Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"

Автор книги: Константин Стригунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 51 страниц)

"Странно, – подумал сталкер, – напоминает чем-то мясорубку, но явно не она. Точнее, не совсем она"

Узнавать суть отличия Меткому совсем не хотелось, в чем с ним были полностью солидарны остальные разведчики, ступавшие за сталкером след в след. От этих гравипространственных ловушек можно ожидать чего угодно, поэтому лучше перестраховаться. Показывает детектор эпицентр и окружность в семи метрах от него? Значит, возьми с запасом раза в два больше. Вся эта странная пространственная вакханалия выплясывала с каким-то рванным непостоянством, порой докатываясь даже до того, что находившаяся под ней земля вдруг с какой-то пугающей легкостью вырывалась и возносилась на высоту семиэтажного здания. Зависнув там, этот кусок земли даже и не собирался падать назад, словно показав изумленным разведчикам, что ему наконец-то удалось освободиться от оков его матери-Земли и воспарить над ней. Но разведчики лишь осторожно обошли это жутковато-восхитительное проявление наплевательского отношения Зоны к законам мироздания, от которого пробегала дрожь по спине, и с прежним упорством продолжали держать свой путь. Пройдя еще с полсотни шагов вперед, разведчики обратили внимание, как под ногами то и дело появлялись странные пятна, которые через приборы ночного видения просматривались лишь под определенным углом – слегка наклонивши голову. Вроде идешь – все в порядке, но поставил ногу на такое место, как тут же по самое колено войдешь. Меткий знал: достать такого человека нетрудно, вот только что с ним потом будет лишь Зона знает. Может и ничего – продолжит топтать ее землю, а может и ноги лишиться, когда она почернеет углем и иссохнет, как у мумии. Ни Меткому, ни Егорову не надо было объяснять, чреватость забега по такой местности в случае угрозы, а потому они решили сбавить в темпе и выйти из "пятнистой области" медленно, но верно. Двадцать три разведчика не отклонялись от линии, продвигаемой их главным проводником, зная, что ему можно доверять – проверено Зоной, а такой знак качества больше не получишь нигде в целом свете. Сам же Меткий вновь ощутил знакомое любому сталкеру чувство – странную помесь усталости, адреналина, спертого от противогаза воздуха и какого-то необыкновенного азарта, нигде более не встречаемого. Это не тот азарт, возникающий на войне между снайперами, нет, тут все впечатления замешивались ощущением чего-то неведомого, от которого колени тряслись, а все тело пробирал странный тремор. И было что-то еще, непередаваемое, нечто такое, способное ощутить лишь тот, кто на себе испытал Зону. Невероятно, но Меткий почувствовал себя в родной стихии, как рыба, сначала выброшенная на берег во время шторма, но затем попавшая с приливом назад в океан, однако времени полностью осознать сей удивительный факт у него просто не было. Сейчас он стал машиной, следовавшей программе под названием "выжить и выполнить".

***

Ему было неведомо, что очень схожая задача стояла и перед другими людьми. Отряд людей-призраков, ставших частью Зоны и поклонявшихся ей подобно божеству, снизошедшему на эту грешную землю, продвигался сквозь густую чащу растительности. Их способностям к скрытому передвижению в аномальных землях завидовали все, кто успел с ними иметь дело. Что автоматически означало их смерть, поскольку поклонявшиеся Зоне практически никогда не брали в плен и если оставляли кого-то в живых, то для таких целей, в сравнении с которыми даже смерть покажется наградой и избавлением. Нет в Зоне того, кто не знал поклоняющихся Зоне, именуемых чаще всего просто фанатиками. Экклезиарх хорошо знал об этом и порой находил забавным, что их так называли. Иногда они работали над созданием такого образа – безжалостного и бескомпромиссного. Он вселял страх в сердца врагов, а потому те были уже наполовину повержены и если для усиления пущего эффекта понадобиться живьем содрать кожу с десятка-другого боевиков группировок, то так тому и быть. Они любили на дронах присылать на базу видеозаписи с изображением морально и физически изувеченных командиров разведподразделений, которые будучи изуродованными, признавались в преданности к фанатикам и принимали безоговорочно их власть над собой, попутно призывая каждого из своих бывших соратников добровольно сделать подобный акт самоотречения от всего прошлого и перейти на сторону Тех, Кому Благоволит Зона. Число таких пропагандистских роликов росло и командование «Долга» и прочих группировок предпринимали самые жесткие меры по борьбе с распространением пропаганды фанатиков среди сталкерской среды, ведь многие действительно переходили на их сторону. Успехи зонопоклонников вели к росту их влияния, а общий ореол насилия и вседозволенности пугал, но и неизменно прибавлял популярности этой неизвестной и фанатично преданной Зоне группировке, которая, в соответствии с местным фольклором, обладала какими-то сверхъестественными способностями.

