Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"

Автор книги: Константин Стригунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 51 страниц)

Дэмпси выжидающе посмотрел на Игнатьева, скрестив руки на груди. Такая защитная поза не прошла мимо внимания посла, который с непроницаемым выражением лица дал ответ.

– Господин президент, – начал Игнатьев, – несомненно, ваши слова не могут не встревожить меня. В конце концов, основная ответственность за обеспечение безопасности Периметра лежит на наших с вами странах. Уже поэтому любые возможные инциденты – надеюсь, случайные и непреднамеренные – вызваны элементарной несогласованностью, а не злым умыслом.

На несколько секунд посол сделал паузу – ритуал заявлений за все хорошее и против всего плохого был совершен, и теперь предстояло сыграть в игру кошки-мышки. Каждая из сторон не была до конца уверена в том, что известно другой, поэтому им обоим требовалось проявить немало хитрости, чтобы выйти победителем в такой игре.

– Господин посол, – вмешался Джонс, – хотел бы вам напомнить, что действия российской стороны противоречат договоренностям, достигнутым еще в две тысячи седьмом году между странами-участницами НАТО и ОДКБ. Вам прекрасно известно: с целью предотвращения возможных инцидентов был создан Координационный центр для обеспечения соответствующего порядка взаимодействия в подобных случаях.

– Кроме того, – вмешался президент, достав нужный листок, – в соответствии с договором "уполномоченные органы стороны, у которой возникли претензии ко второй стороне, обязаны незамедлительно проинформировать другую сторону о возможных мерах в ответ на ее действия, если первая сторона посчитает действия второй стороны нарушением настоящего договора".

Дэмпси откинулся на кресло. Слово взял Дуглас.

– Иными словами, сэр, если не углубляться в эту казуистику, то проще сказать так. Если наши действия вам не по нраву, то следует сообщить в Координационный центр для разъяснений или же озвучить свои претензии. Вы же отреагировали чересчур жестко, что вызывает резонные вопросы, а также ставит под сомнение возможность вашего руководства соблюдать достигнутые соглашения. Такое поведение, как вы понимаете, имеет далеко идущие последствия.

Посол кивнул.

– Само собой, ваши замечания серьезно обоснованы и такой инцидент способен отразиться на межгосударственных отношениях...

Игнатьев замолчал и с немного растерянным видом посмотрел на свои сложенные в замок руки, как будто пытался в них найти что-то новое. Дэмпси с двумя остальными высокопоставленными лицами буквально кожей почувствовали, что сумели застать русского врасплох. Однако вместо растерянных оправданий они услышали совсем другое.

– Но видите ли в чем дело, – как бы размышляя про себя, начал Игнатьев, – по моим данным американский разведывательно-ударный беспилотник совершал, во-первых, далеко не только мониторинг активности нелегалов в своем секторе ответственности, иначе как объяснить использование управляемых ракет класса "воздух-земля"?

Он с легкой хитрецой в глазах бросил взгляд на сидевших напротив первых лиц американского правительства и продолжил.

– А во-вторых, в своем облете ваш БПЛА залетел в наш сектор ответственности...

– С учетом погодных условий, аномалий и небольших расстояний случайно залететь – обычное дело, – перебил его министр Дуглас и с тупой свирепостью в глазах сверлил взглядом Игнатьева, которого, впрочем, подобные "ястребы" нисколько не пугали.

– Не такое уж и обычное, – парировал посол с все той же вежливостью в голосе. Он знал, что на прямую агрессию лучше всего отвечать предельно спокойно и по сути – это больше всего воздействует на источник хамства. – Плюс ко всему российскому руководству не была известна причина нарушения установленных границ – погодные условия или же злонамеренные действия. Вы же нас через Координационный центр не предупреждали.

Нагловатое выражение лица Дэмпси постепенно сменилось полуразочарованием-полураздражением от того, что им сразу не удалось прижать этого русского.

