Текст книги "Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)"

Автор книги: Константин Стригунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)

– Сэр, мы не можем отказаться от планов касательно Ирана – процесс зашел слишком далеко. Нам этого не простят.

– Это вам не простят, – уточнил Дэмпси, поведя бровью. – Мое же мнение неизменно: я сделаю все, чтобы отказаться от начала военной компании. Уверен, мы сможем найти выход из сложившейся ситуации.

– Но...

– Довольно! – отрезал Дэмпси и спокойным тоном добавил: – Я вас больше не задерживаю, джентльмены.

Рид замолк и взглянул на директора ЦРУ. Тот выглядел также плохо, как Рид себя чувствовал в этой момент.

– Да, сэр, – сдавленной произнес директор Нацразведки и вместе с Паттерсоном тенью вышел из Овального кабинета.

Когда дверь закрылась, Дэмпси погрузился в свои мысли. Он понимал, что пойти против огромной машины системы национальной безопасности не самая разумная идея, но иного выбора у него не было. Отказ от войны – его единственный шанс пойти на второй срок и для этого нужен весомый аргумент. С этой Френсис, размышлял он, уже ничего не выйдет. При любых других обстоятельствах на обмен с русскими столь ценного агента нельзя идти, но только не сейчас. Теперь главным было заставить часть колеблющегося электората пойти и проголосовать за него, а для этого нужно нечто, способное его подтолкнуть к данному решению. И сейчас неожиданно появилась такая возможность. Да, военные и разведка не простят ему такого, но в противном случае альтернатива еще хуже. Его загнали в угол, зажали в тисках и другого выхода больше нет. Несомненно, подумал Дэмпси, он мог лишиться существенной части поддержки в американской элите, но это будет уже после выборов, после того, как президент надеялся, он все же останется на второй срок. Потом можно снова договариваться с теми, кому он обязан приходом в Белый дом. Да, сказал Роберт себе, это правильный ход.

Он не знал, что с ним не согласятся очень важные люди, чье мнение президенту стоило бы учесть при принятии своего решения. Его самовольство запустило целую череду действий, последствия которых Дэмпси себе даже не представлял.

***

Казалось, весь мир вокруг рушился на глазах. Рид сидел в своем автомобиле и ехал на встречу. На очень важную встречу. Он не мог всего рассказать, но этого и не требовалось – будущие собеседники уже догадались о причине экстренного совещания, на котором настоял директор Нацразведки. Получасом ранее он расстался с Паттерсоном в Белом доме после обмена несколькими фразами, смысл которых сводился к готовности координировать свои действия с учетом новых обстоятельств. Глава ЦРУ поспешил заняться подготовкой операции по экстрадиции женщины, благо участия Рида в этом не требовалось и он, с головой уйдя в свои размышления, сейчас ехал в сторону одной загородной гостиницы, целый этаж которой был снят для встречи всего нескольких человек. В их числе был и Рид и от волнения ему вдруг захотелось выпить. Он потянулся к встроенному бару, но вовремя отдернулся себя.

«Мне нужна трезвая голова»

В уме Уильям оперативно перебирал варианты, которые мог предложить нескольким крайне важным людям – они будут недовольным его новостью. Очень недовольны. От их решения во многом зависит и его судьба, а он понимал, что с этими людьми нельзя шутить.

«Столько времени, усилий и нервов! Все насмарку. Как мне теперь быть, что им сказать? Нужно прикрыть свою спину. Я ни при каких обстоятельствах не должен стать козлом отпущения. Черт побери, ведь я им нужен! Да... точно. Никто не знает столько же, сколько и я. Нужно просто подвести их к тому, что я им еще понадоблюсь. Но как же это сделать?»

Пока ответа на этот вопрос еще не было. Но внутренний голос подсказывал ему, что он обязан найти выход. В конце концов, он очень много знал, а в случае провала ему могли перестать доверять и кто знает, как именно решат с ним поступить. Времени оставалось немного и его следовало использовать с умом, а Рид был из тех, кто никогда попусту не тратил этот ценнейший ресурс.

