Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"

Автор книги: Константин Стригунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

– Ждите меня снаружи, – произнес Экклезиарх и впился зубами в кусок человеческой плоти.

Адепт покорно удалился, оставив его наедине. Когда "пир" был завершен, главный адепт подошел к клетке и снова протянул руку внутрь, но злобное существо не вцепилось в него, а лишь послушно подставило свой бок. Экклезиарх провел по его жесткой серо-коричневой шерсти рукой в перчатке, а затем повернул затвор клетки и рванул на себя. Чудовищная тень почти бесшумно выскользнула из своего добровольного заточения. Взглянув на главного хозяина, она пошла за ним к выходу, заставив в страхе умолкнуть всех остальных тварей. Существо теперь знало свою новую цель.

***

Внутри Периметра

– Внимание! – прозвучал голос пилота через интерком. – Превышение предельно допустимого уровня радиационного фона! Всем одеть противогазы!

Разведчики немедленно выполнили команду и натянули средства защиты. Шлемы одели после них.

– Сколько до точки высадки? – спросил Егоров через гарнитуру и посмотрел в иллюминатор напротив него. Где-то вдалеке что-то вспыхнуло огненно-красным сиянием и вниз полился целый огненный дождь, сжигая все, что окажется под ним. Такие аномалии нередки в центральных территориях Зоны, напомнил себе майор, и постарался сконцентрироваться.

– До высадки три минуты, – сообщил пилот. – Приготовиться!

Стимуляторы помогли вернуть силы Меткому и сейчас сталкер даже не ощущал травм, полученных еще в рейде Сумрака и в схватке со Стрижом, однако мрачные мысли никуда не делись. Он сосредоточился на своем оружии, объятый знакомым чувством возвращения в Зону, которое не мог понять тот, кто не бывал в запретных землях. Но что-то было не так. Внутри словно скреблись кошки и где-то послышался злобный голос. Он хотел начать терроризировать сталкера, однако Меткий усилием воли подавил его в себе.

"Проклятые сомнения! – чертыхнулся он. – Нельзя позволить им взять вверх. Раз взялся за дело, то не бойся. Не дай подчинить себя"

"Она знает, что ты здесь, – прорвался злобный голос, – она чует. Ты что, думал вам удастся вот так, втихаря залететь сюда, пострелять и свалить? Неужели ты настолько глуп, сталкер?"

Меткий ничего не ответил и просто посмотрел на других бойцов, молча сидевших внутри вертолета. Плохое чувство никуда не уходило, но сталкер не хотел говорить об этом другим. У него не было доказательств, а чуйку, будь она хоть трижды важной для любого ходока, в качестве аргумента не используешь. Нужно что-то еще. Да к тому же вертолет пролетал над Северными землями и сейчас могло случиться все, а значит добавлять дополнительной нервозности совсем не в тему.

Обмыслить этот вопрос сталкер не успел из-за странного звука, который услышал он и все остальные. Снаружи по корпусу вертолета словно постукивали с разных сторон, добавляясь к общему шуму двигателя и грохоту разрядов от воздушных электр.

– Что это было? – прозвучал в наушниках тревожный голос Филиппова.

Грушники стали растерянно смотреть по сторонам, прежде всего обращая свои взоры в ту сторону, откуда доносился стук.

– Командир, что за звуки? – спросил Егоров через систему внутренней связи.

– Пока не знаем, – ответил пилот, – как будто снаружи что-то бьется о корпус вертолета. Но я пока ничего не ви...

Договорить он не успел. Впереди командир вертолета заметил нечто вроде тучи, которая каким-то непостижимым образом быстро сокращала дистанцию и стремительно меняла свое направление, выписывая в небе огромные зигзаги.

– Держитесь! – прокричал он в микрофон. – Слева к нам приближается неизвестный объект! Саня, уходим в сторону!!

Вертолет резко накренился и дернулся вправо, из-за чего разведчики всеми силами вцепились за ремни и сиденья. Из наушников непрерывно раздавался шум вперемешку с криками пилотов.

