Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"

Автор книги: Константин Стригунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 51 страниц)

Майор нарисовал кривую линию, начерченную с учетом расположения колонн и позиций снайперов противника.

– Здесь есть несколько ориентиров, по которым мы сможем выйти к позиции, где находимся сейчас. Это пункт сбора. Последней выходит подгруппа обеспечения. Помните, время крайне ограничено и нам всем необходимо как можно быстрей покинуть пещеру, если не хотим разложиться на атомы, поэтому ждать будем не более пяти минут, после чего по оставленным меткам направляемся к выходу из сверхразлома. За его пределами встречаемся в точке сбора "Стилет". Ее координаты вы все знаете, а дальше действуем по изначальному плану. Здесь есть у кого-то вопросы?

Все отрицательно покачали головами.

– Отлично. Как только будет ликвидирован противник, устанавливаем заряд, но... есть один момент.

Разведчики с настороженностью посмотрели на своего командира. От использования света даже химического светильника пришлось отказаться в целях светомаскировки, поэтому его лицо можно было рассмотреть только через очки ночного видения, да и то лишь часть, не закрытую его очками. Однако и этого хватило, чтобы понять причину замешательства Егорова.

– Командир, – осторожно обратился Филиппов, догадываясь о причине заминки майора, – кому-то придется остаться, чтобы не дать врагу уничтожить заряд?

– Да, – мрачно ответил Егоров. – Нельзя допустить, чтобы противник помешал уничтожению Альфа-источника.

Он оглянул всех, кто сидел с ним и уверенно сказал:

– Поэтому останусь я.

Эти слова повергли всех в шок и между бойцами последовало тревожное перешептывание.

– Нет, командир, так нельзя! – запротестовал Чернов. – Должен быть какой-то иной выход.

– Иного выхода нет и ты это не хуже меня знаешь, Ворон, – отрезал Егоров. – Единственный шанс – перебить всю группу врага, но тогда как мы узнаем, что кто-нибудь из них не останется для недопущения взрыва?

Филиппов покачал головой.

– Они могут даже не знать о наличии у нас ядерного заряда! – запротестовал капитан.

– А разве это имеет значение? – возразил Егоров. – Амеры увидят, как мы делаем закладку и сразу догадаются обо всем. Ты же видел объект – его уничтожить можно только чем-то исключительно мощным. Авиабомбу мы с собой притащить не можем, а заряд малой величины для уничтожения цели такого размера может быть только ядерным. Они знают, что мы не можем остаться и проконтролировать взрыв без стопроцентой гарантии сгинуть вместе с пси-объектом, значит, их вывод будет однозначен: мы делаем закладку и уходим. Даже если один из бойцов противника останется в живых ему будет достаточно при помощи одной или нескольких гранат взорвать ядерный заряд и тогда равномерный обжим плутониевого заряда не произойдет, а ядерный взрыв окажется невозможен. Это называется провалом. Так что как не крути, кому-то придется остаться защищать заряд до конца обратного отсчета и это решение должен принять я. К сожалению, мужики, я не могу остаться здесь один – в одиночку мне не справиться, поэтому, как командир, я должен просить кого-то из вас остаться со мной.

Возникло тяжелое молчание, нарушаемое лишь тихим гулом, исходившим от невероятного существа, возникшего здесь по непонятной прихоти Зоны. Каждый задумался о своей судьбе и то, о чем говорил Егоров стало для всех полностью неожиданным. Меткий и сам опешил от услышанного, но подумав, пришел к выводу, что слова командира были полны горькой правды. Кто-то должен был остаться и проконтролировать взрыв.

"Он сумасшедший! – яростно произнес злобный голос внутри. – Этот ублюдок хочет и себя загубить и еще одного взять с собой! Беги отсюда, сталкер, беги, пока этот водоворот смертей не захватил и тебя!"

– Я пойду, – через силу сказал Меткий даже неожиданно для себя и посмотрел в сторону командира. – Я проводник и доведу миссию до конца.