Сбоку раздалось шевеление, но Экклезиарх уже знал, чем оно вызвано. Зверь медленно подошел к нему и ощутил на своей могучей спине с длинной чрезвычайно жесткой шерстью прикосновение руки хозяина. Экклезиарх все понял. Вживленный радиопередатчик под кожу зверя зафиксировал его передвижение и изданные им сигналы, обозначавшие присутствие чужаков. Он не имел представления о вооружении противника, но проанализировав, пришел к выводу, что группа заблудших и не ведавших подлинный замысел Зоны не могла быть просто передовым отрядом какой-либо группировки.

«Здесь кто-то более подготовленный к испытаниям Зоны», – заключил Экклезиарх. Значит, и экипировка у них должна быть, соответствующая – для глубинного рейда, не меньше.

– Йорн, – подозвал он иерарха, командира второго отряда.

Огромный фанатик подошел к своему командиру, облаченный в бронекюстюм наивысшей защиты.

– Мы готовы, – басом сообщил он через противогаз, защищавший от поднятых ветром радиоактивных частиц. – Зверь точно определил маршрут чужаков. Они идут вдоль вытянутой стены детей Зоны и не могут маневрировать. Любая попытка выскользнуть от нас через порождения нашей Матери обернется для них смертью.

– Твои слова наполнены мудростью, иерарх Йорн. Чужаки и в самом деле не смогут уйти от нас тем путем, о котором ты сказал. Значит, их ждет смерть от наших рук и ничто не сможет этому помешать.

Хозяин повернулся к уродливой морде твари.

– Мы обнулим их без шансов на спасение, а ты – глаза и уши нашего Братства – сыграешь в этом одну из ведущих ролей.

Он вновь похлопал по спине огромного зверя, почувствовав его энергетику непередаваемым шестым чувством, с чьей помощью наладил контакт с ним, когда тот был не больше кошки. Каким-то незримым образом, объяснение которому способно заставить сломать светлые головы по всему миру, Экклезиарх отдал приказ, хотя нет, это больше походило на просьбу к кому-то близкому и зверь ее понял, беззвучно уйдя во мрак леса. Махнув рукой, за главарем фанатиков выдвинулись пятнадцать братьев, тащивших на себе достаточно оружия, чтобы справиться даже с крупным отрядом противника.

– Йорн, – приглушенно обратился Экклезиарх к своей "правой руке", – на тебе обеспечение. Остальным – врубить "маяки". Действовать только в "ночниках" – без них отработаете по нам.

– Понял, командир, выступаем.

