Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"
Автор книги: Константин Стригунов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 51 страниц)
– Начальник разведотдела комплекса полковник Александр Григорьевич Серегин. Как мы полагаем, именно он по заданию американской разведки сумел организовать диверсию, переманив на свою сторону ряд сталкеров-оперативников из разведподразделения комплекса и перебил практически всех, кто отказался подчиниться ему, включая неугодных свидетелей. Благо, он просчитался и одному человеку все же удалось выбраться из комплекса. Его спасла группа капитана Филиппова.
Он указал на офицера и в ответ крепкого телосложения мужчина поднялся со своего места, приветственно кивнув головой и сел обратно. Егорову он был знаком, но совместных операций у них не было.
– Благодаря успешной операции по спасению оставшегося в живых сотрудника комплекса нам удалось в существенной степени восстановить картину произошедшего. По его сведениям, полковник Серегин стоит за чудовищным преступлением; по его приказу и от его рук были хладнокровно убиты несколько десятков человек. Содеянное им можно охарактеризовать не иначе, как акт террористической диверсии. Более того, абсолютно секретную информацию о проводившихся исследовательских проектах в комплексе он сливал американцам, стоящих за этим преступлением. С высокой вероятностью им стало известно об Альфа-источнике из-за предательства Серегина.
Рассказывать об иных источниках, в частности коллег из Службы внешней разведки, Селезнев сознательно не стал, поскольку данные сведения не имели прямого отношения к предстоявшей миссии и лишь добавил:
– Каким образом ему удалось провернуть свое гнусное дело должна будет разобраться контрразведка – в значительной мере этот провал и на их совести, но пока мы можем только предполагать, как он сумел...
– Я его знал, – отчетливо и громко произнес Меткий. В помещении настала гробовая тишина. Все присутствующие синхронно повернули головы в его сторону, а кое-кто даже встал, чтобы получше рассмотреть сталкера. – Его прозвище Скиф.
Некоторое время Селезнев растерянно смотрел на сталкера, пока его взгляд нервно не забегал. – Когда? При каких обстоятельствах? – спросил он первое, что пришло на ум после коротких размышлений. Все остальные едва ли не с замиранием дыхания ожидали ответа человека в маске. Меткий сделал глубокий вдох и встал со стула.
– В две тысячи десятом году, – начал он, – в одном из глубинных рейдов ходоков к новой аномалии. Я был в составе группы. Когда мы дошли до места назначения, то обнаружили, что нас опередили – трое сталкеров бежали от погони передового отряда какой-то из группировок. Какой – точно мне неизвестно. Преследователи открыли огонь и попали в Скифа. На его просьбы помочь двое его напарников никак не отреагировали и убежали прочь. Командир нашей группы принял решение ликвидировать преследователей и нам это удалось. Скиф остался жив и в благодарность отдал нам артефакт из новой аномалии, а мы вытащили его на базу "Долга". Там он как мог, залечил рану и дней через десять сумел пересечь Периметр. Вот вкратце все, что мне о нем известно.
– Воистину мир тесен, – заметил кто-то после недолгого молчания.
Генерал несколько секунд смотрел на сталкера, обдумывая услышанное. Сглотнув, он спросил:
– То, что ты сказал, безусловно, важно и позже более подробно опишешь все особистам. Однако для выполнения операции эти сведения мало чем могут помочь. Шесть лет назад Серегин был военным сталкером-контрактником и не обладал соответствующим допуском нынешнего уровня.
Селезнев переглянулся с Платовым. Полковник сам несколько опешил от услышанного, но после некоторой паузы произнес:
– Поведанное сталкером удивительно только на первый взгляд, – рассудительно заметил он, обратившись к аудитории. – Но если подумать, то объяснение есть. В две тысячи десятом году старателей в Зоне ходило намного меньше, да и сама Зона не отличалась большими размерами, так что шансов пересечься двоим в то время было не в пример выше, чем сейчас.