– Постой, – произнес Филиппов, но сталкер остановил его рукой.

– Это мое решение, – твердо сказал он. – У вас есть к кому возвращаться, а у меня нет. Зона и есть мой дом и здесь я рано или поздно сгину. Какая разница как это произойдет? В очередном рейде за хабаром или в этой операции. Так хоть с пользой для дела, а не как ренегат на Болотах подохну.

Некоторое время Егоров молча смотрел на Меткого и лишь затем задумчиво произнес:

– Ты уверен, сталкер? Пойми, я не приказываю никому – морального права на то не имею. Если понадобиться, то я один останусь охранять заряд. Так что...

– Я не возьму назад свое слово, – настоял Меткий. – Это мой долг.

– Окончательно решил? – последний раз спросил Егоров.

– Так точно, товарищ командир, – абсолютно серьезно ответил сталкер.

– Значит, решено, – подытожил Егоров. – Охранять заряд остаюсь я вместе с нашим братом-сталкером.

Новость настолько поразила, что никто не мог произнести ни единого слова. Да, все были готовы к смерти и осознавали, что мало кто сможет вернуться домой, но в решении майора сквозило какой-то предрешенностью, от которой нельзя уйти, как бы не хотел. Если в бою, в перестрелке имелся пусть небольшой шанс выжить, то остаться до конца с ядерной миной означало верную гибель и вот к этому, похоже, кроме Егорова и сталкера никто не был готов.

– Как только мы увидели Альфа-источник я практически сразу же догадался о неизбежности взвалить эту ношу на себя. Мой долг, как командира, поступить именно так. И хватит об этом. Все уже решено. Надо обсудить детали предстоящей операции.

Никто не стал возражать, чувствуя в словах майора непоколебимую решимость, и все перешли к планированию деталей налета. Поскольку в предстоящем нападении должны были принять участие все без исключения бойцы "миротворцев", то для обсуждения миссии он приказал позвать трех дозорных. Когда они пришли, планирование началось и Егоров разбил "миротворцев" на три подгруппы. Ту, что осуществляла нападение, возглавлял лично он. За Филипповым закрепилось командование подгруппы захвата для прикрытия Егорова и остальных. В нее вошел и Меткий. Обеспечение осталось на Вороне, Валете, Соколе с Арабом. На них майор возложил задачу прикрывать наступавших от нападения противника с нового направления. В заключительном этапе каждый из бойцов уяснил себе расчет времени для своих действий, хотя и сам Егоров, и остальные понимали, сколь рискованным был такой налет, но в любой момент пси-объект мог перейти в активную фазу и не было никаких гарантий, что американцы смогут удержать его под контролем. Именно незнание точного времени перехода и вынуждало планировать в максимально быстром темпе. Подсчет боеприпасов показал, что у группы осталось не более трети от их первоначального количества, с которым они были заброшены в Зону. На всех имелось только две снайперские винтовки, двенадцать автоматов, три снаряда для "Вампира" и пять одноразовых РПО. Также в довесок у грушников были четыре пулемета и шесть автоматических дробовиков. Снайперам предстояло снять своих американских "коллег" и обеспечить прикрытие подгруппе нападения. Заместителем предсказуемо был назначен капитан Филиппов, который вместе с Егоровым определил сигналы управления и способ связи. Выяснилось, что на расстоянии порядка пятидесяти-семидесяти метров рации работали довольно сносно, делая возможным их использование на таком расстоянии для управления всеми подгруппами. Кроме того, при прямой видимости расстояние для связи увеличивалось очень значительно. По окончании Егоров лично определил вооружение. Так подгруппа нападения до единого человека вооружилась автоматами с глушителями и пистолетами. Была проведена проверка всех приборов ночного видения и зарядных устройств к ним. Обнаружилось, что воды все еще хватало, равно как и фильтров для противогазов. На определение порядка действий при непосредственном нападении командир вместе с Филипповым подробно обсудили возможные меры со стороны противника, а также варианты на случай, если план "А" не сработает. Кроме того, коснулись порядка выноса раненых и убитых. Подгруппу захвата снабдили пулеметами и гранатометами, если замысел с бесшумной ликвидацией противника не сработает. Пленных было решено не брать, что означало полную зачистку. Самой же главной проблемой стало отсутствие возможности для тренировки разведчиков из-за тотального дефицита времени и общей критической обстановки. В конце концов, никто не знал, как себя поведет здешний монстр, из-за чего планирование строго по учебнику заведомо отбросили в сторону.