А пока его автомобиль с охраной и личным водителем продолжал ехать к месту, где должны будут решаться вопросы глобального масштаба.

***

Полученная команда с самого верха вынудила двух сотрудников ЦРУ оторваться от своих дел и немедленно отправиться в Пенсильванию первым же рейсом, куда для них было заказано два билета бизнес-класса. Сев вместе, один из них посмотрел на часы, выяснив, что до взлета оставалось около пятнадцати минут, а значит, он мог воспользоваться сотовой связью. Цээрушник набрал вбитый в телефон номер и стал терпеливо ожидать ответа, но вместо него в трубке раздался женский голос робота, сообщивший о том, что абонент не может ответить на его звонок.

– Похоже, он выключил телефон, – повернулся цээрушник к своему напарнику.

– Этот парень из Балтимора обладает уникальной способность раздражать, – заметил второй и посмотрел вслед прошедшей стюардессе. – Ладно, придется поспешить и лично ему все передать.

– Ничего другого не остается, – согласился первый сотрудник спецслужб и уставился на взлетно-посадочную полосу. Предстоял трудный день.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания , США

Терять время было не в привычке Джона Фостера, поэтому он решил брать быка за рога. Разумеется, делать такую тонкую работу нельзя с наскока, но у него имелся опыт в подобных делах. Главное не пережать и тогда успех обеспечивался с высокой вероятностью. Он и Боб договорились о встрече с адвокатом Гарольдом Пиррсом до того, как соберутся вместе с подозреваемой в комнате для допросов, чем немало удивил Пиррса. Интуиция и опыт вместе подсказывали адвокату наличие очень весомой причины для такой встречи, а спешка указывала на некие чрезвычайные обстоятельства. Припарковавшись в специально выделенной зоне возле здания тюрьмы, Гарольд не без труда грузно выбрался из своей машины и хлопнул дверью. В одной руке он держал папку с документами, а во второй брелок с ключами. Включив сигнализацию, Пиррс спешно, насколько мог, направился к основному входу в тюрьму, где его уже ждали двое спецагентов ФБР.

– Мистер Пиррс, – приветливо произнес Фостер с неизменным просвечивающим насквозь взглядом и протянул руку.

Гарольд не без внутреннего чувства брезгливости ответил взаимностью, а затем пожал руку второму сотруднику ФБР.

– Хочу поблагодарить вас за то, что вы проявили такую оперативность и отреагировали на нашу просьбу о встрече незамедлительно, – произнес Фостер и жестом пригласил последовать внутрь.

– Главное, чтобы в этом был смысл, – пробурчал Гарольд, но Фостер его тут же заверил:

– Уверен, смысла в нашей встрече будет предостаточно.

Втроем они вошли в здание и, как тут же заметил Пиррс, на этот раз их встретил лично директор тюрьмы – высокий седовласый мужчина лет шестидесяти.

– Господа, – обратился он со всей учтивостью, – если угодно, то вы могли бы воспользоваться моим кабинетом для вашей беседы.

Пиррсу это все меньше нравилось, помня о том, что когда мягко стелют чаще всего жестко спать.

– Благодарю, – ответил он и вместе с остальными отправился на верхний этаж, где и располагался кабинет начальника Алленвудской федеральной тюрьмы. Войдя в помещение, они расселись на нескольких креслах, заблаговременно расставленных вокруг массивного стола. Втиснувшись своим внушительным телом на сиденье, Пиррс вежливо произнес:

– Итак, спецагенты, чем же вызвана такая срочность?

Фостер с Бобом переглянулись.

– Мой напарник вам все объяснит, – ответил Фостер, – а я, если вы не возражаете, налью себе кофе. Эту ночь я почти не спал.

– Как угодно, – бесцветным голосом ответил Пиррс, все еще гадая о том, что эти ищейки накопали нового.

Молодой спецагент прокашлялся в кулак.

– Считаю нелишним напомнить, – полуофициозным голосом начал свою речь Боб, – что сказанное мною сейчас относится к совершенно секретной информации, за разглашение которой...