– Поэтому в реакции наших военных не было ничего необычного, – посол завершал свою мысль. – Средства радиолокационного обнаружения Вооруженных Сил Российской Федерации зафиксировали пересечение установленной границы чужим летательным аппаратом и немедленно отреагировали с использованием самолета, находившегося на тот момент в небе на боевом дежурстве.

Хозяин Овального кабинета не собирался сдаваться и уже в более резкой форме спросил:

– Тогда почему вы просто не сообщили по закрытым каналам? – черты Дэмпси, как отметил про себя Юрий Михайлович, теперь напоминали оскалившегося зверя, словно за маской цивилизованности обнажилось подлинное нутро смотрящих на него лиц.

«Маски», – подумал про себя Игнатьев и вслух ответил:

– В соответствии с моими данным так и хотели поступить, но в соглашении четко прописано, что каждая из сторон в праве предпринимать активные меры для недопущения дальнейшего проникновения чужого летательного аппарата в свой сектор ответственности и лишь затем связываться по имеющимся каналам. Кроме того, были предприняты щадящие меры, не предполагавшие применение мер, например, с целью сбить ваш беспилотник.

– Как для первого раза меры были слишком жесткими, – заметил советник Адамс и поправил свои очки.

– В самом деле? – вскинул брови Игнатьев. – Вот именно потому что до обсуждаемого инцидента ничего подобного не случалось, наше военное руководство вынужденно отреагировало более серьезно, чем простым сопровождением цели. Или Белый дом просто отреагировал бы, вторгнись самолет мексиканских ВВС на территорию, скажем, Техаса?

– Это разные вещи, господин... – президент Дэмпси не успел закончить, поскольку русский посол прервал его и неожиданно жестко парировал.

– Вынужден не согласиться. Подобных прецедентов со времени подписания соглашения, о котором вы напомнили, в Чернобыльской Зоне не было.

На умном и интеллигентном лице Юрия Игнатьева застыла решительность и твердость. На этот раз у него внутри сердце заколотилось чаще: посол пошел на риск и опасался, что американцы начнут раскручивать эту тему. Он не знал многих деталей происходящего, но весь опыт ему подсказывал, что в Зоне Москва в последние дни занималась чем-то из ряда вон важным, раз руководство решилось пойти на подобный риск. Оставалась надежда, что попытка оказать давление через него на российское руководство не будет предприниматься в дальнейшем – даже известного Игнатьеву было достаточно, чтобы рассчитывать на отказ американцев раскручивать эту тему.

Президент поочередно переглянулся с министром и советником.

"Ну, джентльмены, какие у вас еще припасены козыри в рукаве?", – подумал Юрий Игнатьев, наблюдая за реакцией своих визави. Он видел их насквозь – вся эта англосаксонская порода была насквозь пропитана ложью и тотальным цинизмом, прикрытым за толстым слоем цивилизованной косметики. Сожри других, разделяй и властвуй, грабь и убивай – вот залог успеха Запада. В этом была его сила, но это же и станет его погибелью и Юрий Михайлович здесь был твердо убежден.

– Что ж, полагаю, вы донесете до своего руководства, что наша страна рассчитывает впредь избегать подобных инцидентов и в случае их малейших признаков будет немедленно связываться с нашими ответственными офицерами через Координационный центр, – сдерживая свое недовольство, произнес Дэмпси.

"Значит, ничья, – с удовлетворением про себя подумал Юрий Михайлович. – Разумно"

Игнатьев был великодушен и не стал демонстрировать свою локальную победу – а ничья в этом случае фактически приравнивалась к ней – и преднамеренно выдавать ее мимикой лица.

– Безусловно, господин президент, я незамедлительно донесу до своего руководства ваши слова и, надеюсь, нам больше не придется встречаться для обсуждения подобных вопросов.

Посол встал и, попрощавшись, вышел в сопровождении Адамса к выходу из резиденции. Минуту спустя в кабинет зашли Уильям Рид и Ллойд Паттерсон – два главных человека в системе разведывательного сообщества США.