Под конец Егоров на созданной электронной карте того участка сети пещер, который они смогли обследовать во время доразведки, показал каждой из подгрупп огневые позиции, откуда и должен был начаться налет. Затем он быстро сообщил команды на начало операции и отход. Убедившись, что каждый из разведчиков уяснил себе задачу, он еще раз провел финальное планирование с тем, чтобы бойцы проговорили свои роли в налете. На это не пришлось потратить много времени – грушников готовили усваивать информацию быстро и качественно даже в экстремальных условиях.

– На этом предварительная часть завершена, – подытожил Егоров. – Всем проверить оружие и боеприпасы. У нас только один шанс и никаких осечек быть не должно.

Меткий быстро разобрал и собрал свой автомат и посчитал, сколько у него оставалось патронов. Выяснилось, что при нем были три полных рожка, четыре наступательные гранаты и пистолет "Гюрза" с пятью обоймами, а также его нож, с которым он прошел огонь, воду и все аномалии. Глушитель был оперативно навинчен на автомат. В налет решили надеть противогазы на случай, если у противника окажутся газовые гранаты или Альфа-источник вблизи влияет на состав воздуха – в Зоне что угодно могло быть смертельно опасным, даже если за Периметром не представляло угрозы. Время выхода Егоров назначил через десять минут и все разведчики сверили часы. Детекторы аномалии перевели в беззвучный режим, чей сигнал выводился на второй нарукавный экран с внутренней стороны левой руки, за которым можно следить во время удерживания автомата в руках. Таким образом, разведчик не отвлекался от высматривания врага и прицеливания и одновременно мог контролировать обстановку, хотя в приборе ночного видения это делать было сложней.

– Готовность две минуты, – сообщил Егоров. – Проверка связи.

– Связь в норме, – отозвались грушники. Каждый расслышал майора четко и ясно.

– Хорошо. Вопросы, предложения, замечания, возражения?

Снова никто не ответил. Все понимали, что им предстояло, а многолетняя изнурительная подготовка давала возможность понимать приказы с первого раза. Вся группа погрузилась в единый неуловимый ритм, который возникал всегда перед серьезным делом. В этот раз все было еще ответственней, чем обычно и это обстоятельство дополнительным грузом ложилось на плечи разведчиков. Мышцы от усталости и одновременно от нервного напряжения слегка дрожали, как у спринтера перед длинным и финальным забегом, а адреналин усиленно вбрасывался в кровь и заставлял сердце учащенно биться в груди. Наконец, Егоров встал во весь рост и произнес:

– Слушайте мою команду, бойцы. Я не любитель пафосных слов, но считаю нужным кое-что сказать. Мы отправляемся на опасное дело, но наша задача выполнить миссию любой ценой, даже если за это придется заплатить своими жизнями. Знаю, вам все это известно и когда вы вступали в ряды, в наше братство военных разведчиков, то знали, на что шли. И все же эта миссия выбивается из всего, с чем нам доводилось доселе сталкиваться, а на весах лежит слишком большая ответственность, чтобы мы провалили свое задание, которое возложила на нас Родина. Как бы ни было нам тяжело и страшно в предстоящем сражении мы все должны помнить, что от успеха или провала миссии зависит очень многое и судьба страны буквально в наших с вами руках. Увы, как бы патетично не звучали сейчас мои слова, но опасность, нависшая над Россией, отнюдь не выдуманная, а потому лишь полная самоотдача и готовность выполнить задание даже ценой своей жизни сможет стать залогом успеха. Я рассчитываю на вас, камрады, и знаю, что вы не отступите даже в этот самый трудный час. Меня переполняет гордость от того, что мне довелось защищать свою державу бок о бок с вами и эта гордость во мне останется до самого конца. Спасибо вам за все, а теперь выходим.

