увеличилась на сорок процентов и, насколько я помню, в аналитических сводках в качестве одной из основных причин называлось вмешательство в нее. Что будет, если мы подорвем в ней ядерный заряд?
– Не знаю, – резко бросил Селезнев, но тут же, немного смягчившись, добавил: – Здесь нет никого, кто не понимал бы подобной опасности. Можете не сомневаться, товарищи бойцы, имейся приемлемая альтернатива, то я даже не стал бы рассматривать столь радикальный вариант. Зато у меня нет сомнений в другом. Попадание мощного пси-источника в руки нашего врага или же превращение в нечто совершенно неизвестное способно привести к еще более страшным последствиям.
Генерал покачал головой. Он не мог рассказать разведчикам, что на самом деле проведение операции еще не было утверждено и все решится в ближайшие часы. Теперь самым важным была способность руководства ГРУ максимально убедительно выступить на Совете Безопасности России. Как ни парадоксально, но главное препятствие в проведении спецоперации находилось внутри страны. После распада Союза предатели проникли так высоко, что постараются сделать все, чтобы помешать ликвидации Альфа-источника ради своих шкурных интересов, но это не отменяло решения Селезнева готовить группу для заброса в Зону. Если понадобится, решил про себя Николай Федорович, он начнет операцию даже без одобрения сверху. Он знал, чем это может для него окончиться, но был готов принять свою участь, руководствуясь интересами Государства, своей Родины, которая для него никогда не была пустым звуком.
Генерал закончил свою мысль:
– Мы словно между молотом и наковальней. Действовать – плохо, бездействовать – еще хуже. – Он посмотрел на присутствующих и решительно высек в граните: – У нас нет иного выхода.
Пока все пережевывали совершенно невероятный приказ и прикидывали его возможные последствия для себя в частности и для всех в общем, Меткий вновь почувствовал нарастающее внутри сопротивление.
"Как тебе, сталкер? Ядерный заряд, а? – злобный голос внутри появился вновь из ниоткуда. – Зона им этого точно не простит. И тебе, за то, что позволил с ней такой сделать"
«Пошел прочь!»
«Никуда я не уйду, сталкер. Забыл, что ли? Мы одно целое»
Меткий физически почувствовал, словно у злобного голоса проскользнула хищная ухмылка.
" Ты хочешь умереть? Это хорошо , ведь они не понимают, что смерть в Зоне – избавление , и Зона далеко не всем е го дарит, сталкер. Как ты думаешь, как она поступит с нами , если в ее нутре мы выпустим на волю силу , заключен ную внутри атомного ядра? Что она сделает с нами за это?"
«Не знаю», – устало ответил Меткий.
"Не знаю, – передразнил его злобный внутренний голос и взревел: – Да пошевели ты своими мозгами, кретин!!! Зона не простит этого, не простит нам обоим"
Голос стал еще свирепей и агрессивней, походя на злобное рычание.
"Она выпьет твой разум и сожрет мозги. Твои страдания для нее лишь безумная игра. Ты даже не представляешь, на какие мучения Зона тебя обречет. Если они не понимают или не чувствуют ее как ты, то для них сгинуть в ее глубин ах означает просто смерть. Но для нас она подготовит нечто особенное, в свойственном ей вкусе, чья суть находится далеко за пределами нашего понимания. Она узнает твои мысли и вывернет твое нутро. Ты же знаешь, от нее нельзя скрыть свои даже самые тайные помыслы и, проведав о твоем предательстве, она тебе отомстит. Ты будешь умирать бесконечно долго всеми н е в о з м о ж н ы м и способами. Ну же, сталкер, скажи, что я неправ. Скажи"
Снова послышалась ехидная насмешка.
"Не скажешь, потому что видишь мою правоту. Знаешь, к огда я на них смотрю, то у меня возникает чувство рвоты. Все они мне омерзительны, ибо Зона для них лишь место для ублюдочных операций. Таким отношением они оскорбляют ее, а Зона такого не прощает. Им не удастся ее обмануть. Зона знает и мой голос ее отражение внутри тебя. Ты вышел за Периметр , но вынес ее частицу внутри себя. Сталкер, н еужели за все эти годы, ты так и не понял главного? Ты можешь уйти из Зоны, но Зона в тебе никогда не исчезнет и, делая хуже ей, ты сделаешь хуже себе. А за такое святотатство она внутри тебя выроет преисподнюю - твой собственный, твой персональный ад"
Со лба Меткого потекли струйки пота и он чуть опустил голову, чтобы другим, включая сидевшего рядом офицера, казалось будто он задумался. Возникшую дрожь в руках пришлось унять, с силой сжав кулаки.