– Давайте обойдемся без этих ритуальных фраз, – осклабился Пиррс, – я прекрасно знаю правила.

Боб немного смущенно метнул взгляд в сторону Фостера, но тот как ни в чем не бывало заливал в кружку кипяток.

– Хорошо, – кивнул молодой спецагент, – тогда перейду сразу к делу. Сутки назад ФБР арестовало Кетрин Хейл, с которой контактировала ваша подзащитная. Эта женщина в ходе допроса созналась в весьма специфической деятельности, далеко выходящей за пределы обычных дел бизнес-вумен, занимающейся мелким бизнесом в Вашингтоне. В частности, ей инкриминируется работа на разведку иностранного государства, которое и завербовало ее несколько лет назад. Как нам представляется, функция Хейл заключалась в роли агента-связника. Так вот, согласно показаниям миссис Хейл, она принимала информацию как раз от миссис Френсис. Факт их контакта доказан благодаря видеосъемке. Также в ходе допроса она тщательно описала процесс передачи носителя с информацией от Френсис и дальше.

Фостер подал знак рукой Бобу и вступил в разговор.

– Таким образом, мы обладаем неопровержимым свидетельством выноса секретной информации Френсис и показания связного, принимавшего от нее носитель. Кроме того, Хейл детально описала процесс вербовки, которому была подвергнута несколькими годами ранее.

Спецагент отпил горячий кофе и медленно прошелся по кабинету, не оборачиваясь к адвокату. Пиррс нутром чувствовал ловушку и понимал, что угодил в нее словно муха в паутину. Не выдавая ни одним движением своей взволнованности, Гарольд быстро соображал, каким образом можно будет защитить Джанет, но сообщение фэбээровцев застало его врасплох. Фостер словно прочел его мысли и, повернувшись к нему, неприятным голосом добавил:

– Надеюсь, вы понимаете, обоснованность такой доказательной базы. Суд присяжных будет на стороне обвинения.

На его лице отобразилось притворное сожаление.

– Да, не завидую миссис Френсис, – сказал он и немного наигранно сделал вздох. – Полагаю, вы и так знаете, что в нашей стране с две тысячи девятого года смертная казнь назначается уже не в двух, а в трех случаях. Первый, как вам хорошо известно, если в ходе деятельности предателя выясняется, что из-за него погибли наши агенты за рубежом. Второй – когда была передана информация о нашем ядерном оружии.

Подойдя почти вплотную к Пиррсу, Фостер наклонился и произнес ему рядом с ухом.

– И есть третий случай – за выдачу сведений об аномальных образованиях из Чернобыльской Зоны отчуждения. За такое ей гарантирована смертельная инъекция.

Фостер отошел, оставив Пиррса с ощущением запаха крепкого кофе и неподдельной тревоги. Он посмотрел на скрещенные пальцы на руках с тяжелыми мыслями.

– Запись допроса есть?

– Есть, – кивнул Боб. – Вы можете с ней ознакомиться в нашем присутствии. Но, если хотите, мы облегчим вам работу и дадим распечатку стенограммы допроса. Ну, так как?

– Если она у вас с собой, то я хотел бы ее прочесть. В вашем присутствии.

Молодой спецагент открыл папку, которую принес с собой и достал оттуда пачку пронумерованных страниц. Пиррс тут же одел очки и взял переданную ему распечатку. Он давно научился быстро читать и, даже проходя текст по диагонали, умел выискивать самое важное.

– Хотел бы заметить, что допрос проводился в присутствии ее адвоката – это на случай, если вы подумали, будто мы из нее выбивали показания.

Пиррс метнул недобрый взгляд в сторону Фостера с его неизменным полуехидным выражением лица, но сдержался от грубой реплики в адрес спецагента. Чем больше он читал, тем больше понимал, что информация перед ним не плод чьего-то воображения. Такие подробности не могли быть выдуманы и он это чувствовал своим нутром. Чтение заняло у него около четверти часа, но за все это время спецагенты не произнесли ни единого звука. Фостер хотел удостовериться в том, что адвокат сам, без нажима, понял, в какую передрягу попала его подзащитная.