Никто не смог ничего добавить к словам своего командира – столь полно и исчерпывающе он выразил настрой каждого. Все бойцы, преисполненные гордостью от того, что им довелось находиться под командованием своего командира, бесшумно выдвинулись к цели всей миссии, ради которой они были готовы идти на смерть.

***

Излучатели полностью подавили активность метасущества и теперь оно взбухало и переливалось сотнями кошмарных лиц, всматривавшихся в Колби. Он наблюдал за ним с чувством благоговения перед этим устрашающим, непонятным и в то же время восхитительным творением Зоны. Ален знал, насколько изобретательной она могла быть, но это превосходило практически все его ожидания. Пси-источник мог изменить весь мир и только сейчас командир «трех семерок» осознал это в полной мере и от понимания данного факта по его коже прошли мурашки. Какая же неведомая титаническая сила сосредоточилась в этом существе? – вопрошал себя Ален. Неужели, после стольких пройденных испытаний им все-таки удалось добраться сюда и подчинить себе Его? Какие колоссальные перспективы открываются перед тем, кто сможет неограниченно долго контролировать пси-источник столь чудовищной мощности? Даже сейчас, когда Его пси-поле ослабло по сравнению с тем, каким оно было еще пару суток назад, ощущалась скрытая, на время загнанная глубоко внутрь Него сила, освободив которую и, направив куда следует, можно уничтожить кого угодно. Не существовало способа противостоять такому воздействию, а значит, владеющий пси-объектом сможет уподобиться всесильным богам. Разве не об этом мечтали правители во все времена? Разве не об этом писали гении, предрекая эру тотального контроля? Вихрь мыслей захватил Колби и унес в бездну философских рассуждений, выйти из которых его вынудил подошедший сзади один из оперативников.

– Сэр, приборы показывают полное подавление пси-источника. Мы готовы начать давать импульсы для стимулирования пси-сигнала источника в заданном направлении. Через час, максимум два, нужно послать нескольких человек на поверхность для получения кода по спутниковому каналу.

– Разумеется, – ответил Ален, глядя на колоссальную шевелящуюся массу, где то и дело возникали гигантские уродливые лица, непрерывно проглатывавшие друг друга. – Каким ты его видишь?

– Не понял, сэр, – растерянно ответил оперативник.

– В каком образе существо предстает перед тобой?

– А... вы об этом. Черный дым или что-то вроде того, из центра которого исходит призрачное сияние. Не знаю, насколько адекватно такое восприятие, но, как я понимаю, его все видят по-разному.

– Именно, Фоули, – согласился Ален, заворожено глядя на представший перед ним феномен. – Значит, у него есть первичная форма и, скорее всего, она явится нам, когда мы начнем первый этап. Кстати, что с монстром? Он все еще поблизости?

– Да сэр, – доложил Фоули. – Если, как мы предполагали, он пси-чувствителен, то источник его пугает. Или сдерживает.

Колби обернулся.

– Возможно. Что по секторам?

– Никакой активности не обнаружено. Пока противник никак себя не проявил.

– Удвоить бдительность. Они здесь. Я это чувствую.

Ален посмотрел на пси-источник, фантасмагорично менявшийся в своей форме.

– Практически нет сомнений, что они догадываются о скором переходе в активную фазу и постараются напасть до ее наступления. Мы к этому должны быть готовы. Как проводник?

– В целом в порядке, – ответил Фоули. – Физиологические показатели снижены, но это объясняется физической и психологической истощенностью.