"Откуда взялся этот голос? – с неподдельным страхом спросил себя Меткий. – Или я начинаю сходить с ума вне Зоны? Твою же мать, это больше напоминает шизофрению, но черт бы побрал, я никогда не страдал этим недугом, да и психологи на этой базе выявили бы во мне такую патологию. Нет, нет, нет... Этого не может быть"
С трудом вернув самообладание, Меткий смутно начал догадываться о причинах, вызвавших из каких-то темных глубин его сущности этот отталкивающий голос. Несомненно, они были связаны с Зоной, но способна ли она так влиять на него? У него возникло ощущение, словно каким-то неведомым образом все его опасения на счет операции были нащупаны чем-то изнутри и подняты на самый верх.
Или злобный голос все же отражал его собственное мнение?
Меткий мотнул головой, пытаясь вернуть внимание. Кто-то задал вопрос генералу, но сталкер поначалу даже не понял, откуда тот последовал и лишь с усилием воли заметил сидевшего рядом с Егоровым офицера, который и задал его. Часть ответа Селезнева сталкер пропустил, поэтому довелось слушать лишь вторую половину.
– ...и другого способа не существует. Вы не понесете с собой вакуумную бомбу, хотя и ее мощности, возможно, не хватило бы для поражения объекта. Сами поразмыслите – и поймете безальтернативность такой идеи.
– Товарищ генерал, а если сбросить с самолета бомбу высокой пробивной силы? – спросил один из грушников.
– Исключено, – отрицательно покачал головой генерал. – Гипоцентр залегания объекта расположен под тремя ста сорока метрами твердой породы. Никакая противобункерная бомба здесь не поможет. Кроме того, придется бить по сектору ответственности НАТО, а это влечет большие политические риски, не говоря уже про возможность спровоцировать непрогнозированную реакцию аномалий на поверхности и скачкообразное расширение Периметра. Так глубоко под землей, как известно, их гораздо меньше, а значит и вероятность зацепить существенно ниже. Остается ядерный заряд. Кроме того, высказанная сталкером идея использовать маршрут с наименьшей плотностью аномалий имеет под собой еще одно основание. Электроника ядерного заряда чувствительна к полям аномалий и, стало быть, другого варианта у нас все равно нет.
Селезнев заметил некоторую отрешенность Меткого и, окликнув его, спросил:
– Каково твое мнение, старатель?
Сталкер поднял взгляд и с каким-то усталым видом да некоторой небрежностью в голосе ответил:
– Я не берусь судить о последствиях применения столь мощного оружия в Зоне. Как бы мы не поменяли шило на мыло.
– То есть? – выпрямился Платов.
– Мы можем решить одну проблему и получить другую, ничуть не менее опасную. Надеюсь, ваше руководство это учтет.
– Ты не знаешь наверняка последствий, – возразил генерал Селезнев, – последствия могут быть и куда слабей.
– Верно. Но мы-то этого не знаем? – в той же манере парировал сталкер. – Решение принимаю не я, поэтому последнее слово за Москвой. Честно говоря, я вообще не уверен, что кто-нибудь на всей планете сумеет ответить на вопрос о последствиях. Здесь мы достигли края наших возможностей и все, что произойдет дальше нельзя просчитать.
Генерал кивнул.
– Твое мнение ясно. Полагаю, основные вопросы мы обсудили. У кого-то еще есть, что сказать?
В ответ все промолчали, пытаясь справиться со всей невероятной информацией, которую им довелось услышать на этом совещании.
– Хорошо. Все остальные детали операции в целях секретности вы узнаете непосредственно перед забросом. Благодарю за внимание, совещание окончено. Готовьтесь, скоро вас всех вызовут.
Присутствовавшие встали и последовали к выходам, которых, как выяснил Меткий, на самом деле было двое – второй находился с противоположной стороны помещения. Заметив сталкера в толпе, Селезнев протиснулся между офицерами и подозвал к себе. Дождавшись когда остальные покинут зал, генерал с предельно серьезным видом обратился к Меткому.