Повторять не пришлось. Поскольку заранее тщательно проработать схему засады не представлялось возможным – за отведенное заказчиками время искомую группу можно было в лучшем случае обнаружить – мудрить пришлось на ходу. Наблюдатели с хорошей ночной оптикой отправились на возвышенность, чтобы иметь хотя бы минимальное преимущество для отслеживания передвижения противника в лесу. Осторожно ступая в сторону маршрута противника, Экклезиарх уже держал в голове сразу несколько планов на случай, если их жертвы окажутся сильнее и хитрее, ведь каждый грамотный командир должен иметь сразу несколько планов на непредвиденные случаи. Как бы то ни было, у чужаков не должно быть шансов уйти и командир фанатиков жестом задал направление остальным ступать в сторону пути движения противника. Зверь умел видеть в инфракрасном диапазоне и научился определять своих и чужих, поэтому Экклезиарх не беспокоился на его счет. Главное, подумал он, чтобы зверь сделал свою работу, ведь от этого мог зависеть исход дела, но как опытный солдат (хотя фанатик и не вспомнил бы, когда в последний раз так себя называл) не мог полагаться только на помощь существа, прирученного им несколько лет назад.

"Заблудшие познают вс ю ярость Зоны, она вывернет их нутро нашими руками и положит край их святотатству"

Гнев и ярость сплелись тугим клубком в сознании Экклезиарха и он больше ни о чем другом не думал, кроме как о мести осквернителям Зоны.

«О, как же они поплатятся за разносимую скверну», – злобно ухмыльнулся командир и выставил вперед дозор.

" И д а ниспадет на вас гнев Её ! ".

***

Филиппов никак не мог избавиться от ощущения, как будто в спине что-то покалывало, создавая мерзкий дискомфорт. Прямо за ним шел Валет, тянувший груз особого назначения, и задача капитана Филиппова заключалась в прикрытии носителя груза. Сам подыхай, но заряд должен быть сохранен любой ценой. Капитан высматривал левую сторону колонны, в которую собрались разведчики, буквально кожей ощущая угрозу, исходившую от здешнего леса. Он, как остальные, то и дело слышал ужасающие вопли кого-то или чего-то, ставшего жертвой очередного обитателя Зоны. Пару раз в темноте вспыхивали десятки злобных святящихся через ПНВ глаз, пристально наблюдавших за шедшими в полной тишине людьми, а затем, подобно привидениям, исчезавшим в ночи. С большим облегчением все обнаружили, что земля здесь уже не настолько разбухла от дождя и хлюпанье под ногами не создавало демаскирующего шума, но всем казалось, что притаившимся в темноте тварям было хорошо известно о группе смертников, шедших неведомо куда.

Тем временем Меткий следил за показаниями детектора, сверяя их со своим внутренним "прибором", в сталкерстве называемом чуйкой. Без нее он не смог бы и часа выжить в запретной земле и всегда ориентировался на нее, при всех прочих равных отдавая ей предпочтение перед электроникой. Его настораживало то, что чем дальше они уходили вглубь аномального леса, тем больше с нависавших над ними раскидистых уродливых ветвях свисали местами светящиеся жутковатые наросты, с которых изредка вылуплялись некие дичайшие гибриды рыб и мух, возносившиеся на своих перепончатых крыльях куда-то ввысь. Не дай боги Зоны, если какая-нибудь такая штуковина упадет сверху, напомнил себе Меткий. Быстрая смерть от подобных "подарков" большая удача, из-за чего автоматом он выцеливал не только по сторонам, но и вверх и вниз – никогда не знаешь, откуда появится опасность.

Раздался писк, который услышал только Меткий в своих наушниках и он тут же взглянул на нарукавный экран.

«Красный уровень? Твою мать!»

Он жестом показал остановиться и затем пояснил важность медленной ходьбы. Никто не стал спорить, понимая логику действий сталкера. Множество людей в одном месте могли привести к каскадному срабатыванию аномалий, плотно расположенных друг к другу. Пришлось брать левее, но более заросшими и труднопроходимыми путями, что существенно замедляло ход.