– Он не станет для нас обузой? – уточнил Ален, продолжая рассматривать гигантское явление.

– Пока для такого вывода нет оснований, – заключил Фоули.

– Хорошо. Следите за ним.

– Будет сделано, сэр.

Оперативник ушел, оставив командира "трех семерок" наедине. Ален понимал, насколько их позиция была уязвимой. Огромное количество проходов в плохо изученной сети пещер давало противнику преимущество: он мог незаметно подкрасться и провести нападение, что автоматически означало наличие у него инициативы, столь важной в военном деле. Если враг сумеет уничтожить пси-излучатели, то вся миссия будет сорвана. Выискивать его вдали от пси-источника дело решительно бессмысленное; для такой операции понадобится как минимум полноценная дивизия. Из этого соображения Колби логически пришел к одному-единственному верному выводу. Он нажал тангенту на рации и произнес:

– Фоули, Маркус, сообщите всем, пусть выдвигаются из лагеря к объекту. Оставить на ключевых позициях только пятерых снайперов – остальным собраться у пси-источника и подготовиться к его обороне.

Он закончил сообщение и быстро изучил позиции. Основная проблема заключалась в защите излучателей – их можно было дистанционно взорвать с помощью залпа нескольких гранатометов или из снайперских винтовок, ведь на защиту от такого они не были рассчитаны. Значит, приборы должны быть спрятаны, но при этом продолжать свою работу. Мысли Алена лихорадочно кружились, но ответ пришел практически сам собой. Этому поспособствовала маленькая случайность, когда он ненароком задел ботинком булыжник. Колби посмотрел вниз и обратил внимание на местный грунт. Наклонившись, командир оперсталов набрал рукой в перчатке горсть земли.

"Рыхлая. Хм... Вот и наш выход"

Он уже знал, как поступить.

***

Меткого взяли в состав группы захвата – для нападения у него все-таки было маловато именно спецушного опыта. Впрочем, он не возражал и лишь бесшумно с остальными пятью бойцами полуприсядью шел следом за подгруппой, возглавляемой Егоровым. Из-за сильного эха звук в пещере усиливался и каждый шаг, не слышимый при обычных обстоятельствах, здесь разносился намного дальше, что делало ход еще более сложным, чем обычно. Спасал освоенный за многие годы навык тихо передвигаться вблизи всяких аномалий, реагирующих главным образом на движение. Аккуратно переставляя ноги, сталкер выцеливал любой подозрительный предмет, способный даже потенциально представлять угрозу, но ни единой причины для беспокойства им не было обнаружено. Такая кажущаяся безопасность способна ввести в заблуждение, но разум, невзирая на усталость, напоминал о том, где они находились, хотя окружавший мрак, лишь немного разгоняемый тусклым сиянием впереди, давил на психику со страшной силой. Привыкнуть к этому было крайне сложно и сенсорика то и дело намеревалась создавать ложные образы и обмануть разум. Тем временем, гул Альфа-источника раздавался все сильней, сообщая о приближении грушников к цели. Шаг за шагом они сокращали дистанцию, отделявшую их от места базирования американцев и все сильней сердце начинало биться под действием адреналина. Меткий еще не до конца свыкнулся с мыслью о том, что он согласился остаться вместе с Егоровым. Решение он принял во многом спонтанно, без предварительного настроя и все же внутренне ощущал верность своего поступка. Злобный голос внутри затаился, но не исчез; он лишь в безмолвной ненависти глубоко спрятался, чтобы в нужный момент снова дать о себе знать. Сталкер не знал, удастся ли тому выбить его из колеи, но догадывался, что он обязательно попробует.

"Всем лечь!", – жестом сообщил Филиппов и грушники немедленно выполнили команду, которая означала близость противника. Где-то впереди должен был находиться снайпер и Меткий, как и все в группе, прекрасно понимал риск потери элемента неожиданности и тогда без штурма и больших потерь будет просто не обойтись. Впятером они ползли до тех пор, пока не получили команду на общей частоте оставаться на позиции. Время словно остановилось.