Дочитав, Пиррс снял очки и размял пальцами место чуть выше переносицы. У него заболела голова, но это было самой малой из его проблем.

"Сукины дети, – гневно подумал Гарольд, – как вам удалось выйти на эту женщину?"

– Если хотите, можете прослушать запись. Она у нас тоже с собой.

– В этом нет необходимости, – вздохнул Пиррс, враждебно глядя то на одного спецагента, то на другого. – Чего вам надо?

– А как вы думаете, мистер Пиррс? – риторически спросил Фостер и сел рядом со своим напарником. – Досудебная сделка, конечно. Вы уговариваете миссис Френсис пойти на сотрудничество с нами, а мы не будем настаивать на самом жестком приговоре. Естественно, наказания ей не избежать, но это не будет смертная казнь или пожизненное заключение. Как вам такое предложение?

Пиррс тяжело встал и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и остановился у окна. Сзади снова заговорил Фостер.

– Признайте, мистер Пиррс, вам небезразлична судьба этой женщины. Своим положительным ответом вы можете спасти ее от страшной участи. Вы когда-нибудь наблюдали за смертной казнью? Нет? А я наблюдал. Жутковатое зрелище, хочу сказать. Не хотел бы оказаться на месте того, кому вынесут такой вердикт.

"Ублюдок! – гневно подумал Гарольд. – Он знает мои болевые точки и пользуется этим! Но, черт возьми, он в чем-то прав. Наличие свидетеля и факта выноса запрещенных сведений из лаборатории означает, что любой суд встанет на сторону обвинения. И слова этой Хейл... Она сказала, что они должны были встретиться третьего ноября для осуществления передачи? Кажется, дата совпала с поимкой Френсис... Дьявол!"

Он достал из нагрудного кармана платок и протер им свой лоб, на котором проступили капельки пота.

– Гарольд? – впервые позвал его по имени Фостер. – Мы не можем вечно ждать и хотели бы услышать от вас ответ здесь и сейчас.

– А что будет с ее дочерью? – задал встречный вопрос адвокат.

– Об этом не беспокойтесь, – заверил старший спецагент и встал, допив свой кофе. Фостер подошел к Пиррсу. – Мы почти уверены в отсутствии связи между ее дочерью и этим делом. Она не была в курсе того, чем занималась ее мать помимо своей основной работы. В крайнем случае, с ней свяжутся наши сотрудники, зададут несколько вопросов и об этом никто не узнает. Разумеется, расспросов со стороны журналистов ей не избежать, но тут мы практически бессильны.

С минуту Гарольд колебался. Он не мог себе представить, что с ним будет, если Френсис признают виновной. Это станет катастрофой и не только для нее, но и для него тоже. Внутреннее чувство, доселе скрытое за завесой профессиональных и дружеских отношений, неожиданно усилилось в этот момент, разворошив в нем целую гору сомнений. Фостер подошел к нему сбоку и стал свидетелем того, как на лице адвоката отразилась внутренняя борьба.

" Ты не должен соглашаться, ты обещал. Но... но ведь если я этого не сделаю или хотя бы не попытаюсь, то никогда себе не прощу своей трусости "

И давно скрытое чувство к Френсис вдруг подавило все остальные. Он повернулся к Фостеру и с красным от напряжения лицом произнес:

– Что я должен сделать?

Фостер внутренне ухмыльнулся и напарник Боб словно это почувствовал. Теперь они оба знали, что для успеха нужно было сделать совсем чуть-чуть.

***

Самолет авиакомпании «Американ Эйрлайнс» приземлился в Международном аэропорту «Гаррисберг», у выхода из которого двух сотрудников ЦРУ уже ждала служебная машина. На ней они немедленно отправились по направлению к Алленвудской федеральной тюрьме. Сидя на заднем сидении, один из них спросил своего напарника:

– Что с телефоном Фостера?

– Все также отключен, – ответил второй сотрудник ЦРУ.

– А как же его напарник... Как его? Боб Харрис, кажется.

– Если, как нам сообщили, они сейчас в "Алленвуде", то связь может быть нестабильной. С ними никак не связаться. А разве в администрацию тюрьмы не звонили, Джек?