В ответ на высказанную Платовым мысль все согласно затрясли головами и одновременно послышались фразы о необходимости "поймать ублюдка" и "оторвать ему все выступающие части тела", а детородные органы "засунуть в рот, пока тот не задохнется". Селезневу пришлось вмешаться до того, пока всеобщий гнев не начал мешать проведению совещания. Он властно поднял руку и солдатская дисциплина немедленно заставила всех умолкнуть.
– Сталкер, – генерал обратился к Меткому, – каково твое мнение на его счет? По нашим данным Серегин все последние годы находился в Зоне и не покидал ее. Каковы его навыки, если он сумел выжить в аномальной среде многие годы? Выйди сюда и сними маску – здесь нет никого, кому не положено знать тебя в лицо.
Кротко оглянув сидевших, сталкер вышел на место, где стоял Селезнев и стянул с себя маску. Видимо даже для большинства грушников сталкеры-оперативники с многолетним опытом безвылазной работы в Зоне были чем-то вроде легенд, сверхлюдей. Меткому показалось, что увидев его суровое, но без каких-либо выдающихся черт лицо, кто-то словно испытал разочарование. У многих взгляд словно выражал вопрос: как же так, ведь для него Зона – дом родной, так почему же он выглядит столь заурядно? В других обстоятельствах Меткого это могло позабавить, но сейчас он постарался быть максимально сосредоточенным.
Немного помявшись, сталкер ответил.
– Насколько я понимаю, Скиф, в смысле Серегин, был завербован давно и рискну предположить по инициативе именно с его стороны. Если такой комплекс находится внутри Зоны, то подобный объект должен существовать в режиме полной секретности, значит, информация о нем попала на стол пиндо... то есть американцам только вследствие утечки. Раз за всем этим стоял Серегин, то я сомневаюсь в его идейности. Скорее он предавал сугубо по корыстным соображениям. Практически все сталкеры ищут способ покинуть Зону – исключения есть, но не думаю, что этот Серегин к ним относится. В общем, он постарается выбраться из Зоны. Понимаю, это лишь предположение, но я не первый год топчу запретную землю и кое-что понимаю в здешнем люде. Покинуть Зону Серегин не сможет без помощи своих кураторов – тут и ежу понятно. Значит, у него есть договоренность о хорошей жизни на Большой Земле, возможно, счет какой и так далее. Раз он покинул комплекс и знает о местоположении этого Альфа-источника, то с его стороны не обошлось без подстраховки...
Неожиданная догадка, видимо, столь явно отобразилась на его лице, что это заметили многие. Меткий повернулся к Селезневу и с взволнованным видом сообщил:
– Ну конечно!
В ответ на немой вопрос, застывший на лице генерала, сталкер тут же сделал пояснение:
– Если считать, что Серегин не погиб – а вероятность этого не так уж и велика, судя из его опыта выживания в Зоне – значит, он должен был направиться на встречу с группой американцев, которая и должна будет взять под контроль Альфа-источник. Если по вашим данным у нас есть не более двух суток, тогда не вижу иного варианта, кроме того, в котором Серегина вынудят провести отряд нашего вероятного противника до сверхразлома. Наемники в заброшенном военном объекте выполняли роль второго источника – очевидно, полагаться только на слова Серегина американцы не могли из-за риска напороться на нашу тщательно спланированную дезу.
Селезнев продолжал внимательно слушать сталкера, удивляясь его способностям оперативника. Он за считанные минуты пришел к тем же выводам, к которым сам генерал шел последние сутки.