"Не дай Зона какая-нибудь «электра» или «гремучка» сработает – и здесь такое преставление начнется... только кости горелые останутся", – подумал Меткий, высматривая в темноте любое подозрительное шевеление. Второй разведчик, ушедший с ним в передовой дозор, ступал шаг в шаг за ним, не пытаясь устраивать самодеятельность. Раз ходока поставили в «голове» группы, значит и карты ему в руки. Сам, конечно, не плошай, но впередиидущий обладал каким-то невидимым особым статусом, даже если не был главным в иерархии любой группы, будь то простые сталкеры или отряд спецразведки. Все хорошо запомнили слова Меткого – Зона уравняет всех. У самого же Меткого было плохое предчувствие – ну как будто все не так. Вот вроде идешь по Зоне, да опасность, да, ситуация – не позавидуешь, но все же чувствуешь Зону, а сейчас...

«Может, это из-за того, что я за ее пределами побывал?», – промелькнуло в голове у бывалого ходока. «Нет», – решительно отмахнулся он. Причина была в чем-то другом и он пока не мог понять, в чем именно она заключена. Аномальные, невидимые ни в одном диапазоне области издавали какие-то странные, зловещие в своей непонятности звуки, словно где-то поблизости между собой переговаривались великаны на своем урчаще-гудящем языке, отзываясь друг другу на фоне молчания темного леса. Как назло дозиметры сильней застрекотали, указывая на наличие довольно большой радиационной аномалии, из-за чего Меткий сделал один короткий и два длинных тоновых сигнала на общей закрытой частоте. Команда была понятная всем: ускоряем ход, но с предельной осторожностью. Одновременно пришлось убирать с дороги колючие ветви, покрытые «амальгамой» – какой-то неизвестной токсичной мерзостью, знакомой практически всем бывалым бродягам по серебристой пленке, слегка фосфоресцировавшей в темноте. Действие субстанции практически не изучено, а потому играть в рулетку в духе «прожжет-не прожжет» бронекосюм никому не хотелось, из-за чего разведчики извивались ужами, лишь бы не набрать с собой таких отметин. Каждый разведчик кожей ощущал уязвимость их позиции, но альтернатива проходить сквозь невероятно плотные скопления аномалий показалась совершенно дикой; с тем же успехом можно сразу коллективно пустить себе пули в головы. Как напомнил себе Меткий, это еще ничего – восточней аномалий сейчас в таком количестве понабиралось после крайнего Выброса... Как мутагрибов после пси-шторма. Но его смущало другое: где все зверье? За время хода никого не повстречалось, кроме нескольких псевдособак и молодого кровососа, не умевшего пользоваться стелс-режимом, а потому быстро удравшего в чащу при виде численно превосходящего противника. Естественно, за исключением той неизвестной зверюги, но рассмотреть ее Меткий не успел. По своему опыту он знал, что просто так в Зоне ничего не бывает и на все у нее есть своя особая причина и этот случай не должен стать исключением. «Не просто так все твари от мала до велика попрятались по своим норам, ох не просто так», – размышлял сталкер, но все с тем же упорством продолжал ход.