– Вы уже знаете? – спросил Дэмпси и, встав из-за стола, немного потянулся из-за долгого сидения в кресле.

– Да, сэр, – ответили оба высокопоставленных чиновника. Паттерсон добавил: – Похоже, им действительно известно намного больше, чем мы считали раньше.

– Что ты имеешь ввиду, Ллойд? – с тревогой в голосе спросил президент. Директор ЦРУ, дождавшись возвращения советника Адамса, вкратце пересказал всем последнюю беседу в Лэнгли.

– Ядерный заряд?! – глаза Дэмпси поползли на лоб от услышанного. – Да они там совсем ополоумели?!

– Как я уже сказал, иного выхода у них попросту нет, – напомнил Паттерсон и, чуть, помедлив, произнес: – В то же время в этом кроется их уязвимость.

– Вижу, у ЦРУ есть идеи на этот счет? – повел бровью Дэмпси.

– Есть, сэр, однако в интересах дела пока не стоит об этом подробно говорить. Главное, что мы уже готовы действовать.

Президент согласительно покачал головой, понимая истинную причину нежелания Паттерсона открывать все свои карты, несмотря на наличие необходимого допуска у каждого, кто сейчас присутствовал в Овальном кабинете. Чем меньше знают о планируемых мерах, тем меньше шансов, что кто-нибудь пускай и случайно проговорится о них и, соответственно, невольно им помешает.

– Кстати, Чарльз, что насчет доклада? – обратился президент к шефу Пентагона.

– Сегодня вечером он будет разослан согласно списку, – уверенно ответил Дуглас.

– Хорошо. Тогда подытоживая, можно констатировать невозможность отслеживать нами положение "трех семерок"?

– Именно так, господин президент, – подтвердил Паттерсон. – Операция "Багряный рассвет" вошла в свою решающую фазу и теперь мы от группы вообще не получим сообщений, либо только в случае успеха всей миссии.

– Она должна стать успешной, господа, или в противном случае финал уже наших с вами карьер станет совсем неуспешным, – заключил президент и все с пониманием промолчали.

***

Сектор ответственности ОДКБ

Четырнадцатая военная база седьмого приграничного участка

Чернобыльской аномальной Зоны

Группа специального назначения глубинной разведки ГРУ

После приема стимуляторов голова соображала намного быстрей и ясней. Меткий знал о расплате за это, но был готов к такому повороту событий. Впрочем, даже бодрое сознание не упростило процесс надевания на себя костюма высшей защиты посреди внушительной спецпалатки с проведенным в нее освещением. В большей степени сложность заключалась в новизне костюма и Меткому пришлось его подгонять под себя, что впрочем, не доставило проблем. Зато особо прочная многослойная ткань, встроенный бронежилет, новейший шлем и противогаз гарантировали практически полную герметику. От гамма-излучения, потока высокоэнергетических нейтронов или аномальных полей большой интенсивности не спасет (для этого на себе нужно носить свинцовые плиты), но от альфа– и бета-лучей, а также всяких отравляющих химических веществ – очень даже. Кроме того, костюм идеально совмещался с ботинками сталкера, которые были хорошо им разношены, что для глубинных рейдов являлось крайне важным фактором. При воспоминании о кровавых мозолях на ногах, с которыми как-то раз пришлось переночевать в одном из заброшенных заводов, Меткого передернуло. Он до сих пор удивлялся, как ему удалось тогда добраться до базы «Долга» и провести неделю там, залечивая свои ноги. А всего-то недоразносил еще новую обувку. Кроме того, выдали и элементы снряжения для скалолазания – никто не знал, где придется пройти сталкерам-разведчикам и вариант с карабканьем по отвесным склонам никак нельзя было исключать. Поэтому в снаряжение включили спусковые и страховочные устройства, а также карабины, не забыв и про веревки.

Но больше всего Меткому понравился шлем – настоящее произведение искусства, созданный одним из подрядчиков российского Министерства обороны: всего "кило" весом и, как объяснили Меткому, противоосколочной стойкостью более шестисот пятидесяти метров – почти вдове больше скорости звука! На нем, при помощи особых кронштейнов, крепились очки ночного видения поколения "3+", дававшие очень качественную картинку. Сталкер усмехнулся про себя, представив лица торговцев в Зоне, что возле Периметра зарылись под землю в своих самопальных бункерах, увидь они его в такой красоте. Дорвись они до такого добра, их гешефт поднялся бы до небес. Правда поговаривали, будто кое-кто из них даже умудрился наладить контакты с несколькими оборонными предприятиями и те, совершив сделку с нечистыми на руку офицерами контроля за Периметром, получали новехонькие приборы, которых не всегда и в спецподразделениях встретишь. Вроде бы для этого дела проворачивали даже целые операции, создавая группы военных сталкеров из числа контрактников, которые, думая, что снабжают одну из подконтрольных группировок, фактически использовались для поставки товара. Другим независимым каналом, торговцы отсылали через "серые участки" Периметра всяческий хабар в качестве оплаты. Однажды Меткому даже пришлось участвовать в операции по ликвидации одной такой линии контрабанды – слишком уж много артефактов стало уходить мимо государства.

«Кажется, с тех пор прошла целая вечность», – подумал сталкер и взял со стола свой старый добрый автомат АЕК-973С, калибра 7.62 миллиметра. Удивительно, но даже все трудности последнего затянутого рейда не сказались на нем критически. Местные техники уже успели его отчистить от грязи и радиоактивных частиц, поэтому автомат больше не фонил как филиал Чернобыльской АЭС, и с уважением к чужой вещи собрали его обратно, не забыв про смазку. Взамен старого коллиматорного прицела он прикрепил новый «Кобра», способный выдерживать большие нагрузки, создаваемые выстрелами патронов, что особенно важно в момент боя. Как только оружие было готово, он подготовил десять автоматных магазинов, распихав их по боковым и задним подсумкам и частично в «шмотник» – к счастью снаряжение сделали по модульному принципу, что позволяло самому решать, какие подсумки стоило крепить, а какие нет, в зависимости от конкретной задачи. Рюкзаки выбрали такие, чтобы одним движением руки их можно было сбросить с плеч, для чего вместо стандартных лямок применили пластиковые клипсы. Расцветку экипировки подобрали со всей тщательностью, специально выбрав ее именно под расцветку северных территорий Зоны с учетом всей последней информации о тамошней растительности. В результате, смотря на такую экипировку с большого расстояния, боец просто сливался с общим фоном, а на ближней дистанции силуэт скрывается за счет рисунка-комбинации особых пятен различной величины и местами плавного перехода от одного цвета к другому. Кроме того, в костюм вшили защиту коленей и локтей, вещь исключительно нужную при движении по трудной местности. С другой стороны, новейшие технологии, использованные при создании экипировки, позволили снизить ее вес, а это с учетом предстоящей миссии являлось бесценным свойством. Наконец, каждому бойцу выдали по три гранаты типа РГН и РГО. С учетом значительного веса остального снаряжения большее количество гранат усложняло и без того трудное передвижение разведчиков, а как известно, в спецоперациях каждый грамм превращался в килограмм.

Времени оставалось мало. Несмотря на все расчеты и доклады, о которых сообщали на инструктаже, Меткий знал Зону, где в любой момент все планы могли пойти прахом. Если ситуация даже вполовину отличалась от той, которую обрисовал генерал Селезнев, то и это служит достаточным основанием для скорейшей отправки к сверхразлому. Сталкеру очень не нравилась спешка и нехватка информации о маршруте – в любой спецоперации, и тем более в условиях Зоны, они в сумме могли привести к ее провалу еще на стадии заброса группы в нужный район. Фактически у них не было возможности оборудовать схроны на маршрутах, разве что только на случай отступления и ухода от преследования, а всю основную тяжесть предполагалось тащить на себе. Меткого не покидало плохое предчувствие.

– Эй, сталкер, – окликнул его Егоров, заметив на лице старателя знакомое выражение, – я понимаю, о чем ты думаешь.

Меткий взглянул на майора, но затем отвел взгляд в сторону.

– Нас будут ждать, – сказал он. – Не знаю кто, но будут. Слишком мало маршрутов.

Услышав слова сталкера, остальные бойцы, собиравшие экипировку в специально отведенном помещении внутри базы, оставили свои дела.

– Знаю, – бросил Егоров, продолжая собирать свой автомат А-545. – И мы должны быть к этому готовы.

Майор остановился и глубоко вздохнул. Он отложил собранное оружие в сторону.

– Послушайте меня все, – в глазах Егорова читалась решимость. – Братья, камрады – а каждого из вас я имею честь так называть, мне хотелось... В общем, не хочу сбиваться на банальности, но считаю, будет правильным вам всем сказать, что наша миссия станет едва ли не самым сложным испытанием, с каким мы сталкивались до сих пор. Мы скованы в выборе маршрута и врагу может быть известен путь, которым нам предстоит пойти. Условия в Северных землях и наш груз таковы, что существенно изменить маршрут мы не в состоянии без критического риска для выполнения всей операции. Значит, на нас объявят охоту и она не должна застать нас врасплох. Возможен риск засады, поэтому предстоит совершить нечто из ряда вон, чтобы там, за Периметром, не просто суметь разбить противника или уйти от него, но и проникнуть в сверхразлом. Плотность воздушных аномалий не позволяет использовать авиацию в качестве прикрытия, не говоря уже про политическую хрень из-за близости разделителя нашего сектора ответственности и буржуев. Мы будем сами по себе. Я хочу быть предельно честным с вами: не все переживут эту миссию и вы, как бойцы сил специального назначения и как сталкеры, знаете уровень риска в глубинных землях Зоны. Он запредельный. Но Родина возложила на наши с вами плечи высочайшую ответственность, а значит даже все страхи Зоны и приготовленные ею ужасы не могут стать оправданием ни для кого из нас. Перед своей страной у нас есть священный Долг, который мы несем даже не со дня Присяги, а со дня своего рождения. Вот и все, что я хотел вам сказать. Если кто-то хочет добавить – говорите.

Никто не сказал ни единого слова и только теперь Егоров заметил, как чуть поодаль, в тени стоял генерал Селезнев, зайдя внутрь палатки. С небольшим бронированным кейсом он вышел вперед к столу, где спецназовцы приводили в порядок свою экипировку и оснащение.

– Товарищ генерал, – обратился майор к Селезневу и все встали по стойке "смирно". Николай Федорович махнул рукой, мол, эти формальности ни к чему. В своей полевой форме он выглядел как настоящий сталкер, которым, впрочем, являлся уже много лет.

– Хорошие слова, майор, – сказал Селезнев, положив на стол кейс, и уперся кулаками в стол. – Вы правы: у каждого из нас свой долг перед страной и я благодарен вам за готовность выполнить задание, несмотря на очевидный риск и ловушку, которую нам обязательно постараются устроить – вопрос лишь в том когда, где и как. Со своей стороны я даю каждому из вас слово, что если кто-то не вернется, то государство позаботится об их родных и близких.

В какую-то секунду Селезнев захотел рассказать все, но внутренняя самодисциплина одернула его и он повиновался ей, как делал до этого много раз. Генерал понимал, что дай он слабину и объясни этим спецам все детали операции, то поставит под угрозу свой План, который созрел у него во время последнего совещания в штаб-квартире ГРУ. Он не мог себе этого позволить и знал, что с моральной точки зрения поступает не лучшим образом. Да нет же, поправил себя Селезнев, это было жестоко. По-настоящему жестоко. Будь у него возможность, он хоть как-то постарался бы все сгладить, но подобной альтернативы не было. По его лицу блуждали тени, но если кто-то и заметил заминку высокопоставленного офицера военной разведки, то списал ее на общую экстраординарную ситуацию. Он достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги, на котором были от руки выписаны несколько строк.

– Я хочу зачитать вам приказ с самого верха, – сказал генерал и оглянул все двадцать пять человек, чтобы бойцы осознали важность своей мисси. Убедившись в наступившей сосредоточенности всех присутствовавших, он прочел. – Объект "Альфа" – так в шифрограмме обозначается пси-источник – представляет исключительную и беспрецедентную угрозу национальной безопасности государства. Поэтому миссия по уничтожению «Альфы» должна быть выполнена любой ценой, при любых обстоятельствах и повороте событий. Данный приказ не может быть отменен н и к а к и м другим последующим приказом, включая личные приказы Верховного главнокомандующего.

Несколько секунд Селезнев просто смотрел на лист бумаги, который он сожжет после финального инструктажа. Каждое слово в нем будто наполнилось свинцовой тяжестью и какой-то невиданной скрытой силой.

– Теперь вы имеете представление о том, сколь важно это задание, – произнес генерал. – Помните, операция абсолютно "чёрная": попадетесь – и государство от вас откажется. Именно поэтому вам всем выданы капсулы с цианидом. Вы знаете, что это значит.

Все мрачно промолчали. На лице генерала отразилась какая-то суровость и тем, кто в этом момент смотрел на него, даже показалось, будто Селезнев жалел, что сам не мог пойти вместе с ними – в его возрасте он бы стал лишь обузой.

– Это еще не все, – сказал генерал и, сунув листок бумаги обратно в карман, открыл кейс. В нем лежали устройства прямоугольной формы маскировочного цвета. Достав одно из них, генерал поднял его так, чтобы всем было видно. – Каждое из этих устройств обладает средствами связи. У них нет передатчика – их функция работать только на прием. В чем-то принцип схож с КПК, только более защищенный от разного рода полей и со встроенным скремблером. Через двое суток на него придет закодированное сообщение, которое вы дешифруете с помощью содержащегося на ваших КПК ключа. Каждое устройство дополнительно защищено вашим личным паролем – после трех неудачных попыток КПК самоуничтожается встроенным микрозарядом. Данная предосторожность направлена на случай, если любое из устройств будет захвачено противником или утеряно.

– Что за сообщение? – уточнил Егоров, глядя на устройство.

– С координатами эвакуации, – пояснил Селезнев. – Вы будете идти в режиме полного радиомолчания. Никакой связи с Центром, кроме нескольких точек – но в них не входят сообщения координат эвакуации. Лишь условные кодовые слова о состоянии миссии. Ваши средства защищенной тактической связи не в счет.

– Надо полагать, именно с этим и связано молчание о точках эвакуации? – спросил Егоров и взял из протянутого Селезневым кейса небольшой прибор. Кейс майор передал остальным, чтобы каждый забрал себе по точно такому же КПК.

– Верно, – подтвердил Селезнев. – Не факт, что будет возможность вытащить вас оттуда транспортом. Мы пришлем вам уточненную информацию по расположению аномалий. Точки эвакуации – основные и запасные – в Зоне не имеет смысла передавать изначально и вам всем об этом хорошо известно. Еще вопросы?

Майор покачал головой и положил устройство связи к себе в подсумок. Свой КПК получил и Меткий, что его обрадовало после инцидента со Стрижом, поскольку предыдущий КПК накрылся медным тазом. Больше уточнений по миссии не требовались – остальную информацию каждому из них довели часом ранее. Их группа, названная кодовым названием "Миротворец", получила все возможные инструкции с учетом экстраординарности ситуации и спешки. Если выяснится, что до сверхразлома будет физически невозможно добраться, то все точки сбора "миротворцам" известны.

Получив назад бронированный кейс, Селезнев задал главный вопрос:

– Все ли готово для миссии? Замечания, возражения, дополнения?

– Никак нет, товарищ генерал! – почти хором ответили спецы.

Селезнев кивнул и, посмотрев на часы, добавил:

– Тогда готовность десять минут. Проверить герметику и средства защиты.

– Есть!

Генерал не любил разного рода напутственные речи и хотел было выйти и лично проследить за подготовкой к погрузке, но перед тем как покинуть спецпалатку, он повернулся к Меткому.

– Сталкер, быть может, тебе есть, что сказать перед выходом? Из нас у тебя больше всего зоновского опыта.

Несколько секунд Меткий в растерянности смотрел на генерала, пока, наконец, не заметил, что остальные разведчики направили на него свои взгляды. Как на зло, в голову ничего толком не лезло и, решив уже ответить чем-то банальным, сталкер вдруг вспомнил слова Косматого, будто всплывшие из глубин прошлого. Он выпрямился и отложил в сторону свой многократно разобранный и собранный автомат.

– Когда-то давно один мой знакомый сказал, что неважно кто кем был здесь, за Периметром. Когда мы пересечем его вновь, то все остается на Большой Земле. Зоне все равно, с какой целью идут топтать ее земли – наши идеи, мораль и ценности ей совершенно чужды и безразличны. Но у нее есть характер. Можете мне не верить, но она знает, зачем мы пришли к ней и если наши помыслы Зона воспримет враждебно, то устроит нам кошмар наяву. Дойти до конца будет дано только тем, кто поймет простую истину: его намерения в Зоне – ничто. Все планы и расчеты до заброса неважны. Когда мы попадаем внутрь, то начнем с чистого листа. Зона уравнивает всех.

Меткий чуть помолчал, но спустя несколько секунд нарушил созданную своими словами оглушительную тишину.

– Мы должны показать ей, что достойны – тогда у нас будет шанс выполнить свое предназначение.

Он засунул свой новый КПК в подсумок.

– Спасибо, сталкер, – искренне сказал Селезнев и озвучил мысли остальных: – Думаю, каждый понял, что ты хотел этим сказать. Здесь все отмечены Зоной и мы тебе верим.

Селезнев отдал честь и вышел через пневмодверь, впустив внутрь холодный ноябрьский ветер. Разговор словно настроил всех на неуловимую волну, которую чувствовал любой солдат и сталкер перед ответственным заданием. По телу проходила легкая дрожь от волнения, а все чувства обострились, как у хищника перед охотой.

Дальнейшие действия, доведенные до состояния значительно обогнавшего автоматизм, проходили в полном молчании. Припасы – консервированные и в вакуумной упаковке – уложены в защищенный рюкзак. Индивидуальные экранированные планшеты со встроенной системой ГЛОНАСС, маскировочные комплекты для обеспечения малозаметности в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне, дополнительный тепловизионный прицел – туда же. В дополнение ко всему, каждому из бойцов на рукавах установили датчик определения "свой-чужой", а на спине разместили индивидуальный резервуар питьевой воды. Дополнительные фильтры для противогаза, сигнальный фонарь, перчатки с герметичным соединением с основным костюмом – все вошло в экипировку и разложено по местам, причем фильтрам был отдан приоритет, поэтому их расположили в самых легкодоступных подсумках. Меткий настроил нарукавный экран, куда стекалась информация для опознавания своих и чужих, и дополнительно активировал систему медицинского контроля психофизиологического состояния от прикрепленных к телу нескольких датчиков. Внутри возле левого бока находилось специальное медицинское устройство, куда при необходимости с нарукавного экрана подавалась команда и под кожу впивалась игла, бравшая на экспресс-анализ кровь для определения состояния бойца. Затем при помощи миниатюрных инжекторов устройство вводило дозу нужного лекарства из встроенных ударопрочных ампул. Всего их было немного – с обезболивающим, антибиотиком широкого спектра действия, стимулятором, кровоостанавливающим и противорадиационным средствами, но на поле боя в условиях Зоны они могли спасти жизнь. Остальная аптечка была тщательно уложена в рюкзак чуть ниже запасных магазинов к автомату и пистолетных обойм. Свою заряженную "Гюрзу", до того подвергшуюся многократной проверке, сталкер засунул в кобуру. Наконец, взгляд Меткого упал на его нож, который в целости и сохранности принесли сюда. Он провел по его лезвию пальцем в перчатке и даже через нее ощутил остроту холодного оружия. Нож Меткий засунул в специальные ножны на ноге и зафиксировал быстросъемным замком. Проверив, чтобы ножны не хлопали и не болтались при движении, следом сталкер уложил запасной противогаз без фильтров в рюкзак. Получалось довольно много, но в серьезный рейд в Зону приходилось брать больше, чем в операциях за Периметром.