– Так вот, этот Серегин, – продолжил Меткий, ткнув пальцем в экран с изображением анфаса предателя, – единственный, либо один из немногих, кто знает, как дойти к сверхразлому за минимальное время. Ему нет смысла обманывать кураторов и тянуть резину; если американцы не успеют до активной фазы – их планы рушатся и ценность Серегина стремительно падает. Его элементарно могут убрать. Короче, мое мнение таково. Серегин ничего не скажет им о кратчайшем маршруте, но и ему не позволят кидалово. Отсюда вывод: на него возложат роль проводника и заставят привести отряд для глубинного рейда к цели. В таком случае риск получить пулю в голову или быть сброшенным в мясорубку не пропадает, но снизится, да и особого выбора у него нет. Впрочем, в позитивном для себя исходе Серегин должен рассчитывать на собственную ценность как секретоносителя и опытного ходока. Ему есть, чем заинтересовать своих хозяев.
Селезнев согласительно хмыкнул.
– Интересные рассуждения, – задумчиво протянул он, – и не противоречат известным фактам. Подытожим. По твоему мнению, американцы привлекут Серегина в качестве проводника, чтобы как можно быстрей достигнуть сверхразлома? – параллельно генерал думал, как все услышанное вставить в отчет начальнику ГРУ.
– Не могу ручаться за точность своих выводов, – Меткий развел руками в сторону. – Я лишь высказал свои соображения на основании сказанного вами и собственных догадок.
– Что ж, твои выводы для нас весьма ценны, сталкер, – заметил Селезнев и увидел, как поднял руку Егоров. – Слушаю вас, майор.
Егоров, не вставая, спросил:
– Выходит, за американцами инициатива и, скорее всего, их группа идет к сверхразлому, если уже не дошла к нему. Логично предположить, что если они найдут этот, как вы выразились, Альфа-источник и, предположим, возьмут его под контроль, то сумеют обосноваться и подготовиться к любому визиту, а они, как я понимаю, уже знают, что мы постараемся ответить. Но нам неизвестна ни численность противника, ни его возможности. Нас же туда посылают в составе сводной группы в количестве чуть более двух десятков человек, чего для штурма подземных пещер, о которых, к слову, ничего неизвестно, явно не хватает. Соотношение наступающих к обороняющимся должно быть не менее пяти-шести к одному. Полагаю, американцы не смогут сразу задействовать несколько групп, то есть не более тридцати человек. В противном случае они с большей вероятностью засветятся, да и для действий в Зоне количество не является залогом результата – скорее, львиную долю личного состава угробят. Если предположить, что противник отправил в глубокий рейд не менее двадцати человек, то есть взял по минимуму для вероятного выполнения миссий в центральных секторах Зоны, тогда с нашей стороны отряд должен быть в районе ста-ста двадцати человек. Как мы видим численность сводной группы в четыре, а то и в пять раз меньше необходимого минимума и даже имей мы способ задействовать столько бойцов, это вряд ли сыграло бы в нашу пользу. Скорее, наоборот. Далее, на пути следования к цели у нас не будет никаких схронов, да и не факт, что их вообще возможно заложить в Северных землях. И это, естественно, ни прибавляет нам очков. К слову, сталкер, ты бывал в территориях возле сверхразлома?
– За последние года три – нет, – честно ответил Меткий.
Егоров скептически ухмыльнулся.
– Суммируем. Нас посылают на противника, о котором ничего неизвестно, с предельно возможными силами, но в разы меньше необходимых, которые с высокой вероятностью нельзя задействовать, даже располагай мы ими. Далее, никто ни разу там не ходил, возможно, за исключением случаев, когда сверхразлома еще и в помине не было, то есть можно считать, что с того времени в тех землях все сто раз изменилось – и конфигурация аномальных полей, и качественный состав аномалий с увеличенным риском напороться на нечто эдакое, никому неизвестное. И, кстати, а как мы туда доберемся?
Селезнев видел, что следовало как-то разрядить возникшее напряжение и он в согласительном жесте вышел чуть вперед.