Бойцы группы шли на предельно малом расстоянии для такого хода – толпиться в одном месте исключалось по всем правилам, не говоря уже о возможности всем скопом угодить в какую-нибудь гравихватку – и пиши пропало. Егоров ненавидел ночное время, как и все сталкеры. Ночью по неведомой причине, наверное, как-то связанной еще с доисторическими временами, происходило больше всего лиха и несчастий. Большинство хищников наиболее активны ночью, нападения часто свершаются именно в это время суток. Так вот если на Большой Земле это в обычае, то в Зоне Ночь есть нечто особенное и кошмарное. Размышляя об этом, командир группы уже не один десяток раз менял направление маршрута в тех рамках, какие он мог позволить, исходя из расположения аномальных полей, снятых разведслужбами. В этом аспекте Егоров координировал свои действия с головным дозором и в первую очередь с Метким, продолжавшим очень точно подмечать множество подозрительных мелочей, которые без должного внимания к ним имели свойство оборачиваться большими проблемами. Майор прилагал все усилия, чтобы действия группы не были шаблонными, затрудняя потенциальному врагу возможность их просчитать. Постоянный контроль местности на предмет наличия посторонних шумов и сканирование приборами (которое, впрочем, мало что давало) были неотъемлемой составляющей продвижения. Иногда, безо всякой системы, он вдруг давал команду и все замирали, словно статуи. Исключением были те моменты, когда Меткий жестами объяснял, что какой-то отрезок пути нельзя останавливаться ни при каких обстоятельствах. Как только от сталкера следовала команда "отбой", урывистые, хаотичные и короткие привалы Егоров возобновлял по собственному усмотрению. Команды по рации давались только в том случае, если жесты, передаваемые по цепочке могли занять слишком много времени в условиях засилья аномалий – только тогда и лишь специальными кодовыми сигналами раздавались указания либо от Меткого, либо от командира. К счастью, как отметили разведчики, несовпадение в одном лице самого опытного сталкера и командира группы пока не мешало выполнению миссии. Лишь пятерым из старой группы Егорова – Арабу, Валету, Ворону, Князю и Фаусту – была ясна сыгранность командира и сталкера, после их совместного задания.

Более всего Егоров, пробираясь через кустарники и какую-то мерзкую паутинообразную органику, опасался засады, хотя от места падения уйти удалось довольно грамотно. Оперативно все спецы двинулись по окраине шипучки, чтобы минимизировать риски преследования, если кто-то по какому-то неприятному стечению обстоятельств вдруг отказался бы где-то поблизости от места крушения. Мозг Егорова непрерывно продолжал анализировать. Управление всей группой он организовывал с максимальной скрытностью – исключение составляли все те же сигналы по рации, но без них обойтись не представлялось возможным, тем более в Зоне орудовало много народу, пользовавшихся радиопередатчиками, не говоря уже про всякие летательные аппараты различного назначения, излучавшие еще больше. Так что короткие тоновые сигналы могли вполне влиться в общий фон, хотя особо на это уповать не стоило. Наконец, отметил про себя Егоров, сработало правило – не было бы счастья, так несчастье помогло. Тянувшиеся плотными рядами аномальные поля по левую сторону от маршрута группы, создавали серьезные звуковые и электромагнитные помехи, служившие вполне себе неплохим прикрытием. Разумеется, майор о такой особенности знал, но при планировании данный фактор учитывался недостаточно, хоть и зря: мощности аномалий в Северных территориях были, как правило, существенно выше, чем у Периметра и маскирующие эффекты от них, стало быть, тоже усиливались. Поэтому группа призраком аномального леса продолжала двигаться вперед к своей цели и на какое-то мгновение Егорову показалось, что после крушения вертолета они продвигались в довольно терпимом темпе. Пока им это удавалось.

«Зона-мать, тебя никогда до конца не понять...», – додумать майор не успел из-за разрыва мины метрах в десяти от него.

– Охх!.. – вскрикнул он и тут же бросился на землю. В одну секунду последовал шквал огня такой силы, от которого все бойцы немедленно кинулись ниц, постаравшись спрятаться за любыми естественными укрытиями. Меткий сиганул за ствол ближайшего толстого дерева, мгновенно поняв, что их накрыли из засады.

«Сука! Кто-то сдал!», – уверенность в предательстве мгновенно укоренилась в его голове, как впрочем, едва ли не у всех остальных, но тут же уступила место желанию выжить. Мгновенно каждый из группы открыл огонь в ответ, в сторону звуков его выстрелов, поскольку из-за темноты и растительности противника не было видно. Прикинув, что враг сумел подобраться на сотню шагов, Егоров сразу же оценил ситуацию. Кто бы не напал на его группу момент выбран грамотно. С одной стороны бойцы зажаты плотно расположенными аномалиями, с другой они стеснены в движении – а значит и в маневре – особенностями местности.