***

Сержант Виталий Сазонов по прозвищу «Медведь» выискивал снайпера, чью позицию обнаружил командир во время доразведки. Сравнительно небольшое расстояние и практически полное отсутствие ветра делали стрельбу из винтовки ВС-8 с глушителем простым делом для подготовленного стрелка, коим, безусловно, был сержант. Проблема заключалась в другом. Снайпер одет в особый маскировочный спецкостюм и выявить его на общем фоне без специального оборудования крайне трудно. В довесок ко всему враг мог сменить позицию на запасную и тем самым создать серьезные проблемы. Напарник также выцеливал недалеко от Сазонова, но, как и он, пока не мог никого обнаружить. Не делая резких движений, сержант поднял ПНВ и достал из разгрузки портативный тепловизор, включив прибор в режиме максимального приближения. Теперь он смог просматривать весь свой сектор обзора, вглядываясь в любой подозрительный предмет. Градус за градусом Сазонов выискивал хоть что-то, отдаленно напоминавшее человека. Он догадывался, что продвинутый спецкостюм мог скрывать и в инфракрасном диапазоне и вычислить его даже с помощью хорошей техники дело весьма непростое. Единственное спасение заключалось в возможном контрасте. Температура в пещере приближалась к нулю и создавала довольно однородный фон, отображаемый в тепловизоре синим цветом. Слегка желтоватым цветом выкрашивались колонии хищных червей, с которыми грушники «познакомились» раньше, но заподозрить в них человека практически исключалось. Высокое разрешение и четкость позволяли идентифицировать предметы без особых проблем, а потому сержант лишь изредка заострял свое внимание на том или ином объекте, выделявшемся на общем фоне. Не меньше двух минут он потратил на изучение всех позиций, просматриваемых со своего места, пока, наконец, не сумел отметить одну немаловажную деталь. Позиция, где остановилась подгруппа нападения, могла просматриваться противником всего лишь с трех проходов, из которых доходило сияние Альфа-источника. Следовательно, заключил Сазонов, снайпер противника если и расположился где-то здесь, то должен был находиться в одном из трех проходов пещеры, в противном случае его сектор обстрела резко сужался. Разумеется, враг не мог это не учесть, а потому дело осталось за малым – обнаружить его. И вот с этим имелись определенные проблемы, так как сколько бы сержант не осматривал сектор, найти замаскированного противника никак не мог.

«Какого же хрена? Ты должен быть где-то здесь»

В тепловизоре хорошо виднелись холодные стены сети проходов и колонн, местами желтея, если температура в этом участке немного превышала фоновую.

"Где же ты , сволота , спрятался?"

Уже почти отчаявшись найти противника, Сазонов вдруг снова обратил внимание на колонию хищных червей и на подсознательном уровне она чем-то привлекала его внимание, чему сержант не мог найти объяснение. Он отвел взгляд в сторону, опустив тепловизор и на десять секунд зажмурился, давая глазам отдохнуть. Затем он снова посмотрел через прибор в сторону колонии и с предельным вниманием вновь изучил ее. Только сейчас сержант понял, что стало причиной его подозрений. Через шевелящуюся желто-красную массу метровых червей в диапазоне тепловизора грушник сумел распознать нечто новое. Лишь внимательный осмотр участка позволил сержанту, наконец, сделать вывод.

«Там что-то определенно есть!», – с волнением подумал Сазонов и отвел взгляд чуть в сторону так, чтобы область колонии попадала на периферийное зрение, более чувствительное к слабым источникам света. Пронаблюдав так с минуту, в какое-то мгновение он заметил слабое движение. Приглядевшись, у него сомнений не осталось: за червями находился человек в лежачем положении.

«Снайпер!»

Никто другой это просто не мог быть. Дав сигнал остальным, он жестом объяснил положение противника и остальные разведчики вместе с командиром немедленно обратили свои взоры в сторону, куда указал Сазонов.