– Командир, справа! – голос принадлежал второму пилоту.

– Черт!!! – отозвался напарник и в этот момент откуда-то сбоку последовал мощнейший удар, от которого вертолет мотыльнуло так, что только чудом никого не вырвало вместе с сиденьями. Раздался полный тревоги голос бортинженера:

– Пробоина в хвостовой части, сверху начало течь масло!

– Какого хрена?!! – крикнул первый пилот, наблюдая через прибор ночного видения за тем, как "туча" распалась на несколько движущихся частей. – Оно живое!!!

– Что там у вас происходит?! – заорал Егоров в гарнитуру.

– Какая-то форма жизни, но... дьявол! Оно... они нас облепили!!

По бронированному стеклу кабины экипажа ползали странные создания метрового размера с множеством крыльев и с непропорционально огромными зубастыми челюстями. Их резкие движения не прекращались ни на секунду. От одного вида их жутких светящихся в темноте глаз, кровь стыла в жилах. На мгновение все члены экипажа позабыли обо всем на свете и только выучка вытащила их из оцепенения, вызванного невиданным зрелищем. Они не знали, что аналогичную картину через иллюминатор наблюдал и Меткий в момент, когда небо озарилось серией молний и вспышек воздушных аномалий. На распознание нового врага Меткому понадобилось всего лишь мгновение. Внутри у него все перевернулось.

– Сордесы! – с плохо скрываемым ужасом прокричал он, указывая рукой в сторону иллюминатора. – Командир, надо снижаться или погибнем!!

– Понял, – ответил Егоров, тут же оценив ситуацию. Он знал, что представляют собой эти существа. – Всему экипажу: нас атаковала стая сордесов! Необходима экстренная посадка! Повторяю: нужна экстренная посада! Улетать от них бесполезно!

– Принял! – прохрипел первый пилот и сделал очередной маневр уклонения, пытаясь не попасть под поток летающих существ. – Снижаемся!

Тут же последовал очередной удар уже слева по борту. Тряхнуло так, что один из бойцов внутри рухнул на пол – не помогли даже пристяжные ремни. Его тут же попытались поднять и посадить на место, но очередной удар этому помешал. Более того с диким грохотом от удара раскрылась рампа и внутрь ворвался мощный поток холодного воздуха.

– Держись за мою руку! – заорал Филиппов и постарался нагнуться в сторону разведчика, но непрекращающееся болтание вертолета откинуло его назад. Лежавшего на полу бойца дернуло в сторону открытой рампы, но одной рукой он успел ухватиться за протянутую руку своего товарища.

– Затягивайте его внутрь!! – орал во всю глотку Егоров.

В этот момент по внутренней связи снова раздался голос бортинженера.

– Командир, открылась рампа! Отказ дублирующей гидросистемы!!

– Твою мать... ничего, прорвемся! – ответил первый пилот и тут же с огромной скоростью одна из тварей пробила бронестекло кабины и снесла голову командиру вертолета, обдав кровавым фонтаном двух его напарников. Серебристое многокрылое тело с черной шерстью твари с бешенной скоростью извивалось, пока несколькими секундами позже не вырвалось в образованную пробоину. Бортинженер завопил так, что его крик у остальных отдался болью в ушах.

– Они... они пробили бронестекло!! – кричал второй пилот, еще не успев до конца осознать смерть командира вертолета, рухнувшего безжизненным трупом на приборную панель. – Лёша, что по высоте?!

Бортинженера трясло, но каким-то неведомым образом он все же сумел взять себя в руки.

– Высотомер сдох! – сообщил он. – Упало давление в основной гидросистеме, но пока работает!

– Вот же... один хрен дотянем!

В наушниках прерывисто запищал сигнал тревоги и вертолет завертелся волчком, теряя высоту. От бешенного вращения разведчиков вжало в стены. Воздушный поток с жутким шумом слился с общей какофонией рева двигателя, оглушающим визгом сотен крылатых существ снаружи и грохотом невесть откуда возникшей бури. Упавшего на пол разведчика удержать не удалось и он отлетел к самой рампе. Только каким-то немыслимым образом ему удалось ухватиться за ее ребристый край.