– Послушай, Витя, давай начистоту. Здесь нет прослушки и мы вдвоем, поэтому тебе нет смысла увиливать от моего вопроса.
Сталкер оглянулся – скорее инстинктивно, нежели по какой-либо рациональной причине, и прямо посмотрел в глаза генералу.
– Слушаю.
– Скажи мне, как сталкер сталкеру: Зона ответит? Только без отповедей в духе "я точно не знаю" или "Зону не просчитать". Мне не интересны доказательства. Мне нужно только твое мнение. Но честное. Имей ввиду, я пойму, если ты попытаешься увильнуть.
Взгляд Меткого упал куда-то в пол, что, как заметил Селезнев, явно свидетельствовало о внутренней борьбе в сталкере. Лишь несколькими секундами позже Меткий сумел вытянуть из себя ответ.
– Вопрос не в том, отреагирует она или нет. Здесь все и так понятно. Но вы ведь не об этом меня спрашиваете, так ведь? У вас большой опыт выживания внутри Периметра, значит, вы ответ и так знаете. Но что-то мне подсказывает, что бояться стоит отнюдь не ее расширения.
– О чем ты? – напрягся Селезнев.
– Поймите, чем сильнее мы вмешиваемся, тем более жесткими становятся условия в Зоне.
По взгляду Селезнева было видно ожидание другого ответа на свой скрытый вопрос, но отнюдь не такого.
– Что тебя натолкнуло на такой вывод? – сглотнул Селезнев.
– Вы сами сказали, что доказательства вам не нужны, – пожал печами Меткий.
Генерал понимающие кивнул головой.
– Спасибо, Витя. Теперь ступай. Скоро твои навыки понадобятся снова.
Глянув в серые глаза сталкера, он пожал ему руку и задумчиво смотрел вслед до тех пор, пока тот не вышел через вход в подземный штаб.
***
А внутри себя Меткий слышал настойчивый голос. Подобно пламени, выросшего из искры, теперь он становился все более невыносимым и подавить его усилием воли оказалось все тяжелей.
"Я знаю, ты меня слышишь, – скреб внутри голос, – тебе от меня не избавиться. Я твой худший кошмар. Я твой бич. Я твои сомнения. Я твоя подлинная совесть, а не та фальшивка, которой ты отметаешь меня от себя. Но я же и твое спасение. Для него нужно сделать один простой шаг"
«Убирайся!», – раздался крик внутри.
"Но я вернусь. Т еперь я всегда буду возвраща ться , сталкер"
***
Москва, Кремль . 4 ноября 2016 года
Оперативное совещание Совета Безопасности Российской Федерации
В совещании прин имают участие:
Президент России Михаил Квачков
Председатель Правительства Вячеслав Зарубин
Руководитель Администрации Президента Федор Соловьев
Председатель Совета Федерации Дмитрий Ключевский
Председатель Государственной Думы Лидия Шамилова
Секретарь Совета Безопасности Владимир Харламов
Министр обороны Юрий Шитов
Министр внутренних дел Леонид Вассоевич
Министр иностранных дел Владимир Колесников
Директор Федеральной службы безопасности Анатолий Макашов
Директор Службы внешней разведки Евгений Фадеев
Приглашенный докладчик – начальник ГРУ ГШ ВС РФ, генерал армии Кирилл Остапов
Такого эмоционального напряжения Михаил Алексеевич Квачков не испытывал уже давно, наверное, со времен получения самой первой информации о готовящемся вторжении в Иран. Тогда разведка доложила о планах проведения военной компании Запада руками своих ближневосточных сателлитов еще за долго до того, как три месяца спустя об этом пронюхали в СМИ. Весь его опыт и знания, полученные им еще в бытность сотрудником Международного отдела ЦК Компартии Советского Союза, указывали на исключительность текущего кризиса, невиданного со времен последней мировой войны. Противостояние с Западом достигло такого накала, что на этом фоне даже Карибский кризис и годы президентства Рейгана в США смотрелись уже не настолько угрожающими. Кое-кто из горячих голов в Конгрессе вероятного противника прямо заявлял о необходимости экстренно нарастить систему противоракетной обороны для обеспечения безответности Глобального Молниеносного Удара против любой страны или коалиции стран на планете с обязательным исключением всякой возможности ответного удара, включая и ракетно-ядерного. Переводить слова этих «ястребов» не требовалось – всем и каждому была понятна подлинная цель такого удара и имя ей Россия. Но пока на подобный шаг в американском истеблишменте не могли пойти из-за слабости самой ПРО и