"Хитрый ублюдок, – подумал он, – знал, что за червями рассмотреть его будет очень сложно. Но не на того нарвался, пиндос"

Запомнив местонахождение противника, Сазонов убрал в разгрузку тепловизор и взял свою винтовку, прицелившись через нее в нужную сторону.

– Говорит ноль два-два, – шепотом доложил по рации сержант, – вижу цель, дистанция пятьдесят, готов отработать, прием.

– Ноль-первый на связи, ноль два-два действуй.

– Принял, – произнес сержант и выдохнул. Поймав момент между ударами сердца, он плавно нажал курок и в тишине раздался сдавленный "пуф". Поля калибра 8.6x69 миллиметров со сверхзвуковой скоростью разрезала холодный воздух и с огромной силой влетела в колонию червей и, прошив их насквозь, попала в укрывшегося за ними человека. Немедленно для надежности "Медведь" сделал еще один выстрел и только затем увидел, как цель замерла и больше не шевелилась. Проверив по тепловизору успех, сержант сообщил на общей частоте:

– На связи ноль два-два, минус один, сектор чист.

– Ноль два-два принято, двигайся за мной. Отбой.

Сазонов спрятал прибор и по-пластунски последовал за командиром. Теперь путь был свободен.

***

Снять снайпера было серьезной удачей в деле, тем паче тот находился в более выгодном положении, чем грушники. Именно так и подумал Егоров, продолжая движение вперед. Их путь сейчас несколько отличался от предыдущего, когда он с капитаном и сталкером проводил доразведку позиции врага, однако теперь риск получить пулю от снайпера существенно снизился. Майор не знал, собрался ли противник у Альфа-источника или нет, а оставлять там одного из разведчиков было делом совершенно бессмысленным, поскольку расстояние до него слишком велико для надежной связи. Из-за этого он и не решился оставлять вблизи места базирования американцев одного из своих бойцов. Зато в нем практически укоренилась уверенность в том, что на всю сеть пещер противник вряд ли мог выделить больше полудюжины бойцов из личного состава. Отсюда следовала невысокая вероятность напороться на очередного снайпера, несколько облегчавшая проведение налета. И все же что-то внутри настойчиво говорило Егорову о каком-то скрытом подвохе. Он уже пожалел о спешке, в которой провел подготовку к ключевому моменту всей операции, однако боязнь опоздать к выходу Альфа-источника из-под контроля американцев зажала во временных тисках, четко давая понять, насколько промедление было опасным.

Двигаться приходилось крайне осторожно, чтобы не создавать демаскирующего шума, да и мало ли – вдруг здесь водились местные аналоги летучих мышей, способные поднять жуткий переполох и обнаружить группу разведчиков? Командир старался отогнать от себя мысли о своем самопожертвовании, на которое он решился, когда впервые увидел Альфа-источник. Они отвлекали от концентрации на деле, чего нельзя было допускать. Помимо этого дополнительные проблемы создавало ослабление эффекта от стимуляторов, вызывая накаты слабости и сонливости. Окружающий сумрак дополнительно сообщал мозгам, что сейчас якобы ночь и давно пора прилечь, забывшись глубоким сном. Только закаленная в многочисленных операциях сила воли не давала пасть духом и остановиться, заставляя вновь и вновь ползти вперед, держа в руках автомат. Преодолев еще несколько десятков метров в низком темпе, Егоров с остальными уже отчетливо видел впереди усилившееся сияние, сопровождаемое странным гулом, становившимся то громче, то тише, но непременно звуча на сотни метров, если не больше. Наличие света действовало несколько успокаивающе, давая разуму понять, что он не застрял в тотальном мраке и здесь тоже присутствует свет, а кроме того сияние от объекта играло роль дополнительного ориентира. Это обстоятельство в однообразной пещере весьма важно, так как позволяло довольно быстро найти исходный путь назад. Заприметив вдали очередное разветвление, Егоров подал знак остановиться, а сам достал свой тепловизор для дополнительной разведки местности.