– Проклятье! – прорычал майор.

Счет времени шел на секунды. "Головняк" вместе с Метким не прозевал момент и по направлению звука выстрелов дал залп тремя длинными очередями, практически сразу же опустошив свои "рожки". Ухнули три пулемета "миротворцев", ослабив прицельный огонь противника, зато в ответ прилетели "гостинцы" с ручных гранатометов, от взрывов которых даже через шлемы адски звенело в голове. Дружный огонь разведчиков, вероятно, помешал основательно выцеливать неизвестному врагу, в противном случае, как понял Егоров, у них уже были бы значительные потери.

– Всем в кольцо! – рявкнул по рации майор и бойцы немедленно взялись перестраиваться в боевой порядок для отражения атаки противника. Стрельба не прекращалась ни на секунду и со стороны врага снова ударили из минометов. Одна из мин упала совсем рядом с бойцом, ходившим в рейды с Филипповым, и взрывом его отбросило на несколько метров в сторону. Глянув туда, Егоров все понял – боец был мертв, о чем свидетельствовали оторванные руки и развороченный шлем.

– Ну, гниды! – прошипел сквозь зубы Егоров и попытался связаться с Филипповым, но этому помешали сразу несколько выстрелов из гранатометов, которыми накрыли группу. Лишь темнота и общий запал боя не дал противнику попасть в ядро "миротворцев", из-за чего выстрелы разорвались в зарослях позади них. Несколько бойцов получили легкие ранения, но все еще могли продолжать бой. От мощного энерговыделения мгновенно сработало с полдюжины жарок и электр, выдав чудовищный огненный вихрь, сопровождаемый непрерывно бившими молниями. Из-за этого видимость несколько улучшилась, но все же не настолько, что бы рассмотреть неведомого врага. Майор обратился к Филиппову.

– Ноль-второй, возьми пятерых и уходи в обход, мы их отвлечем на себя! – выкрикнул в рацию Егоров, не опасаясь риска быть услышанным противником из-за кодированного сигнала.

– Принял! – ответил капитан и, как успел заметить Егоров, кувырком перекатился к другому дереву. Майор из подствольника дал навесом выстрел и где-то впереди громоподобно бухнуло, слившись в единую звуковую вакханалию с выстрелами. Бойцы то и дело меняли свои позиции, стараясь не задерживаться на одном месте и подставляться под смертельные очереди врага. Ситуация складывалась критической: чем дольше противник держал бойцов в зоне поражения, тем меньше шансов у них было на спасение и продолжение своей миссии, что вообще являлось приоритетом номер один. Дополнительно ситуация усугублялась невозможностью вызвать наземное подкрепление или поддержку авиации из-за плотного аномального покрова, укрывшего поверхность земли от нее. Любое, даже самое высокоточное оружие здесь будет в равной степени опасно как для противника, так и для своих. Кроме того, никто не отдаст подобный приказ по соображениям конспирации и политической целесообразности, будь она неладна.

– Ноль-девятый, сними снайпера, прием!

– Сделаю, конец связи, – ответил лейтенант Чернов с позывным Ворон.

Боевая обстановка исключала отход или обход противника из-за стены аномалий и угрозы быть зажатыми между молотом и наковальней. Более того, несмотря на все старания бойцов, враг поливал их огнем, практически не снижая его плотность. Попытавшись оценить хотя бы приблизительное расстояние до противника, Ворон прополз на брюхе под прикрытием кустов до нового ствола и через прицел ночного видения осмотрел свой сектор. Пару секунд он ничего не видел до тех пор, пока в темноте не шевельнулась тень, которая короткой перебежкой решила добраться до ближайшего дерева. На этом маневре Ворон и подловил противника: выстрел – тело дернулось, и тут же упав, замерло на земле и оттуда уже не вставало. Лейтенант отполз за новое укрытие, заметив возле себя одного из своих, который из "Барсука" отрабатывал по полной программе. Через прицел Ворон продолжал охоту на врага, облегчая работу своим. Тем не менее, противник налегал с каким-то не свойственным для группировок ожесточением, обрабатывая позиции грушников всем, чем только было возможно.