отсутствия всех компонентов для Глобального Молниеносного Удара, куда входили даже орбитальные платформы. Соответственно оставался риск получить сокрушительный ответ или же ответ, при котором потенциальные потери и издержки уровняют военные и геополитические выигрыши от прямой агрессии против России, а потому ставка сделана на альтернативные методы. Сюда входили и «цветные революции» на периферии ее границ, и прямая дестабилизация в ключевых зонах влияния Москвы. Собственно запущенная цепная реакция катастрофы под названием Арабская весна теперь докатилась и до Ирана, вот только в Вашингтоне, Эр-Рияде и Иерусалиме не хотели ждать; планетарный капиталистический кризис, рост экономической мощи Китая и якобы имевшая место иранская ядерная программа не давали покоя мировому «жандарму» и его вассалам. Критически требовалось средство единомоментно решить сразу несколько проблем и если не выйти из кризиса, то хотя бы его отсрочить – в современном постмодернистском мире мало кто заглядывал на несколько шагов вперед и фраза «нам бы только ночь простоять да день продержаться» стала едва ли не общемировым лозунгом. Война против Ирана под предлогом недопущения создания им оружия массового поражения и борьбы с «государством, спонсирующим терроризм» до смешного напоминали обвинения Ирака времен Саддама Хусейна. Именно под этой фальшивкой целую страну, а затем и регион вбомбили в каменный век и только больше десяти лет спустя главные инициаторы вторжения развели в сторону руки и сказали: «Ну, ошиблись мы». С кем не бывает? Плевать, что цена такой «ошибки» выражалась в миллионе убитых, еще больше раненных и искалеченных судеб. Для Запада геноцид и обречение на вымирание любого количества людей никогда не являлось проблемой и каким-то серьезным препятствием если того требовали их интересы. Так что удар по Ирану, способный обернуться новой, еще большей для региона и всего мира, катастрофой неизбежно должен срикошетить и по России, а значит и лично по ее Президенту Михаилу Квачкову, рассуждал он.
Вдобавок ко всему навалилась новая напасть, делавшая всякие прогнозы вообще лишенными смысла. Имя ей было Зона. Возникнув десятью годами ранее, она идеально вписалась в замыслы стратегических противников России, которые замышляли хаотизировать все пространство вокруг нее. Возникновение никому непонятной аномалии Запад немедленно включил в стратегию непрямой войны против России и персонально против ее Первого Лица. Квачков прекрасно понимал, что начальной фазой будет отстранение его от должности, а уже затем всерьез возьмутся за развал страны. Впрочем, одно другому не мешало. Проблема для него лично заключалась в том, что выстроенный при нем внутриэлитарный баланс мог существовать лишь в определенных условиях – наличия стабильности, в том числе за счет продажи углеводородов и при наличии других ресурсов. Как только в этой схеме наступал дисбаланс, под угрозой оказывалась вся система и финальной фазой подобного сценария становилась неограниченная война всех против всех. Если сюда добавлялся внешний враждебный фактор, то возникали наиболее оптимальные условия для распада страны и ее конца в историческом и физическом смыслах. Квачков этого не мог не понимать, но для выхода из текущего кризиса нужно было перешагнуть через самого себя, совершить поистине титанические сверхусилия. И, конечно же, зачистить пятую колонну – одного из главных центров масс в выстроенной системе. Их влияние было слишком велико, чтобы оказалось возможным его игнорировать. Каждый из политических кланов давил на Первое Лицо, ибо никто не хотел остаться в пролете в условиях кризиса и нарастающего, как снежный ком, противостояния с Западом. В подобных обстоятельствах невозможно принять какое-либо значимое решение без ущерба интересам одной из сторон, но Квачкову, как главному арбитру в межклановых склоках, в ближайший час придется такое решение принять. Вопрос заключался в том, кому отдать предпочтение – сторонникам нейтралитета в случае широкомасштабной войны с Ираном или же ратовавшим за его активную поддержку военно-техническими мерами и даже оказанием прямой военной помощи.