– Я схвачу его! – прокричал самый ближний к нему боец, но было поздно. Огромная центробежная сила оторвала разведчика и выбросила его из вертолета с чудовищной скоростью – так, что даже крика никто не услышал в этой непрерывной вакханалии.

– Не-е-ет!!! – выдохнул Егоров и со злости рванул было лямки ремней, но с боку его позвал знакомый голос:

– Майор! – кричал сталкер. – Надо... включить прожектор! – из-за вращения и болтанки дыхание сбивалось, но командир группы все понял и что есть сил по внутренней связи дал команду:

– Включи прожектор, повторяю, включи прожектор! Свет их отпугнет!!

– Понял, – ответил второй пилот и, пытаясь справиться с управлением, – нажал нужную кнопку, активировавшую закрепленный под кабиной прожектор и мощный луч света разорвал тьму. Туча существ с ужасающим воплем разлетелась в разные стороны как от удара молнии.

– Получилось! – радостно вскрикнул второй пилот и на мониторе определил нужное место. – Мы вышли к точке высадки...

Вертолет окончательно перестал слушаться и теперь никто не мог сказать, сколько их отделяло от поверхности земли. Второй пилот потерял чувство глубины и надеялся, что тяги хватит для посадки.

В одном из окон-иллюминаторов что-то особенно ярко вспыхнуло и Меткий, обернувшись, вместе с несколькими бойцами увидел зарево огня.

– Пожар по правому борту! – хором крикнули разведчики. Информация об этом была немедленно доведена до бортинженера, который и сам уже знал о поражении подвесного топливного бака. – Саня, дымим! Правый бак...

– Ясно... – выдавил из себя второй пилот и выключил двигатели, одновременно уменьшив шаг винта. Все почувствовали, как вертолет резко набрал скорость падения, но вместе с этим обеспечил мощный поток воздуха, набежавший снизу к несущему винту, приводя его в самовращение. Такой режим авторотации создал крутящий момент, не давая вертолету свалиться в свободное падение. Теперь через приборы ночного видения второй пилот смог рассмотреть приближающуюся поляну, выбранную командованием для точки высадки подразделения.

– Приготовиться к удару! – крикнул он, стараясь держать ручку управления "на себя". Вертолет довольно резко "клюнул" носом и в этот момент последовал удар о землю. Меткий едва успел упереться ногами в пол и ухватиться за пристяжные ремни, как в одно мгновение все в буквальном смысле перевернулось с ног на голову. Хотя амортизаторы поглотили значительную часть кинетической энергии при падении, но удара хватило, чтобы вертолет с чудовищным грохотом завалился на правый борт. Меткому, показалось, что на несколько мгновений он потерял сознание и, очнувшись, обнаружил себя висящим на ремнях, слыша крики остальных бойцов. Громче всех орал Егоров.

– Все за борт!! Валет – что с грузом?!

– Цел, командир, – ответил сержант и поднял рюкзак так, чтобы его можно было нести.

Бойцы помогали друг другу освободиться от ремней своим камрадам и Меткий почувствовал, как кто-то отстегнул лямку его ремня, мешавшего спуститься вниз. Грузовая кабина серьезно деформировалась и теперь тащиться через нее было проблематично. Откуда-то сверху что-то полилось. Подняв голову, сталкер заметил, как через образованный разлом в верхней части грузовой кабины вытекала какая-то жидкость. В одну секунду он все понял.

– Керосин! Все на выход, пока живьём не сгорели! – рявкнул Меткий, подстегнув и без того спешивших разведчиков к еще более быстрым действиям. За считанные секунды внутри отсека по щиколотку набралось горючего, готового в любой момент воспламениться. Проход из рампы от удара о землю попросту сплюснуло и выход из него оказался полностью заблокированным. Тогда Егоров первый добрался к сдвижной двери в двух метрах над ними. При падении она погнулась и заела из-за деформации всего корпуса.