– У меня контакт на час! – крикнул кто-то, и в ту же секунду туда ушло три автоматных и одна пулеметная очереди.

– Вижу! – ответил майор и тут же раздался "Тра-та-та!! Та-тах!!!"

Оценить потери со всех сторон не представлялось возможным, но среди своих Егоров уже насчитал двоих "двухсотых". Ничего не оставалось, кроме перехода к самым решительным действиям. Зажав тангенту, майор прохрипел:

– Всем, кто на позиции, прорываемся вперед! Херячьте по ним из всего, что есть – другого шанса не будет!!!

Полетели светозвуковые гранаты, которые с жуткими свистами и яркими вспышками давали мощный деморализующий эффект. Майор бросился вместе с остальными, оставив у себя за спиной Валета с грузом, который тоже не филонил и старался, при перовой возможности ответить очередью по супостату.

«Понеслась», – мелькнуло в голове Егорова, когда он в свой прицел снова поймал мишень и нажал курок.

***

Экклезиарх дал команду действовать двум снайперским парам, расположенным на левом фланге и они синхронно начали вести стрельбу по любой двигавшейся в их зоне поражения цели. В целом началом атаки он был доволен и противник наверняка понес потери, хотя и не такие как рассчитывал главный среди фанатиков. Теперь он окончательно убедился в том, что им противостояли настоящие профессионалы, которые не только не были ошеломлены неожиданной засадой, но и сумели в течение короткого срока времени организовать сопротивление. Жаль, подумал Экклезиарх, что не было лишнего часа-двух на подготовку по науке, иначе враг был бы встречен установленными минами, но заблудшие и не ведущие истины Зоны будут сокрушены и без них, решил он. По рации раздался голос одного из братьев:

– Один-один, как вам гости, не меньше десяти, дистанция шестьдесят, как понял?

– Принял, – ответил Экклезиарх и сразу прикинул, что огневая подгруппа не справляется с натиском противника и готовится отступать. Это не входило в планы Экклезиарха и он по рации немедленно скомандовал: – "Сова" твой выход, повторяю, "Сова" твой выход, действовать согласно "кардинал", как понял?

– Один-один, принял! – ответил Йорн, командир фанатиков из подгруппы обеспечения, усилив темп огня с помощью двух РПГ-7. Удар этой мощью зафиксировали наблюдатели в лице одной из снайперских пар, немедленно сообщивших, что эффект достигнут и противник замедлился в своем продвижении, но все еще пытается покинуть зону поражения. Вторая пара была ликвидирована неприятелем, о чем Экклезииарху успели доложить.

«Йорну надо прибавить», – прикинул главный. По закрытому каналу он дал команду:

– Один-три, поднажми! У нас трое "двухсотых"!

– Принято, сделаю, – ответил Йорн и дал отмашку работать боевикам с "граниками", которые немедля шарахнули в сторону наступавшего противника. Через несколько секунд почти одновременно рванули все выпущенные снаряды, но из-за темени и густой "зеленки" (впрочем, здесь растительность была скорее черного цвета) оценить степень точности попадания оказалось весьма сложно. Тем не менее, заблудшие, как успел отметить Экклезиарх, продолжали с яростным упорством прорываться к позициям братьев.

"У них не т другого выхода "

– Говорит один-один "лебедям": волчья нора, повторяю, волчья нора!

– Приняли, – отозвались по рации его бойцы и дружно взялись отступать короткими перебежками, а кое-где и ползком к заранее подготовленным позициям.