Размышляя над всем этим, глава государства снова открыл перед собой документ с грифом "особая важность" и пометкой "лично для Президента". Буквально сутки назад данный документ был доставлен ему из Главного разведывательного управления и его содержание привело Квачкова в состояние тревожного замешательства. То, о чем он прочел в докладе, выходило за рамки всего, с чем ему приходилось сталкиваться. Президенту России казалось, что удивить его, да еще после возникновения Зоны, решительно невозможно. Сводки об аномалиях, чудовищных мутантах и артефактах уже давно воспринимались простой рутиной. Естественно, ему на стол клали лишь самую важную выжимку, но то, что еще лет девять назад повергало его в изумление, сейчас вызывало интерес не больше, чем любая другая новость. Воистину удивительная штука человеческая психика. Без ее способности к адаптации ко всему на свете человечество давно бы вымерло, не дорастя в своем развитии выше палеолита. Квачков считал, что после возникновения Зоны и ее вывертов ему больше нечему удивляться и лишь только взглянув в абсолютно секретный доклад, он понял, насколько сильно заблуждался.
"...вывод о наступлении так называемой активной фазы ... "
"...будет представлять беспрецед е нтную угрозу нацио н альной безопасности ... "
Просматривая заключение специалистов, у Квачкова вдруг разболелась голова и он вспомнил последний разговор по закрытой линии с министром обороны и начальником ГРУ, пошедший, естественно, без самых важных подробностей. Информацию такого уровня можно было обсуждать исключительно в полностью надежном помещении. Поведанное ему настолько выбивалось из привычного мира, что он не сразу смог поверить в услышанное. С министром они договорились все детально обсудить на ближайшем совещании Совбеза. А еще лично, с глазу на глаз.
Президент окинул взглядом свой кабинет, словно мог расстаться с ним после совещания, хотя до выборов было полтора года. Тряхнув головой, Квачков только сейчас обратил внимание на сигнал с коммутатора. Он нажал кнопку.
– Михаил Алексеевич, в зале уже все собрались, – сообщил женский голос.
– Спасибо, – ответил он и отключил. Застегнув пиджак, Квачков встал из-за своего роскошного стола, сделанного из уральского малахита, и направился к противоположной от его рабочего места парадной двери, за которой сразу находился зал заседаний Совета Безопасности Российской Федерации. Дверь ему открыл один из помощников и когда Президент вошел в зал все присутствующие встали, как того требовали этикет и дань уважения к главе государства. Он кивнул головой, показывая, что можно садиться и прошел вдоль длинного ряда искусно сделанных деревянных стульев с обитыми зеленой тканью сиденьями и подлокотниками. Воссев на главном месте спиной к флагу России и Президентскому штандарту, Квачков приветствовал присутствующих, с удовлетворением заметив отсутствие прессы, которую на данное совещание не допустили по его же указанию. Почему-то в последнее время представители СМИ его раздражали, хотя за годы, проведенные на самых высоких постах, он к ним привык настолько, насколько привыкают к шуму улицы или к новостным ведущим.
– Коллеги, – взял слово Президент после того, как зал покинули все, кому не положено присутствовать на заседании Совбеза, – как вам известно, сегодняшнее совещание посвящено сложившейся чрезвычайно сложной и угрожающей ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также в связи с фиксирующейся активностью в Чернобыльской аномальной Зоне. Из-за особого характера вопросов, которые будут затронуты, большинство присутствующих многое услышат впервые. Хотел бы подчеркнуть, что все сказанное относится к информации наивысшей степени важности и, как вы понимаете, является полностью закрытой. Для разъяснения деталей на заседание был специально приглашен начальник Главного разведуправления, генерал армии Кирилл Петрович Остапов.
Под взглядом Президента седовласый генерал приветственно встал и тут же сел на место. Окинув всех взором, Квачков продолжил.