– Князь, проверь экипаж! – скомандовал майор и вместе с еще двумя грушниками дернул сдвижную дверь, но та не поддалась. Рядовой Князевич нагнулся, вытерев смотровое стекло противогаза от керосина, и заглянул в окно погнутой двери в кабину экипажа – ее тоже заклинило. Бортинженер в своем откидном кресле лежал с вывернутой шеей под неестественным углом – он был мертв, как и обезглавленный командир экипажа. Единственный, кто еще шевелился, был второй пилот. Недолго думая, рядовой прикладом автомата нанес удар по стеклу двери, но выбить его не получилось, зато его действия привлекли внимание пилота, который снял шлем и что есть мочи крикнул:

– Покинуть борт!! Не думайте обо мне, я сам...

– Но как..., – попытался возразить Князевич, однако второй пилот был непреклонен.

– Я говорю – уходи! – прохрипел он и показал на дыру в кабине.

– Понял! – кивнул рядовой.

– Что там? – спросил Егоров, все еще борясь с заклинившей дверью. Счет времени шел на секунды.

– Первый пилот и бортинженер мертвы, второй пилот сказал, чтобы мы выбирались без него. Он вылезет через кабину.

– Ясно, – отозвался майор и к нему и еще двум грушникам на помощь протиснулся Меткий. – Вместе налеее-гли!!

С третьей попытки дверь поддалась и ее со скрипом отодвинули в сторону.

– Пошли, пошли!! – подгонял майор и первый подставил сложенные ковшом руки. – Валет, ты с грузом на выход! Беги к деревьям, не дай себя схватить!

– Понял командир! – ответил сержант Колосов и вытащил рюкзак с контейнером из грузового отсека наружу и только затем при помощи остальных сам выбрался из вертолета. Полусогнувшись, он сполз на землю, стараясь всеми способами не попасть под остаточное вращение погнутых лопастей винта.

– Командир, твоя очередь! – настоял Филиппов и вместе с еще одним бойцом помог Егорову выбраться наружу, а уже оттуда майор взялся помогать остальным.

– Сталкер, давай руку! – крикнул он Меткому и тот вместе с рюкзаком и автоматом вылез из вертолета.

– Я помогу пилоту, – сообщил он Егорову и в ответ получил утвердительный кивок командира, вытаскивавшего очередного разведчика.

Сталкер оперативно подобрался к аварийно сбрасываемому блистеру сбоку на кабине экипажа, но от резкого звука сверху Меткий вынужденно опустил ноктовизор и поднял взгляд в черное небо. Огромная – в сотни, если не тысячи, особей – стая сордесов кружила метрах в двухстах над землей, все еще взволнованная лучом от прожектора. В памяти всплыли слова Косматого о том, что эти твари весьма чувствительны к свету и не переносят его. Возможно, у них был шанс добраться до леса, подумал сталкер. Понимая, что пилот ранен и не в состоянии выбраться самостоятельно, Меткий несколько раз постучал по стеклу и тем самым привлек его внимание. Сталкер указал на специальную ручку в углу блистера внутри кабины и пилот, к удивлению разведчика, сразу же понял, чего от него хотят. Ему удалось освободиться от ремней и с огромным усилием дотянуться до ручки. Рывок вниз – и блистер выдвинулся наружу. Меткий отодвинул в сторону эту аварийную дверь и схватил пилота за руки.

– Не дергай! – взревел пилот и застонал. Тогда сталкер медленно, насколько был способен, вытянул человека из проема. Спустившись вниз, он крикнул ему:

– Давай за мной – я тебя подхвачу!

На помощь Меткому подбежал кто-то из грушников.

– Нет времени его медленно спускать – в любой момент вертолет загорится! – крикнул он, но из-за противогаза Меткий не смог его узнать.

– Ясно, – ответил сталкер и обратился к пилоту: – Прыгай или мы все здесь зажаримся!

– Не могу, – простонал пилот, – моя нога... она, кажется, сломана.

– Если не прыгнешь, то подохнешь!