– Звонили, но на тот момент Фостера и Харриса там еще не было.

– Черт! – выдавил из себя цээрушник. – Ладно, сами справимся. Долго еще?

Вопрос был адресован водителю, который взглянул на часы и тут же ответил:

– Минут тридцать, если пробок не будет.

– Хорошо, – резюмировал тот, которого звали Джек и добавил: – Успеваем. Главное организовать вывоз или мы опоздаем со сроком. Из Лэнгли уже связывались с базой ВВС в Питтсбурге?

– Да. Они заверяют, что все готово.

– Тогда надо поспешить. Эй, приятель, прибавь скорости!

***

10-я колония строго режима, Тверская область, Россия

Арестанта спешно выпроводили из камеры, где он отбывал срок по статье 275 УК РФ «государственная измена» и в режиме полной секретности доставили в машину с вооруженной охраной, которая была приставлена Федеральной службой безопасности, о чем знал весьма ограниченный круг лиц. По большому счету даже начальник колонии не имел точного представления о причине всей этой суеты, но приказ был дан с самого верха с пометкой оказать все необходимое содействие тем, кто приедет за арестантом. Опыта начальнику колонии хватило, чтобы не задавать лишних вопросов, но в уме он догадался о причине, с которой связаны все эти действия. Он еще не знал о том, что помимо его, арестанта под номером 3672, еще двое лиц, совершивших преступление по аналогичной статье, получили амнистию лично от Президента. Из двух других колоний строгого режима, они через несколько часов будут доставлены на военный аэродром Чкаловский, как и арестант десятой колонии Тверской области.

***

Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания , США

Френсис испытывала противоречивые чувства при виде Гарольда и спецагентов ФБР. С одной стороны она радовалась увидеть своего старого друга и защитника, а с другой какой-то смутный голос внутри подсказывал ей, что на этот раз эти фэбээровцы припасли для нее нечто крайне нехорошее. И взгляд Гарольда... Он был каким-то тусклым, без свойственной ему энергии, так и лившейся обычно из него как из рога Амалтеи. Джанет не знала, с чем была связана эта перемена, но ее интуиция заставила насторожиться, а это для нее много значило. Чувство тревоги овладело ею, как и в тот день, когда ее поймал этот мерзкий тип, спецагент Фостер, с жутким, пронизывающим, как ноябрьский ветер, взглядом. Она с надеждой посмотрела на Пиррса, но тот почему-то старался не смотреть ей в глаза и выглядел так, словно чем-то провинился перед ней. Холодный пот проступил на спине у Френсис под формой заключенной, ставшей для нее столь ненавистной за проведенные здесь дни.

– Гарольд? – спросила она, чувствуя на своем локте крепкую хватку высокого чернокожего охранника. Но ее адвокат ничего не ответил и лишь каким-то холодным голосом, не похожим на самого себя, произнес:

– Миссис Френсис, открылись новые обстоятельства касательно вашего дела и нам с этими сотрудниками ФБР нужно будет кое-что обсудить.

Голос Пиррса ей не понравился – каким-то подавленным он был. Однако, совладав с собой, она внешне спокойно сказала:

– Да, конечно. Я готова.

Войдя внутрь допросной комнаты, Пиррс сел рядом со своей подзащитной, в то время как спецагенты расселись на заранее расставленных стульях. Возникшая атмосфера сразу же не понравилась Френсис и пока она не могла понять, чем именно. Что-то неприятное, сильнее обычного, исходило от сотрудников ФБР и Джанет исподволь глянула на своего друга адвоката. Бледное выражение лица Пиррса взволновало ее еще сильней и ей потребовалось немало сил для сохранения самообладания. На лице Фостера, этого гнусного мерзавца, каким он стал ассоциироваться в сознании Джанет, на этот раз было плохо скрываемое триумфальное выражение, чего раньше за ним не наблюдалось. Данный факт причинял чувство внутреннего дискомфорта и Френсис с усилием сцепила руки между собой, опустив взгляд.