– Последние сводки, предоставленные нашими специальными службами, все больше указывают на готовность коалицией западных и ближневосточных стран нанести военный удар по Ирану. Ситуация достигла критического значения и перед нами давно встал вопрос: как реагировать на сложившуюся угрозу? Коллеги, мы уже без малого целый год мониторим обстановку и моделируем возможный ход развития событий. С одной стороны оценки наших военных специалистов и разведок указывают на риск скачкообразного роста террористической активности на южных границах России, если сценарий полномасштабной войны окажется неизбежным. В связи с этим существует устойчивое мнение оказать помощь нашим иранским партнерам и дать понять Западу и его союзникам неприемлемость риска вторжения. В то же время нам всем известна противоположная точка зрения о необходимости придерживаться нейтралитета и ограничиться только поставками оружия Тегерану. Так вот, ознакомившись с последними сводками, я пришел к выводу, что сегодняшнее совещание должно поставить точку в затянувшемся противостоянии позиций. Прошу от вас предельного внимания во время своих высказываний. Однако прежде, чем мы приступим к обсуждению основного вопроса – хотя может случиться, что главным будет отнюдь не ближневосточная проблема – с докладом выступит специально приглашенный начальник ГРУ. Прошу вас, Кирилл Петрович.
Остапов слегка прокашлялся в кулак и, разложив бумаги перед собой, он с присущей ему рассудительностью приступил к заранее продуманной речи.
– Благодарю, Михаил Алексеевич. Уважаемые коллеги, я не стану занимать много времени и приведу наиболее важную выдержку из того объема информации, полученной нами за последнее время. Как вам известно, Вашингтон готовится возглавить военную коалицию против Исламской республики Иран силами так называемого "Арабского союза", где главную роль возьмет на себя Саудовская Аравия. Уже собран кулак почти в четыреста тысяч человек и в ближайшее время его нарастят почти вдвое. Авиационную поддержку возьмут на себя Соединенные Штаты, некоторые страны НАТО и Израиль. На авиационных базах ВВС США в регионе Ближнего Востока и Персидского залива в частности, сосредоточено почти две тысячи самолетов и вертолетов, включая стратегическую авиацию B-2, B1-B. По нашим данным израильтяне массово закупили у США сверхтяжелые противобункерные бомбы GBU-57A/B, массой в тринадцать с половиной тонн каждая. Параллельно ряд западных СМИ непрерывно ведет антииранскую истерию и выдает ложные сообщения о якобы имеющих место нарушениях прав человека, массовых убийствах, пытках, спонсировании терроризма и притеснении иранской оппозиции. Вбрасываются ложные сообщения и организуются провокации с целью скомпрометировать иранское руководство в глазах международного сообщества. Все приведенные меры указывают на создание необходимого информационного фона, чтобы и у рядового обывателя, и у правительств во всем мире создалось впечатление не просто неизбежности войны, а ее скорейшей необходимости.
В этой связи наши аналитики и экспертное сообщество, несмотря на имеющиеся разногласия по целому ряду вопросов, сходятся в главном: удар по Ирану есть важная, но не ключевая цель грядущего пожара войны. Подлинно стратегическая цель состоит в создании гигантской незаживающей раны от Турции, где идет гражданская война с курдами, до Афганистана и Пакистана, куда должны будут вовлечены страны Средней Азии, а значит Россия и Китай. Именно нас и китайцев видят в качестве главных целей американская военная машина и возглавляющие ее элитарные группы. Саудиты и израильтяне, руками которых в основном и должно вестись противостояние с Ираном, преследуют свои более локальные интересы. Фактически Иран является единственной крупной страной в регионе Большого Ближнего Востока, не охваченного бесконечной раздираемой войной, и его снос обрушит ситуацию окончательно. В случае успеха наши геополитические противники сумеют не только на десятилетия погрузить огромное пространство от Ливана до Пакистана в состояние перманентной военно-политической турбулентности, но и активизируют гигантское число террористических группировок, которые и станут одним их главных инструментов дестабилизации. Также преследуется цель разрушить среднеазиатскую и ближневосточную линии Шёлкового пути Китая, рассматривающего данный проект в качестве стратегического. Далее, не менее однозначными представляются последствия с нефтяным сектором. При наиболее вероятном сценарии развития военных действий у Тегерана не останется выбора, кроме как блокировать Ормузский пролив и тем самым создать коллапс в мировой экономике, поскольку цена на нефть подскочит до двухсот пятидесяти долларов за баррель – и это по самым скромным оценкам.