Кроме того, были выданы новейшие портативные детекторы "Поиск-3" с интегрированными пси-пеленгаторами повышенной чувствительности, действующими в автономном режиме от аккумуляторов – локализацию аномалий решили не завязывать на систему опознавания "свой-чужой". Если что-то одно выйдет из строя, то остальное оборудование продолжит работу. Вся группа была разбита на несколько отделений, одно которых тащило два РПГ-29 "Вампир" с четырьмя термобарическими зарядами и одноразовые РПО для поражения живой силы противника. Два отделения получили пулеметы АЕК-999 "Барсук" калибра 7.62 миллиметра и снайперские винтовки ВС-8. Все автоматы и винтовки были "глушенными" для тихой стрельбы, ну а в довесок бойцам, не тащившим на себе тяжелые виды вооружения, выдали автоматические дробовики КСП с бронебойными пулями, особо эффективными против мутировавшего зверья. В целом, несмотря на не слишком высокую изначально запланированную продолжительность рейда – до трёх суток, взять пришлось немало с учетом сложности и нестандартности задачи и практически равного по численности противника, заведомо имеющего преимущество. Зная выверты Зоны, Меткий настоял на том, чтобы запас продовольствия и воды был на треть увеличен, поскольку застрять в ее Северных землях черт знает на сколько просто плевое дело. Опасения сталкера об отсутствии слаженности между группами оказались напрасны; в ходе дополнительного инструктажа выяснилось, что многим из разных групп ранее приходилось топтать Зону и проводить дальние рейды, поэтому вопросы боевого столкновения с противником и разные контрзасадные мероприятия были оперативно разобраны до деталей, в которые посвятили и Меткого. С учетом того, что сталкеру досталась роль проводника, как наиболее опытному ходоку, ему же было поручено идти в головном дозоре. Последнее, что группа взяла с собой – два квадрокоптера для тактической разведки с защищенной камерой и кодированной связью. Впрочем, Егоров с Метким сразу выразили сомнение в эффективности подобных приборов, которые из-за высокой плотности воздушных аномалий в глубинных землях Зоны, скорее всего, выйдут из строя раньше, чем сумеют передать хотя бы что-то полезное, однако, после коллективного обсуждения все же согласились взять с собой эти дроны.

Наконец, собрав оружие и снаряжение, теперь все разведчики стали походить на футуристических солдат из фантастических боевиков, хотя в действительности все то, что еще буквально несколько лет назад казалось чем-то из далекого будущего, уже стало вполне реальным. Майор Егоров лично проверил каждого из двадцати пяти человек, включая Меткого, на предмет подогнанности экипировки и правильного закрепления. За исключением нескольких мелких моментов по типу поправки рюкзаков да проверки защищенности костюмов, никаких нареканий у него не возникло, равно как и к нему со стороны капитана Филиппова, осмотревшего командира всей группы.