Последняя фраза явно подействовала и офицер российских ВКС насколько мог аккуратно спрыгнул вниз, точнее буквально свалился с вертолета. Меткий, грушник и еще один подоспевший разведчик втроем поймали его и под команду Егорова потащили пилота вместе со своим оружием в сторону деревьев. Тем временем больше половины группы удалось покинуть вертолет, все сильнее поглощавшийся пламенем, но вдруг откуда-то сверху раздался ужасающий коллективный вопль хищной стаи летающих существ, которая с поразительной синхронностью и грацией устремились к вертолету. В какой-то момент Егорову и остальным, кто успел выбраться из грузовой кабины, показалось, что стая их просто сомнет, но буквально на высоте приблизительно двадцати метров сордесы резко сменили направление, пролетев над головами грушников параллельно земле и снова устремились вверх.

– Они испугались света пламени! – сказал про себя майор и помог еще одному выбраться из вертолета. На его вопрос, сколько осталось внутри человек, он получил ответ "четверо". Никто не знал, насколько хватит испуга стаи, но ситуация складывалась критическая: с одной стороны свет от огня был прикрытием, с другой – задержка возле винтокрылой машины давала все шансы поджариться до состояния пепла. Внимание майора привлекла вспышка огня возле хвоста вертолета и он с утроенным рвением взялся вытаскивать последних бойцов. Снизу донесся крик.

– Уходите! Я не успею выбраться!

– Ты совсем охренел?! Давай сюда скорей! – крикнул Егоров последнему из бойцов и протянул ему руку, но в ту же секунду пламя охватило костюм разведчика и он вспыхнул как свеча. Огонь вырвался из дверного проема и не будь на майоре защиты, то не миновать ему серьезных ожогов.

– С-сука... – с отчаянием выдохнул Егоров и почувствовал, как его силком стащили остальные грушники.

– Командир, валим! – раздался возле его шлема чей-то голос. – Сейчас вертолет взорвется!

Встав на ноги, Егоров получил свой автомат, отложенный в сторону на время оказания помощи остальным бойцам, и вместе они бросились как можно дальше от полыхающей машины. Разведчики успели отбежать метров на двадцать, прежде чем огонь перекинулся на второй подвесной бак и с диким грохотом рванул так, что снижавшиеся сордесы снова испугались вызванной взрывом яркой вспышки света.

«Это наш шанс», – подумал Егоров и направился было к деревьям, но тут с ужасом осознал, сколь далеко они были. Перед тем, как судорожно прикинуть, как действовать дальше, он заметил впереди сталкера, который мчался к ним на всех парах.

– Какого черта ты вернулся?! – рыкнул майор на Меткого, но тот проигнорировал вопрос и сказал:

– Нам не успеть до деревьев, нужно прятаться в "шипучке"!

– Ты что, рехнулся?! Это же... А-а-а дьявол! Ладно, веди!

Разведчики со всех ног ринулись за Метким, который минутой ранее заприметил поляну, в очках ночного видения напоминавшую серо-зеленый пух высотой чуть меньше метра. Услышав характерный клекот, сталкер на ходу обернулся. В нескольких сотнях метров стая сордесов, то разделяясь, то снова сливаясь в одно целое, каким-то непостижимым образом огибала воздушные аномалии. Стало заметно, как в один момент она резко изменила свой, казавшийся хаотичным, полет и направилась в сторону убегавшей группы.

– Поднажали! – заорал Меткий. – У нас секунд двадцать, не больше!