«Похоже, чисто», – подумал майор, оценив ситуацию несколькими минутами позже. Никаких признаков присутствия противника не было обнаружено, но само по себе это ничего не означало. Снайпер или кто-то еще вполне мог скрыться так, что обнаружить его стало бы нереально, а с учетом наличия у них костюмов-хамелеонов такой вариант более чем реален. Грушники приближались и их командир понимал: риск наткнуться на кого-то из дозора американцев рос по экспоненте, а значит, и осторожность должна быть на максимуме, чего добиться весьма непросто.

– Говорит ноль-первый, у меня чисто, – шепотом произнес майор. – Всем двигаться на позиции.

– Принято, – ответили в микрофоны бойцы и поползли за своим командиром.

Никто из его людей не сообщал об обнаружении неприятеля и это вызывало у Егорова смешанное чувство. С одной стороны данный факт говорил об отсутствии угрозы, а с другой давал повод для подозрений – пока все шло слишком легко. Так не должно быть, уж точно не в Зоне. Инстинкт вызывал в животе шевеления мерзкого червя сомнения, но дополнительная проверка не выявила ни единой причины для тревоги.

"И все же что-то здесь не так", – прозвучал в голове Егорова голос подозрения.

Майор продолжал ползком продираться, пока, наконец, впереди не увидел намеченную позицию заваленную валунами и обломками каких-то выростов по типу сталактитов. Подползя к ним, грушник убедился, что отсюда открывался обзор, пусть и не самый лучший.

" Подойдет "

Противник вряд ли бы подумал, что отсюда кто-то смог бы организовать налет, хотя и здесь никто не давал стопроцентной гарантии. Остаточный риск всегда присутствовал и был принципиально неустраним, о чем прекрасно помнил Егоров.

По рации на общей частоте он произнес:

– Говорит ноль-первый, подгруппа "А" на позиции, прием.

– Здесь ноль-второй, подгруппа "Б" на месте.

– Здесь ноль-девятый, подгруппа "В" вышла на позицию.

– Говорит ноль-первый, принято. Всем ждать команды. Отбой.

Наступило тягостное ожидание.

***

Головная боль прошла и Серегин вместе с остальными ждал перехода к новому этапу операции. Его повышенная чувствительность к пси-источнику пугала, но пока каких-то особых поводов для беспокойства не создавала, не считая жуткой головной боли во время пси-импульсов. Но он был готов терпеть, ведь не для того полковник проделал столь длинный путь, чтобы сбежать сейчас. Да и куда бежать? Больше ему места в Зоне не было. Он практически убедил себя, что спецслужбы уже дали ориентировки своей агентуре внутри группировок и при первом же удобном случае его либо убьют, либо скрутят и экстрадируют за Периметр, а для него это было хуже смерти. Ему оставалось только дожидаться удобного момента, когда цель миссии американцев будет достигнута, а пси-источник окончательно перейдет под их контроль. До того момента он решил изображать покорность и выполнять все указания, но только пока он, Серегин, так считал нужным. Вернувшись от главного, который задал ему несколько вопросов о пси-источнике, полковник заступил на пост. Не было никаких сомнений в отсутствии полного доверия со стороны американцев, если при подобных обстоятельствах вообще имело смысл говорить о доверии, поэтому его поставили на один из наименее ответственных с их точки зрения участок для контроля. Даже выделили винтовку с прицелом ночного видения – Серегин умел обращаться с оружием иностранного производства не хуже, чем с родным. В очередной раз просмотрев в полумрак впереди, он почувствовал, насколько устал за все эти дни, но одно обстоятельство рывком выдернуло его из желания уснуть. Метрах в шестидесяти дальше он отчетливо заметил, как там шевельнулся силуэт. Серегину показалось, будто его сердце в этот момент перестало биться.