Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"
Автор книги: Константин Стригунов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц)
Оставшийся наедине с собой грушник посмотрел вслед своим камрадам и лишь крепче сжал гранаты в своих руках. Он чувствовал, как вместе с кровью вытекали и остатки жизненных сил, а потому решил действовать наверняка. Для этого разведчик снял свой рюкзак и запрятал в него почти все имевшиеся у него боеприпасы, а затем нашел место, где земля превратилась в грязевое болото и вымазался в нем с ног до головы. Звуки стрельбы приблизились и раненный грушник как можно быстрей повыламывал длинные ветки, которые распихал во все петли и карманы, пока не стал мало чем отличаться от псевдокустов, плотно поросших между огромными мутадеревьями. Выбрав функцию обезболивания, Сергей вкатал в себя содержимое всех ампул с нужным медикаментом, чтобы не потерять сознание во время своей последней миссии. Тем временем фанатики заметили прекращение огня со стороны разведчиков и тут же взялись осторожно сокращать дистанцию, пока основная часть "миротворцев" уходила в глубь чудовищного леса, не подозревая о том, что их отступление входило в планы преследователей.
***
Пройдя метров триста в гору, Филиппов остановился и вместе со своей подгруппой в монокуляр осмотрел позиции противника. Сомнений не осталось: им удалось выйти из-под атаки врага. Капитан подавил возникшее желание постараться снова провернуть выход в тыл и нанести боевикам немалый урон, но приказ командира и здравый смысл заставили его отказаться от этой мысли.
– "Уходим", – показал рукой он грушникам и все шестеро растворились в утреннем тумане.
***
– Зона с нами! – крикнул кто-то из фанатиков, поливая из «Печенега» огнем все, что находилось впереди. Ему вторили другие братья, но Экклезиарх их быстро успокоил.
– Не рваться вперед! – рявкнул он на общей частоте. – Пусть уходят, это станет их последним рейдом.
Он знал о приближении неизбежного для заблудших – того, что они познают очень скоро. Никаким детектором нельзя обнаружить ощущаемое присутствие Экклезиархом. Невидимая связь с этим находилась на каком-то запредельном уровне чувствительности и главарь фанатиков все сильнее чувствовал его присутствие. Тем временем братья цепью шли через лес, но не безнаказанно; группа главаря услышала взрыв «сюрприза» – кто-то из своих нарвался на заготовленную мину.
– Смотрите под ноги, они могли оставить еще, – рявкнул Экклезиарх по рации. Теперь его слышали и другие группы братьев. Тремя секундами позже он добавил: – Проходим еще сто метров в прежнем направлении и останавливаемся. Как поняли?
– Ясно, – раздались в наушниках главаря фанатиков ответы его боевиков. Экклезиарх продвигался все медленней, зная, что осталось недолго. Он посмотрел на детектор – в радиусе двадцати метров прибор не фиксировал наличие чего-то подозрительного во всех рабочих диапазонах, подтверждая личные ощущения фанатика. Двумя минутами позже Экклезиарх остановился и дал команду:
– Всем братьям: прекратить преследование. Дальше только наблюдаем.
Отжав тангенту рации, Экклезиарх всмотрелся в чащу леса, не зная, что успел стать объектом пристального внимания одного из тех, кого считал своей добычей.
***
Несмотря на притупленность боли, слабость казалось неимоверной, но Сергей понимал, что иного шанса у него не будет. Мимо него кто-то прошел и, открыв глаза, грушник заметил, как один из фанатиков в маскировочного цвета пятнистом бронекостюме продвинулся дальше. Благодаря веткам почти метровой длины, разведчик настолько сливался с окружавшей его местностью, что даже проходившие в двух шагах от него враги не отличали его от здешнего куста. Откуда-то сбоку, шагах в сорока от него, кто-то явно давал команду. Сергей напряг свой слух и убедился в этом окончательно.
«Значит, там их командир!»
Догадка привела к верной цепочке мыслей, конечный вывод которой грушник взялся воплощать при первой же возможности. Он знал, что кто-то должен прикрывать боевикам тыл, а значит, позади основного отряда могли идти еще боевики, поэтому Сергей с огромным усилием ползком передвигался от одного куста до другого, сливаясь с каждым из них будто брат-близнец. Сохранять тишину удалось лишь благодаря огромному накопленному опыту бойца, поэтому добраться к главарю здешних отморозков удалось относительно без проблем. Командир фанатиков выделялся своим богатырским ростом – настоящий гигант в костюме высшей защиты, отметил про себя Сергей, и окончательно убедился в его иерархическом уровне, когда тот отдал команду о прекращении преследования.
" Так вот ты каков, падла .. . Ну, гнида -переросток , ты ответишь за всех убитых ребят, я тебе слово даю"
Однако главарь как назло стоял в десятке шагов от грушника и застыл на месте, словно вслушиваясь в возникшую мертвую тишину. Прикинув, что с ранением в ногу добежать к нему не получится – его расстреляют в первые же секунды, а доползти к цели не получится из-за относительно свободного пространства, отделявшего от нее, Сергей застыл в ожидании. Ему не было известно, сколько введенные ему сервоинжекторами в кровь медикаменты окажутся способны сдерживать боль, но грушник инстинктивно понимал недопустимость утраты времени.
«Надо их расшевелить», – решил он и предельно аккуратно достал одну из «эргээнок». Выдернув кольцо, он зажал предохранительный рычаг. Бросать одну гранату в главаря Сергей не собирался – вероятность ошибки была слишком велика, а разведчик хотел действовать наверняка. С другой стороны кинуть гранату незаметно в окружении врага он опасался, ведь тогда противник его немедленно обнаружит и расстреляет из черт знает скольких стволов. Грушник видел, как возле дерева пригнувшись, стояло двое боевиков, а слева от него еще один, что-то выцеливавший впереди. Творящееся сзади оставалось вне зоны видимости Сергея, поэтому он боялся сделать лишнее движение, дабы не привлечь к себе внимание. Наконец, разведчик не забывал еще об одном аспекте. Если грязь, которой он себя покрыл, окончательно высохнет, то детекторы фанатиков зафиксируют превышение фона теплового излучения и вряд ли станут особо разбираться с происхождением его источника – разнесут в клочья.
"Ну же, сделайте хоть одно действие, отвлекитесь мудаки "
На связь с главарем вышел кто-то, что грушник понял по выхватываемым отрывкам фраз.
– Готовьтесь... в аду... уход... позже... ждите... связи.
Затем вожак сам связался и круговым жестом что-то показал остальным. Тогда осторожно посмотрев по сторонам, Сергей увидел, как фанатики засуетились, словно решили организовать здесь временный привал.
«Вот он шанс!»
Уловив момент, грушник что есть сил бросил гранату вперед – существенно дальше стоящего главаря, сделавшего в эту секунду шаг назад. Бабах! – и от взрыва фанатики инстинктивно попадали на землю, а те, кто был дальше отбежали в сторону. Самый главный из фанатиков кувырком приблизился к засевшему разведчику, на половину сократив разделявшее их расстояние.
«Настал час расплаты, паскуда!», – и с этой мыслью Сергей бросился вперед.
***
Взрыв стал неожиданностью для Экклезиарха и он кубарем через себя бросился на землю, но поднявшись на ноги, от удивления на мгновение просто оторопел. Куст в пяти шагах впереди вдруг встал и резко направился к нему на двух ногах. Тут же поняв, в чем дело, Экклезиарх дал очередью по «кусту» и попал куда-то в его центр, но за это время замаскированный противник сократил дистанцию между ними всего до двух метров и бросил вперед себя какой-то предмет, который вначале вождь фанатиков не успел рассмотреть. Инстинктивно Экклезиарх кинулся на землю в сторону от предмета, распознанного им секундой позже как рюкзак.
«Зона-Мать!», – застыло в голове у вождя фанатиков, прежде чем содержимое рюкзака рвануло так, что тело главаря отлетело не меньше, чем на десять метров в сторону...
...Время стало эластичным, каким-то вялотекущим. Оставшийся целым глаз затекал кровью, но все же Экклезиарх смог разглядеть свое тело. Ног и левой руки он лишился начисто – вместо них лежали кровавые лохмотья вперемешку с кусками бронекостюма, грязи и обломками веток. Грудная клетка была пробита осколком и, как понял своим умирающим сознанием вожак зонопоклонников, его легкие наполнялись кровью, которой он сейчас и захлебывался. Наполовину сорванный противогаз явил изуродованное лицо Экклезиарха, через которое проходил огромный шрам. Кожа лоскутом свисала со лба, но все это не скрывало какую-то безумную радость, исходившую от него. Напрягшись, он выжал из себя булькающим хрипом свою последнюю фразу:
– Во имя... Зоны... прими меня... Мать.
Подбежавшие к нему боевики взглянули на него и даже от мертвого вожака почувствовали какую-то скрытую силу, внушавшую страх и трепет. Но братья выполнят его последнюю волю или он их достанет даже из пекла. Они в это искренне верили.
***
Осознание того, что их просто загоняли пришло к Егорову слишком поздно, однако у него и его бойцов уже не было выбора. С трех сторон их окружали боевики и целые плантации аномалий и у грушников оставался только один путь – вперед. Ступать вглубь подозрительно редеющего муталеса становилось все легче, но одновременно с кажущимся чувством простоты возникало новое – неведомое и жуткое. Меткий шел впереди и вместе с командиром все также не мог отделаться от мыли, что не они уводили в сторону боевиков-фанатиков, а наоборот – их гнали в ловушку. Как будто подтверждая данное предположение, изувеченные деревья неожиданно начали уступать место полю мелких кустарников с десятисантиметровыми шипами, но и те со временем куда-то исчезли. У сталкера внутри бешено молотило сердце, хотя взятый темп ходьбы не мог вызвать такой эффект. Нет, подумал про себя Меткий, причина этому крылась в чем-то ином. Он задрал голову и посмотрел на небо – вся та же бесконечная гигантская туча укрывала лик Зоны от Солнца и снизу казалось, словно оно было испещрено мелкими и побольше точками вспышек разного цвета. Так вспыхивали и угасали аэроаномалии, как если кто-то могущественный запускал диковинные салюты. Но во всем этом, казалось, привычном с точки зрения сталкера пейзаже ощущалось нечто совершенно незнакомое, вызывавшее какие-то странные парадоксальные эмоции и пси-образы. Никогда, за все годы нахождения в Зоне, Меткий не испытывал ничего подобного. На всякий случай он взглянул на экран, решив, будто чувства стали его подводить и... ужаснулся: экран погас, выдав черный квадрат Малевича. Тогда сталкер повернулся к своему камраду, чтобы узнать у того, не случилось ли с его детектором то же самое, как вдруг обнаружил, что остался в одиночестве. По телу пробежал леденящий холодок, отдавший дрожью в конечностях.
– Что происходит? – вслух спросил Меткий, неожиданно заметив, как земля под его ногами превратилась в черную густую жижу. С ужасом он отпрыгнул назад, но по совершенно непонятной причине оказался не менее чем в сотне метров впереди. Ничего не понимая, сталкер попытался встать, но вдруг ощутил, словно бы тяготение Земли ослабло и вместо неловкого подъема он едва не совершил сальто назад. Вокруг начало происходить что-то немыслимое, от чего у Меткого закружилась голова. Он попытался связаться по рации хоть с кем-нибудь, но толу от этого оказалось ровно ноль. Случившееся дальше повергло сталкера в непередаваемый ужас. Все вокруг стало преображаться, видоизменяясь каким-то абсолютно произвольном образом, смысл которого решительно не просматривался. Окружавший лес из огромных кривых деревьев черного цвета с уродливыми наростами неправильной формы как будто бы оседал, уступая место чему-то совершенно новому. Эти образования с огромной скоростью спиралями и тетраэдрами вспучивались над землей, которая уже перестала быть собой, а вместо нее теперь растекалась стекловидная буро-коричневая масса, нестабильная и порождающая новые... Что? Образования? Формы? Структуры? Все это бессмыслица, решил сталкер, и с неожиданным вредом для себя сделал глубокий вдох, от которого едва не задохнулся. Решив, что противогаз повредился или забились фильтры, он быстро снял его и бросил на "землю", которая в туже секунду поглотила предмет. Следующий вдох показался Меткому таким, как если бы его кто-то пытался утопить. Сталкер с огромным трудом вдохнул то, что еще минуту назад он считал воздухом, теперь превратившимся в какую-то прозрачную вязкость. Ошалело и бессмысленно двигаясь из стороны в сторону, Меткий бродил в этом безумном месте с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Он взглянул на небо и остолбенел; теперь оно напоминало гигантский купол, загадочно менявший свой цвет и форму, в один из моментов – если о моменте вообще имело смысл говорить – становясь то ближе, то дальше. Какое-то время спустя в небе показалось...
– О боги Зоны! – воскликнул Меткий. – Это же Солнце!! Солнце!!!
Радость от увиденной родной звезды на секунду заставила забыть его о царившем вокруг безумии и он протянул к нему свои руки и... достал до него. Шок и ужас слились воедино внутри сталкера, у которого в руках засиял желтый огненный шар, вдруг потускневший и рассыпавшийся кучей пепла, частицы которой – о Зона-Мать! – превратились в чудовищных насекомых, взмывших куда-то в сторону купола.
– Но как такое возможно?.. – ошалело спросил себя Меткий, с ужасом глядя на свои перчатки, в которых он держал целую звезду. – Оно же в миллионах километрах и в сотню раз больше Земли... Это... это бред!! Мираж!! Меня подвергли пси-воздействию и я нахожусь внутри внушенного мне бреда! Кто здесь?!!
Меткий опасливо повернулся, наведя в одну из сторон автомат, который немедленно начал плавиться у него в руках. Отбросив свое оружие, сталкер отпрыгнул назад, но каким-то абсурдным образом, возник где-то сбоку, как если бы направление потеряло всякий смысл.
– А-а-а-а-а-а-а-а! – завопил он отчаянным, совершенно нечеловеческим голосом. – Что со мной происходит?! Что происходит с миром?!! Где все?!!
Творившееся сдавливало и разрушало сознание всесокрушающей волной чистого безумия, ибо всякие логические действия потеряли любой смысл. Разум окончательно уступил место бессистемности и логической деструкции, все причины и следствия исчезли, испарились, вытиснились хаосом и антилогикой.
– Кто ты?!! – орал Меткий, убегая куда-то и не разбирая дороги. – Контролер?! Мозгоед?! Мыслеглот?! Или ты аномалия?!! Что происходит?!! Что со мной?!!
Однако инстинктивно нечто подсказывало Меткому: происходящее – не иллюзия, а какая-то совершенно безумная реальность, в которую он угодил. Невозможно было объяснить совершаемые действия вокруг, поскольку лишенное железной логики принципа причинности, все обессмыслилось.
Выдохнувшись, сталкер остановился и сел на корточки, закрыв глаза, но едва об этом не пожалел, так как перед ним поверхность, которая сейчас была каменной или из оникса вдруг взялась расти ввысь каким-то хаотичным нагромождением сталактитов, увлекаясь все дальше и выше, пробивая сиреневые недооблака, пульсировавшие в диком танце. Они распадались и либо продолжали свой полет в густом квазивоздухе, либо стремительно падали вниз, пробивая поверхность, в этом месте похожую на застывшее расплавленное стекло. Другие же осколки трансформировались в нечто живое, с десятками крыльев всевозможных форм. Эти твари парили над землей, распадаясь на две половины, из которых возникали такие же существа. Затем они подвергались каким-то запредельным эволюциям, изменяясь во всевозможные виды невероятных, невозможных существ. Некоторые из них, огромные в сотни метров (или километров? масштаб уже не имел значения), вспархивали своим хаотичным множеством органов с тысячами кошмарных глаз и отростков. Раздуваясь и закрывая половину купала, они величественно удалялись прочь за вогнутый горизонт, где горы имели изменчивую форму и в любой момент могли стать гигантским кратером. Все это Меткий видел. Он не понимал как, но видел, если все происходящее считать реальным, а не плодом наведенной пси-атаки мутанта Зоны. Постоянство окончательно исчезло, уступив изменчивости, не поддававшейся никакому объяснению, которое само по себе было лишено всякого смысла. Вырождение и прогресс растаяли, отдавшись порыву чистого безумия.
Меткий чувствовал, что долго так не протянет. Он не представлял, есть ли теперь время, навсегда ли останется этот хаос, но ощущал, что скоро сойдет с ума в самом буквальном смысле этого слова. Он не знал куда податься и как ему быть. Он стал испытывать жуткий голод и жажду, сменявшуюся то жаром, то холодом. Он выл и стонал, падал на стеклоземлю и сжимался в позу эмбриона, пытаясь хоть как-то удержать свой разум в голове.
– Я... я... человек... я... человек. Я разумен, я знаю, кто я и что я. Логика и разум не могут исчезнуть! Я мыслю, следовательно, существую...
Он повторял эти слова, держась за голову и стиснув до боли зубы. Он задыхался, с трудом втягивая внутрь своих легких ту субстанцию, в которую невесть как превратился воздух.
"Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной? Что со мной? .."
" Что со всеми?"
– Это ад? – вопросил он себя, когда заметил, как над ним возникла огромная тень. Сталкер перекувыркнулся, оказавшись визуально в полукилометре от того места, где секундой назад (минутой? часом?) лежал. Некие титанические существа плыли по землеподобной поверхности. Точнее можно было сказать, что эти с виду километровые (миллиметровые? парсековые?) колоссы с десятками ног и стольким же количеством шей, оканчивавшимися массивными зубастыми головами, использовали свои конечности, но на самом деле это были лишь опоры, внизу которых находились мириады отростков, хаотично двигавшихся и тянувших на себе всю эту махину. Но понятие массы в здешнем сюрреалистическом мире также не было. Все то, что казалось массивным и неподъемным можно было сдуть или откинуть, как это сделал Меткий с огромным бирюзовым валуном, от которого во все стороны исходили невероятно длинные тени. Опыт сталкера сейчас ему не помогал; все приобретенные в Зоне навыки за долгие и опасные годы, проведенные в ней, тут напротив только мешали, поскольку чуйка как-никак, но базировалась на каких-то закономерностях, а какой во всем этом был закон и смысл, если само понятие "закон" растаяло? Меткий обернулся, точнее он подумал, что обернулся, совершив оборот на чертову кучу градусов, но явно больше, чем на сто восемьдесят или триста шестьдесят. Здесь все это перестало иметь значения – и градусы, и их количество. Теперь многошеие гиганты врывались в магмаобразную поверхность, а из их спин выбирались огромные уродливые крылатые существа с десятком крыльев, жуткими пастями, откуда высовывались языки, сотни длинных языков, оканчивавшихся человекоподобными лицами. Эти монстры высматривали все вокруг и как только обнаруживали своих собратьев, рождавшихся из спин других колоссов, то немедленно вступали в жуткую схватку между собой. Ошметки их плоти и черной крови (красной? синей? зеленой?) разлетались во все стороны, создавая причудливые образования всех возможных геометрических форм. Битва продолжалась до тех пор, пока все твари не передохли и не распадались, а весь этот шмат безумного мира не свернулся в гигантскую спираль, которая уперлась в сферу, заменявшую небо, и всесокрушающим мегавихрем прошлась по пустыне, в которую трансформировался здешний невозможный ландшафт и лишь затем исчез за горизонтом.
Меткий укрылся в неверной тени какого-то серого предмета, оказавшегося на самом деле пузырем вспарившим вверх. Внутри него зародился какой-то бешеный огонь, как будто вспыхнула термоядерная реакция. "Пузырь" постоянно менял свою форму, но огненный ураган бушевал внутри него все то время (в настоящем? в прошлом? в будущем?), которое за ним уже безразлично наблюдал Меткий. Он молчал и больше не пытался что-либо произнести, боясь сделать даже шаг, ведь твердая поверхность на проверку могла оказаться сжатым газом или зыбучей массой мельчайших металлических частиц. В этом мире (Зоне? Сверхвселенной? Аду?) стоял непередаваемый гул и какофония звуков (или же тотальная глухота?). Меткий не мог сформулировать свои мысли. Любая, на его взгляд, здравая мысль превращалась в кошмарное сумасшествие, от которого он уже с десяток (сотен? триллионов?) раз спасся, сам не понимая как. Обхватив свои колени, сталкер сидел, точнее, слегка парил над теперь кипящей поверхностью и уже не изумлялся, почему он не падает в эту, казалось, бесконечную булькающую, пенящуюся массу. Страх настолько сковал его, что судорожные мысли просто носились в чудовищном хаосе, от которого Меткий с огромным трудом пытался их удержать в узде и окончательно не рехнуться. Посмотрев наверх, он с ошалением (или безразличием?) обнаружил каких-то неописуемых размеров образования симметричной или ассиметричной формы, неисчислимых измерений, сквозь которые неизвестным способом проходили целые мириады сеточных и трубчатых структур, к середине преобразовываясь в кольцеобразные изгибы с бесчисленными наростами всех возможных форм от сетчато-искривленных до напоминавших воронки, из которых расходились еще большее множество новых воронок. Вся эта конструкция, созданная или возникшая неизвестно как и (или?) по чьей-то абсурдной воле неизменно разрушалась, сплющивалась в гигантский спиральный диск, продолжая совершать некие сверхсложные (элементарные?) действия.
Меткий испытывал голод и попытался достать и съесть, что-нибудь из своих запасов. Открыв рюкзак, он достал одну из саморазогревающихся консерв и решил ее вскрыть, но вместо этого оттуда вылезла совершенно омерзительная тварь, напоминавшая сгусток крови с зубами. Отбросив в сторону консерву, растворившуюся в какой-то жуткой зелено-красной кислоте, тварь метнулась к Меткому и тот отошел вправо, но оказался сзади существа, увеличившегося до размеров слона, и попытался отбежать назад по еще твердой "земле". Гнусная мерзость прыжками метнулась за сталкером, который от происходящего безумия едва соображал. Обессиленный, Меткий бежал, уже плевав на безопасность, о которой в этом царстве шизофрении и психоразрыва не могло быть и речи. Вдруг из-за холмистого серо-бурого вздыбления ему навстречу кинулся один из грушников – тоже без противогаза и шлема, держась за голову и издавая звуки, похожие на мычание, хотя в здешней замене воздуха звуки могли искажаться. Возникшая вспышка радости в сознании сталкера немедленно сменилось чувством тотальной безысходности и отчаяния. По выражению лица разведчика Меткий сразу понял, что разум покинул камрада и бежавший ему навстречу человек обречен застрять взаперти своего сознания.
– Стой! – крикнул сталкер и попытался остановить бойца, но тот – Меткий едва не лишился дара речи – пробежал сквозь него. Когда сталкер набегу обернулся, то увидел, как кровавая тварь огромным скачком набросилась на бойца, от которого разлетелись только кровавые ошметки. Ужас окончательно застил сознание сталкера и подобно животному, он на четвереньках неуклюже стал передвигался, спотыкаясь о торчавшие выросты из металлической поверхности черного цвета. Дернувшись вперед, он оказался в стороне и на секунду ему пришла безумная мысль сделать самому майора Егорова. Наугад воткнув руку в металл, ставший какой-то нефтеподобной аморфной массой он слепил из нее, как ему казалось, нечто подобное человеку и... перед ним возник майор Егоров. Не существует тех слов, которые могли бы хоть на тысячную долю описать эмоции, испытанные в эту секунду сталкером. Егоров с таким же, как и у него безумно-шокированным выражением лица взглянул на Меткого и замахал руками, опасаясь, словно возникший перед ним облик знакомого человека мог оказаться очередным обманом сумасшедшего мира, но к своему величайшему изумлению Егоров обнаружил, что Меткий не исчез и не превратился в невесть что, а стоял как и раньше (позже?). Они схватили друг друга за плечи, словно каждый проверял реальность стоявшего напротив камрада.
– Я не могу больше... – сказал Егоров с застывшим ужасом в глазах. Он тоже был без маски. – Держусь, но не могу.
– Надо спрятаться, – выдавил из себя Меткий, боязливо оглянувшись по сторонам и заметил, как в перетекавшей волнами расплавленного метала сфере, теперь заменявшей небо, плавали облака некой-то студенистой массы и с чудовищной скоростью, практически мгновенно, бросались вниз и вбирали в себя все, что находилось под (над? возле?) ними. Сталкер заметил, что преследовавшая его тварь куда-то исчезла. Тогда вдвоем они с трудом добрались к подножью некой скалы, хотя ее вид исключал любые физические законы, которые в принципе не способны создать такое. Как бы то ни было сейчас двоим разведчикам эта парившая громадина из красного камня, по которому проходили разряды, показалась более менее надежной защитой от гигантской хищной студенистой массы. Во всяком случае, пока это была защита – в любой момент защита способна превратиться в угрозу, как уяснил себе Меткий. Они укрылись и попытались хоть как-то упорядочить свои мысли, что представлялось невозможным из-за полного когнитивного диссонанса, который был вызван существующим безумием. Разум категорически не справлялся с несоответствием между тем, к чему он привык и тем, с чем он столкнулся здесь, если слово "здесь" было вообще применимо к этому безумию.
– К-как т-такое в-возможно? – майора стрясло от чудовищного нервного напряжения. – Я н-не п-понимаю.
Меткий взглянул на него обессиленным взглядом человека, который подошел к грани, за которой уже на все плевать.
– Все увиденное – н-невозможно. Либо это коллективный б-бред, либо реальность с-сошла с ума.
Его самого колотило как от жуткого холода, хотя сейчас Меткий испытывал скорее жар, исходя потом под своим спецкостюмом. Командир повернулся к нему и в его серых глазах читался шок.
– Надо что-то сделать! – вскрикнул он. – Мы не сможем долго вот так... существовать!
Он беспорядочно замахал руками, как будто попытался таким способом лучше пояснить свою мысль.
– Что сделать? – полубезразлично-полуотчаянно спросил Меткий, глядя на то, как вдали сотни человекообразных существ рвали друг друга на части и тут же принимались поедать убитых. Он уже совершенно не задавался вопросом о причине, о том, "что?" и "как?". Все это не имело смысла.
Неожиданно вдали (или рядом?) показались знакомые силуэты трех разведчиков, которые заприметив своих, ускорились, но осторожно прощупывая "почву" под ногами. Когда они все встретились, то не выявили удивления или радости – на все это уже не было ни моральных, ни физических сил, а кроме того каждый уже понял, что в любой момент его камрад может непостижимым образом погибнуть или исчезнуть. Ближе выяснилось, что двое фактически несли своего товарища, который бился в конвульсиях, а из его рта исходила пена.
– Что с ним? – скорее рефлекторно спросил Егоров, нежели из реального желания узнать причину припадков своего бойца.
– Не знаем, – ответил за двоих один из разведчиков. – Был нормальным, но через секунду – бац! – и рехнулся.
Его голос был наглухо лишен какой-либо эмпатии, как будто речь велась о каком-то постороннем предмете, совершенно случайным образом оказавшимся рядом.
– Ясно, – равнодушно ответил Меткий, хотя ему ничего не было ясно. – Мы ему можем помочь?
– Не знаю, – ответили оба грушника.
Вдруг бойца с припадками задергало так, что все от него отпрыгнули в сторону, как от чумного, хотя даже бубонная чума на фоне творящегося смотрелась бы благодатью. Грушник срывал с себя защитную одежду, пока не остался полностью нагим. Все с опаской глядели на него и то, как его вены вздулись и прорвались кипящим расплавленным свинцом или чем-то подобным. Глаза бедолаги вытекли серой кипящей слизью, а он, задергавшись в предсмертной агонии, замертво упал на землю. Нечто превратило его тело в кислотоподобную субстанцию, которая, растворив все в радиусе двух метров, образовала провал – такой глубокий, что его дна не было видно.
– Надо уходить, – сказал Егоров и выпрямился во весь рост. – Здесь нас ждет смерть.
– А где нас не ждет смерть или безумие?! – вскрикнул один из бойцов. – Ты нам скажешь?!
Он агрессивно пошел вперед на Егорова, но майор мгновенно нанес ему хитрый удар в горло и сломал кадык, от чего разведчик зашатался и замертво упал на землю. Его тело начало затвердевать, темнеть и покрываться жуткой пленкой.
– Хватит! – гневно (или равнодушно?) рявкнул Меткий. – Неужели вы не понимаете? Мы так сами себя перебьем, если это место нас раньше не погубит. Здесь не работает разум и логика, это место... оно как бы чувствительно к нашим желаниям, но не основанным на здравом смысле, а скорее на хотении, которое этот мир может воплотить. Я, – сталкер показал на себя, – создал командира и он возник здесь. Я слепил его из куска грязи и... я не знаю как, но теперь он здесь.
– Что ты мелишь? – шокированно отодвинулся назад Егоров. – Я тут появился по своей воле!
– Да какая разница, по чьей воле! Важно, что это место – безумие в чистом виде и не поддается логическому осмыслению. Но если мы сумели повлиять на него или оно так... так "решило"... Дьявол, я не знаю, как это объяснить! В общем, мы сумеем заставить это место вернуть нас в нашу реальность!
– Ты лжешь, – оскалился Егоров и достал свой нож, – ты нас завел сюда и теперь впариваешь какую-то чушь!
Майор обратился к остальным и указал ножом в сторону Меткого.
– Он нас сюда завел. Он просто хочет жрать и ждет, как бы прикончить нас!!
– Ты бредишь, командир, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Меткий. – Ты только что убил одного из своих.
– Что?!! – вскипел он. – Я?! Я не мог, это... это не я!
Майор оторопело переводил взгляд то с Меткого, то на других двоих грушников, которые молча встали рядом с Метким.
– Это ты командир, – произнес один из них и кивнул в сторону ямы на месте, где расплавился боец. Она уже начала зарастать.
– Нет, не он! – сталкер встал посередине (рядом? сзади?), между разведчиками. – Это место буквальным образом сводит с ума. Мы не должны поддаваться безумию, в котором оно нас топит!
В этот момент, упав на колени, майор бросил свой нож и схватил голову руками.
– Ты прав, ты... но это моих рук дело! Я знал его...
Меткий подбежал к нему и, присев рядом, взял за плечи своего командира.
– Нельзя больше об этом думать, мы должны... – Он запнулся, стараясь подобрать правильные слова. – Действовать нелогично, понимаешь? – Обернувшись к другим, он повторил вопрос для всех. – Понимаете? Нам неизвестно, где другие и что с ними, но наша задача выжить. Как угодно.
Парившая скала над ним вдруг стала распадаться на фрагменты и совершать какие-то неестественные вращения. Один из бойцов предложил уйти.