Пояснений не требовалось и все ускорили свой бег, мысленно благодаря разведданные по этой поляне без гравитационных и электромагнитных аномалий, а значит, шанс влететь на всем ходу в одну из них был нулевой. Однако обнадеживающие факторы на этом и заканчивались и все разведчики просто кожей чувствовали, как их настигала огромная черная масса свирепых существ, от которых на открытой местности нет спасения. Гигантский коллективный хищник уничтожал все живое по ночам и любой, кто не успевал спрятаться, обрекался на страшную гибель. Об этом знал и прапорщик Антон Ковалев под псевдонимом Шорох, с которым Егоров протоптал едва ли не всю Зону. Экстремальный влет за Периметр отнял у него силы, хотя перед операцией его напичкали специальными стимуляторами. В какой-то момент равновесие его подвело и очередная кочка стала причиной подвернутой ноги разведчика. Он ухнул от боли и кубарем покатился по земле, понимая, что эта ошибка стала для него фатальной. Кричать и звать на помощь смысла не было: пока его услышат, пока вернутся, пока донесут – стая настигнет их всех много раньше. Зона ошибок не прощает и теперь Шорох осознал это со всей очевидностью. С удивлением Шорох обнаружил, что не испытывает страха смерти и просто достал несколько гранат. Выдернув чеку в одной из них, разведчик сделал шаг навстречу своей гибели. Стая настигла его и через две секунды десятки существ подняли в воздух человека, буквально заживо разрывая его на куски.

Раздался взрыв. Его звук заставил всех обернуться назад.

– Кто бросил гранату?! – проревел Егоров, с надеждой, что никто не погиб.

– Никто, – запыханно ответил один грушников. – Наших стало на одного меньше.

Майор скривился от душевной боли, но на большее сил уже не хватило. Оглянувшись, он заметил, что взрыв гранаты спугнул лишь часть стаи, остальные же существа продолжали гнаться за отрядом. Все разведчики своими спинами чувствовали, как мерзкие твари уже почти настигли их и приближающаяся впереди поляна "шипучки" показалась им спасением. При иных обстоятельствах подобные мысли могли счесть бредовыми, но летевшая за ними смерть не оставляла никакого выбора.

– Надо зайти как можно дальше! – задыхаясь, прокряхтел Меткий. – Всем мордами в землю вжаться!!

Наконец, грушники вбежали в густой ковер из пуха, чем-то напоминавший тополиный только в десятки раз толще. Как только бронекостюмы бойцов коснулись этого пуха, его мириады микроскопичесих ядовито-кислотных спор мгновенно впились в материал и с громким шипением полопались, выделяя токсичную жидкость. Словно подкошенные, бойцы ничком рухнули на землю в надежде, что при других обстоятельствах смертельная растительность сейчас станет спасением. Меткий почувствовал, как несколько тварей вцепились ему в рюкзак, но как только он нырком укрылся под защитой дьявольского пуха, те с воплем отцепились.

– Сработало! – вскрикнул Меткий. Перед входом в "шипучку" он поднял встроенный в шлем ноктовизор, чтобы не повредить его и теперь закрывал забрало руками. Через пальцы он в темноте заметил, как рядом с ним упал один из грушников. По его наполненному болью стону сталкер понял, что бойцу не повезло и куча пуха попала ему на забрало противогаза, буквально разъев его.

– По... моги... те, – сдавленно прохрипел грушник и попытался встать.

– Куда! – Меткий придавил его правой рукой. Разведчик задергался словно в конвульсиях, сопротивляясь попадавшим на лицо и через дыхательные пути спорам. Сталкер понимал, что если грушник поддастся панике и не выдержит, то с диким воплем кружащие над ними твари разорвут его в то же мгновение. Какое-то время конвульсивные движения разведчика продолжались, пока он вдруг не обмяк. Тогда убрав рукой пух, сталкер надвинул ноктовизор и повернулся в сторону бойца. Ладонью в перчатке он сгреб ядовитую псевдорастительность с его шлема и пододвинул к себе. От увиденного, Меткого передернуло. Тысячи спор прожгли смотровое ударопрочное стекло и попали на лицо разведчика, мгновенно разъедая кожу и мясо под ней. Грушник сделал несколько глубоких вдохов и, вероятно, споры буквально сожгли ему легкие. Лица просто не было – остались только пустые глазницы и кости черепа со следами страшного химического ожога. Сталкер чертыхнулся и почувствовал, как пух стал прожигать уже и его стекло. Он тут же перевернулся на спину, сгребя на грудь и живот всю "шепучку" с расчетом убрать ее от лица и одновременно защититься от сордесов, которые еще какое-то время с огромной скоростью кружили над залегшими разведчиками. На фоне черного неба Зоны они выписывали зловещие фигуры своего высшего пилотажа, издавая вопли наполненные разочарованием от того, что их добыча на сей раз оказалась везучей и сумела спрятаться в этой ватоподобной массе, причинявшей боль. Понадобилось еще не меньше десяти минут, прежде чем сордесы унеслись куда-то вдаль и все это время группа из двадцати человек пролежала в гробовом молчании. Как только настала кажущаяся тишина, Меткий крикнул:

– Ждать всем! Они могут вернуться.

"Зона взяла свою первую жатву, – сказал злобный голос откуда-то изнутри. – Это только начало"

Сталкер промолчал. Ему нечего было ответить. Оставалось ждать и убедиться, что твари больше не вернутся. Десятью минутами позже Меткий первый поднялся над "шепучкой" и уже вслед за ним остальные. Они взяли труп своего камрада и, разгребая ядовитый пух, молча направились в сторону леса, где их ждали остальные. Покинув поляну токсичной растительности, все негласно решили идти недалеко от нее на случай, если сордесы вернуться, но к всеобщему облегчению этого не произошло и отягощенные мрачными мыслями разведчики вышли к уродливому лесу. Зона встретила их, как и положено этой стерве.

***

Г лава третья

Инферно

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания

Вечером Френсис привели в одну из комнат для допроса. Со времени последнего разговора с агентами ФБР ее охватило странное чувство апатии и полного безразличия почти ко всему. Даже посещения ее адвоката и старого друга Гарольда Пиррса приносили мало радости. Все ее мысли были поглощены двумя вещами, во многом взаимоисключающими друг друга. Она настроилась и дальше противодействовать всем попыткам американского гестапо, как про себя Джанет прозвала ФБР, вытащить из нее признание, но с другой стороны где-то там, далеко за холодными стенами тюрьмы, находилась ее дочь. Гнусный тип, этот спецагент Фостер, явно сумел найти ее болевую точку. При одном имени этого подонка ее охватывала ярость, но усилием воли женщина подавила желание выйти из себя. На том и строился их расчет, напомнила она себе. Невозможно бесконечно переносить стресс – рано или поздно наступит слом и вот тогда человека можно брать голыми руками. Френсис твердо решила для себя, что обязана сделать все, чтобы оттягивать этот момент как можно дольше. Внутри одна из ее половин – слабая и немощная – постоянно ныла о том, насколько лучше будет для нее во всем сознаться. Так ей удастся не поломать жизнь своей дочери. Однако другая половина – сильная и несгибаемая – всякий раз одергивала ее, хлестала по щекам, заставляя взять себя в руки. Теперь эти противоположности вступили в неискоренимое противоречие, разрывая Френсис изнутри, но она не могла позволить федеральным ублюдкам взять над собой верх, о нет. Джанет безжалостно отгоняла от себя всякие мысли сдаться и даже просто продержаться некоторое время, а затем покорно склонить голову с оправданием в духе «я хотя бы попыталась» – для нее такое было равносильно оттянутому предательству. Она не могла позволить себе найти оправдание своей слабости и слому ее воли ФБР. Малышка Элизабет? При одной мысли о ее судьбе у Френсис сердце обливалось кровью, но стремление избежать слома карьеры своей дочери не давало ей права поступиться своими принципами.

"Должен же быть какой-то выход ... Должен, я знаю, должен"

На помощь русских она не рассчитывала – даже не потому что им могло быть наплевать на ее судьбу, Френсис знала, что это не так, просто ее воспитание и жизненный опыт научили рассчитывать на свои силы.

Скрипнула дверь и внутрь вошел охранник вместе с спецагентом Фостером, державшим в руках небольшой кейс.

– Добрый вечер, миссис Френсис, – почти добродушно произнес Фостер. Впрочем, его тон не мог обмануть женщину, о чем он сам прекрасно догадывался. Спецагент сел за стул и снова посмотрел на нее своим пронзительным взглядом. Как отметила про себя Джанет, даже имитация добродушия у него выходила неважно. – Вы уже лучше себя чувствуете?

Ответа не последовало. Фостеру показалось, что нервные испытания, отсутствие макияжа и тюремная форма состарили ее лет на десять, не меньше. Женщина демонстративно отвернулась в сторону и спецагент усмехнулся, одновременно открывая свой кейс.

– Зря вы так, – заметил Фостер, – мы ведь вам не враги, если уж на то пошло. Более того, у нас с вами очень много общего.

От последних слов Френсис немного покривилась – сравнение с этим гамадрилом показалось ей до омерзения оскорбительным.

– Да, да – и не стоит кривиться, – кивнул головой спецагент. – Вот вы всю жизнь работали на свою страну, так много сделали для нее. Вы выполняли свою работу, а я делаю свою. Моя заключается в том, чтобы ловить преступников и дать им нанести вред нашей общей с вами стране. К сожалению, порой даже самые лучшие представители общества оступаются и совершают поступки, которые и стране, и обществу наносят огромный вред. Иногда такие действия делаются ими сгоряча, непреднамеренно и являются следствием роковой ошибки. Но чаще...

Он повернулся к Френсис с пачкой карточек. Его глаза сузились.

– ...чаще они действуют с полным осознанием своих поступков. Вот вы, найдя в расчетах ошибку, стремитесь ее устранить? Конечно, да. В противном случае ни одно изобретенное вами устройство не смогло работать. Что вы тогда делаете? Верно – перепроверяете все расчеты, пока не находите ошибку и, затем, исправляете ее.

Он нагнулся чуть вперед и немигающим взглядом посмотрел на заключенную.

– Вот и я, миссис Френсис, исправляю ошибки. Не математические, разумеется, а социальные. После работы над ошибками ваше устройство начинает работать лучше и страна начинает работать лучше, когда устраняются социальные сбои. – Фостер усмехнулся. – Как видите, у нас общего гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.

В этот момент ей захотелось высказать все, что она думает о нем и его "устройстве", но вовремя себя отдернула – фэбээровец элементарно хотел вывести на разговор, прочитав ее досье. Френсис это прекрасно понимала и решила не поддаваться на уловку. Несколько секунд спецагент внимательно смотрел на женщину, изучая ее реакцию и поведение, но затем аккуратно разложил на столе двадцать четыре карточки размером семь на десять сантиметров. Это привлекло внимание Джанет и она удивленно посмотрела на стол.

– Ведется запись допроса Джанет Френсис, – сообщил Фостер для диктофона. – Время местное, семь часов сорок девять минут пополудни, четвертое ноября две тысячи шестнадцатого года. Помимо обвиняемой присутствует специальный агент Джон Фостер, он же и ведет допрос. Итак, миссис Френсис, здесь, – указал пальцем Фостер на карточки, – имена тех, с кем вы так или иначе контактировали. Пожалуйста, расскажите в общих чертах, что вам известно об этих людях.

Действительно на каждой карточке были написаны полные имена всех, с кем женщина тем или иным образом связывалась, вступала в переписку или имела общие дела, включая ее сотрудников. К счастью, отметил про себя Фостер, установить ее контакты не представлялось сложным. В силу своей специальности сидевшая напротив него женщина вела довольно-таки изоляционистский образ жизни, редко связываясь со своими родными, за исключением дочери, хотя и не так часто, как ей того хотелось бы. Круг лиц из числа ее напарников был также ограничен; как правило, ей доставались небольшие высокопрофессиональные коллективы специалистов для выполнения конкретной задачи. К слову, напомнил себе Фостер, это и стало одной из причин ее отказа от перевода на более высокие посты. Там не было науки, зато куда больше административно-организационной работы, столь противной и ненавистной многим ученым. Во всяком случае, так говорилось в ее досье, но и личный опыт спецагента полностью подтверждал написанное в нем.