– Я признаю ваши замечания полностью справедливыми, товарищ майор, – генерал использовал нарочито мягкий тон, хотя имел полное право разразиться тирадой о приказе и долге. Все это было бы верным, но ему не хотелось давить на людей, идущих на смертельный риск. – Мы действительно не в состоянии привлечь больше спецгрупп для выполнения задачи в силу отсутствия таковых. Последние две миссии и так серьезно сказались на численности специалистов для рейдов в Зону. У нас нет времени на серьезную подготовку, потому что обстоятельства требуют от нас действовать во многом вслепую, без серьезной проработки операции. Враг обладает существенной инициативой и в форе по времени, и в возможности подготовиться к обороне. В этом им, вероятно, помог Серегин и его возможные сообщники. Нет сомнений, что он использовал свое положение и целенаправленно корректировал отчеты из комплекса, чтобы мы не смогли заблаговременно вычислить момент трансформации Альфа-источника.
Но мы не имеем права искать оправданий.
Наша страна встала перед лицом угрозы, невиданной в ее истории. Особенность же угрозы состоит в том, что для ее ликвидации мы не можем привлечь весь народ или все Вооруженные Силы, как уже было не раз в прошлом. Фактически вся надежда на нас и поверьте, мои слова – не пустая патетика. Такова наша работа и на разведку всегда возлагается колоссальная ответственность. Нынешний же случай – экстраординарный во всех отношениях. Ни с чем подобным, даже в Зоне, мы не сталкивались и от того, как мы справимся со своей работой будут зависеть безопасность России и международная обстановка. Главное, что мы в состоянии противопоставить врагу – эффект неожиданности. Да, вы можете мне возразить, дескать, враг знает о готовящейся операции и будет готов к встрече, но мы выбираем время и способ нападения, а значит, у нас есть шанс перехватить инициативу в свою пользу и обратить этот фактор в свой успех.
Селезнев видел, что, несмотря на всю убедительность, которую старался вложить в собственные слова, достигнуть необходимого эффекта не удавалось, как нельзя просто взять и убедить кого-то в реальности отправиться в ад и притащить за хвост самого дьявола. Открытого недовольства Селезневу не выразили скорее из вежливости к его званию и к его заслугам – подлинная биография генерала мало кому известна, но всем было понятно, что его бы не назначили возглавить "зональное" управление ГРУ, не пройди он сам через испытания Зоны. Такой опыт сталкерами-грушниками ценился более всего и уважение среди их крайне закрытого сообщества нельзя получить, не будучи отмеченным Зоной.
С нажимом он добавил:
– Повторю: вы – наш единственный шанс. Второго не будет.
Генерал обвел взглядом присутствующих.
"Настоящие профессионалы", – в который раз отметил про себя Селезнев, уловив в общем настроении не колебания, а напротив, готовность принять брошенный вызов. Для многих принять его было еще и делом чести. О смерти каждый из присутствовавших специалистов думал давным давно, за долго до их вербовки в разведку и каждый прекрасно отдавал себе отчет в том, на что он подписывался. Поэтому вопрос сводился к тому, чтобы выполнить задачу, а если на то потребовались жертвы, то они должны быть уверенны, что их не ведут на заведомо бессмысленный риск – тут царило полное единодушие.
– У нас нет времени разработать даже хотя бы приблизительный план рейда, поскольку о его необходимости нам самим стало известно буквально сутки тому назад. Также существует ряд ограничений в плане безопасности; мы не можем позволить противнику узнать о наших возможностях, маршруте следования и так далее. Поэтому предстоящая миссия будет самой рискованной из всех предыдущих. Однако нам нельзя отступить. Поражение в операции автоматически означает поражение и России, а вот этого мы никак не можем допустить. Права у нас нет такого, товарищи сталкеры-разведчики. Что же до пути следования...
Нажав кнопку, Селезнев переключил на карту Зоны с заретушированными разными цветами некоторыми областями.