***

– Пригнись! – только и успел крикнуть майор, как в паре десятков шагов долбануло так, что даже через защитный шлем звон надолго остался в ушах. Соображать удавалось через раз, но усилием воли командир отряда ГРУ сумел восстановить управление своими людьми. По его оценкам, еще двое погибли под ливнем огня. Какая-та падла стреляла трассерами, одновременно указывая остальным нападавшим местонахождение основных сил грушников.

– Ноль-девятый, – связался майор с лейтенантом Черновым. – Видишь, по нам гасит снайпер?

– Так точно, подтверждаю, прием.

– Уверен, он засел на фланге. Его нужно снять, кровь из носу. Сейчас я нам дам команду долбануть по нему из чего-то тяжелого и он твой. Понял?

– Сделаю командир, – подтвердил Ворон и отполз под кустами, стараясь через оптику выискать приблизительную позицию говнюка. В этот момент один из грушников, откатившись от очередного "бабаха!" из миномета, будучи дезориентированным, решил пробежать до другого укрытия из переплетения толстых корней псевдодерева, но из-за контузии его действия были недостаточно быстрыми, что и стоило ему жизни. Невидимый снайпер метким выстрелом снес бойцу половину лица и тот безвольно рухнул на влажную землю. Егоров, заметивший это, издал про себя матерную тираду и выпустил длинную очередь в сторону, откуда пришел выстрел.

– Ноль-четвертый, как слышишь, прием?

– Ноль-четвертый на связи, – ответил Араб.

– Видишь, откуда лупит снайпер?

– Так точно, приблизительную позицию срисовал.

– Шарахни по нему, да как следует, как понял?

– Сделаю, конец связи.

Через несколько секунд куда-то во тьму улетел выстрел из гранатомета, оставив за собой яркий шлейф, вынудивший стрелка немедленно перекатом сменить позицию, потому как тут же в его сторону отработали вперемешку автоматные и пулеметные очереди. Но свою работу боец сделал: выстрел из гранатомета попал где-то совсем недалеко от места, куда противник посадил снайперскую пару, вызвав мощную вспышку, сопровождавшуюся диким грохотом.

Тем временем Ворон выставил сошки своей ВС-8 и через ночной прицел винтовки в какой-то момент заметил, как вдали сгорбленная фигура дернулась в сторону от взрыва, поняв, что ее обнаружили и дальше находиться на заранее подготовленном месте небезопасно. Задержка дыхания и мягкое нажатие курка между ударами сердца – прозвучал сдавленный глушителем "пуф!", и пуля со сверхзвуковой скоростью снесла кусок головы вражине, на чем его бренный путь и завершился. Второй из снайперской пары сумел скрыться, однако это уже не имело значения.

– Ноль-первый, цель поражена, как понял?

– Ноль-первый на связи, понял тебя, прорываемся дальше, отбой.

Наконец-то кто-то из парней сделали сразу два прицельных выстрела из "Вампиров" и два термобарических заряда впереди превратили участок двадцать на двадцать метров в надежно неживую область.

***

По рации Экклезиарх слышал предсмертные крики нескольких своих братьев и от злобы его просто распирало. Он с удвоенным запалом прошелся длинными очередями по заблудшим, сменив уже третий магазин. Если все продолжится в таком же темпе, то противник прорвется и весь план покатится к Зоне. Нанимателям нужен видеоотчет и желательно некий груз, да и готовы они заплатить втрое больше обычного. Значит, и отработать нужно по полной программе, напомнил себе Экклезиарх, метким выстрелом ранив еще одного заблудшего врага. У него оставался козырь, который было самое время применить. Найдя нужный радиопередатчик, он настроил его на особую частоту и нажал кнопку. Благодаря высокой мощности сигнала, его прием был возможен даже в условиях плотной растительности и практически мгновенно кодированный луч пришел на устройство, встроенное в массивный ошейник огромного существа, выжидавшего сейчас в тылу врага. Радиосигнал был немедленно преобразован в электрические импульсы определенной последовательности, которые дали существу одну единственную команду – убивать.