– Как вы себя чувствуете, миссис Френсис? – почти искренне поинтересовался Фостер и закинул ногу на ногу. – Есть ли у вас какие-либо претензии к условиям содержания?

– Нет, никаких, – мотнула головой Джанет.

– Вот и замечательно, – ухмыльнулся спецагент, – значит, ничто не помешает нашей беседе.

Джанет заметила, как его взгляд метнулся в сторону Гарольда, вынудив ее еще сильней внутренне сжаться.

– Если нет возражений, начнем, – произнес Фостер и подал едва заметный сигнал начинать запись. – Итак, сейчас пятое ноябрь две тысячи шестнадцатого года, 3.21 пополудни. Место – федеральная тюрьма Алленвуд. Присутствуют: старший спецагент Джон Фостер, его помощник, спецагент Роберт Харрис, подозреваемая Джанет Френсис и ее адвокат Гарольд Пиррс. Предмет встречи – допрос с учетом новых обстоятельств. Итак, миссис Френсис, в деле появился новый участник, который успел дать показания. Это ваша знакомая хозяйка магазина "Каприз" Кэтрин Хейл.

Фостер поднял довольно толстую папку перед собой.

– Здесь – ее показания, сделанные в присутствии адвоката. В них миссис Хейл тщательно описывает то, как вы передавали ей электронные носители информации, а также где, когда и при каких обстоятельства происходили передачи, дата самой первой из них, сколько их было и тому подобное. В общем, ее сведения оказались для нас крайне ценны. К несчастью для вас.

Фостер сверлил ее взглядом, хотя за время допроса она еще ни разу не взглянула ему в ответ. На лбу Френсис проступила испарина и она почувствовала, как в ее груди учащенно забилось сердце.

«Кэти... Они и до тебя добрались»

Получив утвердительный кивок головой от Фостера, слово взял Пиррс.

– Миссис Френсис, как ваш адвокат я обязан вам рекомендовать учитывать новые обстоятельства и оценить свое положение по-новому. ФБР решило пойти нам навстречу и не использовать все известные им улики в суде при условии, если вы согласитесь сотрудничать со следствием.

В этот момент Джанет посмотрела в глаза Пиррсу и от неожиданности адвокат немного отпрянул в бок. В глазах Френсис читалась нескрываемая обида и даже больше – обвинение в предательстве. Это не было высказано вслух, но для того, чтобы понять безмолвный упрек не нужно его слышать. Пиррс буквально кожей почувствовал, как от женщины повеяло каким-то непередаваемым холодом, чего он не замечал никогда и в этот момент догадался о причине возникших перемен. Незаметно для фэбээровцев он коснулся руки женщины, но та демонстративно отдернула ее и отвернула взгляд. Пиррс как бы виновато произнес:

– Я знаю, что это решение не простое, но оно единственный шанс вам помочь. В противном случае у стороны обвинения хватит доказательств требовать высшую меру наказания, а я... я не могу этого допустить. Как адвокат и... чисто по-человечески.

Гарольд умолк и две пары глаз спецагентов немедленно переключили внимание на женщину. Джанет не могла ничего сказать. Внутри себя она почувствовала, словно ее ранили в самое сердце и теперь склоняют к чему-то омерзительному, чему Джанет противилась всем своим естеством. Френсис не могла поверить, что эти подонки сумели сломить ее Гарольда. Как он мог? – спросила она сама себя.

– Послушай, Джанет, – неожиданного для самого себя, Пиррс назвал ее по имени, что не осталось без внимания со стороны сотрудников ФБР. Фостер сознательно не вмешивался в разговор, давая возможность Пиррсу сыграть свою партию. – Им нужно, чтобы ты рассказала детали своей работы на русских. Имена, контакты, способы связи, что ты успела передать, а что нет, но что они хотели узнать. В обмен на это я смогу добиться для тебя серьезного ослабления наказания. Ни смертной казни, ни пожизненного срока.

Он наклонился чуть ближе к женщине, все еще ощущая исходившие от нее эманации отчужденности.

– А главное они не станут мучить твою дочь.