– Главная проблема заключается в высокой концентрации аномалий. Из-за нее авиация не сможет доставить вас прямо к сверхразлому. Вот его координаты – 51R 32' 58.3" северной широты и 29R 36' 55.4" восточной долготы. Максимум, куда долетят вертолеты – во-о-от до сюда. – Красным лазерным пятном указки Селезнев обвел широкую дугу с севера на юг. – С противоположной западной стороны – сектор ответственности НАТО. Впрочем, даже найди затмение на наших "партнеров" и разреши они нам пролететь над своей территорией – это ничего не изменило бы. Возле сверхразлома концентрация атмосферных аномалий такая, что никакое воздушное прикрытие или подлет невозможны. С одной стороны такое положение дел усложняет ситуацию, с другой – является преимуществом, поскольку мы знаем, что Вашингтон не сможет оказать поддержку своей группе.
Настала очередь Меткого скептически покачать головой.
– Все равно слишком огромный риск, – отметил он и, взяв из рук Селезнева пульт-указку, еще раз обвел пункт назначения. – Судя из расположения сверхразлома, он находится в Северных территориях, нашпигованных аномалиями, словно торт свечами на юбилее столетнего деда. Маршрутов, которыми реально дойти до пункта назначения и не потерять больше половины отряда, не может быть много в принципе. Если их разведка кому-то сольет информацию о прохождении крупного отряда в ближайшие пару суток, то за соответствующую плату поохотиться на нас найдется кому. Таких групп раз-два и обчелся, но они есть и устроить засаду им вполне под силу.
– На этот счет есть мысль, – возразил Селезнев, хотя и без особой уверенности. – Мы сумеем одновременно поднять в воздух восемь одинаковых вертолетов, на одном из которых будет находиться ваш отряд. Американцы узнают о нашем намерении поднять в воздух боевые вертолеты, но не смогут понять наверняка подлинный замысел. Даже если исходить из предположения о том, что противник будет уверен в наличии на одном из вертолетов спецгруппы для похода в сверхразлом, он не сможет точно узнать, где мы высадим ее. Для этого недостаточно только технических средств разведки, а соответствующих агентурных возможностей в Зоне нет ни у кого. В этом мы практически уверены.
Не скрывая своего скептицизма, Меткий подошел чуть ближе к карте Зоны и внимательно к ней присмотрелся.
– Когда эта карта была составлена? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
– Самая новая – двое суток, – ответил Селезнев, наблюдая за сталкером и пытаясь понять его мысли. – Последняя коррекция расположения аномалий поступила пять часов назад.
Секунд десять все молча всматривались в карту, которую пристально изучал сталкер. После раздумий, он отошел в сторону и, не обращаясь к кому-либо конкретно, неожиданно спросил:
– Что для вас Зона?
Все обратили удивленные взоры на Меткого.
– В смысле? – первым отреагировал Платов.
– В прямом, – уточнил сталкер и повторил свой вопрос: – Чем для вас является Зона?
– Ну-у... – протянул полковник, – а какое это имеет отношение к предстоящей опера...
Он не успел договорить, потому как Меткий на него зыркнул так, что грушник невольно сглотнул и, прочистив горло, ответил:
– Хорошо, сталкер, я скажу тебе, что такое Зона лично для меня. Угроза. Враждебная среда. Неизвестное. Страх. Возможности. Все это и даже больше. Такой ответ тебя устроит?
Меткий сокрушенно покачал головой.
– Я ожидал услышать нечто подобное, – проговорил он каким-то мрачным голосом и окинул взглядом зал. – Надо полагать, приблизительно того же мнения если не все, то подавляющее большинство присутствующих, верно?
В ответ никто ничего не сказал и спецы отвели свои взгляды, стараясь не смотреть в лицо сталкеру. Меткий провел по коротко стриженной голове рукой, будто на него навалилась усталость, которую он хотел таким способом снять.
– Зона нам не враг, – сказал сталкер. – Вам всем вдалбливают в голову обратное, но это не так. Мы для нее словно посторонние микробы, попавшие в ее организм. Все, что она порождает – ее антитела. Вы же относитесь к ней примитивно, как к зоне боевых действий, только с аномалиями и монстрами, думая будто такое отношение способно принести результат. Даже планируя свои операции в ней, вы их разрабатываете как военные операции с поправкой на местные особенности. Как и в этом случае. – Меткий пальцем указал в сторону экрана с изображенной картой Зоны. – Вы думаете, что сможете учесть хотя бы основные угрозы и риски при помощи простых шаблонов – выпустим кучу вертолетов, запудрим мозги противнику, а там преспокойно по одному из наименее загруженных аномалиями маршрутов доберемся до сверхразлома. Так ведь? Да Зона просто не даст нам прошмыгнуть.
– Ты говоришь о ней, как о живой сущности? – недоверчиво прищурился Платов, сложив руки на груди. Непроизвольно Меткий едва заметно усмехнулся.
– Я не знаю, живое ли она существо или нет. Но я знаю, что в Зоне нельзя мыслить стандартными категориями. Она – ну как вам сказать? – умеет реагировать на присутствие людей внутри себя. Вроде того. Точнее я передать не смогу. Если вы думаете, будто наше присутствие в таком количестве не останется ею замеченной, то вы ничего не знаете о Зоне. Наш рейд станет самоубийственным. Я все сказал.
Селезнев отлично понимал сталкера и, как он успел заметить, среди присутствующих это понимало еще несколько человек, включая майора Егорова и капитана Филиппова.
Подойдя к Меткому, полковник Платов протянул ему руку ладонью вверх.
– Спасибо, сталкер за твою профессиональную оценку.
Меткий ничего не ответил. Он вложил пульт полковнику в ладонь и молча вернулся на свое место рядом с офицером, сопровождавшим его на базе. Покрутив в руках пульт, полковник глянул из-под бровей на всех присутствовавших.
– Все это очень важно, вот только не дает ответа на вопрос о том, как нам минимизировать риск. Зона, конечно, во многом необъяснима, но считать ее живой...
– Сталкер прав, – перебил его Селезнев и вышел вперед. – Нам действительно ничего неизвестно о том, как Зона отреагирует на наше появление. Мы в состоянии обмануть противника, но только не ее. Да, риск огромен, однако мы лишены иного выхода. Верховным командованием поставлен приказ и мы должны его выполнить любой ценой. Все, кто обладает опытом, знаниями и подготовкой, чтобы всерьез рассчитывать на успех, находятся здесь. В любом задании нет никакого шаблона и быть не может. Особенно в этом. Значит, придется действовать по обстоятельствам. Более того, после окончательного решения о выборе маршрута возможности изменить его не будет. Мы скованы и временем и местом. Все условия против нас. Однако любая другая возможность исключена. Сталкер, нам важно знать твое мнение о наиболее приемлемом варианте. Знаю, все они содержат смертельный риск, но Управление и все мы нуждаемся в твоем совете, как человека, пробывшего в Зоне больше чем, кто-либо из нас. Твой уникальный опыт просто неоценим.
Все замерли в ожидании ответа Меткого. Сработало сформировавшееся представление о ходоках, как о всезнающих людях. Умом-то любой мало-мальски опытный специалист понимал, что это не так и все подобные домыслы отдавали изрядной долей иррационального страха перед неведомым и инстинктивным тяготением к тому, кто с этим неизведанным соприкасался намного чаще других. В этих людях остальные интуитивно чувствовали верность их действий. Ситуация чем-то напоминала экстремальные условия, когда претерпевшие какое-либо бедствие группируются вокруг тех, в ком нутром чувствуют понимание обстановки и звериное чутье выживать. Поэтому к опытному сталкеру всегда прислушивались, даже если со стороны официальных властей к ним часто относились как к отбросам. Меткий произнес:
– Если составленная карта хотя бы на треть соответствует действительности – а это совсем не факт – то я бы выбрал маршрут, начиная километром южнее бывшей деревушки Борщевка. По прямой маршрут составит около двадцати километров, в реальности – минимум в полтора раза дальше. Обращаю внимание всех: я говорю сугубо навскидку, без предварительной разведки и прочего, что необходимо сделать перед дальним рейдом вглубь Зоны. А так все это напоминает бег вслепую по минному полю.
– Значит, Борщевка, говоришь? – уточнил Селезнев.
– Да, – подтвердил Меткий, – уровень концентрации аномалий там чуть ниже, чем в других местах, зато, насколько я помню, мутанты самые отборные.
– Тогда почему предлагаешь именно этот маршрут, а не тот, где мутантов меньше, а аномалий больше? – вклинился Платов.
– В северных территориях сильны фанатики, – объяснил сталкер. – Они обладают совершенно запредельным чутьем Зоны, особенно по части аномалий. До сих пор ума не приложу, откуда у них такая способность. Зато очень сильные мутанты – второго, первого уровня и уже тем более неклассифицируемые – опасны одинаково для всех.
– В таком случае, почему ты считаешь, что наш противник не подумает о том же? – прищурился Платов. – Очевидно, он поймет, что мы неизбежно пойдем там, где меньше аномалий.
Меткий неопределенно покачал головой.
– Возможно, да. А может и нет. Здесь пятьдесят на пятьдесят. Либо мы пойдем по пути, где аномалий больше и где легче ориентироваться фанатикам, либо пойдем альтернативным маршрутом с риском напороться на что-нибудь особенное, но где наши шансы при вероятной встрече с противником будут уравнены. Как я уже сказал, без предварительной разведки невозможно понять, где нас будут ждать.
Было видно, что такой ответ не понравился Платову, но он был вынужден признать правоту сталкера. Полковник поморщился.
– Отвлекающий удар? – предложил Егоров. – Разбиться на две группы. Одна имитирует прохождение по ложному маршруту, пока другая тихо идет по настоящему.
Все перевели взгляд на генерала Селезнева. Тот, задумчиво прошагав по помещению, остановился на месте.
– Слишком подозрительно, – усомнился генерал ГРУ. – Враг прекрасно знает, что мы не станем шуметь и постараемся проникнуть к входу в сеть пещер максимально тихо, иначе лишимся преимущества.
Он уперся кулаками в стоявший недалеко от экрана столик и со злости ударил по нему. Все заметили, как он покраснел и с большим трудом взял себя в руки.
– Товарищи, – обернулся он к остальным, – расстояние между маршрутами не менее десяти километров. Даже если мы совершим отвлекающий маневр, то, во-первых, уменьшим основную группу. Во-вторых, боевики, нанятые американцами, очень быстро вскроют наш замысел и сумеют вычислить направление движения основной группы и либо загонят ее в ловушку, либо погонят до самых пещер. Скорее всего, если отряд американцев уже находится в сверхразломе, то часть его они оставят возле входа на случай обнаружения противника. Это их первый эшелон обороны. Если его взломают, то группа прикрытия противника отправит кого-то из своего состава в пещеры для предупреждения основной группы. У нас нет никакой возможности проверить правдоподобность такого предположения, но оно логически следует из обстоятельств. В результате нашу основную группу зажмут между преследователями и охраной входа в сверхразлом. Причем, мы будем в численном меньшинстве.
Генерал выровнялся во весь рост.
– Мое мнение таково. Отвлекающий маневр в нынешней ситуации, когда у нас нет времени и возможностей подготовить все необходимые меры по дезинформации противника, считаю неэффективным и только усложняющими наши и без того далеко не лучшие исходные позиции. Теперь я готов выслушать ваши мнения, товарищи разведчики. Если у кого-то есть еще соображения, то самое время их высказать.
Майор Егоров не стал возражать, потому как и сам изначально понимал слабость своей идеи, хотя данный факт не отменял того, что кого-нибудь другой мог считать иначе. Пока же и он склонялся к варианту со скрытым проникновением в Северные территории одной группой. Сразу же вспомнилась поговорка про яйца и одну корзину, но ограничение в личном составе и критическая нехватка времени не оставляла иного приемлемого выбора. Больше волновали слова сталкера, не выходившие у него из головы. На секунду в голове возникла идея привлечь других ходоков, но он тут же отбросил ее как абсурдную. Для этого опять-таки не было времени, ресурсов, не говоря уже про риск расконспирации. Однако мысленно он согласился с доводами Селезнева, хотя и понимал, сколь сложно будет выполнить приказ.
Меткого и самого не покидало какое-то очень плохое предчувствие. Он поджал губы и окинул взором присутствующих. Многолетняя привычка доверять своей чуйке никуда не делась и коль уж начинала ныть где-то внутри, то к ней стоило прислушаться, а сейчас она даже не ныла – ревела, преумножая грызшие изнутри сомнения и страхи.
«Твою же мать... Это смерть, сталкер. Слышишь? Смерть»
Меткий удивился неожиданно возникшему откуда-то изнутри голосу. Злобному, очень настойчивому и въедливому. Он крепко зажмурился.
"Не вздумай меня затыкать! Я говорю то, что ты сам боишься признать. Эти ублюдки гонят тебя на убой вместе с таким же как и ты, радиоактивным мясом. Ты им все долги вернул, за все свои прегрешения, сталкер . Но им плевать. И на твою жизнь тоже. Ваш отряд подохнет в Северных землях, без могил и воспоминаний. Кто тебя вспомнит сталкер? Несколько таких же скорых трупов, как и ты? А главное – что тебе-то с того? И не хрен меня попирать своей гребанной совестью! В жарке я ее видал, сталкер. Да и совесть-то у нас одна, потому как я – это ты, а ты – это я. И мы – не они. Если кому-то из них хочется сдохнуть по пути к сверхразлому, то пожалуйста! Сколько угодно! Зона каждому найдет смерть по вкусу. Или чего похуже"
Раздался ехидный смешок.
«Ты ведь знаешь, сталкер, о чем я говорю? Ну конечно знаешь. Ведь мои мысли – твои тоже»
«Откуда ты взялся?», – вопросил второй голос, знакомый.
«Я всегда был с тобой и тебе известно об этом, Меткий. Ты отмахивался от меня, как от назойливой мухи даже в самый темный час, но вот теперь ты и сам наконец-то осознал мою правоту, увидев подлинный замысел этих планировщиков. Им насрать на твою судьбу, для них мы лишь инструмент, как презерватив со встроенной опцией „выкинуть после использования“. Вся эта херота, которую тебе здесь навешивают, нужна им только для своих игрищ. Тебя используют, сталкер, в который раз используют, как батрака, а ты едва ли не с радостью стремглав уйдешь в рейд обреченных по воле своих хозяев»
«Они мне не хозяева», – слабо возразил знакомый голос.
"Ну конечно хозяева, – усмехнулся злобный голос. – Скажи мне, в какой раз ты выполнишь их приказ? В сотый? В двухсотый? Долгие годы ты столько делал для них, а тебе хрен на блюде. «В последний раз». Да ты хоть сам-то веришь в этот бред? Не будет последнего раза! Ты их раб. Навеки. Твоя судьба – выполнять их волю до тех пор, пока тебя не сожрет мутант или не разложит на атомы аномалия. Ну или не выпотрошат те, кого ты по собственному приобретенному скудоумию называешь друзьями. Они же и первые тебе кишки выпустят. Но шанс найти выход есть. Он всегда есть. Нужно только прислушаться ко мне. То есть к себе"
– Ты в порядке? – Меткого дернул за рукав сопровождавший его офицер. – Что-то ты побледнел.