Реакция последовала незамедлительно и Джанет рысью посмотрела на своего адвоката. Текшие по щекам слезы вмиг просохли, а в глазах читался гнев. Гарольду было трудно смотреть на нее в этот момент, но все же он заставил себя не отводить взгляд в сторону. Пиррс знал, о чем она думала, но чувство более глубокое, чем дружба и его профессиональный опыт вынудили пойти его на этот шаг. Он не мог потерять ее, видеть, как она умирает в камере. Нет, это немыслимо, сказал он себе, но сейчас от него уже мало что зависело – финальное решение было за Френсис. Напряжение приближалось к своей кульминации.

***

Машина с двумя сотрудниками ЦРУ мчалась на всех порах и когда вдали показалась громадина здания тюрьмы, водитель немедленно сообщил двоим на заднем сидении:

– Через пару минут будем на месте.

– Отлично, – отозвался один из цээрушников и посмотрел на часы. – Главное успеть все сделать.

***

В глазах Гарольда отразилась боль, но вряд ли это кто-то заметил. Сейчас он ненавидел себя больше всего на свете. Он просто не мог себе простить того, что пошел на сделку с собственными принципами, но по-иному поступить не мог. Пиррс догадывался, что Джанет поняла причину, побудившую его так поступить, но возникшее чувство вины не отступало. Согласие на выдвинутые условия для нее равносильно предательству не только очень многих людей, но и самой себя и Пиррс это понимал. Ему стало бесконечно жалко Джанет, внешне такую хрупкую и нежную, зажатую меж двух огней, между молотом и наковальней, ведь какой бы выбор она не сделала, он не будет простым и не обойдется без последствий.

Пиррс все же пододвинулся к Френсис и под взором внимательных взглядов двоих фэбээровцев привел свой последний аргумент.

– Ну послушай, – сказал он, вкладывая в каждое слово частичку своей души, – подумай, что станет с Элизабет?

Джанет затрясло и он обнял ее за плечи.

– Неужели ты хочешь, чтобы твоя дочь увидела или узнала из СМИ о казни своей матери? Подумай, как это на ней отразиться. Если тебе плевать на свою жизнь, то неужели тебе плевать на жизнь Элизабет? Не отворачивайся, Джанет, посмотри на меня.

И она посмотрела. Ее красные глаза и непрерывно ручьем текшие слезы говорили больше, чем любые слова. Джанет Френсис была на грани слома и этот чудовищный выбор ломал внутри нее все то, чем она так дорожила, все то, ради чего она столько лет скрывала свою истинную работу, прячась от властей ради своей Идеи, ради которой пошла на такие жертвы.

Джанет зажмурилась, сотрясаясь от всхлипов, и поднесла руки в наручниках к своему усталому лицу.

"Попалась, – хищно подумал Фостер, – господин Пиррс делает за нас всю работу и отлично с ней справляется"

До абсолютного триумфа остался последний шаг.

***

Машина подъехала к воротам тюрьмы и, показав охране свои удостоверения, сотрудники разведки попали внутрь территории тюрьмы. Остановившись у главного входа, два цээрушника быстро покинули машину и в сопровождении охраны вошли в главное здание.

– Где находится заключенная под номером 530041-091? – спросил один из сотрудников разведки у начальника охраны тюрьмы.

– В допросной... Эй! У вас нет разрешения!

– В этом вы ошибаетесь, – сказал цээрушник, ускорив шаг в известном ему направлении.

***

– Итак, миссис Френсис, к сожалению у нас слишком мало времени и поэтому ответ нам нужен здесь и сейчас.

Фостер нутром почувствовал кульминацию. Женщина была практически сломлена и опыт ему в этом подсказывал совершенно однозначно. Настал решающий момент, от которого теперь так много зависело.

Джанет неожиданно перестала трястись, что указывало на принятое ею решение. Она посмотрела на Гарольда и больше в ее взгляде не было ни гнева, ни ненависти – только одна сплошная боль. Пиррс понял ее. Он все прекрасно знал, хотя и не представлял, каких внутренних усилий стоило этой удивительной женщине принять это решение. Она повернулась к сотрудникам ФБР и набрала в грудь воздух перед чем-то важным, как вдруг без стука внутрь допросной буквально ворвались двое человек в строгих костюмах.

– Какого черта?! – раздался голос Фостера, но его немедленно оборвал один их сотрудников ЦРУ.

– Немедленно прервать запись! – рявкнул он и Боб Харрис нажал на стоявшей на столе аппаратуре паузу. – Вы отстранены от следствия, спецагент Фостер.

Джон немедленно подскочил со стула, словно ошпаренный.

– Да кто вам позволил?! – с перекошенным от гнева лицом спросил он, но движением руки сотрудник ЦРУ остановил его и жестом показал последовать за ним и его напарником. Обескураженный, спецагент пришел в себя только после того, как Харрис слегка подтолкнул его в сторону выхода из допросной. Поправив галстук, Фостер грозовой тучей покинул помещение вместе со своим напарником. Пиррс ошеломленно глядел на всю эту сцену и повернулся к Джанет, которая в этот момент находилась вообще в полном замешательстве. В считанные секунды все поменялось с ног на голову и теперь они вдвоем вообще не понимали, что происходит.

***

– Что все это значит?! – орал Фостер и ткнул пальцем в грудь сотрудника ЦРУ. – Кто дал вам право вот так вмешиваться в ход следствия?!

– Возьмите себя в руки, Фостер, – ледяным голосом ответил офицер разведки. – Возьмите и прочтите.

Взглянув на протянутый документ, Джон выхватил его из рук сотрудника ЦРУ и впился взглядом. По мере того, как он читал строки, его глаза все больше округлялись.

– Это немыслимо, – прошептал Фостер и молча передал документ Харрису. – Столько времени и усилий... Кто санкционировал?

– Думаю, вам известно, – отозвался цээрушник. – Такие решения принимаются только на самом верху. Увы, мы ничего не можем сделать. Условия, поставленные русскими совершенно однозначны и ни наше управление, ни Бюро не может на это повлиять. Судя по вашей реакции, вы подошли довольно близко к тому, чтобы раскрутить эту Френсис. Сожалею.

Фостер враждебно посмотрел на сотрудника разведки и со злости ударил кулаком в стену, разбив костяшки до крови.

– Мать вашу! – прорычал он, но никто его не стал осуждать. И Харрис, и цээрушники, и подоспевший начальник тюрьмы лишь молча наблюдали за реакцией спецагента. Получив назад документы от Харриса, цээрушник подошел к Фостеру.

– У нас нет времени, мы должны ознакомить Френсис и ее адвоката.

Посмотрев на спецагента, офицер разведки не стал дожидаться, когда тот придет в себя и вместе со своим напарником вошел внутрь допросной. На их появление Джанет и Гарольд отреагировали с подозрением, ожидая какого-нибудь подвоха, но вместо этого оба цээрушника сели на стульях и передали Пиррсу папку.

– Ознакомьтесь, – сухо сказал сотрудник разведки.

Пролистнув глазами строки, Гарольд шокировано передал листы Френсис и через минуту ее глаза округлились от удивления.

– Москва предложила обменять вас на нескольких наших агентов, раскрытых контрразведкой русских несколькими годами ранее. Обмен должен состояться в самое ближайшее время.

Джанет взглянула на Гарольда и теперь в ее глазах читалась надежда и величайшее удивление. Неужели кошмар наконец-то закончится? – спросила она сама себя и впервые позволила себе роскошь потерять сознание.

***

Отрыть глаза получилось далеко не сразу, а прийти в себя Джанет смогла окончательно лишь после того, как ей под нос подсунули что-то вроде ваты, смоченной в нашатырном спирте. Женщина прокашлялась и всмотрелась в лица людей, склонившихся над ней. Доброе широкое лицо Гарольда, излучавшее радость, обеспокоенность сотрудников ЦРУ и едва сдерживаемое бешенство этого ублюдка Фостера с его напарником, цвет лиц которых приобрел зеленый оттенок. Изобразив учтивость, Фостер произнес: